It was the roar of the crowd 1 страница
Ветер
Автор: Xo
Рейтинг: NC-17
Направленность: слэш
Пэйринг: Фрэрард ну и проч.проч.
Размер: макси
Жанр: Романс, психологическая драма.
Статус: завершён
Саммари: вообще-то, читайте сначала драббл "Ветер". просто советую, чтоб проникнуться настроением фика. Ну и предыдущие части тоже не мешало бы. А то, я вам обещаю, в суть не въедете))
Дисклаймер: ложь
Warning: сленг, ненормативная лексика
Часть 1
Глава 1
Каждые 24 часа наступало новое утро. И ему приходилось встречать восход солнца. Он боязливо открывал глаза, оглядывал комнату и, делая над собою огромное усилие, покидал постель. Он ненавидел такие моменты! И ненавидел спать. Но всё же ждал ночи, чтобы снова погрузиться в сон. Сны…. Он жил своими снами! Ибо только во сне они были вместе.
Безответная любовь – слышали вы когда-нибудь о таком? Но я вижу, читатель, ты ещё в здравом уме, так что, видимо, безответной любви не было в твоей жизни.
А у этого юноши она была. И он любил её всей своей несчастной душою. Нет, не до смерти любил. И был бы, пожалуй счастлив, если б любил до смерти – может хоть тогда он смог бы умереть и впасть в вечный сон… А так он был обречён на сладкие муки безответной любви….
Всё. Вот и всё, что я могу сказать вам об этом парне. Вы хотите большего? Чего? Спросите его – он и сам вам ничего не сможет сказать! Он ничего не знал и не хотел знать. Он не называл своего имени, не общался с друзьями, не помнил, где учится, и вообще не отдавал отчёта своим поступкам.
Он впал в безумие и сам уже позабыл, когда всё это началось. Бывали моменты, когда счётчик совсем зашкаливал, и только боль помогала ему прийти в себя. Тогда инстинкт приводил его к большому жёлтому зданию и заставлял входить в него через тяжёлую дубовую дверь.
Он заходил в тату-салон, садился на своё привычное место….
- Хэех, Фрэнки! И недели не прошло, а ты снова здесь! Рад тебе, дружище! – говорил Боб, мастер по тату, дружески хлопая юношу по плечу.
Фрэнк смущённо одёргивался и, виновато притупляя взор, произносил:
- Да…. Хочу добавить красок в жизнь. Знаешь, она чёрно-белая… ты свободен?
Боб всегда внимательно выслушивал его. Они немного разговаривали между собою. Не потому что не было времени или желания – просто Фрэнк всегда был крайне неразговорчив. И Боб принимал это как должное, даже не догадываясь о причине такого поведения.
И вообще, он относился к Фрэнку как к брату. Он принимал его в любое время суток и за любую плату. Пожалуй, если бы не Боб, Фрэнк целыми днями только и делал бы, что вис на своём секретном сайте, о котором знал только он один. Не понятно почему, но Боб всегда оказывался рядом и ненавязчиво, расплываясь в улыбке, пытался привести его в чувство. Он считал его своим лучшим другом…. Фрэнк никак на это не реагировал – ему было вообще всё равно. Он не ценил никого и ничего, кроме своей гитары и ещё одного человека. Возможно, это было жестоко с его стороны, но он действительно оставался эгоистом и нисколько этого не скрывал. Ну а что касается Боба, Фрэнк уважал его за классный салон и не более того.
- Да, он неординарный чувак, - говорил Боб, когда речь заходила о Фрэнке Айро. – У него отличный вкус к тату. Он нереально круто рубит на электрухе к тому же…вы не слышали его вживую? О да, Фрэнк крут… просто у творческих людей свои тараканы в голове – кто его знает, о чём он там думает.
А Фрэнки в это время обычно сидел где-нибудь в тёмном уголке, пил какой-нибудь коктейль и отвлечённо бренчал на гитаре. Ему нравилась темнота. Он любил оставаться незамеченным. Но, как и всегда в жизни бывает, его желания и вкусы мало кого интересовали. Так уж случилось, что стоило только Фрэнки выйти на улицу, как десятки широко раскрытых глаз впивались в него. Ему было всего 19. Но возраст и не играл здесь роли. Его глаза наверно и через 50 лет будут светиться всё той же чайно-ореховой рябью, и губы будут так же изгибаться в горькой недоверчивой ухмылке… Многое можно было сказать по его внешности. Фрэнки не особо жаловал прохожих встречным взглядом. Длинная крашеная чёлка постоянно падала ему на правый глаз, и он даже не пытался убрать её. Глаза, его большие круглые глаза, спешили спрятаться в ресницах, тяжёлые веки облегчённо захлопывались, но через мгновение вновь лениво раскрывались, и Фрэнки ёжился солнечному свету, устремляя свой взгляд на каменную мостовую. От этой серости ему становилось легче. Там, меж холодных камешков не было ни удивлённых лиц, ни однородной толпы ненужных прохожих…. Его тяжёлый взгляд ползал по лужицам, камешкам, ботинкам. Там, под ногами, всё намного проще и надёжнее. Мир, хоть и скучен, но ненадёжен. Совсем не надёжен! И Фрэнки не имел привычки верить кому-либо.
Он шлялся по грязным улицам, разбавляя своей яркой внешностью серую встречную массу. Гитара всегда была с ним. Иногда он застывал посреди дороги и начинал играть. Ошалелая толпа неслась во все стороны, пытаясь смыть его со своего пути – он всё стоял. Ему что-то говорили, чему-то поучали. Он не спорил, но и не соглашался. Фрэнки лишь по своему обыкновению опускал свинцовый взор себе под ноги – у него была своя правда.
Иногда он заходил на занятия в колледж. Хотя, наверно, не стоит даже говорить об этом – так ничтожна была роль науки в жизни этого парня. Ему совсем неинтересен был и бизнес, и люди, которые там ему учились. Он еле как держался на плаву, сдавая зачёты в самые крайние сроки. Преподаватели не очень-то жаловали юношу с его татуировками и чёлкой, которая ещё вчера была синей, а сегодня вот уже кроваво-красная. Обыкновенно Фрэнк прилетал на зачёты прямо с репетиции, с гитарой в руках. Он сам не понимал, каким образом, но за второй год обучения он не провалил ни одной сессии.
- Надо же…. – ухмылялся по этому поводу Фрэнки, как всегда, недоверчиво приподнимая бровь.
Ему, в общем-то, было всё равно. Он мог учиться и на отлично. А мог и с треском вылететь из колледжа в любую секунду. Плевать. Единственное только, наверно, ему было бы стыдно перед мамой. В целом мире у них не было никого, кроме друг друга, и она, как и любая другая мать, обожала своего сына. Но и её любовь Фрэнк принимал как должное. Единственное, чем он жертвовал ради матери, так это временем, растрачивая его на колледж и всякие домашние дела. Всё, что не касалось его личной жизни, было только для мамы, и Фрэнк считал, этого вполне достаточно, чтобы не оставаться перед нею в долгу.
Цели? Жизненные принципы? Он ничего такого не знал. У него не было цели – была лишь звезда на ночном небе, до которой он поклялся дотронуться. Как вы поняли, речь идёт не о какой-то там планете…. Фрэнки любил.
И любовь эта была ядовитой и всепоглощающей, однако именно она заставляла его жить дальше. Мысли об этом человеке не покидали его ни на минуту.
«Что теперь? Где он сейчас? Я просыпаюсь, а что делает он? Что дальше? Я стою здесь, под его окнами и глотаю дождь, а он? Где может быть теперь он? Мои ноги шагают там, где возможно только что ступали его ботинки… а где же теперь они оставили свой след?»
Это не опечатка. И не проблемы со зрением. ОН. Это действительно был Он.
Фрэнки любил парня.
Его звали Джерард. Джерард Артур Уэй. Ему было 25, и он пел в группе. Да, у него – своя рок-группа. В ней – он, его младший брат на басу, гитарист и барабанщик. Фрэнк знал о них всё! Местами, даже больше, чем они могли знать друг о друге. Он не пропускал ни одного концерта, знал наизусть все факты из его жизни и мог сыграть любую песню с закрытыми глазами. Фрэнки был настоящим фанатом. И, как вы поняли, с Джерардом его связывало нечто большее, чем просто любовь к музыке. Он сам не понял, как всё так получилось. Впервые он случайно услышал их в каком-то клубе. Он ещё подумал тогда, что ни за какие деньги не согласился бы выступать в таких условиях…. Но прошло пару месяцев, и он снова встретился с Джерардом. Он тогда даже не знал его имени, но уже внимательнее вслушивался в музыку. Наверно, такое чувство знакомо каждому из нас. Когда тебе неожиданно начинает нравиться что-то совсем незнакомое, не соответствующее твоим жизненным приоритетам, и ты даже не можешь толком объяснить, почему оно нравится тебе, но и жить без этого «чего-то» тоже уже не можешь. Так было и с Фрэнки. В какой-то момент он поймал себя на том, что те мелодии и слова, которые он теперь уже каждый вечер слышал на выступлениях «My Chemical Romance» (именно так называлась группа Уэя) – не просто звуки, под которые можно порелаксировать. Каждое слово попадало прямо в точку, каждая нота била в сердце и оставалась там навсегда. Фрэнки много думал о жизни, и не всему мог дать объяснение. Какие-то мутные мысли вертелись в голове, но он не умел полностью сформировать их так, чтобы было ясно не ему одному. А теперь он слушал голос Джерарда и понимал: вот они, те слова, которые нужны! Именно они ложились на его чувства, как на ноты, преобразуя их во вменяемые идеи.
Сам не понимая зачем, Фрэнки зависал на их официальном сайте и пытался узнать как можно больше о нём…. Он не хотел верить в свои чувства. Да и определённых чувств тогда ещё не было. Согласитесь, человек, обладающий неординарной привлекательной наружностью, бойким характером и кучей всяких талантов и достоинств, просто не может не обращать на себя внимания. Фрэнк видел, как Джер пашет на концертах, слышал, как начинал хрипнуть его голос из-за паршивого микрофона, чувствовал каждое его движение…. Он уверял себя в том, что ему просто интересен этот человек, и мечтал быть похожим на него.
Никто не может сказать точно, чем отличается фанат от поклонника. Эти понятия тесно связаны между собою, но всё же обозначают разные вещи. Тонкая грань отделяет возбуждённую толпу фанатов от счастливых поклонников. Прошло несколько лет, о My Chemical Romance заговорили. И тогда Фрэнки утерял эту грань, совершенно распрощавшись со здравым смыслом.
Он следовал за Джером всегда и везде. Он часами караулил его возле дома и, дождавшись, скорее прятался, чтобы не напугать. А потом, содрогаясь в фанатических судорогах, провожал взглядом. Он знал в лицо всех его подружек, и точно помнил с какой и где Джерард появлялся в последнее время. Он наблюдал за тем, как они гуляли и, обнимаясь, шли к ней домой (видимо, *пить кофе*). А через несколько часов встречал Джерарда, который тихонько выбирался через дверь, кутался в плащ и, самодовольно улыбаясь, шагал к следующей….
Фрэнк даже не задумывался. Ему казалось, так и надо. Однако наступил день, когда он, наконец, решил проверить входящие сообщения от головного мозга.
Всё случилось довольно банально. Фрэнки, как и сотни раз до этого, стоял за углом, прижимаясь щекой к холодной стене, и с замиранием ждал Джерарда.
«Уже восемь. По сути, у них сейчас должна быть репетиция…. Интересно, он сегодня при мэйк-апе или же, как и вчера – в очках? *Фрэнки улыбнулся* Я хочу, чтоб он надел что-нибудь чёрное…. Скорее всего, он так и сделает – сегодня пасмурно… он всегда одевается в тёмное, когда идёт дождь…. ».
Фрэнк вспомнил его подвижную фигурку в облегающей чёрной одежде, и веки блаженно опустились: он почувствовал сладкий холодок в сердце и, рассмеявшись, сам не зная чему, начал стучать пальцами по стене. В этот момент парадная дверь хлопнула, и Фрэнк, еле успевший краем глаза уловить каблук знакомого ботинка, бросился в тёмный переулок.
Он надел капюшон и почти слился с серой стеной: только глаза сияли истерическим блеском. За углом послышались знакомые шаги – как же сжалось сердце, когда Фрэнки увидел фигуру в чёрном, выходящую из-за угла.
«Я так и думал!» - торжествующе признался себе Фрэнки.
Его сосредоточенное лицо невольно расплывалось в сладкой улыбке…. Джерард был в полном всеоружии: костюм, макияж и неподражаемая вьющаяся чёлка…. Фрэнки чувствовал себя не столько счастливым, сколько гордым!
«Боже мой! Как же можно быть вот таким?.... Он наверно часами торчит возле зеркала! Счастливец… хотел бы я быть этим зеркалом…».
Но счастье Фрэнка было недолгим. Стоило Джеру выйти из-за угла, как он понял: Уэй сегодня не один. И не зря он так улыбался: с ним под ручку была высокая худенькая девушка в плаще того же цвета, что и костюм у Джера. Она мило улыбалась на его, как всегда, пошлые замечания и явно кокетничала.
Фрэнк хмуро сдвинул брови: он сразу узнал эту девушку.
«Дело пахнет жареным. Опять ОНА!! Уже в шестой раз! Это же ненормально! Да у него в день по пять разных, а с этой чёртовой Элайзой уже в шестой раз!!..»
Он злобно сжимал бледные пальцы в кулаки, впиваясь ногтями в мягкие ладони…. В сердце что-то кольнуло – Фрэнки нечаянно икнул – по его бледной щеке скользнула вредная слезинка. Он проводил их взглядом.
«Вот БАБНИК!! Здесь что-то неладное! Боже, неужели они…. - Фрэнки бросил испуганный взгляд на следы Джерарда,- ПОМОЛВЛЕНЫ?!».
Глотая холодные слёзы, он отчаянно лупил стену, пытаясь выбить боль. Не получалось…. Фрэнки опустился на колени и закрыл лицо руками.
«Ни за что.. ни за что на свете. Знай это! Никому не отдам тебя!! Никакой чёртовой Элайзе, будь она проклята!...»
Фрэнк замолчал. Перестал всхлипывать. Он поднял голову, дрожащей рукой убрал с глаз чёлку: его влажные глаза, в ужасе расширившись, уставились куда-то вслед ушедшей парочке.
- Чёрт… это конец…. Я тебя люблю….
После этого Фрэнки ещё долгое время не мог прийти в себя.
«Как это могло случиться?! Разве я – гей?! Мерзость какая!! Но чёрт, я же не хочу его как мужика!! Я его…. Я его люблю.. Но это же не значит, что я педик! Да как же это может быть! Фрэнки! Ты же нормальный парень, мать твою!! Что же теперь делать.. Забыть? Нет это исключено. Это всё равно, что забыть о самом себе… »
Он бился в жуткой лихорадке, сидя на полу в своей комнате. Открытие, которое он сделал, разом перевернуло его жизнь с ног на голову! Фрэнки – привлекательный, во всех смыслах слова ПАРЕНЬ. Как мог он полюбить.. парня?! У него это просто не укладывалось в голове.
Прошло немало времени, прежде чем Фрэнки более-менее смирился со своим чувством. Но продолжить жить, как прежде, уже не получилось. Фрэнк стал совсем замкнутым, и только новые рисунки на теле помогали ему снять напряжение.
Глава 2
Вы только представьте себе этого парня!
Он сидит на скамейке, бесцеремонно раскинув ноги, допивает четвёртую банку пива и балдеет, глядя на невероятно впечатляющих девушек. Потёртые джинсы, обычная тёмная футболка. Ничего яркого. Только татуировки на упругих бицепсах и зелёная чёлка. Но подумать только, какие мысли барахтаются за этой чёлкой!
«Гей. Гей! ГЕЙ!!! Фу как противно-то!.. интересно, как выглядит сейчас моя морда? Второй день к зеркалу не подхожу. Пакость… Чего этот мужик на меня пялится?! Что, если я гей, можно на меня вот так смотреть?!»
В стороне от Фрэнка действительно стоял мужчина лет тридцати. Он выглядел довольно заинтересованным и не спускал с Айеро глаз.
Фрэнка жутко бесили вот такие неоправданные взгляды! Тем более, сейчас.
Он перенёс серьёзный нервный срыв после того, как открыл в себе это чувство… Совсем не пошлое, тёплое, искреннее чувство, которое, однако, давало Фрэнки повод ненавидеть и стыдиться себя.
Ядовитые мысли изнуряли его мозг, и ему казалось, что все вокруг читают эти мысли и знают о нём всю правду. Фрэнки стал раздражителен и эмоционален. Он в любой ухмылке, в любом косом (да что там в косом, в каждом!) взгляде чувствовал презрение…
Он допивал своё отвратительное пиво. Мужчина наблюдал за ним.
Злоба точила Фрэнка, и каков был его шок, когда этот мужик вдруг разулыбался ему во все свои мерзкие тридцать два зуба!
«Ну всё, дядька, ты нарвался! Я тебе сейчас покажу, какой я гомосек!»
Фрэнк швырнул банку в урну и, зверски мерцая глазами, направился к странному персонажу.
Он был пьян и жутко зол. Не только на этого человека, но и на весь мир, и на самого себя. Так что, этот мужичок явно нашёл приключений на свою голову.
- Слышь, ты! – Фрэнки разъярённо пихнул человека в плечо. – Ты какого на меня уставился?! Ты гей что ли?!
- Ээ... простите? – мужчина недоумённо щурился, пытаясь отделаться от руки Фрэнка, крепко вцепившейся ему в воротник.
- Я тебе сейчас прощу! Я тебя так прощу, что ты не только на меня, ты на своё отражение побоишься смотреть!!
- Я...
- Давай, ещё скажи, что ты не палил на меня, как девственник на стриптизёршу!
Мужчина рассеянно улыбнулся:
- Почему же сразу... да нет, вы не поняли! я смотрел на вашу руку! дело в том, что ...
- Руку?! Отличная идея! Иди подальше отсюда подружи со своей правой рукой! В стороне от меня!
Фрэнки неистово набросился на беднягу, вляпывая кулаки ему в лицо. Вобщем, человек, лежащий теперь на холодной каменной плите в парке, был обречён на участие в жутком мордобое. А уж в этом Фрэнки, надо сказать, при настроении был неистов.
Не стоит, наверно, описывать все жуткие подробности и грустные последствия того вечера. Я имею ввиду кровавую разборку, "Скорую", умчавшую еле живого господина, ночь, проведённую Фрэнком в полиции. Благо, потерпевший (лишь только он пришёл в себя) отказался ото всяких претензий к мистеру Айеро, и последнего почти без разбирательств выпустили из изолятора. Только штраф нужно было выплатить за нарушение общественного порядка...
Фрэнк был ужасно подавлен. Он был зол и обижен. Неистов и удручён. Он чувствовал усталость…
У с т а л о с т ь, но не стыд!
Теперь он шагал домой в разорванных джинсах, волоча за собою гриф гитары, и его ничуть не интересовало, почему это Фортуна опять его балует.
«Отпустили, и ладно. Живой этот ушлёпок – ну и пусть. Жаль конечно, надо было его прикончить. Ну, всё более-менее обошлось. Ладно. Значит так и надо…»
~~~
Ещё несколько одинаковых дней, проведённых в своей комнате. Мама с заплаканными глазами. Не подлежащая восстановлению гитара.
Серая жизнь снова начинала его давить.
Фрэнк подошёл к зеркалу.
Он с отвращением оглядел своё небритое, заспанное лицо… Лиловые круги вокруг тусклых, еле теплящихся усталым светом глаз. Он провёл рукою по колючей, впалой щеке. Остановил строгий взгляд на зелёной чёлке, нагло свисавшей ему прямо на лицо.
«Все наверно давно поняли, что я паршивый гей! Ну конечно! Мать твою, а я как всегда узнаю всё в последнюю очередь!»
Фрэнки вообще ни с кем не разговаривал. Почти не выходил из дома. Мысли давили его. Ему было стыдно показываться на глаза людям, которых он ещё недавно презирал.
Джерард… Фрэнк винил во всех своих переживаниях лишь самого себя. Любовь к Джерарду оставалась для него хоть и тяжёлым, но светлым грузом. Он больше не появлялся возле его дома. Фрэнки считал это место священным… А теперь? Как мог он залезть туда, такой грязный, мерзкий, да ещё и ГОЛУБОЙ?! Он играл песни Джерарда и был близок к тому, чтобы начать молиться и упоминать его имя в молитве перед сном...
А вообще, он был невероятно смешон! Ну как можно назвать нормального во всех отношениях парня геем? Фрэнк пил и курил всё то же самое, что и его сверстники. В его жизни было пару доз героина, к счастью пришедшегося ему не по вкусу, и с десяток верных поклонниц, которые, возможно, спали вобнимку с его фото. Стоило бы немного подумать. Ведь, если ему самому противно считать себя геем, значит, он не является им в полной мере. Если бы он только проговорил свои размышления вслух, сам лопнул бы со смеху! Однако, факт оставался фактом – и парень любил парня. Фрэнку тогда не помешала бы поддержка, хотя бы человек, с которым он мог поговорить… Согласитесь, ведь это правда – когда рассказываешь о своих несчастьях, они кажутся совсем не такими катастрофическими, как в те минуты, когда ты самостоятельно кипятил себе ими мозги.
Но, пожалуй, когда любовь и отчаяние сливаются в одно целое, тут советами не поможешь. Тем более Фрэнк был таким человеком: он принимал все свои проблемы как должное. Он не пытался спихнуть их на кого-то или же просить помощи. Тем более он никогда не жаловался и вообще особо никому не распространялся о своей личной жизни.
Всё-таки Фрэнк решил крепиться. Ведь никто не знал даже о том, что он фанат какой-то там группы и, уж тем более, что у него не совсем традиционные вкусы… И замечательно, что он всё же до этого додумался.
~~~
Сегодня он решил набить новую татуировку.
- Фрэнки! Как жизнь дружище? – хлопнул его по плечу Боб, как всегда улыбаясь своей понимающей и всеприемлющей улыбкой.
- Заделай-ка мне татушку…
- Ха! Надо же! Тебе нужна тату! А я-то думал, что ты ботинки в ремонт принёс!
Фрэнк вяло улыбнулся. Спокойно ему было рядом с этим большим неуклюжим Бобом…
Последний кружился с журналами, инструментами и постоянно улыбался.
- Не поверишь, тут такой случай произошёл! Не могу не рассказать! - да он просто собирался взорваться от какой-то непонятной Фрэнку радости! Айеро мог спокойно пересчитать бактерии у Бо на зубах - так широка и неподвижна была его улыбка.
Фрэнк сидел, уложив тяжёлую голову на локти и внимательно следил за движениями мастера.
- Ну? – ему почему-то захотелось послушать.
Боб еле сдерживал эмоции. Он хихикнул и продолжил:
- Ну ты представляешь, у меня на днях знакомого одного поколотили!
Фрэнки напряжённо уставился ему в лоб:
- Сильно?
- Да не в этом дело! Так тупо всё вышло... В общем, Тоби (ну я тебе рассказывал про Тоби! Мой старый приятель и по совместительству лучший мастер по тату во всём Лос-Анджелесе) прикатил к нам в Джерси на какую-то там тату-сессию. Ну я не знаю, что за хрень, ты понял, я ни в чём таком не участвую. Так вот, гуляет значит Тоб в каком-то нашем парке. Культурно, никому не мешает… Видит, сидит парень на лавке – вроде, приличный такой парень – а у него – все руки в тату! Ну Тобби же просто фанатик. Я, говорит, как увидел такое чудо, так и обомлел! Смотрел-смотрел, и, говорит, охренел прямо! А у парня на левой руке – рисунок, который он, Тоби, когда-то выдумал! Сам, понимаешь? там типа был его дебют или ещё что... Ну вот такой же точно, как и у тебя! Помнишь, ты тогда ещё пришёл, и попросил чего-нибудь оригинального? Ну вот... Но Тоб мне сам эскизы подарил, так что...
Фрэнки нервно сглотнул:
- Да ты гонишь! Я такую же татуху у Тимо видел! Почти там же, где у меня!
Боб смущённо улыбнулся:
- Ну да... и ещё полгорода с такими же. Ты извини, я ж тебе обещал оригинальность, а не эксклюзив..
Фрэнк кивнул, дав Бобу понять, что он ждёт продолжения истории.
- Ну так вот! Тоби было жутко приятно лицезреть практически свою работу… Он говорит, счёт времени потерял. А парень не будь болваном, взял да и наехал на него, типа, "с какого *** ты на меня палишь?!". Тоб растерялся, говорит, я тебе на руку смотрел... Ну тот тип видимо под градусом был и наложил Тобу по полной! И ты знаешь, что самое угарное? Этот чувак подумал, что Тоби – гей!
Фрэнк сидел не шевелясь и, не моргая, сверлил свинцовым взглядом стену напротив.
Боб смеялся от души.
- Ну, каково тебе?! Тобби – гей! Да каким извращенцем надо быть, чтобы такое подумать! У него четверо детей и жена уже вторая! Ну парень задал жару! – Боб хватался за бока. – Фу, да если б он и правда был голубым, я не знаю, тогда уж…
- И что же т о г д а? – Фрэнки поднял злостный взор на Боба. – Хочешь сказать, ты бы с ним не общался что ли?!
Боб оторопел. Он перестал улыбаться и растерянно проговорил:
- Да нет… Ну он же классный мастер… просто...
- Просто?! У вас у всех всё чертовски просто! Охренеть, как просто!!!
Фрэнк схватил куртку и пулей вылетел прочь.
~~~
Зима. Весна. Лето.
Теперь вот осень засыпает Джерси жареными листьями. Фрэнки глотал холодный октябрьский ветер, бьющий ему прямо в лицо, лишая кислорода. Ему приходилось отворачиваться от потока, чтобы глотнуть воздуху.
«Если бы я был какой-нибудь грёбанной шмоткой... Да. Шарф, провонявший едким дымом. Тогда этот ветер смог бы мне помочь. Пронёс бы меня, высквозил этот ебучий запах - и всё. и я бы стал прежним... шарфом. А это ничто не сможет выбить. я знаю... и я, как был испорчен, так я им и останусь. это паршиво.»
Ему было невероятно больно.
«Оказывается, если ты не такой, как другие, ты – чмо! От тебя отворачиваются ВСЕ! И от меня отвернутся все, даже самые гнилые твари! И Боб даже! Спасибо тебе… вот ты и раскрыл все карты.. а впрочем, правда, спасибо! Дал понять, что и жить больше не за чем.. Мост. Мост за городом… Лучший вариант..»
Он еле поднимал голову, отяжелённую жутким коктейлем из нелепых и страшных мыслей. Возможно, в словах Боба ничего сверхъестественного и не было, но Фрэнки уже успел переписать эту песню на свой лад и теперь неистово проклинал всех и вся. Увы, черта характера – восприимчивость.
Теперь он снова стоял здесь, в десяти шагах от парадной двери. Засунув руки в карманы.
Ветер со всех сторон продувал город. Фрэнк широко раскрывал глаза, приветствуя холодные струи, соскребающие слёзы с его лица. Мысли. Все мысли теперь остались позади. Фрэнки лишь стоял здесь, в десяти шагах от заветной двери, и молился на лиловую занавесь окна.
«Тряпка! Зато он её трогал… Впервые в жизни завидую занавеске.»
Погода менялась. И принимала далеко не райский облик. Ветер усилился. Фрэнк чувствовал, как его глухие холодные удары прогибают спину, но продолжал стоять. Раскачивался, но всё же стоял. И смотрел.
«Потерять сознание, память... потерять смысл жизни... гораздо проще, когда у тебя нет смысла и ты его ищешь. у меня всё сложно. смысл есть: он рядом, но недосягаем... он просто недосягаем... увы, моя осмысленная жизнь - бессмысленна.»
Где-то сзади и вверху засвистело, застучало камнями по мостовой, погнало сгоревшими листьями. Невероятным по силе потоком ветер врезался в спину Фрэнки, в каменные стены, в заветное окно, распахнув его.
Фрэнк что-то крикнул, но голос его рассеялся в яростном оглушающем потоке.
Он не отрывал воспалённого взора от распахнутого окна, туда-сюда болтающего створкой.
Лиловая штора перестала быть лишь загадочным призраком в стекле, вырвавшись на улицу. Она клубилась и полыхала, как пламя, словно пытаясь доказать кому-то, что она живая.
Медные капли дождя заплюхали о землю. Они больно били Фрэнки в виски. И самое время уйти, уйти домой, выпить тёплого чаю с лимоном….
А он всё стоял и болезненно пялился в это чёртово окно.
Там, в языках лилового пламени, забелел призрачный силуэт. Такая знакомая фигура… Чёрная голова мелькнула где-то по ту сторону окна. Белая рука боязливо высунулась наружу и, путаясь в колышущейся занавеси попыталась ухватить болтающуюся створку.
- Бля... ...ый ветер!..– ветер злостно разрывал фразы на клочки. Он бил ему в лицо с той же силой, что и в спину Фрэнки, размывая прядки чёрных волос.
После нескольких неудачных попыток Джерард, отчаянно матерясь, ухватил наконец-таки створку и закрыл окно. Фрэнки прожигал его взглядом: каждое движение, слово – всё это он знал наизусть.
Их разделяли жалкие миллиметры стекла…
Фрэнки в оцепенении наблюдал за тем, как Джер закрывал окно, улыбаясь кому-то вглубь комнаты. Таким белым казалось его лицо в этом чёрном квадрате окна… Он снова улыбнулся кому-то и, будто оправдываясь, пожал плечами:
- Ветер..- прочёл Фрэнк по его губам.
Джерард одёрнул штору, кинул строгий взгляд на улицу, чуть дольше задержал его на парне, стоявшем посреди двора…
Джерард недоумённо с опаской покосился на фигурку Фрэнка и повёл бровью: «Дурак что ли?».
Уэй уже давно исчез, а Фрэнки всё продолжал стоять здесь под его окнами и кусать губы в кровь. Ледяной дождь нещадно хлестал по щекам, а ему казалось, что это языки пламени..
«Стоит жить..» - пронеслось в его воспалённом мозгу.
«Во что бы то ни стало…»
Глава 3
«Какого чёрта?...»
Он шарил тёплой рукой по ледяному полу, пытаясь нащупать трезвонивший будильник. Безуспешно. Фрэнки, не разжимая сонных глаз, вытащил из-под кровати всё: даже свою утерянную ещё в прошлом году зачётку – но паршивого будильника там не оказалось. А он всё звонил и звонил..
Звонил и звонил…
«Вот дрянь!!!»
Закипая яростью, он вскочил с постели. Розовые пятки по холодному паркету…
Звон доносился откуда-то из гостиной. Фрэнк был ужасно зол. Он и так делал над собою усилие, выпуская по утрам подушку из рук. А тут ещё какой-то будильник, уже полчаса дерущий глотку. Фрэнк нервно глянул на часы: половина восьмого.