ТЕМА 9. Развитие психологии в первой трети 20 века

Для 1-й трети 20 в. характерно появление в психологии несколько крупных научных школ, резко противопоставивших друг другу свои теории, факты и объяснительные принципы. Ста­рая интроспективная концепция, трактовавшая психологию как науку о сознании, состав которого «просвечивается» бла­годаря самонаблюдению, утрачивает своё влияние. Попытки трансформации её в вюрцбургской школе не привели к успеху, поскольку оказалось, что процесс мышления детерминируется установкой (задачей), не осознаваемой самим субъектом. Идея поэлементного членения сознания, которую отстаивали Вундт и его после­дователи, была подвергнута резкой критике в гештальтпсихологии, противопоставившей ей изучение целостных психических структур («гештальтов»), изоморфных независимым от сознания физическим и физиологическим структурам. Независимо от своей философской ориентации эти школы способствовали разработке двух важнейших психологических категорий: действия (умственного действия как направленного на проблемную ситуацию — в вюрц­бургской школе) и образа (в качестве целостной структуры, а не конгломерата ощущений,— в гештальтпсихологии).

Решающий удар по трактовке психологии как науки об инт­роспективно данных феноменах сознания был нанесён психоанализом (Фрейд) и бихевиоризмом. Первый вы­двинул проблему неосознаваемой мотивации поступков, обусловленной сложной структурой личности, второй изменил представления о предмете психологии, в качестве которого выступили объективно наблюдаемые телесные реакции на раздражители среды — внешней и внутренней. Наряду с Фрейдом значительно расширил понимание мотивации поведения Левин, разработавший оригиналь­ные экспериментальные методики её изучения. Суще­ственно обогатили научное знание о развитии психики ра­боты Пиаже и его учеников. Эти психологические школы базировались на философии позитивизма, оказав в свою очередь воздействие на философские течения в странах Запа­да. Попытки преодолеть ограниченность фрейдизма и бихевиоризма, оставаясь на почве этих учений, привели к появлению неофрейдизма, необихевиоризма и других направлений, не выдержавших испытания временем. Требовалось радикальное преобразование методологическихначал психологии. […]

 

9.1.Психоанализ (от греч. ψυχή – душа и άνάλυσις— разложение, расчленение), метод психотерапии и психологическое учение, ставящее в центр внимания бессознательные психические процессы и мотивации. Был разработан в конце 19 — начале 20 вв. Фрейдом. От психоанализа как конкретной теории и метода психотерапии следует отличать фрейдизм, возводящий положения психоанализа в ранг философско-антропологических принципов. Психоанализ исходит из того, что, травматические события, аффективные переживания, неисполнившиеся желания и т. п. не исчезают из психики, а подвергаются вытес­нению в бессознательное, где продолжают активно воз­действовать на психическую жизнь, проявляясь часто в за­маскированной, «зашифрованной» форме в виде невротических симптомов. Последние рассматриваются в психоанализе как компромиссные психические образования, возникшие в ре­зультате столкновения вытесненных влечений с про­тивостоящей им внутренней «цензурой» сознательного «Я». Такого же рода компромиссные образования психоанализ видел в снови­дениях, ошибочных действиях (оговорках, описках и т. д.), остротах. Эти наблюдения вывели психоанализ за преде­лы собственно психиатрии и поставили проблему связи между нормальными и патологическими явлениями психики: согласно психоанализу, в тех и других существуют общие психические механизмы символизации, замещения, компенсации и др.

С точки зрения психоанализа, каждое психическое явление должно быть раскрыто в трёх аспектах — динамическом (как ре­зультат взаимодействия и столкновения различных психических сил), энергетическом (распределение связан­ной и свободной энергии, вовлечённой в тот или иной процесс) и структурном. На первом этапе развития психоанализа (конец 90-х — начало 1900-х гг.) было разработано учение о различных формах и проявлениях психической энергии с акцентом на сексуальных влечениях (либидо). Учение о психической структуре возникло в психоанализе позднее (3. Фрейд, «„Я" и „Оно"», 1923, рус. пер. 1924). Наиболее архаическая, безличная, всецело бессознательная часть психического аппарата получила наименование «Оно» (Id). Это резер­вуар психической энергии, «кипящий котёл» влечений, стре­мящихся к немедленному удовлетворению. Эта часть психики лишена контактов с внешним миром и не знает различия между внешней реальностью и субъективной сферой. Вторая психическая структура — «Я» (Ego) фор­мируется как «оттиск» внешней реальности на начальной массе влечений и импульсов. Среди факторов форми­рования «Я» особую роль психоанализ придаёт идентификации. «Я» — посредник между внешним миром и «Оно», влечением и удовлетворением. «Я» руководствуется не принципом удовольствия, а требованиями реальности, сдерживает иррациональные импульсы «Оно» с помощью различных защитных механизмов. Третья психическая структура — «Сверх-Я» (Super-Ego) формируется в результате интроекции социальных норм, воспитательных запретов и поощ­рений и выступает как источник моральных установок индивида. «Сверх-Я» функционирует большей частью бессознательно, проявляясь в сознании как совесть, вызываемые им напряжения в психической структуре воспринимаются как чувства страха, вины, депрессии, не­полноценности и т. п. […][3, с. 548].

Фрейд (Freud) Зигмунд (6.5. 1856, Фрайберг, Австро-Венгрия,—23.9.1939, Хэмпстед, близ Лондона), австрийский невропатолог, психиатр, психолог, основоположник психоанализа. Профессор Венского университета (с 1902). После захвата Австрии фашистской Германией (1938) эмигрировал в Великобританию.

Ранние работы Фрейда посвящены физиологии и анатомии головного мозга. Под влиянием французской школы (Шарко, Бернхайм) с конца 80-х гг. занимался проблемами невро­зов, с середины 90-х гг. разрабатывал психоанализ — психотерапевтический метод лечения неврозов, основанный на технике свободных ассоциаций и анализе ошибоч­ных действий и сновидений как способе проникнове­ния в бессознательное. Одним из первых начал изучать психологические аспекты развития сексуальности, в котором выделил ряд стадий. В 1900-х гг. выдвинул общепсихологическую теорию строения психического аппарата как энергетической системы, в основе динамики которой лежит кон­фликт между сознанием и бессознательными влечениями, в 1920-х гг.— учение о психических структурах личности («Я и Оно», 1923, рус. пер. 1924). Неправомерно расширяя сферу применения психоанализа, Фрейд попы­тался распространить его принципы на сферу со­циальной психологии («Психология масс и анализ человеческого Я», 1921, рус. пер. 1925) и различные области человеческой культуры — мифологию («Тотем и табу», 1913, рус. пер. 1923), фольклор, художественное творчество и т. д., вплоть до истолкования религии как особой формы коллективного невроза («Будущность одной иллюзии», 1927, рус. пер. 1930). Сублимация — центральное понятие у Фрейда в его психологической трактовке культуры, которая рассматривается им как результат неизбежного компромисса между стихийными влечениями и требо­ваниями реальности («Неудовлетворённость в куль­туре», 1930). В целом идейная эволюция взглядов Фрейда шла от «физиологического материализма» к утверждению ав­тономии психического и антропологическим построениям, близким натуралистическим разновидностям философии жизни. Влияние идей Фрейда сказалось на самых различных направлениях буржуазной философии, социологии, социальной психологии, литературы и искусства (см. Фрейдизм, Неофрейдизм) [3, с. 748].

 

9.1.Неофрейдизм, направление в современной философии и психологии, получившее распространение главным образом в США. Термин «неофрейдизм» возник для обозначения течений, выделившихся в конце 1930-х гг. из ортодоксального фрейдизма (К.Хорни, Г.С.Салливан, Фромм и др.). Неофрейдизм сформировался в процессе соединения психоана­лиза с американскими социологическими и этнологическими теориями (в част­ности, школой культурантропологии). Исходным положением неофрейдизма явился так называемый принцип социального (Фромм) или культурного (А. Кардинер) детерминизма, который, в отличие от биологизма Фрейда, исходит из личности. Центр тяжести психоанализа переносится с внутри-психических процессов на межличностные отношения; от­клоняется учение о либидо и сублимации. Вместе е этим неофрейдизм вообще отказывается от монистической концепции человека, приходит к отрицанию диалектических взаимоотношений между природой и культурой, средой и индиви­дом (по Фромму, собственно человеческое начинается там, где оканчивается природа). Психические нормы истол­ковываются как приспособление личности к социаль­ной среде, а всякое нарушение «социальной идентичности» трактуется как патология. Однако если неофрейдизм «социологизирует» психологию, то сами социальные явле­ния при этом «психологизируются». Неофрейдизм отрицает объек­тивные социальные закономерности, которые не являются законами психологии. Отвергая представления психо­анализа о внутрипсихической структуре, неофрейдизм заменяет их учением о защитных формах поведения в духе бихевио­ризма. Неофрейдизм или вообще отрицает роль бессознательного, или же рассматривает его как связующее звено между социальными и психическими структурами («социальное бес­сознательное» Фромма). Показательна для неофрейдизма общая концепция межличностных отношений, которую разви­вает Салливан: в психике нет ничего, кроме отноше­ний к другим лицам и объектам или смены межличностных ситуаций. Существование личности как таковой рас­сматривается как миф или иллюзия, а личность — лишь как сумма отношений между искажёнными или фантастическими образами («персонификациями»), возникаю­щими в процессе социального общения.

Неофрейдизм не представляет собой единого целого. Если Салливан без остатка растворяет индивида в межлич­ностной среде, то Хорни признаёт в человеке извест­ную возможность самодвижения («стремление к самореализации»). Фромм порывает с позитивистскими уста­новками, сохранившимися ещё у Хорни и Салливана, развивая социально-критическую антропологическую теорию и превращая неофрейдизм в теорию утопического «коммунитарного со­циализма». В работах М. Мид, Кардинера и др. неофрейдизм объ­единяется с культурантропологией, нередко приводя к идеям культурного релятивизма, психологической несоиз­меримости отдельных культур.

Проблемы психопатологии получили в неофрейдизме наиболь­шее развитие у Хорни. Рассматривая иррациональность невроза как отражение иррациональных аспектов обще­ства, Хорни считает движущей силой невроза состоя­ние «основного страха», порождённого враждебной сре­дой. Как реакция на страх возникают различные защитные механизмы: рационализация или преобразо­вание невротического страха в рациональный страх перед внешней опасностью, всегда несоразмерно преувеличиваемой; подавление страха, при котором он замещается другими симптомами; «наркотизация» страха — прямая (с по­мощью алкоголя) или переносная — в виде бурной внешней деятельности и т. п.; бегство от ситуаций, вызывающих страх. Эти средства защиты порождают четыре «вели­ких невроза» нашего времени: невроз привязанно­сти — поиски любви и одобрения любой ценой; невроз власти — погоня за властью, престижем и обладанием; невроз покорности (конформизм автомата) и, наконец, неврозоизоляция, или бегство от общества. Но эти ир­рациональные способы решения конфликтов лишь усу­губляют, по Хорни, самоотчуждение личности. Цель психотерапии неофрейдизм видит в выявлении дефектов в системе социальных связей пациента для лучшей адаптации его к существующему образу жизни.

Неофрейдизм оказал значительное влияние на работы так называемой чикаг­ской группы психоаналитиков (Ф.Александер, Т.Френч и др.), а также на социологические исследования на Западе [3, с. 431].

Хорни Карен (1885—1952) — американский психолог. Разделяя основные положения психоанализа о решающей роли бессознательно­го, об антагонизме природного и со­циального, Хорни акцентировала зна­чение воздействий окружающей со­циальной среды на формирование личности. Основу мотивации чело­века она усматривала в чувстве беспокойства — «коренной тревоге», которая возникает у ребенка из-за «изолированности и беспомощности в потенциально враждебном мире». Это чувство заставляет человека стремиться к безопасности, в нем заключена потребность к самореализации. Эти положения легли в основу неофрейдизма. Каждый индивид может и хочет совершенствовать свой личностный потенциал, но когда это естественное стремление блокируется внешним социальным влиянием, возникает невротический конфликт. Чтобы подавить его, человек используется защитные механизмы в виде определенных «стратегий» поведения, таких, как движение к людям, от людей, против людей [3, с. 439].

СалливенГарри Стэк (1892— 1949) — американский психиатр и психолог, представитель неофрей­дизма. Подобно другим последова­телям этого направления произ­вел социологическую модификацию классического психоанализа, выд­винув «межличностную теорию пси­хотерапии», согласно которой главной детерминантой психического раз­вития выступают межличностные отношения (как реальные, так и воображаемые), в которых личность формируется и проявляется. Отвер­гая фрейдовское представление о либидо как доминирующем энер­гетическом источнике поведения че­ловека, Салливен рассматривал в качестве первого и важнейшего компонента личности систему динамизмов — особых «образцов энергии», прояв­ляющихся в межличностных от­ношениях и обеспечивающих удов­летворение потребностей. Несоответ­ствия потребностей способам их удовлетворения, а также «беспокойство» личности по поводу своей бе­зопасности, передающееся ребенку от матери и развивающееся в неблагоприятных межличностных ситуа­циях, вызывают, по мнению Салливена, многочисленные личностные «напря­жения», конфликты. Основным механизмом защиты от них выступает «система самости» — особая инстанция личности, предписывающая и запрещающая определенные образцы поведения, в зависимости от кон­кретных межличностных ситуаций. Второй компонент личности состав­ляет система персонификаций — образов себя и окружающих, которыераз возникнув, продолжают сте­реотипно определять отношение к себе и другим. Третий компонент личности — когнитивные процессы: прототаксис — бессвязное течение идей, свойственное ребенку; пара­таксис — фиксация причинных свя­зей лишь между связанными во времени событиями; синтаксис — оперирование символами, значение которых разделяется определенной социальной группой. На этой основе Салливен выделил ряд стадий онтогенети­ческого развития личности, связан­ных с изменением сложившихся межличностных отношений. Основ­ная цель психотерапии Салливена — выра­ботка защитных механизмов лично­сти, обеспечивающих ее адекватное приспособление к окружающим — достигалось посредством выдвину­того им метода «психиатрическо­го интервью», предполагающего активное воздействие психиатра на межличностную ситуацию, воз­никающую при контакте с пациентом [2, с. 349].

Фромм Эрих (1900 — 1980) – немецко-американский психолог, один из представителей неофрей­дизма. Основную проблему челове­ческого существования усматривал в экзистенциальном противоречии, которое состоит в нарушении естественной, гармоничной связи чело­века с природой и на этой основе с другим человеком и с самим со­бой. Тотальное отчуждение как ха­рактеристика человеческого бытия существует с момента разрыва этой естественной связи. Вся активность человека подчинена решению ука­занной базовой проблемы — обрете­нию единства с миром и самим со­бой. Единственно адекватным отве­том на проблему человеческого су­ществования является, согласно Фромму, любовь — форма человеческих отношений, позволяющая человеку обре­сти подлинное «Я» («Искусство люб­ви», 1964). Путь к оздоровлению со­временного общества, несовместимо­го с гуманистическими требованиями человеческой природы, лежит через моральное обновление, духовное очищение человека [3, с. 432].

 

9.3.Бихевиоризм (от англ. behavior, behaviour — поведение), ведущее направление в американской психологии конца 19—20 вв., в основе которого лежит понимание по­ведения человека и животных как совокупности двига­тельных и сводимых к ним вербальных и эмоциональных ответов (реакций) на воздействия (стимулы) внешней среды. Бихевиоризм возник под непосредственным влиянием экспериментальных исследований психики животных. Так как в этих исследованиях не мог применяться метод самонаблю­дения, господствовавший при изучении психики чело­века, то была построена методика эксперимента, осно­ванная на серии контролируемых воздействий на жи­вотных и регистрации их реакций на эти воздейст­вия. Эта методика была перенесена и на изучение пси­хики человека. Общеметодологическими предпосылками бихевиоризма явились принципы философии позитивизма, согласно которым наука должна описывать только непосредст­венно наблюдаемое. Отсюда основной тезис бихевиоризма: психология должна изучать поведение, а не сознание, которое в прин­ципе непосредственно не наблюдаемо; поведение же понимается как совокупность связей «стимул — реак­ция» (S—R). Родоначальником бихевиоризма является Э. Торндайк. Программа бихевиоризма и сам термин были впервые пред­ложены Уотсоном (1913). На формирование научных ос­нов бихевиоризма большое влияние оказали работы Бехтерева и Павлова.

Согласно бихевиоризму, у человека при рождении имеется отно­сительно небольшое число врождённых схем поведе­ния (дыхание, глотание и т. п.), над которыми надстраи­ваются более сложные процессы, вплоть до образова­ния сложнейших «репертуаров поведения» (Скиннер). Удачная реакция закрепляется и впредь имеет тенден­цию к воспроизведению — «закон эффекта». Закреп­ление реакций подчиняется «закону упражнения», т. е. многократного повторения одних и тех же реакций в ответ на одни и те же стимулы, в результате чего эти реакции автоматизируются. Для объяснения того, какимобразом выбирается данная реакция в ответ на данное воздействие, Торндайк выдвинул принцип «проб и ошибок», согласно которому выработка всякой новой реакции начинается со слепых проб, продолжаю­щихся до тех пор, пока одна из них не приведёт к положительному эффекту.

Наивысшего развития бихевиоризм, в его классической форме, до­стиг в 20-х гг. Основные идеи, методики исследования и тер­мины бихевиоризма были перенесены в антропологию, социоло­гию, педагогику. В США эти науки, объединяемые изучением поведения, получили общее название бихевиоральных наук; это название сохраняется и до сих пор, хотя теперь в большинстве случаев оно уже не выра­жает непосредственного влияния идей бихевиоризма. После 2-й мировой войны традиции бихевиоризма были продолжены в ряде исследо­ваний по машинному переводу, а также в американских кон­цепциях так называемого программированного обучения (Скиннер).

Осуществлённый бихевиоризмом поворот к объективному изуче­нию психики, разработанные им новые методики эксперимента, широкое привлечение в психологию математических средств составили сильную сторону бихевиоризма. Однако в советской и зарубежной психологии бихевиоризм был подвергнут серьёзной критике (она была начата гештальтпсихологией и продолжена в работах Л. С. Выготского, С.Л.Рубинштейна, Ж.Пиаже и др.) за устранение из психологии таких фундаментальных понятий, как сознание, мышление, воля и т. д., за игнорирование социальной природы психики, за примитивизацию вследствие этого поведения человека и, в конечном счете, за утрату собственного предмета психологии (см. Необихевиоризм) [3, с. 54 – 55].

Уотсон Джон Бродес (1878— 1958)—американский психолог, основоположник бихевиоризма. Вы­ступая против взглядов на психологию как науку о непосредст­венно переживаемых субъективных явлениях, предложил программу по­строения новой психологии, предметом которой считал поведение, а не сознание. Предпосылкой этого под­хода являлось ложное положение о том, что сознание не может быть изучено объективно, так как оно якобы открыто только для «внутреннего зрения» (интроспекции). Из теории поведения исключались не только факты сознания, но и нейрофизио­логические процессы, поскольку они составляют предмет другой науки — нейрофизиологии головного мозга. «Старые» понятия об образах, мыс­лях, идеях, чувствах Уотсон предложил заменить понятиями о мышечных и секреторных реакциях. Эмоции отождествлялись им с реакциями внутренних органов, мышление чело­века — с работой голосовых мышц. Обучение, согласно Уотсону, происходит путем «обусловливания»: мышечная реакция в результате повторных сочетаний связывается с определен­ным стимулом, который в дальнейшем начинает ее вызывать. Уотсон ис­пользовал учение И.П.Павлова об условных рефлексах, однако истолковал его чрезвычайно одно­сторонне, игнорируя роль процессов и механизмов высшей нервной де­ятельности в регуляции поведения («Обучение животных», 1903). По Уотсону, законы приобретения опыта у животных и человека одни и те же, а сам опыт — биологическое приспособление, лишенное психо­логического смысла и содержания. Работы Уотсона сыграли важную роль в борьбе против идеалистической интроспективной психологии. Они стимулировали разработку объек­тивных методов изучения психики, в том числе детской. Однако оши­бочность исходных методологиче­ских посылок — отрицание сознания как особой формы регуляции пове­дения, сведение поведения к внеш­ним приспособительным актам, ото­ждествление принципов жизнедея­тельности человека и животных, игнорирование нейромеханизмов и др.— существенно ограничила пози­тивную ценность учения Уотсона и обу­словила быстрый распад бихевио­ризма. [2, с. 415 – 416]

Скиннер Беррес Фредерик (1904 – 1990) — американский психолог, представитель современного бихе­виоризма. Выступил против необихевиоризма, считая, что психология должна ограничиться описанием внешне наблюдаемых закономер­ных связей между стимулами, ре­акциями и подкреплением этих реакций. Выдвинул концепцию «оперантного» (от «операция») науче­ния, согласно которой организм при­обретает новые реакции благодаря тому, что сам подкрепляет их, и толь­ко после этого внешний стимул вы­зывает реакции. Первоначально Скиннер изучал оперантное поведение на жи­вотных, предложив ряд оригиналь­ных методик и приборов («Пове­дение организмов», 1938). Исходя из идеи об идентичности механиз­мов поведения животных и человека, Скиннер распространил свою концепцию на усвоение речи, психотерапию и обучение в школе, став инициато­ром программированного обучения, в трактовке которого у Скиннера сильны эле­менты механицизма. […] [2, с. 364].

9.4.Необихевиоризм— направление в американской психологии, возникшее в 30-х гг. XX в. Воспри­няв главный постулат бихевиориз­ма, согласно которому предметом пси­хологии являются объективно на­блюдаемые реакции организма на стимулы внешней среды, необихевиоризм допол­нил его понятием о «промежуточ­ных переменных» как факторах, служащих опосредствующим звеном между воздействием стимулов и от­ветными мышечными движениями. Следуя методологии операционализма, необихевиоризм полагал, что содержание указанного понятия (обозначавше­го «ненаблюдаемые» познаватель­ные и мотивационные (см. Мотива­ция) компоненты поведения) вы­является в лабораторных экспери­ментах по признакам, определяе­мым посредством операций иссле­дователя. Необихевиоризм свидетельствовал о кризисе «классического» бихевио­ризма, неспособного объяснить це­лостность и целесообразность пове­дения, его регулируемость инфор­мацией об окружающем мире и за­висимость от потребностей организ­ма. Используя идеи гештальтпсихологии и фрейдизма (Э. Ч. Толмен), а также павловского учения о высшей нервной деятельности (К. Л. Халл), необихевиоризм стремился пре­одолеть ограниченность исходной бихевиористской доктрины, сохра­нив, однако, ее основную установ­ку на биологизацию человеческой психики [2, с. 237].

Толмен Эдуард Чейс (1886— 1959) — американский психолог, теоретик необихевиоризма. Разра­ботал систему, соединявшую идеи бихевиоризма, гештальтпсихологии и фрейдизма. В противовес «строгому» бихевиоризму Дж. Уотсона доказывал, что поведение как жи­вотных, так и человека построено не из единиц типа «стимул — ре­акция», а из целостных актов, которые включают мотив и цель, раз­личение свойств вещей и их струк­турных отношений, построение и проверку гипотез и т. п. Все эти внутренние моменты объединялись Толменом в понятие «промежуточные пе­ременные», т. е. факторы, дейст­вующие между непосредственны­ми стимулами (внешними и внут­ренними) и итоговой реакцией. «Промежуточные переменные» мыс­лились Толменом как образования физи­ческие, а не психологические. Исследования Толмена внесли много ново­го в трактовку «классическим» бихевиоризмом процесса обучения. Преодолевая механистический взгляд на упражнение и подкреп­ление, свойственный бихевиоризму, Толмен показал, что упражнение пред­полагает образование познаватель­ных структур, а роль подкрепле­ния может играть не только удов­летворение потребности, но и под­тверждение ожидания. Процесс на­учения происходит и тогда, когда подкрепление отсутствует, например, при исследовании животным ситу­ации возможного действия («латентное научение»). Несмотря на известный прогресс по сравнению с предшествующими зарубежными теориями обучения, в концепции Толмена можно найти методологические просчеты: закономерности поведения животных и человека отожде­ствлялись, нейромеханизмы игнорировались как «ненаблюдаемое», це­ленаправленность действия не по­лучала причинного объяснения («Целенаправленное поведение у животных и человека», 1932) [2, с. 402].

Халл КларкЛеонард (1884— 1952) — американский психолог. Экспериментально изучал образование понятий, гипноз и внушение, закономерности механической памяти. Наибольшую известность приобрел как теоретик необихевиориз­ма, автор математической гипотетико-дедуктивной теории обуче­ния, в которой давалась своеобразная интерпретация учения И. П. Павло­ва об условных рефлексах, в частно­сти понятия «подкрепление». Глав­ным принципом обучения Халл счи­тал редукцию потребности (умень­шение потребности в результате ее удовлетворения) — чем чаше и интенсивнее редуцируется (удов­летворяется) потребность, тем боль­ше сила навыка. Халл отстаивал необ­ходимость ввести в объяснение поведения «промежуточные перемен­ные» (предложенные Э.Ч.Толменом),т. е.факторы, опосредствую­щие двигательную реакцию (зави­симаяпеременная) на раздражитель (независимая переменная). Пытаясь подойти строго математически к анализу поведения, Xалл вместе с тем не придавал существенного значе­ния познавательным факторам и нейрофизиологическим механизмам («Система поведения», 1952) [2, с . 436].

9.5.Топологическая психо­логия (или теория поля) (от греч. topos — место, logos — уче­ние) — концепция К.Левина, со­гласно которой описание поведения человека в окружающем мире мо­жет быть достигнуто путем исполь­зования особых математических по­нятий топологии — науки, изучаю­щей пространственные преобразо­вания,— и векторного анализа. За исходное принимается «жизненное пространство» индивида как цело­стное поле, внутри которого возни­кают и изменяются его психологи­ческие силы (стремления, намере­ния и т. п.), имеющие определен­ную направленность, величину и точки приложения (обозначаемые математическими знаками). Одни районы «поля» притягивают инди­вида, другие отталкивают. Это ка­чество объектов было названо их валентностью (положительной или отрицательной), характеризующей мотивационную структуру движи­мого силами «поля» поведения. Последнее является функцией це­лостной ситуации, включающей са­му личность и ее психологическое «пространство», в котором локализо­ваны цели, барьеры на пути к ним и т. д. Попытка Левина перестро­ить психологию на основе тополо­гии успеха не имела, однако его трактовка, мотивации как динами­ческой «системы напряжений», в которой нераздельно представлены побуждения индивида и их объек­ты, легла в основание ряда экс­периментальных моделей и методик, приведших к установлению важ­ных психологических фактов и по­нятий (см. Эффект незавершен­ного действия. Уровень притяза­ний). […]

Левин Курт (1890—1947) — германо-американский психолог. Был близок к гештальтпсихологии.Выступил с критикой ассоциатив­ной концепции аффективно-воле­вых актов и учения Н. Ахао де­терминирующих тенденциях. Ис­пользуя физическое понятие «поле» и принципы описания, принятые в топологии, разработал концепцию динамической системы поведения, которая находится под напряжением, когда нарушается равновесие меж­ду индивидом и средой. Согласно учению Левина о мотивации, мотива­ми являются объекты — различные районы «жизненного пространст­ва», в которых индивид испытывает потребность, или квазипотреб­ность— намерение. Сами объекты окружающей среды приобретают при этом мотивационную силу и утрачивают ее, когда потребность (или квазипотребность) удовлетворена. Левин отвергал представление о том, что потребность является биологически предопределенной кон­стантой, а энергия и динамика мо­тива замкнуты в пределах инди­вида. Левин разработал эксперимен­тальные методики изучения мотивации, в частности уровня притя­заний, запоминания законченных и незаконченных действий и др. Пси­хологическое «пространство» он изображал с помощью графических символов, разделяя его границами и барьерами на районы, изменяю­щие свои формы. Им была разработана также особая геометриче­ская модель для описания векто­ров движения субъекта в психоло­гическом поле и его представления о том, «что ведет к чему?» (см. Топологическая психология).В дальнейшем Левин создал новую ис­следовательскую программу, отра­зившую актуальные социальные запросы. От анализа индивидуальной мотивации он перешел к изуче­нию групповой динамики, трактуя группу как динамическое целое, сплачиваемое взаимодействующими внутри ее силами. Это потребова­ло от Левина и его сотрудников экспе­риментального изучения лидерства, конфликта и других социально-психологических проблем, возни­кающих в группе [2, с.186].

 

9.6.Генетическая эпистемоло­гия — гносеологическое учение Ж. Пиаже, охватывающее очень широкий круг проблем, связанных с исследова­нием психологических механизмов, обу­словливающих структуру знания и ее развитие. Согласно взглядам Ж.Пиа­же, эти проблемы группируются по двум основным пересекающимся на­правлениям: онтогенетическое разви­тие, закономерности которого выявля­ются с помощью психологического эксперимента, с одной стороны, и общие теории современной логики и математики — с другой. Эпистемология (теория познания) предполагает «уже решенными проблемы логики», поэтому она включает в себя логические схемы так же, как и психологические данные. Генетическая эпистемоло­гия представляет собой продолжение и дальнейшее развитие биогенетиче­ской концепции, так как между онтогене­зом и филогенезом складываются, по Ж.Пиаже, те же отношения, что и между эмбриологией и сравнительной анатомией. Развитие знаний — как ис­торически, так и генетически — имеет исходным пунктом состояние относи­тельного эгоцентризма и феноменализ­ма, при котором ведущим является познание очевидного и невозможность осмыслить собственную позицию как познающего субъекта. Развитие зна­ния идет как путем конструирования, обусловленного все большим проник­новением в сущность субъекта, так и путем размышления, направленного на собственную познавательную активность. Каждая область знания вклю­чает в себя элементы общей координа­ции (т. е. определенную логико-мате­матическую структуру), и в то же время любая логико-математическая струк­тура есть потенциальный носитель частного содержания; при этом отно­сительный вес каждого из этих ком­понентов есть показатель того, в какой мере данная наука определяется в своем содержании «общими координациями» (логика, математика) или специфическими особенностями объектов (физика, биология). Постулируя взаи­модействие субъекта и объекта в про­цессе познания и выводя отсюда прог­ресс знания, Ж.Пиаже имплицитно связывает это с постулированием кри­терия истинности, как если бы общая координация действий субъекта авто­матически предполагала точное опре­деление структуры реальности.

Генетическая эпистемоло­гия включает в себя анализ знания как внутри отдельных наук, так и взаимоотношений между ними, общую структуру научного знания в истори­ческом развитии и систему наук на современном этапе. Особая роль при этом отводится психологии, занимаю­щей «ключевую позицию в системе наук» в том смысле, что другие науки хотя и «не зависят от психологии в своих методах и теоретических струк­турах», но овладение этими структурами «возможно только через воздействие организма на объекты, и только психо­логия позволяет изучить эту деятель­ность в ее развитии». Примером может служить проведенный Ж. Пиаже генетический анализ формирования таких физических понятий, как «скорость» и «длительность времени», в результа­те которого он показал, что генетиче­ски эти понятия возникают из отноше­ний пространственного порядка.

Как гносеологическая теория генетическая эпистемоло­гия носит односторонний характер, так как она пытается вывести объективное содержание знания из деятельности индивида, не учитывая того, что про­цесс познания человека носит общест­венно-исторический характер [1, с. 68 – 69].

Пиаже (Piaget) Жан (9.8.1896, Невшатель,—16.9. 1980, Женева), швейцарский психолог, создатель операцио­нальной концепции интеллекта и генетической эпистемо­логии. Профессор университетов Невшателя (1926—29), Женевы (с 1929) и Лозанны (1937—54). Основатель Международного центра генетической эпистемологии в Париже (1955). Директор (с 1929) института Ж. Ж. Руссо в Женеве. В ранних работах (1921—25) ключом к пониманию мышления ре­бёнка Пиаже считал анализ детской речи («Речь и мышление ребенка», 1923, рус. пер. 1932); при этом в качестве ве­дущего фактора интеллектуального развития рассмат­ривались процессы социализации. В последующем ис­точник формирования и развития детской мысли Пиаже усматривает в действиях с вещами. Согласно операци­ональной концепции интеллекта («Психология интеллекта» — «La psychologie de l'intelligence», 1946), функ­ционирование и развитие психики совершаются в рам­ках адаптации индивида к среде — ассимиляции данного материала уже наличными у индивида схемами пове­дения, а также приспособления (аккомодации) этих схем к конкретным ситуациям. Высшей формой урав­новешивания субъекта и объекта является образование так называемых операциональных структур. Операция, по Пиаже, пред­ставляет собой «внутреннее действие» субъекта, генетически производное от внешнего, предметного действия (см. Интериоризация)и скоординированное с другими дейст­виями в определенную систему. Пиаже выделил четыре основные стадии развития интеллекта: сенсомоторную, дооперациональную, стадию конкретных операций, стадию формаль­ных операций. Пиаже внёс значительный вклад в психологию мышления, детскую психологию, в разработку проблем взаимоотношения психологии и логики; недостатки его концепции (переоценка роли логического в психологическом анализе мышления и др.) были подвергнуты критике в советской психологии [3, с. 492].

9.7.Позитивизм (франц. positivisme, от лат. positivus — положительный), философское направление, осно­ванное на принципе, что всё подлинное, «положительное» (позитивное) знание может быть получено лишь как результат отдельных специальных наук и их синтетического объе­динения и что философия как особая наука, претендую­щая на самостоятельное исследование реальности, не имеет права на существование.

Позитивизм оформился в особое течение в 30-х гг. 19 в. и за свою более чем вековую историю эволюционировал в направлении всё более чёткого выявления присущей ему с самого начала тенденции к субъективному идеа­лизму.

Создатель позитивизма, введший самый этот термин, французский мыслитель Конт провозгласил решительный разрыв с философской («метафизической») традицией, считая, что наука не нужда­ется в какой-либо стоящей над ней философии; это, по мнению позитивистов, не исключает существования синтеза научного знания, за которым можно сохранить старое название «философии»; последняя сводится, таким образом, к общим выводам из естественных и общественных наук. Поскольку позитивизм не имеет дела с «метафизическими» проблемами, он отвер­гает как идеализм, так и материализм. Пережитки «метафизики», к которым относятся, по мнению Конта, претензии на раскрытие причин и сущностей, должны быть удалены из науки. Наука не объясняет, а лишь описывает явления и отвечает не на вопрос «почему», а на вопрос «как». Последовательное развитие этого тезиса ведёт к феноменализму. Однако наряду с субъек­тивно-идеалистической тенденцией контовский позитивизм со­храняет некоторые элементы естественнонаучного ма­териализма, идущего от традиций французского Про­свещения 18 в. Следуя просветителям, Конт высказы­вает убеждение в способности науки к бесконечному развитию.

Представителями первой, «классической», формы позитивизма 19 в., кроме Конта, были Э. Литтре, Г. Н. Вырубов, П. Лаффит, И. Тэн, Э. Ж. Ренан — во Франции; Дж. С. Милль, Г. Спенсер — в Великобритании. Развитие позитивизма шло по линии всё более чёткого выявления его феноменалистических, субъективно-идеалистических тенденций (Дж.С.Милль, Спенсер, в России — В.В.Лесевич, М.М.Троицкий, В.Н.Ивановский, П.Л.Лавров, Н.К.Михайловский). Спенсер, используя в своих «синтетических» обобщениях открытия естествознания 2-й половины 19 в., развивает агностическое учение о непознаваемости объективной реально­сти, в сущность которой можно проникнуть лишь посред­ством религии, а не с помощью науки. Позитивизм оказал значительное влияние на методологию естественных и общественных наук (осо­бенно 2-й половины 19 в.). В конце 19 в. позитивизм переживает кризис, вызванный прогрессом естественнонаучного знания (обесценив­шим многие из тех «синтетических» обобщений, которые рас­сматривались самим позитивизмом как вечное и неоспоримое при­обретение науки), коренной ломкой понятий в физике на рубеже 19—20 вв. Кризису первой фазы позитивизма способствовали интенсивное развитие психологических исследова­ний, заставлявших предпринимать анализ тех самых «предельных» философских вопросов знания, которых всячески избегал позитивизм, а также неудача всех попыток позитивизма доказать объективную обоснованность предлагаемой им сис­темы ценностей в рамках механистической и метафизической социологии (ибо, сохранив позитивистский критерий научности, оказалось невозможным включить область ценностей в сферу научного исследования, вывести «долж­ное» из «сущего»). Это заставило вновь поставить вопрос о месте философии в системе наук. Преобразованный позитивизм вступает в новый, второй этап своей эволюции — махизм (эмпириокритицизм), который носит явно выраженный субъективно-идеалистический характер. Тенденции махизма получают своё дальнейшее развитие в неопо­зитивизме, появление которого относится к 20-м гг. 20 в. и который является современным, третьим этапом эволю­ции позитивизма (см. также Венский кружок, Логический позити­визм, Аналитическая философия). Неопозитивизм, уходя от решения коренных философских проблем, сосредоточива­ется на частных логико-методологических исследованиях, на анализе языка науки [3, с. 505 – 506].

 

9.8.Преобразование методологических начал психологии в СССР.В СССР оно происходило на диалектико-материалистических принципах историзма, отражения, первичности социальной практики. Уже в дореволюционные годы в России успешно развивались восходящие к Сеченову тради­ции естественнонаучного изучения психической деятельности (П. Ф. Лесгафт, Н. Н. Ланге, С. С. Корсаков и др.), которым противостояло идеалистическое течение интроспектив­ной психологии (Н. Я. Грот, Г. И. Челпанов и др.). Эти материалистические традиции через труды В.М.Бехтерева и И.П.Павлова оказали влияние на мировую психоло­гическую мысль, укрепив детерминистский подход к меха­низмам поведения и стимулировав разработку объектив­ных методов. […]

ЛесгафтПетр Францевич (1837—1909) — русский анатом, пе­дагог и психолог. Обосновывая теорию физического воспитания, рассматривал ее в контексте зада­чи формирования целостной личности, отводя главную роль не раз­витию мышечного аппарата самого по себе, а умению управлять им как особой сенсомоторной способно­сти. Первичной считалась чувствен­но-образная регуляция поведения, предполагающая отображение про­странственно-временных отноше­ний, в координатах которых совер­шается действие. Переход от эле­ментарной чувствительности к свой­ственному человеку сознательному управлению поведением совершает­ся посредством слова, включение которого в мышечные акты служит непременным условием воспитания самостоятельности поведения, до­стигаемого благодаря единству реальных телесных действий и опери­рованию словесными значениями. Разработал концепцию «школьных типов», в основание которой легли наблюдения над различиями в по­ведении детей по отношению к свер­стникам, взрослым, процессу обу­чения [2, с. 188 – 189].

Ланге – см. с. 286.

Корсаков Сергей Сергеевич (1854—1900) — русский психиатр. Один из основателей первой в Мо­скве экспериментально-психологи­ческой лаборатории (1886). По­борник естественнонаучного на­правления в психологии, трактовав­шейся им как «натуралистическая» наука. Корсаков описал особый вид па­тологии психики — нарушение па­мяти на текущие события, сочетаю­щееся с конфабуляциямии дез­ориентировкой в месте и време­ни,— получивший название «Корсаковский синдром» [2, с. 178].

Челпанов Георгий Иванович (1862—1936) —- русский психолог и философ. Критикуя материализм («Мозг и душа», 1900), Челпанов пытался построить психологию на основе концепции «эмпирического параллелизма» души и тела, восходящей к психофизическому параллелизму В. Вундта.Он считал, что марксизм может быть распространен только на область социальной психологии, но не на общую психологию, которая, по его мнению, должна была быть свободна от всякой философии («Спорные вопросы психологии», 1926). Челпанову принадлежат работы по восприятию пространства и времени, а также труды по эксперимен­тальной психологии («Введение в экспериментальную психологию», 1915) [2, с. 444 – 445].

Бехтерев Владимир Михайло­вич (1857—1927) — русский физиолог, невропатолог, психиатр, пси­холог. Основал первую в России экспериментально-психологическую лабораторию (1885), а затем Психоневрологический институт (1908)— первый в мире центр по комплексному изучению человека. Опира­ясь на выдвинутую И.М.Сече­новым рефлекторную концепцию психической деятельности, разрабо­тал естественнонаучную теорию поведения. Возникшая в оппозиции к традиционной интроспективной психологиисознания, теория Бехтерева пер­воначально получила название объ­ективной психологии (1904), затем психорефлексологии (1910) и, нако­нец, рефлексологии(1917). Бехтерев внес крупный вклад в развитие отече­ственной экспериментальной психо­логии («Общие основы рефлексо­логии человека», 1917) [2, с. 39].

Павлов Иван Петрович (1849— 1936) — русский физиолог. Учение Павлова о высшей нервной деятель­ности сложилось под влиянием ма­териалистических традиций рус­ской философии и развивало идеи И. М. Сеченова. Руководящим для Павлова являлось представление о рефлекторной саморегуляции работы, организма, имеющей эволюционно-биологический (адаптивный) смысл. Центральную роль в само­регуляции выполняет нервная си­стема(принцип нервизма). Начав с изучения кровообращения и пи­щеварения, Павлов перешел к иссле­дованию поведения целостного орга­низма в единстве внешних и внут­ренних проявлений, во взаимоотно­шениях с окружающей средой. Ор­ганом, реализующим эти взаимоотношения, служат центры больших полушарий головного мозга — выс­шего интегратора всех процессов жизнедеятельности, включая психические; тем самым отвергался дуализм духовного и телесного. В качестве основного акта поведения выступил условный рефлекс (термин введен Павловым), благодаря которому орга­низм приспосабливается к измен­чивым условиям существования, приобретая новые формы поведения, отличные от прирожденных безу­словных рефлексов. Павлов и его учени­ки всесторонне исследовали динами­ку образования и изменения услов­ных рефлексов (процессы возбужде­ния, торможения, иррадиации и др.), открыв детерминанты многих нерв­но-психических проявлений (в част­ности, неврозов как результата «сшибки» процессов возбуждения и торможения). Наряду с условными рефлексами на раздражители, подкрепляемые безусловными, Павлов выде­лил другие категории рефлексов (ориентировочный, рефлекс свобо­ды, рефлекс цели), объясняющие биологическое своеобразие жизне­деятельности. Павлов преобразовал традиционное учение об органах чувств в учение об анализаторах как целостных «приборах», производящих высший анализ и синтез раздражи­телей внешней и внутренней среды. Принципиально новым в трактовке этих раздражителей являлся вывод Павлова об их сигнальной функции (идея, восходящая к Сеченову). Благода­ря принципу сигнальности предвос­хищается течение будущих событий и поведение организуется соответ­ственно возможным благоприятным или неблагоприятным для организма ситуациям. Выводы Павлова о закономер­ностях образования условных реф­лексов и сигнальной модификации поведения стали одним из истоков кибернетики. Определяя качествен­ное различие между высшей нервной деятельностью человека и живот­ных, Павлов выдвинул учение о двух сигнальных системах. Первые (сен­сорные) сигналы взаимодействуют со вторыми (речевыми). Благодаря слову как «сигналу сигналов» мозг отражает реальность в обобщенной форме, вследствие чего радикально изменяется характер регуляции по­ведения. Павлов разработал также уче­ние о типах высшей нервной де­ятельности, о «динамическом стерео­типе» как устойчивом комплексе реакций на раздражители и др. Со­здал международную научную шко­лу. Работы Павлов произвели коренные преобразования в физиологии, медицине и психологии, утвердив де­терминистский и объективный подхо­ды к исследованию поведения живых существ [2, с. 263 – 264 ].

 

9.9. Утверждение марксистской методологии в советской психологии. С возникновением советской психологической нау­ки в ней утверждается марксистская методология, согласно которой сознание — это производное реальной жизни людей (прежде всего труда) и вместе с тем её активный фактор, воздействующий на неё благодаря отображению окружающего мира и ориентации субъек­та по отношению к нему. Тем самым сознание в его различных компонентах (образ, мотив, умственное действие) выступило в качестве важнейшего объекта психологического познания, а новая трактовка его природы сделала возможным применение к нему объективных методов.

Новые методологические перспективы преобразовали на­правленность и содержание конкретных исследований в области психологии, выдвинув на первый план анализ взаимо­отношений между психическими процессами и регулируемой ими деятельностью человека в различных сферах прак­тики. С этим сочетались принцип историзма, ознамено­вавший переход к рассмотрению индивидуального со­знания в его обусловленности факторами культуры, включая язык и другие знаковые системы (Л.С.Выготский), подход к человеку как «активному деятелю в среде» (М. Я. Басов), положение о том, что сознание не толь­ко проявляется, но и формируется в деятельности (С.Л.Рубинштейн), поиски соответствий между строе­нием внешней практической деятельности и внутренней, умственной деятельности (А. Н. Леонтьев). В русле этих ориентации развернулось изучение динамики различных психических процессов (познавательных, эмоциональных, волевых), а также путей формирования личности, её инвариант­ных и вариативных свойств, детерминируемых жизнен­ным воспитанием. […]

Выготский Лев Семенович(1896—1934) — советский психолог. Разработал, ориентируясь на мето­дологию марксизма, учение о развитии психических функций в про­цессе опосредованного общением освоения индивидом ценностей культуры. Культурные знаки (преж­де всего знаки языка) служат свое­го рода орудиями, оперируя которыми субъект, воздействуя на друго­го, формирует собственный внут­ренний мир, основными единицами которого являются значения (обоб­щения, когнитивные компоненты со­знания) и смыслы (аффективно-мотивационные компоненты). Пси­хические функции, данные приро­дой («натуральные»), преобразуют­ся в функции высшего уровня развития («культурные»). Так, ме­ханическая память становится логи­ческой, ассоциативное течение пред­ставлений — целенаправленным мышлением или творческим во­ображением, импульсивное дейст­вие — произвольным и т. п. Все эти внутренние процессы — продукт интериоризации. «Всякая функция в культурном развитии ребенка появляется на сцену дважды, в двух планах,— сперва социальном, потом — психологическом. Сперва между людьми как категория интерпсихическая, затем внутри ребенка как категория интрапсихическая». Зарождаясь в прямых социальных контактах ребенка со взрослыми, высшие функции затем «вращиваются» в его сознание. («Исто­рия развития высших психических функций», 1931). На основе этой идеи Выготским было создано новое на­правление в детской психологии, включающее положение о «зоне ближайшего развития», оказавшее большое влияние на современные отечественные и зарубежные экспе­риментальные исследования разви­тия поведения ребенка. Принцип развития сочетался в концепции Выготского с принципом системности. Он раз­работал понятие о «психологиче­ских системах», под которыми по­нимались целостные образования в виде различных форм межфунк­циональных связей (например, свя­зей между мышлением и памятью, мышлением и речью). В построении этих систем главная роль была придана первоначально знаку, а затем — значению как «клеточке», из которой разрастается ткань чело­веческой психики в отличие ее от психики животных. Совместно с учениками Выготский экспериментально проследил основные стадии преоб­разования значений в онтогенезе («Мышление и речь», 1934), пред­ложил адекватную принципу раз­вития гипотезу о локализации пси­хических функций как структурных единиц деятельности головного моз­га. Идеи Выготского оплодотворили не толь­ко психологию и ее различные от­расли, но также другие науки о че­ловеке (дефектологию, языкозна­ние, психиатрию, искусствознание, этнографию и др.) [2, с. 70 – 71].

Басов Михаил Яковлевич (1892— 1931) советский психолог. Раз­работалметодику психологических наблюдений за детьми дошкольного возраста. В полемике со сторонниками рефлексологиидока­зывал важность и возможность объ­ективного экспериментального изу­чения внутрипсихических функций («Воля как предмет функциональ­ной психологии», 1923). Басов ввел в советскую психологию термин «дея­тельность», опираясь на марксистское объяснение роли труда в формировании личности и ее психических функций. Саму деятель­ность он понимал как особую струк­туру и целостность, первичную по отношению к образующим ее от­дельным элементам (условным реф­лексам). Басов считал человека ак­тивным «деятелем в среде», настаи­вал на социокультурной и истори­ческой обусловленности индивиду­ального поведения, полагая, что его содержание опосредовано ценно­стями науки и культуры. Внес крупный вклад в педагогическую психологию («Общие основы педо­логии», 1931) [2, с. 36].

Рубинштейн Сергей Леонидо­вич (1889—1960) — советский пси­холог и философ. Разработал деятельностный подход в философии, психологии и педагогике: человек и его психика формируются и прояв­ляются в изначально практической деятельности и потому должны изу­чаться через их проявления в основ­ных видах деятельности (в труде, познании, учении, игре и т. д.) («Ос­новы общей психологии», 1946). Основными особенностями деятель­ности Рубинштейн считал: социальность — деятельность осуществляется только субъектом (человечеством, группой людей, личностью); деятельность как взаимодействие субъекта с объ­ектом является содержательной, предметной, а не чисто символиче­ской и фиктивной; деятельность всегда творческая и самостоятель­ная. Деятельность определяется своим объектом, не прямо, а лишь опосредствованно через ее внутрен­ние, специфические закономерности (через цели, мотивы и т. д.). Это ча­стное проявление разработанного Рубинштейном всеобщего принципа детерминизма: внешние причины действуют только через внутренние условия того, на кого или на что эти внешние воз­действия оказываются («Бытие и сознание», 1957). С этих позиций Рубинштейном и его учениками создана теория мышления как деятельности и как процесса, (см. Психическое как про­цесс).При объяснении любых пси­хических явлений личность высту­пает как целостная система внутренних условий, через которые пре­ломляются все внешние воздействия (педагогические и т. д.). В лично­сти есть компоненты разной меры общности и устойчивости: например, существуют общие для всех людей свойства зрения, обусловленные распространением солнечных лучей на Земле, и, напротив, есть психи­ческие свойства людей, которые могут изменяться в зависимости от этапов социально-экономического развития общества (мотивация и др.). С учетом этого Рубинштейн разработал оригинальное понимание предмета общей, соци­альной и исторической психологии, раскрывающее взаимосвязь обще­человеческого и классового в психи­ке людей [2, с. 347 – 348].

Леонтьев Алексей Николаевич (1903 — 1979) — советский психо­лог. Разрабатывая в 20-х гг. сов­местно с Л. С. Выготским и А. Р. Лурия культурно-историче­скую теорию, провел цикл экспериментальных исследований, раскры­вающих механизм формирования высших психических функций (про­извольное внимание и память) как процесс «вращивания», интериоризации внешних форм орудийно-опосредованных действий во внутренние-психические процессы («Раз­витие памяти», 1931). Опираясь на идеи культурно-исторической тео­рии, выдвинул и детально разрабо­тал общепсихологическую концеп­цию деятельности (см. Деятельностный подход, Деятельность), являющуюся одним из влиятельных тео­ретических направлений в советской и мировой психологии. Содержание этой концепции тесно связано с про­веденным Леонтьевым анализом развития психики в фило- и онтогенезе, рас­крывающим механизмы происхож­дения сознания и его роли в регу­ляции деятельности человека («Проблемы развития психики», 1959). На основе предложенной Леонтьевым схемы структуры деятельности (деятельность — действие — опера­ция — психофизиологические функ­ции), соотнесенной со структурой мотивационной сферы (мотив — цель — условие), изучался широкий круг психических явлений (вос­приятие, мышление, память, внима­ние и др.), среди которых особое внимание уделялось анализу со­знания (выделение значения, смыс­ла и «чувственной ткани» в качестве главных его компонентов) и лич­ности (трактовка ее базовой струк­туры как иерархии мотивационно-смысловых образований). Концеп­ция деятельности Леонтьева стимулировала рост многочисленных исследований в различных отраслях психологии (об­щей, детской, педагогической, медицинской, социальной и др.), в свою очередь обогащавших ее новыми данными. Дальнейшее развитие этой концепции, сог­ласно Леонтьеву, ориентировано на соз­дание целостной системы психоло­гии как «науки о порождении, функционировании и строении психического отражения реальности в процессах деятельности» («Дея­тельность. Сознание. Личность», 1975) [2, с. 188].

 

9.10.Психическая реальность как предмет психологии. Возможность постижения психических процессов как реальности, независимой от субъективной рефлексии (самоотчёта) о них, обусловлена тем, что они возникают и развиваются в объективной системе отношений с другими людьми. В этой же системе, «всматриваясь» в других, субъект приобретает способность судить о внутреннем плане своего поведения (см. Самосознание), Не все компоненты этого плана переводимы на язык сознания, но и они, образуя сферу так называемого бессознательного, служат предметом психологии, которая выявляет характер соответствия действительных мотивов, установок, ориентации личности сложившимся у неё представлениям о них. Как осозна­ваемые, так и неосознаваемые психические процессы реализу­ются посредством физиологических нейрогуморальных ме­ханизмов, но протекают по собственным законам в силу того, что в психике человека представлена природная и социально-культурная действительность и жизнь дей­ствующей в ней личности. Рассматриваемая сама по се­бе, эта действительность не является предметом психологии, так же как не является им деятельность в целом, изуча­емая многими другими науками. Психология исследует лишь определенный аспект деятельности, данный в системе её наиболее общих предельных и несводимых к другим понятий (категорий) — образа, мотива, действия, психосоци­ального отношения личности и др.

Категориальный строй психологии, отображая психическую ре­альность в её самобытных инвариантных характеристи­ках, служит основанием, «стволом» всего многообразия ответвлений современно психологии, выступающих в виде отдельных отрас­лей, многие из которых приобрели самостоятельный статус (со­циальная психология, инженерная психология, детская психология, медицинская психология, юридическая психология и др.). В результате контактов с другими наука­ми психология обогащается новыми идеями и подходами, раз­вивающими её содержание и категориальный аппарат, который обеспечивает целостность психологии как самостоятельной науки. Серьёзное воздействие на развитие этого аппа­рата оказала происшедшая в условиях современной научно-технической революции передача электронным устройствам некоторых функций, являвшихся прежде уникальным достоянием человеческого мозга — накопления и переработ­ки информации, управления и контроля. Это позволило широко использовать в психологии кибернетические и теоретико-информационные понятия и модели, что способствовало формализации и математизации психологии. С другой стороны, автоматизация и кибернетизация резко повысили заинтересован­ность в оперативной диагностике и прогностике, эф­фективном использовании и культивировании функций человека, которые не могут быть переданы электронным устройствам, прежде всего — творческого мышления. Соответственно изучение «искусственного интеллекта», с одной стороны, активности личности, её творческих возможно­стей — с другой, становятся важнейшими направлени­ями психологии. Наряду с ними успешно развиваются: социаль­ная психология (в особенности изучение группового поведения, феноменов конформизма, сплочённости, формальных и неформальных коммуникаций и др.), психология управления, изучающая роль «человеческого фактора» в процессах управления, а также психологические исследования, связанные с освоением космического пространства, экологическими и другими глобальными проблемами современности.

Включённость психологии в многоплановый контекст взаимодействия социальных, естественных и технических наук (на уров­не как фундаментальных, так и прикладных исследова­ний) придаёт особую остроту методологическому анализу её понятийных средств, объяснительных принципов, концепций и методических процедур с целью выявления наиболее перспективных направлений её дальнейшего развития [3, с. 549 – 551].