Стенографический отчёт о заседании Комиссии по модернизации и технологическому развитию экономики России
27 июля 2010 года, 16:00, Москва
27 июля 2010 года Встреча со студентами и сотрудниками Национального исследовательского технологического университета «МИСиС».
Д.МЕДВЕДЕВ: Уважаемые коллеги!
Мы сегодня продолжаем разговор о венчурном инвестировании. И для всех, кто здесь собрался, эта тема является важной, но трудной. Я не имею в виду наших зарубежных друзей, которые сегодня присутствуют здесь, потому что у них как раз с этим всё в порядке. Но у нас инфраструктура венчурного капитала, масштабы этого капитала, в общем-то, пока весьма и весьма скромные. И, хотя мы перешли уже к некой практической работе, тенденция увеличения расходов отечественных компаний на исследования и научные разработки стала очевидной, но, если говорить по-простому, венчурного капитала у нас мало.
В России сейчас действует 108 венчурных фондов. Из них, как мне написали, 43 активных. Я так понимаю, что остальные – пассивные, что ли. Что это значит? То есть, иными словами, 43 существует, а остальных нет. Значит, тогда действует не 108, а 43 – с объёмом капитала около 2 миллиардов долларов.
Но смотря с чем сравнивать. Скажем, лет десять назад мы бы посчитали, что это очень даже круто. А сейчас мы с вами понимаем, что 2 миллиарда долларов капитала – это совсем немного в масштабах такой страны, как наша, в сопоставлении с теми фондами, которые имеются в других развитых государствах.
Развитие нашего инновационного рынка сдерживает и отсутствие спроса на высокотехнологичную продукцию. И, мы уже неоднократно с вами об этом говорили, одна из причин – это нехватка экономической мотивации, нехватка свободных денег для внедрения инноваций в производстве, ну и, наконец, просто нежелание заниматься таким сложным, обременительным и рисковым бизнесом. Об этом мы тоже говорили, в том числе в присутствии наших коллег, которые приехали из других стран, из Соединённых Штатов (тогда мы встречались с представителями венчурного капитала).
Для изменения ситуации нужны конкретные меры, и я их назову. Во-первых, это переход государства к инновационной экономике и усложнение форм ведения бизнеса. Возникающие венчурные фонды, стартап-компании имеют дело с гораздо более высокими уровнями риска и вступают в более сложные отношения. И нам нужны новые организационно-правовые формы, которые будут в лучшей степени подходить для решения этих задач.
Во-вторых, нужно развить саму систему экспертизы, целый набор сервисных услуг. Имеется в виду сервис, который традиционно сопровождает бизнес, а именно юридические услуги, информационные услуги, бухгалтерия. Любой стартап без такого сопровождения, без умения цивилизованно вести бизнес обречён на неудачу. Но при этом это инфраструктурное сопровождение должно быть разумным и достаточным, потому что далеко не для всякой стартап-компании необходимо нанимать сразу же целый юридический отдел, бухгалтерию огромную заводить. Это, как правило, путь как раз в плохом направлении.
В-третьих, необходимо расширить направления, которые финансирует Фонд содействия развитию малых форм предприятий, используя механизмы грантового и возвратного финансирования.
В-четвертых, нам, безусловно, нужно не только привлекать иностранные инвестиции, но и развивать отечественный финансовый рынок для этого. И в этом случае эти условия позволят оставаться в российских компаниях привлечённому капиталу, независимо от тех обстоятельств, которые существуют на мировых финансовых рынках, и независимо от других причин.
В этом направлении кое-что уже сделано. Приняты законодательные решения, которые обеспечивают защиту инвесторов от банкротства финансовых организаций. Введены меры налогового стимулирования научной, опытно-конструкторской и технико-внедренческой деятельности.
Будет продолжена и работа по снижению регулятивной нагрузки на инвестиционные фонды. И, кроме того, либерализация экспорта инновационной продукции – также весьма и весьма наболевший вопрос, с учётом очень сложных процедур по таможенному оформлению.
Ну и, наконец, в-пятых, нам необходимо обеспечить непрерывность работы всех звеньев инновационной цепочки, координацию действий институтов развития. Уже не раз ставилась задача создания так называемого инновационного лифта для высокотехнологичных компаний. Пора создать единую информационную базу таких проектов, ну и соответствующую систему так называемой логистики такого рода проектов.
Уважаемые коллеги, мы также не должны забывать, что у нас в стране неплохой научный потенциал, и, в общем, количество предприимчивых и талантливых людей уж точно не меньше, чем в других странах. Но тем не менее есть проблемы с этим. Я только что общался со студентами МИСиС, молодыми учёными, которые занимаются проектами. В общем, всё это, когда поставлено уже на технологическую основу, выглядит вполне привлекательно. У меня, кстати, и на Селигере был на эту тему разговор.
Но если говорить прямо, то есть ощущение всё-таки некой фрагментарности всего этого, потому что там, где подобного рода проекты реализуются, в общем, далеко не всегда это является следствием системной работы. Зачастую это просто «повезло», что называется: хорошие ребята встретились в правильном месте и деньги где-то нашли – или даже ещё не нашли, но хотят найти. Но в системном плане это пока не выглядит успешным.
У нас в стране есть уже и успешно реализованные венчурные инвестпроекты. И конечно, неплохо бы, чтобы они стали примерами, историями такими. Но надо понимать, что такой бизнес, как венчурный бизнес, никогда не будет гарантирован от ошибок. Ошибки встречаются даже в крупном бизнесе, даже в деятельности, страшно сказать, нефтяных и газовых компаний. Некоторые из них даже разоряются, на удивление.
Возникающие венчурные фонды, стартап-компании имеют дело с гораздо более высокими уровнями риска и вступают в более сложные отношения. И нам нужны новые организационно-правовые формы, которые будут в лучшей степени подходить для решения этих задач».
Но уж если говорить о бизнесе в сфере инноваций, если говорить о венчурном финансировании, то там понимаем, какой процент брака. Главное, чтобы этот брак правильным образом оценивался государством, потому что все наши проверочные механизмы исходят из того, что если результат не достигнут, хотя бы бумажный, то в этом случае это основание для преследования – налогового, а иногда даже уголовного. Но в этом случае у нас никогда никакого венчурного финансирования не появится, потому что каждый раз будут заходить граждане, которые будут требовать отчёта, и, если результат отрицательный, будут проблемы.
Поэтому нам нужно изменить здесь законодательство. Желательно, правда, это сделать таким образом, чтобы под эту тему всевозможные жулики не устремились, потому что это тоже возможно, и тогда у нас будут только отрицательные результаты, которые в науке, в общем, вполне возможны, – и никаких достижений. Как отбалансировать этот механизм, это уже дело законодателей и Правительства. Поэтому я поручаю Правительству подумать на эту тему
Хотел бы также сказать в начале разговора, что сегодня мною подписан целый ряд законов, которые, надеюсь, будут содействовать технологической модернизации, развитию науки. В частности, я подписал законы об изменениях в закон о высшем и послевузовском профессиональном образовании, в закон о государственной научно-технической политике. В том числе, эти законы регламентируют упрощённый порядок признания научных степеней, званий и дипломов.
Также мною подписан закон об организации предоставления государственных и муниципальных услуг, который обеспечивает создание в нашей стране специальных многофункциональных центров, которые должны работать по принципу единого окна так называемого. И будем надеяться, что они будут способствовать развитию прямых контактов, личного обращения граждан за государственными услугами через интернет-портал без участия чиновников. Это важная вещь, мы с вами неоднократно о ней говорили. Надеюсь, что с момента появления соответствующей нормативной базы у нас, если через год Сингапура не будет по этому вопросу, то хотя бы лет через пять хотелось бы, чтобы у нас так заработало всё.
Подписан мною закон о национальном исследовательском центре «Курчатовский институт». Так что теперь уже это у нас первый такой полноценный институт исследовательский. И я надеюсь, что этот центр будет одним из ключевых элементов инновационной национальной системы.
Подписан закон о теплоснабжении, который регулирует вопросы, связанные с производством, передачей и потреблением тепловой энергии, с созданием и развитием систем теплоснабжения. И там определены полномочия органов государственной власти и местного самоуправления в этой сфере, права и обязанности потребителей тепловой энергии.
Хотел бы сказать, что все эти законы, которые сегодня мною подписаны, – это результат нашей с вами работы, в том числе тех поручений, которые я давал по итогам работы Комиссии, последующей подготовки Правительством законопроектов (в ряде случаев – Администрацией Президента) и в дальнейшем принятием этих законов нашей Государственной Думой. Я хотел всех за это поблагодарить, потому что это всё-таки полезная вещь.
И последнее, что мне хотелось бы сказать. Сегодня я обратил внимание, в одной из газет (по-моему, это в «Ведомостях») было сказано, что в нашей стране граждане совершенно иначе понимают модернизацию, нежели Президент страны. Ну, в общем, дело газет – всегда обострять, это абсолютно нормально и, может быть, даже иногда просто необходимо, но я думаю, все присутствующие здесь понимают, что ни я, ни, надеюсь, здесь присутствующие российские граждане никогда не относились к модернизации просто как к вопросу перехода на инновационную экономику, просто как к теме технологической модернизации.
Это, безусловно, очень важное звено. Но если говорить о других сопровождающих этот процесс условиях, то они, к сожалению, не менее важны, и, более того, может быть, без решения этих вопросов никакая технологическая модернизация, никакая инновационная экономика не возникнет, о чём говорят граждане и с чем трудно не согласиться. Это вопросы противодействия коррупции, вопросы уменьшения административного влияния в нашей стране и вопросы развития честной конкуренции. То, что три эти позиции наши люди выставляют в качестве ключевых, мне кажется, весьма и весьма симптоматично. Но это для того, чтобы мы понимали, куда мы движемся.
Давайте приступим к работе.
Слово для выступления – Игорю Рубеновичу Агамирзяну – генеральному директору Российской венчурной компании.
И.АГАМИРЗЯН:Спасибо.
Уважаемый Дмитрий Анатольевич!
Уважаемые коллеги!
Венчурные инвестиции, очевидно, являются не самоцелью, а инструментом для обеспечения финансирования технологических компаний на определённом этапе развития.
На слайде номер три показан фрагмент системы инновационно-технологического предпринимательства, включающий основные элементы венчурных инвестиций. И, собственно, так как венчурные инвестиции являются инструментом, то этот фрагмент существует не отдельно, а в общей среде инновационно-технологического бизнеса. Собственно, этот слайд здесь приведён по стандартной типовой модели Кремниевой долины, но это именно тот фрагмент, который мы предполагаем строить в ближайшее время в Сколкове.
Этапы венчурного инвестирования на следующем слайде, четвёртая страница. Я не буду комментировать детали того, что здесь показано. Хочу отметить, что появление большого количества технологических стартапов и перенос на них фокуса по использованию индустриальных исследований и разработок привёл к тому, что за последние 20 лет инновационные стартапы стали практически лабораторным аутсорсингом для корпораций. Фокус на индустриальные исследования и разработки изменился с 85 процентов до 60, снизились исследовательские разработки в больших, крупных корпорациях. И поэтому венчурные инвестиции дают не только чисто финансовую отдачу, но и реально принимают участие в развитии технологического бизнеса и предпринимательства.
На следующем слайде переходим к короткому обзору мирового рынка венчурных инвестиций. Пятая страница. Здесь видно, что на рынке, как было совершенно справедливо отмечено, Российская Федерация отстаёт по объёмам не только от основных технологических лидеров, но и от Израиля и даже от Индии.
На следующем слайде, шестом, показаны основные показатели мирового рынка, динамика рынка за последние годы.
Д.МЕДВЕДЕВ:Цифры на пятой странице – это что за цифры? Ключевые игроки – что это? Россия – 0,3 миллиарда.
И.АГАМИРЗЯН:Это объём инвестиций в течение 2009 года, венчурных инвестиций. У нас прошло около 300 миллионов сделок.
Д.МЕДВЕДЕВ:То есть это не общий объём венчурного капитала, о котором я говорил, а просто ежегодные инвестиции?
И.АГАМИРЗЯН:Инвестиции за год.
И, переходя к тому, в каком состоянии находятся венчурные инвестиции в России: здесь, на слайде, показаны основные этапы. Но реально на практике венчурные проекты в России пошли с конца 90-х – начала 2000-х годов. И, как правило, это были инвестиции, осуществлявшиеся зарубежными фондами, чаще всего из офшора, и не в российские компании, а в их офшорные подразделения.
Во второй половине нулевых годов активность государства и фондов с государственным участием увеличилась, что хорошо видно на следующем слайде (восьмой слайд), как раз те самые 43 активных венчурных фонда с суммарной капитализацией около 60 миллиардов рублей. Практически половина этих средств – это фонды с участием Российской венчурной компании и Министерства экономического развития, работающие в форме частно-государственного партнёрства. И, соответственно, в них часть средств государственные. Общий объём государственных средств составляет около 25 процентов.
Российская венчурная компания была создана в 2006 году. Работает на рынке с начала 2007 года. Она создавалась и работает как фонд фондов. При этом фонды с участием Российской венчурной компании инвестируют в основном в приоритетные направления. На сегодняшний день 83 процента инвестиций в денежном выражении попадает в технологические приоритеты.
Структура инвестиций региональных фондов Минэкономразвития немножко от этого отличается. Здесь больше доля инвестиций в IT-проекты и интернет-проекты, что, в общем, понятно, потому что эти проекты сегодня просто более просчитываемые.
На этом слайде показана модель открытых инноваций, которые реализуются в настоящий момент РВК в точном соответствии с тем, что говорил Дмитрий Анатольевич. Мы при проведении анализа рынка обнаружили там целый ряд провалов, в частности, связанных с недостатком механизмов для выведения проектов на уровень бизнесов и слабым развитием рыночной инфраструктуры, универсальных и отраслевых сервисов для инновационных компаний. Поэтому сейчас мы сфокусировались на создании специализированных фондов, закрывающих эти провалы в сервисе и в посеве. Посевной фонд уже реально работает, и инфраструктурный фонд, и первый кластерный фонд создаются в течение этого года.
Основные направления стратегии развития РВК можно определить как три основных направления работы – это собственно инвестиции, инвестиционные программы развития рыночной инфраструктуры и развитие бизнес-экспертизы и компетенции.
Сегодня можно говорить уже о том, что есть истории успехов компаний, в том числе профинансированных с участием фонда, с государственным участием. Я хочу остановиться на одной конкретной компании, которая была представлена сегодня на выставке «Русские навигационные технологии». Потому что три недели назад состоялось очень знаковое, с моей точки зрения, для нашего рынка событие. Прошло первое IPO компании, прошедшей полный венчурный цикл. Это такой классический «гаражный» стартап, который получил инвестиции от фонда «ВТБ – Фонд венчурный» с участием РВК, в два транша, и в начале июля – размещение на рынке инноваций и инвестиций ММВБ на 300 миллионов рублей, подтвердившее капитализацию компании более чем в 1,5 миллиарда рублей.