Конец XIX века — 1917 г. (правление Николая II)
По данным обследования проведенного в 1894 г. Комитетом Грамотности, начальных училищ и школ грамотности в то время было — 60592 с 2970066 учащимися.[1] Таким образом, охват населения системой образования был очень низкий. Развитие системы школьного образования затруднялось также отсутствием закона о всеобщем обязательном обучении.[2] Необходимо отметить, что к этому времени во многих странах Европы уже давно была преодолена массовая неграмотность населения и было введено всеобщее обязательное обучение. Так законы о всеобщем обучении приняты: в Пруссии в 1717 и 1763, в Австрии в 1774, в Дании в 1814, в Швеции в 1842, в Норвегии в 1848, в США в 1852—1900 гг., в Японии в 1872, в Италии в 1877, в Великобритании в 1880, во Франции в 1882.[2]. Однако, хотя формально Законы о всеобщем образовании были введены в этих странах раньше России, но их принятие сопровождалось длительной полемикой и борьбой. Например, в Англии полный пакет соответствующих законодательных актов был введен в действие между 1870 и 1907 годами.[3] — то есть в течение 37 лет. В России после обсуждений в Гос.думе в 1908\1912 гг реформу планировали завершить примерно в половине губерний России (в европейской части) до 1918 г, а в полном объёме, по всей империи — к концу 1920-х годов. Фактически к 1917 году практически полный охват начальным образованием был обеспечен в европейской части РИ среди мальчиков, но среди девочек — только на 50 %.[3]
Перепись 1897 года выявила 21 % грамотного населения в Российской империи (под грамотностью считалось, как умение читать и писать, так и умение только читать см. формуляры переписи). В Европейской России без Привислянских губерний и Кавказа грамотность населения составила 22,9 %. Самый высокий процент грамотных, 70-80 %, дали три Прибалтийские губернии. Более скромные результаты дали столичные губернии: Санкт-Петербургская — 55 %, Московская — 40 %. 42 % грамотных обнаружилось в Ковенской губернии и 36 % в Ярославской. В остальных губерниях Европейской России оказалось менее 30 % умеющих читать.[1] После 1887 года МНП начинает выдавать денежные кредиты земствам на создание школ Но этих средств было недостаточно, что бы существенно повлиять на ситуацию в народном образовании[2].
Финансирование системы образования шло в основном за счет пожертвований и земств. Так в 1903 г. размер средств содержания начальных школ составлял около 59 млн.руб., из которых: 30,1 млн.руб. приходилось на счет земств, сельских и городских обществ; 15,8 млн.руб. казенное ассигнование; 13 млн пожертвования, средства. от платы за обучение и из других источников.[1] Всего в 1903 г. имелось 87973 начальных школ всех типов и ведомств. Число учащихся в них составило 5088029.[1]
Кредиты на народное образование все время неуклонно росли; с 1894 г. по 1904 г. они более чем удвоились: бюджет министерства народного просвещения увеличили с 22 до 42 миллионов рублей, тогда как кредиты на церковные школы выросли с 2,5 до 13 млн; а одни казенные ассигнования на коммерческие училища (которые получили в дальнейшем широкое распространение) достигли 2—3 млн в год. Примерно в такой же пропорции увеличились за десять лет земские и городские ассигнования на нужды просвещения: к 1904 г., если соединить учебные расходы всех ведомств* и местного самоуправления, сумма ежегодных расходов на народное образование уже превышала 100 млн рублей.[4] (c. 62,89)
С самого начала царствования Николая II ускоренными темпами начало развиваться и женское образование[5] (c.25): «На докладе тульского губернатора о желательности более широкого привлечения девочек в народные школы, Он поставил пометку: „Совершенно согласен с этим. Вопрос этот чрезвычайной важности“. Было утверждено положение о Женском Медицинском Институте (в начале царствования Императора Александра III женские медицинские курсы были закрыты за царивший на них революционный дух). Кредиты на церковноприходские школы были значительно увеличены (почти вдвое)». [там же, с.62].
После революции 1905—1906 гг., Русско-Японской войны и реформ 1906—1907 гг. в думе поднимается вопрос о принятии закона о ведении всеобщего начального образования. В 1906 г на рассмотрение выноситься законопроект министра народного просвещения П. фон Кауфмана. Некоторые положения этого закона были приняты 3 мая 1908 г. согласно которым было резко увеличено государственное финансирование МНП, а п. 6 закона устанавливал бесплатное (но не всеобщее) начальное образование [6] Это сыграло очень большую роль в развитии системы образования в России. Однако раздел о всеобщем обязательном начальном образовании принят не был. Позже в 1910 году, было установалено 4-летнее обучение для всех начальных школ.[7]
Обсуждение законопроекта о всеобщем начальном образовании, тем временем откладывалось несколько раз, и затянулось вплоть до 1912 года. 6 июня 1912 г. Государственный совет окончательно отклонил законопроект о всеобщем обучении.[6] И вопреки распространенной мистификации [8] закон о всеобщем и бесплатном начальном образовании принят не был. К 1915 году лишь в нескольких отдельных уездах и городах было введено обязательное всеобщее и бесплатное начальное обучение (в 15 земствах из более чем 440; то есть в 3 %). В масштабах всей России разрабатывавшиеся МНП и депутатами Гос. думы проекты всеобщего обучения так и не получили поддержки на самом высоком уровне, ни один из разработанных законопроектов о введении всеобщего обучения так и не был принят.[2]
Распространено мнение, что в масштабах всей России разрабатывавшиеся МНП и депутатами Гос. думы проекты всеобщего обучения так и не получили поддержки на самом высоком уровне.[2] — однако, это не так: рамочный закон о начальном школьном образовании (о резком увеличении финансирования) был подписан 3 мая 1908 г. Николаем II, а в дальнейшем разногласия между Гос.думой и Госсоветом состояли в том, что Госсовет настаивал на увеличении финансирования (выше предложенного Гос.думой) без указания сроков перехода на всеобщее образование, а Гос.дума настаивала на внесении в закон срока перехода на всеобщее обучения (10 лет), но считала при этом, что увеличения финансирования выше ею предложенного (10 млн руб. в год) не требуется[6][8]. При этом, те же современные критики этого закона пишут[8]: «Со времени издания закона от 3 мая 1908 г. в стране начинают проводиться первые мероприятия, связанные с реализацией проекта введения всеобщего образования в стране, который предполагал создание школьных сетей начальных учебных заведений». Эти мероприятия (в том числе увеличение числа школ и их доступности в радиусе не более 3 верст) проводились неуклонно вплоть до 1917года[3]
«Картину современного положения школьного дела и результатов, достигнутых за 3 года, протекших со времени приступа к введению всеобщего обучения детей, дает однодневная школьная перепись, произведенная 18 января 1911 г.
Этой переписью зарегистрировано 100295 начальных училищ для детей возраста от 8 до 12 лет, причем Министерство Народного Просвещения считает, что это число составляет около 98 % действительного количества таких школ. Из этих 100295 школ состоят в заведывании: Министерства Народного Просвещения — 59682; Духовного ведомства — 37922; прочих ведомств — 2691.
В день переписи в школах присутствовало 6 180 510 человек учащихся, что по сравнению с общим числом населения составляет 3,85 %. А так как количество детей школьного возраста (от 8 до 12 лет) определяют около 9 % всего населения, то оказывается, что лишь около 43 % всех детей посещало в 1911 г. начальную школу»…
Сроки осуществления всеобщей доступности начального обучения, то есть открытия всех предусмотренных школьной сетью данного района училищ, устанавливаются различные, в зависимости от положения школьного дела в каждом уезде и финансовой его состоятельности. В среднем по 34 губерниям этот срок 9,4 года. В 33 уездах (11 %) он не превышает 5 лет. В 40 уездах (13 %) на открытие полного числа школ потребуется от 12 до 17 лет. (с. 190).
Из данных, опубликованных Центральным Статистическим Комитетом, видно, что в 1911 г. население 34 земских губерний (76 млн.) составляло 46 % всего населения Империи (без Финляндии — 164 млн.).
Число начальных школ в этих губерниях (без школ грамоты) — 59907, составляло 61 % всего установленного переписью количества таких же школ (98204). Расход же на содержание составлял 64 % общего по Империи расхода. Эти цифры свидетельствуют о крупной роли земств в деле насаждения начального обучения. Иэ 949 городов в 1911 г. вступили в согласие с Министерством о введении всеобщего обучения 69 городов. Затем некоторое количество городских поселений включено в уездные земские сети."
………
«Подводя итоги всему вышеизложенному, следует сказать, что русская начальная народная школа, до весьма недавнего времени существовавшая главным образом на счет местных средств, ныне же поддерживаемая крупными отпусками из средств казны, развивается в центральных великорусских и малороссийских губерниях достаточно быстрым ходом при должном взаимодействии правительства и местных организаций, и что достижение здесь в недалеком будущем общедоступности начального обучения можно считать обеспеченным. Положение же русской школы на окраинах и в местностях с преобладанием иноплеменного населения представляется сравнительно отсталым. Планомерное развитие школьного дела в этих местностях, составляющее ныне очередную задачу Министерства Народного Просвещения, несомненно, потребует энергичных трудов со стороны ведающих этим делом органов правительства и больших затрат из государственного казначейства» (с. 193).
— Из «Объяснительной записки к отчету государственного контроля по исполнению государственной росписи и финансовых смет за 1911 год» С. 187-188 СПб., 1912[1]
К 1914 г. на 1000 человек от общего числа населения учащихся приходилось: в России 59, в Австрии — 143, в Великобритании — 152, в Германии — 175, в США — 213, во Франции — 148, в Японии — 146 человек.
По данным Николая Ерофеева расходы на образование на душу населения по сравнению с развитыми странами по прежнему были мизерными. В Англии они составляли 2 р. 84 к. на человека, во Франции — 2 р. 11 к., в Германии — 1 р. 89 к., а в России — 21 копейку.[9] Однако данная оценка (21 копейка на душу населения в 1914 году) представляется явно заниженной. Согласно данным приведенным Питиримом Сорокиным (Сорокин П.А. Социология революции. М., 2008. с.285-286) бюджет Министерства народного просвещения в 1914 году составлял 142 736 000 рублей, общий расход всех министерств на образование составлял 280-300 миллионов рублей, а расход городов и земств приближался к 360 миллионам рублей. Таким образом общий расход на образование составлял около 640 миллионов рублей. Таким образом расходы на душу населения в Российской Империи в 1914 году былы не меньше, чем 3 рубля 70 копеек.
К1914 году в Российской империи насчитывалось 123 745 начальных учебных заведений, из них:
· 80801 ведомства МНП,
· 40530 ведомства православного исповедания
· 2414 других ведомств.
Охват начальной школой детей в возрасте от 8 до 11 лет к 1914 г составлял в целом по Российской империи 30,1 % (в городах — 46,6 %, в сельской местности—28,3 %).[1]
Однако, в европейской части России ситуация была гораздо лучше: исследователь ИИЕТ РАН Д. Л. Сапрыкин пришёл к выводам, что, цитирую[3]: «данные полной школьной переписи января 1911 года и частичной переписи января 1915 года говорят о том, что на тот момент в центральных великорусских и малороссийских губерниях было обеспечено фактически полное обучение мальчиков. Иначе обстояло дело с обучением девочек (даже в Европейской России в школах обучалось не более 50 % девочек в начальных школах)».
Средние учебные заведения МНП на 1913 г. были представлены мужскими и женскими учебными заведениями. Мужские: гимназий −441, прогимназий — 29, реальных училищ — 284, 32 и 27 технических училищ. Женские: гимназии 873, прогимназии 92.[1]
Высшее образование в 1913/1914 гг было представлено 63 казенных, общественных, частных и ведомственных учебных заведений высшей школы. По данным А.Е.Иванова в 1913/1914 году в государственных, общественных и частных высших школах обучалось 123532 студента (из них 71379 - в государственных вузах). В 1917 в российской высшей школе училось 135065 студентов (Иванов А. Е. Высшая школа России в конце XIX — начале XX века. М., 1991. Таблица №28, с.254)
В государственных высших учебных заведениях училось:
· Университеты −10 (35 695 учащихся)
· Юридические — 4 (1036 учащихся)
· Востоковедение — 3 (270 учащихся)
· Медицинские — 2 (2592 учащихся)
· Педагогические — 4 (894 учащихся)
· Военные и военно-морские — 8 (1182 учащихся)
· Богословские — 6 (1085 учащихся)
· Инженерно-промышленные — 15 (23329 учащихся)
· Земледельческие — 6 (3307 учащихся)
· Ветеринарные — 4 (1729 учащихся)
· Художественные — 1 (260 учащихся)
Подробнее: Иванов А. Е. Высшая школа России в конце XIX — начале XX века. М., 1991. [10] С. 105, 108, III, 117, 130, 136—137, 143, 151, 154, 254.
Как докладывал министр просвещения П. Н. Игнатьев в 1916 году:
Для уяснения степени потребности в этого вида учебных заведений, я почитаю долгом привести справку, что в то время как в Англии, во Франции и других странах Западной Европы один врач приходится примерно на 1400—2500 жителей, у нас число это возрастает до 5450. По собранным мною данным только для удовлетворения наиболее скромных требований, обеспечивающих население врачебной помощью, при котором один врач приходился бы на 3900 человек — существующее число врачей должно было бы увеличиться на 12800 человек, для чего потребовалось бы открытие по крайней мере 10 новых медицинских школ. В нелучшем положении находится и постановка ветеринарной помощи. По данным, собранным Министерством внутренних дел, для более или менее правильного устройства ветеринарного надзора потребовалось бы по меньшей мере 8000 ветеринаров, в то время, как их имеется немногим более 3000 человек и существующие 4 ветеринарных института не в состоянии значительно увеличить свои выпуски. Наконец, недостаток специально образованных фармацевтов поставил нашу фармацевтическую промышленность в полную зависимость от иностранных рынков. Изучая далее вопрос, в какой области государственной и общественной деятельности больше всего ощущается недостаток в лицах с соответствующим высшим образованием, я встретился с явлением, которое грозит затормозить не только общий рост народного образования, но и может послужить препятствием к широкому развитию профессиональных знаний. Явление это заключается в быстро растущем некомплекте преподавателей общеобразовательных предметов в средних учебных заведениях, одинаково необходимых как для общеобразовательной, так и для профессиональной средней школы. По статистическим данным некомплект этот в некоторых местностях Империи превышает 40 % общего числа преподавателей, вследствие чего приходится допускать к преподаванию лиц, не обладающих соответствующим научным цензом, что неминуемо влечет за собой понижение уровня преподавания… Отсюда возникает неотложная необходимость в увеличении физико-математических и историко-филологических факультетов, так как существующие не могут в полной мере удовлетворить предъявляемому к ним требованию. Нельзя упускать из виду, что вся техника, все прикладные науки и профессии покоятся на данных чистой науки, которая разрабатывается именно в факультетах. Поэтому и основные кафедры всех высших учебных заведений должны питаться силами, даваемыми факультетами, а следовательно, и развитие высших технических знаний так же неразрывно связано с параллельным ростом высших учебных заведений, культивирующих чистую науку. Между тем, в то время как число высших специальных школ только за последние 25-30 лет увеличилось на 15 учебных заведений, число упомянутых факультетов остается без изменений с 1876 г, то есть с открытием Новороссийского университета, так как учрежденные после него университеты Томский и Саратовский существуют до сих пор без этих факультетов.
— Из «Всеподданнейшего доклада Министра народного просвещения гр. П.Н.Игнатьева от 13 июня 1916 г.
Доказывать, нехватку профессиональных специалистов и необходимость создания новых высших учебных заведений Министра просвещения заставило то обстоятельство, что Николай II в апреле 1912 г., перед особым совещанием и Советом Министров «начертал»: «Я считаю, что Россия нуждается в открытии высших специальных заведений, а еще больше в средних технических и сельскохозяйственных школах, но что с нее вполне достаточно существующих университетов. Принять эту резолюцию за руководящее мое указание».[10] Д. Л. Сапрыкин (руководитель Центра исследований научно- образовательной политики ИИЕТ РАН) дополняет этот эпизод следующими сведениями[3](44-46):
… данное решение (1912г) являлось одним из первых опытов системного кадрового планирования в масштабах всей страны и опиралось на оценку потребностей Российской Империи в кадрах, осуществленной министерством Л. А. Кассо (последний действительно считал необходимым ограничить рост университетского образования). При следующем министре (П. Н. Игнатьеве) предыдущие оценки были пересмотрены. … После соответствующего доклада министра Николай II пересмотрел предыдущее решение и санкционировал введение новых факультетов в Саратовском и Томском университетах, создание новых университетов (в Ростове-на-Дону, Перми, Иркутске и Нижнем Новгороде) и ряда других высших учебных заведений университетского типа (этот эпизод подробно описан П. Н. Игнатьевым на с.127-128 его мемуаров). При этом Николай II всегда подчеркивал именно необходимость опережающего развития техники и технического образования… Достижения российской техники в военный и послевоенный период, быстрое приращение «военно-технического потенциала» были бы невозможны, если бы за два десятилетия, предшествовавшие большой войне в Российской империи не был бы создан соответствующий «образовательный потенциал». Накануне Первой мировой войны в университетах, высших технических школах и академиях Германской империи училось не более 25 тысяч специалистов с естественнонаучным (без медицинского) и инженерным образованием. В высших учебных заведениях других крупных европейских странах (Великобритании, Франции, Австро-Венгрии) их было ещё меньше. Между тем в университетах, высших технических, военно-инженерных и коммерческих училищах Российской империи обучалось не менее 40-45 тысяч специалистов такого рода. Уровень их подготовки был примерно такой же как у европейских коллег, свидетельством этого является, между прочим, успешная карьера многих русских инженеров-эмигрантов, создавших целые отрасли и технологические школы Западной Европе и Америке (достаточно упомянуть И. И. Сикорского, С. П. Тимошенко, В. К. Зворыкина, В. Н. Ипатьева, А. Е. Чичибабина).
— Сапрыкин Д.Л. "Образовательный потенциал Российской Империи» (ИИЕТ РАН, М., 2009), с.44-46
По данным Д. Л. Сапрыкина[3],:
«На рубеже XIX и XX веков в Российской империи обучалось чуть больше 40 тысяч студентов. В Германии, лидировавшей тогда в Европе, в 1903 году в университетах училось 40,8 тысяч человек, в высших технических учебных заведениях 12,2 тысячи, в специальных академиях — 3,9 тысяч. На всех „факультетах“ Франции в 1906 году училось 35,7 тысяч студентов, еще 5-6 тысяч обучалось в специальных учебных заведениях других ведомств и католических институтах. В университетах Великобритании в 1900—1901 годах училось около 20 тысяч человек …Из этих данных видно, что система российского высшего образования по абсолютным показателям была сопоставима с системами других ведущих европейских стран… Накануне Первой мировой войны Россия по прежнему уступала Германии в отношении университетского образования, но заметно превосходила в области специального образования… Россия уже между 1904 и 1914 годами (вместе с США) стала мировым лидером в области технического образования, обойдя Германию».
Быстро развивалось в начале XX века и образование крестьян по агротехнике. В 1913 г. в России работало 9000 сотрудников сельскохозяйственной информационно-консультационной службы. Организовывались учебные курсы по скотоводству и молочному производству, внедрению прогрессивных форм сельскохозяйственного производства. Много внимания уделялось и прогрессу системы внешкольного сельскохозяйственного образования. Если в 1905 году число слушателей на сельскохозяйственных курсах составило 2 тысячи человек, то в 1912 году — 58 тысяч, а на сельскохозяйственных чтениях — соответственно 31,6 тысяч и 1046 тысяч человек.[11]
В целом по Российской империи к 1 января 1914 г. было 8902621 учащихся. Из них в начальных и низших школах обучалось — около 82 % всех учащихся. В средних общеобразовательных и специальных учебных заведениях — около 6 %. В специальных средних и низших школах — 3,2 %. В различных частных, национально-религиозных и т. п. учебных заведения — около 7 %. В высших учебных заведениях — 0,8 %. Остальные, около 1 %, не распределены по категориям заведений. (Статистический ежегодник России на 1915 г. Пг., 1916. Отд. 1. С. 144).[1]
Подводя итог реформам национального образования к 1914\1917 гг (как общего начального и среднего, так и профессионального и высшего), Д. Л. Сапрыкин пишет[3]:
Единая система образования предполагающая полную «координацию» общего и профессионального образования, в частности, возможность переходов между общеобразовательными и профессиональными учебными заведениями одного уровня была сформирована в процессе реформ 1915—1916 годов проведенных П. Н. Игнатьевым при полной поддержке Николая II. Эти реформы создали стройную единую систему национального образования включавшую: 1) 3-4 летний цикл начального образования, 2) 4-летний цикл посленачального образования (первые четыре класса гимназий, курс высших начальных училищ или соответствующих профессиональных учебных заведений, 3) 4 летний цикл полного среднего образования (последние классы гимназий или профессиональных средних учебных заведений), 4) высшие учебные заведения университетского или специального типа, 5) систему образования для взрослых, которая стала ускоренными темпами создаваться особенно после принятия «сухого закона» в 1914 году. … В последние десять лет царствования Николая II был осуществлен своего рода «национальный проект»: программа строительства «школьных сетей», в частности, сетей школьных зданий по всей стране, обеспечивших доступность школ для всех детей Империи с радиусом 3 версты. … Во время царствования Николая II Россия прочно вошла в пятерку наиболее развитых стран в отношении уровня развития науки, научно-технического образования и «высокотехнологичных отраслей промышленности».
— Сапрыкин Д.Л. "Образовательный потенциал Российской Империи» (ИИЕТ РАН, М., 2009)