Лесостепи Южноуральского междуречья и их древние хозяева
От восточных хребтов южноуральских гор вольно раскинулось междуречье рек Исети на севере и Уя на юге. Через холмистую страну весело бегут навстречу Солнцу многочисленные речки и ручьи. Облака отражаются в воде сотен озер. Березовые леса соседствуют с полями.
Пока что древнейшие следы обитания здесь людей отнесены к концу ледниковой эпохи и древнего каменного века.
Обрывистый берег реки Багаряк на севере современной Челябинской области (найди на карте) стал для охотников той поры местом добычи диких лошадей. Специальные загонщики так пугали лошадей криками, огнем, что некоторые из животных срывались вниз со скалы и становились добычей. В небольшом гроте рядом с этим обрывом охотники разделывали ее, оставляя ненужное. Вот эти-то кости и «рассказали» через десять – двенадцать тысяч лет ученым – Николаю Георгиевичу Смирнову и Валерию Трофимовичу Петрину, что происходило здесь, на берегу реки Багаряк, у современного села Зотино в далеком прошлом.
Другая община охотников конца древнего каменного века обосновалась на берегу озера Большие Аллаки, что в современном Каслинском районе. Валерий Трофимович Петрин собрал здесь их каменные орудия. Как и на Троицкой I стоянке, большинство из них было изготовлено на сколотых с кристаллов горного хрусталя пластинах и отщепах.
Стоянки среднего и нового каменного века (мезолита и неолита) на берегу озер Чебаркуль и Еловое (найди на карте) исследовали археологи Нина Павловна Кипарисова, Лия Яковлевна Крижевская, Вадим Сергеевич Мосин и Евгений Мирович Беспрозванный. Основным видом жилища этих периодов археологи пока считают переносный шалаш-чум с каркасом из жердей, покрытым пластами бересты или шкурами. Тепло давал разведенный внутри костер, на котором готовилась и пища. Рядом с шалашами работали мастера по изготовлению каменных орудий, мастерицы лепили остродонные либо круглодонные сосуды, чтобы после обжига варить в них пищу. На костер сосуд ставился при помощи подставки из трех-четырех камней, поставленных по кругу. Время от времени на стоянку возвращались охотники с мясом и шкурами лосей, косуль, с добытой рыбой.
Обитатели гор и предгорий Южного Урала, связанные тысячами «нитей» с природой, зависевшие от нее в полной мере, обожествляли ее. Поэтому вершины гор, необычные одинокие скалы или группы скал, выделявшиеся на местности становились у них культовыми местами, святилищами, предназначенными для различных обрядов. Несколько подобных святилищ обнаружил в начале прошлого века археолог и краевед Владимир Яковлевич Толмачев на берегу озера большие Аллаки в современном Каслинском районе Челябинской области, где находятся группы скал причудливых очертаний, известная у современных местных жителей как «Каменные палатки». Археологи расходятся во мнении, когда здесь, под скальными «козырьками», появились рисунки, выполненные охрой. Скорее всего, это произошло еще в конце каменного века. Из рисунков все, кто их наблюдал, выделяют несколько. Они изображают мужчин в позе ритуального танца, со слегка согнутыми руками и ногами. Их головы украшены … рогами. Точнее, украшены ими не головы, а головные уборы. Скорее всего, перед нами изображения древних великих колдунов-шаманов, жизнь которых была связана с родовой группой, создавшей это святилище. Подобные изображения известны в других древних святилищах как на Урале, так и в Сибири. Святилище на озере Большие Аллаки не единственное на Южном Урале. Несколько десятков мест с древними рисунками на прибрежных скалах известно в основном по предгорным или горным рекам и озерам. Обломки древних сосудов на площадках у вершин знаменитых Шиханов на озере Аракуль в районе города Верхний Уфалей, найденные археологами, также не случайно оказались там. Они могли быть частью древних обрядов в честь духов гор. Единственная незадача. Археологам очень сложно определить, когда именно шаманские бубны звучали у каждого из этих святилищ.
Группы охотников-рыболовов жили в согласии с природой на Южном Урале до первых веков II тысячелетии до нашей эры. Именно тогда у обитателей южноуральских лесостепей появились новые соседи. Расположенные южнее степи наполнились звуками жизни племен скотоводов, говоривших на других языках и живших уже в бронзовом веке: блеянием, мычанием и ржанием домашних животных, звоном молотков кузнецов, изготовлявших из меди и бронзы, шипением расплавленного металла и «фырканием» мехов, нагнетавших воздух в металлургические горны. Все чаще группы южных соседей стали нарушать границы. Периодически вспыхивали кровавые конфликты, но скотоводов-степняков было больше. Они были лучше вооружены и организованы. Так или иначе, вскоре в лесостепях и на южной кромке лесов уже жил народ, приученный разговаривать как на родном языке, так и на языке южных соседей. Скорее всего, народ этот (археологи условно называют его «черкаскульская культура») появился и сам в результате смешения нескольких народов – степных и лесных. Впервые остатки его культуры нашел археолог Константин Владимирович Сальников на берегу озера Черкаскуль, которое находится на границе современных Челябинской и Свердловской областей. Помимо охоты и рыболовства, у них стало обычным занятие скотоводством и производством медных и бронзовых предметов. На берегах и островах Аргазинского водохранилища археологи Уральской археологической экспедиции, в частности Александр Федорович Шорин раскопал как черкаскульские поселения, так и редкие погребения под небольшими курганами.
Лесостепи Южного Урала в бронзовом веке (II–начало I тыс. до н.э.) обживали несколько народов, известные у археологов как «алакульская культура» и «федоровская культура». Остатки их поселений раскопали свердловские археологи Тамара Николаевна Чебакова и Владимир Иванович Стефанов у деревни Сарафаново и на реке Камбулат, что в Чебаркульском районе. Погребения людей этих культур исследованы в том же районе у деревни Туктубаево археологом Еленой Ефимовной Кузьминой. В Красноармейском районе известны многочисленные поселения скотоводов бронзового века на озерах и бывших озерах – болотах, в частности, на озере Сыкандык, у деревни Дубровка в урочище Ялман. Небольшие раскопки на поселении Ачликуль провел Владимир Савельевич Стоколос. Курганный могильник бронзового века исследовал в этом районе археолог Владимир Федорович Генинг на берегу реки Миасс у села Миасского. Но самым знаменитым могильником бронзового века в южноуральской лесостепи является, конечно же, Федоровский могильник, изученный на реке Миасс в окрестностях города Челябинска еще в 1930-е годы Константином Владимировичем Сальниковым. Именно он дал название древнему народу бронзового века, известному как «федоровская культура». Ее люди помещали в деревянные гробницы в могилах не тела умерших сородичей, а лишь их кости, выбранные из пепла священного погребального костра, на котором сжигали тела умерших родственников.
Прошли столетия. Наступила эпоха раннего железного века. Далекие потомки «черкаскульцев», известные археологам под условным названием «иткульская культура», расселились в восточных предгорьях Урала. Сейчас это окрестности города Полевской (Свердловская область) и северных городов Челябинской области – Верхний Уфалей, Снежинск. Самые южные следы пребывания людей иткульской культуры известны на озерах Чебаркуль, Большой Теренкуль. Несколько столетий истории «иткульцев» (VII–III века до н.э.) археологи знают лишь по результатам исследования развалин городищ и селищ. Первое из них изучил Константин Владимирович Сальников на берегу озера Иткуль. И древний народ получил свое условное название по названию этого озера. Свои укрепленные селища – городища, этот народ предпочитал устраивать на высоких, открытых всем ветрам, мысах озер и рек. Мысы отгораживались от «поля» неглубокими рвами и деревянно-земляными стенами, основу которых составляли две параллельные деревянные стены. Пространство между ними заполнялось землей. Внутренняя площадка хорошо изучена на Большом Иткульском городище. Как выяснила археолог Галина Викторовна Бельтикова, за стенами располагались в три линии … двадцать семь металлургических горнов и расположенные рядом навесы. Остатки иткульского медеплавильного производства археологи изучили и на Малом Вишневом острове, что на Аргазинском водохранилище и во многих других местах. Было высказано предположение о том, что переработка руды в металл и последующее изготовление совершенных медных и бронзовых изделий играли важнейшую роль в хозяйстве и жизни «иткульцев». Археологам даже удалось установить, кому иткульские семьи металлургов отдавали выплавленный металл и изделия из него. Это были кочевники-сарматы. Именно они торговали иткульским металлом с другими кочевыми военными союзами тех времен и оставили здесь свои немногочисленные погребения под курганами. Одно из них, исследованное археологами в окрестностях города Озерска, удивило их разнообразием найденных здесь предметов. Как и в бронзовом веке, у металлургов-кузнецов степных племен нашего края, металлургия и обработка металлов у «иткульцев» была волшебством, которое творилось за высокими стенами, в тайне от непосвященных. Это были высокообразованные люди. Дно металлургических горнов, например, они выстилали пластами бересты, чтобы избежать потерь тепла. С другой стороны, в развалинах тех же горнов Галина Викторовна Бельтикова встретила керамические диски с отверстиями в центре – части приборов для добывания огня и одновременно свидетельства обрядов в честь духов огня – помощников металлургов. Может быть именно иткульские шахты, предназначенные для добычи малахита и азурита – сырья, из которого получали в древности медь, открыли русские горняки ХVIII века, о чем писал в своих дневниках ученый путешественник тех лет Иван Иванович Лепехин. Люди иткульской культуры продолжали рисовать охрой священные изображения в святилищах по берегам предгорных рек и озер Южного Урала. Древние рисунки известны на скалах Малого Вишневого острова на Аргазинском водохранилище. Эта традиция продолжилась и в средние века, когда в горно-лесном Зауралье жили далекие потомки населения иткульской культуры – древнемансийские родовые группы. Именно этим временем датируют археологи рисунки на реке Уфе близ станции Арсланово в Нязепетровском районе.
Зажатая между бескрайними степями и столь же обширными лесами лесостепь Южного Зауралья и в древности и в средние века оказалась, таким образом, связанной как с историей древних и средневековых народов, населявших степи, равно и с историей лесных народов Урала.