Далее остановка - Бостон
Я совершенно не хотел иметь попутчика, но, похоже, у меня просто не было выбора. Я пугал Ангелину, я вселял в нее страх, ужас, отвращение, сомнение, но через какое-то время, когда мои способности переставали действовать, она возвращалась. Никогда не видел человека упрямее, даже… даже Элис была не такой.
Ангелина сидела на широком бархатном диване, и смотрела в окно. Начало июня - самое отвратительное время года, даже на севере страны становится солнечно и тепло. Наверно, чтобы совсем избежать солнца нужно поселиться где-нибудь… на Аляске. Я поморщился. Никогда не любил снег… холод… дождь. А сейчас это моя стихия. Когда я был человеком, каждый дождливый день я воспринимал как наказание, сейчас… как дар. Из-за этой мерзкой погоды нам приходится уходить все дальше и дальше на север. Мы остановились в небольшой гостинице в Уестрели, пережидая, когда кончится солнечный день.
- Джаспер, как ты стал… таким?
- Вампиром?
- Да.
- Просто, однажды, попал в неудачное время, в неудачное место... а ты?
- Однажды заменила… одну зависимость другой. Наркотики… кровь… наркотики, наверное, даже лучше, они приносили хоть какую-то радость, а здесь… вечный голод… и никакой эйфории в конце. Знаешь, в моей жизни было всего две радости, первую ты теперь знаешь, а вторая - театр. Но однажды все рухнуло, у меня не было никакого таланта… люди и критики это конечно видели, директор театра это тоже замечал, и он предложил мне другую работу. Она лучше оплачивалась... это были тоже своего рода представления… продавать себя за деньги, за кокаин. Когда поняла, во что вляпалась, было уже поздно. А такой… такой я стала по каким-то счастливым обстоятельствам… оказалась в нужном месте в нужное время.
- Почему же ты все время провела в Оствидж-холле, ведь первый год…
- Ты думаешь, я была одной из этих проституток?!.. Джаспер, ну я же не так низко пала. Нет... моя история намного красивее. Париж… я убежала от семьи в столицу высокой моды, хотела стать актрисой, моделью… просто знаменитой, и для меня было неважно как. Я думала, что все могу. А Мулен Руж, объяснил, что я не права, и показал настоящую жизнь, а не глупую мечту. Так, маленькая глупая Николь превратилась в Ангелину... Я просто хотела убедиться, что с моей семьей все в порядке... насколько это конечно возможно в Оствидж-холле. Думала, что помогу сестре, но ты опередил.
- Николь… Ники… ты сестра Кейтлин! Но она сказала, что ты убежала, и что тебя больше не видели.
- Думаешь, я заявлюсь домой в своем настоящем обличие? С бледной кожей и горящими от жажды глазами? Хотя, они бы вряд ли заметили разницу... Нет, я выбрала первое попавшееся лицо, и надела свою маску. Сейчас перевоплощения даются мне на удивление легко, - Ангелина самодовольно улыбнулась, - настоящий талант!
- Как ты это делаешь… лица?
- Просто могу выдернуть у человека из воспоминаний самый яркий образ… могу стать случайным прохожим, которого только что увидела на улице… способов много. Но, конечно, есть вероятность небольших погрешностей… секущиеся кончики например… или грудь не того размера… или…
- Я понял.
- Вот и молодец. А ты? Эмоции да?
- Как…
- Ты думаешь, я не заметила, что мое настроение меняется как у какого-нибудь невменяемого маньяка… или у девочки-подростка… или у беременной. Последние два варианта сразу отпадают, первый не отрицаю, но и соглашаться не буду. Я хорошо себя знаю, а эти перемены на меня не похожи. Так забавно было чувствовать стыд, можешь еще раз?
- Тебе никогда не было стыдно?
- Я всегда уверена в том, что я делаю. Моя профессия научила меня, что стыд - это вообще удел слабых и глупых девочек… мне нравится, как блестят твои волосы при таком освещении, Джаспер.
- Спасибо.
Я подошел к окну, и стал наблюдать за людьми, которые гуляли по улице. Сквозь тонкий тюль люди могли видеть что-то блестящие, но вряд ли они могли догадаться, что это вампир, прячущийся от солнца. Да они вряд ли посмотрят в сторону этого, полу развалившегося отеля, они слишком заняты обществом друг друга. Разве может кто-то из них хотя бы подумать, что сейчас за ними наблюдет что-то… страшное, опасное? Даже если бы подумали, то не поверили бы. Люди слишком ограничены, ограничены своим миром… семьей… работой. Они не могу замечать ничего удивительного, потому что просто не хотят, и я им завидую.
Ангелина встала с дивана, и подошла к окну. Она положила голову мне на плече, и посмотрела мне в глаза.
- Ты бы хотел снова стать человеком, Джаспер? Хотел бы, чтобы это твое «не в то время, и не в том месте» никогда не случилось?
- Если бы люди жили чуть дольше отведенного им срока.
- Лет двести?
- Мне бы этого вполне хватило.
- Потому что она тебя младше на сто лет?
- Ангелина, довольно. Когда ты перестанешь спрашивать о ней?
- Просто хочу знать о тебе все. Я думала, ты уже смирился.
- Есть вещи, с которыми я смириться не могу.
- Понятно…
Вдруг я почувствовал, как Ангелина напряглась, по коридору кто-то шел... остановился около нашей комнаты. Я медленно подошел к двери, и остановился, ожидая, что же человек предпримет дальше. Он явно колебался... боялся... но эмоции какие-то слишком яркие… четкие… возбуждение… страх… смущение. В дверь постучали, и я резко открыл ее. На пороге стояла маленькая девочка в бархатном красном платье. Ее длинные каштановые волосы были убраны в тугой пучок. Девочка так и застыла, высоко подняв руку над головой. Когда я открыл дверь, глаза девочки расширились от удивления. Она была поражена тем, что увидела. Девочка протянула мне маленький белый конверт
- Ты, Джаспер?
- Да.
- Значит это тебе.
Как только я взял конверт, она развернулась и убежала. Ее дыхание сбилось, это понятно, она перестала дышать, когда я открыл дверь. Из-за чего она так волновалась…
Я посмотрел на маленький конверт, который я держал в руках, и закрыл дверь. Никто не мог знать, что я здесь. Потому что меня никто не знает. Я повертел конверт в руках, и сел на диван. Ангелина положила руки мне на плечи, и с интересом смотрела то на меня, то на конверт.
- Открывать не собираешься, Джаспер?
- Да… сейчас… не понимаю, откуда он…
Я аккуратно разорвал конверт, и вытащил маленькую карточку. На белой чистой стороне были неразборчиво нацарапаны пара строк. Я попытался разобрать почерк... похоже, это писал ребенок… наверно эта девочка... когда я разобрал, что здесь написано, я потерял дар речи. Судорожно перевернул карточку другой стороной. Фотография. Мне понадобилось меньше секунды, чтобы понять, кто на ней изображен.
«Она жива, Джаспер. Элис не умерла. И тебе стоит навестить Бостон».
Ангелина провела рукой по моей голове, и тихим спокойным голосом шепнула мне на ухо
- Похоже, наша следующая остановка - Бостон.
Из прошлого в настоящее
Я села на пол, и огляделась по сторонам. Наверное, упала... голова все еще кружилась, и я никак не могла понять, что произошло. Я встала и отряхнула светло-серое платье. Слегка пошатываясь, я прошла в гостиную, и села на диван. У меня было какое-то странное ощущение… чувство, и я никак не могла понять, что со мной. Я была чем-то очень сильно расстроена, как будто во мне были отголоски какой-то прежней боли, обиды… я прикусила нижнюю губу, пытаясь вспомнить, что со мной произошло. Я услышала звуки гитары и… и дальше пустота… все это так странно… Я понимала, что упускаю что-то важное, но никак не могла понять что же это… я испытывала что-то очень сильное… так сложно разобраться в своих чувствах, эмоциях, если бы был кто-то, кто мог бы помочь… был… я тряхнула головой, вряд ли кто-то другой сможет понять мои чувства, даже я сама их не понимаю. Я откинулась на спинку дивана, и закрыла глаза. Рука наткнулась на что-то твердое, лежащее рядом со мной. Я открыла глаза, и посмотрела на маленькую синюю книгу. Я знаю, ее… Дориан Грей... почему я ее постоянно перечитываю?.. голова снова закружилась…
Я открыла глаза, и посмотрела на настенные часы, половина четвертого. Что же я делала весь день? Я поднялась с дивана, и подошла к окну. Солнце зашло за тучи, похоже, скоро начнется дождь. Я могла видеть срывающиеся с неба дождевые капли. Возможно, если я прислушаюсь, я даже услышу, как они падают на тротуар. Я увидела молодого человека, который пробежал по улице, направляясь к моему дому. Он поднял на меня свои темно-красные глаза, кивнул, и зашел в дом. Я могла слышать, как Говард зашел в прихожую, сейчас поднимается по лестнице... так быстро… дверь с грохотом распахнулась. Говард в спешке подбежал к небольшому комоду, и стал доставать оттуда какие-то вещи, бумаги. Не оборачиваясь, он нарушил тишину, которая окутывала меня все это время:
- Элис, собирайся, мы уезжаем.
- Что-то случилось?
- Пока нет, но я бы на твоем месте поторопился. Возьми пару платьев… лучше просто самое необходимое, у нас очень мало времени.
- Насовсем?
- Да… Элис, не стой же, прошу! Нам, правда, нужно уйти… Я обещаю, я отвечу на все твои вопросы, но чуть позже.
Я быстро поднялась в свою комнату, и остановилась в растерянности… самое необходимое… я вытащила из шкафа пару платьев, и взяла со стола маленькую черную шкатулку с украшениями, быстро прошла в ванную, и взяла оттуда еще пару вещей. Я могла бы прожить без всего этого… самое необходимое… я бросила на пол сумку, и быстро побежала по коридору. Я подбежала к дивану в гостиной, и схватила маленькую книжку. И зачем она мне? Почему, когда я подумала о самом необходимом, я подумала о… Дориане Грее? Но, тем не менее, я не бросила книгу, в душе почему-то не было ни единого сомнения, что она нужна мне. Я вернулась в свою комнату, и бережно положила книгу в сумку. Я оглядела комнату, понимая, что сюда больше никогда не вернусь. Вся моя жизнь - сплошные переезды, но почему-то мне так тяжело расставаться с каждым домом. Я как будто оставляла часть себя... сейчас я и не догадывалась, какую важную часть себя, я заживо похоронила в этом доме. С прошлым нужно расставаться с улыбкой, но почему у меня ничего не выходит? Я понимала, что тут осталось что-то такое важное… такое родное и любимое... но что это может быть?
- Элис, нам нужно идти, - Говард стоял в дверях моей комнаты, как несколько дней назад, когда мы шли на прием... в тот день… что же случилось в тот день?
Говард спустился по лестнице, взяв мою сумку. Я спустилась следом за ним, быстро надела тонкий синий плащ, и мы вышли на улицу. Холодные дождевые капли били по лицу, ветер растрепал волосы, но мне было не до этого. Я подбежала к Говарду, который уже открыл для меня дверь машины, и напряженно смотрел куда-то вдаль.
Я быстро села в Роллс-ройс, бросив последний взгляд на дом. Я смотрела на него до тех пор, пока мы не повернули с улицы, и он перестал быть виден.
- Почему ты вдруг решил уехать, Говард? Что случилось?
- В целях безопасности… тут… в общем, лучше бы отсюда уехать.
- И куда теперь?
- Хочешь пару лет побыть студенткой Гарварда? Ты же говорила, что тебе тут скучно
- Мы что, едем в Бостон? Это же огромный город…
- Не волнуйся... там есть все… лес…
- Нет… просто это так далеко.
- Ну, ты пересекла океан, подумаешь, несколько сотен километров… можем на поезде... хотя нет… так безопаснее… и…
- Я плохо помню нашу поездку в Европу.
- Ну... ты же не со мной туда… ехала.
- Правда? Прости, я плохо это помню... ты знаешь, я не помню ничего из своего прошлого.
- Но я не говорю о временах, когда ты была человеком…
- Я… я помню тебя и… Энтони…
- И Джаспера?
- Джаспера?.. Кхм… ну… вроде бы нет. Хотя… Джаспер… не очень... а должна?
Говард резко нажал на тормоз. Я слышала, как заскрипели шины. Говард так сильно сжал руль, что его пальцы побелели. Он смотрел на меня с каким-то испугом. А я никак не могла понять, что же я такого сказала. Казалось, он потерял дар речи. Наконец, он глубоко вздохнул, его взгляд стал мягче… добрее.
- Элис, когда ты говорила, что хочешь начать жить заново, ты это имела ввиду?
- Что… это?
- Ты как будто шутишь... расскажи мне свою жизнь.
- Ты и так все знаешь, Говард.
- Элис, я хочу услышать твою версию событий.
Я послушно пересказала Говарду все то, что он и так прекрасно знает. Как меня превратил Энтони, как он умер... Дальше были какие-то расплывчатые образы… и Говард. Моя история слишком короткая, чтобы в ней было что-то яркое и интересное… что-то любимое. Мне снова показалось, что я что-то упускаю, но, наверное, я просто не могу вспомнить о своей человеческой жизни. Как всегда. Когда я закончила, Говард откинулся на сидение, его руки бессильно опустились на колени. Он очень долго смотрел на мокрое стекло, дождь с такой силой барабанил по нему, что казалось, оно вот-вот разобьется. Я смотрела на Говарда, уже не надеясь понять, что с ним происходит. Он закрыл глаза, покачал головой, и усмехнулся. Я положила голову ему на плечо, и прислушалась к тихому урчащему мотору.
- Как же ты это делаешь…
- Что делаю, Говард? - но он как будто не слышал меня. Он провел рукой по моей голове, и обнял за плечи.
- Как же ты его забыла… почему сейчас… неужели воспоминания о нем стали настолько болезненными… но ведь сейчас появилась надежда… надежда, что он… Элис, почему же ты это сделала… и не осталось ничего… как если бы его у тебя никогда не было… но ты не можешь так просто забыть… знаю что не можешь...
- О ком ты говоришь, Горвард?
- Джаспер Уитлок… Элис… я говорю о Джаспере... тебе ничего не напоминает это имя?
- …нет…
Говард погладил меня по голове, и глубоко вздохнул. Джаспер… Уитлок… я не помню его… но почему тогда мое сердце так больно сжалось, а дышать стало так трудно?..
Соблазн
Я смотрел, как листок медленно падает на серый выгоревший ковер. Тишина, которая царила сейчас в комнате, была обманчива, внутри меня все кричало, разрывало изнутри. Ну почему... почему постоянно появляется что-то, что напоминает о ней. Это же неправда. Чья-то злая шутка, издевательский поступок судьбы, которая мстит за то, что я нарушил ее планы с Кейтлин. А может это наоборот подарок? Невозможный подарок... Кто мог послать это? Врагов у меня теперь предостаточно... сколько всего я натворил за эти пять лет. Но о ней знают немногие... Так кто же это?
Ангелина обошла диван, и подняла фотографию. Она долго ее рассматривала, наклонив голову на бок. Она села рядом со мной, поджав под себя ноги. Ангелина смотрела то на меня, то на фотографию, как будто искала какое-то сходство. Она отбросила прядь своих золотых волос, упавшую на ее идеальное, словно вытканное из слоновой кости лицо.
- А я надеялась, конкуренции не будет... полагаю, сейчас ты вскочишь с дивана с криком, что мы срочно должны сесть на ближайший поезд до Бостона.
- Это... скорее всего подделка.
- Как фотография лохнесского чудовища? До чего же дошла современная техника, может рисовать людей из воздуха!.. Ну не глупое ли предположение?
- Ты думаешь, она настоящая?
- Фотография лохнесского чудовища? Нет, не думаю.
- Я про эту фотографию.
- Как можно сделать такую красивую, четкую подделку? А почему у нее волосы короткие? Вроде бы длинные были...
- Может просто очень похожий человек... это не она. Ведь Элис...
- Жива.
- Ангелина, ты опять...
- Но я же тысячу раз говорила, что в... мертвых превратиться куда сложнее... воспоминания о них как будто черно-белые, а я видела вполне ясную яркую картинку. Ну, за исключением цвета глаз. Тебе мало доказательств того, что она...
- Не существует. Это какая-то глупая уловка. Приманка.
- Ну, хорошо... мне же лучше. Эти большие шумные города... Не горю желанием встретиться с твоей бывшей... Что ты на меня так уставился? Эта тема снова под запретом?
Я подошел к окну. Я чувствовал себя словно загнанный зверь, это комната была моей клеткой, и сейчас как будто сжималась. Я не должен в это верить, это обман... Я закрыл глаза, фотография стояла передо мной, со всеми ее ужасными деталями. С этими подробностями, которые могут быть только в реальной жизни... На заднем плане, в самом углу большого зала официант, судорожно пытается поймать выскользнувший из рук бокал с чем-то темным... наверное, вино. Зал был наполнен людьми, танцующими парами. Несколько девушек с восхищением наблюдали за одной парой. На них смотрели абсолютно все. И я тоже. Но я не был поражен красотой танцующих, их грацией, молодостью... я был поражен ими… ею. Молодой человек весело улыбался красивой миниатюрной девушке, с которой танцевал. Она же смотрела куда-то вдаль, словно сквозь него. Любая другая фотография не произвела бы на меня такого впечатления, если бы... если бы не до боли знакомые черты... ее лица. Она почти не изменилась, только волосы стали короче, шелковые локоны красиво обрамляли ее идеальное лицо. Ее лицо... недавно я убедился, что даже собственным глазам не всегда можно верить. И вот новое испытание. Но скорее это проверка моей выдержки... а может быть веры? Нет, это не возможно. Я уже пять лет уверяю себя в нереальности ее существования, и почему какая-то липовая фотография в один момент разрушает все... разрушает меня.
Я смотрел, как солнце садится, и уносит вместе с собой весь мой покой и здравомыслие. Я наблюдал за последними лучами солнца, как когда-то наблюдал за растворяющимися эмоциями в старом горящем доме. Там была смерть... там была Элис. Я с силой ударил рукой по маленькому деревянному столику, стоящему у окна. Дерево треснуло, и старый столик буквально рассыпался у меня на глазах. Я услышал сдавленный смешок у меня за спиной, и обернулся. Ангелина подошла ко мне и взяла за руку.
- Ну, наконец-то, хоть какая-то нормальная реакция, Джаспер.
- По-твоему, крушить все подряд - это нормально?
- А стоять два часа без движения у окна это, конечно, куда нормальнее, - она провела рукой по моим волосам, и тихим бархатным голосом продолжила. - Ты не должен так убиваться, Джаспер. Ты же съедаешь себя изнутри... оставь что-то и другим... Зачем рассуждать о чем-то, что могло бы быть, когда перед тобой что-то, что действительно есть. И это что-то может быть куда лучше...
Ангелина встала напротив меня, сжала в руках ворот рубашки, и притянула к себе. Она поцеловала меня в щеку, и тихо шепнула:
- Вот видишь, и совсем не страшно.
Затем сделала маленький шаг в мою сторону так, что расстояние между нами исчезло совсем, и я мог чувствовать каждый миллиметр ее тела. Она прижалась своими губами к моим, провела рукой по моей рубашке, и расстегнула верхнюю пуговицу. Я резко оттолкнул ее от себя. Тяжело дыша, Ангелина провела рукой по своим золотым волосам, и засмеялась.
- Ладно тебе, Джаспер, что ты как маленький.
- Больше никогда так не делай.
- Никогда никогда?
- Совсем.
Ангелина села в широкое бархатное кресло, свесив свои длинные стройные ноги с подлокотника. На ее лице была ироничная улыбка, взгляд быстро скользил по моему лицу. В ней сейчас смешивалось очень много чувств, но, пожалуй, самыми сильными из них были удивление и разочарование. Спокойным, претендующим на равнодушие голосом, Ангелина решила продолжить разговор, который меня совершенно не интересовал, скорее наоборот, не мог вызвать ничего кроме раздражения.
- Меня все хотят... а ты опять все портишь.
- Я должен извиниться?
- Нет... я попробую сама все объяснить за тебя. Итак... я тебе совсем небезразлична, даже больше чем небезразлична... но естественно, ты это вслух не скажешь, ты же джентльмен. Несколько недель для тебя маленький срок, и ты пытаешься соблюдать хоть какие-то рамки приличия. Не нужно, Джаспер, правда... и второй вариант, ты хранишь верность любимой подружке... но это совсем глупо, учитывая тот факт, что ты считаешь ее... Что я опять коснулась запретной темы? Как бы то ни было, моя прекрасная репутация совершенно не пострадала. Ладно, не буду торопить события...
Я смотрел на Ангелину с долей раздражения, и отчасти равнодушия. Может, в чем-то она и права, хотя, очень в этом сомневаюсь. До сих пор не понимаю, что удерживает меня от того, чтобы не убить ее. И почему последним живым существом, которое я убил за эти несколько недель, была лиса. Человеческая смерть стала для меня совершенно невыносима. Это даже хуже, чем когда я отказался убивать людей в первый раз. Тогда я просто устал от той боли, страха, который они испытывали, не переставая думать о том, чтобы убить еще раз, а сейчас мне стало именно противно. За эти несколько недель, я стал как будто мягче, неужели это из-за Ангелины? Не думаю... я до сих пор вижу в ней Элис. Помню, как она появилась из-за поворота такая... живая. Это был такой красивый обман, который прожег меня изнутри, но насколько эта картинка... эта маска была прекрасна.
Я поднял с пола фотографию, и долго рассматривал ее. Это тоже маска, тоже иллюзия и, кажется, я попался. Я повернулся к Ангелине, она, похоже, была очень занята тем, что прожигает взглядом стену. Удивление и разочарование переросли в обиду. Я не чувствовал себя виноватым. Если теперь она решит остаться здесь, я не расстроюсь. Хотя, за эти несколько недель, она стала для меня другом. И если не считать ее периодически неадекватного поведения, и вечных попыток стать больше чем друзьями, мы с ней отлично поладили, может, однажды ее попытки и увенчаются успехом. Но я очень сомневаюсь. С каждым днем и разговором, мы становимся все ближе, у нас даже слишком много общего. Но я знал, что нужно соблюдать дистанцию, и знал почему... Никогда бы не подумал, что когда-нибудь буду с кем-нибудь так близко после... Элис. Ангелина посмотрела на меня, и похоже уже знала, что я скажу.
- Мы уезжаем, Джаспер?
- Да.
- Ты решил это, когда впервые увидел фотографию...
- Ты можешь не ехать.
- Я не могу не ехать... ты же говорил, что поехать в Бостон будет неправильно.
- Я и не отрицаю. Поехать в Бостон будет серьезной ошибкой, а не поехать – катастрофой.
- Катастрофой... да, пожалуй, другого слова и не подберешь. Значит, ты все-таки поверил, что она...
- Нет... я еду просто, чтобы убедится.
Ангелина усмехнулась, и поднялась с кресла. Она надела яркий красный плащ, выгодно подчеркивающий ее идеальную фигуру. Ничего не говоря, Ангелина открыла дверь, и вышла из комнаты. Я вышел следом за ней, крепко сжимая в руке фотографию.
Призраки
Я быстро привыкла к Бостону, хотя и привыкать было особо не к чему, просто новые стены, и безжизненные хмурые пейзажи. Я все та же «сестра» Говарда, которая занимается ровным счетом ничем. Чтобы как-то развлечься в этой скучной вечности, я решила поступить в Гарвард. Мой «брат» предлагал просто купить для меня место, но я отказалась. Имея деньги и молодость, ты можешь получить практически все. Но в чем же смысл твоей жизни? Получив, все что хочешь, разве захочешь жить дальше. Нет никаких преград, трудностей. Вокруг тебя пустота, которую просто нечем заполнить. Разве живет тот, кому не к чему стремится? Поэтому я планирую поступать в Гарвард, как минимум раз десять… Должна же я как-то занять себя, а что же я делала все это время раньше?
Я попыталась вспомнить хоть один свой день целиком, но все время что-то упускала. Что-то невероятно важное. Из огромной стопки учебников и тетрадей, которую я несла в свою комнату выпала книга. Я успела подхватить ее до того, как она коснулась пола. Я поставила стопку книг на пол, и нежно провела рукой по обложке маленькой книжки, что же в ней такого особенного? Что заставило меня взять ее с собой сюда, в Бостон? Я открыла первую страницу, на ней крупными буквами было выведено название, имя автора, и дата издания, чуть ниже был небольшой карандашный рисунок. Я провела пальцем по тонкой карандашной линии. Она немного смазалась, но рисунок от этого стал еще красивее. А разве его можно испортить? На меня смотрел красивый молодой человек. Уголки его губ слегка тронула улыбка, а глаза… в них было так много, что невозможно описать. Я села на маленькую кушетку, не в силах оторваться от чудесной находки. Неужели это нарисовала я… этот взгляд, я ведь помню что-то такое, это так… важно… так необходимо. Как воздух. Но он мне не нужен, я могу не дышать. Но обойтись без него, похоже, не могу. Голова закружилась, руки бессильно опустились на колени. Я слышала какие-то голоса… отголоски воспоминаний, наверное, и голос… такой знакомый… «Эллис, пожалуйста... помни, что я люблю тебя»... я помню... но кто же ты?
Я вышла из дома и пошла по тихой маленькой улочке. Я часто выходила сюда на прогулку. Мы жили в небольшом пригороде, рядом с океаном. Сколько времени мы уже здесь? Неделю, а, кажется, вечность… нет, вечность намного длиннее… я знаю... я догадываюсь. Мне нравится это место, пожалуй, даже больше чем наш прежний дом. Я могла чувствовать редкие капли дождя, срывающиеся с неба, прохладный морской воздух… Я глубоко вдохнула, и свернула в сторону пляжа. Одно из достоинств Бруклайна - люди почему-то предпочитают прогулкам тихие вечера дома. Редко кого можно увидеть на пляже, он как будто целиком принадлежал мне.
Я сняла неудобные туфли, и пошла босиком по прохладному песку. Но сегодня я была на пляже не одна. На меня с каким-то испугом смотрел пожилой мужчина, на вид ему было лет семьдесят. На нем был потертый серый костюм и котелок. Он крепко сжимал в руке деревянную трость. Мужчина сделал шаг, но пошатнулся, и чуть не упал. Я подошла, и спросила, не нужна ли ему помощь. Но он как будто потерял дар речи, я никак не могла понять, что же его так пугает, и уже хотела уйти, когда он вдруг заговорил со мной.
- Ты пришла за мной?
- Нет… простите.
- Не извиняйся, Элис. Для меня это облегчение.
- Мы знакомы?
- Мэри Элис Брендон?
- Д-да.
- Значит, знакомы… ты почти не изменилась, а я вот, видишь... постарел немного. А ты все та же. Расскажи мне как там? Все так, как считают люди?
- Я… я не знаю… вы…
- Крис Мартинс… но ты, вижу, не узнаешь… или забыла… а я помню тебя… ты такой маленькой была… неужели не помнишь и моего сына? Ну что же, ты с ним рано или поздно встретишься, как со мной… неужели, не успокоишь старика, куда я попаду? Знаю, грехов у меня много, но может быть…
Я услышала, как к нам кто-то бежит... маленький мальчик лет десяти. На нем была клетчатая рубашка, и длинные бежевые шорты. Его бронзовые волосы так ярко выделялись на фоне унылого серого пейзажа. У него были такие же голубые смешливые глаза, как и у старика. Он подбежал к мужчине, взял его за руку, и потянул за собой. Мальчик посмотрел на меня с каким-то мимолетным интересом, просто, чтобы узнать, что же задержало мужчину.
- Дедушка, нам пора! Мама уже зовет, пойдем же! Мы уже уезжаем!
Мужчина засмеялся, и погладил мальчика по голове, потом обернулся ко мне. На его лице была грустная улыбка.
- Дай мне пожить хотя бы ради него, дай мне еще немного времени… я должен еще столько рассказать Джеку… он для меня теперь все, а ради чего вся наша жизнь, если не ради любимых? Никогда не забывай, как ты дорога другим людям, и они не забудут тебя. Родители сделали это, только чтобы спасти тебя, не вини их. Ну, иду же, иду Джек… до встречи, Элис.
Я проводила взглядом удаляющегося мужчину. Я еще долго смотрела на то место, где он стоял. Крис Мартинс… Он навещал нас каждое рождество... я его все-таки знаю… да, он приходил и… все время давал мне конфеты... я была маленькой. Я усмехнулась, неясные картины из прошлого всегда появляются так внезапно… и так же быстро исчезают. Все как в тумане. Я тряхнула головой.
***
Навстречу мне шел высокий красивый блондин. Сегодня тут какое-то столпотворение! Давно не видела Говарда таким счастливым. Он подхватил меня на руки, и закружил по пляжу.
- Элис, правда, здесь здорово!
- Конечно! Ты видел пожилого мужчину с маленьким мальчиком? Он знает меня, представляешь? Он меня знает!
Говард опустил меня на землю, и удивленно посмотрел на меня. Я провела рукой по его взъерошенным волосам, и рассказала о недавней встрече.
- Он что, принял тебя за ангела?
- Не знаю. Я впервые встретила кого-то, кто меня знает, представляешь?!
- Элис… нам теперь придется…
- Нет! Он уезжает... я помню... он живет не в Бостоне... он говорил что-то о моих родителях.
- Что? - Говард тут же изменился в лице. Я почувствовала, как он весь напрягся, когда я это сказала.
- Не знаю, он не успел рассказать, Джек его увел. Почему ты мне ничего не хочешь рассказать?
- Потому что знаю, что ты не хотела помнить, и знаю, что если будет такая необходимость, я все тебе открою. Я обещаю, Элис. Но не сейчас.
Я недовольно посмотрела на него. В конце концов, это же мое прошлое, что же там такое произошло, что он не хочет говорить? Но я не хотела портить этот чудесный день спорами. Сегодня я вспомнила что-то из своего прошлого, знаю, это ничтожно мало, но это мое прошлое. Я столкнулась с ним. Это как доказательство, что что-то было, что я была человеком. Что это не выдумка.
Мы ушли с пляжа, и пошли по набережной к дому. Где-то над морем сверкнула молния. Яркая вспышка, которая на долю секунды ослепила весь мир... гром не поспевал за ней, конечно, она ведь так внезапна, гром просто не понимает, когда его выход. Я услышала грохот, он как будто предвещал начало ливня. Предупреждал все живое, что нужно спрятаться. На улице уже не осталось никого, кроме нас с Говардом. Я в последний раз обернулась посмотреть на холодные черные волны океана. Вдруг я поняла, что я не единственная, кто наблюдает за бушующей природой. На берегу стоял молодой человек. Я не могла видеть его лица, но почему-то знала кто он. Эти непослушные светлые волосы, капли дождя как будто подчеркивали их прекрасный золотой цвет. Идеальная осанка, бледная мраморная кожа… я перестала дышать. Еще один призрак из прошлого? Неуверенно я шагнула в его сторону.
- Что ты делаешь? Нам нужно идти, сейчас такой ливень начнется!
- Говард, посмотри... кто это… я, кажется…
- Не может быть… - увидев, куда я смотрю, Говард почему-то перешел на шепот. Возможно, он просто охрип от волнения. Не знаю почему, но я тоже начала говорить очень тихо.
- Кто это?
- Он стоит спиной, я наверно ошибаюсь, это просто человек… ничего особенного. Элис, пойдем.
Я шагнула в темный переулок следом за Говардом. Но почему-то не могла идти дальше. Мое собственное тело как будто больше не слушалось меня. Я хотела увидеть его… увидеть еще раз… всего один. Я подошла к углу дома, и выглянула из-за него. Сама не понимаю, почему прячусь... Молодой человек шел по пляжу, сейчас я могла разглядеть его лицо. Я уже видела его… сегодня. В книге... тот карандашный рисунок словно ожил! Эти глаза, эти родные любимые глаза. У меня перехватило дыхание. Я не могла закричать, не могла дышать, я начала медленно опускаться на холодный мокрый тротуар. Говард подхватил меня, не дав упасть. Он серьезно посмотрел на меня.
- Ты помнишь его?
- Нет... да… я не знаю… все так запутанно… - от обиды мне хотелось заплакать. Я не могу контролировать собственную память! Мою память, мои воспоминания… я должна его помнить… я не могу его не помнить... потому что я… «Элис, пожалуйста, помни, что я люблю тебя»… я обещала... я люблю его…
- Нам нужно идти, Элис.
- Я… я люблю его…
- Что?
- Я его люблю… Говард… люблю... кто же он… - дождевые капли струились по моему лицу, я промокла насквозь, но кого это сейчас волновало? Я прикусила нижнюю губу, пытаясь хоть что-то вспомнить... Но если судьба решит, что я должна смотреть в другую сторону, тогда мир никогда не узнает самую великую историю, когда-либо рассказанную… как же так… я должна…
- Я должна с ним поговорить, Говард... я ведь знаю его! Я... это же... ну почему я не помню!
- Элис, все в порядке. Пойдем... ты... ты ошибаешься.
- Но мне кажется... я же не могу вот так уйти... я обязана с ним поговорить, Говард... Знаю, что должна.
- Элис... нет, не должна... Ты не обязана... все только стало налаживаться... и ты уже относишься ко мне... я же вижу... пойдем...
Он взял меня за руку, и повел за собой. Потом вдруг резко остановился и вздохнул. Он посмотрел на меня, усмехнулся и покачал головой.
- Наверное, это судьба… не могу найти другой причины, почему он вдруг здесь оказался... Элис… прости меня... ты ведь будешь несчастной до конца своих дней, если… это тяжело… ты не представляешь, как мне тяжело... но я люблю тебя... и так будет лучше…
Мое тело пронзила острая боль, словно молния, за которой я недавно наблюдала с таким восхищением. Как только боль стихла я погрузилась в мрак… где уже ничего не важно… даже Джаспер…
Убийца
- Неужели, ты действительно больше не убиваешь людей, Джаспер? Разве такое возможно?
- Попробуй.
- Хочешь обратить меня в свою веру? Ну уж нет, не выйдет, мистер Уитлок! Я часто совершаю глупости, но на такое я не пойду! Я лучше пройдусь по Кембриджу, познакомлюсь с местным населением... Не смотри на меня так, я свободный человек… вампир… ладно, ты, полагаю, будешь здесь, как всегда?
- Даже если я уйду отсюда, ты же все равно найдешь меня?
- Не сомневайся.
Ангелина подлетела ко мне, поцеловала в щеку, и исчезла где-то между домами. Я не собирался ее отговаривать убивать людей, у меня было несколько причин. Первая, я сам не до конца понимал, почему убийства вдруг стали для меня так невыносимы. Я и раньше осознавал весь ужас совершаемых мною поступков, но сейчас я стал испытывать что-то вроде отвращения. Как будто мои физические ощущения перемешались с душевными муками, и теперь я до краев наполнен этим смертоносным коктейлем… ядом. Хотя, может это наоборот исцеление? Вторая причина, я не хотел навязывать свое мнение. Это действительно выбор Ангелины. Она прекрасно знает, что может без этого обойтись, как и понимала, когда была человеком, что может жить без наркотиков. Ангелина просто не хочет. И ничто не переубедит ее, кроме ее самой.
Я спустился к пляжу, тут редко кто-то бывает. Наверно за это я и полюбил это место. Так спокойно и тихо. Здесь можно провести вечность, ничто не изменится: холодная черная вода, серое хмурое небо, прозрачный влажный воздух и я… Я брел вдоль самой линии воды, и смотрел, как волны, одна за другой предпринимают неудачные попытки достать до моих ног. Я опять заметил странное сходство между мной и океаном. Понимая всю безрезультатность поступков, всю ненужность совершаемых действий, он все равно не отступает. И у него никогда не получиться... Что привело меня в Бостон? Какая-то глупая фотография, но я должен был быть уверен… уверен, что ее нет. Даже если бы на фотографии был бы написан город, находящийся на другом конце света, я все равно добрался бы туда. Зная, что это ни к чему не приведет… я готов объехать так весь мир, потому что знаю, что если не буду гнаться за своей призрачной мечтой, я сойду с ума. Я уже сошел… без нее. И если это ловушка… чья-то злая шутка… не думаю, что буду бороться, буду защищаться... я просто устал. Я скучаю по ней, и мои силы уже иссякли.
Мимо меня прошел пожилой мужчина с тростью. Он с интересом посмотрел на меня, и пошел дальше по пляжу. Он был так спокоен, но это только внешне. Он чего-то ждал, возможно, это просто отблеск его интуиции, проявляющийся в разуме. Люди не всегда могут заметить, что они чего-то ждут, чего-то хотят, пока однажды, судьба не откроет им глаза. Как однажды она открыла глаза мне. Благодарен ли я ей? Да… и при первой же встрече скажу спасибо. Я смотрел на удаляющегося мужчину, пока он не превратился в маленькую точку. Мне показалось, я заметил какое-то движение рядом с ним. К нему кто-то подошел. Но это меня не касается. Ненавижу вмешиваться в судьбы людей, в их разговоры, жизни. Я позволяю себе это только в крайнем случае. Но почему-то мне показалось, что я уловил что-то знакомое… что-то близкое…
Я отвернулся, и опять уставился на ледяные волны. С меня хватит этих призраков. Я один, и пора уже с этим смириться. Холодный дождь пытался вернуть меня в реальность, напомнить, зачем я здесь. Я не забыл... я не забуду. Я здесь, чтобы найти ее… я обошел весь Бостон. Я был везде, и ее нигде нет... Почему я не могу позволить себе хоть временную передышку, позволить своей душе затянуть вновь вышедшие на поверхность раны. Я оглянулся на маленькие домики у меня за спиной. Я взял с Ангелины всего одно обещание, чтобы она не трогала людей в Бруклайне. Не знаю почему, но этот тихий пригород стал для меня чем-то очень важным. Я редко мог позволить себе прогулки по его пляжу, но отсутствие на нем людей - это самый лучший подарок, который мог сделать для меня этот город. И я благодарен ему. Впервые я увидел здесь кого-то из людей. Я посмотрел в сторону двух маленьких точек в самом конце пляжа, почему меня так тянет именно туда? Что особенного в этих людях? Я мог чувствовать лишь небольшое эхо их эмоций, тихий шепот их чувств. Один из них боялся, переживал за что-то, и надеялся. В нем было так много надежды, что возможно ее бы хватило на нас двоих. Но разве могу я попросить такой дорогостоящий подарок, который он так старательно выращивал в глубинах своей души? Второй человек тоже был напуган, растерян, обеспокоен... но все чувства как будто притуплялись чем-то еще. Чем-то более сильным… чем-то знакомым. Я тоже испытываю это чувство… каждый час, каждую минуту своей вечности… тот человек тоже чувствовал эту ноющую боль, чувство утраты, которое не покинет нас никогда.
Я закрыл глаза, холодный ветер пронизывал меня насквозь. Но почему-то это ощущение показалось мне приятным. Как бы я хотел, чтобы он забрал с собой всю эту боль. Мою и того человека, на другом конце пляжа. Как бы легко мы зажили без этих убивающих эмоций. Я чувствовал, как холодные дождевые капли падают мне на лицо. Где-то вдалеке послышался раскат грома. Скоро буря придет сюда, и если не хочу промокнуть, то нужно уходить. Я открыл глаза, и в последний раз посмотрел на беспокойный океан. Вдруг мне показалось, что я услышал голоса, где-то наверху, на набережной. «Ничего особенного. Элис, пойдем». Я резко обернулся, но никого не увидел. Но я ведь слышал, точно слышал. Я провел рукой по лицу, и усмехнулся. Все-таки сошел с ума... может, так моя жизнь будет интереснее? И жизнь Ангелины тоже. Уверен, она порадуется моему безумию. А если я теперь буду похож на нее? Какой кошмар... Почему-то мысли о собственном безумии развеселили меня. Тихий дождь перерос в ливень, но меня это уже не волновало. А что может волновать безумца? Я покачал головой. Нет, я радуюсь слишком рано. Это не безумие. Пока нет. Там действительно были люди. Я же чувствовал их эмоции, их… нет… нет. Я не чувствовал ничего кроме их эмоций… ни сердцебиения, ни дыхания… ничего. А это значит, что Ангелина вернулась... но их было двое, и я бы узнал ее. Значит... значит те, кто послали мне эту фотографию пришли посмотреть на меня. Но я так отчетливо слышал ее имя… Элис… это наверняка какая-нибудь хитрость... но кто же это?
Я решил, что еще успею это проверить. Ангелина в Кембридже, а это значит, что в ближайшую ночь ее здесь не будет. Пока что она в безопасности. Почему же на меня не напали? Я был так погружен в собственные мысли, что не заметил их появления. Я быстро зашагал по пляжу. Я не струсил, просто, скорее всего, они просто проверяли, где я и где Ангелина. Поняв, что ее со мной нет, они пойдут за ней. Сколько времени прошло с тех пор, как она ушла? Час, два? Я смогу найти ее быстрее, чем они. Я не могу позволить, чтобы история повторилась, второй раз я этого просто не вынесу.
Вдруг я почувствовал очень сильные эмоции. Где-то в переулке на набережной. Они были такими сильными, что их эхо раздирали меня пополам. Меня как будто с силой ударили в грудь, разорвали на части. Если я испытываю такую боль, то что же испытывает тот, кому сейчас действительно приходится все это переживать? Я в нерешительности остановился. Разве можно выжить после такой жгучей, уничтожающей боли? Но вдруг эти эмоции быстро сменились, казалось, что там уже не один человек, а сотни. Одно чувство сразу шло за другим, это был такой яркий контраст, что его трудно не заметить. Но трудно понять. И вдруг все закончилось. Весь этот фонтан чувств и эмоций иссяк в одну секунду. Я пытался прислушаться к оставшимся эмоциям... там был кто-то еще. Второй человек. Сожаление, грусть, чувство долга, тоска… он раскаивался в том, что он сделал, но не сомневался. В нем не было ни капли сомнения. Я понимаю его... так чувствуют себя убийцы, одним из которых был я.
Эпилог
Мне понадобилось время, чтобы прийти в себя. По лицу текли горячие слезы, перемешиваясь с ледяными каплями дождя. Говард все так же крепко держал меня, не давая упасть. Я видела картинку за картинкой, минуту за минутой, воспоминание за воспоминанием… как я позволила себе от всего этого отказаться? Как могла забыть? Я едва могла дышать от всепроникающей боли, но почему-то нестерпимо хотелось смеяться. Мое самое последнее воспоминание… он там. Он жив. Я все еще не могла прийти в себя, никак не могла понять, когда началась реальность. Когда наступило сейчас. Я слышала тихий голос Говарда, он что-то шептал мне на ухо: «Я сделал это ради тебя… второй раз ты можешь не выдержать… умереть... но без этого ты и так мертва… мне так жаль за эту боль… приди же в себя, Элис… он ждет тебя…». Я попыталась поднять голову, нужно прийти в себя… я не могу упустить его снова... Я обняла Говарда, и поцеловала его в щеку.
- Спасибо, тебе.
- Иди же, ты ждала его слишком долго, чтобы позволить ему уйти.
- А ты?
- Просто пообещай, что позволишь мне быть рядом, Элис. Мне большего и не нужно… просто будь рядом… и живи.
- Я обещаю…
- Иди же.
Я посмотрела в грустные глаза Говарда, и сделала неловкий шаг в сторону пляжа, мне пришлось держаться за стену, чтобы не упасть. Я обернулась на него, но Говарда уже не было. Я глубоко вдохнула, ледяной воздух прожигал легкие. Образы из недавнего прошлого все еще кружили в моей голове. Вдруг я поняла... вспомнила, почему заставила себя все это забыть, все то, что грело мою душу эти долгие пять лет... Но я просто не могу уйти, не сейчас… Я не могла понять, у меня текут слезы из-за нового вмешательства в мою голову, из-за чего я, возможно, не смогу жить, из-за того, что я понимала, что разбиваю сердце Говарда, и ничего не могу с этим поделать, или это слезы радости. Я не могу его отпустить, я не могу позволить Джасперу уйти. И моя жизнь - подходящая цена за нашу встречу.
Пролог
11 января, 1931 год.
Как она могла меня оставить?! Как могла бросить одного? Я стараюсь выглядеть сильным, но все это притворство. Без нее я ничто, как она этого не понимает? Я закрываю глаза и вижу ее лицо... всегда одно лицо. Я никем не дорожил так, как дорожил ей. Потому что мы прошли через слишком многое вместе. Потому что, несмотря на ее ужасный характер, на ее раздражающе-веселый нрав... я любил ее. Правда, любил. И что у меня осталось? Ничего кроме боли, но я найду лекарство. Уже нашел. Месть - самое сильное жаропонижающее, и не важно, что будет, когда я приму этот антибиотик в смертельных количествах. Мне помогут. Уверен, что помогут.
17 апреля, 1932 год.
Они все поплатятся. Все. И главное - я накажу ее убийцу... Во мне осталось слишком мало человеческого, да и то, что осталось, я презираю. Но от этого никуда не деться. Я любил ее. Как бы ни банально это звучало, любил... этого чертовски мало, но для повода отомстить хватит. Возможно, это просто невинное развлечение - игра в месть. В бедного, убитого горем человека. Ну и что, думаю, из меня выйдет неплохой актер.
6 мая, 1933 год.
Теперь она действительно красива. Даже сейчас, перепачканная кровью, со спутанными, почти серыми волосами, она прекрасна. Так забавно смотреть, как она пытается выломать железную дверь, все руки в мгновенно зарастающих царапинах. А она раздирает себя снова и снова. Хищница. Меня уже порядком утомили ее ежедневные истерики, даже больше... я ее уже ненавижу. Неужели в этот раз все снова провалится из-за моего нетерпения? Неужели снова убью? Но я так устал от всего этого... я устал от постоянной смерти... Но нужно потерпеть, к тому же, терплю ведь не я один. Город тоже устал от постоянных убийств. Интересно, чье терпение лопнет быстрее - мое или этого жалкого городишки? А что могут сделать люди - ничего. Я сильнее. Я мощнее, и я буду мстить.
13 марта, 1934 год.
Наконец-то я нашел то, что искал. Но подбираться к ним близко нельзя. Я давно вынашивал свой план, каждый мой шаг, движение, жест - я просчитывал все это долгими бессонными ночами. Но после того, что я сегодня увидел, все изменилось. Она... Это в корне меняет дело. За одну секунду в моей голове появилось столько новых идей, мыслей. Новый план. Я смотрю на нее, такая красивая... сильная... совершенная. Наверное, воспоминание о блеске ее темных волос еще долго будет ослеплять мою ночь. Но, она - убийца. И я буду мстить. Она разрушила мою жизнь. Она отняла у меня самое дорогое, единственного родного человека, и я в долгу не останусь... а вот и ты... тебя я ненавижу еще сильнее... но, нужно ждать... я слишком долго вынашивал план мести, чтобы разрушить сейчас все то, что я с таким трудом создавал.
5 сентября, 1935 год.
Уже скоро я сделаю все так, как задумал. Я считаю месяцы, считаю дни, чтобы начать... мой первый спектакль. Я в кресле режиссера. Конечно, это не то же самое, что управлять армией, но возможно это даже интереснее. Кто бы мог подумать, что из меня выйдет такой прекрасный стратег. Но я не должен хвалить себя, ведь занавес еще не опустился, вдруг кто-нибудь напортачит? Вдруг кто-нибудь из актеров забудет слова? Я не прощу ошибки... мне не простят. Главное, не давать софитам мести ослепить мои глаза.
23 мая, 1936 год.
Шоу начинается.
Слезы
Я в нерешительности стоял на берегу, и никак не мог объяснить, чего же я жду. Холодный дождь бил по лицу, я уже насквозь промок, но это неважно… Я рвусь спасти кого-то, кого я даже не знаю. Я не уверен, что этому кому-то вообще нужна моя помощь… Пелена дождя, как будто смазывала окружающий меня пейзаж: дома, океан, набережная, пляж - все слилось в единое целое. Как бы я ни старался, я не мог ничего разглядеть. Сейчас есть вещи поважнее, я должен найти Ангелину. Я быстро зашагал по пляжу в сторону Кембриджа, но почему-то каждый шаг давался с неимоверным трудом. Сложно было не из-за мокрого песка, который с таким рвением пытался засосать меня вглубь пляжа, возможно, этому я был бы и не против, дело было в чем-то другом. Внутри меня все как будто сопротивлялось. Я остановился и резко развернулся.
Метрах в двадцати от меня кто-то был. Очень медленно из стены дождя стал появляться человеческий силуэт. Внутри этого человека происходило столько всего... боль, радость, страх, смятение, надежда, обреченность... я никогда не чувствовал такое количество эмоций одновременно. Было видно, что каждый шаг этому человеку дается с огромным трудом, с ужасной болью, я не чувствовал и сотой части тех мук, которые сейчас испытывает этот незнакомец.
Когда расстояние между нами сократилось метров до пяти, я, наконец, смог разглядеть того, кто с таким трудом, превозмогая боль и страх, шел в мою сторону. Светло-голубое платье промокло насквозь, и облепило бледную, цвета слоновой кости кожу. От нее как будто исходило какое-то свечение, отражаясь в прозрачных дождевых каплях. Даже простой, бледно-голубой цвет ее одежды казался серебряным. Темные мокрые волосы красиво обрамляли овал ее прекрасного лица, они словно зеркало отражали слабый, тусклый свет уличных фонарей на набережной. Ко мне как будто шла хрустальная статуя, и не следить за ее чудесным появлением было невозможно. Похоже, я действительно сошел с ума, какой же замечательный подарок я сделал себе...
Я зажмурился, и провел ладонью по лицу. Я уже проходил это, нельзя доверять своим глазам, это обман, в который я снова с таким удовольствием собираюсь поверить. Но я знаю, что происходит, и не могу позволить... я закрыл глаза, надеясь, что прекрасное видение исчезнет, когда я их открою. Но я делал только хуже. Закрывая глаза, я невольно начинал создавать в своем воображении то прекрасное, что сейчас медленно приближалось ко мне. И воображение рисовало эту картину еще более прекрасной и яркой, более... живой. Я не должен верить своим глазам... но тогда чему я могу верить. Интуиция... обоняние... слух... сердце... все это в любой момент может предать меня. Мои способности слишком расплывчаты... но эти чувства, все то, что происходит у нее внутри... Как если бы я попытался вспомнить знакомую мелодию, я узнал бы ноты... и сейчас... что-то неуловимо знакомое, прекрасное, нереальное было в этих чувствах. Некоторые как калька повторяли очертания прошлых эмоций... я не забыл... Я помню каждое ее чувство, как помню каждую черту ее лица... и вот сейчас, память издевательски доказывает моему упрямству, что передо мной она. Я хочу в это верить, но не могу. Слишком больно, слишком невыносимо будет ошибиться снова.
Я даже боюсь произнести ее имя, чтобы не пробудить в себе былые чувства. Нет, я не перестал чувствовать все то, что я чувствовал раньше. Но за пять лет мои ощущения изменились. Эхо прежних чувств перемешалось с болью утраты, с надеждой, которая только заставляет меня страдать еще сильнее, заставляя надеяться на то, что не может произойти. Просто не может...
- Это невозможно... я потерял тебя тогда... пять лет назад...
- Джаспер... открой же глаза...
Я почувствовал ее прикосновение на своей щеке. Такая горячая кожа, как такое возможно? Как она может оказаться так близко? Я дотронулся до ее руки, все еще не открывая глаз.
- Ты не существуешь... очередная уловка... новый обман...
- Но... я здесь, Джаспер... я искала... я думала...
Сколько боли в ее голосе, он такой знакомый... такой родной, и у меня уже нет сил, не верить ему. Потом я пожалею, сильно пожалею... но ведь я чувствую... я знаю, что это она. Сейчас рядом со мной...
- Элис...
- Да, я здесь... я... я рядом, Джаспер... я думала... мне сказали...
Я открыл глаза и посмотрел на нее. Ее глаза... и я не мог смотреть на что-то другое... это она, правда, она. Неужели я не напрасно искал? Неужели я не напрасно все это время хранил ее образ внутри себя? Неужели не напрасно...
Прозрачные дождевые капли скользили по ее лицу, и я завидовал им, завидовал, что они могут к ней прикоснуться. Она ведь не растворится в воздухе, как в прошлый раз, не исчезнет, я не могу снова допустить этого. Я просто не смогу без нее, даже минута в том мире, где ее нет, будет для меня самой страшной мукой, и если все это окажется обманом я не смогу жить.
Она засмеялась и прикусила нижнюю губу. Наверное, так же как и я, Элис не могла поверить в происходящее. Она провела рукой по моей шее, и дотронулась до серебряной цепочки. Я снова мог слышать ее тихий серебристый смех, и я не слышал ничего прекраснее.
- Так он был у тебя... ты взял его... а я пришла за ним, но он исчез... Джаспер, если бы я знала...
- Элис...
- Да... я здесь... и ты... ты жив... я так надеялась... я так ждала.
- Прости... Элис. Это правда, ты... ты не исчезнешь... это правда, ты...
- Я... куда я могу исчезнуть, Джаспер... Как я могу исчезнуть, когда ты... Джаспер, ты здесь... ты со мной... ты... правда, ты...
Я сделал неуверенный шаг в ее сторону, и отбросил прядь мокрых волос с ее лица. Я провел рукой по ее щеке. Вся ее кожа как будто горела, я повнимательнее присмотрелся к ее лицу.
- Элис... как... ты плачешь?
- Да... я... я так много хотела тебе рассказать, а теперь даже не знаю с чего начать... я... так виновата перед тобой. Прости... эти пять лет... если бы тогда в Филадельфии я бы не подошла к тебе, ничего бы не случилось... я так виновата, Джаспер. Я не должна была... и это все из-за меня... это все я...
Я обхватил ее лицо руками, притянул к себе и поцеловал. Я мог чувствовать ее так близко... мне даже казалось, что я мог чувствовать ее душу рядом с моей. Она была рядом, она была действительно рядом, а я до сих пор не мог поверить в это. Я отстранился от нее, и посмотрел в прекрасные золотые глаза.
- Ты самое лучшее, что со мной случалось, Элис... и не говори, что могла бы отнять это у меня. Я больше не позволю... я больше не отпущу.
Я прижал ее к себе, и дотронулся губами до ее шелковых темных волос. Я так сильно сжал ее в объятьях, что боялся, что могу навредить ей. Но я не мог отпустить ее, просто не мог. Я мог чувствовать ее горячие слезы на своей шее, что же с ней происходит?
Я провел рукой по ее голове и глубоко вдохнул. Впервые за пять лет. Легкие уже отвыкли работать, и мне понадобилось какое-то время, чтобы снова научиться дышать. Но это того стоило. Я снова мог почувствовать ее запах... как еще одно доказательство того, что происходящее реально, что это она. Неужели это правда? Неужели я могу видеть ее, могу говорить с ней, могу дотрагиваться до нее, могу целовать ее...
- Прости... прости, что ушел тогда... я...
- Ты ведь хотел защитить... ты пытался спасти...
- Но не смог...
- Ты смог, Джаспер... ты спасаешь меня сейчас.
Она встала на цыпочки и дотронулась своими губами до моих. Я мог чувствовать, как слезы скатываются с ее щек, ее била дрожь, но Элис не могла отпустить меня. Она отбросила прядь мокрых волос с моего лба и улыбнулась. Я покрывал все ее лицо поцелуями, а она тихо шептала: «Неужели это ты... Джаспер... неужели ты, правда, рядом... я не могу поверить». Она провела рукой по моей щеке, заставляя посмотреть ей в глаза.
- Я боялась, что не успею... у меня было так мало времени... мы ведь больше никогда не скажем, друг другу «прощай»?.. Ведь не скажем, правда?
- Нет, Элис. Я буду рядом, я клянусь тебе... я буду рядом.
- Я так ненавидела себя... ненавидела за то, что не успела сказать тебе, как... Джаспер, я - Элис вздохнула, она пыталась что-то сказать, но словно потеряла голос. Ее глаза закрылись, и если бы я не держал ее, она бы упала. Все ее тело горело, и этот огонь словно пожирал ее изнутри. Я пытался привести ее в чувство, но она ни на что не реагировала. Она приоткрыла глаза, но казалось, ничего не замечала.
- Джаспер...
- Я здесь, Элис... ты должна сказать, что с тобой... не молчи же, Элис...
- Мне так жаль, Джаспер... но я успела... я успела...
Она умирала у меня на руках, и я ничего не мог с этим поделать. Я не понимал, что с ней происходит. Но я не могу позволить ей умереть... опять.
Холод
Я медленно открыла глаза и постаралась понять, где я. Но голова так сильно заболела, что мне пришлось снова закрыть их, и подождать, когда очередной приступ боли закончится. Эта боль как будто ослепляла меня, в голове постоянно мелькали разные образы, картинки, которые пытались найти свое место в моей памяти. Я терпеливо ждала, когда же это все закончится, но, похоже, неясных мечущихся в моей голове воспоминаний еще много. Сейчас, наверное, бесполезно попытаться понять, где я, любое движение причиняло мне страшную муку. Только сейчас я заметила, что перестала дышать. Я постаралась заставить себя сделать хотя бы это, но легкие как будто не слушались меня. Вся эта ситуация почему-то показалась мне невероятно забавной… маленький беспомощный вампир… такими люди нас себе представляют?
Я хотела засмеяться, но это оказалось для меня непостижимой задачей. Я нахмурилась, и предприняла еще одну попытку сделать вдох. На этот раз мои легкие наполнились воздухом только наполовину, но мне хватило этого, чтобы понять, что дышать мне совершенно не нравится. Этот безумно горячий воздух, он обжигал меня… он прожигал меня, как если бы я встала над костром и вдохнула в себя его пламя. Огонь и лед… так, наверное, мы бы выглядели вместе. Только лед бы очень быстро растаял... Но, совершенно не задумываясь, я вдохнула снова. Стало нестерпимо больно, хотелось кричать, но не дышать я уже не могла. В воздухе… в нем было что-то знакомое… такое близкое, и мне совершенно не хотелось расставаться с чудесной находкой. Легкие горели, ныли, но это ведь можно перетерпеть, я смогу выдержать все, лишь бы снова и снова чувствовать этот знакомый, родной запах... Что за глупые мысли лезут мне в голову, какие есть... главное, что хоть такие есть. И что теперь? Я буду радоваться каждой своей глупой идее? Как воздух может быть родным, как он может приносить радость? Нет, нужно подумать о чем-нибудь серьезном… Эмпатия – постижение эмоционального состояния, проникновение чувствование в переживания другого человека. …И при чем тут проникновение в эмоции других людей… ну я же вроде хотела подумать о чем-то серьезном, вот и психология… Нужно вспомнить что-нибудь еще… новый приступ боли заставил меня сжаться в комочек. Когда же это кончится, когда боль пройдет…
Я почувствовала что-то очень холодное на своем лбу, такой приятный холод… он не обжигал меня, как это делал воздух… Что же это?.. Это не огонь, он бы убил меня, это не воздух, он причинил бы мне боль… земля? Но разве она может быть такой нежной… такой приятной. Значит это вода… да, это точно вода… вдруг я почувствовала, что приятный холод пропал. Я никак не могла понять, куда он вдруг делся. Я повернула голову, надеясь, что смогу найти этот приятный нежный холод…
- Вода…
- Что Элис?
- Куда… вода… была… на голове… и исчезла…
Где-то вдалеке я услышала тихий серебристый смех, мне нестерпимо захотелось услышать его снова… так приятно, когда он счастлив… он… кто… Я снова почувствовала ледяное прикосновение к своей щеке. Так намного лучше... так намного прохладнее... Вдруг я поняла, что в этом прикосновении меня волновала не чудесная прохлада, мне было важно само прикосновение. Так приятно, когда он рядом… раньше я могла только надеяться... В голове как будто проскочила молния, ослепляя все мои мысли… я ждала, когда же снова смогу нормально оценивать происходящее, когда эта «слепота» пройдет…
Я услышала какой-то непонятный шум и недовольный крик. Неужели мое воображение решило избавиться от одного из персонажей? Я, кажется, этому даже рада. Этот женский голос, не смотря на всю его мелодичность, бархатность, он мне совершенно не нравился.
Теперь я могла слышать только два мужских голоса. Но мне и этого казалось много. Я хотела слышать только его. Чтобы говорил только он, и неважно что, главное просто слышать его голос…
- Ты уже третий день не отходишь от нее... во второй раз сложнее… нет, с ней все будет в порядке.
- Я останусь здесь, если ты не против.
- Все что она захочет…
Все что она захочет… это они обо мне говорят? Все что она захочет… у меня есть одно желание, значит, есть кто-то, кто может его осуществить? Я… я знаю, чего я хочу… уже давно… я хочу его… новый приступ головной боли на мгновение полностью разрушил мое сознание, я снова потеряла контроль над своими мыслями. Сейчас я была далеко, и Говард стоял рядом, он держал меня, чтобы я не упала, он всегда поддерживал меня, он что-то говорил, но совершенно не понятно, потому что был так близко и одновременно с этим, так невозможно далеко. Превозмогая усталость и боль, я тихо прошептала:
- Я… люблю… тебя… Говард.
Внештатный работник Бога
Я посмотрел на Говарда. Тот, все еще не веря услышанному, удивленно рассматривал Элис. Она, похоже, не совсем понимала, что только что сказала. Внутри нее все так же бушевали эмоции из прошлого, и понять, что с ней происходит на самом деле, было практически невозможно. Прошло уже три дня, и вроде бы ей должно было быть лучше, но улучшений я не замечал. Хотя жар действительно спал, если раньше до нее было даже сложно дотронуться, вся ее кожа была будто раскалена, то теперь осталось только какое-то легкое тепло. Сейчас она особенно напоминала человека, ее остывающая кожа на некоторое время перестала быть такой непробиваемой и прочной как раньше. Сильный жар на какое-то время заставил биться сердце… всего два удара... сколько эмоций я испытал, когда услышал их. Я был счастлив, по-настоящему счастлив. Я надеялся, что теперь Элис стала человеком, знаю, что это невозможно, но порой надежда и мечта ослепляет. Когда я услышал второй удар, мне стало больно. Я понял, что этот звук похож на тиканье часов, отмеряющих, сколько времени ей осталось жить. Несколько десятков лет… этого ничтожно мало, мне этого не хватит… как после того, что случилось, я снова отдам ее в безжалостные объятия смерти? Как я могу позволить ей умереть… снова? Если бы она стала человеком... я был бы рядом, если бы она позволила, но каждый ее жест, каждый вдох был бы для меня словно последним… и потом я мог слышать только тишину. Сердце снова остановилось. И новая буря чувств и эмоций нахлынули на меня. Она со мной… она всегда будет со мной. И теперь слово смерть для нее будет просто набором букв и звуков. Смертность - то единственное, от чего я не мог бы ее защитить. И теперь у нее есть вечность. Есть я. Но нужно ли ей это теперь?
Говард все так же напряженно вглядывался в лицо Элис. Он все еще был ошарашен ее словами. Как и я, наверное. Его взгляд скользнул по моему лицу, и он быстро отвел глаза, когда понял, что я тоже повернулся к нему. Он чувствует себя виноватым. Это так глупо… его вины здесь нет. Это не я был с ней все это время, это я не вытащил ее из горящего дома. Это не я... Но как я могу ее отпустить? Знаю, что той прежней привязанности она ко мне не испытывает, знаю, что я уже не тот, что раньше. Но как могу оставить ее после всего этого? Тем более что она постоянно зовет меня, не выпускает моей руки. Как я могу сдаться? Я всегда буду на ее стороне, буду рядом. И даже если она прогонит меня, я буду заботиться о ней, пусть она об этом никогда и не узнает. Буду внештатным работником Бога, став ее ангелом-хранителем. Знаю, это ее жизнь… ее новая жизнь, и она распоряжается ею сама, выберет тех, с кем будет рядом сама. Но без нее, моя перестанет иметь смысл. Разве я мог раньше даже подумать, что моя судьба окажется в руках одного маленького прелестного существа, ради которого я готов на все, когда так стремился к независимости? Теперь я ненавижу эту свободу, которую получил так некстати.
Говард сделал неуверенный шаг в сторону дивана, на котором лежала Элис. Но затем остановился, и стремительно вылетел из комнаты. Я еще долго смотрел на то место, где он стоял. Я должен ненавидеть его. Я должен презирать Говарда, и при любом удобном случае попытаться избавиться от него. Но я не могу. Человек, который все это время был с ней, заботился и оберегал, разве он может быть моим врагом? У меня и так их достаточно, зачем пополнять армию противника еще одним солдатом? Но и друзьями мы никогда не станем. У нас есть кое-что… кое-что, что объединяет нас. Но это оказалось нашей самой большой проблемой. Чтобы он не говорил, я знаю, что не влюбиться в Элис невозможно. У меня есть такой горький опыт. Но уверен, Говард понимает, что от нее я не отступлюсь, я никогда не отойду в сторону. А хватит ли сил у него?
Я заметил, как Элис беспомощно водит рукой по мягкому бархату дивана, словно что-то ищет. Я даже знал что. Я подошел к ней, и взял ее за руку. Ее пальцы чуть сжали мою руку. Уголки моих губ тронула легкая улыбка, какая же она беспомощная и слабая. Я едва позволяю себе дотрагиваться до нее, боясь, что даже самое мое мягкое прикосновение может с легкостью сломать ее. Неужели она не понимает, какой хрупкой стала, и теперь провоцирует меня на такие глупые поступки. На ее лице появилась довольная улыбка… похоже, не понимает. Я занял свое привычное место на полу рядом с диваном. Я почувствовал какое-то движение сзади, новые эмоции Эллис, и обернулся. Она открыла глаза и теперь с каким-то неестественно живым интересом рассматривала мою руку. Она подняла на меня глаза и нахмурилась.