Отдел 18. Роскошь и благоденствие служат препятствием к владению
Причина этого в том, что, когда часть племени получает некоторое преобладание, она в той же степени обретает и благоденствие (ни‘ма). Она теперь благоденствует и процветает наряду с прочими процветающими и благоденствующими людьми и оказывается с ними за одним столом постольку, поскольку имеет преобладание и поскольку государство прибегает к ее помощи.
Если государство в силе, так что никто не помышляет вырвать все из его рук или приобщиться к этому, то племя соглашается перейти под покровительство (вилайа) государства, довольствоваться благами, которыми оно ему позволит пользоваться, и вместе с ним оные блага собирать. Их чаяния уже не поднимаются до уровня владения или причин оного, их забота теперь — благоденствовать, стяжая в изобилии средства к жизни и обретая под сенью государства покой и отдохновение от забот. Они перенимают характерные для владения манеры сооружения жилищ и ношения одежды, приумножая количество и изысканность всего этого по мере того, как погружаются в роскошь и богатство: получают они все, что за оным следует. Так уходит в прошлое суровость, характерная для жизни на открытом пространстве, ослабляются спаянность и отвага, — а они благоденствуют в условиях, которые даровал им Бог.
Их сыновья и потомки вырастают в этой обстановке роскоши, служа самим себе и заботясь о своих нуждах, пренебрегая всем прочим, необходимым для спаянности, и чураясь оного. Это становится их нравом (хулк) и характером (саджиййа). В следующих поколениях спаянность и отвага уменьшаются все более, пока спаянность не исчезнет вовсе — а они сами позволяют ей исчезнуть.
Насколько они благоденствуют и роскошествуют, настолько же приближаются к гибели, не говоря уже о [невозможности обрести] владение. Ведь то, что сопутствует роскоши и благоденствию, выхолащивает спаянность, благодаря которой они пользуются преобладанием. Когда исчезнет спаянность, племя не сможет охранять и защищаться, не говоря уже о том, чтобы преследовать свои цели, — и тогда его проглотят другие народы.
Итак, разъяснено, что роскошь служит препятствием к владению. «Бог дарует Свое владение, кому пожелает»[36].
Глава III,
с правилами (кава‘ид) и завершениями (мутаммимат).
О всеобщих государствах (ад‑дувал ал‑‘амма), о владении и преемничестве (хилафа), о ступенях власти (маратиб султаниййа) и о том, каковы состояния всего этого
Отдел 1.
Владение и всеобщее государство[37] бывают благодаря племени и спаянности[38]
А именно, как мы установили в первом отделе[39], одолевать другого (мугалаба) и давать отпор можно только в силу спаянности, поскольку благодаря ей люди переживают, встают на защиту и готовы умереть друг за друга. Далее, владение — это высокое и привлекательное положение, дающее все мирские блага, всю телесную усладу и блаженство души. Поэтому обычно за него состязаются (танафус) и редко кто отдает его другому, разве что тот получит преобладание. Возникающее соперничество (муназа‘а) ведет к войне, битве и одолению [противника] (мугалаба), — а всего этого, как мы говорили, не бывает без спаянности…
Отдел 13. Государство начинает клониться к дряхлости, как только войдет в свои права природа владения, заключающаяся в установлении единоличной славы, [привычке к] роскоши и отдохновению от забот
Это можно показать разными способами.
Первый из них такой. Она (природа владения. — А.С.) влечет установление единоличной славы (маджд)[40]. Пока слава является совместным достоянием группы и у той единое стремление к ней, одинаковы и заботы о том, чтобы возобладать над другими и охранить свое: все в одной упряжке и хотят одного и того же. В общем стремлении к могуществу им сладка смерть на поприще созидания славы, они предпочтут свою гибель ее разрушению.
Как только власть оказывается единоличным достоянием кого-то одного, он подрезает крылья их спаянности и набрасывает на нее узду, одному себе забирая все богатство (амвал). Не так охотно идут они теперь на завоевания, доход их тает, они привыкают к унижению и покорности.
Второе их поколение растет в этих условиях. Оно считает жалованье (‘ата’), получаемое от властителя (султан), платой (’аджр) за защиту и помощь, о другом и не помышляет, — а ведь редко кто нанимается за плату идти на смерть. Это ослабляет государство и подрывает его мощь. Так государство ветшает и дряхлеет, ибо спаянность разрушается вследствие того, что бесстрашие (ба’с) покидает души людей…
Отдел 14.
Государство, как и человек, имеет естественные сроки жизни (а‘мар)
…Что до сроков жизни государств, то, хотя они и различаются в зависимости от обстоятельств (киранат), в большинстве своем не превышают срок жизни трех поколений. Поколение — это возраст среднего человека. Он равен сорока годам, когда рост и становление достигают предела…
Мы сказали, что в большинстве случаев срок жизни государства не превышает трех поколений, вот почему. Первое поколение все еще имеет нравы жизни на открытом пространстве с ее суровостью и дикостью: эти люди испытывают лишения, отважны, хищны, участвуют в общей славе. В силу этого спаянность остается в неприкосновенности: они начеку, их боятся, они преобладают над другими.
Второе поколение благодаря владению и благополучию (тараффух) живет не на открытом, а на огороженном пространстве, не в лишениях, а в роскоши и изобилии, оно не соучаствует в общей славе, поскольку ее единолично забрал один из них, а другим недосуг теперь бороться за нее. Прежние были надменны и высокомерны — эти унижены и смиренны.
Так спаянность дает трещину.
Они привыкают пресмыкаться и повиноваться, — но остается в них немало и того, прежнего, поскольку они лицезрели первое поколение, жили с ним бок о бок, свидетельствовали величие тех людей и их стремление к славе, видели, как они защищаются и дают отпор врагу. Вот они и не могут забыть все это окончательно, хотя утрачивают известную долю оного; они живут надеждой на то, что вернется жизнь, которую вело первое поколение, — или которую они думают, что оно вело.
А третье поколение забывает эпоху жизни на открытом пространстве, как будто той и не было. Им уже не сладки могущество и спаянность, ибо [подчиняться] принуждению (кахр) стало их свойством (малака). Они достигают пределов роскоши, постоянно благоденствуя и живя в изобилии. Так они оказываются нахлебниками (‘ийал) государства, превращаются в женщин и детей, нуждающихся в защите.
Так спаянность полностью исчезает. Они пускают людям пыль в глаза знаками различия (шара) и одеяниями (зайй), конной ездой и утонченностью (хусн ас‑сакафа)[41], — все это для маскировки, тогда как сами трусливее женщин[42]. Приди кто по их душу, они не способны дать отпор.
Вот тогда оказывается, что государю (сахиб ад‑давла) требуются иные помощники и защитники. Он во множестве привлекает перешедших под покровительство (мавалин) и вербует (йастани‘) тех, кто приносит какую-то пользу государству, пока Бог не решит его участь. Тогда государство со всем, что имело, погибает.
Как видишь, это — три поколения, за которые государство дряхлеет и увядает.
Вот почему знатность (хасаб) отмирает в четвертом поколении, как мы говорили, указывая, что слава и знатность распространяются на четыре [поколения] праотцев. Мы привели тебе естественное доказательство, достаточное и ясное, построенное на введенных положениях (мукаддимат). Внимательно рассмотри это — и не отступишь от истины, если сам справедлив…