Явление Иисуса двум ученикам по пути в Эммаус
В тот же день два ученика Иисуса шли в селение Эммаус, отстоящее от Иерусалима в шестидесяти стадиях, то есть в 10—12 верстах. Это были не Апостолы, а другие ученики, быть может, из числа семидесяти. Одного из них звали Клеопой, как это видно из дальнейшего повествования, другого же Евангелист Лука не называет по имени; по преданию, это был сам Лука.
Шли они и разговаривали о всех событиях последних дней и не заметили, как к ним приблизился Сам Иисус. Они не узнали Его, так как, по сказанию Евангелиста Марка, Он явился им в ином образе (Мк. 16, 12); и когда Он, идя с ними, спросил, о чем они рассуждают, и отчего так печальны, то один из них, именем Клеопа, даже удивился такому вопросу и как бы с упреком сказал: неужели Ты один из пришедших в Иерусалим не знаешь о происшедшем в нем в эти дни? (Лк. 24, 18).
И начали они рассказывать Ему, что было с Иисусом Назарянином, Который был пророк, сильный в деле и слове пред Богом и всем народом; как предали Его первосвященники и начальники наши для осуждения на смерть и распяли Его (Лк. 24, 19—20). Рассказывая все это, Клеопа и другой ученик откровенно признались, что после распятия Иисуса все вообще ученики Его считали Его только пророком. Говоря так, они добавили: А мы надеялись было, что Он есть Тот, Который должен избавить Израиля (Лк. 24, 21). Этими словами они определили душевное состояние Апостолов и других учеников в то время: они надеялись было, что Он — Мессия, но... Он оказался не Мессией! Рухнули все надежды; наступило полное разочарование: ни веры, ни надежды не осталось!
И, несмотря на это, неверующие решаются говорить, что Апостолы и все ученики Христа так мечтали о Его Воскресении, так страстно ожидали это событие, что представившееся их расстроенному воображению видение приняли за действительное Воскресение Его.
Передавая затем сообщение некоторых женщин о явлении им ангелов, сказавших, что Иисус жив, Клеопа и другой ученик высказали полнейшее неверие в возможность Его воскресения, так как добавили, что женщины теизумили нас (Лк. 24, 22).
«О, как вы не догадливы, и как сердца ваши не отзывчивы, что не понимаете предсказанного пророками! Не так ли надлежало пострадать Христу и войти в славу Свою?» — сказал им Иисус и начал объяснять все сказанное о Нем пророками, во всем Писании, начиная от Моисея.
Ученики с большим вниманием слушали Его объяснения и не заметили, как приблизились уже к тому селению, в которое шли. Иисус сделал вид, что хочет идти далее, но они удерживали Его, просили остаться с ними, говорили, что не стоит продолжать путь, потому что скоро окончится день и наступит вечер. Иисус исполнил их просьбу, вошел с ними в Эммаус и продолжал объяснять все сказанное о Нем в Писании; когда ж возлег с ними за столом, взял хлеб, благословил его, преломил и подал им так, как всегда это делал, тогда толькооткрылись у них глаза, и они узнали Его. Но Онмгновенностал невидим для них(Лк. 24, 31).
Тут-то они уверовали, что Христос воистину воскрес, и стали удивляться, как они не признали Его еще на пути в Эммаус. Не горело ли в нас сердце наше(говорили они друг другу), когда Он говорил нам на дороге и когда изъяснял нам Писание? (Лк. 24, 32). Радость, что они удостоились видеть воскресшего Иисуса, была так сильна, что они поспешили поделиться ею с Апостолами и остальными почитателями Его, и потому тотчас же встали из-за стола и пошли в Иерусалим. Они застали всех одиннадцать Апостолов вместе и еще некоторых учеников, бывших с ними, и рассказали им все; но Апостолыи им не поверили.
В этом явлении воскресшего Христа двум ученикам, как и в последующих явлениях Его, особенно замечательны три обстоятельства:
1. шествие в Эммаус и, конечно, обратно в Иерусалим Иисуса Христа, умершего два дня назад от прободения рук, ног и легких, обильной потери крови и страшных мучений;
2. принятие Им пищи;
3. внезапные явления Его, несмотря ни на какие преграды, и свойство Его становиться невидимым.
Обстоятельства эти невольно приковывают к себе внимание читателя, и потому о них необходимо поговорить.
Если бы Христос воскрес с тем самым израненным, измученным, истощенным телом, которое было погребено после последовавшей на Кресте смерти, то Он не мог бы не только пройти до Эммауса и обратно около 20 верст, но даже и с места сдвинуться. А если Он совершил такое путешествие, то, значит, воскрес с телом восстановленным, таким, каким оно было до распятия, но только с приобретенными на Кресте ранами. Как же это могло быть?
Отвечая на этот вопрос, мы должны припомнить, что во время земной жизни Своей, то есть до самой смерти на Кресте, Христос никогда не пользовался Своей Божественной властью, чтобы хоть в чем-нибудь облегчить Свои человеческие немощи; и не пользовался Он ею потому, что в противном случае не мог бы быть Образцом обязательного для нас совершенства. Но Он тогда же говорил: Я отдаю жизнь Мою, чтобы опять принять ее... Имею власть отдать ее и власть имею опять принять ее (Ин. 10, 17—18). Если, таким образом, Христос Сам имел власть принять жизнь, то есть воскреснуть Своей властью, а не быть воскрешенным, и если несомненно, что с Воскресением Его не предстояло уже надобности ограничивать Себя в пользовании Своей Божественной властью, то несомненно, что Христос воскрес не с немощным, израненным и истощенным телом, а с восстановленным или, как говорят, прославленным.Имея власть не только совершать величайшие чудеса и воскрешать мертвых, но и воскреснуть, Господь, конечно, мог употребить Свою Божественную власть и на восстановление Своего измученного и доведенного до смерти тела. С телом же восстановленным Он мог беспрепятственно совершить шествие в Эммаус и обратно.
Воскреснув с восстановленным телом, Христос мог, конечно, принимать пищу, хотя и не нуждался в ней для подкрепления Своих человеческих сил в продолжение всех сорока дней, протекших от Воскресения Его до Вознесения на небо.
Становился же Он невидимым и мгновенно появлялся в силу присущей Ему Божественной власти, для пользования которой не было уже никаких препятствий.