Глава 25. НАКАЗ МУЖУ И ЖЕНЕ, И ДЕТЯМ, И СЛУГАМ О ТОМ, КАК СЛЕДУЕТ ИМ ЖИТЬ
Следует тебе самому, господину, жену и детей, и домочадцев учить не красть, не блудить, не лгать, не клеветать, не завидовать, не обижать, не наушничать, на чужое не посягать, не осуждать, не бражничать, не высмеивать, не помнить зла, ни на кого не гневаться, к старшим быть послушным и покорным, к средним – дружелюбным, к младшим и убогим – приветливым и милостивым. Всякое дело править без волокиты и особенно в оплате не обижать работника, всякую же обиду с благодарностью претерпеть Бога ради: и поношение, и укоризну. Если поделом поносят и укоряют – соглашаться и новых безрассудств избегать, а в ответ не мстить. Если же ни в чем не повинен ты, уже за это от Бога получишь награду. А домочадцев своих учи страху божию и добродетели всякой, и сам то же делай, и вместе от Бога получите милость. Если же небрежением и твоим нерадением сам или жена, наставленьем твоим обделенная, согрешит или зло сотворит перед Богом, или домочадцы твои, мужчины, женщины, дети твои грех какой совершат, хозяйского наставления не имея: ругань, воровство или блуд и всякое зло сотворят, – все вместе по делам своим примете: зло сотворившие – муку вечную, а хорошо поступишь и ты, и те, кто с тобою – вместе с ними заслужишь вечную жизнь; тебе даже больше награда, ибо не об одном себе старался ты перед Богом, но и всех, кто с тобою, ввел в вечную жизнь.
………
Во времена первого всероссийского императора Петра Первого культура светского поведения населения России получила новое направление в своем развитии. Петр I – наиболее выдающийся представитель династии Романовых – резко отличался от других самодержцев. С детства и всю жизнь Петр не гнушался простого труда, он гордился тем, что знал 14 ремесел. Об этом хорошо сказал А. Пушкин: «То академик, то герой, то мореплаватель, то плотник, он всеобъемлющей душой на троне вечный был работник». Любознательный от природы, Петр учился всю свою жизнь и требовал этого от других. Царь видел отсталость России и отчетливо понимал необходимость государственных преобразований. Он получил множество полезных знаний, привык к европейской культуре. В период его правления произошло сближение России с Западом.
В своей политике Петр стремился к укреплению царской власти. При выборе помощников царь руководствовался не знатностью их родов, а умом и талантом. Им был реформирован государственный аппарат: место боярской думы занял Сенат, а вместо приказов учреждены коллегии. Вместо патриаршества Петр создал Синод и подчинил церковь государству, придав ему более светский характер. В административном отношении Россия стала чиновничьим бюрократическим государством со строгой централизацией управления.
Но для нас в данном контексте особенно интересны реформы Петра в области образования и культуры светского поведения. Мысль о скорейшем распространении образования в России никогда не покидала Петра. Он сделал все, что было в его силах. Молодых дворян отправлял учиться за границу. Но обучение за границей было для многих невозможно, да и государству стоило дорого. Надо было завести собственные школы. На Руси до Петра существовали только низшие церковно-приходские училища. Лишь при царевне Софье была учреждена высшая школа (Славяно-греко-латинская академия) да в Киеве существовала Киево-Могилянская академия. В 1701 г. царь открыл Навигатскую школу для изучения морских наук. Одни поступали туда добровольно, других набирали принудительно. За учением строго следили: за пропуски учебных дней брали большие денежные штрафы, а если их не выплачивали, ученики подвергались телесному наказанию.
Вслед за Навигатской в Москве появились Инженерная, Артиллерийская и Медицинская школы. Открывались начальные школы и в других городах. Они назывались цифирными, в них особенно изучались геометрия и арифметика. Для подготовки образованных священников царь велел создать духовные семинарии.
При Петре было издано много книг разнообразного содержания: по географии, истории, разным военным наукам. Петр очень любил старые русские летописи, велел их хранить и хотел их общий свод «напечатать во всеобщее сведение». При нем книги значительно подешевели и стали более доступны.
Петр задумал устроить в Петербурге общество ученых людей, которые трудились бы над усовершенствованием наук и искусств. В 1724 г. им был утвержден устав Академии наук. Начала выходить первая русская газета "Ведомости", был основан первый музей (Кунсткамера).
Много изменений внес царь в быт и в облик своих современников. Он думал, что одной из главных причин отчуждения русских от иноземцев было различие между внешним обликом русских и европейцев. Стараясь сблизить Россию и Европу, он приказал дворянам и горожанам брить бороды и одеваться в немецкое платье. Российской академией наук по царскому распоряжению была составлена и выпущена книга «Юности честное зерцало, или Показания к житейскому обхождению». Почему возникла необходимость в такой книге?
Изменился образ жизни людей. Петру не нравилось затворничество русских знатных женщин в теремах. Он стремился приблизить русский быт к европейскому, поэтому устраивал у себя и приказал своим приближенным устраивать ассамблеи, куда сходились для разговоров, танцев и других развлечений и мужчины, и женщины. Книга была необходима как руководство к светскому поведению на таких ассамблеях: ведь для русских бояр это было более чем непривычно.
После посещения стран Европы и возвращения из «великого посольства» Петр I со свойственной ему нетерпеливостью собственноручно начал стричь бороды у встречавших его бояр и обрезать длинные рукава и полы боярских одежд. Он приказал коротко стричь волосы и брить лицо (бояре жаловались, что лица у них стали «босые»). Бороды разрешалось носить только духовенству и крестьянам. Желавшие сохранить бороду должны были платить особый налог, о чем свидетельствовал специальный медный «бородовой знак». Повсеместно вводилась более практичная европейская одежда. Разрешалось курение, которое ранее, по «Соборному уложению» 1649 г., расценивалось как уголовное преступление. Местом встреч и развлечений стали введенные Петром ассамблеи (собрания).
Итак, Юности честное зерцало, как утверждают, было переведено из ряда подобного рода наставлений с немецкого языка, дополнено самим Петром I и стало на долгие годы специальным руководством о правилах хорошего тона и поведения в обществе. В нем предписывалось держать отца и мать "в великой чести", быстро отвечать на вопросы, быть вежливыми со старшими. Давались советы, как вести себя в светском обществе. Юности честное зерцало пользовалось большим спросом у населения и четырежды переиздавалось вплоть да конца XIX в., вызвав множество подражаний.
Наряду с ассамблеями, которые устраивались для дворян, в петровское время проводились и общественные праздники. Строились триумфальные арки, устраивались "огненные потехи" (фейерверки), проводились массовые гулянья во время празднования побед в войнах, смотров флота, коронационных торжеств. Начиная с 1 января 1700 г. в России начали праздновать Новый год и устраивать елки. Тогда же, с 1 января 1700 г. Россия перешла на летоисчисление от Рождества Христова, как это было принято в большинстве стран Европы.
И Домострой, и Юности честное зерцало не являлись государственным законом, это скорее были советы, рекомендации по светскому поведению, которые соответствовали культурному развитию общества в определенную эпоху. Но обе эти книги выражали определенные государственные интересы. И хотя они не имели статуса государственного закона, те, кто им не следовал, вступали в конфликт с властью, с обществом. Домострой основан на древнерусских обычаях, а Юности честное зерцало – на европейском светском этикете.
В Домострое основной акцент делался на нравственном воспитании, а в книге Юности честное зерцало – на вопросах этикета, т.е. на чисто внешней стороне поведения. Существует мнение, что Петр слишком увлекался внешней стороной европейской культуры. Он ввел очень многие обычаи, чуждые историческим и культурным традициям России. Поэтому они плохо приживались, власти насаждали их силой и довольно жестоко расправлялись с инакомыслящими. Проводя реформы в стране, Петр, очевидно, слишком настойчиво вторгался в ту область, в которую вторгаться следует очень осторожно, – в частную жизнь. Она требует использования лишь одного верного метода – деликатного светского воспитания и перевоспитания.
«Юности честное зерцало, или Показание к житейскому обхождению. Собранное от разных авторов»,так или иначе, стало русским литературно-педагогическим памятником начала XVIII в., руководством в правилах светского поведения для юношества. Ее первое издание вышло в Петербурге в 1717 г. Издание, как отмечалось выше, представляло собой компиляцию из западноевропейских наставлений подобного рода. Вероятно, в числе прочих было использовано сочинение Эразма Роттердамского «Гражданство обычаев детских». Руководство предварялось традиционным материалом для начального обучения: в 1-й её части помещены азбука, таблицы слогов, цифр и чисел, религиозные заповеди. Эта азбука являлась одним из первых пособий по обучению новому, гражданскому (светскому) шрифту и арабскому написанию цифр вместо церковно-славянского их обозначения. Вторую часть книги составляли правила поведения для «младых отроков» и девушек дворянского сословия.
Правила составлены в духе петровских преобразований, проводили идею царского единовластия – содержание включало правила поведения не только в обществе, но и на государственной и царской службе. Они требовали от молодого дворянина гордиться не знатностью рода, а конкретными делами на пользу отечества; он обязан беспрекословно подчиняться старшим, «быть в книгах научен», знать иностранные языки, уметь фехтовать, танцевать, ездить верхом, вести себя в светском обществе.
Юности честное зерцало – прямое отражение государственной политики Петра. «Оградя Отечество безопасностью от неприятеля, надлежит стараться находить славу государства через искусства и науки», – провозгласил царь и начал проводить обширные, радикальные и разносторонние реформы в этой области. Светское воспитание и образование молодых людей впервые рассматривается как дело государственной важности, даже если имелось в виду домашнее образование, распространенное среди состоятельных дворян.
В учебнике графически выделены две темы: нормы этикета в разговоре и стиль поведения в различных ситуациях. В целом в учебнике нашли отражение как общеэтические нормы поведения, так и специфические черты светского воспитания, относящиеся к периоду восприятия русской традиционной культурой элементов образа жизни стран Западной Европы.
Юности честное зерцало явилось первым «воспитующим» наставлением для будущих видных государственных деятелей России, русских ученых, писателей XVIII – XIX вв. Но оно стало и первой русской книгой, предназначенной специально для детей. До нее дети имели возможность читать то же, что и взрослые, – Псалтырь, Евангелия и т.д., но даже издания для первоначального обучения – азбуки, буквари, азбуковники – адресовались одновременно к «имущим учиться отрокам и отроковицам, мужам и женам», не учитывали особенностей детского восприятия, были дороги и малодоступны. Этот же учебник был предназначен для самообразовательного чтения, а поскольку в те времена печатное слово обладало безусловным авторитетом и приоритетом перед устной речью, сила его воздействия на молодые умы была чрезвычайно большой. Поэтому книга имела огромную читательскую аудиторию.
Что же представляет собой Юности честное зерцало, как следует произносить и понимать заглавие этого учебника?
Юностью считается возрастной период после отрочества до зрелости (некоторые современные либералы пытаются заменить это красивое праславянское слово американизмом тинэйджер).
Слово честнОе произносится с ударением на о и означает – почитаемый как святое, непоколебимое, абсолютно «правдивое, несомненное, неизменное». В нем ясно присутствует лексическое значение слова честь. Более высокого эпитета применительно к светской книге не существует. Это слово вошло в обиход в таких устойчивых и авторитетных выражениях, как «вот тебе честнОй крест», т.е. самая сильная клятва; «мать честнАя!»; «честнЫм пирком да за свадебку»; «при всем честнОм народе» (т.е. заслуживающим почета, наивысшего уважения) и т.д. Это слово произошло от слова читать.
Читать – честь, честное, с ударением на первом (в одном значении) и предпоследнем (в другом значении) слоге. Кстати, и слово счет происходит из того же корня: читать – считать – счет. Можно упомянуть происхождение и других либо славных, либо распространенных слов: читать – чтить – почитать – почет; учет; четкий; почти; число; числительное и т.д.
Вот так всего одно слово позволяет вытянуть целую цепочку однокоренных слов, удостовериться в высочайшем престиже чтения у наших предков, коль от этого слова они образовали самые высокочтимые понятия.
Слово зерцало имело в языке XVIII в. три значения. Первое – синоним зеркала (но зеркало происходит от старославянского зеркать – зорко смотреть, отсюда зоркий, глазами зыркать и др.). Под зерцалом понималась спокойная гладь воды, в которой отражается природа:
Аллеи пальм и лес лавровый
Зерцалом вод отражены.
А. Пушкин
Второе значение – основное, исходное: металлические доспехи для защиты груди и спины воина. Металл шлифовали до блеска, в нем отражался окружающий мир, отсюда и возникло значение, изложенное первым. Зерцала были на вооружении западных воинов в XIV – XVII вв., т.е., во-первых, были всем хорошо известны, а во-вторых, считались символом доблести и чести.
Петр I придал этому слову третье значение. В судах, других присутственных местах он приказал ставить зерцала как эмблему правосудия. Зерцало представляло собой увенчанную двуглавым орлом трехгранную призму с наклеенными на гранях указами Петра о соблюдении законности. Такие зерцала просуществовали до 1917 г. Изобретено такое зерцало было как раз незадолго до издания описываемого учебника по поведению.
Идея нормативности, правильности, справедливости была перенесена на четвертое значение зерцала – как литературного произведения нравоучительного и педагогического характера. Это значение было перенесено в Россию из Западной Европы. В данном случае слово зерцало находится в тесной связи со словом честное: как установление норм чести и благовоспитанности для подрастающего поколения.
Вот какой глубокий и богатый смысл заложен в одном лишь заглавии – Юности честного зерцала. Содержание этой книги вполне достойно ее заглавия.
Книга состоит из трех частей: азбуки, правил поведения юношества дома и в обществе, нравоучительных наставительных повествований.
Азбука в тот момент была, пожалуй, самым востребованным объектом, ведь только что, в 1708 – 1710 гг. Петр I провел реформу русского письма, заменив церковнославянский шрифт на гражданский. К начертанию нового шрифта надо было привыкнуть, узнать о нем широкому кругу желающих было неоткуда, а здесь была приведена таблица соответствия старых и новых букв, прописи, написания числа церковного и светского, – словом, самонужнейшие сведения.
Заодно заметим, что в старорусской грамоте каждая буква имела собственное наименование. Буква а звалась аз, б – буки, в – веди и т.д. По начальным словам перечня букв возникло слово азбука. В греческом языке первые буквы имели наименование альфа и бета, но бетой (?) обозначали звуки и б и в, поэтому в новогреческом ее именовали вита. Поскольку логика и психология мышления у всех людей в общем-то схожа, то на Западе перечень букв наименован по той же схеме, что и в русском языке: он называется алфавит.
Сейчас русская азбука представляется многим как произвольная последовательность букв, которую надо просто заучивать. На самом же деле азбука полна высокого смысла, и тот, кто это знал или знает, читал и запоминал азбуку сразу и при этом попутно овладевал разнообразными познаниями этического и философского плана.
Дело в том, что по христианской традиции троичности буквы надо читать блоками по три, и тогда набор букв превращается в осмысленный текст, который врезается в память на всю жизнь. Так, А-Б-В – Аз буки веди – Я буквы знаю. Я буквы знаю (ведаю)! Я только-только начал учиться, и уже буквы знаю! Г-Д-Е – Глаголь добро есть – Слово (речь) – это добро. Но глаголь не просто слово, не любая речь, а речь красная, т.е. красноречие – дело доброе: «глаголом жги сердца людей» (А. Пушкин). Тот, кто владеет глаголом, способен делать доброе дело. Т.е. уже на подсознательном уровне обучаемый понимает, что обучаться красноречию – тоже есть благо, «добро есть». Или, например, Р-С-Т – Рцы слово твердо – Реки (речь), или говори слово твердо, уверенно. Сказав слово, держи его, соблюдай обещанное, отстаивай сказанное.
Русская азбука – это, оказывается, целый свод народной мудрости, этических ценностей и установок поведения.
Во второй части сборника приведены краткие поучения из Священного писания, систематизированные в алфавитном порядке. По сути дела, в этой части Юности честное зерцало первый набор афоризмов, он положил начало этому литературному и книгоиздательскому жанру.
Основную часть книги составляет «Показание к житейскому обхождению», или свод правил светского этикета, которым должны следовать юноши и девушки. Большинство этих правил удивительно современны. Они учат элементарным правилам приличия. Составитель зачастую мало заботится о том, чтобы выразиться изящнее. Главное для него – наиболее доходчиво донести до читателя нужную мысль. Он не стесняется поэтому приводить точные сравнения, употреблять простонародные, но зато и общепонятные слова и выражения.
Молодой человек из дворянской семьи обязан быть благовоспитанным, образованным, уважительным к старшим, бодрым, трудолюбивым, прилежным и т.д. Идеальную девицу характеризуют 20 добродетелей: стыдливость, смирение, бережливость, благочестивость и т.д.
Юности честное зерцало – современная до сих пор книга. Все качества, описанные в ней еще в восемнадцатом веке, должно вырабатывать в себе и современное юношество. Для сравнения противопоставим эту книгу современным изданиям, которые поднимают на щит вседозволенность, романтизируют пороки, неразумное и бессмысленное поведение, ориентируя молодежь на изнеженность и барство, эгоизм и стремление жить за чужой счет. «Душа обязана трудиться», как сказал поэт. Для того чтобы стать порядочным человеком, весьма полезно следовать большинству поучений Юности честного зерцала. Поэтому для российского общества было бы большим благом, если это учебное пособие вновь стало настольной книгой в каждой семье, чтобы свои мысли и поступки каждый сверял по этой книге и точно знал, что такое хорошо и что такое плохо.
Для понимания сути ее содержания приведем несколько глав из этой поучительной книги.
ЮНОСТИ ЧЕСТНОЕ ЗЕРЦАЛО, ИЛИ ПОКАЗАНИЕ К ЖИТЕЙСКОМУ ОБХОЖДЕНИЮ, СОБРАННОЕ ОТ РАЗНЫХ АВТОРОВ ПОВЕЛЕНИЕМ ЦАРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА
1. В первых наипаче всего должны дети отца и матерь в великой чести содержать. И когда от родителей что им приказано бывает, всегда шляпу в руках держать, а пред ними не вздевать, и возле них не садиться, и прежде оных не заседать, при них в окно всем телом не выглядывать, но все потаенным образом с великим почтеньем, не с ними вряд, но, немного уступи позади оных, в стороне стоять, подобно яко паж некоторый или слуга. В доме ничего своим именем не повелевать, но именем отца или матери; от челядинцев просительным образом требовать.
2. Дети не имеют без именного приказу родительского никого бранить или поносительными словами порекать. А ежели то надобно, и оное они должны учинить вежливо и учтиво.
3. У родителей речей перебивать не надлежит, и ниже прекословить, и других их сверстников в речи не впадать, но ожидать, пока они выговорят. Часто одного дела не повторять; на стол, на скамью или на что иное не опираться и не быть подобным деревенскому мужику, который на солнце валяется, но стоять должны прямо.
4. Всегда время пробавляй в делах благочестных, а празден и без дела отнюдь не бывай, ибо от того случается, что некоторые живут лениво, не бодро, а разум их затмится и иступится, потом из того добра никакого ожидать можно, кроме дряхлого тела и червоточины, которое с лености точно бывает.
5. Младый отрок должен быть бодр, трудолюбив, прилежен и беспокоен, подобно как в часах маятник, для того что бодрый господин ободряет и слуг, подобно яко бодрый и резвый конь учиняет седока прилежна и осторожна: потому можно отчасти, смотря на прилежность и бодрость или радение слуг, признать, како правление которого господина состоит и содержится, ибо не напрасно пословица говорится: каков игумен, такова и братия.
6. Не прилично им руками или ногами по столу везде колобродить, но смирно ести. А вилками и ножиком по торелкам, по скатерти или по блюду не чертить, не колоть и не стучать, но должни тихо и смирно, прямо, а не избоченясь сидеть.
7. Когда родители или кто другии их спросят (позовут), то должны они с ним отозватца и отвещать тотчас, как голос послышат. И потом сказать: что изволите, государь батюшка; или государыня матушка. Или что мне прикажете, государь; а не так: что, чего, што, как ты говоришь, чего хочешь. И не дерзостно отвещать: да, так, и ниже вдруг наотказ молвить, нет; но сказать: так, мои государь, слышу, государь: я выразумел, государь, учиню так, как вы, государь приказали. А не смехом делать, яко бы их презирая, и не слушая их повеления.
8. Когда прилучится тебе с другими за столом сидеть, то содержи себя в порядке по сему правилу:Во-первых, обрежь себе ногти, да не явится, якобы оные бархатом обшиты. Умой руки и сяди благочинно, сяди прямо и не хватай первый в блюдо, не жри, как свиния, чтобы везде брызгало, не сопи, егда яси. Первый не пий, будь воздержен и бегай пьянства; пий и яждь, сколько тебе потребно, в блюде будь последний. Когда что тебе предложат, то возьми часть из того, прочее отдай другому и возблагодари его. Руки твои да не лежат долго на тарелке, ногами везде не мотай, когда тебе пить, не утирай (рта) губ рукою, но полотенцем, и не пий, пока еще пищи не проглотил. Не облизывай перстов и не грызи костей, но обрежь ножом. Зубов ножом не чисти, но зубочисткою, и одною рукою прикрой рот, когда зубы чистишь: хлеба, приложа к грудям, не режь, ешь, что пред тобою лежит, а инде не хватай. Ежели перед кого положить хощешь, не примай перстами, как некоторые народы ныне обыкли, над ествою не чавкай, как свиния, а головы не чеши; не проглотя куска, не говори, ибо так делают крестьяне. Часто чихать, сморкать и кашлять непригоже. Когда яси яйцо, отрежь напредь хлеба и смотри, чтоб притом не вытекло, и яждь скоро. Яичной скорлупы не разбивай, и пока яси яйцо, не пий, между тем не замарай скатерти, и не облизывай перстов, около своей тарелки не делай забора из костей, корок, хлеба и прочего. Когда престанешь ясти, возблагодари бога, умой руки и лицо и выполощи рот.
9. Имеет отрок наипаче всех человек прилежать, как бы себя мог учинить благочестна и добродетельна, ибо не славная его фамилия и не высокой род приводит его в шляхетство, но благочестные и достохвальные его поступки. Понеже благочестие есть похвала юности, и счастие благополучное, и красота в старости, того ради оный имеет по правде тому подражать. То бо есть истинное избавление от убожества и прямая подпора и постоянный столп богатству.
10. Когда им говорить с людьми, то должно им благочинно, учтиво, вежливо, разумно, а не много говорить. Потом слушать, и других речи не перебивать, но дать все выговорить, и потом мнение свое, что достойно, предъявить. Ежели случиться дело и речь печальная, то надлежит при таких быть печальну и иметь сожаление. В радостном случае быть радостну и являть себе весела с веселыми.
11. Никто себя сам много не хвали и не уничижай (не стыди) и не срамоти, и ниже дела своего возвеличивая, разширяй боле, нежели как оное в подлинном действе состоит, и никогда роду своего и прозвания без нужды не возвышай, ибо так чинят люди всегда такия, которыя не в давне токмо прославлялись. А особливо в той земле, где кто знаком, весьма не надлежит того делать, но ожидать, пока с стороны другая похвалят.
12. А в прямом деле и в постоянном быть постоянну и других людей разсудков отнюдь не презирать и не отметать. Но ежели чие мнение достойно и годно, то похвалить и в том соглашатца. Еже ли же которое сумнительно, в том себя оговорить, что в том ему разсуждать не достойно. А еже ли в чем оспорить можно, то учинить с учтивостью и вежливыми словами, и дать свое рассуждение на то, для чего. А ежели кто совету пожелает или что поверит, то надлежит советовать сколько можно и поверенное дело содержать тайно.
13. Младый шляхтич, или дворянин, ежели в екзерциции (в обучении) своей совершен, а наипаче в языках, в конной езде, танцовщиц, в шпажкой битве и может добрый разговор учинить, к тому ж красноглаголив и в книгах научен, оный может с такими досугами прямым придворным человеком быть.
14. Прямый придворный человек имеет быть смел, отважен и не робок, а с государем каким говорить с великим почтением. И возможет о своем деле сам предъявлять, и доносить, и на других не имеет надеятися. Ибо где можно такого найти, который бы мог кому так верен быть, как сам себе. Кто при дворе стыдлив бывает, оный с порожними руками от двора отходит. Ибо когда кто господину верно служит, то надобно ему верная и надежная награда. А кто ища милости служит, того токмо милосердием награждают. Понеже никто ради какой милости должен кому служить, кроме бога. А государю какову ради чести и прибыли и для временной милости.
15. Отрок должен быть весьма учтив и вежлив как в словах, так и в делах: на руку не дерзок и не драчлив, также имеет онай стретившего, на три шага не дошед и шляпу приятным образом сняв, а не мимо прошедши, назад оглядываясь, поздравлять. Ибо вежливу быть на словах, а шляпу держать в руках неубыточно, а похвалы достойно, и лучше, когда кто про кого говорят: он есть вежлив, смиренный кавалер и молодец, нежели когда скажут про которого: он есть спесивый болван.
16. От клятвы чужеложства (блуда), играния и пьянства отрок себя велми удержать и от того бегать. Ибо из того ничто иное не вырастает, кроме великой беды и напасти телесныя и душевныя, от того ж рождается и погибель дому его, и разорение пожиткам.
17. Честный отрок должен остерегать себя от неравных побратенеств в питье, чтоб ему опосле о том не раскаиваться было. И дабы иногда новой его побратеник не напал на него безчестными и необыкновенными словами, что часто случается. Ибо когда кто с кем побратенство выпьет, то чрез оное дается повод и способ к потерянию своея чести, так, что иной принужден побратеника своего устыдиться. А особливо когда оной отречется или нападет несносными поносительными словами.
18. Младые отроки должны всегда между собою говорить иностранными языки, дабы тем навыкнуть могли: а особливо, когда им что тайное говорить случится, чтоб слуги и служанки дознаться не могли и чтоб можно их от других незнающих болванов распознать: ибо каждый купец, товар свой похваляя, продает как может.
19. Млады шляхтич или отрок всегда должен быть охочь к научению всякаго добра, и что ему прилично быть может, и не имеет дожидаться, пока кто его о том попросит, или потребует, или чтоб за ним для того в дом прибегали. А наипаче платить возмездие служащим, ибо в том есть великий грех и порок, когда кто у кого кровию заслуженную и трудом выработанную мзду наемничу держит.
20. Еще же отрок да будет во всех своих службах прилежен, и да служит с охотою и радением. Ибо как кто служит, так ему и платят. По тому и счастие себе получает.
21. Никто не имеет, повеся голову и потупя глаза, вниз по улице ходить или на людей косо взглядовать, но прямо, а не согнувшись ступать и голову держать прямо ж, а на людей глядеть весело и приятно, с благообразным постоянством, чтоб не сказали: он лукаво на людей смотрит.
22. Когда о каком деле сумневаешься, то не говори того за подлинную правду, но или весьма умолчи, или объяви за сумнительно, дабы после, когда инако окажется, тебе не причтено было в вину.
23. Такожде когда в беседе или в компании случится в кругу стоять, или сидя при столе, или между собою разговаривая, или с кем танцуя, не надлежит никому неприличным образом в круг плевать, но на сторону, а ежели в каморе, где много людей, то прими харкотины в платок, а также невежливым образом в каморе или в церкви не мечи на пол, чтоб другим от того не згадить или отъиди для того к стороне (или за окошко выброси), дабы никто не видал, и подотри ногами так чисто, как можно.
24. Рыгать, кашлять и подобный такия грубыя действия в лицо другого ни чини, или чтоб другой дыхание и мокроту желудка, которая восстает, мог чуствовать, но всегда либо рукой закрой, или отворотя рот на сторону, или скатертию, или полотенцем прикрой. Чтоб никого не коснутца и тем сгадить.
25. И сия есть не малая гнусность, когда кто часто сморкает, яко бы в трубу трубит, или громко чхает, будто кричит, и тем в прибытии других людей или в церкве детей малых пужает и устрашает. Еще же зело непристойно, когда кто платком или перстом в носу чистит, якобы мазь какую мазал, а особливо при других честных людях.
26. Когда кого поздравлять, то должно не головой кивать и махать, яко бы от поздравляемого взаимной чести требовать, а особливо будучи далеко, но надобно дожидатися, пока ближе вместе сойдутца. И ежели другой тогда взаимной чести тебе не отдает, то после его никогда впредь не поздравляй, ибо честь есть того, кто тебя поздравляет и не твоя.
27. Младый человек всегда имеет с благочестными и добродетелными людьми обходитися, от которых бы он добру научитца мог. Так и с такими людьми, которые честное имя и не порочное житие имеют. А от таких, которые легкомысленно и злочестно живут, бегать, якобы от яду или лютого мору, благочестныя люди имеют от юных почтены, превознесены и возлюблены быть. А вот от злоимянитых должны юныя остерегатися, и от них бегать. Ибо токмо скажи, с кем ты обходишся, то можно признать, какое счастие тебе впредь будет.
28. Отрок имеет быть трезв и воздержен, а в чужие дела не мешатца и не вступать, и ничего что ему не касается не всчинать, и поводу к тому не давать, но с учтивостию уступать, разве что когда чести его кто коснется, или порекать учнет: то в таком случае уступки не бывает, но по нужде применение закону дается.
29. Когда при дворе, или в других делах явитца надлежит, то должно в таких церемониях, в которых напредь того не бывали и не учивались, прилежно присматривать, как в том те поступают, которым оное дело приказано, и примечать, похваляют ли их или хулят, и хорошо ль они в том поступали или плохо. Слушать же и примечать в чем оныя погрешили, или что просмотрели. Хотя в нынешнее время безмерная скупость у некоторых за обычай принята, и оныя хотят ее за самодержавство почитать, такмо чтоб могли денег скопить, не смотря на свою честь, и не храня славы. Но отрокам надлежит знать, что они сим способом в безчестие и ненависть прийти могут, и таких людей ни мало не почитают, понеже они денги болши любят, нежели самих себя, и ближняго своего, и такой мыслит, что доволно и того, что другой про него ведает, что он богат, ибо толь помоши может оное добро (которое кому неползует) как зло, которое кому невредит; особливо имеет породный шляхтич от сея прелестныя добродетели остерегатца. Ибо оная противится любви к ближнему, без нея же невозможно спастися, ибо такое ремесло тем заобычно (свойственно), которыя имеют нечистую совесть и противную веру: яко жиды, мошенники и обманщики.
30. Никакое неполезное слово, или непотребная речь да не изыдет из устен твоих, всякой гнев, ярость; вражда, ссоры и злоба да отдалится от тебя, и не делай, ни приуготовляй никаких ссор, все, что делаешь, делай с прилежанием и с разсуждением, то и похвален будешь. Когда ты верно обходисся, то и Богу благоприятно, и так благополучно тебе будет. А ежели ты неверно поступаешь, то наказания божия не минуешь, ибо он видит все твои дела. Не учись как бы тебе людей обманывать, ибо сие зело Богу противно, и тяжкой имаши за то дати ответ: не презирай старых или увечных людей, буди правдив во всех делех. Ибо нет злея порока в отроке, яко ложь, а от лжи раждается кража, а от кражи приходит веревка на шею. Не выходи из дому твоего без ведома и воли родителей твоих и начальников, и ежели ты послан будешь, то возвратись паки вскоре. Не оболги никого ложно, ни из двора, ни во двор вестей не переноси. Не смотри на других людей что они делают или как живут, ежели за кем какой порок усмотришь, берегись сам того, а буде что у кого доброе усмотришь, то не постыдись сам тому следовать.
31. …Ныне приступим к добродетели, которая младым девицам пристойна, а оная есть трудолюбие, дабы человек из младости привыкал к работе, и мыслил, для чего она ему от Бога наложена и определена, и когда кто оное отправляет, что званию и чину его принадлежит, то оной и благословение наследит. При том должно все попечение мысли, и прилежание к тому устремить, дабы то, что в призванном чине делать ему повелено, со всяким прилежанием, верностию, охотою, скоростию и постоянством исправить мог, Богу в честь и во всенародную пользу.
32. …Добродетель девическая, есть благотворение, благодеяние и щедрота, когда человек из собственнаго своего нищым уделяет, и оным служит из природной (или натуралной) должности, когда где потребно явится, чтоб в том не было скупости или проторжливости (разорения - ред.) имению.
33. Когда (куда) в которое место приидешь, где едят или пьют, тогда, поклонясь, поздравь им к пище их. И ежели поднесут тебе пить, отговаривайся отчасти, потом, поклонясь, прийми и пии, вежливо благодари того, кто тебе дал испить. И уступи назад, пока тебя отправят, когда кто с тобою говорить станет, то встань и слушай прилежно, что он тебе скажет, дабы ты мог одумався на оное ответ дать. Буде што найдешь хотяб что ни было, отдай оное назад. Платья своего и книг береги прилежно, а по углам оных не разбрасывай. Будь услужен и об одном деле дважды себе приказывать не давай: и таким образом получишь милость. Охотно ходи в церквы, и в школы, а не мимо их. Инако бо пойдешь путем, которой ведет в погибель. Не пересмехай, не осуждай, и ни про ого ничего зла не говори, да не постигнет и тебя зло.
……..
Таковы вкратце общие представления об этом знаменитом учебнике. Архаический язык и стиль старинной книги не просты, но понятны и полезны для восприятия даже для современного человека. Содержание было столь многоохватывающим, что могло служить для воспитания многим поколениям россиян вплоть до конца XIX столетия. Поэтому следующие учебники по поведению появились в России лишь в конце позапрошлого века, но воспитательное их значение было уже значительно ниже.
К новым подобного рода учебникам мы можем причислить две книги: «Правила светской жизни и этикета. Хороший тон: Сборник советов и наставлений на разные случаи домашней и общественной жизни» (СПб., 1889)и «Жизнь в свете, дома и при дворе» (СПб., 1890). Если судить по названиям, то их следует отнести к числу книг по этикету определенных социальных слоев и об «универсальности» этих книг речь идти не может, хотя уклад жизни, в особенности «дворянский», сфера этикетных норм и правил, ярко проявлявшихся в области бытовых привычек, в навыках каждодневного поведения, вызывала у широких слоев населения определенный интерес.
Некоторое негативное влияние могло оказывать и стереотипное восприятие самого термина «этикет», обязанного своим появлением XVI в., когда этикет стал «способом существования» королевских дворов Европы. Французское слово «etiquette» означает «ярлык», «церемониал», и его смысл может быть интерпретирован как принадлежность, приобщенность к чему-то «элитному», изысканному и утонченному, связанному с представлениями об эталоне поведения, о «хорошем тоне» в «высоких», привилегированных слоях общества. В начальный период своего существования этикет был также синонимом рыцарства с его потребностями в доброте, такте, приличии, гостеприимстве, обожествляющим отношение к женщине.
Обе новых книги по поведению заметно различаются по логике подачи материала и объему, однако содержание их имеет много общего. Правила светской жизни и этикета имеют довольно длинное заглавие, которое полностью звучит так: «Правила светской жизни и этикета. Хороший тон: Сборник советов и наставлений на разные случаи домашней и общественной жизни: как принято в светском обществе держать себя на крестинах, именинах, свадьбах, юбилеях, обедах, вечерах, балах, раутах, на прогулках, в театрах, маскарадах и т.п.; изложение обязанностей посаженных и крестных отцов, матерей, дружек, шаферов; с приложением образцов светской переписки».
Поэтика приведенного выше названия довольно архаична. Уже только по нему можно получить представление о необходимых составных частях, структурных элементах «правильного» поведения в «общежитии того общества, которое принято называть хорошим, т.е. благовоспитанным». Дополняет возможный ассоциативный ряд, связанный со столь детализированным названием, воспроизведенная на обложке книги сценка – музицирование при свечах, вероятно, на одном из вечеров. Дамы в длинных платьях сидят в окружении господ. Соответствующие наряды, расположение фигур уже сами по себе символизируют «светскость», принадлежность к определенному кругу, ориентируют на восприятие культурных ценностей XIX в.
Объем Правил светской жизни и этикета довольно солидный. Открывает книгу введение, в котором излагаются «общие понятия», сведения о том, «где прежде всего развился этикет», а также исторический очерк о «начале и развитии этикета в России». Под этикетом здесь понимается «ничто иное, как собрание (свод) правил и формальностей, касающихся внешности и образа действий в общежитии того общества, которое принято называть хорошим, т.е. благовоспитанным. Самое слово «благовоспитанный» (или хорошо воспитанный) показывает, что «приличные манеры» есть нечто приобретаемое, прививающееся к человеку воспитанием и, действительно, хорошее, благое воспитание прививается с детских лет». Таким образом, уже в начале книги обозначены границы: это этикет «приличного общества», выводящий за пределы дозволенного, например, элементы культуры русского крестьянства или русского духовенства. С первых страниц делается акцент на строго определенных рамках приличия, выходить за которые настоятельно не рекомендуется.
Под словом «свет» в Правилах светской жизни и этикета предлагается подразумевать «интеллигентное, привилегированное и благовоспитанное общество в какой-либо более или менее цивилизованной стране». Отсюда – складывающийся образ некоего светского человека («мущины» или дамы), желательно достаточно обеспеченного, с определенным положением и «вхожего» в «приличное» общество «цивилизованной страны».
Книга состоит из шести частей: «В семье»; «Об обязанностях вообще»; «Гражданские акты. Семейные праздники»; «Светский этикет»; «Увеселения»; «Общие советы в разных случаях общественной жизни».
Первая глава открывается рассуждением о репутации, т.е. о том мнении, которое составляется о человеке в обществе, в особенности о репутации женщины, необходимости ее образования и должного воспитания как хозяйки дома, хозяйки-землевладелицы. Все дальнейшее изложение утверждает непререкаемость авторитета института семьи и идею о возможности существования «приличного» человека исключительно в рамках этого института с соблюдением предписанного долга. Есть в книге главы, в которых специально оговорены обязанности – относительно родителей и родных, по отношению к своим подчиненным и к прислуге, относительно вообще ближних, по отношению к самому себе, относительно отечества.
Как нравственное и должное признается наличие образования (для мужчин как само собой разумеющееся, для женщин как важное и похвальное: «...когда женщина образованна, она может сделаться украшением дома и всегда будет в нем полезной»), внимательное отношение к вопросам воспитания с юных лет, поддержание родственных отношений, необходимость трудиться. Среди нравственных постулатов – такие качества, как честность, скромность, осмотрительность, умеренность, благоразумие. Особые главы посвящены вопросам учтивости, вежливости, благопристойности.
Молодому человеку, желающему усвоить «привычки, осанку и манеры» светского человека, настоятельно рекомендуется посещать лишь «хорошие общества», «незаметно» приобретая эти внешние качества. Этикет признается именно как знание приличий, умение держать себя так, чтобы заслужить общее одобрение и никаким своим действием или поступком «не оскорбить людской слабости». Основа учтивости, например, по мнению авторов, заключается в добросердечии и выражается в общей внимательности и предупредительности ко всем и к каждому. Среди пятнадцати главных правил учтивости, перечисленных в книге Правила светской жизни и этикета, можно найти следующие: непременно отвечать на поклоны, уступать место дамам и старикам и не спрашивать их о возрасте, не говорить на иностранном языке в присутствии людей, которые не понимают этого языка, «становиться у камина так, чтобы не мешать греться другим», и т.д.
Итак, складывающийся образ светского человека предполагает в его поведении определенный «лоск», не щегольства, но «тренированного», «взвешенного», обдуманного умения держаться, причем не только в обществе, но и наедине с собой, уравновешенности без излишней эмоциональности, «приличной степени самоуверенности» без навязчивости и доверчивости, сдержанного достоинства с «благородством и изяществом в манерах». Подобный образ возникает и по прочтении книги Жизнь в свете, дома и при дворе. Однако есть ряд различий.
Жизнь в свете, дома и при дворе создает впечатление более «легкого чтения», хотя, как ни парадоксально, изложенные в этой книге требования выглядят менее «прикладными» и прагматически направленными и одновременно более строгими в моральном отношении. Объем книги небольшой. Рекомендации слабо детализированы, структура книги менее сложная: четыре отдела («Жизнь в свете»; «Жизнь дома»; «Жизнь вне дома» и «Жизнь при дворе») и «Прибавления», которые составляют краткие справки «О письмах» и «Как должны держать себя в обществе мужчины». Последняя из этих справок довольно значима. Дело в том, что, хотя советы в книге касаются и мужчин и женщин, общая их направленность более «дамская», чем «мужская».
Свое представление об образце поведения «благовоспитанных людей» авторы резюмируют в заключительной части: «Вообще, человек, строго придерживающийся законов благовоспитанности, не только привлекает всех своим изяществом, утонченностью, вежливостью, но в то же время он вырабатывает в себе терпение, снисходительность, приветливость к низшим, почтительность к высшим; у него есть сердце и благородство, он никогда и никого не оскорбляет.
Благовоспитанная женщина пользуется хорошей репутацией, не нарушает декорума, не заставляет говорить о себе. У нее есть подруги и, что еще больше – друзья; она умеет воспитывать своих детей; дом ее мирен, спокоен, благоустроен; она не нуждается в молодости и красоте, обладая и без них вечным очарованием, источник которого мы открыли нашим читательницам в настоящей книге».
Итак, обозначенные книги-учебники дают представление о «классических», «эталонных» образцах поведения, которые хотя и трудно воспроизводимы в современной реальности и в значительной степени отличаются от нынешних оценочных представлений того, «что должно» быть включено в обязательный перечень правил современного светского поведения, тем не менее, знание этой классики позволило бы во многом повысить культуру общежития нынешнего поколения россиян.
Последняя попытка со стороны государства создать в нашей стране современные нормы поведения выразилась в утверждении XXII съездом КПСС в 1961 г. так назывемого «Морального кодекса строителя коммунизма», суть многих пунктов которого напоминают заповеди Иисуса Христа из Нагорной проповеди. В любом случае Моральный кодекс оказался слишком кратким, его практически никто серьезно не воспринимал и не изучал. Поэтому результатов его появления никто так и не почувствовал.
О его полезности можно судить по «казенному» содержанию самого текста:
1. Преданность делу коммунизма, любовь к социалистической Родине, к странам социализма.
2. Добросовестный труд на благо общества: кто не работает, тот не ест.
3. Забота каждого о сохранении и умножении общественного достояния.
4. Высокое сознание общественного долга, нетерпимость к нарушениям общественных интересов.
5. Коллективизм и товарищеская взаимопомощь: каждый за всех, все за одного.
6. Гуманные отношения и взаимное уважение между людьми: человек человеку друг, товарищ и брат.
7. Честность и правдивость, нравственная чистота, простота и скромность в общественной и личной жизни.
8. Взаимное уважение в семье, забота о воспитании детей.
9. Непримиримость к несправедливости, тунеядству, нечестности, карьеризму, стяжательству.
10. Дружба и братство всех народов СССР, нетерпимость к национальной и расовой неприязни.
11. Нетерпимость к врагам коммунизма, дела мира и свободы народов.
12. Братская солидарность с трудящимися всех стран, со всеми народами.
Говоря об исторических аспектах светского воспитания в России, нельзя не отметить, что вопросы улучшения нравственной составляющей человеческого поведения оставались в центре внимания и европейских мыслителей. В этой связи нельзя не упомянуть имена многих мыслителей и философов, включая Гассенди, Юма, Гольбаха, Канта и многих других, которые в своих работах подробно рассматривали вопросы этического роста и духовного совершенствования человека.
Одно из первых американских наставлений по этикету – написанные Джорджем Вашингтоном «Сто десять правил приличного поведения», среди которых были и такие: «не чешись за столом, не ковыряй вилкой в зубах, не дави блох на людях, в противном случае донельзя опрохвостишься в домах сильных мира сего».
Не были обойдены вопросы воспитания даже “Гражданским кодексом Наполеона 1804 года”. Так, центральное место в семейном праве занял интересный по своему смыслу институт главы семьи. Жена и дети в семье обязаны были выказывать послушание мужу в обмен на его “покровительство”. Отец имел все права пользования имуществом не достигших совершеннолетия детей, на пользование имуществом жены или дохода с него.
Власть отца семейства могла приобретать даже административный характер. За непослушание члены семьи могли быть подвергнуты заточению в тюрьму или в исправительный дом. Жену, уличенную в супружеской измене, муж мог единственно по личному усмотрению поместить в тюрьму на несколько месяцев. В качестве своего рода промежуточной меры перед разводом (или заменявшей его) сохранялось католическое правило “отлучения от стола и ложа” в виде “раздельного жительства”. В случае ограничения или полного лишения жены дееспособности муж всегда оставался опекуном.
В кодексе был зафиксирован еще один институт – семейного совета. Поэтому некоторые вопросы (заключение брака, воспитание, наказание детей) требовали также согласования с дедами и бабками. Они же, например, в случае смерти мужа, оставившего беременную жену, назначали ей “попечителя чрева”, который участвовал в управлении имуществами.
В качестве другого примера можно привести роман-трактат Жан Жака Руссо «Эмиль или о Воспитании», который является главным педагогическим сочинением французского мыслителя, целиком и полностью посвященным проблемам светского воспитания человека. Для выражения своих педагогических идей Руссо создал такую ситуацию, когда воспитатель начинает воспитывать ребенка, оставшегося с малолетства сиротой, и берет на себя права и обязанности родителей. И герой романа – Эмиль является полностью плодом его многочисленных усилий как воспитателя.
В связи с проведением «ельцинских реформ» в России среди населения вновь возник интерес к наставлениям по светскому поведению. За неимением современной отечественной литературы на этот счет взоры, как и ранее, обратились на Запад, вследствие чего с начала 90-х годов стали выходить переводы зарубежных книг по этикету. Рассмотрим два характерных издания этого типа.
Одна из них – книга Инги Вольф «Джинсы или смокинг?» Вынесенный в заглавие вопрос задает определенный тон всему изданию. Читателя сразу ориентируют на восприятие ценностей, норм и правил поведения, соотносимых с понятиями «современной светскости» и «динамичного ритма жизни», «коммуникабельности», «мобильности», т.е. ему как бы дают понять, что в данной книге он обязательно получит все необходимые сведения о том, как строить свое поведение в соответствии с лучшими западными образцами.
Оценка другой культуры осуществляется через призму своей собственной – реалиями современной российской жизни. В книге также дается много сопоставлений с правилами приличия других исторических эпох. Сама И. Вольф высказывается по этому поводу следующим образом: «Правила хорошего тона всегда были и наверняка останутся выражением духа времени, соотношения сил, социальной структуры. Современные манеры поведения должны помогать, а не мешать, быть свободными, а не догматичными <...>. Когда я пытаюсь поставить себя на место шестидесяти-, семидесяти- или восьмидесятилетнего человека, мне становится абсолютно ясно, что ему наверняка захотелось бы сохранить привычные для него манеры, хотя бы частично». Автор полагает, что такая книга, объясняя старые и новые правила этикета, может «помочь людям лучше понимать друг друга».
И. Вольф рассматривает правила и нормы поведения с точки зрения их «общеупотребительности» в разных странах. Это своего рода «унифицированные» правила, соответствующие представлениям о критериях современного «цивилизованного общения». «Терпимость, признательность, предупредительность и готовность помочь я рассматриваю как четыре угловых опоры здания, в котором многие будут чувствовать себя комфортно, даже если стены, потолки и окна сконструированы по-разному», – говорит она в начале книги.
Автор делает акцент на проблеме индивидуальных особенностей каждого человека и необходимости их учитывать. Вводится понятие «дистанционных зон» – «интимной дистанции» между людьми, равной расстоянию от 50 сантиметров до 1 метра, «общественной дистанции» – на уровне рукопожатия и до 2 метров, и «социальной дистанции», равной расстоянию, например, между оратором и публикой.
Эти и подобные сведения преподносятся как научно обоснованные, что, вероятно, должно создать изданию определенный «имидж» авторитетности и компетентности. Этой же цели служит алфавитный указатель в конце книги, который позволяет быстро найти нужные справки о различных понятиях и предметах. С помощью указателя читатель может, например, выяснить, что такое «язык жестов», кто кому может «дать закурить», как выглядят «палочки для еды» и как ими нужно пользоваться, что значит соблюдать определенный «климат в производственной сфере», как нужно располагать «малый столовый прибор», произносить «речи и тосты», есть за столом «крабов», «спаржу», «омаров» и т.п.
В целом автор держится дружеского тона в отношении предполагаемого (вероятнее всего, молодого) читателя, делает небольшие отступления и проводит сопоставления современных правил приличия с предшествующими, дает описания казусных ситуаций и советы, каким образом загладить неловкость и принести извинения.
«Этикет» Э. Вандербильт несколько иного рода, хотя во «внешнем» оформлении есть схожие черты: большой формат, красочная обложка, большой объем. Однако этой книге подошел бы статус не просто универсального объемного пособия, а настоящего «капитального» труда, обстоятельнейшего руководства по этикету, своеобразной энциклопедии, содержащей обширнейшую информацию. Достаточно сказать, что объем книги составляет почти пятьсот страниц текста, набранного мелким убористым шрифтом в две колонки.
Работа И. Вольф впервые увидела свет в 1992 г. в Германии, а Э. Вандербильт – в 1972 г. в США. Разница в двадцать лет – довольно большой срок, если иметь в виду динамику изменения представлений о нормах и правилах поведения в современном обществе. В 90-е годы появились и другие переводы зарубежных книг по этикету.
Еще одна группа книг по этикету, оформившаяся к середине 1990-х годов, – пособия, в которых находят отражение рекомендации и дореволюционных, и советских, и зарубежных изданий, а также вновь сформулированные образцы.
Сборник «Искусство хороших манер: Советы и наставления» представляет собой подборку материалов из отечественных книг, вышедших во второй половине XIX – начале XX в. Среди источников, взятых за основу, есть издания с указанием в качестве авторов (или составителей) Юрьева и Владимирского. Следует напомнить, что именно они подготовили книгу Правила светской жизни и этикета.
Согласно аннотации «книга представляет собой своего рода энциклопедию благородного тона, которая дает ответы на вопросы, повседневно возникающие у нас дома и в обществе, начиная с проблемы, что кому дарить, и кончая такими глобальными проблемами в жизни человека, как выбор жены или мужа». Указывается, что читатель найдет в книге массу полезных советов и, кроме того, любопытные подробности из истории этикета, а также «дюжину правил», как «спастись от хандры» и быть довольным и счастливым в любые времена и в любых обстоятельствах.
В кратком предисловии читателя приглашают включиться в процесс восприятия культурного наследства и оценить по достоинству «мудрость предков», которые полагали «разум, обдуманность, рациональность» в ведении хозяйства и в своем поведении в обществе «главными началами культурного человека»: «...с тех самых пор, как подгоняемые ветром петровских нововведений мужчины и женщины России начали выходить из своих теремов на просторы европейской культуры, с тех самых пор все чаще возникал вопрос о том, что такое жизнь в обществе и дома, и как эту жизнь устроить по законам красоты и морали, чтобы все были счастливы и довольны». Человеческое общение признается основой культуры: «Человек живет среди людей, и его внутреннее благородство зависит от того, какое положение он займет в обществе и как себя в нем поставит. Счастье находится в руках самого человека, оно стоит в прямой зависимости от его характера, бодрости, привлекательности – так прежде полагали многие".
Перечислив использованные в книге издания XIX – начала XX в., составительница причину обращения к ним объясняет следующим образом: «Отличительная черта всех книг о правилах приличия и хороших манерах того времени – их чрезвычайная разносторонность, универсальность. Чего только не найдешь в подобных изданиях». И продолжает свою мысль: «Просматривая как-то одну из таких книг, я обратила внимание на главу о правилах для пешеходов и пассажиров. Помню, тогда подумалось: вот бы наших предков да в сегодняшний троллейбус, куда каждый норовит ворваться первым, не снимая при этом с плеча не только сумки, а подчас и рюкзака, сшибая им всех на своем пути и расчищая таким образом себе «жизненное пространство»».
В приведенном высказывании рюкзак или сумка на плече расценивается не только как знак непочтительности и неуважения к окружающим, но как символ «снижения» нравов в современном обществе по сравнению с нравственными критериями, существовавшими во второй половине XIX – начале XX в. Таким образом, читателю предлагается по возможности вдумчиво и внимательно ознакомиться с изложением «истин наших предков», пытаясь соотнести с сегодняшним днем, может быть, не столько приемы реализации конкретных «этикетных знаков», сколько смысл их применения.
Названия глав и их последовательность также повторяют дореволюционные издания – от общих понятий о нравственном поведении (главы, посвященные вопросам учтивости, благопристойности, «уважения к себе», формирования лучших черт характера, нравственного долга, обязанностей в отношении к ближним и т.п.) до детальных советов о манерах, осанке, движениях, походке, ведении разговоров и благозвучии голоса, приличиях пешеходов, умении сделать из домашнего очага «мирное родное гнездышко», мягкое и уютное, «согретое родительской любовью», где всегда «ждет нежная встреча».
Есть в книге рекомендации «преимущественно для женщин» – о ведении счетов, домашних расходах, «умении хозяйки купить и выбрать».
По мнению автора-составителя, Искусство хороших манер, как своего рода квинтэссенция целого ряда книг по этикету второй половины XIX – начала XX в., раскрывает перед читателем «главный залог преуспеяния и в обществе и дома – это закон экономии, который объемлет все сферы человеческой жизни. Экономия – это ведь не только бережливое расходование материальных средств, но и бережливое расходование своих сил, например, когда ведешь беседу в гостиной. <...> Культурный человек везде и всегда – даже один на один с самим собою – будет соотносить собственную персону с другими людьми и каждый раз задаваться вопросом: а не мешаю ли я кому, не раздражаю ли кого?..».
Складывается образ предполагаемого читателя книги Искусство хороших манер – думающего, интеллигентного, ориентированного на поддержание культурных ценностей, способного оценить юмор, имеющего представление о хорошем вкусе.
Книга Искусство хороших манер вышла в свет в 1995 г. Тремя годами ранее был издан справочник «Правила этикета». Цель его – в сжатой и доступной форме ознакомить читателей с международными нормами поведения в наиболее широком диапазоне встречающихся в жизни ситуаций: «Каждому человеку необходимо получить хотя бы элементарные навыки поведения за столом, в гостях, в транспорте, в театре. По тому, как человек ведет себя за столом, что и какими приборами ест, когда и из каких бокалов пьет, всегда можно определить степень его воспитанности. Умение хозяйки правильно и красиво сервировать стол всегда вызовет уважение гостей. Искусство подобрать и подарить цветы придаст дополнительный смысл вашему букету».
Тридцать главок этого небольшого справочника с минимальным числом иллюстраций (представляющих собой схематические изображения столовых приборов, видов специальных сосудов для коктейлей и напитков, а также план примерной сервировки праздничного стола) задают книге "рабочий" характер. Структура книги довольно проста: правила обращения (знакомство, приветствие и т.п.); правила разговора (в том числе телефонного); правила переписки; нормы поведения на улице, в театре, в православном храме; некоторые советы отдельно женщинам и мужчинам; «супружеская галантность»; правила «домашней» жизни (о гостях, подарках, поведении за столом, сервировке стола); рекомендации по поводу курения; вопросы делового этикета.
В тексте можно обнаружить заимствования из источников дореволюционного периода. Так, глава «В православном храме» представляет собой несколько адаптированный вариант начала третьего раздела книги Жизнь в свете, дома и при дворе.
Советы в справочнике имеют рекомендательный характер, построены по схеме: «Поступайте следующим образом, а таким образом поступать не рекомендуется». Читатель избавлен от необходимости сопоставлять с сегодняшним «мир вещей» прошлого, интерпретировать нормы поведения, т.е. проводить критико-аналитическую работу, имея перед глазами многословные общие объяснения и характеристики различных терминов, моральных качеств, анализ «самоочевидного», исторические экскурсы и другие отступления. Это действительно краткий справочник современных норм поведения.
Возможный образ, складывающийся по прочтении книги, – «среднестатистический» современный городской житель, пользующийся общественным транспортом, не отказывающий себе в посещении театра, имеющий определенный круг знакомых, следящий за своим внешним видом, возможно, заинтересованный в деловой карьере.
Судя по всему, книга адресована неограниченному кругу читателей, независимо от возраста и образования, хотя это вступает в некоторое противоречие с тем фактом, что около 20 страниц текста, т.е. около четверти ее объема, занимают рецепты приготовления напитков, большинство из которых – алкогольные (коктейли, крюшоны, сангари, фиксы, коблеры, хайболы, пунши, глинтвейны и т.п.). Наличие подобного рода информации как бы подчеркивает возникновение новых реалий и тенденций в обществе, ориентацию книги именно на сегодняшнюю публику и ее интересы.
Более яркое и продуманное оформление имеет книга А.И. Чиненного и Т.А. Стоян с несколько претенциозным заглавием «Этикет на все случаи жизни». Судя по аннотации, книга рекомендуется в качестве учебного пособия преподавателям и студентам, изучающим курс культурологии, и «всем, кто стремится стать культурным человеком». В то же время пособие отличается обилием сведений несветского характера (подробный список имен в соответствии с православным календарным указателем; таблица с указанием дней, в которые, согласно православной традиции, не совершается венчание; символические определения юбилеев и свадебных годовщин – от «ситцевой» до «золотой» и «бриллиантовой»; указание символики цветов и красок), афоризмов, изречений, пословиц и поговорок.
Среди изданий, посвященных проблеме этикета, заслуживают также упоминания такие пособия, как Школа этикета: поучения на всякий случай Л.С. Лихачева, Энциклопедия этикета Л.Н. Рукавчук, Этика и этикет Т.Ф. Кругляницо и многие другие.
Все подобные издания отражают тот динамичный и в определенной степени драматичный характер, который приобрел в начале 90-х годов поиск в российском обществе ответа на вопрос, каким же, собственно, должен быть современный образец светского поведения, каких ценностных ориентиров стоит придерживаться гражданам России в сегодняшней непростой ситуации снятия государством с себя ответственности за воспитание населения страны.