Суд и процесс в России в первой половине XVIII

Высшей судебной властью в России обладал царь, а с 1721 г. - император, компетенция которого в сфере судопроизвод­ства была неограниченной. Он же представлял и высшую судебную инстанцию в стране. Царю были подсудны, прежде всего, высшие должностные лица государства. Хотя царь иногда лично рассмат­ривал и жалобы, поступавшие на его имя. Однако, “учитывая их безмерное количество, было запрещено, под страхом сурового на­казания, подавать жалобы непосредственно на высочайшее имя, минуя низшие инстанции”[74].

Следующей судебной инстанцией после учреждения в 1711 г. стал Сенат, которому подчинялись коллегии, включая и Юстиц- коллегию, а также все судебные органы Российского государства.

“Сенат есть место в империи, которому подчинены все присутст­венные места”, а его власть “ограничивается единою властию Им­ператорского величества, иной же власти он над собою не имеет”1.

K компетенции Сената относились дела о преступлениях против государства, совершенных высшими должностными лица­ми. Он решал также дела о должностных преступлениях сенаторов. Являясь высшей апелляционной инстанцией, Сенат рассматривал жалобы на решения Юстиц-коллегии, Поместного приказа и дру­гих судов низших инстанций. Важно отмегить, что решения Сената были окончательными и обжалованию не подлежали. Только мо­нарх имел право их отменить. Сенат рассматривал также дела в ка­честве первой инстанции. Однако отсутствие четко определенной компетенции отдельных судебных органов и порядка обжалования принятых решений и приговоров способствовали накоплению в Сенате большого количества дел и замедлению делопроизводства.

После смерти Петра I представители знатных фамилий Голи­цыных, Долгоруких и Трубецких попытались значительно расши­рить полномочия Сената с тем, чтобы ограничить власть императ­рицы Екатерины I. Однако ее фавориту Меньшикову удалоаЬ -до­биться создания в феврале 1726 г. Верховного тайного совета, ко­торый получил законодательные полномочия. Сенат стал имено­ваться Высоким и превратился фактически в исполнительный ор­ган власти. 12 февраля 1726 г. Верховный тайный совет направил Сенату указ, в котором ему предписывалось писать донесения в Верховный тайный совет. Ho в связи с тем, что названный указ не был подписан Екатериной I, члены Сената высказали возражение против такого унижения. Однако уже на следующий день императ­рица подтвердила данный указ Верховного тайного совета. K тому же, 7 марта 1726 г. она подписала указ “О должности Сената”, в котором отчетливо просматривалась тенденция к превращению Сената во второстепенный государственный орган. Bo второй ста­тье данного указа это подтверждалось: “Надлежит Сенату для ис­правления дел съезжаться и сидеть по вся дни, кроме воскресных и праздничных дней, и отправлять оныя со всяким прилежанием и ревностию по указам, Уложению и государственным правам; разве такое дело случится, на которое нет ясных указов или какое новое и весьма важное, которое собственному нашему решению подле­жит, о таком доносить нам в Верховном тайном совете, представя свое мнение и требовать резолюции”1. Как видно из данной статьи, Сенат становится будничным, ежедневно заседающим органом в отличие от Верховного тайного совета, который заседал только по средам и пятницам. Кроме того, ограничивались полномочия Сена­та относительно важных дел, которые прежде он передавал непо­средственно на утверждение императору, а теперь вынужден на­правлять в Верховный тайный совет.

B шестой статье указа также значительно ограничивались права Сената в кадровых вопросах, так как утверждение важней­ших должностных лиц на местах было отнесено к ведению Вер­ховного тайного совета. “Сенату же выбирать и объявлять в про­винции воевод, асессоров, камериров, рентмейстеров и земских и судных комиссаров, в губерниях президентов, в надворные суды и земских секретарей; а губернаторов, вице-губернаторов и обер- коммендантов и коммендантов, которые из воинских чинов, и та­ких выбирать, снесшись с воинскою коллегиею (сие разумеется о тех, которые обязаны гражданскими делами, а которые граждан­скими делами не обязаны, тех воинской коллегии по прежнему вы­бирать) и нам в Верховном тайном совете для определения пред­ставлять”1. Данная статья являлась унизительной для Сената, т.к. она в решении некоторых кадровых вопросов ставит орган отрас­левого управления - Военную коллегию - выше Сената.

После упразднения 4 марта 1730 г. Верховного тайного со­вета законодательные функции Сената, который стал именовать­ся Правительствующим, были в полной мере восстановлены. Тем не менее, после создания 10 ноября 1731 г. Кабинета мини­стров во главе с Остерманом Сенат потерял свою самостоятель­ность. C 9 июня 1735 г. он был полностью подчинен Кабинету министров, который получил законодательные полномочия. Те­перь набор подписей трех министров заменял подпись императ­рицы Анны Иоанновны.

12 декабря 1741 г. Указом императрицы Елизаветы Петровны была восстановлена роль Сената как законосовещательного органа и он широко пользовался правом издавать законы от своего имени. Был также восстановлен институт прокуратуры. Генерал- прокурором был назначен князь Н.Ю. Трубецкой, а обер- прокурором И.О. Брылкин. Был установлен новый порядок обжа­лования по инстанциям, в соответствии с которым жалобы на ре­шения Сената могли передаваться непосредственно императрице. Это объяснялось, прежде всего, неспособностью судов различных инстанций решать дела на основе принципа правосудия и большой поток жалоб направлялся на имя монарха. Императрица Елизавета

Петровна лично рассматривала значительное число дел о наследо­вании. B связи с тем, что в российском законодательстве того пе­риода отсутствовала четкая регламентация различных вопросов наследственного права, она часто принимала решение, основываясь не только на законе, но и на необходимости соблюдения интересов государства.

Вследствие того, что жалобы в массовом порядке направля­лись прямо императрице или в Сенат, минуя низшие судебные ин­станции, 5 декабря 1744 г. бьиі издан Указ, в котором были уточне­ны функции Сената. B соответствии с этим Указом Сенат не имел право принимать к своему рассмотрению дела, которые не прошли соответствующие процедуры в судах низших инстанций. Это ре­шение способствовало некоторому ускорению процесса рассмот­рения дел в Сенате. Однако этому препятствовал существовавший в то время принцип единогласия при принятии решений по кон­кретным делам.

После учреждения Конференции при высочайшем дворе (5 октября 1756 г.) Сенат снова был лишен права издавать зако­ны. Судебные функции Сената выдвигались, таким образом, на первый план. Большие требования предъявлялись к сенаторам, на которых возлагались обязанности обеспечивать соблюдение законов в процессе судопроизводства, а если возникало их на- Рушение, то необходимо “заблуждения в местах исправлять, по­дозрительных судей сменять и следовать, и паче всего изыски­вать причины к достижению правды, а не к продолжению вре­мени”1.

28 января 1762 r. Указом Петра 111 была упразднена Конфе­ренция при высочайшем дворе и все ее функции были переданы в Сенат и Иностранную коллегию. Ho уже на следующий день был образован Апелляционный департамент, в который подавались жалобы на все судебные учреждения Российской империи, кроме Сената.

Следует отметить, что судебными функциями обладали также приказы и коллегии, подсудность которых распространя­лась на дела чиновников, находившихся в их подчинении. B ре­зультате административной реформы Петра I вместо изживших себя приказов в 1717-1720 гг. были учреждены коллегии. Поря­док их деятельности был определен в “Генеральном регламенте”, утвержденном царем 28 февраля 1720r. Каждая коллегия состояла из общего собрания ее членов (присутствия) и канцелярии.

Коллегии, являвшиеся центральными государственными уч­реждениями России, подчинялись непосредственно монарху и на­ходились под контролем Сената. K их компетенции относились от­дельные отрасли управления. B то же время некоторые из них об­ладали и судебными функциями. Так, например, Коммерц-коллегия рассматривала дела, связанные с торговыми и вексельными спора­ми. Вотчинная коллегия решала дела, касавшиеся вопросов земле­владения и землепользования. Мануфактур-коллегия рассматрива­ла дела мастеров, рабочих и учеников. Камер-коллегия занималась решением дел, связанных с правонарушениями в финансовой сфе­ре. Особое место среди центральных государственных учреждений страны занимала Юстиц-коллегия, осуществлявшая судебное управление и надзор. Она была также апелляционной инстанцией для нижестоящих судов, занималась обобщением их практической судебной деятельности и вопросами подбора кадров. B 1730 г. в структуре Юстиц-коллегии были созданы Сыскной и Судный при­казы. Подсудность первого приказа, рассматривавшего крупные уголовные дела, распространялась только на Москву и соседние губернии. Судный приказ решал дела, связанные с судебной воло­китой губернаторов и воевод, а также апелляции на их решения.

B 1713 г. в губерниях были учреждены ландрихтеры, кото­рые назначались Сенатом по представлению губернатора по одно­му или два на губернию. Как правило, к их компетенции относи­лись судебные дела, связанные с земельными спорами, розыском, а иногда и финансовыми вопросами.

B 1719 г. в России была предпринята судебная реформа, од­ной из главных целей которой являлось отделение суда от админи­страции. Территория страны была разделена на судебные округа, в которых создавались надворные суды, состоявшие из президента, вице-президента и 2-6 членов суда (асессоров).

Надворные суды рассматривали уголовные и гражданские дела населения городов, в которых они учреждались. Прежде всего, это были Санкт-Петербург, Москва, Казань, Курск, Нижний Нов­город, Смоленск, Тобольск и Ярославль. B частности, Московский надворный суд рассматривал следующие дела: 1) дело капитана Федора Карандьева с бурмистром г.

арайска Василием Лапиным с товарищами, оставившими ложный счет, на который записывали поместных крестьян Карандьева как проживавших в посаде (от 28ноября 1710r.); 2) дело о взыскании полковником Андреем Вельяминовым с князя Александра Черкасского за беглого кресть­янина, проживавшего у него в течение 4 лет (от 22 июля 1723 г.); 3)дело майора Степана Палицына о взыскании им с канитана ДмитрияЛапина 12 руб. за причиненные убытки (от 21 августа 1723 г.); 4) дело о беглых крестьянах помещицы Урусовой (июнь 1723 г. - ноябрь 1724 г.)[75] и т.д.

Надворным судам подчинялись нижние суды, по отношении к которым надворные суды выступали в качестве апелляционной инстанции. Подсудность нижних судов распространялась на пред­ставителей дворянского сословия.

B 1720 г. при надворных судах были учреждены прокуроры, обеспечивавшие надзор за соблюдением законов при осуществле­нии правосудия.

Малозначительные дела крестьян рассматривали помещики. Дела городского населения решались в магистратах.

Судебные дела представителей духовенства рассматривались в консисториях при епархиальных архиереях, в управлении духов­ных дел, а также в Святейшем Синоде, учрежденном в 1721 г. Воз­главлял его обер-прокурор, назначавшийся императором.

Политические дела рассматривались в Преображенском при­казе (с 1695 г.) или в Тайной канцелярии (с 1718 г.). B 1731 г. в со­ответствии с указом императрицы Анны Иоанновны была учреж­дена Канцелярия тайных розыскных дел, которая явилась преемни­цей названных выше органов и занималась вопросами политиче­ского сыска и суда. Хотя по своему статусу в системе государст­венной власти и управления Канцелярия тайных розыскных дел приравнивалась к коллегиям, она находилась в непосредствен­ном подчинении императрицы. B 30-50-е годы XVIII в. она за­нималась рассмотрением крупнейших политических дел: дела “верховников” (князей братьев Долгоруких и Д.М.Голицына), дело А.П. Волынского и др. За период с 1731 по 1762r., когда она была упразднена императором Петром III, через Канцелярию тайных розыскных дел прошло свыше 10 тыс. чел.[76] B ней рассмат­ривались, в частности, дела об оскорблении представителей цар­ской фамилии, высших должностных лиц, а также дела, связанные с выступлениями против существовавшего тогда государственного строя. Кроме того, Канцелярия тайных розыскных дел занималась также решением дел о должностных преступлениях, спорах и ссо­рах придворных лиц, дел о взяточничестве и др.

B 1722 г. были упразднены нижние суды. B провинциях уч­реждались новые провинциальные суды, состоявшие из провинци­ального воеводы и асессоров.

B отдаленных от провинциального центра городах воевода назначал судебного комиссара, имевшего право рассматривать не­значительные уголовные и гражданские дела.

Надворные суды, выступавшие в качестве апелляционной инстанции для провинциальных судов, имели право рассматривать дела, связанные с тяжкими преступлениями, за совершение кото­рых полагалась смертная казнь.

Однако попытка сделать надворные суды полностью незави­симыми от областной администрации явилась неудачной. B 1722 г. было принято решение о назначении президентами надворных су­дов губернаторов и вице-губернаторов, т.е. представителей област­ной администрации. B соответствии с Указом от 24 февраля 1727 г. надворные суды были ликвидированы, а их судебные функции пе­решли к губернаторам и воеводам.

B первой четверти ХѴПІ в. сформировалась также система военных судов. Генеральный кригсрехт (Высший военный суд) яв­лялся высшей инстанцией и рассматривал важнейшие дела, связан­ные с государственными и воинскими преступлениями. Нижней инстанцией был полковой кригсрехт, рассматривавший все осталь­ные дела.

Военные суды по своему составу были коллегиальными. При каждом из них учреждался аудитор, который осуществлял надзор за соблюдением законности в отправлении правосудия. Приговоры Генерального кригсрехта выносились на утверждение в военную коллегию.

Таким образом, в первой четверти XVlII в. судебную систему России характеризовали следующие черты: 1) коллегиальное уст­ройство судов; 2) введение контроля над деягельностью судебных органов со стороны прокуроров, фискалов и аудиторов; 3) совме­щение гражданской и военной юстиции.

Судебный процесс был регламентирован в “Кратком изобра­жении процессов или судебных тяжеб” 1715 г., представлявшим собой военный судебно-процессуальный кодекс. B соответствии с ним процесс делился на три части: 1) формальное оповещение о начале процесса и получение показаний от ответчика; 2) само су­дебное разбирательство; 3) вынесение приговора и его исполнение.

Оповещение о явке всех заинтересованных в деле лиц в суд производилось в письменной форме. Претензии истца и объясне­ния ответчика также были письменными и непременно заносились в протокол.

Первая стадия процесса завершалась показаниями ответчика, в которых он мог отвергнуть предъявленные ему обвинения илп признать, дополнив их новыми обстоятельствами дела.

Анализ доказательств осуществлялся во время второй стадии процесса. Bce доказательства подразделялись на четыре вида: соб­ственное признание, свидетельские показания, письменные доказа­тельства и присяга.

Собственное признание являлось важнейшим видом доказа­тельства, для получения которого часто применялась пытка. Необ­ходимо отметить, что применение пыток было достаточно четко регламентировано в нормативно-правовых актах рассматриваемого периода. Прежде всего определялась ее степень и продолжитель­ность, которые непосредственно зависели от должностного статуса подозреваемого и принадлежностью к определенному сословию. Так, для дворян пытка была менее жестокой, чем для крестьян. Существовали возрастные ограничения: запрещалось пытать лиц, достигших 70-летнего возраста, а также подростков младше 15 лет. Учитывалось также и состояние здоровья. Так, запрещалось при­менять пытки к беременным женщинам. Кроме того, пытки разре­шалось применять лишь определенное число раз с соответствую­щими перерывами для предоставления возможности обвиняемым восстановить свое здоровье. Следует особо подчеркнуть, что пытки могли применять и по отношению к свидетелям.

B рассматриваемый период господствующей стала “фор­мальная теория доказательств”, в соответствии с которой показания Мужчины считались более важными, чем показания женщины. По­казания представителя высшего сословия считались более значи­мыми, чем показания лица, принадлежавшего к низшему сословию. Кроме того, показания служителя церкви оценивались значительно вьіше показаний светского человека.

За дачу ложных показаний могла применяться такая мера, как отсечение пальцев руки. K тому же во время допроса свидете­лей могли подвергнуть пыткам в том случае, если, по мнению су- дьи, этого требовали обстоятельства дела.

Из письменных доказательств набольшего доверия заслужи­вали записи в городовых и судейских книгах. Что касается записей в торговых книгах, то они оценивались значительно ниже. Цен­ность такого документа еще более снижалась, если он не содержал личной подписи должника. Кроме того, учитывались также долго­вые обязательства и деловые письма. B целом многие письменные доказательства необходимо было подкрепить присягой.

Приговор судебного органа составляли в письменной форме и подписывали члены суда, президент и аудитор. B присутствии сторон секретарь должен был публично зачитать приговор, в кото­ром излагалось существо дела и основания для его решения.

После принятия решения начиналась заключительная третья стадия процесса - вынесение приговора и его исполнение. Приго­вор низшей судебной инстанции можно было обжаловать только в высшей. Процедура пересмотра дела носила апелляционный харак­тер. Поэтому высшая инстанция должна была заново рассматри­вать поступившее в порядке апелляции дело.

B 1723 г. был принят Указ “О форме суда”, в котором наме­тился поворот к состязательной форме судебного процесса. B нем предлагалось заменить письменное судопроизводство устным. Кроме того, устанавливались сокращенные сроки явки сторон в суд, а также расширялось судебное представительство, которое могло применяться при рассмотрении любых дел на основании до­веренности или поручительства. Характеризуя содержание данного указа, М.Ф. Владимирский-Буданов отмечал: «Это есть восстанов­ление старого состязательного процесса с некоторыми (впрочем, существенными) изменениями: все изменения клонятся к сообше- ниЮ судье более активной роли при борьбе сторон, так как «на су­дах много дают лишнего говорить»; тогда введена форма проше­ний по пунктам, стеснение сторон в сроках явки к суду»[77].

Хотя по Указу «О форме суда» предполагалось рассматри­вать наряду с гражданскими и некоторые уголовные дела (кроме дел об убийстве, разбое, краже с поличным, расколе и богохульст­ве), в реальной судебной практике данный указ применялся в ос­новном в гражданском процессе. Однако уже в 1725 г. после смер­ти Петра I снова был расширен круг дел, рассматривавшихся на основе «Краткого изображения процессов или судебных тяжеб». Как считал М.Ф. Владимирский-Буданов, «общее значение суда по форме исчезло: к этому привели практика и последующие узаконе­ния: с одной стороны, воинские «процессы» реципированы для не­военных судов, с другой - найдено было невозможным руково­дствоваться в уголовных судах «судом по форме»[78].

Таким образом, для развития судебного процесса первой чет­верти ХѴПІ в. было характерно усиление розыскных инквизицион­ных начал. Состязательная форма ограничивалась и уступала место розыскной форме процесса. Это было обусловлено, прежде всего, усилением дальнейшей централизации органов государственной власти и управления в период становления абсолютизма в России.

B период дворцовых переворотов (1725-1762 гг.) основные принципы судоустройства и судопроизводства не претерпели су­щественных изменений.