Сократ внушал своим ученикам самообладание

Если самообладание со своей стороны составля­ет для человека прекрасное приобретение, то по­смотрите, внушал ли его Сократ, когда говорил сле­дующее: «Друзья! Если бы в случае иойны мы желали выбрать такого человека, от которого наиболее мог­ли ожидать для себя защиты и для врагов поражения, то выбрали бы мы того, о котором слышали как о пре­данном или желудку, или вину, или половой страсти, или изнурению, или сну? Да и как мы могли бы ожи­дать от такого человека, что он нас защитит или что он победит врагов? Точно так же, если бы мы, при конце жизни, желали поручить кому-либо воспита­ние мальчиков, или присмотр за незамужними до­черьми, или охрану имущества, то считали б мы бо­лее надежным человека невоздержанного? И пору­чили бы мы невоздержанному рабу стада, кладовые, присмотр над полевыми работами? Согласились ли бы мы даже даром держать такого слугу или такого покупателя припасов на базаре? Теперь, если мы не станем держать невоздержанного раба, то не следует ли остерегаться, чтобы самому не быть таким? Тем более что человек невоздержанный даже не в таком виде другим вреден и себе полезен, как корыстолю­бец, который считает себя обогащающимся, если от­нимает имущество у других. Невоздержанный чело­век вреден для других, но еще более вреден для себя,

а что особенно вредно, так это то, что он разрушает не только свой дом, но и свою душу и свое тело. Да и в обществе для кого будет приятнее такой человек, для которого кушанья и вино дороже друзей или ко­торый более думает о публичных женщинах, чем о товарищах? Не следует ли всякому человеку, кото­рый пришел к убеждению, что в самообладании ос­нова добродетели, прежде всего утвердить в своей душе эту добродетель? Кто без этой добродетели изучит что-либо основательно или достигнет навы­ка? Какой человек, будучи рабом удовольствий, не развратит своего тела и своей души? Положительно говорю, по моему мнению, человек свободный дол­жен желать, чтобы не иметь такого раба, а человек, преданный подобным удовольствиям, должен мо­лить богов, чтобы получить хороших господ. Только в таком случае подобный человек может спастись». При таких рассуждениях Сократ еще более держал себя сдержанно на деле, чем на словах. Он не только владел теми страстями, которые возбуждаются в ор­ганизме, но и теми, которые возбуждаются деньга­ми: он полагал, что человек, получивший у кого бы то ни было денег, создает над собой господина и от­дается в такое рабство, которое не менее унизитель­но, чем всякое другое.