NITHARDI HISTORIARUM LIBRI IIII 15 страница

Его выступление не убедило их, так как они подумали, что он говорил недостойное, несправедливо выступив против прелата и вняв наущениям дурных людей. Однако отчасти с ним согласились, а отчасти отказали ему, таким образом, чтобы и королю не было обиды, и герцогу не пришлось подчиниться нечестивому приказу, с которым он не согласен. Король, негодуя против архиепископа, пошел на него с войском, увлекая и герцога, подступил к самому городу и собирался ворваться в него. Однако, воспользовавшись советом знатнейших сеньоров, он отправил вперед послов и спросил через них, будет ли епископ сопротивляться королю или в определенный срок будет готов оправдаться в возложенных на него обвинениях. Если воспротивится, король сразу начнет осаду и, взяв город, покарает врага, а если не откажется ответить на обвинения, он примет от него заложников и уйдет.

На это архиепископ сказал: «Говорят, что добрые люди беспрестанно терзаются из-за козней дурных, а потому я не удивляюсь, что встретился с несправедливостью. Гораздо сильнее меня удивляет, что славные сеньоры могли так легко обмануться, что поверили без малейших сомнений в то, что не обсуждалось в присутствии судьи и если бы было рассмотрено, ничем не подтвердилось бы. Если король желает обсудить то, в чем он уверен, зачем это осуществляется с помощью войска и оружия? Разве это не заставляет нас думать иное? Если речь идет о прошедшем, я до сих пор стремился к благу королей, почитал их род ⁷; а также, как подобало, охотно отстаивал выгоды сеньоров. Если о настоящем, то я не мешкаю выполнять приказы короля, передаю заложников, каких он пожелает, и не отказываюсь выдвинуть свои возражения против обвинений». Когда обе стороны высказались, архиепископ выдал заложниками Рагенерия, воина, известного знатностью и богатством, и многих других, пока не удовлетворил короля ⁸.

5. Смерть Людовика

Итак, король увел войско и прибыл в Санлис. Там в разгаре охоты (ведь было лето) он нечаянно споткнулся и упал, что вызвало сильные боли в печени. Врачи уверяют, что печень — пристанище крови, и, так как это пристанище было повреждено сотрясением, произошло кровоизлияние. Кровь обильно текла у него из ноздрей и горла. Грудь терзали постоянные [135]боли, нестерпимый жар охватил все тело. Поэтому, пережив отца только на год, в 11-е календы июня он скончался, уплатив свой долг природе ⁹. Его кончина пришлась на то время когда архиепископу надлежало оправдаться в возложенных на него обвинениях. Итак, он прибыл, чтобы оправдаться и удовлетворить его королевское величество. Но несчастье и похороны короля приостановили разбирательство, стороны не спорили и решение по делу не было объявлено. Сам епископ в горестных речах жаловался на смерть короля. После того, как были подготовлены похороны, сеньоры решили похоронить его в Компьене, так как будучи в живых, он просил, чтобы его погребли рядом с отцом ¹⁰. Также было решено, прежде чем долгий путь утомит многих из них и они разъедутся к себе, провести совещание на пользу государства. Итак, постановили до отъезда собраться и посовещаться о выгодах королевства.

6. Адальберон очищается от обвинений, выдвинутых Людовиком

После того, как все это было определено, герцог начал так ¹¹: «Я полагаю, вы съехались сюда по приказу короля из разных мест для добросовестного обсуждения обвинений, выдвинутых против прелата Адальберона. Но так как благословенной памяти король, который настаивал на обвинении, расстался с жизнью, разрешение дела предоставлено нам. Итак, если кто-либо, кроме него, дерзнет поддержать обвинения и всей душой пожелает принять сторону короля и продолжить спор, да предстанет перед нами, выскажет, что думает и, ничего не страшась, пусть настаивает на обвинениях. Если этот человек разоблачит его вину, то, без сомнения, мы подтвердим его слова. А если он клеветник и собирается лгать, пусть молчит, дабы не понести наказание за обличенное преступление». Трижды объявили, чтобы вышел обвинитель, трижды все отказались.

Итак, герцог продолжил: «Дело уже прекращено, так как нет обвинителя, поэтому я склоняюсь к тому, что архиепископа надлежит признать мужем благородным и большой мудрости. Оставьте отныне все подозрения и относитесь к архиепископу с величайшим уважением. Почтим столь выдающегося человека и объявим, какова его добродетель, мудрость и благородство. Кому выгодно лелеять подозрения, которые никто не в силах был высказать на суде?» ¹² Итак, герцог с согласия остальных сеньоров возложил на прелата честь направлять [136]мысли на благо королевства, ибо тот отличался знанием дел божественных и человеческих и обладал великим даром красноречия.

Итак, его усадили посередине, рядом с герцогом, и он сказал: «Так как наш благочестивый король вознесся к чистым духом, и милостью великого герцога и других сеньоров я очищен от обвинений, то приступаю к обсуждению государственных дел. Объявляю, что в моей душе не гнездится ничего, что не было бы на пользу государства. Прошу вашего совета, так как желаю блага для всех. Я вижу, что не все сеньоры, благоразумие и прилежание которых понадобится для решения дел королевства, присутствуют здесь, поэтому мне кажется, что обсуждение выборов короля надо перенести на другое время, чтобы в установленный срок все собрались вместе и каждый, хорошенько поразмыслив, вышел на середину и изложил, что кажется ему полезным. Да будет угодно вам, собравшимся для совещания, связать себя клятвой со мной и великим герцогом и перед всеми пообещать ничего не предпринимать и ничего не замышлять касательно избрания короля до тех пор, пока мы вновь не соберемся вместе и не поговорим об избрании государя. Также весьма полезно дать свободное время перед совещанием, в течение которого каждый обсудит и прилежно обдумает дело». Все охотно приняли это предложение и связали себя клятвой с герцогом; было назначено время собрания. И так их распустили.

9. Карл жалуется архиепископу по поводу королевства

Тем временем Карл, который был братом Лотаря и дядей Людовика, пришел к Реймскому архиепископу и так обратился к нему по поводу королевства ¹³: «Всем известно, достопочтенный отец, что по закону о наследовании мне надлежит наследовать брату и племяннику ¹⁴. Хотя я был отстранен братом от управления королевством, однако природа не отказала мне ни в чем, я был рожден со всеми членами, без которых нельзя возводить в высокий сан. Я не лишен того, чего обычно ищут в государях: происхождения и, осмелюсь сказать, доблести. Отчего я изгнан ¹⁵ из пределов, которыми владели мои предки, в чем никто не сомневается, когда брата уже нет и племянник умер и не осталось никаких потомков? Отец оставил нас, двух братьев. Брат обладал властью надо всем королевством и ничего мне не уступил. Я подчинился брату и верно ему служил, не хуже прочих. В то время, признаюсь, мне ничего не было дороже блага брата. Теперь я — несчастный [137] изгнанник, не лучше ли вернуть меня, ведь весь мой род исчез? К кому, кроме вас обратиться мне, лишенному всех почестей? ¹⁶ С чьей, если не с вашей помощью верну себе отцовские почести? О, если бы случилось так, чтобы моя судьба окончилась достойно. Кем я, изгнанник, могу быть для посторонних — только потехой. Да коснется вас хоть немного человеческое милосердие. Посочувствуйте мне, утомленному столькими несправедливостями».

10.

После того, как Карл закончил свою жалостливую речь, архиепископ, оставаясь непреклонным, ответил ему коротко: «Так как ты ¹⁷ всегда следовал за клятвопреступниками, святотатцами и другими нечестивыми людьми и ныне не желаешь расстаться с ними, как думаешь ты взойти на трон с такими спутниками и с помощью таких сообщников?» Когда Карл ответил на это, что ему не следует покидать своих друзей, но он поищет и других, лучших, епископ про себя подумал: «Так как ныне он лишен всех почестей и связался с дурными людьми, от общества которых ни за что не хочет отказаться, в какой опасности окажутся люди добрые, если он будет избран и взойдет на трон». Наконец, ответив, что ничего не предпримет без согласия сеньоров, архиепископ отделался от него. Карл, потеряв надежду заполучить королевство, удалился в Бельгику с взволнованной душой. Тем временем в назначенный срок галльские сеньоры, которые давали клятву, собрались в Санлисе ¹⁸. Они разместились, как подобало для совещания и, по волеизъявлению герцога, архиепископ начал так:

11. Речь архиепископа в поддержку герцога

«Благословенной памяти Людовик покинул мир, не оставив детей, поэтому следует тщательно изыскать, кто достоин унаследовать ему на престоле, чтобы заброшенное государство без правителя не пришло в упадок. Недавно мы сочли полезным отложить такого рода переговоры, чтобы каждый, подумав, рассказал, что внушил ему Бог, дабы, выслушав решение каждого, из множества составили мы решение всего совета. Сейчас мы уже собрались вместе и нам надо следить с величайшим благочестием и добросовестностью, чтобы либо ненависть не затмила разум, либо любовь не одолела истину. Мы знаем, что у Карла есть свои доброжелатели, которые утверждают, что он должен получить королевский титул, как и его предки. Но если обдумать это, то он не получит королевства по закону о наследстве, и на трон будет возведен только тот, кто блещет не только знатностью рождения, но и мудростью, [138] кто стойко сохраняет верность и подкрепляет ее величием души. В анналах мы читаем о том, как императоры из славнейших родов бывали свергнуты из-за их малодушия, и им наследовали иногда равные им, а иногда неравные. Но чего достоин Карл, который не руководствуется верностью, которого ослабляет бездействие, который, наконец, настолько слаб головой, что не убоялся служить иноземному королю ¹⁹ и взял жену из рода служилых рыцарей, не равную себе ²⁰? Как стерпит великий герцог, чтобы женщина из семьи его вассалов стала его королевой и властвовала над ним? Как подчинится тот, перед кем склоняли колена равные ему и даже высшие и поддерживали руками его ноги? Рассмотрите дело прилежно и увидите, что Карл был отвергнут в большей степени по собственной вине, нежели по вине других. Чего вы больше желаете государству — блага или бедствия? Если хотите его погибели, изберите Карла, хотите, чтобы оно процветало, коронуйте славного герцога Хугона. Пусть никого из вас не соблазнит любовь к Карлу и не затмит общей пользы ненависть к герцогу. Ведь если похулите доброго, разве таким образом вы не похвалите дурного? Если восхвалите дурного, не презрите ли таким образом доброго? Но таким разве не грозит карой сам Господь? «Горе тем, которые зло называют добром и добро злом, тьму почитают светом и свет тьмою! ²¹» Итак, изберите герцога, славного деяниями, знатностью, военной мощью, в котором вы найдете защитника не только государства, но и ваших частных интересов. Его благосклонность такова, что вы обретете в нем отца. Кто прибегал к нему и не получил покровительства? Кто, лишенный помощи своих людей, не добивался своего с его помощью?»

12. Возведение Хугона на трон

Все выслушали и похвалили это предложение и герцог с общего согласия был возведен на трон и, коронованный в июньские календы ²² архиепископом и другими епископами в Нойоне, объявлен королем галлов, бриттов, данов, аквитанов, готов, испанцев и гасконцев. Итак, в окружении знатнейших мужей королевства он издавал декреты и устанавливал законы, как подобает королю. С большим успехом он разрешал и устраивал все дела. А чтобы стать достойным своего счастья, он, ободренный успехом своих предприятий, обратился к великому благочестию. И, чтобы после ухода из жизни оставить в королевстве определенного наследника, решил он устроить совет с сеньорами и, посоветовавшись с ними, пригласил, сначала через послов, а потом и лично, Реймского архиепископа в Орлеан, чтобы короновать своего сына Роберта ²³. Когда архиепископ [139] ему ответил, что не может по правилам короновать двух королей в один и тот же год, король сразу показал послание, присланное герцогом ближайшей части Испании Боррелем ²⁴, который просил герцога прислать помощь против варваров. Он утверждал, что часть Испании уже совсем захвачена врагом, и, если в течение десяти месяцев он не получит войска из Галлии, она вся перейдет под власть варваров ²⁵. Итак, он попросил короновать второго короля, чтобы, если один из них падет в сражении, войско не отчаялось, оставшись без государя. Он утверждал также, что если король будет убит и родина покинута, может произойти раздор между первыми людьми, дурные поднимутся против добрых и так весь народ подвергнется пленению.

13. Возведение Роберта на трон

Архиепископ, поняв, что так может случиться, уступил настояниям короля. И, так как знатные люди королевства собрались в день рождества Господня, чтобы отпраздновать коронацию, он торжественно короновал в базилике святого Креста его сына Роберта под одобрительные крики франков, облачил его в пурпур и поставил королем над западными франками от реки Мааса до океана; Роберт отличался таким усердием и дарованиями, что и в военных делах выделялся, и был прекрасно обучен божественным и каноническим наукам, был привержен и свободным искусствам ²⁶, также участвовал в соборах епископов и с ними обсуждал и разбирал церковные дела.

14. Жалобы Карла друзьям на утрату королевства

Тем временем Карл в душевном волнении изливал свои жалобы друзьям и родичам и побуждал их склониться на его сторону. Вот что он говорил, обливаясь слезами ²⁷: «Вижу, как проходит мой век и меня изо дня в день лишают отцовского наследия. Поэтому я не могу без слез глядеть на моих малюток, порождение злосчастного отца. Я принес им скорее грядущую скорбь, чем почет. Я был несчастливым отцом, который едва ли мог когда-либо прийти на помощь детям. Но, друзья, дайте по крайней мере совет опечаленному отцу, помогите ему, покинутому, защитите детей, в нежнейшем возрасте уже узнавших горе, позаботьтесь о ввергнутых в несчастья, возможно непреодолимые, помогите избежать их. Да убедит вас хотя бы кровное родство, да убедит знатность рода, которой не следует пренебрегать, убедит и надежда на возмещение, которое будет даровано с большой выгодой для вас». [140]

15.

Тут же все, растроганные, пообещали помочь и дали понять, что полностью готовы оказать поддержку. Воспользовавшись их советом, Карл для начала отправил лазутчиков, чтобы тщательно разузнали, нет ли какой-нибудь возможности проникнуть в Лан. Посланные все осмотрели и обнаружили, что нет никакого подступа. Однако они тайно поговорили с некими горожанами и спросили, нет ли средства привести задуманное к исполнению. В то время Адальберон ²⁸, епископ того города, причинил своим горожанам много обид под предлогом поземельной подати. Поэтому некоторые, тайно отложившись от него, но притворяясь преданными ему, пообещали лазутчикам Карла провести их в город.

16. Как Карл проник в Лан

Также они посулили сдать город, если Карл приедет и если оставит им их имущество и еще добавит. Лазутчики, скрепив договор клятвой, доложили об этом Карлу. Он сразу сообщил о договоре тем из своих людей, кого ранее склонил жалобами на свою сторону. Они единодушно предложили в удобное время собраться к нему. Собрав войско, он подступил к Лану, когда солнце заходило, и послал лазутчиков к изменникам, чтобы те сообщили, что надо делать. Итак, они спрятались среди виноградников и заборов, готовые ворваться в город, если подвернется случай, и сражаться с оружием в руках, если того потребуют обстоятельства. Те, кто был послан, чтобы подготовить засады в установленных местах и известить предателей, поспешили к ним и рассказали, что Карл прибыл с большой конницей. Обрадованные предатели отослали лазутчиков и дали знать Карлу, чтобы скорее приходил. Узнав об этом, Карл со своим войском, поднявшись на гору, подступил к воротам города. Когда стражники по фырканью коней и бряцанию оружия приметили, что кто-то приехал и спросили со стен, кто это, угрожая забросать их камнями, предатели сразу объяснили, что это кто-то из горожан. Обманутые этой выдумкой, стражники открыли ворота и в полумраке впустили войско. Войско сразу заполнило город. Чтобы кто-нибудь не сбежал, заняли ворота и приставили к ним своих стражей. Итак, одни трубили в трубы, другие громко кричали, третьи грозно бряцали оружием. Поэтому горожане перепугались, ведь они не знали, что происходит, и, выбежав из домов, пытались спастись бегством. Одни из них спрятались в тайниках церквей, другие заперлись в различных укрытиях, третьи же, спасаясь, прыгали со стен. Среди них был и епископ, но когда он уже сбежал по склону горы, дозорные обнаружили его в [141]винограднике, отвели к Карлу и бросили в темницу. Также Карл захватил там королеву Эмму, по наущению которой, как он полагал, брат отверг его, и приставил к ней стражу. Захватил и остальную городскую знать почти полностью ²⁹.

17.

Когда суматоха улеглась и в городе восстановилось спокойствие, Карл начал распоряжаться относительно обороны города и пропитания воинов. Он назначил пятьсот стражников, которые каждую ночь при оружии обходили дозором город и стены, а также приказал свезти продовольствие со всего округа Вермандуа. И вот как укрепил он город для обороны: башню, стены которой были низкими, надстроил зубцами и окружил со всех сторон глубокими рвами, приказал также построить машины против врагов. Он распорядился, чтобы подвезли древесину, пригодную для возведения машин, заострили частоколы и сплели щиты и созвали кузнецов, которые бы изготовляли метательные снаряды и делали из железа все необходимое. Были там и люди, умевшие швырять снаряды с помощью баллист с таким тонким искусством, что могли одним броском пробить в стенах дома два равных отверстия, а птиц, парящих в небе, без промаха поражали и сбивали с высоты.

18. Нападение Хугона на Карла

До слуха королей довели, что происходит. Они были очень этим встревожены, однако не нанесли необдуманного удара, а, как это было у них принято, обстоятельно это обсуждали, затаив в сердцах печаль. Они разослали повсюду послов и пригласили идти против тирана галлов, проживавших от Марны до Гаронны. Когда все они собрались вместе и короли построили войско, они стали размышлять, напасть ли им, подступив к городу прежде, чем враги смогут упрочить свои военные силы, и, захватив город, убить тирана, ибо как только он будет захвачен и убит, они сразу смогут править спокойно, или же благосклонно внять мольбам, если выйдет так, что Карл будет просить и умолять, чтобы ему позволили удержать в качестве королевского пожалования захваченные владения ³⁰. И более решительные и упорные полагали, что следует предпринять осаду, преследовать врагов и опустошать пожарами захваченный ими край. Итак, собрав конницу в шесть тысяч, они пошли на врагов. В назначенное время достигли города, обложили его осадой, и окружили рвами и насыпями место, где разбили лагерь ³¹.

19.

Они провели там много дней, но ни силой, ни угрозами не смогли одолеть врага; столь возвышенное положение делало [142]город неприступным. Коротких осенних дней не хватало для успешных военных действий, кроме того, долгие ночи утомляли дозорных, поэтому, посоветовавшись с первыми людьми, они отступили, чтобы вернуться весной. Когда они удалились, Карл объехал вокруг города и осмотрел, нет ли где-либо места, доступного для противника. Итак, он перегородил ворота, через которые врагам легко было бы войти, заделал потайные выходы позади домов, восстановил обветшавшие стены, а башню увеличил и укрепил постройками изнутри и снаружи.

20. Бегство епископа

Епископ, которого содержали в этой башне взаперти, ночью спустился по веревке из окна и уехал верхом ³²; чтобы показать, что он не был сообщником Карла, он отправился к королям и очистился от столь серьезных подозрений. Ведь решили, исходя из неких догадок, возможно, измышленных клеветниками, что он будто бы сам предоставил возможность взять город ³³. Принятый королем как верный исполнитель его воли, епископ остался в прежней милости.

21.

Тем временем зимний холод ослабел, воздух потеплел, пришла весна и зазеленели поля и луга. Тогда короли, собрав войско, подступили к городу ³⁴ с восемью тысячами воинов. Прежде всего они укрепили лагерь насыпями и рвами. Затем был построен таран, чтобы проломить стену.

22. Устройство тарана

Эту машину построили из четырех балок необычайной ширины и длины, расположив их прямоугольником и связав наверху и у основания четырьмя поперечными брусьями; в середине же были только поперечины из дерева справа и слева. Над верхними сочленениями установили две жерди и сделали их неподвижными, они занимали третью часть пространства между верхними брусьями. На этих жердях укрепили плетеные канаты. Также на этих канатах подвесили бревно с толстым железным наконечником, посередине и на концах него привязали веревки; когда множество людей тянуло и отпускало их, они приводили в движение обитую железом громадину. Поэтому такого рода машина, которая подобно барану, подавшись назад, вдруг наносит удар, и называется бараном и с ее помощью можно наилучшим образом проломить мощные стены. Эту машину установили на три колеса, расположенные треугольником, чтобы легче было ее поворачивать, куда следует. Но так как город возвышался на горе, его положение не позволило приблизить построенный таран, и он отступил ³⁵. [143]

23. Отступление Хугона с войском от Дана

После этого они еще много дней переносили бдения, труды и частые стычки в ходе осады города, но в некий день, когда охрана лагеря отяжелела от вина и уснула, горожане, возбужденные вином, двинулись на лагерь с оружием в руках. За ними следовали вооруженные всадники, ожидая, как повернется дело, чтобы, если начатая стычка будет сулить успех, самим ринуться на врага ³⁶. Пешие приблизились к лагерю, поняли, что охрана спит и забросили в лагерь факелы. В воздух поднялся густой дым от пожара, мгла мешала видеть, чад перехватывал нос и горло, не позволяя дышать. Тут пехотинцы, разразившись криками, стали звать всадников. Король и его приближенные, взбудораженные всеобщим смятением, громкими криками и гудением труб, повернули прочь от города. Ведь король понял, что лагерю не хватает продовольствия и всего необходимого. Поэтому он положил на время отвести войско, чтобы потом вернуться с большим войском. Все это случилось в августе.

24. Смерть архиепископа Адальберона

Немного спустя после этих событий архиепископ занемог болезнью, которую греки называют «каусон», а латиняне — горячкой. Он известил через послов короля, который в то время находился в Париже, что тяжело болен, поэтому королю следует поспешить, чтобы Карл не вторгся в Реймс, как в другие города. Король призвал тех, кто был рядом и быстро приготовился в дорогу. Однако в пути он немного задержался, а тем временем архиепископ, сильно страдая от бессоницы и помутнения рассудка, провел без перелома в ходе болезни все критические дни и в десятые календы февраля уплатил долг человеческой природе³⁷. Король подоспел в срок и в тот же день вошел в город. Во время похорон первосвященника он изливал свою скорбь в жалобных речах, сопровождавшихся слезами, и предал тело погребению с большими почестями. С удивительным добросердечием утешал он горожан, лишившихся господина. Когда у них спросили, сохранят ли они верность королю и будут ли защищать город, они поклялись в верности и пообещали охранять город. После того, как они связали себя клятвой, король предоставил им свободу избрать господином, кого пожелают, уехал от них и прибыл в Париж.

25. Каким образом Арнульф добивался архиепископства

Пока он оставался там, довольный радушием и верностью жителей Реймса, Арнульф, сын Лотаря ³⁸, стал через некоторых приближенных короля просить у него архиепископство; [144]также он объявил, что покинул своего дядю Карла, поклялся в верности и пообещал отомстить за понесенную королю обиду, изо всех сил обрушиться на врагов короля и в короткое время вернуть город Лан, занятый врагами. Обрадованные приближенные короля убеждали его как можно скорее дать епископство просящему, уверяя, что король ничего не потеряет, если вручит человеку, который клянется ему в верности и будет служить, то, чего тот добивается, и ему будет очень выгодно сделать то, что обеспечит благо всех. Успокоенный их увещеваниями король приехал в Реймс, чтобы предъявить горожанам претендента, дабы его не обвинили в нарушении обязательств.

26. Речь короля к реймским горожанам

И, призвав всех горожан, король так сказал им: «Я испытал, насколько вы верные исполнители моей воли, и вы проверили, что я не чужд верности. Верность своему слову требует сделать то, что было сказано, и я вижу, что вы свое слово сдержали, а я утверждаю, что строго соблюдал свое. Арнульф, сын благословенной памяти короля Лотаря от конкубины, через некоторых моих приближенных просил меня удостоить его этой кафедры; он обещал вернуть то, что недавно было у нас отнято, и решительно бороться с врагами. Представляю на ваш суд и испытания его обещания и верность, чтобы вашим судом был он либо одобрен, либо отвергнут. Он настаивает на своих просьбах. В вашей власти дать ему то, что он просит. Я ни в чем ему не помогал, никакого решения еще не принято. Я счел полезным отдать на ваше рассмотрение, быть ли этому, так как если он будет честен, это принесет вам пользу и мне славу, а если навлечет беду, меня не обвинят в лукавстве и вероломстве. Вы же либо разделите с предателем его вину за его замыслы, либо будете постоянно приглядывать за изменником».

27. Ответ горожан королю

На это горожане ответили: «Так как ваше величество даровало нам свободу выбирать господина, следует призвать всю нашу верность и рассудительность, чтобы и королевской чести не было никакого урона, и мы избежали позора ложных обвинений, если в будущем случится неприятность. Арнульф, о котором мы только что слышали, недавно просил у нас того же, обещая, если его желание будет исполнено, с величайшей преданностью защищать интересы короля и заботиться о горожанах. Но ведь он еще юноша ³⁹, его нрав непостоянен и подвержен влияниям, поэтому мы считаем, что одного нашего [145]разумения для этого недостаточно. Пусть явятся те, кто увещевает вас сделать его архиепископом, и давайте рассмотрим мнения обеих сторон; пусть каждый объявит, что ему кажется лучшим, не скрывая, чтобы в случае, если предприятие увенчается успехом, слава была общей, а если оно принесет погибель, в равной степени претерпим беду». Король одобрил решение горожан и приказал, чтобы дело обсудили в его присутствии. Стороны высказали свои мнения. Итак, Арнульфа объявили достойным епископства, если он исполнит обещанное. Его призвали, допустили к королю и спросили, сохранит ли он верность королю, а он, к общему удовлетворению, отвечал весьма смиренно.

28. Посвящение Арнульфа

Итак, король и знатнейшие сеньоры проводили его в обитель монахов святого Ремигия, которая отстоит от города на одну милю, там с древнейших времен производилось посвящение в епископы. Король воссел в окружении своих придворных, прежде посоветовавшись с каждым в отдельности, и так начал благосклонную речь: «Если бы сын Лотаря, благословенной памяти Людовик, оставил отпрыска, тот был бы достоин наследовать. Но так как королевский род пресекся ⁴⁰ и всем это очевидно, я был избран королем с одобрения вашего и прочих вассалов, а из них — лучших из рыцарей. Теперь же, поскольку остался единственный потомок королевской династии, чтобы имя столь славного отца не стерлось забвением, просим даровать этому оставшемуся потомку почетный сан. Если он поклянется сохранять верность, как положено по закону, если пообещает охранять город и не вступит ни в какие сношения с врагами, а, напротив, поклянется сражаться с ними, пусть ваш суд не откажется передать ему епископство, однако при условии, чтобы, согласно решению мудрых людей, связал он себя со мной силой священной клятвы.

29. Составление расписки

И чтобы вам стало совершенно ясно, что у меня на уме, я полагаю, что после принесения присяги ему следует написать расписку. Пусть в ней содержится такое проклятие, которое навлекло бы на него злополучие вместо счастья, вместо спасения — погибель, вместо почета — позор, вместо долголетия — скорую смерть, вместо уважения презрение и, короче говоря, вместо всех благ всяческое зло. По моему мнению, ее следует составить в двух экземплярах, один отойдет ко мне, другой — к нему. Это будет ему обвинением, если позорно уклонится от Соблюдения верности ⁴¹». [146]