Модернизация власти и усиление государственной бюрократии

«Пресса должна знать свое место» – в этой незамысловатой формуле выражена суть взаимоотношений власти и СМИ времен Владимира Путина. На общефедеральном рынке все скандалы смикшированы. ОРТ, так и не став ни общественным, ни частным, формально опять превратилось в Первый государственный канал, сохранив шир­му смешанной формы собственности. В 2003 году ОАО «ОРТ» («Первый ка­нал») в целях обеспечения безопасности и защиты нравственности, здоровья и прав граждан попало в перечень 56 стратегических акци­онерных обществ наряду с военными и оборонными.

Канал «Россия», сознательно став державно-государственным, четко обозначил свое место в телевизионной иерархии – главного государственного пропагандиста. Экономически холдинг ВГТРК по-прежнему кентавр, потому что, получая бюджетное финансирование (радио, региональные ГТРК, оплата сигнала второго канала для го­родов с населением менее 200 тыс.), выступает как участник рынка, зарабатывающий на рекламе. Но именно канал «Россия» в 2003 году объя­вил о том, что намерен отказаться от бюджетного финансирования и жить только за счет рекламы, доходы от которой в том числе помога­ют содержать канал «Культура» без рекламы. Государственное телевидение запустило русскую версию «Евроньюс», войдя в состав этого европейского вещательного консорциума и став одним из его крупнейших акционеров (16% акций), и круглосуточный информационный канал в России. Государственное телевиде­ние реализовало идею тематических специализи­рованных каналов («Спорт», «Бибигон»).

Борьба за ТВ-6, как лакмусовая бумажка, окончательно проявила отношение новой правящей элиты к крупным негосударственным СМИ, принадлежавшим опальным «олигархам». Мартовский (2002 год) кон­курс на «шестую кнопку» (признан незаконным в 2003 году) подвел черту еще под одной чередой политико-экономических действий: иск мино­ритарного акционера «ЛУКОЙЛ-гарант» (отозван в январе 2003 года); от­ключение ТВ-6 по решению судебного пристава, которое отменено спустя год; вещание «НТВ–Плюс» по договоренности; конкурс на шес­тую метровую частоту, когда еще не аннулирована лицензия МНВК, а судеб­ная тяжба продолжалась

Все эти действия тем не менее были «осенены» решениями судов, федеральной конкурсной комиссии и Министер­ства печати.

Инициированный Союзом журналистов России и вне­сенный на рассмотрение в Госдуму осенью 2002 года Закон «Об обществен­ном телевидении» не нашел поддержки у властных элит и кураторов из правительства. И неудивительно. Общественное те­левидение не интересовало ни государство – монополиста в сфере СМИ, ни напуганный медиабизнес. Рек­ламный рынок рос, но реальных крупных собственников на нем по-прежнему практически не было, и государство-монополист передавало другим моно­польным структурам свои права «по договоренности».

Дробление и разукрупнение информационно-политических груп­пировок (пример – ТВС) вполне в духе этой новой линии. Разных частных СМИ должно быть много (в самом, например, коммерче­ском секторе СМИ – радио – более 80%). Но возможности их вли­яния не должны быть выше, чем у контролируемых государством медиа.

2004–2005: От «управляемой» к «цензурируемой» телевизионной политике

В сентябре 2004 на встрече с западными экспертами и политологами президент Путин произнес фразу: «власть, как мужчина, должна пытаться, а пресса, как женщина, должна сопротивляться». Через год, к лету 2005 года, сопротивление – во всяком случае, на телевидении – практически свелось к нулю. Были свернуты все дискуссионные площадки в прямом эфире, критически настроенные по отношению к государственной политике и государственным чиновникам программы закрыты с вручением напоследок национальной телевизионной премии «ТЭФИ». На телевидение, как и 20 лет назад, практически тотально вернулась предварительная запись. «Зачищено» НТВ – от былого информационного величия не осталось почти ничего, да и как полноценный игрок на рынке этот канал перестал претендовать на влиятельное место в тройке «больших» каналов, сосредоточившись на откровенно скандальной, криминально-агрессивной журналистике.

Именно в 2004 году произошли и очередные судьбоносные перемены на канале НТВ. В июне по сокращению штатов и «за нарушение корпоративной этики» был уволен Леонид Парфенов. Он сделал достоянием гласности, что сюжет в программе «Намедни» – интервью с вдовой одного из лидеров чеченских боевиков Яндарбиева не выпустили в эфир по распоряжению российских спецслужб. В июле по согласованию с главой ВГТРК Олегом Добродеевым НТВ возглавил Владимир Кулистиков, в разные годы работавший заместителем Добродеева на НТВ и в ВГТРК. Закрывая на НТВ рейтинговую программу «Свобода слова», Владимир Кулистиков предельно откровенно сформулировал отношение к либералам уходящей эпохи как к «маргиналам и неудачникам». По его словам, это был «клуб пикейных жилетов», которые в сущности доказывали один тезис: Путин – не голова. Голос большинства был в ней почти не слышен... Сложилась картина, обратная той, которая имеет место в обществе. Преобладающими стали голоса и оценки тех, кто потерпел неудачу в политике и бизнесе и склонен в этой неудаче винить кого угодно – президента, Россию и ее «отсталый народ».

В телекомпаниях появились «черные списки» – не написанные на бумаге имена угодных и неугодных политиков, бизнесменов, политологов. Трагедия Беслана сопровождалась информационным сдерживанием (государственные каналы не торопились выходить в прямой эфир после начала штурма, искажалась численность заложников). Дело «ЮКОСа», смена власти на Украине, монетизация льгот – все эти события сопровождались пропагандистскими кампаниями и специальными проектами. «Свои – чужие», «наши – не наши», «враги – друзья», «предатели – патриоты». Таковы отчетливые, фиксируемые и насаждаемые государственным телевидением идеологические формулы 2004– 2005 годов.

Ясно, что на российском телевизионном рынке первого пятилетия ХХI века удивительным образом ужилось несколько тенденций. С одной стороны, под прямой государственный контроль перешли все общефедеральные каналы, установилась авторитарная модель управления информационно-политическим вещанием, когда информационные потоки радикально контролируются, темы и участники немногочисленных дискуссионных программ согласовываются. С другой – выросла конкуренция, произошла естественная фрагментация аудитории, появились новые телевизионные проекты и технические способы распространения телевидения.

К 2005 году новая государственно-капиталистическая элита окончательно установила контроль над медиаактивами. Лояльного собственника крупных медиаактивов, прежде всего телевизионных, стали назначать, иностранцев если и допускали, то только по разрешению властей.

Были вынуждены отказаться от владения акциями канала РЕН ТВ «чужие» для правящей элиты акционеры и руководители другой сырьевой монополии – РАО «ЕЭС России». В результате акции РАО «ЕЭС России» были проданы группе «Северсталь», владелец которой Алексей Мордашов был доверенным лицом президента Путина на выборах. В свою очередь, 35% акций РЕН ТВ у «Северстали» уже через месяц выкупила компания «Сургутнефтегаз». Акции семьи Лесневских приобрела компания RTL, входящая в группу немецкого концерна «Бартельсман». Последующие скандалы со снятием сюжетов из информационных программ РЕН ТВ, уход ведущих сотрудников канала и демонстративное невмешательство немецких акционеров в конфликт доказали, что крупная телевизионная сеть в России рассматривается немцами как источник прибыли и перспективный успешный бизнес на бурно развивающемся рынке. Журналистами, заявившими о фактах цензуры, акционеры пожертвовали.

Иллюзии, будто иностранный капитал – это гарантия редакционной независимости рассеялись окончательно. История с РЕН ТВ подтвердила: иностранцы в России могут успешно развивать медиабизнес только в том случае, если из программных концепций принадлежащих им компаний исключены политика и новости («Стори ферст» и «СТС Медиа», MTG и ДТВ).

Смена вех

К смене нового политического цикла 2008 года индустрия телерадиовещания России подошла существенно изменившейся и хорошо построенной – в смысле выстроенной и встроенной в обновленную политическую систему более богатой, но менее свободной по сравнению с предыдущим суматошным десятилетием. С новым набором легитимных партий, с побежденными врагами всех сортов и видов, с мощными полугосударственными монополиями в экономике, словесно оформившейся конфронтацией с Западом и идеологически яростной атакой на «лихие 90-е». Сложившуюся в стране систему государства покинувший свой пост в декабре 2005 года экономический советник президента Путина Андрей Илларионов охарактеризовал как «корпоративистскую модель с участием госкорпораций, которые, будучи государственными по названию и по статусу, в первую очередь руководствуются собственными интересами». По мнению Илларионова, сформировалась идеология «своизма», или, пользуясь более распространенным термином, «нашизма», которая означает, что государство в лице группы чиновников вмешивается в частную жизнь хозяйствующих субъектов, активно перераспределяет ресурсы и «относится к другому субъекту как к своему».

Идеологическая трансформация и перегруппировка государственной системы была поддержана повседневной работой СМИ, прежде всего электронных. Электронные медиа в это время совместили в себе моноидеологическую модель госкорпорации и развлекательную идеологию коммерческого телевидения, которое ориентировано на массового потребителя, на рейтинг и прибыль.

Если говорить, в общем об основных признаках отечественного телевидения, то можно отметить, что основными чертами сформированной отечественной телерадиовещательной системы являются развитие, а также сохранение принципов построения программ интеллектуального, культурного, просветительского и развлекательного характера, не забывая при этом и о программах новостного, политического, аналитического и общественного направления и самом популярном программном жанре – трансляции художественных фильмов.

Телевидение это глобальная информационная сфера, которая воздействует, как гипноз на сознание миллионов людей. Этот факт можно рассматривать, с двух противоположных аспектах. Во-первых осуществляя просмотр интеллектуальных, познавательных и научных программ человек, поглощая информацию, повышает уровень своего интеллекта. Это конечно же дает телевидению огромный плюс. А в чем же минус? Все очень просто, так как телевидение это гипноз, значит, в сознании людей оно может поселить не только положительные эмоции, но и в равной степени и отрицательные. Особенно подвержены этому негативному влиянию дети, так как у этой зрительской категории еще не сформирована до конца психика, и всю предоставляемую информацию, неважно, что она из себя представляет, добро и ли зло, детское сознание впитывает гораздо быстрее и прогрессивнее чем сознание взрослого человека.

В современном телевидении очень много эфирного времени занимают сцены насилия, жестокости по отношению к людям и животным, аморального поведения. Именно поэтому многие ученые психологи, призывают взрослых оградить детей от просмотра вышеперечисленных сцен хотя бы по возможности до 7 лет. Это, пожалуй, и есть единственный и очень весомый недостаток современного телевидения.

 

21. Неформальные способы регулирования в области связей с общественностью: традиции, нормы, мораль, общественное мнение.

Основная функция ПР- информировать и образовывать. Однако нередко ПРпредставляют как нечто ужасное, что покушается на нашу свободу, ограничивает нас в информации, пытается манипулировать нашим сознанием и поступками. Чаще всего такое представление складывается из-за незнания и непонимания того факта, что настоящие профессионалы ПРвсегда неизменно сохраняют чувство ответственности, осознавая, что их деятельность воздействует на со­знание людей и влияет на жизнь общества. Конечно, в любой профессии могут найтись недостойные люди. Однако настоящий ПР-менеджер руководствуется кодексом профессионального поведения и этики. Рассмотрим, в чем заключаются формальные и неформальные способы регулирования в области связей с общественностью. В практике ПР-деятельности существуют: добровольный контроль, который осуществляется ассоциациями паблик рилейшнз; право вой контроль, который осуществляется государством с помощью законодательных механизмов. Оба вида контроля достаточно эффективны, хотя и по разным причинам. Чтобы Вам были понятны эти причины, рассмотрим особенности этих двух форм контроля.

 

Особенности правового контроля Основные особенности правового контроля следующие: 1. В нем существуют зафиксированные правила, которым ПР-специалист обязан подчиняться в интересах общества, и нарушение которых в случае доказательства нарушения наказуемо. 2.Закон заранее сообщает о том, что считается незаконным.   3.Чтобы закон был применен, необходимо либо чтобы истец подал в суд, либо чтобы государство приняло решение о судебном преследовании на основе законов или законодательных актов. Процедура может оказаться весьма дорогой и длительной, отнять много времени на хождение по судам. К тому моменту, когда начнутся слушания дела (а на это может уйти от трех до пяти лет) и по нему будет вынесено решение о том, был ли в результате рассматриваемого нарушения причинен какой бы то ни было вред, сам предмет спора уже станет историей.  
Особенности добровольного контроля Добровольный контроль отличается от правового следующими особенностями.   1. - Здесь имеют место зафиксированные рекомендации, которые ПР-специалисту желательно соблюдать в интересах общества. Те, кто их нарушает, рискуют потерять свой официальный статус.   - Иных санкций за нарушения этих рекомендаций, за исключением отмеченных выше, не предусмотрено.   - При добровольном контроле участники ПР-кампании, стремясь предотвратить появление неэтичных обращений, сами устанавливают для себя и стараются соблюдать определенные правила.   Таким образом, мы снова убеждаемся, что ответственность за то, будет ли ПР-компания достойной или сомнительной, лежит на ее организаторах и ПР-специалистах.   Следует также упомянуть о том, что в общем случае контроль, основанный на добровольном соблюдении установленных для себя правил, может быть более эффективным, чем правовой. Некоторые аспекты паблик рилейшнз, являя собой пример дурной практики, могут при этом не быть антиобщественными или преступными, и к ним невозможно применить закон. Но существуют определенные границы этичного поведения в среде самих профессионалов.     ПР могут быть успешными только тогда, когда они основаны на этических нормах и осуществляются честными средствами. Известный специалист в области ПРС. Блэк отметил, что в ПРцель никогда не оправдывает использования ложных, вредных или сомнительных средств. Невозможно использовать ПРдля поддержки неправого дела.   Успешно проведенная методами ПРкампания может только выявить недостатки и слабые стороны такого дела. К тому же, преследуя в конечном итоге открытые, общественно приемлемые цели и основываясь на точной информации, деятельность ПРдолжна способствовать установлению и развитию социальной гармонии.   Следовательно, необходимо решить вопрос о выработке определенной системы традиций, этических норм, которые и регулируют эту деятельность.