Условные сокращения и обозначения 3 страница
Интересно, что подобный прием для дискредитации русской власти либерально‑масонское подполье использует и после убийства Столыпина. Из его грязных глубин распускаются лживые слухи о причастности к убийству Столыпина самого Царя, который якобы таким образом решил от него отделаться, дав указание охранному отделению. В письме А.И. Гучкова к В.Ф. Джунковскому об этом говорится без обиняков.[210]Но, пожалуй, самый гнусный и подлый характер носила клеветническая кампания либерально‑масонского подполья против друга царской семьи Григория Распутина.
Начало организованной травле Распутина было положено на Всемирной Ассамблее масонских организаций в Брюсселе. Здесь на одном из совещаний вырабатывается идея расшатывания и дискредитации русской царской власти путем организованной кампании против Распутина как человека, близкого царской семье. Началось все с выхода в свет сфабрикованной брошюры некоего «специалиста по делам сектантства» Михаила Новоселова, в которой он бездоказательно объявляет Распутина сектантом‑хлыстом, ссылаясь на дело, которое заведено в Тобольске (при проверке дело оказывается фальсифицированным), как на полностью доказавшее вину Распутина. Эту брошюру, как и изложение ее в газете «Голос Москвы», подпольно перепечатывают за большие деньги. Во многих либеральных и леворадикальных газетах вдруг почти одновременно начинают публиковаться выдуманные письма «жертв Распутина», которых он якобы вовлек в хлыстовскую секту.
Большая группа депутатов либерально‑масонского лагеря делает в Государственной Думе запрос по поводу Распутина. Дело становится известным всей России, так как бездоказательная статья в газете «Голос Москвы» за подписью того же Новоселова, за которую номер был конфискован, полностью приводилась в тексте запроса, попала в стенографические отчеты заседания Государственной Думы и была опубликована во многих газетах.
О том, что кампания была организована деятелями масонства, свидетельствовали следующие факты. Во‑первых, газета «Голос Москвы» выходила на средства группы московских промышленников во главе с масоном А.И. Гучковым, а редактором ее был его брат Ф.И. Гучков. Во‑вторых, инициатором запроса в Государственной Думе был тот же Гучков, а по вопросу о спешности запроса выступали Гучков и другой видный масон — В.Н. Львов. В‑третьих, опять же Гучков выступает в Думе с клеветнической речью, где в оскорбительной для Государя форме утверждал, что он является чуть ли не марионеткой в руках Распутина. «Вдумайтесь только, — демагогически восклицал Гучков, — кто же хозяйничает на верхах, кто вертит ту ось, которая тащит за собой и смену направлений, и смену лиц, падение одних, возвышение других?» Речь Гучкова позволяет понять, что главной ее целью была дискредитация верховной власти Царя любой ценой. Представление его в глазах народа как слабого и безвольного человека, которым управляет пьяный, развратный и корыстный мужик. Самое чудовищное, что большая часть Думы поверила этой клевете и только патриоты (но не все) сразу поняли ее суть. «Это бабьи сплетни», — крикнул с места Гучкову русский патриот Н.Е. Марков. Гучков лично участвовал в распространении писем Царицы и Великих Княжен к Распутину (об этом упоминает в своих воспоминаниях, в частности, Коковцов).
Есть также документальное свидетельство видного российского масона С.Н. Чхеидзе, который признавался, что члены масонских лож распространяли материалы о Распутине. Исследователь масонства Б. Николаевский отмечает факты проведения масонами ряда агитационных кампаний: «Главной из них была кампания по поводу роли Распутина при Дворе. Материалы против Распутина размножались масонами всеми возможными средствами, вплоть до пишущих машинок». Позднее при посредстве масона публициста Амфитеатрова создается клеветническая книга «Святой Черт», автором которой считается аферист и враг Царя монах‑расстрига Илиодор. Книга была сфабрикована, чтобы дискредитировать Царскую семью. В ней, в частности, клеветнически утверждалось, что развратный мужик Распутин находится в интимных отношениях с Царицей. За 1910…1917 годы масонами и примыкавшими к ним другими антирусскими силами была создана целая «литература» о взаимоотношениях Распутина с Царской семьей, которая представляла их как сплошной кутеж и разврат, а самого Царя — пьяницей, рогоносцем, решающим государственные дела только по указанию Распутина и Царицы.
Следует отметить, что масонская легенда о Распутине была опровергнута еще в 1917 году при изучении ее специальной комиссией. «Прибыв в Петроград в следственную комиссию, — писал член Чрезвычайной Следственной комиссии по расследованию злоупотреблений бывших министров, главноуправляющих и других высших должностных лиц В. Руднев, — я приступил к исполнению своей задачи с невольным предубеждением относительно причин влияния Распутина, вследствие читанных мною многих отдельных брошюр, газетных заметок и слухов, циркулировавших в обществе, но тщательное и беспристрастное расследование заставило меня убедиться, насколько все эти слухи и газетные сообщения были далеки от истины».
Прежде всего при серьезном изучении комиссии рухнул миф о принадлежности Распутина к секте хлыстов. Не нашлось никаких подтверждающих это обвинение материалов. Профессор по кафедре сектантства Московской Духовной Академии Громогласов, изучавший материалы следствия и все написанное Распутиным по религиозным вопросам, не усмотрел никаких признаков хлыстовства.
Также не подтвердились слухи об огромных денежных средствах Распутина, якобы полученных путем вымогательства за исполнение прошений. Официальные запросы в банковские учреждения не позволили выявить денежных средств, хранившихся на имя Распутина или кого‑либо из его близких родственников.
При проверке оказалась грубой фальшивкой и книга Илиодора «Святой Черт». Как отмечал член комиссии А.Ф. Романов, книга «оказалась наполненной вымыслом, множество телеграмм, которые приводит в ней Илиодор, никогда в действительности посылаемы не были…»
Рассыпалась легенда и о развратности Распутина. Комиссии, несмотря на все старания (давались даже объявления в газетах), не удалось установить ни одной жертвы «сексуальных посягательств» Распутина. Более того, подруга Царицы Вырубова, которой масонские клеветники приписывали особую развратность, утверждая, что она сожительствует и с Царем, и с Распутиным, и еще со многими, при медицинском освидетельствовании оказалась девственницей. :)
Наряду с кампаниями по дискредитации Верховной власти другим важнейшим направлением деятельности либерально‑масонского подполья была борьба за права евреев и против так называемого антисемитизма.
Главным объектом нападок была черта оседлости, которую русское правительство в интересах коренного населения отменять не собиралось.
Законом евреям запрещалось посещать сельские местности, находящиеся вне черты оседлости. Но в жизни этот закон разными путями обходился. Чаще всего еврей‑перекупщик, поселившийся в каком‑нибудь уездном городе, весь день разъезжал по уезду, а вечером приезжал ночевать в город. Или еще — останавливался на одной из станций железнодорожных линий и оттуда разъезжал по своим торговым делам, к вечеру возвращаясь и уезжая на следующую станцию. Попытки наказать нарушителей этого закона вызывали бурю в либеральной и леворадикальной печати, а всех, кто настаивал на исполнении этого закона, обвиняли в антисемитизме.
То же самое происходило при противодействии русских скупке земли евреями в Центральной России. Эта скупка приобретала массовый характер. Чтобы остановить процесс, еще в мае 1903 года принимается закон, воспрещающий евреям приобретать в собственность недвижимое имущество вне городских поселений в губерниях, не входивших в черту еврейской оседлости. Некоторое время этот закон сдерживал стремление еврейства к захвату земли. Но в 1910…1911 годах делается попытка осуществить этот захват в другой форме. Ряд промышленных организаций, среди руководителей которых было много евреев, выходит с ходатайством в правительство о предоставлении им права приобрести собственность в пределах Московской губернии. «При возможности для евреев быть владельцами неограниченного числа паев промышленных товариществ, удовлетворение подобного ходатайства, в некоторых случаях, влекло за собой фактический переход в руки евреев земель во внутренних губерниях России».[211]Ходатайство это Царем было отклонено. Товариществам, в которых какая‑то часть паев принадлежала евреям, не разрешалась покупка земли.
Очень серьезный конфликт по еврейскому вопросу возник в начале 1910 года при обсуждении закона о местном суде. Оказалось, что российская судебная сфера в значительной степени контролируется еврейством, из среды которого выходят многие обслуживающие этот важный государственный процесс. Среди депутатов возникли два мнения. Согласно первому, которое выдвинули патриоты, предлагалось в законодательном порядке ограничить влияние еврейства на судебную отрасль. Согласно второму — предложенному либерально‑масонской частью депутатов — был сформулирован закон, применение которого ущемляло права коренного русского населения в пользу евреев.
В результате разных интриг возобладало мнение вторых, и закон был принят так, как хотела либерально‑масонская часть Думы, включая и значительную часть октябристов. Возникшая в Думе перепалка отражала накал страстей и непримиримость участников.
После принятия антирусского решения на трибуну Думы вышел член Союза Русского Народа Марков 2‑ой. Речь его прерывалась криками либералов и леворадикалов. Далее по стенограмме.
Марков 2‑ой: «Вы напрасно хотите отбрыкаться от еврейского вопроса. Он во весь рост поставлен жизнью русским народом. Трусливое закрывание глаз по такому вопросу положительно недостойно этого собрания, которое многими из вас именуется высоким. Внесенная поправка знаменует собой громадное величественное мировоззрение нашего могучего русского народа. Вы отлично знаете, что русский народ в его массе не желает стать подчиненным рабом иудейского паразитного племени. Потому‑то вы и боитесь сказать здесь громко что‑нибудь об этом племени, ибо вы слишком, может быть, от него зависите, от этого паразитного племени».
Левомасонская и леворадикальная часть Думы начала шуметь, не давая Маркову говорить, а председательствующий князь Волконский лишил его слова.
Марков 2‑ой (сходя с трибуны, обращаясь к Думе кричит): «Поздравляю Думу с председателем‑шабесгоем!» (и еще, уже обращаясь к рядам, где сидели Гучков и октябристы) «Вы шабесгои! Жидовские наемники!»
По предложению председателя Маркова 2‑го исключают из Думы на 15 заседаний.
Марков 2‑ой (вырвавшись на трибуну): «Вам угодно было зажать рот голосу русского человека в угоду презренного жидовского племени. Я рад с вами расстаться на 15 заседаний, жидовские прихлебатели!».
В 1909 году прошли очередные земские выборы. На этих выборах масоны не гнушались ничем. Масон Ф.А. Головин был забаллотирован в губернские гласные в Дмитревском уезде, тогда он пролез в гласные по Бронницкому уезду. Однако оказалось, что во время заседания и выборов шло угощение и поили водкой. Результаты выборов были отменены. При разбирательстве дела оказалось, что на собрании шла борьба между гласными — кадетами (как правило, масонами) и гласными — крестьянами. Крестьяне не верили кадетам, оседлавшим все органы управления, и требовали ревизии земских школ, критикуя ведение земского хозяйства, доказывая, что оно ведется не экономически.[212]
Старый земский деятель Д.Н. Шипов, связанный с масонским подпольем, был отклонен избирателями в Волоколамском уезде, затем повторил свою попытку в Московском уезде и там тоже потерпел неудачу.
Тогда политические друзья Шипова помогли ему сделаться бесплатным членом управы по Волоколамскому уезду и таким образом провести его в губернские гласные. Но это нарушение закона было вовремя вскрыто.
В конце 1913 — начале 1914 годов либерально‑масонское подполье активизирует деятельность единого центра по координации деятельности всех антирусских сил. По инициативе кадетской верхушки в Москве в особняках масонов П.П. Рябушинского и А.И. Коновалова проводятся тайные совещания представителей антирусских партий — самих кадетов, прогрессистов, левых октябристов (Гучков и К°), социал‑демократов, эсеров. По своему составу участники были в основном масоны, от большевиков на совещании присутствовал масон И.И. Скворцов‑Степанов. Либерально‑масонское подполье глубоко беспокоило, что в общественной жизни России наступили успокоение и стабильность, которые совсем не способствовали его стремлению захватить всю полноту власти в России. По своему политическому смыслу совещание напоминало парижское совещание оппозиционных и революционных партий 1904 года, на котором было принято роковое для России решение выступить против законной русской власти. На московском совещании либералы провоцируют эсеров и социал‑демократов на вооруженную борьбу против правительства.
«Правительство, — заявляет Коновалов, — обнаглело до последней степени, потому что не видит отпора и уверено, что страна заснула мертвым сном. Но стоит только проявиться двум‑трем эксцессам революционного характера, и правительство немедленно проявит свою обычную безумную трусость и обычную растерянность».[213]Для координации антиправительственных действий был создан Информационный комитет, а большевикам и эсерам обещаны денежные средства.[214]Представителями большевиков в этом комитете были масоны И.И. Скворцов‑Степанов и Г.И. Петровский.[215]Самым значительным эксцессом перед первой мировой войной было покушение на Григория Распутина, организованное С. Труфановым, за спиной которого стояли могущественные силы.
Незадолго до войны общественное мнение страны было возмущено требованием американского банкира Якова Шиффа провести внутри России реформы в пользу евреев. Шифф грозил великой стране «разными последствиями», если его условия не будут приняты.
Яков Шифф был русофоб и германофил, сторонник германского агрессивного курса. Во время войны он заработал большие деньги, снабжая немцев стратегическими ресурсами из Америки. Масон Керенский, член ордена Великий Восток Франции, в прениях по этому вопросу в Думе обрушился с нападками не на Я. Шиффа, а на патриотов, прежде всего Маркова, отвергших его наглые притязания. В речи русского масона ненависть к русскому народу соседствовала с симпатиями к германофилу Шиффу. «Марковым, — заявлял Керенский, — достоинство и самолюбие не позволяют дать под ударами кулака то, что они не дали по свободному убеждению», делая вывод, что «следует удалить от власти единомышленников Маркова». Таким образом, масону Керенскому гораздо ближе был русофоб Я. Шифф, чем русский патриот Н. Марков.
Глава 9
Русская полиция и масоны. — Засоренность государственного аппарата масонами. — Дело Биттар‑Монена. — Зарубежная командировка Б.К. Алексеева. — Доклад Царю. — Подготовка совещания по борьбе с масонами. — Убийство П.А. Столыпина.
В Особом отделе Департамента полиции масонская тематика была выделена в специальное делопроизводство под общим названием «Переписка о последователях различных сект и религиозных учений, деятельность коих носит противоправительственный характер. О масонах». В делах, относящихся к масонам, насчитывается более трех тысяч листов машинописных и рукописных документов, главные из которых публикуются мною в приложении.
Характер сведений, содержащихся в этих документах, свидетельствует о серьезной, хотя и не систематической работе, проводимой сотрудниками Департамента полиции. Материалы о масонстве собирались как агентурным путем (в том числе в заграничных командировках) и посредством наружного наблюдения, так и с применением аналитических методов изучения редкой масонской литературы и документов (в том числе полученных агентурно).
Русские органы государственной безопасности регулярно информировали руководство страны о преступной деятельности масонов, о заговорщическом характере их организации, о неразрывной связи масонов с деятелями революционного движения. Специалисты по борьбе с масонской конспирацией совершенно справедливо отмечали недостаточность только полицейских мер противодействия масонам.
По их мнению, с масонами можно покончить только всем миром, создав для их существования невыносимые условия, постоянно разоблачая их преступления. Рекомендации по этой борьбе, сделанные в 1912 году бывшим руководителем зарубежной агентуры Л. Ратаевым, не потеряли актуальности и по сей день:
«В виду разносторонней деятельности масонства одной полицейской борьбы с ним недостаточно. Полицейские меры сводятся к недозволению масонских лож и к охранению от их влияния церкви, школы и армии. Но необходимо, чтобы оно встретило противодействие в самом обществе, на которое оно стремится влиять в смысле создания общественного мнения, дабы в этом же созданном мнении находить себе поддержку и на него опираться. Всюду, где ощущается масонское влияние, борьба против него ведется общественными силами.
Это вовсе не так трудно и сложно, как кажется с первого взгляда. Прежде всего надо знать главарей, а они, к счастью, все известны, а так как они всегда держатся шайкою, то по ним не затруднительно выяснить и остальных. Разоблаченный масон уже теряет половину своей силы, ибо всякий знает, с кем имеет дело. Зная их тактику, надо всеми мерами противодействовать успеху деятельности созидаемых ими обществ, разъяснить в печати их истинный характер, дабы туда не удалось вовлечь вполне благонамеренных лиц по неведению. А главное, надо бить масонов исходящими от них же документами, дабы показать их обществу такими, каковы они есть, а не такими, какими они желают казаться».[216]
Однако борьба русской полиции против преступных посягательств масонских лож в начале XX века парализовалась из‑за засоренности масонскими конспираторами самого Министерства внутренних дел и других правительственных учреждений России. Государственные чиновники, состоящие в масонских ложах (включая самых высокопоставленных, таких, как В.Ф. Джунковский, С.Д. Урусов, А.А. Мосолов), призванные отстаивать интересы русского государства, выступали как агенты влияния и даже мелкие доносчики в пользу мировых мондиалистских структур.
Эти чиновники тормозили проведение антимасонских мероприятий. Многие сведения, получаемые полицией агентурно, сразу же становились известны вольным каменщикам. Русские патриоты, стремившиеся помочь полиции в раскрытии масонских интриг, неоднократно убеждались, что переданная ими информация быстро становилась известна масонам. Как отмечал по этому поводу 10 октября 1908 года глава «Союза русского народа» А.И. Дубровин: «… Департаменту полиции он больше никаких сведений по масонству давать не будет, что сообщения его, переданные конфиденциально… были известны в масонских группах на следующий же день».[217]
В секретных анналах русской полиции фиксируются множество фактов тайной деятельности масонов. Так, в апреле 1904 года полиция перехватывает письмо из Нью‑Йорка от масона Гофмана, члена еврейской ложи «Бнай Брит», к некоему Виктору Померанцеву, в котором он расписывает «выгоды» для России в возможности заключить заем у Ротшильда при условии дарования льгот евреям.
В январе 1906 года министр иностранных дел препроводил в Департамент полиции сведения от берлинского посла графа Остен‑Сакена со списком членов лож Ритуала «Ольд‑Фелловс», среди которых имеется ложа «Астрея» N 2 в Иноврацлаве, в составе которой значатся русские и польские имена и фамилии.
В январе 1906 года перехвачено письмо члена Владимирского окружного суда Казначеева в Москву по предложению неизвестного лица основать ложу с просьбой зачислить его в таковую.
В феврале 1906 года поступает также полученное агентурным путем письмо министра иностранных дел с препровождением письма посла в Риме статс‑секретаря Муравьева о ложе «Разум», посылавшей братский привет новым русским масонским ложам в С. — Петербург и Москву.
В марте 1907 года начальник С.‑Петербургского Охранного отделения сообщил Департаменту Полиции, что установленное за бывшим членом Государственной Думы масоном Кедриным наблюдение не дало результатов и просил о прекращении этого наблюдения. Однако вскоре наблюдение было продолжено и получены результаты.
В том же месяце 1907 года варшавский губернатор сообщил Департаменту Полиции, что представитель нью‑йоркской ложи масонов, проживающий в России, некто Городынский, просил разрешения читать лекцию о масонстве, в чем ему было отказано.
Русская полиция терпеливо наблюдает за масонами. Наружное наблюдение над некоторыми из них раскрывает широкую сеть их связей. Масон П.М. Казначеев (кличка «Дряхлый») и его сын, тоже масон, Д.П. Казначеев (кличка «Бодрый») рыскают по Москве. Полиция отмечает их встречи с масонским семейным кланом Арсеньевых. прежде всего со старым масоном (с середины XIX века) B.C. Арсеньевым.
Полицейские власти по своим каналам фиксируют прибытие в Россию масонских эмиссаров Великого Востока Франции Гастона Буле и Бертрана Сеншоля.
2 апреля 1908 года Министерство иностранных дел препроводило в Департамент полиции копию с телеграммы российского посла в Париже, представленной Государю Императору, о принадлежности к масонству гласного С.‑Петербургской Городской Думы Кедрина и князя Бебутова, имевших в Париже сношения с главарями масонства, с указанием на вред этого тайного общества и стремление расширить свою пропаганду в пределах России.
20 апреля 1908 года по этому поводу был разослан циркуляр начальникам районных Охранных отделений о принятии беззамедлительных мер к выяснению распространения в России масонства.
26 мая 1908 года министерство иностранных дел по приказанию Его Императорского Величества Государя Императора препроводило Председателю Совета Министров П.А. Столыпину сведения императорского посла в Париже об ожидаемом приезде в Россию двух видных главарей французского масонства Лаффера и Вадекара для основания в Париже масонской ложи.[218]
По‑видимому, это приказание Государя дало толчок к усилению деятельности по сбору сведений о масонах.
Русская разведка сумела проникнуть в самые сокровенные тайны масонских лож, внедрив туда своего агента. В 1908 году по распоряжению руководителя зарубежной агентуры А.М. Гартинга в масонство записался тайный сотрудник русской полиции Биттар‑Монен, сумевший продержаться в этом преступном сообществе около 5 лет. Однако в 1911…1912 годах с помощью изменника русского народа масона В.Л. Бурцева работавший на Россию Биттар‑Монен был раскрыт. В масонских ложах начался беспрецедентный процесс, ставивший своей целью ошельмовать русское правительство. Главную ударную силу в нем представлял тот же Бурцев и члены масонской ложи «Студенческой», составленной из русских евреев. Как отмечалось в секретном отчете русской разведки:
«Дело это длилось около полутора лет; в течение этого времени Биттар‑Монен, не говоря уже о нападках и инсинуациях, коими он подвергался в Бурцевских статьях, пережил много трудных минут, когда на публичных заседаниях масонских ложи „Жюстис“ и Совета ордена дело доходило чуть не до кулаков и всяких угроз по его адресу со стороны переполнявших зал евреев и социалистов.
Таких заседаний было много, длились они каждый раз по несколько часов и нужна была исключительная энергия и верность своему служебному долгу, чтобы выдерживать их до конца».[219]
В 1908 подполковник корпуса жандармов Г.Г. Мец завершил исследование «О существе и целях Всемирного общества фран‑масонов». По его результатам подполковник составил обширную записку и передал ее директору Департамента полиции М.И. Трусевичу (см. приложение — документ 1). Прочитав записку, директор Департамента наложил резолюцию: «Прошу С.Е. Виссарионова обработать записку в более краткую форму (но достаточно полно) для доклада Его Величеству».
Однако вскоре после этого решения М.И. Трусевич был смещен с должности директора Департамента полиции, а подполковник Мец откомандирован в распоряжение Дворцового коменданта. В результате записка для Государя подготовлена не была.
В августе 1909 года Государь, пожелав ознакомиться с масонским вопросом, повелел представить Ему записку о масонстве во время пребывания Его в Крыму. Подполковник Мец подготовил новый вариант записки и вместе с приложениями передал ее Дворцовому коменданту, у которого она хранилась вплоть до весны 1910 года.[220]
Распространение масонства в России сильно тревожило Николая II, мыслями об этом он поделился с П.А. Столыпиным. По приказанию последнего Департамент полиции усиливает деятельность по сбору сведений, относящихся к масонству.[221]Во Францию командируется коллежский асессор Б.К. Алексеев, которому удалось войти в контакт с руководителями Антимасонской лиги и, в частности, с аббатом Турмантеном. Алексеев собрал ценный материал, позволивший сделать выводы, во‑первых, что «пропаганда масонства в России не только исходит из Франции, но составляет даже одну из немалых забот руководительного центра французского масонства», и во‑вторых, о тесной зависимости французского масонства от иудейства[222](см. документ 9 в приложении).
Сводка докладов Алексеева была представлена Столыпину, «который, ознакомившись с предполагаемым планом совместной с „Антимасонской лигой“ борьбы с и потребной для этого суммой денег, выразил желание, чтобы проект этот в принципе получил непосредственную санкцию Его Императорского Величества, лично интересующегося масонским вопросом».[223]
В декабре 1910 года товарищ министра внутренних дел генерал Курлов представил на имя царя доклад, в котором указывал на неотложную необходимость полного освещения масонского вопроса в России. Доклад этот, по словам дворцового коменданта Дедюлина, «сильно заинтересовал Его Величество, причем Государь несколько раз говорил, что по этому вопросу необходимо назначить отдельную аудиенцию».[224]
Департамент полиции начинает готовиться к предстоящей аудиенции по масонскому вопросу. Кроме материалов Меца и Алексеева, используются сведения большого специалиста по этому вопросу, бывшего заведующего заграничной агентурой Ратаева. Последний в марте 1911 года подготовил записку о масонстве, в которой отмечал «серьезное противогосударственное значение возрождения масонства в России и на необходимость специальной борьбы с ним».
Предстоящая аудиенция (совещание) по масонскому вопросу для обсуждения программы борьбы с преступной организацией намечалась Столыпиным после киевских торжеств или по возвращении Царя из Крыма осенью 1911 года.[225]
В середине 1911 товарищ министра внутренних дел П.Г. Курлов в порядке подготовки предстоящего совещания представил в «высшие сферы» докладную о деятельности масонов, которая вызвала большое беспокойство в кругах вольных каменщиков. Судя по всему, Председатель Совета Министров и он же министр внутренних дел П.А. Столыпин осознал серьезную угрозу для русского государства со стороны масонских лож и собирался предпринять решительные меры против них.
События, последовавшие за этим, позволяют сделать самые разные предположения о тайных силах, стоявших за спиной лиц, осуществивших убийство Столыпина в начале сентября 1911 года.
После февральской революции 1917 года в документах Департамента полиции было найдено донесение агента Б.К. Алексеева из Парижа, полученное после убийства П.А. Столыпина, в котором он пишет:
Покушение на жизнь г. Председателя Совета Министров находится в некоторой связи с планами масонских руководителей. Обрывочные сведения об этом сводятся, приблизительно, к следующему:
«Мало рассчитывая на то, что масонству удастся склонить премьер‑министра в свою пользу, масоны… начали смотреть на г. Председателя Совета Министров как на лицо, могущее служить им препятствием… для прочного укоренения в России… Это последнее убеждение на Верховном Совете Ордена (в Париже)… побудило руководителей масонства придти к заключению, что г. Председатель Совета Министров является для Союза… в настоящее время, — когда масонство собирается нажать в России все свои пружины, — лицом вредным для целей масонства. Такое решение Верховного Совета было известно в Париже еще несколько месяцев тому назад… Говорят, что тайные руководители масонства, недовольные политикой г. Председателя Совета Министров, воспользовались тесными отношениями, установившимися между Великим Востоком Франции и русскими революционными комитетами и подтолкнули исполнение того плана, который у них только был в зародыше. Говорят также, что чисто „техническая“ сторона преступления и кое‑какие детали обстановки, при которой возможно было совершить покушение, были подготовлены через масонов».[226]
Среда, в которой было подготовлено и осуществлено убийство Столыпина, представляла собой типичный революционно‑масонский альянс убийц и террористов, сложившийся еще в 1905…1906 годах. Суть его состояла в том, что либерально‑масонские круги предлагали террористам деньги и другую помощь для убийства русских государственных деятелей. От масонского подполья этой «работой» руководили такие деятели, как Б. Савинков, М. Маргулиес, Н. Авксентьев и им подобные государственные преступники. Как сообщал еще в 1905 году агент Е. Азеф начальнику зарубежной агентуры Л.А. Ратаеву: