Он такой жизнерадостный... - сказала Кесси.

Кажется, он не хочет признавать, что серьезно болен.

Он еще молод, в его возрасте шансы на полную ремиссию очень велики. Лейкоз больше не является роковым диагнозом. Рак успешно лечат.

Ах, спасибо тебе, дорогая. - Миссис Ким улыбнулась ей. - Мы очень надеемся на удачный исход. Просто все так неожиданно... Ён Джун стал часто уставать в последнее время, потерял аппетит, начал терять в весе... Мне с трудом удалось отправить его к врачу. Мы думали, что Ён Джун просто устал, - ты же знаешь он трудоголик. А выяснилось, что... - Она не договорила и всхлипнула. Она изо всех старалась сдержать слезы. Вокруг было столько людей, которые не подозревали о случившейся трагедии, а миссис Ким хотела оставить проблемы своей семьи в тайне.

Если я могу чем-то помочь...

Да, нам понадобится твоя консультация. Все легче, когда рядом есть человек, к которому можно обратиться за поддержкой в трудную минуту.

Вы всегда можете на меня рассчитывать.

Улыбнувшись сквозь слезы, миссис Ким произнесла:

Прощу, никому не говори. Особенно Хен Чжуну.

Хен Чжун не в курсе? - поразилась Кесси.

Нет, Ён Джун запретил нам рассказывать.

Но почему?

Несмотря на то что Ён Джун и Хен Чжун постоянно подначивают друг друга, они очень близки. Подозреваю, что Ён Джун боится, что не сможет притворяться беззаботным, если брат узнает об этой болезни.

О чем шепчетесь, девочки? - Ён Джун вырос рядом с Кесси так неожиданно, что та охнула.

Я диктовала Кесси рецепт салата, - сказала миссис Ким. - Извините, кажется, муж меня зовет. Я пойду...

Диктовала рецепт? - усмехнулся Ён Джун, глядя матери вслед. - И куда ты его записала?

Кесси постучала кончиком указательного пальца по своему виску.

У меня хорошая память.

Вы беседовали вовсе не о еде, ведь так?

Кесси прикусила нижнюю губу, сочувственно взглянула на Ён Джуна и покачала головой.

Так я и знал! - раздраженно произнес Ён Джун и витиевато выругался.

Дорогой, дальше меня эта информация не пойдет, - пообещала Кесси.

Ён Джун ненадолго замолчал, глядя в другую сторону. Кесси уже хотела было уйти, но он вдруг спросил:

Как думаешь я справлюсь с этой напастью?

Я очень на это надеюсь. Я уже сказала твоей матери, что шансы на выздоровление велики.

Но ведь даже полная ремиссия означает, что мне придется всю оставшуюся жизнь бегать по врачам и пить лекарства.

А ты предпочитаешь умереть?

Он хмыкнул.

Нет, разумеется.

Не стану тебе лгать, - Кесси сжала его ладонь, - все может закончится плохо. Ты должен готовиться к худшему, но...

Надеяться на лучшее, - закончил за нее Ён Джун. - Мой док мне сказал то же самое. Кесси твои пациенты когда-нибудь умирали на твоих руках?

К сожалению, да.

И что ты чувствовала при этом?

Кесси задумалась ненадолго, прежде чем ответить:

Злость.

Н Джун с интересом посмотрел на нее.

Серьезно?

Когда я впервые потеряла пациента, то была в ярости - от того, что не смогла победить смерть. Потом, конечно, почувствовала опустошение, грусть, но вначале была чистая, неприкрытая злость.

На себя или пациента?

На собственное бессилие, на невозможность что-либо изменить. Люди не всегда умирают потому, что тяжело больны. Иногда просто приходит их время. И этого я никак не могу принять. А что сейчас чувствуешь ты?

Когда я только узнал о своем диагнозе, то подумал, что произошла ошибка, что лаборант что-то напутал с анализами. Потом рыдал в своей комнате полночи, как ребенок... Только маме не говори, она с ума сойдет. А утром я проснулся и просто начал жить дальше. Однако в моей душе поселился страх, как бы глупо и по-книжному это не звучало. Я боюсь смерти, Кесси. И все же не подам виду, что у меня поджилки трясутся. Ведь это будет означать, что я сдался.

Страх - это норма в данной ситуации. Нечего стыдится.

Н Джун затряс головой.

Нет, нет и нет! Никакого страха! Я ведь все равно когда-нибудь умру. Сейчас или чуть позже - неважно. Смерть неизбежна. И мне необходимо привыкнуть к этой мысли. А теперь нам пора прикинуться, что мы объясняемся в любви или обмениваемся рецептами, потому что сюда идет мой брат. И больше я не желаю говорить о своей болезни.