Встретиться с кем—то, кого, как тебе казалось, ты потерял 9 страница
Я вздыхаю, но не спорю, и он воспринимает это как согласие. Он ускоряется и проводит нас через людей, а я сгибаю плечи так, чтобы избежать касаний.
— Эй, куда это вы направляетесь? — Кричит Люк на тротуаре, сложив руки в импровизированный рупор.
Кайден смотрит на нас так, словно думает, будто мы бежим от него. На нем пара темных джинсов и облегающая черная рубашка. Его челка спадает на глаза, уши и шею. Он все такой же заросший на лице, и мне интересно, сколько еще пройдет времени, прежде чем он сможет побриться снова, вновь оказаться возле бритвы.
Он громко спрашивает: «Ты в порядке?»
— Да, иди найди себе одежду, — кричу я, махая, и затем Сет тянет меня назад, и мы шагаем на бордюр противоположного тротуара. — Мы вас догоним.
Люк выглядит озадаченным, но потом пожимает плечами и движется по тротуару с Кейденом позади себя. Я отрываю пристальный взгляд от них и оборачиваюсь, запутываясь в своих развязавшихся шнурках. Я стряхиваю песок, когда мы оказываемся у главного входа в магазин с ромашками. Вдали слышатся шепчущие звуки волн, ударяющиеся о берег.
— И сандалии тоже, — добавляет Сет, подтягивая меня, когда я спотыкаюсь о ямку в тротуаре.
Я киваю, восстанавливая равновесие.
— Сандалии – звучит неплохо.
Мы роемся в стойках снаружи некоторое время, но не находим ничего, что удостоилось бы звания «Первое достойное платье Келли», как выразился Сет. Мы бродим внутри, подальше от солнца, в прохладно воздухе от кондиционера. Продавщица читает журнал за прилавком и поднимает глаза на нас, прежде чем вернуть внимание чтению.
Сет размахивает рукой перед лицом.
— Здесь жарко и пахнет вишней.
— Думаю, что такая температура здесь это нормально, — уточняю я. — Просто мы приехали из одного из самых холодных мест в мире.
Он бросает на меня сомнительный взгляд, а затем начинает просматривать стойку с футболками.
— В мире?
Я направляю к одной из круглых стоек в центре небольшого магазина и пробегаю пальцем вдоль верхушек вешалок.
— Ладно, может быть в стране.
Он смеется, и я присоединяюсь, пока мы разглядываем вещи. Каждый раз, когда он достает платье, я качаю головой и отказываюсь. Не то что бы они все уродливые, дело во мне – мне правда не хочется носить ни одно из них. Я хочу остаться в своей одежде и остаться спрятанной, за исключением, может быть, ног. Кажется, если я надену платье, то могу вернуться в тот день.
Я подхожу к секции со шлепанцами-вьетнамками и подбираю себе пару с фиолетовыми камушками на вершинах. Я проверяю размер, и они идеально походят. Я собираюсь пойти в кассу и заплатить за них, когда Сет вышагивает ко мне, спрятав одну руку за спиной.
— Ладно, думаю, что нашел его, — говорит он, останавливаясь передо мной. Во рту у него леденец на палочке, и мне интересно, где он достал его, но я не спрашиваю, потому что Сет больше запутывает, чем объясняет. — Но, прежде чем я покажу его тебе, я хочу, чтобы твоя голова была ясной.
— Собраться с мыслями. — Я проскакиваю через одну стойку, заполненной кучей сандалий.
Он кивает, вынимая леденец изо рта. Его губы окрашенный в красный цвет, так же как и зубы.
— Закрой глаза, отчисти голову от того места и продолжай двигаться, думаю, если ты сделаешь это, то оно сможет тебе понравиться.
Магазин пустует, за исключением продавщицы, которая очень увлечена журналом. Я рада, что никого нет, иначе бы чувствовала себя глупо. Я закрываю глаза, вдыхаю через нос и выдыхаю через рот.
— Ладно, попытаюсь опустошить голову за пять секунд до назначенного времени.
Он смеется надо мной, а затем сжимает мою руку.— Не пытайся отчистить голову. А отчисти ее. — Чувствую, как он движется, приближаясь. — Сделай это. Представь Кайдена.
Я приоткрываю один глаз.
— Не думаю, что это поможет разобраться в мыслях. На самом деле, думаю, это лишь еще больше омрачит их.
Он качает головой и кладет леденец обратно в рот.
— Нет, этого не будет. Я обещаю. — Его речь звучит смешно, когда он заталкивает сладость за щеку.
Я вздыхаю и закрываю глаза, представляя Кайдена и его великолепные зеленые глаза. Его поразительную совершенную улыбку и нежные, восхитительны на вкус, губы. Да, его губы могли бы быть моей любимой частью. Моя голова проясняется.
— Ладно, я думаю о нем.
— Теперь подумай о том, насколько ты ему доверяешь.
— Хорошо… — Мои мысли быстро плывут обратно в ту ночь, когда я лежала под ним беспомощная, но не сопротивляющаяся, потому что он держал меня, неистово целовал, прижимался ко мне полностью с головы до пят, соединяя воедино наши потные тела. Он довел меня до того, о чем я даже не подозревала, и заставил меня чувствовать вещи, которые, как я думала, не смогу почувствовать.
— Он не позволит чему бы то ни было случиться с тобой, Келли, — говорит Сет спокойным голосом, успокаивая мои нервы. — И никто не позволит, ни Люк, ни я. У тебя есть три сильных парня. Ты не одна, и не должна больше скрываться.
Я понимаю, о чем он говорит, и это переполняет меня. В течение шести лет я чувствовала себя самой одинокой в мире, прячась в своей комнате. Но теперь я здесь, у меня есть Кайден, Сет, и даже Люк. Я не одна. У меня есть друзья. Слезы начинают жалить глаза, и одна капелька стекает по моей щеке.
— Ты лучший друг во всем мире, — говорю я, сдерживая слезы и открывая глаза. — Я имею в виду, что…
— Я знаю, о чем ты. — Улыбка играет на его губах, и он выставляет руки перед собой, показывая платье, которое выбрал. — Та-да.
На нем есть тонкие ремни с различными оттенками фиолетового, вроде как окрашенные в ручную, и есть кружевная отделка вдоль верхушки и низа. Похоже, что оно из шелка с неглубоким вырезом и, кажется, с длиной до колен.
Я пробегаю пальцами по мягкой ткани и проверяю размер.
— Ты думаешь это оно? Вылечит меня от страха?
— Нет, думаю, что тебе самой надо излечиться от страха, — отвечает он, размахивая передо мной платьем. — Оно будет просто восхитительно смотреться на тебе, и оно сочетается с обувью.
Я смотрю вниз, на фиолетовые сандалии в руке, а затем обратно на платье.
— Да, они действительно сочетаются, — говорю я, и он ждет, чтобы я взяла платье. Наконец, я выхватываю его и направляюсь к прилавку.
— Разве ты не собираешься примерить его? — крутится Сет вокруг сойки позади меня.
Я складываю платье и обувь рядом с кассой и стаканчиком с кучей ручек с пушистыми наконечниками.
— Ни в коем случае. Пока не вернусь домой.
Он закатывает глаза, а затем отходит в сторону к разделу с шортами. Продавщица не торопясь поднимается со стула и направляется к кассе, зевая. Затем звонит телефон, и она обращает свое внимание на него.
— Секундочку. — Говорит она, выставляя указательный палец, и направляется к телефону на углу стола.
Я терпеливо жду с одной рукой на прилавке и с другой на платье. Помню, когда была маленькой, то носила платья все время. Я бегала в них и играла в мяч, и всегда сдирала кожу с колен.
— Может тебе не стоит играть в мяч, — говорила мама мне все время. Но я не хотела слушать, потому что мне нравилось чувствовать себя принцессой, которая могла заниматься спортом. Я бегала вверх и вниз по футбольному полю, позволяя крошечным ножкам нести меня, пока волосы и платье развевал ветер. Я была так счастлива, и понимаю, что это, скорее всего, был один из последних раз, когда я чувствовала себя настолько беззаботно.
Продавщица смеется, говоря что-то в трубку, — Ни в коем случае. Ты издеваешься надо мной? Он этого не сделал.
— Да, кстати, он так и сделал, — бормочет Сет и насмешливо кладет груду одежды на прилавок. Девушка впивается в него взглядом, наматывая шнур вокруг пальца. Сет гримасничает ей в ответ, а она поворачивается к нему спиной.
— Теперь мы пробудем здесь вечность. — Я просматриваю различные ожерелья на маленькой подставке около кассы. На большинстве навешаны морские ракушки, и у каждого есть миниатюрная бутылочка с песком.
— Ну, я собираюсь подать жалобу ее менеджеру, — говорит Сет достаточно громко, чтобы продавщица услышала.
Я беру верхнюю вещь, что выбрал Сет – пара джинсовых шорт.
— Ты собираешься носить это? — спрашиваю я с сарказмом.
— Ха-ха, ты, должно быть, чувствуешь себя лучше, излучая сарказм. — Он кладет майку на прилавок. — И нет, это для тебя.
Я поднимаю майку.
— У меня с этим все нормально. — Потом подбираю пару черных кружевных трусиков, а затем откидываю их в сторону, словно они ядовиты. — Этого слишком много.
Я направляю руки к стопке вещей, чтобы зачерпнуть ее и унести, но он кладет свои руки сверху.
— На всякий случай, — говорит он, а затем хитро улыбается. — Это как если бы ты почувствовала себя скандальной.
Мои щеки пылают так горячо, как черный асфальт мерцает в солнечном свете недалеко от магазина. Но я улыбаюсь и на мгновение сдаюсь. Видимо мне придется взять одежду, а затем поспорить, когда мы вернемся домой, где никто нас не увидит.
— Хорошо, — говорю я, а после улыбаюсь, указывая на человека, идущего по улице в паре мини розовых шорт и футболке. Я пытаюсь действовать непринужденно и контролировать свой румянец, но это трудно, когда кругом так много оголенной кожи. — Но если мне придется надеть эти вещи, ты должен одеваться в одни из тех.
Он смотрит туда, куда я указываю и усмехается.
— Согласен, но только на синий цвет. Розовый плохо на мне смотрится.
— Боже, ему должно быть холодно. Они не кажется теплым. — Я начинаю смеяться при мысли о Сете в них, а затем мой смех усиливается, когда он присоединяется ко мне. Мы истерически смеемся, в то время как продавщица кладет трубку. Слезы текут по нашим щекам и морщинки играют вокруг наших ртов. Мы продолжает смеяться даже после ее неодобрительных взглядов, потому что мы на пляже, пытаемся развлечься. И смех – первый шаг к веселью.
К тому моменту, как мы покидаем магазин, на улице становится жарче, но может быть это из-за тех последних вещей, которые Сет бросил поверх кучи одежды. В руке у меня сумка, а Сет несет еще несколько. Сейчас солнце находится на своем пике и освещает всех. Но я чувствую себя ужасно. Виновато. Грустно. Я гуляю под солнцем и смеюсь, в то время как Кайден носит так много тьмы внутри себя.
Глава 10
Дать волю веселью
Кайден
Солнце такое яркое. Действительно чертовски яркое. Может, это оттого, что я несколько недель просидел дома безвылазно. А может, потому что чувствую тьму внутри. Кому, черт возьми, знать. Я стараюсь особо об этом не задумываться, иначе придется думать о боли – чувствовать ее – а мне этого пока не хочется. Возможно, никогда не захочется.
Мы с Люком бредем по тротуару под солнцем. Когда покупали себе одежду в местном магазинчике, я, в конечном итоге, выбрал кое-что для Келли. Не знаю, когда – если вообще – вручу это ей, но вещица была просто идеальна, чтобы ее не приобрести. Может, когда-нибудь, я надеюсь.
Так как Келли с Сетом до сих пор не вернулись, мы решили отправиться на пляж. Люк продолжает засматриваться на каждую проходящую мимо девушку. Он ведет себя странно, даже для себя. Но с ним всегда так, когда что-то плохое случается дома.
– Ты в порядке? – спрашиваю у него, пока мы переходим улицу на перекрестке.
Люк смотрит на меня, сдвинув брови.
– Да. С чего мне быть не в порядке?
Когда доходим до другой стороны улицы, он спрашивает:
– Ты сам как?
– Нормально, – лгу я, уворачиваясь от женщины, которая проталкивается через толпу, громко говоря по телефону. Люк и ее провожает взглядом, обернувшись, до тех пор, пока она не сворачивает за угол. – Просто немного устал. – Глупейшее оправдание, когда-либо мной придуманное, но Люк не допытывается.
Оставшийся промежуток пути проходим молча и останавливаемся в конце тротуара. По близости нет машин, но мы оба просто стоим, глядя на сушу, переходящую в океан. Волны довольно слабые, солнечные блики отражаются от поверхности воды, ослепляя.
Прикрыв глаза рукой, я начинаю переходить через дорогу. На пляже не слишком людно, только мне не хочется быть даже среди небольшого количества отдыхающих, собравшихся у кромки океана. Я просто не хочу находиться среди людей сейчас. Хочу забиться в какой-нибудь темный угол, потому что мне кажется, будто все вокруг знают, что творится у меня в душе, благодаря повязкам и браслетам на моих запястьях. Такое ощущение, словно всё, что я тщательно старался спрятать внутри, вышло наружу. Люк знает. Полуодетые люди на пляже знают. Келли знает.
– Как тут народ развлекается? – спрашивает Люк, пока мы бредем туда, где пенистые волны сталкиваются с береговой линией, стирая следы, оставленные на мокром песке.
Пожимаю плечом, убирая ладонь от глаз.
– Понятия не имею. Твой же отец тут живет.
Он сжимает челюсти.
– Да, но это не значит, что я знаю что-либо об этом месте… или о нем.
– Откуда у тебя вообще ключ от дома?
– У меня нет ключа.
Я вопросительно смотрю на Люка.
– У тебя нет ключа?
– Нет, – спокойно отвечает он.
Великолепно. Именно то, что мне нужно. Мне и так грозит обвинение, если Калеб не примет отцовскую взятку. А после вчерашнего, я думаю, не решит ли он отказаться. Сегодня утром пришло сообщение от мамы – он послал ее по телефону, когда она позвонила, проверяя, в силе ли их договоренность или нет. Часть меня хочет, чтобы он отказался. Часть меня хочет разорвать любые связи с отцом. От данных размышлений во мне начинают зарождаться ярость и агония, только я мгновенно их подавляю, так как не могу справиться с этим без острого предмета, чтобы перенести внутренние раны на поверхность.
– Нам грозят неприятности? – спрашиваю, теребя повязку, отклеивая лейкопластырь и приклеивая обратно.
– Нет, – отвечает Люк, приближаясь к воде. – Он редко сюда приезжает. А если приедет, то вряд ли разозлится. Скорее, обрадуется.
Я заканчиваю разговор, потому что знаю – его это беспокоит. Поставив пакеты с одеждой рядом, сажусь на песок, подгибаю колени, облокачиваясь на них. Люк приземляется сбоку от меня, и мы просто сидим, позволяя тишине смыть боль, как волны омывают берег.
Вероятно, я так бы и сидел дальше, если бы не сработал мой мобильный. Сняв руку с колен, достаю телефон из кармана.
Келли: Вы где?
Я: Мы на пляже. А вы где, ребята?
Келли: В торговом центре, ищем вас.
Я: Идите до конца улицы, в сторону пляжа. Мы тут, в конце первого прохода.
Келли: Хорошо.
Убрав телефон, снова облокачиваюсь на колени.
– Они идут сюда.
Люк кивает головой, затем смотрит в сторону горизонта.
– Чем займемся вечером? Не хочу просто рассиживать без дела. Я приехал сюда, чтобы сделать… что-нибудь.
– Думаю, я останусь дома. – Я вытягиваю ноги перед собой. – Настроения нет гулять.
Он обдумывает мои слова, сощурив свои карие глаза из-за яркого света.
– Слушай, я знаю, ты через многое прошел, но… но мне кажется, тебе меньше всего надо сидеть и думать об этом.
– Нам не обязательно куда-то ходить. – Голос Келли раздается сзади, и мое тело мгновенно напрягается, когда меня заполняют эмоции.
Я оборачиваюсь и смотрю на нее. Солнце светит в ее огромные голубые глаза, обрамленные длинными ресницами. Волосы собраны вверх, кожа поблескивает из-за жары. У нее в руках большой пакет, а на лице скептическое выражение. Сет стоит неподалеку от Келли, держа целую кучу коричневых бумажных пакетов с логотипом в виде фиолетового цветка. Он озадаченно смотрит на океан.
Поднимаюсь на ноги, спрашивая:
– Что купила? – Киваю в сторону ее пакета и через силу улыбаюсь. – Что-нибудь хорошее?
Келли нахмуривает брови, бросает взгляд на свою покупку, потом снова на меня.
– Не знаю.
То, как она это произносит – так смущенно – заставляет меня задуматься, что же там лежит. Я тянусь за пакетом, чтобы ее подразнить.
– Можно мне посмотреть?
Келли отрицательно качает головой, убирая руку за спину, ее щеки слегка розовеют.
– Ни за что.
Ладно, теперь я еще больше заинтригован. В поисках объяснений гляжу на Сета, но тот лишь небрежно пожимает плечами.
– Келли ведет себя как Келли.
Не уверен, что это значит, ведь обычно Келли милая и очаровательная, но сейчас она замкнутая и нервная.
– Хорошо… Хотите перекусить?
Келли кивает, а я невольно думаю о том, что она мне рассказала – как вызывает у себя рвоту. Не знаю, что с этим делать, и могу ли вообще что-либо сделать. Я понимаю плохие привычки, как они тобой овладевают.
Люк ворчит, поднимаясь и отряхивая с джинсов песок.
– Никаких суши, или крабов, или чего-нибудь относящегося к морепродуктам.
У меня на губах появляется улыбка.
– Кажется, мы после первого совместного похода в ресторан уяснили, что никто из нас четверых не любит морепродукты.
Сет поднимает руку над головой, указывая пальцем на себя.
– Эм, привет. Уверен, я сказал, что люблю суши.
– Ты сказал, – говорит ему Келли, после чего бросает на меня взгляд из-под ресниц. – Это нам с Кайденом не понравилось.
– Похоже, с тех пор прошла целая вечность, – бормочу я, пока моя память возвращается назад, в то время, когда впервые с ней встретился, когда все было иначе. Боже, она невероятно прекрасна, гораздо в больших смыслах, чем окружающие когда-либо поймут. Как бы глупо и банально ни звучало, но Келли вечно будет обладать моей чертовой душой… или, точнее, фрагментами, которые от моей души остались.
Не представляю, каким образом она это делает. Как в один момент я могу чувствовать себя настолько хреново, но стоит ей улыбнуться, и боль на мгновение отступает.
Я не могу больше терпеть. Мне нужно быть с ней, как был раньше. Черт, она нужна мне прямо сейчас, пока я не потерял рассудок.
Хватаю Келли за руку, удивив ее, и веду за собой через пляж к улице, потому что в данную секунду мне безразлично всё, кроме желания к ней прикоснуться. Ее обувь увязает в песке, пока она торопится вслед за мной. Я ищу уединенное место, потому что мои намерения не для всеобщего обозрения. Замечаю проход между двумя маленькими магазинчиками, у одного фасад ярко-желтого цвета, у второго – голубой, словно солнце и небо. Они покрыты наклонными крышами, которые практически соединяются над узким переулком.
– Кайден, что ты делаешь? – сбивчиво спрашивает Келли, спотыкаясь, едва поспевая за мной.
Я качаю головой, пробиваясь через толпу, и иду по дорожке вдоль побережья.
– Подожди немного.
Перейдя через улицу, завожу ее за угол желтого магазинчика. В конце прохода стоит большой мусорный бак, с другой стороны – гора деревянных ящиков. Место далеко не идеальное, но понятие совершенства переоценивают.
– Ты в порядке? – спрашивает Келли, запыхавшись, когда мы останавливаемся.
Я делаю вдох, оборачиваясь к ней. Не даю времени отреагировать, ни себе, ни ей, обхватывая рукой талию, прижимая ее миниатюрное тело к себе. Келли удивленно вздыхает, едва мои губы касаются ее. Я знаю, что, скорее всего, пожалею об этом, оставшись один. Но сейчас она мне нужна.
Наши рты соединяются, и я наконец-то снова способен дышать. Кажется, будто весь прошлый месяц я тонул, глотая воздух, только когда легкие были готовы взорваться. Но ее поцелуй вытягивает меня на поверхность.
– Кайден, – бормочет Келли, сжимая мою рубашку в кулаках. – О, Боже.
Я запускаю язык ей в рот, она размыкает губы, пуская меня глубже. Буквально поглощаю ее, только сейчас осознавая, как изнемогал без нее за время разлуки. Приближаясь к зданию, притягиваю Келли к себе, наши ноги путаются, в то время как мы пытаемся сохранить равновесие. Она роняет свой пакет на землю, а я упираюсь рукой в стену. Древесина царапает мои ладони, я наслаждаюсь ощущением грубой поверхности. Только мое сердце, разрывающееся от поцелуя с ней, болит гораздо сильнее.
Келли тихо стонет, когда я скольжу руками по ее спине вверх, к шее. Этот звук практически сводит меня с ума. Легкий поцелуй разгорается подобно пламени, и мое сердце вновь возвращается к жизни. Она раскрывает рот, чтобы мой язык проник еще глубже. Я провожу им по ее небу, дразня, дыша ею. Келли обнимает меня за талию, ища опоры.
Несмотря на желание остановиться, я утрачиваю весь контроль. Мои руки перемещаются на бока Келли, быстро спускаются вниз, к бедрам. Приподнимаю ее, обхватив пальцами ноги, она прижимается ко мне, скрещивая лодыжки у меня за спиной.
Ее губы дрожат, когда я осторожно их прикусываю, что напоминает мне, насколько Келли невинна, и что я – единственный, кому она доверяет так к ней прикасаться. Это должно чего-то стоить. Потому что Келли – самый необыкновенный, изумительный, добрый, любящий человек, которого я когда-либо встречал.
И если она обо мне заботится – это что-то значит.
Келли
Я забыла, каково это, как пугающе, но в то же время чудесно, когда он ко мне прикасается, чувствует, держит в своих руках, отпуская собственную боль. Поначалу я не понимаю, что происходит. В один момент мы обсуждаем суши, а через секунду Кайден тащит меня с пляжа. Я пытаюсь спросить, зачем, но он заставляет мой разум умолкнуть одним касанием губ, и все мысли о жизни – обо всем – рассеиваются. Кайден целует меня, не отталкивает, и, возможно, это значит, что мы сдвинулись с мертвой точки.
Я ощущаю вкус мяты и желания у него на губах, он одолевает меня своим языком. Его щетина, словно наждачная бумага против моей кожи, я прижимаюсь к нему, жажду его прикосновений, и жутко боюсь, что он меня когда-нибудь отпустит. Если бы могла, я бы провела вечность в объятиях Кайдена, поэтому знаю – он будет в порядке… мы будем в порядке.
Похоже, Кайден думает о том же, потому что он меня поднимает, притягивает ближе. Мои ноги, как на магнитах, смыкаются у него за спиной. Из глубины его груди вырывается хриплый стон. Меня шокируют образы, возникающие в памяти – я снова в гараже, нервничаю, но очень хочу быть с ним во всех возможных смыслах. Хочу дышать, жить опять.
Я позволяю его языку исследовать каждый миллиметр моего рта. Все мое тело, от кончиков пальцев до макушки, дрожит, а когда Кайден прикусывает мою губу, проводит по ней зубами, дрожь только усиливается.
– Кайден, – стону я, обхватывая руками его шею, притягивая его ближе. Он прижимает нас к стене. Руки Кайдена опускаются ниже по моему телу, мои бедра изгибаются к нему. От нас исходит жар, пока наши языки тают и переплетаются вместе. Порыв удовольствия проносится у меня между ног, когда я чувствую его эрекцию, ощущение становится интенсивнее, как только Кайден сжимает мою грудь. Я забываю, где мы находимся, насколько трудно порой существовать. Я просто хочу его. Так сильно. Хочу, чтобы он не отпускал меня никогда.
Но затем его губы меня покидают, он опускает меня на землю так же поспешно, как поднял. Мы снова оказываемся в тупике, и я стараюсь не рассыпаться в прах. Мои губы припухли, легкие жадно втягивают воздух, каждый участок кожи, к которому он прикасался, приятно покалывает, а все мысли только о том, что мне этого мало.
Изумрудные глаза Кайдена блестят, он дышит прерывисто, переведя взгляд с меня в сторону пляжа.
– Я не должен был этого делать.
Качая головой, кладу руку ему на щеку.
– Кайден, посмотри на меня.
Он моргает из-за солнца, затем через силу встречается со мной взглядом.
– Келли, я не могу. Нам надо… нам надо просто быть друзьями.
– Просто друзьями? – Я хмурюсь, потому что не хочу быть друзьями. Только в данный момент мои желания неважны. Важно, чего хочет он. – Тебе действительно нужно именно это?
Кайден кивает, плотно сжав челюсти.
– Пока да… – Он тяжело сглатывает, засовывая руки в карманы, напрягая мускулы. – И дело не в тебе. Честно. – Его взгляд направлен не на меня, а мне за плечо. – Дело во мне.
Я прикусываю губу, тщательно подбирая слова.
– Как хочешь, Кайден. Я рядом. Ты можешь со мной поговорить.
Он решительно смотрит мне в глаза, и я замечаю искру в его взгляде, которую не видела с момента нашего воссоединения.
– Я знаю.
Улыбка появляется у меня на губах, я отважно протягиваю руку и переплетаю наши пальцы.
– Пошли, поедим, пока Сет не закатил истерику. Весь последний час он жаловался, что жутко голоден.
Кайден кивает, его рука почему-то вздрагивает, когда я поглаживаю большим пальцем его ладонь.
– Хорошо. – Он фальшиво улыбается, и я ненавижу, что ему приходится притворяться ради меня. Это значит, он закрылся в себе, а мне этого не хочется. Я хочу, чтобы он доверял мне так же, как я доверяю ему. Я у него в долгу.
Я обязана ему многим.
Я обязана ему всем.
~ ~ ~
Час спустя мы сидим на террасе ресторанчика, практически возле океана. Воздух пахнет солью, легкий бриз целует мои щеки, задувает пряди волос мне в глаза. Солнце садится, и жара уже более-менее терпима. Посетители занимают несколько круглых деревянных столиков, но в целом в ресторане довольно тихо.
Наша четверка молча изучает меню. Кайден сидит рядом, его колено соприкасается с моим. Не уверена, замечает ли он, но я не смею шелохнуться, опасаясь, что он опять отстранится.
– Так как насчет суши? – шутит Сет, нарушая молчание. – Или крабов.
Люк закатывает глаза, щелкая суставами пальцев.
– Думаю, я остановлюсь на гамбургере.
Кайден закусывает губу, я наблюдаю, как он изучает меню, и мечтаю о его поцелуях. Он держит руки под столом, раз за разом щелкая резиновыми браслетами у себя на запястье. Судя по звуку, должно быть больно, но я не решаюсь его остановить. Раз ему так надо, значит так и будет.
– Наверно, я выберу то же. – Кайден закрывает меню, кладет его на центр стола, рядом с кетчупом и горчицей.
Снова повисает тишина. Сет начинает с кем-то переписываться, Люк смотрит в сторону пляжа. Затем наконец-то появляется официантка с напитками, и принимает наши заказы. Мы тихо пьем, лишь шум волн заполняет пустынные пространства между нашими мыслями.
– Довольно. – Внезапно заявляет Сет, стукнув рукой по столу. Мы втроем подпрыгиваем от удивления. Кайден едва не роняет свой стакан на пол.
Люк резко поворачивается к Сету, посылая ему убийственный взгляд.
– Твою мать, в следующий раз предупреждение будет очень кстати.
Сет подносит трубочку ко рту, шумно отпивая.
– Извините, но эта мертвая тишина сводит с ума. – Он опускает свой напиток и вытирает рот тыльной стороной кисти. – Нам надо развлечься.
Кайден мгновенно напрягается, браслет продолжает щелкать.
– Да, думаю, я просто вернусь в дом.
Сет качает головой, разрывая обертку трубочки на мелкие кусочки.
– Ни за что. Мы приехали сюда не для того, чтобы сидеть дома. Мы приехали развеяться.
– Сет, я не думаю… – начинаю я.
Он меня перебивает, сгребая кусочки бумаги к центру стола.
– Нет. Этому не бывать. У всех нас есть проблемы, нам всем надо отвлечься от жизни ненадолго. Поэтому мы приоденемся и пойдем куда-нибудь.
– Куда? – спрашивает Люк, делая глоток. – В клуб, или типа того?
– Никаких клубов, – прошу я, складывая руки в молитвенном жесте. – Пожалуйста.
Сет выразительно смотрит на меня.
– Мисс Келли, мы это уже проходили. В клубах весело. И у тебя есть большой, сильный Кайден, который тебя защитит.
Мои плечи напрягаются, поникнув, когда я думаю, насколько далеко он зашел, защищая меня, и Кайден хватает меня за руку под столом. Словно читая мои мысли, он, наклонившись, шепчет мне на ухо.
– Все будет в порядке, – тихо произносит Кайден, заглядывая мне в глаза и улыбаясь одним уголком рта. – Мы пойдем, если ты захочешь.
Я склоняюсь к нему до тех пор, пока между нашими губами остается минимум пространства.
– Я хочу заняться тем же, чем ты.
Его зрачки расширены, а дыхание ласкает мою кожу.
– Если ты хочешь выбраться куда-нибудь, значит, я тоже хочу.
Мы так никогда не договоримся. Похоже, Сет приходит к такому же заключению.
– Значит, решено, – говорит он, немного меня раздражая, ведь я явно вижу, что Кайден никуда не хочет. – Сегодня ночью мы идем гулять и чертовски здорово оторвемся.
Люк опускает стакан на стол. Я замечаю, как он поглядывает на Кайдена. Может, не у одной меня есть опасения.
– Всех план устраивает? – интересуется Люк, глядя только на Кайдена.
Тот от меня отстраняется, пожимая плечами, потом тянется за своей содовой.
– Я не против, чувак.
– Мне кажется… – начинаю возражать я.
Поставив свой стакан обратно, Кайден сжимает мою руку, после чего наклоняется, смачно, но нежно целуя меня в щеку.
– Келли, со мной все будет хорошо. – Он дышит мне в шею, поглаживая пальцами мое запястье. – Обещаю… Тебе надо… тебе надо перестать обо мне беспокоиться.
– Такого никогда не случится, – шепчу я, медленно выдыхая, однако в итоге киваю. Мои щеки пылают от его поцелуя. Я не хочу идти в клуб, но не по той причине, о которой думает Сет. Я переживаю из-за Кайдена. Мы не говорили о случившемся, а поговорить необходимо. Потому что я ничего не понимаю. Мне лишь хочется уединиться с ним, чтобы задать вопросы, скопившиеся у меня в голове за прошедший месяц.
Сет поднимает свой стакан, предлагая тост.
– Скажу так – с данного момента, по крайней мере, в течение следующих двух дней – да будет веселье.
Люк тяжело вздыхает, толерантно протягивая руку за своим напитком и присоединяясь к Сету.