Место притяжательных местоимений в художественных текстах
Отмечая особую частотность местоимений в художественной речи, обычно указывают на экстралингвистические факторы этого явления: содержание, конкретность повествования, стремление писателей избежать повторений. В то же время следует подчеркнуть, что литераторы ищут в местоимениях своеобразные источники речевой экспрессии, обращение к ним нередко продиктовано эстетическими мотивами, что вызывает особый стилистический интерес.
Проблема употребления (и неупотребления) притяжательных местоимений в художественных текстах в испанском языке рассматривалась во многих отечественных и зарубежных работах.
Местоимение свой указывает на принадлежность любому из трех лиц; "Я люблю свою работу"; "Ты любишь свою работу"; "Он любит свою работу". Следует подчеркнуть, что в употреблении его есть несколько особенностей.
1. Если активным производителем действия является 1-е или 2-е лицо, местоимение свой синонимично притяжательным местоимениям мой, твой, ваш, наш: "Я не пишу своей биографии. Я к ней обращаюсь, когда того требует чужая" – 1-е лицо; "Молчи, скрывайся и таи И чувства, и мечты свои" – 2-е лицо.
Разница между ними заключается в том, что местоимение свой просто указывает на принадлежность, а притяжательные местоимения 1-го и 2-го лица подчеркивают, о принадлежности какому именно лицу идет речь. В зависимости от задачи сообщения говорящий выбирает то или иное местоимение.
2. Местоимение свой можно использовать лишь тогда, когда лицо, предмет, на принадлежность которому указывает местоимение, является активным производителем действия и в предложении занимает место подлежащего: "Ты вернулся в свой город, знакомый до слез"; "И я познаю мудрость и печаль, Свой тайный смысл доверят мне предметы"(Белла Ахмадулина «Мудрость и печаль»).
3. Не следует употреблять местоимение свой и тогда, когда в контексте уже есть выраженные иными средствами указания на принадлежность, что делает употребление местоимения свой излишним, например; "Не один раз... демонстрировал передовые приемы работы... токарь т. Ходин, выполняющий свою норму на 180 процентов".[18]
Так, например, Е.М. Вольф отмечает, что в иберо-романских языках «субъектное местоимение при глаголе, как правило, не употребляется», в отличие от французского, где местоимение при глаголе обязательно. Далее Е.М. Вольф указывает, что на употребление иберо-романских автономных местоименных форм накладывается множество ограничений, а сами «местоимения относятся скорее к периферийным, чем к центральным средствам местоименной системы».
При этом Е.М. Вольф называет следующие факторы, обусловливающие возможность (или необходимость) употребления автономных субъектных форм личных местоимений. Последние, по ее наблюдениям, употребляются тогда, когда «их присутствие необходимо по синтаксическим причинам или когда контекст требует указания на один из возможных антецедентов, а также при противопоставлении по признаку лица» [2 с. 29-31].
Отнесенность глагола к субъекту действия в испанском языке выражена в самой морфологической форме глагола, поэтому подлежащее, особенно в первом и втором, очень часто опускается. Вполне понятно, что в этих лицах субъект действия может быть выражен только местоимениями, указание на которые всегда содержится в глагольной флексии. В третьих лицах подлежащее может быть выражено не только местоимениями, но и существительными (и их субститутами). В этом случае оно легко опускается. Однако эллипс подлежащего не может быть основанием для того, чтобы считать «субъектную» валентность глагола незамещенной, поскольку форма глагола всегда указывает на отнесенность к субъекту и на характер последнего. Об этом, между прочим, свидетельствует и тот факт, что опущенное подлежащее может иметь в испанском языке определения в морфологически согласованной форме.
В безличных и неопределенно—личных предложениях, где вместо подлежащего может стоять местоимение, отсутствие подлежащего целесообразней всего расценивать как своего рода нулевой субъект, поскольку субъектная валентность глагола в данных условиях замещена быть не может. Не следует, по—видимому, рассматривать безличные глаголы как лишенные субъектной валентности. В этом последнем случае трудно было бы объяснить личную форму глагола, поставленного в третьем лице единственного числам; cp. amanece, hace frio, llueve «рассветает», «холодно», «идет дождь». Субъект безличного глагола и сочетаний, содержащих безличный глагол (типа empieza a amanecer «начинает рассветать», comenzo a llover «пошел дождь»), не может быть конкретизирован по семантическим причинам, поэтому он и не выражается именем, однако он мыслится как обладающий грамматическими категориями лица и числа.[10]
Ряд исследователей отмечают, что важную роль в употреблении притяжательных местоимений в художественных текстах играет омонимия 1-го и 3-го лица ед. числа в некоторых временных или модальных формах: hable, coma (1 и 3 лица Presente de Subjuntivo), hablaba, comía (1 и 3 лица Imperfecto de Indicativo). Так, О.К. Васильева-Шведе и Г.В. Степанов приводят формы amaba, amaría, ame, amara и amase, отмечая, что есть и другие глагольные формы с одинаковыми флексиями 1-го и 3-го лица ед. числа.
Таким образом, одним из факторов, обусловливающих употребление в испанском языке притяжательных местоимений в художественных текстах, оказывается фактор морфологический, который, однако, не является основным. Чаще всего местоимения, употребляются в испанском языке для эмфатического подчеркивания лица, совершающего то или иное действие.
По сути получается, что в художественном тексте местоимение заменяет имя собственное и таким образом дает возможности писателю не построятся в каждом продолжении, а разнообразить его различными формами.
К примеру, в диалоге местоимение употребляется чаще, чем в повествовании, как при омонимичных, так и при неомонимичных глагольных формах 1-го и 3-го лица ед. числа причем это увеличение частотности особенно заметно при неомонимичных формах в 1-м лице будущего и настоящего времени изъявительного наклонения.
Местоимение, притяжательное или другой формы, может присутствовать в высказываниях, которые едва ли могут расцениваться как эмфатические, причем зачастую автор приводит пары высказываний как с местоимением, так и без него, не эксплицируя каких бы то ни было семантических различий между высказываниями.
Специалисты выделяют следующие семантические функции, способствующие появлению испанского личного местоимения первого или второго лица.
В.С. Виноградов в своей практической грамматике приводит немало
примеров с отсутствующим местоимением первого лица ед. числа, ср.: Os digo «Я вам говорю», Te quiero «Я тебя люблю», Te entrego su libro de él «Я тебе передаю его книгу», Le doy (a él) un periodico «Я ему даю газету», Le digo a él «Я емуговорю», Quiero escribírsela «Я хочу написать вам ее (например, написать правду), La veo a ella «Я вижу ее», Voy a hablar contigo «Я с тобой поговорю», Hablo con ella «Я говорю с ней», Pienso en tí « думаю о тебе», Voy hacia él «Я иду к нему».
При этом автор дает весьма полный и последовательный обзор случаев, в которых употребляются испанские местоимения. Отмечая, что чаще всего личные местоимения в роли подлежащего опускаются, поскольку указание на производителя действия (выражаемого в активной конструкции подлежащим) содержится в самой финитной глагольной форме. [9]
Контакт между личным местоимением и наречием места в первом предложении и между существительным и наречием образа действия во втором устанавливается не в результате реализации валентности данных частей речи. Морфологическая форма элементов сочетаний в этом случае безразлична для их сочетаемости. Важна лишь их синтаксическая функция в предложении. Необходимой и достаточной предпосылкой для осуществления подобного синтаксического сцепления является примыкание к полному предложению. Сама по себе, вне данного синтаксического контекста, эта связь немыслима, в отрыве от главного предложения она распадается. Такого рода синтаксические связи, выражающие неполное предицирование (т. е. предицирование, не образующее самостоятельного предложения), структурно обусловлены внешними по отношению к ним элементами, они не создают ни словосочетания, ни предложения. Следует еще раз подчеркнуть, что подобная сочетаемость возникла в результате эллипса связочного глагола, но существует теперь как факт синхронной системы испанского языка, и контакт между элементами конструкции является вполне закономерным. В конечном счете эллипс приводит к созданию новых типов сочетаемости, отличных от норм соединения частей речи.
Факты, подобные отмеченному выше, в испанском языке не единичны. Эллипс подлежащего и связки в некоторых типах придаточных предложений ставит в непосредственный контакт союзное слово и предикатив. Cp. cuando en la escuela… «когда (он был) в школе…, cuando nino… «когда (он был) ребенком… donde tu… «там где (находишься) ты….
Опущение инфинитива перед именным предикативом создало особый тип предложных сочетаний, cр….vido que rostriquemados bastaban para testigos del milagro…oh - увидел, что людей с обожженными лицами было достаточно, чтобы засвидетельствовать это чудо..
Предлог в таких конструкциях сближается по своей функции с союзом. Напр., Desde nino habia sido muy infeliz, Ya de ninos se les iban las manos tras los objetos ajenos.[11]
Из всех притяжательных местоимений только nuestro и vuestro приобретают форму женского рода nuestra и vuestra. Происходит это, когда после них стоит слово женского рода.
nuestro padre - nuestra madre
vuestro coche - vuestra casa
Остальные местоимения не имеют формы женского рода.
mi amigo - mi amiga
tu libro - tu camisa
Притяжательные местоимения имеют такую же грамматику, как и прилагательные. То есть если они предшествуют существительному во множественном числе, то к ним прибавляется окончание -s.
yo - mis (мои)
tú - tus (твои)
él, ella, Vd. - sus (их, их, Ваши)
nosotros - nuestros (наши)
vosotros - vuestros (ваши)
ellos, ellas, Vds. - sus (их, их, Ваши)
mi coche - mis coches
tu casa - tus casas
su padre - sus padres
nuestro jefe - nuestros jefes, nuestra profesora - nuestras profesoras
vuestro niño - vuestros niños, vuestra lengua - vuestras lenguas
su bicicleta - sus bicicletas
К наиболее типичным ошибкам в использовании притяжательных местоимений относится неправильное понимание того, с какими элементами предложения они связаны. Некоторые полагают, к примеру, что если nosotros имеет форму множественного числа, то надо всегда говорить nuestros amigo. Или если форма "мы" относится к женщинам (то есть nosotras), то должны говорить nuestras amigos. Притяжательные местоимения, как и простые прилагательные, зависят только от существительных, перед которыми они стоят. С личными местоимениями, от которых они образуются, связи никакой нет. Поэтому, чтобы не ошибиться, смотреть надо исключительно на следующее после местоимения слово:
nuestro amigo, nuestra amiga, nuestros amigos, nuestras amigas.
И последнее, на что стоит обратить внимание, это отсутствие артиклей. Притяжательные местоимения используются взамен определённых артиклей. Поэтому сами артикли уже не используются.[17]
Таким образом, при использовании притяжательных местоимений в художественных текстах происходит своеобразное замещение, либо подлежащего, либо подстройка под сказуемое, либо же замена личного обращения и прч. моменты, которые позволяют авторам отступать от употребления тех или иных личных имен и заменяя их местоимениями – расширить словарный запас читателя.