После 1953 года
Наблюдая спящих, Азеринский обнаружил, что их глазные яблоки на протяжении ночи периодически совершают быстрые, сопряженные движения. Он и Клейтман полагали, что эти быстрые движения глаз (REM — от rapid eye movements)могут означать, что чел. видит сон. Чтобы проверить эту гипотезу, они будили испытуемых в периоды движения глаз и в периоды их относительного покоя. Испытуемые сообщали о гораздо большем количестве С. при пробуждении в RЕМ-фазах, чем при пробуждении в фазах без быстрых движений глаз (NREM). Казалось, что впервые обнаружен физиолог. индикатор С. Последующие исслед. REM-фазобнаружили и др. их отличительные характеристики. Электрические мозговые волны в REM-фазахимеют более высокую частоту и низкую амплитуду по сравнению с волновой активность в NREM-фазах.Во время REM-фазобнаруживаются нарушения ритма дыхания и сердцебиения, колебания давления крови, генитальное возбуждение. В силу этих причин REM-фазыназ. состояниями психофизиологической активации.
Поскольку в течение ночи при нормальном сне отмечается 4— 5 REM-фаз,нетрудно сделать вывод, что каждый видит за ночь 4—5 С. При пробуждении спящего во время REM-фазыв лабораторных условиях большинство из этих С. м. б. восстановлено. Вместо того чтобы зависеть от относительно редких и, возможно, избирательных вспоминаний снов поутру, в лабораторных условиях можно выявить большое количество С., к-рые предположительно яв-ся более репрезентативными для данного индивидуума.
В США и Европе образовалось много лабораторий, в к-рых были проведены сотни исслед. К сожалению, первоначальные находки не подтвердились. Самым большим ударом было открытие — многократно подтвержденное, — что С. вспоминаются при пробуждении в любой фазе сна, а не только в REM-фазах. Похоже, что весь сон — это сон со С. Сны, о к-рых сообщают при пробуждении в NREM-фазах, неск. ближе к рациональным мыслям, но, несмотря на это общее различие, подавляющее большинство снов из NREM-фазносят нереальный (фантастический, сказочный, мифический и т. д.) характер. Очевидным и обескураживающим рез-том яв-ся отсутствие надежных физиолог. индикаторов или коррелятов С. По крайней мере, таковые не были обнаружены.
Эти отрицательные рез-ты, тем не менее, не обескуражили всех исследователей сна. В то самое время, когда Азеринский, Клейтман и Демент ставили первые лабораторные эксперименты, К. Холл начал анализировать сообщения о С., используя метод контент-анализа.
Холл и его коллеги категоризировали различные элементы сообщений о С. Примерами таких категорий яв-ся: а) челов. персонажи, классифицированные по полу и возрасту, члены семьи, друзья, знакомые и незнакомые лица; б) животные; в) взаимодействия между персонажами, напр. агрессивное, дружеское или сексуальное; г) несчастья или счастливые события; д) успех и неудача; е) интерьер и экстерьер; ж) объекты; з) эмоции. Были сформулированы и теорет. категории, напр. кастрационная тревога, оральность и регрессия. Др. исследователями был предложен еще ряд систем контент-анализа С. Наиболее изощренными среди них яв-ся системы анализа содержания, разраб. Д. Фаулксом. В обширном лабораторном исслед. С. детей он показал, что когнитивное развитие, оцениваемое по рез-там анализа С. у детей в возрасте 3—15 лет, параллельно их когнитивному развитию в бодрствующей жизни.
Преимуществом контент-анализа яв-ся то, что большое количество снов, собранных у лиц разного пола, возраста, национальной и этнической принадлежности, живущих в разное время и т. д., м. б. проанализировано в плане выяснения сходств и различий между ними. Было, напр., обнаружено, что сны у мужчин во многом отличаются от снов у женщин. Мужские С. содержат больше мужских персонажей, незнакомых лиц, проявлений физ. агрессии, сексуальности, физ. активности, инструментов и оружия, открытых помещений, чем сны женщин. В женских снах больше женщин, знакомых лиц, разговоров, предметов одежды и закрытых помещений, чем в С. мужчин. Холл и его сотрудники изучали дневники снов, к-рые велись испытуемыми, часто годами. Интересной находкой яв-ся то, что в целом содержание С. у взрослого мало меняется из года в год. Работы по контент-анализу С. показывают большую согласованность между содержанием С. и наших повседневных забот. Это было назв. принципом связности.
См. также Фантазия, Представления, Сон
К. С. Холл
Собеседование при увольнении (exit interviews)
Собеседование с увольняющимися из орг-ции сотрудниками преследует две разные цели: сбор информ. и сообщение информ.
Сбор информ. проводится с целью уменьшения финансовых потерь, связанных со слишком высокой текучестью кадров и получения диагностической информ. о функционировании орг-ции. Сообщение информ. уходящим из орг-ции сотрудникам имеет др. цель — помочь им смягчить трудности переходного периода.
Целесообразность проведения С. при у. является спорной. Исслед. Дж. Лефковица и М. Каца показали, что в этих собеседованиях и предлагавшихся позднее дополнительных вопросниках сотрудники указывали разные причины своего ухода из орг-ции, причем ответы на вопросники были более негативными по отношению к компании. Дж. Хинриш получил такие же общие рез-ты в исслед. по сравнению С. при у. с интервью, к-рые проводил консультант, не работавший в данной орг-ции. Короче говоря, сотрудники могут неохотно давать искренние ответы непосредственным служащим компании.
См. также Отборочное собеседование, Административно-трудовые отношения, Моральный дух в организациях
Ф. Бенсон
Совладание (coping)
Несмотря на широко и давно признанную центральную роль С., или копинга, в адапт., до сих пор не было достигнуто общего согласия в отношении его определения, и оно являлось объектом немногочисленных систематических исслед. Поскольку С. исторически связано с понятием стресса, его недавняя популяризация стала следствием заметно возросшего интереса к понятию стресса. Связи между стрессом, заболеваниями и челов. страданиями, с отрицательной стороны, и здоровья, морали и достижений — с положительной, постепенно привели к осознанию, что, хотя стресс и яв-ся неизбежной чертой челов. существования, от того, как люди справляются со стрессом, в решающей степени зависит, будет ли итоговый адаптационный рез-т отрицательным или положительным.
Можно выделить 3 подхода к С. Первый представлен моделью, выведенной из положений теории научения о драйве и подкреплении, и преим. концентрируется на экспериментировании с животными. Согласно этой т. зр., С. состоит из действий, таких как убегание и избегание, к-рые позволяют успешно контролировать аверсивные условия среды, снижая тем самым психофизиологическое возмущение или нарушение равновесия системы, вызываемое этими аверсивными условиями. Преимущественный теорет. и исследовательский интерес сторонников этой модели сосредоточен на наборе переменных, имеющих отношение к снижению стресса, а именно на предсказуемости и контролируемости среды и обратной связи от среды в отношении эффектов совладающего поведения.
Вторая модель С. опирается на психоаналитические понятия эго-психологии. С. рассматривается как набор эго-процессов, к-рые развиваются с младенчества и сосредоточиваются вокруг способов размышления об отношениях между своим Я и окружением. Первичными жизненными задачами яв-ся выживание и пропитание в условиях соц. окружения, и это требует реалистического управления собой с целью удовлетворения инстинктивных драйвов в условиях тех опасностей и ограничений, к-рые заключает в себе соц. среда.
Эта модель С. иерархическая. С. рассматривается в качестве наиболее развитой или зрелой части эго-процессов; оно обеспечивает реалистичное и гибкое руководство собой в различных ситуациях, способствуя поддержанию и улучшению психич. и физ. благополучия. Защитные механизмы представляют собой уровень более примитивных, невротических процессов, характеризующихся большей ригидностью и меньшей способностью выдерживать проверку в условиях реальности.
Отмечаются 3 осн. недостатка этих традиционных моделей. Во-первых, С. оказалось почти полностью приравнено к адаптационной удаче, как в выражениях «Я могу справиться с этим» или «Я научился справляться с этим». В модели поведения животных С. определяется как поведенческий контроль окружения посредством действий, к-рые позволяют предотвращать возникновение аверсивных условий или избегать их. Поскольку в психоаналитической модели эго-психологии наиболее успешные формы С. определяются реалистическими и гибкими, а не невротическими когнитивными или эго-процессами, в ней смешиваются процесс С. и его рез-ты. Т. е. независимо от того, насколько лучше функционирует или чувствует себя данный чел., адекватность С. оценивается характером самого мыслительного процесса. Однако здесь можно возразить, что даже т. н. невротические процессы, такие как отрицание, когнитивное избегание или интеллектуализированное отстранение, могут иметь оптимальные или, по меньшей мере, благоприятные последствия при нек-рых обстоятельствах, напр. когда невозможно ничего предпринять для изменения сложившейся ситуации. Это возражение поддерживается данными ряда исслед. Априорное рассмотрение нек-рых эго-процессов как невротических, а др. как зрелых или здоровых, влечет за собой уничижительные оценки в отношении мн. моделей С., к-рые оказываются более распростр. и более действенными при определенных обстоятельствах.
Второй недостаток нек-рых традиционных подходов заключается в том, что успешное С. рассматривается исключительно в аспекте уменьшения телесной дисфункции. По определению, С. включает мобилизацию и усилие. Интересным специфическим случаем здесь может служить синдром личности А-типа, за обладание к-рой приходится платить увеличением риска сердечных заболеваний. В строгом соответствии с физиолог. взглядами У. Б Кеннона и Г. Селье, модель экспериментирования (на животных) особенно склонна рассматривать стресс и эмоцию исключительно в аспекте увеличения или уменьшения аффективных или телесных нарушений, выпуская т. о. из рассмотрения различные эмоциональные качества, такие как гнев, страх, тревога, вина, облегчение и радость.
Третий недостаток заключается в том, что в рамках исследовательских подходов, вытекающих из вышеупомянутых моделей — особенно из психоаналитической модели эго-психологии — С. трактуется как статическая черта или стиль, тогда как в действительности С. яв-ся активным и многосложным процессом, изменяющимся в зависимости от фазы столкновения со стрессором и от одной ситуации к др. Полевые исслед. и клинические наблюдения показывают, что конкретные мысли, действия и переживания, связанные с С., зависят от типа переживаемого стресса — напр. стресса, связанного с работой или со здоровьем. Характер С. тж зависит от того, как субъект расценивает данную ситуацию, напр., считает ли он ее неконтролируемой или поддающейся урегулированию имеющимися в его распоряжении средствами. В первом случае С. в большей степени ориентировано на регулирование эмоций путем избегания, интеллектуализации или отчуждения, тогда как в последнем упор делается на способы разрешения проблем.
Третья модель С. подчеркивает роль когнитивных оценочных процессов и гибкого, транзактного и процессуально-ориентированного подхода к С. и его оценке. С. рассматривается как реакция на контекстуальные переменные, темпоральные факторы и обратную связь в процессе развития событий, влияющая на адаптационные последствия. С. определяется как попытки справиться с требованиями, истощающими или превышающими наличные ресурсы чел. Слово «справиться» в данном определении означает, что С. может включать толерантность к ущербу или угрозе, переопределение прошлых событий, принятие и представление ситуации в благоприятном свете (т. е. определенный набор способов управления собой и своими мыслями и чувствами), а тж господство над окружением. Указание на требования, к-рые истощают или превышают имеющиеся ресурсы, ограничивает С. условиями стресса, мобилизующими субъекта в его взаимодействии с новыми ситуациями и требующими от него привлечения с этой целью обычно не используемых ресурсов, в отличие от автоматизированных адаптивных форм поведения, опирающихся на легкодоступные способы реагирования и требующие минимальных усилий. Выделяются 2 осн. функции С.: фокусирование на проблеме и фокусирование на эмоции; последняя представлена когнитивными способами С., включающими традиционные защиты.
Кажется очевидным, что такие способы С., как отрицание и избегание, иногда могут приводить к благоприятным, а иногда к неблагоприятным рез-там. Вполне возможно, что то, какой из способов С. окажется наиболее адаптивным, зависит от времени его активизации в процессе возникновения угрозы; на начальной стадии могут оказаться полезными отрицание и избегание, на поздней — более реалистичные способы С. То, какой способ С. будет более адаптивным, может тж определяться содержанием и контекстом самой угрозы, напр. типом заболевания, являющегося источником стресса. Важным может оказаться и то, какие когнитивные процессы вовлекаются в данный способ С. Вероятно, отрицание факта — напр. диагноза рака, — подвергает чел. большему риску разрушительных последствий, чем отрицание следствий этого факта. Последний процесс, очевидно, будет демонстрировать большую сопротивляемость к разрушению последующими событиями, являясь по своей сути аналогом тех иллюзий, к-рыми мы все живем.