Понятие Д. в философских учениях

Характер и диапазон значений слова ἀρετή, впервые встречающегося в «Одиссее» Гомера, менялись на протяжении веков развития этической мысли. В античности «арете - собственный предикат знатности. Греки всегда воспринимали выдающиеся заслуги и силу как саму собой разумеющуюся предпосылку всякого господствующего положения. Господство и арете неразрывно связаны друг с другом. Корень слова тот же, что у ἄριστος, превосходной степени «прекрасного» и «превосходного», которая во множественном числе устойчиво употребляется для обозначения знати» (Йегер В. Пайдейя: Воспитание античного грека. М., 2001. Т. 1. С. 32). Хотя у Гомера при оценке человека этический смысл ἀρετή заслоняется такими характеристиками, как физическая красота, сила, ум, красноречие, благородство, понимаемое именно как благородство происхождения, благосклонность судьбы, дарующей счастье и славу (Hoffman M. Die ethische Terminologie bei Homer, Hesiod und den alten Elegikern und Jambographen. Tüb., 1914), именно в «Одиссее» понятие ἀρετή, впервые усвоив моральное содержание, прежде всего в смысле героической доблести, вошло в историю философской и богословской мысли. В нравственно-дидактической поэме «Труды и дни» Гесиода понятие ἀρετή в значении нравственной нормы включает такие Д., как справедливость, трудолюбие, верность и честность. Пифагор трактовал ἀρετή как идеальную гармонию физического здоровья и созерцательного образа жизни.

Эсхил выделил 4 основные Д.- мудрость, мужество, умеренность и справедливость. У Демокрита Д. связывается с принципами нравственного достоинства, долга и совести. С эпохи софистов на протяжении всего эллинистического периода Д. рассматривается в качестве главной задачи воспитания и образования и становится символом идеальной сформированности духа и тела. В философии Сократа Д. понимается как категория морального знания. Полагаясь на моральный авторитет Д., Сократ направил деятельность познающего разума на осуществление главного нравственного предназначения человека - его совершенствование. Сократом разбирался вопрос о единстве Д. и множестве ее проявлений (Plat. Prot. 329c-333d).

Платон, конструируя за пределами чувственного мира сферу идеальных сущностей, осуществил опыт метафизического обоснования Д. Любовь к идеальному знанию, ведущая к познанию сущности вещей, имеет, по Платону, своим результатом рождение «истинной добродетели» (Лосев А. Ф. Очерки античного символизма и мифологии. М., 1993. С. 453). В трактовке Платона 3 частям души соответствуют 3 основные Д.: мудрость, или разумность (φρόνησις),- Д. ума; мужество (ἀνδρεία) - Д. воли; умеренность, или воздержание (σωφροσύνη),- Д. чувства, представляющая собой просветление страстей, или аффектов. Их синтезом является 4-я Д.- справедливость (δικαιοσύνη). Стремление души к воплощению Д. в реальной жизни заключает в себе переживание блага: «…счастливые счастливы потому, что обладают благом» (Plat. Symp. 205a). Истинная Д. ведет человека к обладанию вечным благом и бессмертием.

Аристотель рассматривал Д. как приобретенные свойства души, он разделил их на дианоэтические (умственные, формируемые путем обучения) и этические (нравственные, практические, формируемые путем воспитания). В интерпретации Аристотеля «добродетель - это способность поступать наилучшим образом во всем, что касается удовольствий и страданий...» (Arist. EN. 1104b28). Д. связывается в учении Аристотеля со стремлением и причастностью души к высшему благу. Счастье и блаженная жизнь сообразны с Д., к-рая провозглашается Аристотелем нравственным идеалом высшей доблести отрешенного от волнений и тревог созерцания истины. Аристотель расширил перечень Д., включив в него наряду с основными (мудрость, мужество, умеренность, справедливость) такие как кротость, щедрость, великолепие, честолюбие, величавость, правдивость, любезность и дружелюбие. Этика Аристотеля является высшей точкой в античном учении о Д.

Представители эпикурейства связывали обладание Д. с гарантией земного счастья. Стоицизм рассматривал мудрость как высшую Д., а мудреца - как идеал человека: мудрый человек должен быть апатичен и к наслаждению, и к страданию. Д. интерпретируется в стоицизме как покорность судьбе (amor fati), смирение, терпение, отрешенность от чувственных страстей и погруженность во внутреннее созерцание - источник эвдемонии (счастья).

Плотин считал достижение Д. необходимым условием уподобления человека богу. У его ученика Порфирия все Д. разделялись на 4 типа: общественные, очистительные, умозрительные (созерцательные) и парадигматические, содержащие образцы религиозно-нравственной жизни. Согласно Порфирию, кроме бога, нет ничего великого; исключением является лишь добродетельная душа (Porphyr. Ad Marcel. 16).

Согласно Фоме Аквинскому, нравственная жизнь человека невозможна без достижения т. н. теологических Д.- веры, надежды и любви, за к-рыми следуют 4 основные, или кардинальные, Д.- благоразумие, справедливость, мужество и умеренность. Шефтсбери определял Д. как наивысшее блаженство, движущим стимулом к достижению которого является «энтузиазм» человека. Ж. Ж. Руссо и О. Конт сводили Д. к спонтанному альтруистическому чувству, присущему человеческой природе. В воззрениях Б. Спинозы, Д. Юма, И. Бентама Д. сводилась к оценке ее полезности. В философии И. Канта она трактовалась как самопринуждение человека, осуществляемое во имя уважения к требованиям нравственного закона. В XIX в. философский интерес к категории Д. стал угасать. В системах Канта, И. Г. Фихте, Г. В. Ф. Гегеля понятия долга, свободы, ценности и блага вытеснили понятие Д. В XX в. в трудах М. Шелера, Х. Г. Гадамера, Й. Риттера, А. Ч. Макинтайра наметилась тенденция к реабилитации понятия Д.

Философское понимание Д. определяется, т. о., границами интеллектуального и нравственного совершенства человека, погруженного в стихию индивидуальной замкнутости и самодостаточности, в ней нет места для любви, через к-рую осуществляется исконно присущая нравственной природе человека способность к обожению. Самое большее, чего может достичь человек, следуя идеалу разработанных античной философией естественных, или основных, кардинальных, Д., сводится к естественной нравственной норме, устанавливаемой посредством разума и совести; ее реализация остается в границах земного человеческого существования.