Глава 3. Мораль от древности до наших дней 77
церковь выступала с проповедью всеединства, примирения богатых и бедных, требуя от тех и других в качестве основных добродетелей смирения перед Богом и перед власть имущими, отказа от мирских благ, ограничения во всем, любви к ближнему, милосердия, покорности, послушания, основанных на вере в непререкаемую силу и справедливость Бога.
Однако в реальной жизни нравы феодального общества отнюдь не отличались единством и добродетельностью. Сословная иерархия расставляла людей по различным ступеням социальной лестницы, соответственно предъявляя и разные моральные требования к ним. Так, труд был уделом черни, «погрязшей во грехе»: ведь именно труд был главным наказанием для Адама, совершившего первородный грех («в поте лица своего будешь добывать хлеб свой насупщый»). Люди высокородные, приближенные к Богу (монарх — «наместник Бога на земле», «помазанник Божий»), были не только «освобождены» от труда, но, более того, не должны были «пачкать» себя трудом (вспомним длинные рукава боярских кафтанов на Руси или тщательно отращиваемые ногти китайских мандаринов).
Представителям высших сословий предписывались лишь «благородные обязанности», в свете которых презрение к труду, простолюдинам и стремление выделиться «среди своих» рассматривались как положительные нравственные качества, ибо способствовали поддержанию благородства. В своей амбициозной борьбе за власть феодальные верхи не думали о смирении, в быту не ограничивали себя ни в чем, щеголяя друг перед другом роскошью одежд и украшений, с вассалами вели себя высокомерно, с крестьянами — грубо и жестоко, забывая и о милосердии, и о любви к ближнему. А для собственного успокоения им достаточно было получить от церкви индульгенцию — грамоту об отпущении грехов, причем не только уже. совершенных, но и будущих.
Нарушались моральные принципы христианства, в том числе и принцип «Не убий», и самой церковью. Достаточно вспомнить крестовые походы или Святую инквизицию, поддержку кровавых диктаторов, властолюбие и сластолюбие некоторых отцов церкви. Не случайно папа Иоанн Павел II совершил уже в наши дни мужественный шаг, признав исторические ошибки католической церкви и призвав ее раскаяться во всех грехах и просить прощения у Бога и людей (знаменитая энциклика 1994 г.).
Правда, и во времена средневековья в рамках самой церкви, в частности, монашеством предпринимались попытки реального воплощения в жизнь нравственных идеалов Христа. Св. Франциск Ассизский и монахи его нищенствующего ордена придали бедности ранг позитивного жизнеутверждающего начала, сея среди людей идеи покаяния, мира и терпимости и призывая распространять их на всякое живое существо. Аскетический идеал морального поведения приобрел в лице францисканцев новое, гуманистическое измерение.
Один из интереснейших моментов в развитии морали — появление в эпоху Средневековья светской морали, возникшей на основе христианской, но существовавшей независимо от нее, параллельно ей. Ее фундаментом служила та же иерархическая лестница — строгое соблюдение норм соподчинения и правил поведения для отдельных сословий. В ее рамках, в свою очередь, выделялись рыцарская мораль и придворный этикет.
Рыцарство как особое сословие, создавшее свой образ жизни и считавшее себя «цветом мира», высшим слоем общества, сложилось к XI веку, когда сформировались особые нормы и ценности, особый кодекс морали — Кодекс рыцарской чести, позволявший рыцарям отделять себя от «неблагородных» — простолюдинов. Благородство было главным достоинством рыцаря.
Одним из признаков благородства была длинная родословная, что вызывало у рыцарей стремление прославлять действительные, а нередко и выдуманные доблести, подвиги и моральные достоинства своих предков. Ядром рыцарского Кодекса чести была также верность своему сеньору и своим обязательствам, поэтому среди рыцарей были широко распространены различные обеты, клятвы, соглашения. Предательство и вероломство считались тягчайшим грехом и влекли за собой исключение из рыцарской военно-аристократической корпорации. Кроме того, от рыцаря ожидалось, что он будет постоянно заботиться о своей славе, подтверждать свое место в военно-феодальной иерархии, которое зависело от количества и качества одержанных им побед. Непременным проявлением благородства выступала также щедрость. Лучше было разориться, чем прослыть скупцом: скупость вела к потере звания, положения, исключению из общества.
Особенностью рыцарской культуры была ее ориентация на внешние проявления: в качестве рыцарских добродетелей специально
78________________ Раздел II. Теоретические проблемы этики
Глава 3. Мораль от древности до наших дней____________________ 70
отмечались красота и привлекательность. Отсюда внешний блеск и внимание к ритуалам, атрибутике, манерам, символике.
Красоту рыцаря должны были подчеркивать дорогие одежды, указывавшие на его социальное положение. Особое внимание уделялось аксессуарам — головным уборам и перчаткам, по которым точно определялся ранг рыцаря.
От рыцаря также требовались учтивость, умение сочинять или хотя бы читать стихи, играть на музыкальном инструменте и петь. Он должен был быть развит физически (поскольку его доспехи весили 60-80 кг).
Важными составляющими рыцарского Кодекса чести было отношение к Врагу и Женщине. Отношение к Врагу определялось безусловным требованием мужества. Боязнь быть заподозренным в трусости, в недостатке мужества диктовала и соответствующие формы поведения рыцаря в бою.
Так, рыцарь в доспехах не имел права отступать; нельзя было нападать на противника сзади; убийство безоружного врага покрывало рыцаря позором; следовало предоставлять противнику по возможности равные шансы.
Все эти правила, обязательные в сражении, диктовались уважением к противнику, гуманностью, чувством собственного достоинства. Главным для рыцаря была не победа, а поведение в бою, причем независимо от того, был ли этот бой настоящим сражением или рыцарским турниром.
Вместе с тем рыцарские идеалы не всегда соответствовали христианским принципам гуманизма, всепрощения, равенства перед Богом. Так, если гордыня считалась христианством одним из самых страшных грехов, то ее сестра гордость относилась к высочайшим достоинствам рыцаря. Месть за оскорбление (нередко — мнимое), даже ценой человеческой жизни, была законом чести. Отсюда и дуэли как способ защиты чести и достоинства.
Своего рода религией рыцаря было любовное служение, культ Прекрасной Дамы. Любовь вдохновляла рыцаря на подвиги, облагораживала его. Чтобы завоевать благосклонность своей возлюбленной, рыцарь должен был демонстрировать преданность, самоотверженность, готовность к самоотречению, умение владеть собой, укрощать свои порывы.
Такой тип любовных отношений с Прекрасной Дамой, предполагающий заботливость и обожание, изысканное ухаживание и оказание всевозможных знаков внимания, получил название «куртуазной любви». Изысканная, утонченная, любезно-галантная, она, по существу, представляла собой форму игры, в которой участникам надлежало строго следовать правилам и отведенной роли. Куртуазные любовные отношения оказали огромное влияние на формирование нравов и традиций того времени. Эта любовь, горячая и земная, и в то же время поэтическая и романтичная, бросала открытый вызов церковному аскетизму и ханжеству.
Однако не следует идеализировать рыцарское служение женщине.
Рыцарь, который мог бесстрашно войти в клетку со львом, чтобы доказать свою любовь Даме своего сердца, который мог всю жизнь хранить в качестве залога любви ее платок, не отказывался в то же время от «права первой брачной ночи» с молодой крестьянкой, выходящей замуж, а отправляясь на Столетнюю войну, надевал на собственную жену «пояс верности». Он пел своей Даме серенады под балконом не только из романтических побуждений, но и потому, что, как правило, был попросту неграмотным и не мог написать любовного письма.
Краеугольным камнем Кодекса рыцарской чести выступает сама Честь — понятие, которое как бы объемлет весь моральный кодекс, гласивший, что Душа рыцаря принадлежит Богу, жизнь — Королю, сердце — Прекрасной Даме, но Честь свою он не отдаст никому. Именно рыцарская честь становится отличительным признаком и главной опорой в жизни человека благородного звания.
Законам чести следовали неукоснительно. Существовала только одна клятва, которую нельзя было нарушить дворянину — «клянусь честью». Был только один долг, который должен был быть обязательно уплачен, называемый долгом чести, — карточный долг (остальные долги можно было и не платить). Даже при совершении казни принималась во внимание честь, которую следовало воздать рангу и званию осужденного.
Чувство чести было настолько обостренным, что покушение на нее считалось смертельным оскорблением. Правда, задетую честь можно было восстановить.
Во-первых, публично нанесенное оскорбление могло быть публично взято назад. Можно было извиниться, после чего оскорбление считалось как