ПОСЛАНИЯ: учиться думать контекстуально

Мы начнем обсуждение различных библейских жанров с посланий Нового Завета. Одна из причин этого — в том, что они кажутся такими легкими для толкования. В конце концов, кому нужна особая помощь, чтобы понять, что «все согрешили» (Рим. 3,23), что «возмездие за грех — смерть» (Рим. 6,23) и что «благодатию вы спасены через веру» (Еф. 2,8), или такие повеления, как «поступайте по духу» (Гал. 5,16) и «живите в любви» (Еф. 5,2)?

С другой стороны «легкость» толкования посланий может быть довольно обманчивой. Особенно на уровне герменевтики. Можно попробовать провести занятия с группой христиан по 1 Коринфянам и вы увидите, как много трудностей. «Как можно принимать мнение Павла (7,25) за Слово Божие?» спросит кто-нибудь, особенно если лично ему не нравятся значения этого мнения. И вопросов много. Как разрыв отношений с братом в пятой главе соотносится с современной церковью, особенно, если он просто может пойти в недалекую другую церковь? Каков смысл глав 12-14, если вы находитесь в поместной церкви, где духовные дары не считаются действующими в XX веке? Как нам быть с ясным значением 11,2-16, где сказано, что женщины должны молиться и пророчествовать с покрытыми головами — или ясного смысла того, что они должны молиться и пророчествовать в общине, собравшейся для богослужения?

Становится ясно, что Послания не так легко толковать как думают. Поэтому, из-за их важности для христианской веры и множества герменевтических вопросов, возникающих в связи с ними, мы возьмем их в качестве моделей для экзегетических и герменевтических вопросов, которые мы будем задавать в продолжение всей книги.

Природа Посланий

Прежде чем рассматривать 1 Послание Коринфянам в качестве модели для экзегезы посланий, несколько общих слов обо всех посланиях (весь Новый Завет кроме четырех Евангелий, Деяний Апостолов и Откровения).

Прежде всего, необходимо отметить, что сами по себе Послания не однородны по составу. Много лет назад Адольф Дайссман, исследуя папирусы, установил различие между письмами и посланиями. Первые, «настоящие письма» как он из назвал, были нелитературны, т.е. не были написаны для всей церкви или потомства, а предназначались лишь тому, или тем, кому были адресованы. В отличие от письма, послание представляло собой художественную литературную форму или образец литературы, рассчитанный на публику. Сам Дайссман рассматривал все послания Павла, так же как и 2 и 3 Иоанна, как «настоящие письма». Хотя другие ученные и предупреждали, что не следует сводить все письма Нового Завета к той или другой категории — в некоторых случаях это вопрос склонности к тому или другому — различие, все же, существенна Послания Римлянам и Филимону отличаются друг от друга не только по содержанию, но и по тому, что одно гораздо более личное, чем другое. И в отличии от всех посланий Павла 2 Петра и 1 Иоанна гораздо больше выглядят посланиями.

Существенность этого различия можно увидеть и в форме древних писем. Точно так же, как существует стандартная форма для наших писем (дата, приветствие, основное содержание, заключение и подпись), некая форма существовала и для их писем. Были найдены тысячи древних писем, и большинство из них имеют точно такую же форму как и письма Нового Завета (ср. с письмом совета в Деян. 15,23-29). Эта форма состоит из шести частей:

1. Имя автора (напр., Павел)

2. Имя получателя (напр., церкви Господней в Коринфе)

3. Приветствие (напр., «Благодать вам и мир от Бога Отца нашего...»)

4. Молитвенное пожелание или благодарение (напр., «непрестанно благодарю Бога моего за вас...»)

5. Основное содержание

6. Заключительное приветствие и прощание (напр., «Благодать Господа Иисуса Христа да будет с вами».)

Единственный изменяемый элемент в этой форме — это # 4, который в большинстве древних писем принимает форму молитвенного пожелания (почти точно как в 3 Иоан. 2), или вообще пропускается (как в Галатам или 1 Тимофею, Титу), хотя иногда можно обнаружить и благодарение и молитву (как это часто встречается в посланиях Павла). В трех из новозаветных посланий это благодарение превращается в славословие (2 Кор., Ефес, 1 Пет., ср. с Отк. 1,5-6).

Можно заметить, что те из Посланий Нового Завета, в которых отсутствуют формальные элементы либо 1-3, либо 6, не являются истинными письмами, хотя по форме они частично эпистолярны. Евреям, например, которое описывалось как на три четверти трактат и на одну — письмо, было в действительности послано группе людей, как явствует из 10,32-34 и 13,1-25. Особенно отметьте форму письма в 13,22-25. И все же главы 1-10 мало похожи на письмо и являются в действительности красноречивой проповедью, в которой доказа­тельство всеобщего превосходства Христа над всем предшествующим пересыпано побуждениями читателей поддерживать в себе веру в Христа (2,1-4; 3,7-19; 5,11-6,20; 10,19-25). Автор и сам называет это «словом увещания» (13,22).

1 Иоанна в некотором роде похоже на него, за исключением того, что не имеет ни одного формального элемента письма. Тем не менее ясно, что оно написано для группы людей (см. напр., 2,7. 12-14.19.26) и весьма похоже на основное содержание письма без всех формальных элементов. Суть в том, что это не просто теологический трактат для церкви вообще.

Послания Иакова и 2 Петра адресованы как письма, но в обоих нет ни знакомого заключительного обращения, ни прощания; в обоих нет специфических обращений, так же как и персональных обозначений и заметок автора. Они наиболее близки в Новом Завете к «посланиям», т.е. трактатам для всей церкви, хотя 2 Петра, кажется, было вызвано теми, кто отрицал Второе Пришествие (3,1-7). Иакова же, с другой стороны, настолько лишено всяческих доказательств, что выглядит более, как собрание заметок для проповеди по разным этическим темам, чем письма.

Несмотря на это различие типов, есть нечто общее для всех посланий, и это имеет решающее значение для чтения и толкования их: все они — то, что называется технически «документами, написанными по определенному поводу» и что все они из первого века. Хотя и вдохновленные Святым Духом и потому принадлежащие всему времени, они впервые были написаны из контекста автора к контексту оригинальных получателей. Именно эти факторы — то, что они окказиональны и что принадлежат к первому веку — делают толкование иногда таким трудным.

Важнее всего, эта окказиональная природа их должна быть воспринята серьезно. Это означает, что они были вызваны какими-то особыми обстоятельствами, либо со стороны читателя, либо автора.

Почти все письма Нового Завета были вызваны читателями (Филимону, Иакову и, возможно, Римлянам являются исключениями). Обычно поводом было такое поведение, которое нуждалось в исправлении, или ошибка или непонимание, которое требовалось разъяснить.

Большинство наших проблем в толковании Посланий возникают именно из-за того факта, что они окказиональны. У нас есть ответы, но мы не всегда знаем, каковы были вопросы или проблемы и были ли они вообще. Это очень похоже на то, как если бы вы слушали беседу по телефону на одном конце и пытались выяснить, кто на другом конце и что говорит этот невидимый участник. Во многих случаях нам очень важно попытаться услышать «другой конец», так чтобы мы знали, на что является ответом тот или иной отрывок.

И еще один момент. Окказиональная природа посланий также означает, что они не являются в первую очередь теологическими трактатами; они не являются полными конспектами теологии Павла или Петра. Здесь есть теология, но это всегда «проблемная теология», написанная для или по насущной проблеме. Это так, даже что касается послания к Римлянам, которое является более полным и более систематическим утверждением теологии Павла, чем где бы то ни было в другом месте. Но это лишь часть его теологии, в данном случае это теология, рожденная его особым заданием апостола к язычникам. Именно это его особая борьба за права язычников на благодать Божию и как это соотносится со всей проблемой «закона», что и вызывает факт, что обсуждение принимает особую форму Послания к Римлянам и приводит к использованию термина «оправдание» в качестве первоначальной метафоры спасения. И вообще слово «оправдать», доминирующее в посланиях к Римлянам (15 раз) и Галатам (8 раз), появляется еще всего лишь дважды во всех других посланиях Павла (1 Кор. 6,11, Титу 3,7).

Итак, можно возвращаться к Посланиям снова и снова за христианской теологией: они полны ею. Но всегда нужно помнить, что они не были изначально написаны для распространения христианской теологии. Теология здесь всегда служит определенным нуждам. Мы отметим значение этого для герменевтики в следующей главе.

После этих важных предварительных замечаний, как же заниматься экзегезой или экзегетическим чтением посланий? С этого момента мы займемся изучением 1 Послания Коринфянам. Мы знаем, что не каждое послание будет подобно этому, но почти все вопросы, которые нужно задавать к тому или иному посланию, поднимаются здесь.

Исторический контекст

Первое, что нужно попытаться сделать с любым посланием — это воссоздать предварительно, но как можно более точно, ту ситуацию, по поводу которой пишет автор свое послание. Что происходило в Коринфе, что заставило Павла написать 1 Послание к Коринфянам? Откуда он узнал об их ситуации? Какие отношения и контакты были у него с коринфянами раньше? Как они отражены в этом письме? Вот вопросы, на которые вы хотите найти ответы. Так что же вы будете делать?

Во-первых, вам нужно проконсультироваться библейским слова­рем или введением к комментариям, чтобы как можно больше узнать о Коринфе и коринфянах. Кроме всего прочего, нужно отметить, что по древним стандартам это был относительно молодой город, ему было всего 34 года, когда Павел впервые посетил его. Но из-за своего стратегического расположения для коммерции он рос чрезвычайно быстро. По тем стандартам это был космополитический город, богатый, покровительствующий искусствам, религиозный (по меньшей мере там было 26 храмов и алтарей), и хорошо известный своей похотливостью. С некоторой долей воображения можно пред­ставить, что это было нечто вроде Нью-Йорка, Лос-Анжелеса и Лас-Вегаса все в одном месте. Следовательно, вряд ли это было послание в приходскую церковь по адресу Rural Corners (дословно «Провинциальный уголок») в США. Обо всем этом нужно помнить во время чтения и отмечать, как это все влияет на ваше понимание каждой страницы.

Во-вторых, особенно для достижения целей изучения, вам нужно выработать привычку читать все послание за один раз. Вам потребуется для этого около часа, но ничто не может заменить такое упражнение. Именно так вы читаете любое другое письмо. Письмо в Библии — не исключение. Есть вещи, на которые следует обращать внимание во время чтения, но не следует пытаться уловить значение каждого слова или предложения. Сначала нужен общий взгляд.

Нельзя переоценить важность чтения и перечитывания. Разделив письмо на логические части и разделы, вам захочется начать изучение каждого раздела точно таким же образом. Читайте и перечитывайте, и держите глаза открытыми!

Прочитав все письмо, будет полезно записать несколько очень кратких заметок со сносками. Это полезно тем, кто затрудняется все запомнить. Что нужно отметить, когда вы читаете, чтобы получить общее представление? Помните, что цель — прежде всего, воссоздать проблему. Поэтому мы предлагаем четыре типа заметок

1. то, что вы замечаете относительно самих получателей письма; напр., были ли они евреями или греками, богатыми или рабами, их проблемы, установки и т.д.;

2. отношение и установки Павла;

3. какие-то особенности, упомянутые в письме в связи с определенными событиями;

4. естественное, логическое деление письма.

Если всего этого слишком много для одного раза, и вы теряете ценность прочтения, тогда сначала прочтите, а затем вернитесь обратно и выберите эти пункты. Вот то, что вы, вероятно, заметили, собранное в группы соответственно четырем предложенным категориям:

1. Верующие в Коринфе в большинстве язычники, хотя среди ни есть и евреи (см. 6,9-11; 8,10; 12,13). Они явно любят мудрость и знания (1,18-2,5; 4,10; 8,1-13, хотя и с иронией в 6,5); они горды и высокомерны (4,18; 5,16), даже до того, чтобы судить Павла (4,1-5; 9,1-18) и у них есть много внутренних проблем.

2. Отношение Павла ко всему этому колеблется от укоров (4,8-21; 5,2; 6,1-8) до просьб (4,14-17; 16,10-11) и наставлений (6,18-20; 16,12-14).

3. Что касается причины написания послания, то Павел, как вы, возможно, заметили в 1,10-12 говорит, что от домашних Хлоиных ему сделалось известным о их проблемах, в 5,1 также говорится о «верных слухах». В 7,1 он говорит: «А о чем вы писали ко мне», что означает, что он получил письмо от церкви. А кроме того, заметили ли вы повторение «относительна..» или «а что до...» или «о..» в 7,25; 8,1; 16,1; 16,12? Вероятно, все это пункты из их письма, которые он рассматривает одни за другим. И еще одна заметили
ли вы «прибытие» Стефана, Фортуната и Ахаика в 16,17? Поскольку к Стефану нужно быть «почтительным» (ст. 16), ясно, что эти люди — лидеры церкви. Возможно, они привезли Павлу письмо в качестве официальной делегации.

Если же вы не заметили этого, не сдавайтесь. Мы проходили все это множество раз, и для нас все это — знакомо. Важно научиться читать с открытыми глазами и замечать такие ключи.

4. А теперь мы подошли к важному вопросу создания рабочего плана письма. Это особенно важно для 1 Коринфянам, так как гораздо легче изучать или читать это письмо по удобным «отрезкам». Не все письма Павла состоят из такого большого количества отдельных пунктов, но такой рабочий план всегда полезен.

Начать нужно с явных основных делений. В этом случае главный ключ — 7,1. Поскольку здесь Павел впервые упоминает их письмо к нему и поскольку в 1,10-12 и 5,1 он упоминает переданные ему сообщения, мы можем заключать, что все, о чем говорится в главах 1-6 — это ответы на то, что было ему сообщено. Вводные фразы и основная суть — вот ключи ко всем другим делениям письма. В первых шести главах их четыре:

- проблема разделений в церкви (1,10-4,21)

- проблема блудодеяния в церкви (5,1-13)

- проблема судов (6,1-11)

- проблема блуда (6,12-20)

Мы уже отмечали ключи к разделению глав 7-16 на основе вводной фразы «а теперь о...» Вопросы, которые не вводятся этой фразой — их три — 11,2-16, 11,17-34, и 15,1-58. Возможно, что вопросы в главе 11 (по крайней мере, 11,17-34) тоже являются сообщениями ему, но включены сюда потому, что все в главах 8-14 связано с поклонением так или иначе. Трудно сказать, является ли глава 15 ответом на сообщение или письмо. Фраза «как некоторые из вас говорят» в стихе 12 не слишком помогает, так как Павел мог цитировать как сообщение, так и их письма Все же остальное письмо можно, в любом случае, легко распланировать:

о поведении в браке (7,1-24)

о девственницах (7,25-40)

о идоложертвенных яствах (8,1-11,1)

покрывание голов женщинами в церкви (11,2-16)

проблема злоупотребления при вечере (11,17-34)

о духовных дарах (12-14)

телесное воскресение верующих (15,1-58)

о сборах (16,1-11)

о возвращении Аполлоса (16,12)

заключительные наставления и приветствия (16,13-24)

Возможно, что следуя за делениями в НМВ, вы не заметили разделения в 7,25, или что разделили главы 1-4, 8-10 и 12-14 на более мелкие части. Но заметили ли вы, что последние три — завершенное единое? Например, обратите внимание, как точно глава 13 подходит ко всему спору в 12-14 упоминанием особых духовных даров в стихах 1-2 и 8.

Прежде, чем идти дальше, нужно основательно отметить две вещи:

(1) Единственное место, где Павел еще раз в своих письмах рассматривает ряд независимых вопросов как здесь — в 1 Послании Фессалоникийцам 4-5. В основном же все другие письма состоят из одного длинного утверждения — хотя иногда и имеющего несколько явных частей.

(2) Все это — лишь предварительный план. Мы знаем, что привело к написанию письма только поверхностно — сообщение и письма. Но что нам на самом деле хочется узнать, так это истинную природу каждой из проблем в Коринфе, которые и вызвали все эти ответы Павла.

Для этого мы потратим оставшееся время только на один вопрос проблема разделений в церкви в главах 1-4.

Исторический контекст в 1 Коринфянам 1-4

Подходя к каждому маленькому разделу письма, вам нужно повторить все то, что мы только что сделали. Если бы мы давали вам задание на каждый урок, это бы выглядело так:

(1) Прочитайте 1 Коринфянам 1-4 по крайней мере два раза (желательно в двух различных переводах). Вы читаете для того, чтобы получить наиболее широкое представление, «почувствовать» развитие мысли. После того, как вы прочитали текст второй раз (или третий или четвертый раз, если вы хотите прочитать его во всех переводах, имеющихся у вас), вернитесь назад и

(2) составьте список всего того, что дает вам сведения о получателях письма и их проблемах. Попытайтесь сделать это как можно более тщательно и внесите в список все, даже если при более близком взгляде вам захочется убрать некоторые заметки, потому что они неприемлемы.

(3) Затем составьте список ключевых слов и повторяющихся фраз, которые означают основной пункт ответа Павла.

Одной из причин выбора этого раздела в качестве модели является не только то, что он является основным во всем 1 Послании Коринфянам, но и то, что, честно говоря, он труден. Если вы внимательно прочитали весь раздел, то вероятно, заметили, или даже были разочарованы тем фактом, что хотя Павел и начинает с определения проблемы (1,10-12), начало его ответа (1,18-3,4), кажется, совершенно не имеет к этой проблеме никакого отношения. И действительно, можно вначале подумать, что 1,18-3,4 — это отступление, за исключением того, что Павел не говорит, как человек, отвлекшийся от темы, и в заключении 3,18-23 слова «мудрость» и «безумие» (ключевые слова в 1,18-3,4) соедины с «хвастовством человеками» и сносками на Павла, Аполлоса и Кифу. Чтобы найти проблему, главное — увидеть как это все сочетается.

Начать нужно с того, что следует отметить, что же конкретно говорит Павел. В 1,10-12 он говорит, что они разделились во имя своих лидеров (ср. 3,4-9; 3,21-22; 4,6). Но заметили ли вы также, что деление это — не просто расхождение в мнениях? Они ссорятся (1,12; 3,3) и «превозносятся один пред другим» (4,6, ср. 3,21).

Все это достаточно ясно. Но внимательное чтение с поиском проблемы обнаружит две вещи:

1. Появляется какая-то «дурная кровь» между церковью и самим Павлом. Это особенно ясно в 4,1-5 и 4,18-21. Помня об этом, можно понять, что ссоры и разделение — это не просто вопрос предпочтения Аполлоса Павлу, а реального противостояния Павлу.

2. Одним из ключевых слов в этом разделе является «мудрость» или «мудрый» (26 раз в главах 1-3, и только еще 18 раз во всех письмах Павла). Ясно, что это скорее уничижительный, бранный термин, нежели одобрительный. Бог призвал отбросить мудрость этого мира (1,18-22.27-28; 3,18-20). Он сам совершил это крестом (1,18-25), выбором коринфских верующих (1,26-31) и немощью проповеди Павла (2,1-5). Христос, через крест, «сделался для нас премудростью от Бога» (1,30), и эта мудрость раскрывается Духом тем, кто имеет Дух. Использование слова «мудрость» в данном случае в рассуждениях Павла объясняет, что это тоже является частью проблемы разделения. Но как? Мы можем, по крайней мере, догадываться, что они проводят это разделение лидеров и свое противопоставление Павлу во имя мудрости.

Все, что мы можем еще сказать, лежит в области размышлений и догадок. Поскольку термин «мудрость» — в какой-то степени технический для философии в том числе, и поскольку в греческом мире во времени Павла было множество странствующих философов, мы предполагаем, что верующие в Коринфе стали расценивать свою новую христианскую веру как новую «святую мудрость», что в свою очередь заставило их оценивать своих лидеров в простых человеческих терминах, как делали все странствующие философы. Но заметьте, какой бы полезной не была эта «догадка», она выходит за пределы того, что можно сказать на основе самого текста.

Из ответа Павла с уверенностью можно говорить о трех важных вещах:

(1) На основе 3,5-23 ясно, что они серьезно ошибались относительно природы и функции лидерства в церкви.

(2) Подобно этому, на основе 1,18-3,4, они, кажется, ошибались относительно основной природы Евангелия.

(3) На основе 4,1-21 они также ошибались в своем суждении о Павле, и им нужно переоценить свои взаимоотношения с ним. Вы заметите, что этим мы пришли к анализу ответа Павла.

Литературный контекст

Следующий шаг в изучении посланий — научиться прослеживать аргументы Павла как ответ на проблему, выявленную ранее. Из главы 1 мы знаем, что это основная часть экзегетической задачи и это, также, то, что вы можете сделать в первую очередь независимо от ученых.

Если бы нам пришлось давать задание к этой части «урока», оно было бы следующим: проследите доводы в 1 Кор. 1,10-4,21 абзац за абзацем, и в одном-двух предложениях объясните смысл каждого абзаца для всей дискуссии в целом — или объясните, как он функционирует в качестве части ответа Павла на проблему разделения.

Мы просто не можем переоценить важность обучения мыслить абзацами, так как это не только естественная единица мысли, но и абсолютно необходимый ключ к пониманию убеждений в различных посланиях. Вспомните вопрос, который нужно еще и еще раз задавать — «В чем суть?» Следовательно, вам захочется сделать две вещи:

(1) Компактно передать содержание каждого абзаца. Что говорит Павел в этом абзаце?

(2) В одном-двух предложениях попытаться объяснить, почему, по вашему мнению, Павел говорит это именно здесь. Как это содержание вносит вклад в весь разговор?

Поскольку мы не можем рассмотреть здесь все 1 Кор. 1-4, давайте рассмотрим детально три важных абзаца во второй части ответа Павла: 3,5-16. До этого момента Павел, вдохновленный Духом, отвечал на их неадекватное понимание Евангелия тем, что указывал на то, что суть проповедования — распятый Мессия — находится в противоречии человеческой мудрости (1,18-25), как и Божий выбор тех, кто составляет новый народ Господень (1,26-31) — как будто говоря им: «Вы думаете, что Евангелие — это новый тип мудрости, не так ли? Как это может быть? Кто во имя мудрости избрал бы вас новым народом Божиим?» Собственная проповедь Павла тоже служит иллюстрацией святого противоречия (2,1-5). Да, все это и есть мудрость, убеждает их Павел в 2,6-16, но это мудрость, открытая Духом новому народу Божию — тем, кто имеет Дух. А поскольку у Коринфян есть Дух, он продолжает, им нужно перестать вести себя так, как те, у кого нет Духа (3,1-4). То, что они ведут себя «как плотские», очевидно из их споров о Павле и Аполлосе.

Как же следующие три абзаца функционирует в этом тексте? В 3,5-9 содержание сводится к природе и функции лидеров, о которых они спорят. Павел подчеркивает, что они простые слуги, а не господа, как, возможно, их представляют Коринфские лозунги. В стихах 6-9, с помощью аналогии из сельского хозяйства, Павел подчеркивает две мысли о своем и Аполлоса положении слуги, обе из которых чрезвычайно важны для непонимания Коринфян:

(1) И Павел и Аполлос едины в одной общей работе, даже хотя их задачи различны и каждый получит свою «плату».

(2) Все и все принадлежат Господу: церковь, слуги, рост.

Обратите внимание, какими важными по отношению к проблеме являются эти два пункта. Они разделяют церковь на основе ее лидеров. Но ведь эти лидеры не боги, которым кто-то принадлежит. Они слуги, которые, даже если и имеют разную паству, выполняют одно и то же дело. И эти слуги принадлежат Богу, так же, как и сами Коринфяне.

Другой текст, также часто неправильно истолкованный из-за неспособности мыслить абзацами — 3,10-15. Отметьте две вещи:

(1)

В конце стиха 9 Павел переносит метафору с сельского хозяйства на архитектуру, именно такой будет метафора, использованная в этом абзаце.

(2) Детали в обеих метафорах одни и те же (Павел сажает/кладет основание, Аполлос поливает/строит на основании, Коринфская церковь — поле/строение, Богу принадлежит поле/строение). Однако суть в каждом параграфе своя. Суть абзаца 3,10-15 ясно выражена в стихе 10 «Каждый смотри, как строит». И из развития метафоры Павлом ясно, что один может строит хорошо, другой — плохо, с разными конечными результатами. Заметьте, что то, что строится во всем абзаце — церковь; Павел ни одним даже намеком обращается к тому, как каждый отдельный христианин строит свою жизнь во Христе, что, в общем-то, абсолютно не относится к разговору. Павел здесь слегка поворачивает разговор в другое русло для предупреждения лидеров церкви, чтобы они руководили церковью с особой осторожностью, ибо грядет день испытаний. Строить церковь с человеческой мудростью или красноречием, обходящим Крест — это значит строить из дерева, сена и соломы.

Следующий текст 3,16-17, так же часто неправильно применяется, частично из-за того, что хорошо известно, что чуть позже (6,19) Павел называет тела христиан «храмом Святого Духа». И этот текст тоже был индивидуализирован и, якобы, относиться к злоупотреблению телом или пренебрежению своей духовной жизнью. Однако, в другом месте Павел использует эту метафору о храме в собирательном смысле и относит ее к церкви как к храму Божьему (2 Кор. 6,16, Еф. 2,19-22). Это является и его намерением здесь, которое НМВ пытается передать в переводе как «вы сами — храм Божий».

Что же имеет в виду Павел в этом контексте? Коринфская церковь была в Коринфе Божьим храмом — в отличие от всех остальных храмов в городе. Чтобы объяснить это современными словами, они были избраны Богом в Коринфе; Его выбором, Его альтернативой к стилю жизни Коринфа. Именно присутствие в них Духа сделало их Его храмом. Но своими разделениями они разрушали Божий храм. И те, кто виноваты в этом, говорит Павел, будут уничтожены Господом, ибо церковь в Коринфе была ценна (т.е. свята) для Него.

Вдохновленное повествование и развитие аргумента Павла прошло полный круг. Он начал с того, что показал их неправильное понимание евангелия, евангелия, которое не только не основывается на человеческой мудрости, но и во всем противоречит ей. Затем он поворачивает разговор так, чтобы показать их неверное понимание руководства в церкви и в то же время предупреждает и лидеров и саму церковь о Божьем суде над теми, кто способствует разделению. В 3,18-23 он сводит обе эти темы вместе в заключительном утверждении. Человеческая мудрость — это безумие; следовательно «прекратите хвалиться человеками!».

В заключение и обобщении анализа обратите внимание на следующее (1) экзегеза самодостаточна, т.е. нам ни разу ненужно было выходить за рамки текста, чтобы понять суть; (2) в тексте нет ничего, что бы не соответствовало аргументам, и (3) все это — прекрасный здравый смысл во всем. Это и есть экзегеза. Таким было Слово Божие к ним. У вас могут быть дальнейшие вопросы по содержанию и, чтобы ответить на них, вы можете обратиться к своему комментарию. Но все, что мы сделали здесь, и вы можете сделать. Конечно, нужна практика — в некоторых случаях очень серьезное осмысление, но вы можете это сделать, и награда за это велика.

Еще один раз

Перед тем, как закончить эту главу, давайте еще раз выполним процесс экзегезы, чтобы попрактиковаться; на этот раз в более легком отрывке, но тоже касающемся отсутствия единства в церкви.

Прочитайте Послание Филиппинцам 1,27-2,13 несколько раз. Заметьте, что аргументация Павла до этого места шла следующим образом. Повод: Павел находится в тюрьме (1,13.17), и Филиппинская церковь послала ему дары через своего члена по имени Епафродит (4,14-18). Очевидно, Епафродит заболел, и церковь услышала об этом и опечалилась (2,25-30); но Бог помиловал его, и Павел посылает его обратно (2,25-30) с этим письмом, чтобы: (1) рассказать им о своих обстоятельствах (1,12-26); (2) поблагодарить их за их дар (4,10.14-19) и (3) предостеречь их от некоторых вещей: жить в согласии (1,27-2,17; 4,2-3) и избегать ереси иудаистов (3,1-4,1).

Павел закончил этот раздел сообщением, как он себя чувствует в заключении. Новый раздел — это часть наставления. Отметьте, например, что он уже больше не говорит о себе, как в стихах 12-26. Заметили ли вы четкий переход от я/мне/мое к вы/ваше в стихе 27?

Какова же суть каждого абзаца в этом разделе?

Первый абзац, 1,27-30, начинает наставление Суть, видимо в стихе 27, они должны «стоять в одном духе». Это — увещевание к единству, особенно потому что они находились в противостоянии (Заметьте, если мы решим, что стих 27 и есть суть абзаца, тогда нам надо спросить: «В чем суть стихов 28-30 и подчеркивания противостояния и страдания?» Посмотрите, как мы попытались ответить на это).

Как 2,1-4 соотносятся с единством? Во-первых, Павел повторяет увещевание (ст. 1-2, которые убеждают нас, что мы были правы относительно первого абзаца). Но суть в том, что смирение — вот первый путь к единству.

А теперь вы попробуйте с 2,5-11. В чем суть? Зачем он цитирует этот гимн об уничижении и превознесении Христа? Вы не должны отвечать нашими словами, но ваш ответ должен включать следующее: Иисус в Своем воплощении и смерти — высший пример смирения, который Павел предлагает им. (Вы увидите, что, когда вы задаете вопросы таким образом, суть абзаца — не в том, чтобы научить нас чему-то новому относительно Христа. Он обращается к этим великим истинам о Христе, чтобы побудить Филиппинцев быть как Он, а не просто знать о Нем).

Перейдем к 2,12-13. А здесь в чем суть? Это — явно заключение. Отметьте слово «итак». Получив в пример Христа, они теперь должны повиноваться Павлу. В чем? Конечно, в обретении единства, что также требует смирения.

И наконец, вы могли заметить, что та же проблема в Коринфе, судя по тому, как Павел обращается с ней в этом послании, была по природе своей гораздо более серьезной и сложной. Это в дальнейшем поможет нам воссоздать проблему.

Проблемные отрывки

Мы специально провели вас через два отрывка, где (мы убеждены в этом) вы смогли бы проделать большую часть экзегезы самостоятельно, научившись мыслить абзацами и задавать правильные исторические и контекстуальные вопросы. Но мы прекрасно сознаем, что есть и другие тексты, т.е. тексты, о которых нас постоянно спрашивают — значение «для ангелов» в 1 Кор. 11,10, или «крещение за мертвых» в 1 Кор. 15,29, или проповедь Христа «находящимся в темнице духам» в 1 Пет. 3,19, или «человек греха» во 2 Фес 2,3. Короче, как нам быть, чтобы найти значение проблемных отрывков?

Вот некоторые направления.

I. Во многих случаях причина, по которой тексты так сложны для нас, заключается в том, что, честно говоря, они были написаны не для нас Т.е. оригинальный автор и его читатели находятся на одной волне, что позволяет автору предполагать много общего с читателями. Следовательно, например, когда Павел говорит Фессалоникийцам, что они должны вспомнить, что он «говорил (им) это» и значит, «вы знаете, что не допускает открыться ему» (2 Фес 2,5-6), мы должны осознать и согласиться с нехваткой знаний. То, что он сказал им устно, они могли дополнить тем, что он сообщал в письме. Отсутствие у нас устной коммуникации делает письменную особенно сложной. Но мы принимаем это как трюизм: То, что Бог хотел, чтобы мы знали, Он нам сообщил; то же, о чем Он нам не сказал, может нас интересовать, но наша неуверенность относительно этих вопросов должна предотвратить возможность для нас стать догматиками.

2. И все же, как мы предположили ранее, даже если нет полной уверенности относительно каких-либо деталей, очень часто смысл всего отрывка все же понятен. Что бы Коринфяне не подразумевали под «крещением для мертвых», мы знаем, почему Павел ссылается на эти деяния. Их поступки были «экспериментальным доказательством» того, что они не были последовательны в отвергании будущего воскрешения верующих.

3. Несмотря на некоторую неуверенность в точности деталей, нужно научиться задавать вопросы, что можно сказать о тексте с уверенностью, а что возможно, но не точно. Взгляните на 1 Кор. 15,29 еще раз. Что можно сказать с уверенностью? Некоторые Коринфяне на самом деле были «крещены для мертвых», хотим мы признать это или нет. Более того, Павел ни осуждает, ни прощает их практику, он просто говорит о ней — по совершенно иной причине, нежели сама практика. Но мы не знаем и вероятно, никогда не узнаем, кто занимался этим, для кого они делали это, почему они делали это. Детали и сам смысл этих занятий, вероятнее всего, потеряны для нас навсегда.

4. По таким отрывкам нужно обращаться к хорошему комментарию. Как мы отмечаем в приложении, именно по тому, как рассматривается такой отрывок, и отличается хороший комментарий от всех остальных. Хорошие дают список и, по крайней мере, вкратце обсуждают различные варианты, предложенные в качестве решений с причинами за и против. Можно не всегда соглашаться с выбором того или иного комментатора, но вам следует знать о различных вариантах, и хорошие комментарии это делают для вас

И наконец, мы предполагаем, что даже у ученых нет всех ответов. Вам следует более или менее принимать во внимание, что там, где возможны от четырех до четырнадцати толкований текста, даже ученные теряются в догадках! Такой текст как 1 Кор. 15,29 должен послужить нам примером смирения.

Все, что мы сделали в этой главе — только половина задачи. Это необходимая первая половина, но теперь нам нужно спросить себя, как же эти тексты относятся и применимы к нам. Мы научились слышать Слово Божие, обращенное к ним. А как насчет Его Слова, обращенного к нам? Это мы рассмотрим в следующей главе.

Глава 4

ПОСЛАНИЯ: герменевтические вопросы

Вот теперь мы подошли к тому, что называли выше герменевтическими вопросами. Что эти тексты значат для нас? Это самый основной вопрос, и по сравнению с ним, экзегеза — довольно легкая задача. В экзегезе, по крайней мере, даже если и существуют какие-либо разногласия по определенным вопросам, большинство все же соглашается по поводу параметров смысла; возможности ограничены историческим и литературным контекстом. Павел, например, не мог иметь в виду нечто, о чем ни он, ни его читатели даже не слышали, — смысл, вкладываемый им в слово должны относиться, по крайней мере, к первому веку.

Однако, такой согласованности параметров, видимо, не существует для герменевтики (попытка услышать значение текста в контекстах современного века). Все люди «занимаются» герменевтикой, даже если они ничего не знают об экзегезе. Неудивительно, что среди христиан существует так много разногласий, удивительно то, что этих разногласий не намного больше, чем их существует на самом деле. Причина в том, что в реальности существует единая основа для герменевтики для всех нас, даже если мы и не задумывались над этим.

Что мы хотим сделать в этой главе — так это, во первых, выделить общую герменевтику большинства верующих, показать ее сильные и слабые стороны, а затем обсудить некоторые области, где эта общая герменевтика неадекватна, и предложить направления для них. Большой вопрос среди христиан, обращающихся к Писанию как к Слову Божию, касается проблемы культурной относительности: что обусловлено культурой, и, следовательно, принадлежит только лишь к первому веку, и что выходит за пределы культурного и поэтому является Словом на все времена. Этой проблеме мы уделим много внимания.

Наша общая герменевтика

Даже если вы принадлежите к числу тех, кто может спросить «Гермен, что?», столкнувшись со словом герменевтика, вы все равно все время вовлечены в нее Что все мы делаем, читая послания? Очень просто, мы привносим свой просветленный здравый смысл в текст и применяем, что можем, к своей собственной ситуации. То, что не подходит, остается просто в первом веке.

Никто из нас, например, не чувствовал себя призванным Святым Духом отправиться в паломничество в Троаду, что бы принести фелонь Павла из дома Карпа в его тюрьму в Риме (2 Тим. 4,13), хотя отрывок и является четкой командой. И все же из этого самого письма большинство христиан верят, что Господь говорит им во времена стресса, что они должны «переносить страдания, как добрый воин Иисуса Христа» (2,3). Никто из нас не задумался над тем, что было сделано по поводу этих двух отрывков, хотя многие с радостью слушаются второго.

Давайте подчеркнем здесь тот факт, что большинство вопросов в посланиях очень точно и хорошо подходят к этой здравомыслящей герменевтике. Для большинства текстов вопрос не в том, должно ли это выполняться или нет, а скорее в том, чтобы вы «всегда приводили это на память» (2 Пет. 1,15).

Наши проблемы — и различия — генерируются этими текстами, которые лежат где-то посреди между этими двумя вариантами и где некоторые из нас считают, что нужно точно следовать тому, что сказано, а некоторые не совсем уверены в этом. Герменевтических трудностей здесь немало, но все они относятся к одному — к отсутствию последовательности. Это существенный недостаток в нашей общей герменевтике. Не сознавая того, мы привносим в послания, когда читаем их, свое теологическое наследство, свои духовные традиции, свои культурные нормы или свои жизненные заботы. И это дает в результате всякого рода выборочное прочтение или «обход» определенных текстов.

Интересно отметить, например, что любой верующий в американском протестантстве или фундаментализме согласится с нашей общей позицией по отношению к 2 Тим. 2,13 и 4,13. Однако, культурное окружение большинства тех же самых христиан заставляет их спорить против послушания 1 Тим. 5,23: «Впредь пей не одну воду, но употребляй немного вина, ради желудка твоего и частых твоих недугов». Нам говорят, это относится только к Тимофею, а не к нам, ибо воду в те времена было пить небезопасно. Или, спорят даже, что «вино» означало на самом деле «виноградный сок», хоть и удивительно, как это могло случиться, когда не было ни переработки Welch, ни холодильников! Но почему это обращение ограничено только Тимофеем, а увещевание пребывать в Слове (2 Тим. 3,14-16), также являющееся повелением, адресованным только Тимофею, становится повелением для всех людей на все времена? Заметьте, что кто-то может быть и прав, проходя мимо 1 Тим. 5,23, как не имеющего личностного применения в настоящем, но на какой герменевтической основе?

Или возьмите проблему, с которой многие традиционно ходящие в церковь сталкивались в конце 60-х и начале 70-х относительно «Jesus people» (молодежное христианское движение, прим. редактора). Длинные волосы у ребят уже стали символом новой эры в культуре хиппи 60-х годов. Для христиан носить такой символ, особенно в свете 1 Кор. 11,14 «Не сама ли природа учит вас, что если муж растит волосы, то это бесчестье для него», было равносильно открытому пренебрежению Богом. Но большинство из тех, кто цитировал этот текст, направляя его против молодежной куль­туры, позволяли христианкам коротко стричь волосы (вопреки ст. 15), не настаивали на том, чтобы женщины молились с покрытой головою, и не помышляли о том, что «природа» здесь приходит в неестественном смысле — в виде стрижки.

Эти два примера просто иллюстрируют, как культура диктует, что такое здравый смысл для каждого их нас. Но и другие вещи тоже диктуют нам здравый смысл, например, духовные традиции. Как получается, что во многих евангельских церквях женщинам запрещено говорить в церкви на основе 1 Кор. 14,34-35, хотя во многих из тех же самых церквей все остальное в главе 14 оспаривается, как не принадлежащее XX веку? Как получается, что стихи 34-35 принадлежат всем временам и культурам, а стихи 1-5, или 26-33 и 39-40, говорящие о пророчествовании и говорении языками, принадлежат только церкви первого века?

Отметьте еще, насколько легко христианам XX века вчитывать свои собственные традиции церковного порядка в 1 Тим. или Титу. Однако лишь немногие церкви возглавляются командой нескольких руководителей, что в этих посланиях достаточно ясно (1 Тим. 5,17, Титу 1,5, Тимофей не был пастором, он был временным посланцем Павла для наведения порядка и исправления злоупотреблений). И еще меньше церквей на самом деле «принимают вдовиц», как указывается в 1 Тим. 5,3-15.

Заметили ли вы, как наши прежние теологические обязательства заставляют многих из нас вчитывать их в некоторые тексты и пропускать другие? Для некоторых христиан оказывается большой неожиданностью обнаружить, что другие христиане находят поддер­жку детскому крещению в таких текстах как 1 Кор. 1,16; 7,14 или Кол 2,11-12, или что другие находят свидетельство двухступенчатому Второму Пришествию во 2 Фес 2,1, а третьи находят свидетельство насчет освящения как второго деяния благодати в Титу 3,5. Для многих, следующих арминианской традиции и обращающих особое внимание на свободную волю и ответственность верующего, такие тексты как Рим. 8,30, 9,18-24, Гал. 1,15, Еф. 1,4-5 являются чем-то вроде препятствия или помехи. Точно так же многие кальвинисты по-своему трактуют 1 Кор. 10,1-13, 2 Пет. 2,20-22 и Евр. 6,4-6. Из своего преподавательского опыта мы знаем, что студенты таких традиций редко задают вопросы о том, что означают эти тексты, они хотят знать «как ответить» на эти тексты!

Возможно, после этих нескольких последних абзацев мы потеряли много друзей, но мы всего лишь пытаемся проиллюстрировать, насколько серьезна эта проблема и как христианам следует говорить друг с другом в этой жизненно важной области. Какие направления нужны, чтобы более последовательно подходить к герменевтике посланий?

Основное правило

Вы помните, что в главе 1 мы установили в качестве основного правила предпосылку о том, что текст не может означать то, что он никогда не мог означать для его автора и читателей. Вот почему экзегеза должна всегда идти первой. Особенно важно, что мы повторяем эту предпосылку здесь, так как это, по меньшей мере, устанавливает какие-то параметры значений. Это правило не всегда помогает обнаружить, что текст означает, но оно устанавливает границы тому, что он не может означать.

Например, наиболее частое оправдание пренебрежению поисками даров духовных в 1 Кор. 14 — это особое толкование 1 Кор. 13,10, где говорится, что «когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится». Нам говорят, что совершенное настало, в форме Нового Завета, и, следовательно, несовершенное (пророчество и языки) перестало действовать в церкви. Но это — именно то, что не может означать текст, так как хорошая экзегеза полностью отрицает это. Нет ни малейшего повода думать, что Павел мог подразумевать это, в конце концов, его читатели и не знали, что будет Новый Завет, и Святой Дух не позволил бы Павлу написать нечто, совершенно им непонятное.

Второе правило

Второе основное правило — это, по существу, другой способ выражения нашей общей герменевтики. Оно гласит: Где бы у нас ни существовали сравнимые особенности с обстановкой первого века (т.е. подобные специфические жизненные ситуации), Слово Божие для нас то же, что и Его Слово для них. Именно это правило заставляет многие теологические тексты и направленные к общению верующих этические приказания в посланиях давать христианам XX века чувство непосредственной связи с первым веком. До сих пор верно, что «все грешны» и что «благодатью спасены мы чрез веру». Облечение себя в «милосердие, благость, смиренномудрие, кротость, долготерпение» (Кол. 3,12) все еще является Словом Божиим для всех верующих.

Два более длинных текста, по которым мы проводили экзегезу в предыдущей главе, — из того же ряда. Проведя экзегезу и обна­ружив Слово Божие к ним, мы сразу же и себя подвели под это Слова У нас все еще есть поместные церкви, которые все еще имеют руководителей, которым нужно услышать Слово и позаботиться о том, как строить церковь. Оказывается, что церковь слишком часто была построена из дерева, сена и соломы, нежели из золота, серебра и драгоценных камней, и такая работа, будучи испытанна огнем, оказалась недостаточной. Мы утверждаем, что 1 Кор. 3,16-17 все еще обращение Бога к нам по поводу нашей ответственности перед местной церковью. Это должно быть место, где обитает Дух Божий, и которое, таким образом, является Божиим противопоставлением греху и отчуждению мирского общества.

Здесь нужно предупредить, что экзегезу следует выполнять хорошо, так чтобы мы точно убедились в том, что наши ситуации и частности точно сопоставимы с их ситуациями. Вот почему тщатель­ное воспроизведение их проблемы так важна Например, для нашей герменевтики важно отметить, что суд в 1 Кор. 6,1-16 был между двумя христианскими братьями перед языческим судьей на открытом рынке в Коринфе Мы утверждаем, что суть текста не меняется от того, если бы судья был христианином или суд происходил бы в здании суда. Неправильно то, что два брата судятся вне церкви, что ясно говорят стихи 6-11. С другой стороны, можно справедливо спросить, относится ли это к христианину, возбуждающему дело против корпорации в современной Америке, так как в этом случае не все особенности останутся теми же, — хотя при решении нужно принять во внимание отношение Павла к невоздающей этике Иисуса (ст. 7).

Все, что было сказано, кажется довольно легким. Но вопрос о том, как текст, подобный 1 Кор. 6,1-11, может быть применен вне своих специфических особенностей, является предпоследним из не­скольких типов вопросов, нуждающихся в рассмотрении. Остальная часть главы адресована четырем таким проблемам.

Проблема расширенного применения

Первую проблему мы только что упомянули. Там, где есть со­поставимые особенности и контексты в сегодняшней церкви, законно ли расширять применение текста к другим контекстам или применять текст к контексту, совершенно чужеродному относительно обстановки первого века?

Например, некто может утверждать, что даже если 1 Кор. 3,16-17 адресуется к местной церкви, оно также представляет принцип что, то, что Бог отделил для Себя обитанием Своего Духа, является святым, и кто бы ни разрушил это, попадет под суровую кару Господню. Разве не может этот принцип быть сегодня применен к отдельному христианину, чтобы научить, что Бог осудит того чело­века, который злоупотребляет его или ее тело? Подобно этому, 1 Кор. 3,10-15 адресовано тем, кто наделен обязанностями строить в церкви, и предупреждает о потерях, которые они пострадают, если строят плоха Поскольку в тексте говорится о суде и спасении «как-бы из огня», верно ли использовать этот текст, чтобы проил­люстрировать безопасность верующего?

Если эти применения считаются возможными, у нас есть хорошая причина для беспокойства. Такому применению присуще полное опускание экзегезы. В конце концов, применять 1 Кор. 3,16-17 к отдельному верующему — что именно то, что веками ошибочно делалось в церкви. Зачем же вообще заниматься экзегезой? Почему бы не начать просто со «здесь и сейчас» и стать жертвой вековой ошибки?

Мы утверждаем, что там, где есть сопоставимые ситуации и особенности, Слово Божие для нас в таких текстах должно всегда ограничиваться своим изначальным смыслом. Более того, следует отметить, что расширенное применение обычно считается вполне закономерным, ибо это правда, т.е. оно обычно четко выводится и в других отрывках, там, где эта мысль является сутью отрывка. В этом случае следует спросить, является ли то, что мы узнаем только с помощью расширенного применения, на самом деле Словом Божьим. Более трудный случай представлен, например, текстом 2 Кор. 6,14 «Не преклоняйтесь под чужое ярмо с неверными». Традиционно этот текст толковался как запрещение брака между христианами и нехристианами. Однако, метафора ярма редко использовалась в античное время относительно брака, и в контексте нет ничего, что бы указывало на то, что здесь имеется в виду брак.

Проблема заключается в том, что мы не можем быть уверены относительно того, что запрещает оригинальный текст. Вероятнее всего, это касается идолопоклонства, возможно, как дальнейшее запрещение присутствия на трапезе бесовской (ср. 1 Кор. 10,14-22). Можем ли мы, соответственно, закономерно «расширить» принцип этого текста, если мы не может быть уверены в его изначальном значении? Возможно да, но опять-таки только потому, что это библейский принцип, который может быть подкреплен другими отрывками, отдельно от этого текста.

Проблема особенностей, которые не сравнимы

Эта проблема имеет дело с двумя! типами текстов в Посланиях: говорящих о вопросах первого века, большей частью не имеющих соответствий в XX веке, и говорящих о проблемах, которые могли бы случиться и в XX веке, хотя и вряд ли. Что делать с этими текстами, и как они адресованы нам? И адресованы ли нам вообще?

Пример первого типа текста можно найти в 1 Кор. 8-10, где Павел говорит о трех вещах:

(1) христианах, которые спорят из-за привилегии продолжать присутствовать на языческих праздниках своих соседей в языческих храмах (см. 8,10; 10,14-22);

(2) сомнениях коринфян насчет апостольского авторитета Павла (см. 9,1-23);

(3) пище, пожертвованной идолам и продаваемой на открытом рынке (10,23-11,1).

Тщательная экзегеза этих отрывков показывает, что Павел так отвечает на эти проблемы:

(1) Им совершенно запрещается посещать языческие праздники в соответствии с принципом соблазна (8,7-13), потому что такая трапеза несовместима с жизнью во Христе, как она проходит за Его столом во время вечери (10,16-17), и потому что это означает участие в демоническом (10,19-22).

(2) Павел защищает свое право на финансовую поддержку как апостола, даже хотя он и отказался от этого, он также защищает свои действия (9,19-23) в несущественных вопросах.

(3) Идоложертвенное, продающееся на торгу может быть куплено и съедено, и также может быть свободно съедено в доме кого-либо. В последнем контексте от этого можно и отказаться, если это создает какие-либо проблемы для других. Можно есть все что угодно во славу Божью, но не следует делать того, что явно обижает.

Наша проблема заключается в том, что этот вид идолослужения просто неизвестен в западных культурах, потому проблемы 1 и 3 просто не существуют. Более того, у нас больше нет апостолов в Павловском смысле, тех, которые на самом деле видели Воскресшего Господа (9,1, ср. 15,8) и основали и руководят новыми церквями (9,1-2, ср. 2 Кор. 10,16).

Второй тип текста можно проиллюстрировать блудодеянием в 1 Кор. 5,1-11, или людьми, упивающимися за столом Господним (1 Кор. 11,17-22) или людьми, принуждающими необрезанных христиан обрезаться (Гал. 5,2). Эти вещи могли бы случиться, но вряд ли возможны в нашей культуре.

Вопрос в том, что ответы на эти не двадцатого века проблемы говорят христианам XX века? Мы предполагаем, что верный подход к герменевтике должен здесь пройти две стадии.

Во-первых, мы должны выполнять экзегезу с особой тщательностью, так чтобы услышать, что действительно означало Слово Божье для них. В большинстве таких случаев четко формулируется принцип, который обычно превосходит историческую особенность, к которой он применялся в первую очередь.

Во-вторых, и это важный пункт, этот «принцип» не становится теперь безвременным, который можно применить по собственному желанию к любой ситуации. Мы утверждаем, что он должен быть применен к истинно сопоставимым ситуациям.

Проиллюстрируем оба эти пункта:

Во-первых, Павел запрещает участие в храмовых трапезах на основе принципа соблазна. Но заметьте, что это не относится к чему-то просто обижающему другого верующего. Принцип соблазна относится к тому аспекту, что один верующий чувствует, что может делать с чистотой совестью, и что, действиями или убеждениями, соблазняет (убеждает) сделать другого верующего, который не может этого делать с чистой совестью. В конце концов брат или сестра «разрушаются», следуя примеру другого; он или она не просто обижены или оскорблены этим. Этот принцип можно, следовательно, применять только к действительно сопоставимым ситуациям.

Во-вторых, Павел, в конце концов, полностью запрещает участие в храмовых трапезах, ибо это означает участие в демоническом. Христиане часто были в замешательстве относительно того, что считать демоническим. Тем не менее, это кажется нормативным запрещением христианам участвовать в различных формах спиритизма, колдовства, астрологии и т.д.

И еще раз, у нас может не быть апостолов, и большинство протестантов не считают своих пастырей наследниками апостолов. Но принцип «проповедующих Евангелие жить от благовествования» (1 Кор. 9,14), кажется явно можно применить и к современным служениям, так как это подтверждается и в других местах Писания (напр. 1 Тим. 5,17-18).

Проблема еды проданного на торгу идоложертвенного (1 Кор. 10,23-11,1) представляет собой особенно трудное измерение этой герменевтической проблемы. Такая пища была безразлична и Богу и Павлу. Но она не была таковой для других. То же можно сказать и о пище, и о питье, и о различении дней в Рим. 14, и о других подобных вещах в Кол 2,16-23.

Проблема для нас заключается в том, как отличить вещи несущественные от существенных. Проблема эта усугубляется тем, что эти вещи меняются от культуры к культуре и от одной христианской группы к другой, так же как это было в первом веке. В одной только Америке XX века этот список включал одежду (длину платьев, галстуки, женские брюки), косметику, ювелирные изделия, развлечения и отдых (кино, телевидение, карты, танцы, совместное купание), атлетику, пищу и питье. Как это было с теми, кто осуждал свободу Павла в отношении идоложертвенной пищи, так и те, кто думает, что воздержание от того или иного дает святость пред Богом, не думают об этих вещах как о несущественных.

Что же делает вещь несущественной? Мы предлагаем следующее:

1. Что в посланиях особо отмечается как несущественное, может и сейчас считаться таким: пища, питье, различение дней и т.д.

2. Вещи несущественные не моральны, а культурны, даже если выходят из религиозной культуры Т.е. то, что различается от культуры к культуре, даже среди истинно верующих, обычно расценивается как несущественное («винные» и «невинные» культуры, например).

3. Списки грехов в посланиях (напр, Рим. 1,29-30, 1 Кор. 5,11; 6,9-10; 2 Тим. 3,2-4) никогда не включают в себя эквиваленты первого века тех вопросов, которые мы перечислили выше. Более того, такие эквиваленты никогда не включаются в различные списки повелений христианам (напр., Рим. 12, Еф. 5, Кол. 3 и т.д.)

Мы знаем, что не все согласятся с нашим мнением. Однако, в соответствии с Рим. 14, люди по обеим сторонам какого-либо из этих вопросов не должны ни судить, ни уничижать друг друга. Свободный человек не должен щеголять своей свободой, человек, для которого такие вопросы являются глубоким личным убеждением не должен осуждать другого.

Проблема культурной относительности

Вот то место, где находится большинство сегодняшних трудностей — разногласий. Это то место, где проблема вечного Слова Божия, данного в исторической особенности, стоит особенно остро. Эта проблема имеет следующие стадии:

(1) Послания являются документами первого века, написанными по определенному случаю, они обусловлены языком и культурой первого века и обращены к особым ситуациям в церкви того времени.

(2) Многие специфические ситуации в Посланиях обусловлены настолько полно своим окружением первого века, что все понимают, что в них мало или совершенно отсутствует персональное применение Слова в сегодняшней жизни, за исключением, возможно, тех случаев, когда есть какой-то отдаленный смысл определенных принципов (напр., передача одежды Павла из дома Карпа в Троаду).

(3) Другие тексты так же глубоко обусловлены той обстановкой первого века. Но Слово «к ним» может быть переведено в новые, но сопоставимые условия.

(4) Не возможно ли, таким образом, что другие тексты — хотя и кажется, что в них есть сопоставимые особенности — тоже были обусловлены обстановкой первого века и должны быть переведены в новые условия или же просто оставлены в первом веке?

Почти все христиане, по крайней мере до определенной степени, переводят библейские тексты в новые условия. Хотя и не формулируя это именно таким образом, вот почему евангельские христиане XX века оставляют «немного вина ради желудка» в первом веке, не настаивают на покрывание голов или на длинных волосах у женщин и не практикуют «святой поцелуй». Многие из тех же самых христиан, однако, морщатся, когда учение женщин в церкви (в присутствии мужчин) защищается на той же самой основе, и совершенно раздражены, когда опять-таки на той же основе защищается гомосексуальность.

Часто появлялись те, кто пытался полностью отвергнуть мысль о культурной относительности, что приводило их к стремлению доказать, что культура первого века это священная норма. Но это отрицание только отчасти успешно. Они могут не выпускать своих дочерей из дома, не давать им возможность учиться, сами решать, за кого они должны выходить замуж, но они обычно позволяют дочерям научиться читать и появляться на людях без вуали. Дело в том, что очень трудно быть здесь последовательным, потому что нет такого понятия как установленная в законодательном порядке священная культура: культура в действительности различается не только от первого к XX веку, но и во всех возможных оттенках в самом XX веке.

Вместо отвержения мы предполагаем, что осознание определен­ной степени культурной относительности является эффективной герменевтической процедурой и неизбежным выводом из окказиональной природы посланий. Но мы так же считаем, чтобы быть эффективной, герменевтика должна существовать в определенных рамках.

Мы бы предложили такие направления для различения культурно-относительных вещей, с одной стороны, и такие, которые выходят за пределы изначальных условий и являются нормативными для всех христиан во все времена, с другой стороны. Мы не выступаем за то, что эти направления являются «раз и навсегда данными святым», но они отражают наши сегодняшние мысли и мы готовы к дальнейшему обсуждению и совместной работе (многое было выработано в сотрудничестве с нашим коллегой по Новому Завету Дэвидом Мюлером).

1. В первую очередь нужно различать между сердцевиной библейского вести и тем, что зависит от нее или стоит немного с стороне. Мы не собираемся утверждать, что существует «канон внутри канона» (т.е. принимать некоторые части Нового Завета в качестве норматива для других частей). Мы лишь хотим оберечь благовествование от превращения в закон через культурные и религиозные традиции, с одной стороны, и сохранить само благовествование от изменений, предназначенных для отражения всевозможных культурных выражений с другой стороны.

Таким образом, падение всего человечества, искупление его Божьей милостью через смерть и воскрешение Христа, завершение этих искупительных трудов возвращением Христа и т.д, является явно частью основной сути. А святой поцелуй, покрывание головы женщинами и харизматические служения и дары являются более периферийными.

2. Точно также нужно научиться различать между тем, что сам Новый Завет расценивает как моральное по своей сути, и тем, что не является таковым. Таким образом, вопросы морали являются абсолютными и остаются неизменными для каждой культуры, то же,
что не является моральным по своей сути, является, следовательно, культурным выражением и может изменяться от культуры к культуры.

Список грехов, данный Павлом, никогда не содержит культурные вопросы. Некоторые из грехов могут превалировать в одной культуре больше чем в другой, но нет таких ситуаций, в которых они расцениваются как христианские взаимоотношения или действия, таким образом блуд, идолослужение, пьянство, мужеложство, воровство, алчность и т.д (1 Кор. 6,9-10) всегда неправедны. Это не означает, что христиане не могут быть время от времени виноваты в чем-либо из вышеперечисленного. Но они не является возможным моральным выводом. Павел, вдохновленный Духом, говорит «Такими били некоторые из вас Но омылись, ...»

С другой стороны, смывание ног, обмен святыми поцелуями, еда идоложертвенного, покрывание женщинами голов во время молитвы или пророчествования, личное предпочтение Павлом целибата или учение женщин в церкви не являются по своей сути моральными вопросами. Они становятся таковыми только из-за использования или искажения их в определенном контексте, когда такое исполь­зование или искажение включает в себя неповиновение или недо­статок любви.

3. Следует специально отметить те вопросы, где сам Новый Завет имеет единые и последовательные свидетельства, а где есть различия. Вот примеры единого свидетельства: любовь как основное христианское этическое чувство, невоздаяние как личная этика, неправедность ссоры, ненависти, убийства, воровства, гомосексуализма, пьянства и половой распущенности всех видов.

С другой стороны, Новый Завет не кажется таким же единым по вопросам служения женщин в церкви (см. Рим. 16,1-2, где Фива — «диаконисса» в Кенхрее; Рим. 16,7, где Юния — не Юний, что является неизвестным мужским именем, называется среди апостолов; Рим. 16,3, где Прискилла — сотрудник Павла — то же слово использовалось относительно Аполлоса в 1 Кор. 3,9; Фил. 4,2-3;4 и 1 Кор. 11,5 против 1 Кор. 14,34-35 и 1 Тим. 2,12), политической оценки Рима (см. Рим. 13,1-5 и 1 Пет. 2,13-14 против Откр. 13-18), отношение к собственному богатству (Лк. 12,33; 18,22 против 1 Тим. 6,17-19), или поедания пищи, предназначенной идолам (1 Кор. 10,23-29 против Деян. 15,29, Отк. 2,14,20). Между прочим, если любые из этих предложений вызвали у вас эмоциональную реакцию, вы должны спросить себя, почему.

Тщательная экзегеза может вынудить нас видеть большее единство, чем это кажется. Например, в случае с идоложертвенной пищей, можно выполнить хорошее экзегетическое упражнение относительно греческого слова в Деяниях и Откровении, употребляемого при описании похода в храм, чтобы есть такую пищу. В этом случае отношение будет соответствовать Павлу в 1 Кор. 10,4-21. Однако, именно потому что эти другие вопросы кажутся более культурными, чем моральными, не стоит волноваться из-за отсутствия единства. Точно так же, не следует использовать экзегезу только как средство поиска единства, даже ценой здравого смысла или четким значением текста.

4. Важно уметь различать, внутри самого Нового Завета, между принципы и специфические применения. Возможно, что автор Нового Завета подтверждал относительное применение абсолютным принципом и, поступая так, не делал применение абсолютным. Например, в 1 Кор. 11,2-16 Павел обращается к святому порядку творения (ст. 3) и устанавливает принцип, что не следует делать ничего такого, что бы могло увести от славы Божией (особенно нарушая условности), на богослужении общения верующих (ст. 7, 10). Специфическое применение, однако, кажется относительным, так как Павел повторно обращается к «обычаю» или «природе» (ст. 6, 13-14, 16).

Это дает нам возможность предположить, что можно правильно задать вопрос относительно таких специфических применений: «Было бы это для нас важным пунктом, если бы мы никогда не встретились с этим в документах Нового Завета? ». В западных культурах отсутствие покрывала на голове женщины (особенно на волосах) с вуалью в полный рост, вероятно, не создало бы никаких сложностей. И вообще, если бы она буквально следовала тексту, в большинстве американских церквей она бы таким образом непременно «обидела» бы «дух» текста. Но с небольшой долей воображения можно представить себе такую одежду — как мужскую, так и женскую — которые будут настолько не к месту, что создадут такую же помеху в богослужении.

5. Может также быть важным — насколько тщательно вы способны это сделать — определить культурный выбор, открывающийся автору Нового Завета. Степень, с которой автор Нового Завета соглашается с культурной обстановкой, где возможен только один
выбор, увеличивает возможность культурный относительности в таком положении. Например, гомосексуализм был и принят и отвергаем авторами античности, но Новый Завет занимает только одну позицию относительно него — против. С другой стороны, отношение к рабству как к системе или к статусу и роли женщин были в основном едины, никто не провозглашал рабство злом, а женщины расценивались как низкие по отношению к мужчинам. Авторы Нового Завета также не называют рабство злом, а с другой стороны, выходят за рамки отношений к женщинам со стороны их современников. Но в любом случае, до определенной степени, до которой они отражают превалирующие культурные отношения в этих вопросах, они соответственно отражают и единственный культурный выбор в окружающем их мире.

6. Нужно быть очень внимательным по отношению к культурным р