Какова функция этого искусственного языка? Языка, на котором никто нигде не говорит?
Я считаю, это ужасно, когда герой в фильме говорит так же, как люди в реальной жизни. По моему мнению, это лишает мысль ее полной силы. Это отражает общее состояние запуганности. Как я могу объяснить? Это уменьшает весь фильм к чему-то, что зритель может не воспринять просто потому, что он не говорит именно на этом диалекте, не двигается в жизни именно этим путем. По моему мнению, искусственность дает единственную возможность для широкого спектра зрителей получить доступ к специфическому миру художественной работы.
Как Вы себя чувствуете в Париже, в сравнение с Мюнхеном?
Лучше, потому что в Париже есть больше возможностей делать то, что ты хочешь, а также и возможность этого не делать. Я не должен забивать себе голову какими-то вещами, которыми хочу, но не могу заниматься, так как делаю в Мюнхене.
Какими вещами?
Культурными, личными, сексуальными, любыми.
Вам не нравится жить за городом?
Нет.
В каких Вы отношениях с природой?
Я не считаю природу более человечной, чем человеческих созданий.
Так жестоко?
Да.
У Вас бывает сон, который часто повторяется?
Да. Мне снится сон, в котором я совершил убийство. Иногда я знаю, кого я убил, иногда я просто знаю, что кого-то убил, а иногда я даже не знаю, убивал ли кого-то, но я существую под подозрением или в бегах.
Кроме ощущения, что Вас преследуют, Вы также чувствуете вину?
Эта проблема постоянно вертится у меня на уме. Я не думаю, что ощущение преследования важное в этих снах, скорее, это мысль, что существует нечто, что вызывает во мне это чувство вины, пытается сообщить мне об этой вине через сон. Это более важно, чем часть сна о преследовании, которая очень неприятна. И эта часть, вероятно, для того, чтобы я почувствовал вину, или что бы это ни было, более существенно.
Вы когда-то бываете веселым?
Всегда – вот, к примеру, сейчас.
Ага. Но по Вам не видно.
И не должно быть. Веселье, которое характеризуется как веселье по привычным признакам, зачастую ложная вещь. Я веселый, определенным образом, и я это чувствую. Выражать это – та вещь, которой я не могу сделать.
И не хотите также.
Возможно, я не могу этого делать, потому что не хочу. Если я буду таким радостным, что люди заметят, они будут очень удивлены, и скажут: «Он, наверное, психически больной», или что-то подобное. Насколько это возможно, я хочу избежать переигрывания в моей жизни. Вы понимаете, что я имею в виду?
Нет.
Что же, я не хочу переживать все эти ощущения снова, так как это случается в фильме, или на телевидении или в театре, где ты должен отражать все так, чтобы другие могли видеть, что происходит внутри тебя.
Это для Вас слишком примитивно, слишком грубо?
Это для меня ни слишком примитивно, ни слишком грубо. Я просто делал бы усилия, которые разрушали бы мои чувства.
Но все же чувства других людей Вам безразличны.
Нет, я испытываю радости других так же, как и свои собственные. Мне не нужно о них рассказывать.
Вам когда-нибудь приходилось слышать от людей, что Ваше присутствие совсем не способствует тому, чтобы окружающие были открытыми, ведь вокруг Вас всегда витает атмосфера неискренности?
Я бы сказал, скорее, все наоборот. Но когда человек, который ест, чувствует необходимость повторять: «какой замечательный кусок мяса» или «этот соус невероятно вкусный», у меня возникает странное ощущение, что по какой-либо причине он должен себя убеждать, чтобы в это поверить. Или ты выходишь на прогулку, а другой человек все повторяет, как прекрасно с тобой гулять и любоваться закатом. Тогда я отвечу: «Спасибо, с меня хватит». И ни шагу дальше. Тот, кто постоянно испытывает необходимость высказывать то что он чувствует, не чувствует – он просто себя уговаривает. Об этом есть один замечательный фильм, который я видел очень молодым, и который имел на меня большое влияние – «Le Bonheur» режиссера Аньес Варда. В фильме рассказывается, что для людей, которые в общем счастливы, но чувствуют, что должны постоянно в этом убеждаться, счастья невероятно изменчиво. У мужчины есть жена и двое детей, и им постоянно все кажется чудесным. Тогда женщина совершает самоубийство, да, убивает себя, и он берет себе другую, и все идет так же, как и до этого, потому что за этим всем нет никаких эмоций. Вот как я вижу проблему в целом. В принципе, я не против выражать что-то время от времени, наоборот, – язык – это очень важное средство для возможности высказаться, наконец. Я просто думаю, что этого не стоит делать постоянно. Особенно, если речь идет о чувствах, я реагирую критически.