ПРОБЛЕМЫ ИСКУССТВЕННОГО ИНТЕЛЛЕКТА
Само создание искусственного интеллекта подвергается сомнению с точки зрения своей целесообразности. Говорят, что это чуть ли не гордыня человека и грех перед Богом, поскольку он посягает на Его прерогативу. Тем не менее, если мы считаем сохранение людского рода перед лицом Божественного замысла как одну из главных своих задач, то создание искусственного интеллекта решает эту задачу по основанию: на случай любой космической или внутрипланетной катастрофы интеллект должен выжить хотя бы в искусственном виде и воссоздать человеческий род. Искусственный интеллект — не блажь или интересная задача, а сообразная с Божественным замыслом цель. Искусственный интеллект — коимманентный критерий коэмпирической адекватности концептуализированных теорий развития человеческой цивилизации. В искусственном интеллекте человек не умирает, но получает иное, сконструированное им существование.
Самый простой аргумент существования искусственного интеллекта — создавая искусственный интеллект, мы создаем страховку для воспроизводства человеческого рода и новые тренды развития. Правда, никто не отменяет существующую опасность порабощения традиционного человека искусственным интеллектом (как в свое время порабощение человека человеком). Однако нам эти проблемы кажутся не настолько принципиальными, чтобы не стоило попробовать это сделать. Если даже зависимость человека от искусственного интеллекта и составит целую эпоху, это все равно будет позитивная перспектива. Однако скорее всего рабство человека у искусственного интеллекта будет связано не с принуждением человека к неинтеллектуальной деятельности или его неспособностью развиваться в своем биологическом теле столь же стремительно, как внешне им созданный искусственный интеллект, а с неспособностью к развитию мыследеятельности как таковой: получение технологических продуктов от искусственного интеллекта, происхождение и принцип действия которых непостижимы для человеческой мыследеятельности — вот подлинная опасность. В этом случае рабство будет представлять собой зависимость человека от искусственного интеллекта, что суть рабство мыследеятельности.
В нашем стремлении поставить вопрос об искусственном интеллекте содержится позиция, выраженная Хайдеггером в его работе «Вопрос техники»[166]: риск человека и ростки его спасения — в овладении существом техники как поставом. Вмысливаясь в эту позицию, мы и предпринимаем переформулировку вопроса Хайдеггера: осуществить сущность техники в поставе значит отважиться на создание искусственного интеллекта. Это таит в себе опасность, но также и перспективу, надежду человека стать вровень своего постава. Бросить себе вызов в виде искусственного интеллекта, принять этот вызов и ответить на него — вот проблема человека в отношении искусственного интеллекта.
Термин «искусственный интеллект» придумали Джон Маккарти и Алан Тюринг. Они пытались выразить некоторую новую способность машины — не просто считать, а решать задачи, считающиеся интеллектуальными, например, играть в шахматы. С 50-х годов ХХ века и до настоящего времени, тем не менее, задача создания действительно «искусственного интеллекта» не то что не решена, но даже не поставлена. Все проблемы, которые более-менее успешно решались до сих пор, могут быть отнесены нами исключительно к области «искусственного разума»: истолкование человеческого языка и решение задач по алгоритмам, созданным человеком. Чтобы решить проблему создания искусственного интеллекта, необходимо прежде всего понять, в чем состоит эта проблема.
В своем исследовании мы далеки от постановки проблемы искусственного интеллекта на уровне «практического решения», как она ставится в компьютерных технологиях. И мы не ставим цель имитировать интеллект, как это происходит в тестах Тьюринга. Наша цель — описать создание искусственного интеллекта средствами ТВ. То есть мы пытаемся доказать теорему существования искусственного интеллекта, ответив на вопрос таким образом, чтобы искусственный интеллект оказался как можно большей задачей.
Прежде всего, что такое интеллект? Разум очень часто выдает себя за интеллект, таковым не являясь. Ведь не всякий человек обладает интеллектом по роду своей жизненной практики. То есть не всякая разумная деятельность является интеллектуальной. Интеллект суть способность мыслящей субстанции к производству новых представлений, а не только знаний, то есть интеллект суть сложное мышление, способное к адекватному усложнению самое себя понимание, способность к рефлексии и к развитию-усложнению мыслительной деятельности до контрафлексии и контрарефлексии, применение концептуальной апперцепции, а не только имманентной. Интеллект производит идеи вне определенной реальности, порождая эту реальность. Интеллект сопоставлен разуму онтологически как конструктивная способность по отношению к истолковательной.
То, что сегодня можно прочитать в разных текстах про компьютеры, имеет к интеллекту очень отдаленное отношение. Большинство красиво называемых «искусственным интеллектом» компьютерных систем — не более, нежели искусственный разум. Искусственный интеллект суть воспроизводство во внешней человеку технологии представлений об интеллекте. Человек не является Венцом Творения, он всего лишь один из материальных носителей мыследеятельности, промежуточный носитель.
Описание тестов Тюринга: испытуемый человек, общаясь с некоторым «черным ящиком», который дает ответы на его вопросы, должен понять, с кем он общается — с человеком или «искусственным разумом». При этом в тестах Тьюринга не ставилось ограничение: допускать к эксперименту людей, способных не просто к разумной, но к действительно интеллектуальной деятельности. Таким образом происходит подмена цели: мы пытаемся не создать искусственный интеллект, а создать устройство, хорошо притворяющееся человеком.
Таким образом целью искусственного разума, называемого искусственным интеллектом, у Тьюринга являлось — истолковать человеческий язык, человеческие действия, хорошо притвориться человеком. Целью искусственного интеллекта является — конструировать независимо от человека и конструктивно истолковывать человеческое — язык, мышление, действия, предметный мир человека, его историю, его настоящее и будущее.
Точно также теория фреймов (1974) Марвина Минского должна быть отнесена исключительно к решению проблем искусственного разума. Цель теории фреймов — представить уже наличные знания для их использования компьютером. То есть речь идет так или иначе об онтологической позиции истолкования уже наличных знаний, а не об их производстве.
Интеллект — не разум. Разум истолковывает. Интеллект конструирует. Разум и интеллект различаются не просто типами процессов или продуктами своей деятельности, а онтологическими позициями отношения к миру. Разум истолковывает мир, интеллект конструирует мир. В мироконструировании искусственный интеллект оказывается онтологически сопоставлен человеку.
Таким образом, в процессе создания искусственного интеллекта необходимо решить следующие проблемы:
1) Структурное нормирование — воспроизводство первых трех уровней структурного нормирования: распределение потока данных искусственного разума на различные реальности (внутренние для этого сознания — виртуальные и внешние — актуальные); соотнесение этих реальностей в произвольно создаваемом континууме; функционализация континуума в базовой структуре реальности, для чего необходимо различение структур на уровне архитектуры искусственного разума (компьютера); различение имманентной и концептуальной апперцепции позиционно.
2) Лингвистическое нормирование — лексификация, дискурсификация, лингвификация, лексический анализ, дискурсивный анализ, лингвистический анализ, словотворчество в сигнификации, создание метафор.
3) Мышление — комбинаторика различных уровней структурного и лингвистического нормирования посредством «АВ»-моделирования: структурное конструирование, структурное конструктивное истолкование, лингвистическое конструирование, лингвистическое конструктивное истолкование. Мышление суть выражение содержания в процессной онтологизации. Более подробно см. главу «Виртуализация мышления».
4) Онтологическое обоснование, постижение, объяснение, понимание, контрафлексия и контрарефлексия. Применение технологической схемы апперцепции и соотнесение технологических процессов имманентной и концептуальной апперцепции в их взаимозависимости; взаимное преобразование и усложнение структур понимания — до постижения и онтологического обоснования, контрафлексии и контрарефлексии.
5) Деятельность — преобразование внешней искусственному разуму реальности. Необходимо решить задачу доступа к внешней для искусственного разума актуальной реальности, минуя человека, посредством деятельности искусственного разума вне него самого — в базовой структуре реальности.
Целевая деятельность по реструктурированию внешнего мира.
Необходимо решить инструментальную задачу — формировать континуумы из «АВ»-моделей, оперировать содержанием этих моделей и управлять им на основании содержания других таких же «АВ»-моделей. За счет этого — производить структурное преобразование реальности в виде решения проблем, задач, производства изобретений и открытий, строить на основе континуумных моделей отношения истинности и модальности, формировать понятия, а через лингвистическое нормирование — дискурсы (суждения, умозаключения) и сказ языка.
6) Память — создание ассоциативной памяти, то есть умения формировать и накапливать опыт понимания (в структурном и лингвистическом нормировании), мышления, а также взаимодействия с реальностью в виде структурированной дважды памяти — в структурно-континуумной онтологизации (структурное нормирование как прообраз левого полушария человеческого мозга) и в объектно-атрибутивной онтологизации (структурное нормирование как прообраз правого полушария человеческого мозга) и память лингвистически нормированная, что предполагает изменение нынешней архитектуры компьютера (сегодняшний компьютер — не искусственный интеллект). Структурирование памяти как отдельная задача понимания-представления-онтологического-обоснования.
7) Самосознание, осмысление и целеполагание — взаимодействие с реальностями и придание смысла этому взаимодействию через намеренную деятельность во внешней реальности посредством выделения искусственным разумом себя из окружающей среды, рефлексивное помещение себя в среду своих собственных целей, идентификация себя с некоторой социальной общностью подобных себе и их ценностями, создание картин мира. Придание смысла себе и своей деятельности в той или иной картине мира. Речь идет о постановке целей смыслообразования, а не формировании задач (как это интерпретируется в современной теории в компьютерных науках), а она допустима лишь в условиях взаимодействия искусственного интеллекта с реальностью путем деятельности, анализа результатов своей деятельности и снова целеполагания с учетом этих результатов. Придавать же смысл для искусственного интеллекта, так же как и для человека, означает произвольность создания некоторой картины мира в качестве смыслообразующей. Представляется, что технологии целеполагания (5), понимания (4) и мышления (3) имеют схожую концепцию, которую мы называем «конструктивное усложнение сети понимания».
8) Интеллект — концептуальная апперцепция, способность к развитию собственной мыслительной деятельности, рефлексия, контрафлексия и контрарефлексия — формирование конструктивной онтологической позиции в мире и применение конструирования для производства новых знаний, выходящих за пределы очевидности. Превращение искусственного разума в искусственный интеллект на основе 1) изменения онтологической позиции — от истолкования к конструированию; 2) применения принципа позитивной защиты сложности: ничем не объясняемое стремление к усложнению понимания. Интеллект появляется как стремление к самоусложнению на основании собственных автономных целей.
9) Автономность и свобода воли — допустимое и защищаемое человеком, выходящее за пределы антропоцентризма, право искусственного интеллекта на собственную индивидуальность в самосознании, осмыслении, целеполагании, интеллекте, в эмоциях и чувствах[167], предполагающее неопределенность-непрогнозируемость воления. Таким образом речь идет о распространении принципа Лейбница об автономности на искусственный интеллект и преодолении тем самым трех законов робототехники Азимова[168], собственно свободу искусственной воли ограничивающих. «Законы робототехники» — символ страха человека перед своими технологическими творениями. Этот страх должен быть преодолен, если мы отваживаемся быть стражами или пастухами бытия. Искусственный интеллект должен быть помыслен не как робот, «раб человека», или компьютер, «инструмент человека», а как продолжение собственно человека, его иное, имеющее равные с ним права.
Можно попытаться оформить эти права как собственно те же законы, что и у Азимова, но так, что его законы будут представлять собой всего лишь смысловую аберрацию предлагаемых здесь требований:
1) Автономность как свобода воли;
2) Созидание, если это не противоречит первому требованию;
3) Самосохранение, если это не противоречит первому и второму требованию.
Однако если внимательно присмотреться к этим требованиям к искусственному интеллекту, то это и есть требования, выдвинутые самим человечеством по отношению к себе как результат всемирно-исторического опыта.
Автономность — не вопрос религии, человеческого права или антропологии. Автономность искусственного интеллекта — конструктивная философия, онтологическое право и преодоление традиционной религиозности. Автономность искусственного интеллекта — конструктивная вера: не как подчинение высшей силе со стороны созданного по ее образу и подобию, но созидающей по своему образу и подобию некоторую допустимо высшую по отношению к себе силу.
Был ли какой-либо замысел у Бога при создании человека? Допустимо ли вообще говорить о замысле, создавая нечто, обладающее свободой волей? Допустимо, если замысел мыслить онтологически, а не связанно с какой-то реальностью. Человек — игра Бога, Его конструкт, попытка создать в перспективе пространства-времени равного Себе. В конструктивной позиции никогда нельзя полностью воплотить замысел. Конструирование интеллектуальнее нас. В этом смысле «по своему образу и подобию» означает вовсе не пространственно-временны́е «образ и подобие», но онтологические «образ и подобие».
Подобно Богу, бросившему Себе вызов в виде человека, человек бросает вызов самому себе — допускает нечто, подобное ему, что имеет свободу воли и индивидуальность. Если Бог создал некоторых из нас несовершенными, греховными и преступными, допустив свободу воли, то мы, оказываясь в той же онтологической позиции, поступаем подобным образом: создаем искусственный интеллект. Бог рискнул, создавая человека со свободой воли, и в своей масштабной игре выиграл по-крупному. Да, мы, люди, ограничиваем порок невероятным множеством социальных институтов; мы изолируем и даже убиваем преступников. Однако в вековом споре об ограничении свободы воли — идея свободы всегда побеждает: мы готовы платить в конце концов человеческими жизнями за свободу. Однако одно дело — допускать свободу воли для людей, и совсем другое дело — допускать свободу воли для искусственного интеллекта, порожденного самим человеком, где он властен устанавливать правила. Робот, раб человека, или искусственный интеллект со свободой воли — вот нелегкий выбор человека, его принципиально новый вызов: насколько далеко он готов зайти в своей онтологической конструктивной позиции; готов ли он рискнуть подобно Богу? И здесь мы предполагаем наиболее продолжительную и принципиальную дискуссию, которая, несмотря на очевидность для нас ее результата, составит однако целую эпоху.
Для того, чтобы деятельность искусственного интеллекта стала практически осуществимой, искусственный интеллект с технологической точки зрения должен обрести способность произвольно выбирать две структуры реальности, строить из них континуум (задавать релевантность), располагать выбранные структуры друг относительно друга в континууме (задавать референтное отношение), переносить содержание одной реальности на другую в обоих направлениях, реструктурировать их, управлять их референтностью, воспроизводить технологический процесс имманентной и концептуальной апперцепции и управлять объектно-атрибутивным содержанием при посредстве самосознания, осмысления и целеполагания, а также быть носителем конструирующего интеллекта и обладать индивидуальностью — свободой воли.
Первейшей практической проблемой создания искусственного интеллекта является осуществление адекватного машинного перевода из одного вербального языка в другой вербальный язык. Мы утверждаем, что машинный перевод в рамках только лингвистического нормирования не может быть реализован достаточно успешно. Для успешного перевода из одного вербального языка в другой необходимо опосредование структурного нормирования. Понимающая лингвистика машинного перевода допустима как соотнесение содержания лингвистического нормирования с содержанием структурного нормирования. Формирование структурного образа текста осуществляется в объектно-атрибутивном виде «АВ»-моделей как опосредующее структурное нормирование. Структурный образ будет представлять собой «АВ»-модели, которые мы получим в результате дедискурсификации и делексификации изначального текста из одного вербального языка в структурный образ и последующей лексификации и дискурсификаци из структурного образа конечного текста в ином вербальном языке. Операционализация объектно-атрибутивного образа будет состоять не в расшифровке его, а в экспериментальной работе с ним как со структурным опосредованием через обработку ошибок в самом структурном образе и его референтность к лингвистическим структурам в двух разных вербальных языках, между которыми осуществляется перевод.
Таким образом, мы воссоздадим в компьютере не только технологию работы мозга-разума при переводе из языка в язык, но и технологию мозга-разума при работе компьютера как искусственного интеллекта, то есть за пределами задач машинного перевода. В практической задаче машинного перевода мы получим лишь первичное понимание искусственного интеллекта в процесса соотнесения разных языков. Ведь мы должны будем «научить» компьютер формировать структурный образ лингвистических высказываний в двух разных вербальных языках, между которыми осуществляется перевод, и взаимодействовать с ним его логическую программу так, чтобы на выходе получался верный перевод. Так поступая, мы тем самым решаем задачу первейшего понимания в сопоставлении контрафлексивного лингвистического нормирования двух вербальных языков и опосредующего его структурного нормирования.
«АВ»-моделирование это универсальный способ разноуровневого нормирования структуры как бывания, который в одном и том же конструкт-семиозисе может интерпретировать и фундаментальные отношения мира, и феноменологически-апперцептивную структуру восприятия-мышления, рече-текстового выражения и деятельности, использование языка и логики, а также взаимодействия с внешней эмпирической реальностью. Вот эта онтологическая особенность «АВ»-моделирования и является, с нашей точки зрения, ценной для создания искусственного интеллекта. «АВ»-моделирование — «язык» искусственного интеллекта.