Греческая историография эпохи эллинизма

У истоков античной истории

Место рождения античной историографии – Малая Азия, в частности Милет, выдающийся центр греческой культуры эпохи архаики. История как специальное повествование о прошлом зародилась в условиях рабовладельческого общества Древней Греции. Она выросла на основе эпической поэзии, содержанием которой были мифы и сказания. Легенды древних греков о своих богах, героях и событиях далекого прошлого дошли до нашего времени в трудах греческих писателей более позднего времени и воплотились в произведениях греческих скульпторов, художников.

Черты исторических знаний присущи греческим писателям-прозаикам
Гекатею из Милета (540–478) и Гелланику из Митилены (480– начало IV в.
до н. э.), чьи труды сохранились только в отрывках. При этом авторы не использовали слово «история» ни в названиях своих работ, ни в тексте. В аттической Греции их именовали просто «логографами» (прозаиками). Они писали в форме хроник и генеалогий (родословных мифических героев). Гекатей в работах «Генеалогия» и «Землеописание» пытается критически разобраться в мифах, описывает разные страны и народы. Гелланик является автором нескольких «Генеалогий». Он пытается уточнить хронологию и систематизировать мифы, кроме того, ему принадлежит первое сочинение по истории Афин – «Аттида».

«История» Геродота в дошедшем до нас виде делится на девять книг, из которых каждой дано имя одной из муз; поэтому и все сочинение иногда называется «Музы». Первая половина труда Геродота (кн. I–IV) представляет введение, в которое включены эпизоды-новеллы фольклорного характера. Во второй части «Истории» (кн. V–IX) автор дает описание греко-персидских войн с рядом вставных новелл и несколькими большими историческими отступлениями. Своим рассказом о деяниях эллинов и варваров историк, следуя эпической традиции, стремится доставить слушателям и читателям наслаждение, но главная его цель состоит в том, чтобы события с течением времени не пришли в забвение, а великие деяния не остались в безвестности. Геродот мерит время событиями: каждый эпизод его истории выступает перед читателем пластически цельным и законченным и в то же время вписанным в широкую историческую концепцию, которая охватывает все разнообразие собранных фактов.

Наконец, Геродот создал первый образец не только занимательного исторического повествования, но и содержащего «полезные» для читателя «уроки жизни». Ведь человеческая жизнь - это жизнь во времени, полном превратностей, зачастую катастрофических.. В течении истории существуют определенные постоянства, знание которых может сослужить пользу человеку, в особенности причастному к литературе. Одной из таких констант, выявляющихся только в потоке времени и улавливаемых только историей, выступает у Геродота, как и у Гомера, закон меры.

Исторический жанр достигает высочайшего развития к концу V в. до н. э. у Фукидида (ок. 460 – ок. 396 гг. до н. э.). Он происходил из знатного фракийского рода и получил риторическое и философское образование. В 424 г. до н. э. Фукидид был избран в коллегию десяти стратегов (т. е. членом афинского правительства) и получил под свое командование афинские военные силы во Фракии, но после их поражения от спартанцев был осужден в Афинах за измену и приговорён к пожизненному изгнанию. Оставшуюся часть жизни провел во Фракии, посвятив весь досуг написанию исторического труда.

В отличие от Геродота Фукидид, определяя предмет исследования, не выходит за границы эллинского мира. Его труд – повествование о Пелопоннесской войне (394/3–391/390 до н. э.), т. е. о недавней, «современной» истории.

Греческая историография эпохи эллинизма

Эллинизм стал насильственным (т.е. достигнутым в результате ожесточенных войн) объединением древнегреческого и древневосточного мира, ранее развивавшихся раздельно, в единую систему государств, имеющих много общего в своей социально-экономической структуре, политическом устройстве, культуре. В результате объединения древнегреческого и древневосточного мира в рамках одной системы создалось своеобразное общество и культура, которые отличались как от собственно греческого (если исходить из особенностей Греции V–IV вв. до н.э.), так и собственно древневосточного общественного устройства и культуры и представляли сплав, синтез элементов древнегреческой и древневосточной цивилизаций, который дал качественно новую общественно-экономическую структуру, политическую надстройку и культуру.

На фоне постоянной напряженности в отношениях между классами развернулась острая социальная борьба между олигархией и демократическими кругами гражданства, которая вела к тирании и взаимоуничтожению. Раздробленная на несколько сотен мелких полисов небольшая по территории Эллада стала ареной непрерывных войн между коалициями отдельных городов-государств, которые то объединялись, то распадались. Исторически необходимым для дальнейших судеб греческого мира представлялось прекращение внутренних беспорядков, объединение мелких враждующих между собой независимых полисов в рамках крупного государственного образования с твердой центральной властью, которая бы обеспечила внутренний порядок, внешнюю безопасность и тем самым возможность дальнейшего развития.

Одним из основополагающих культурных явлений III—I вв. до н. э., без сомнения, следует считать эллинизацию местного населения на восточных территориях, связанную с потоком греков-переселенцев, который хлынул на завоеванные земли. Греки и уже практически не отличимые от них македоняне, естественно, занимали в эллинистических государствах наиболее высокое социальное положение. Престиж этой привилегированной прослойки населения побуждал значительную часть египетской, сирийской, малоазийской знати подражать их образу жизни, воспринимать античную систему ценностей.

Пожалуй, исключением, единственной областью, упорно сопротивлявшейся процессам эллинизации, была Иудея. Специфические особенности культуры и мировоззрения еврейского народа обусловливали его стремление к сохранению этнической, бытовой и особенно религиозной самобытности. В частности, иудейский монотеизм, представлявший собой более высокую ступень религиозного развития по сравнению с политеистическими верованиями греков, решительно препятствовал заимствованию извне каких бы то ни было культов и теологических идей. Правда, некоторые иудейские цари II—I вв. до н. э. (Александр Яшгай, Ирод Великий) были поклонниками эллинских культурных ценностей. Они возводили в столице страны Иерусалиме монументальные здания в греческом стиле, пытались даже организовывать спортивные Игры. Но со стороны населения такие начинания никогда не встречали поддержки, а часто проведение прогреческой политики наталкивалось на упорное сопротивление.

В целом же процесс эллинизации в Восточном Средиземноморье был весьма интенсивным. В итоге весь этот регион на многие века стал ареалом греческой кулътуры и греческого языка. Именно в эпоху эллинизма в ходе унификационных процессов на основе отдельных диалектов (при наибольшей роли классического аттического) сложился единый греческий язык – койне.

Таким образом, после походов Александра Македонского в состав эллинского мира входила не только собственно Греция, как в предыдущие эпохи, но и весь обширный эллинизированный Восток.

Если греческая культура прежних эпох была полисной, то в эпоху эллинизма впервые можно говорить о складывании единой мировой культуры.

В образованных слоях общества на смену полисному коллективизму окончательно пришел космополитизм – ощущение себя гражданами не «малой родины» (своего полиса), а всего мира. В тесной связи с распространением космополитизма находится рост индивидуализма. Во всех сферах культуры (религия, философия, литература, искусство) главенствует уже не коллектив граждан, а отдельный индивид, со всеми его чаяниями и эмоциями. Безусловно, и космополитизм, и индивидуализм проявились еще в IV в. до н. э., в период кризиса классического полиса. Но тогда они были характерны лишь для некоторых представителей интеллектуальной элиты, а в новых условиях стали элементами преобладающего мироощущения.

В эпоху эллинизма в значительной мере исчезает характерный для классической эпохи разрыв между теорией и практикой, наукой и техникой. Это характерно для творчества знаменитого Архимеда (ок. 287–212 до н.э.). Он создал понятие бесконечно большого числа, ввел величину для вычисления длины окружности, открыл гидравлический закон, названный его именем, стал основоположником теоретической механики и т.д. В то же время Архимед внес большой вклад в развитие техники, создав винтовой насос, сконструировав множество боевых метательных машин и оборонительных орудий.

В эллинистическую эпоху развивается новая отрасль знания, практически полностью отсутствовавшая в классическую эпоху, – филология в широком смысле слова: грамматика, критика текста, литературная критика и пр. Наибольшее значение имела александрийская школа, главной заслугой которой является критическая обработка текста и комментирование классических произведений греческой литературы: Гомера, трагиков, Аристофана и др.

Литература эпохи эллинизма, хотя и становится более разнообразной, значительно уступает классической. Эпос, трагедия продолжают существовать, но становятся более рассудочными, на первом плане – эрудиция, изысканность и виртуозность слога

Историческая наука в эллинистический период находилась на более низком уровне, чем в классический. Пожалуй, лишь «Всеобщая история» Полибия (ок. 200 – ок. 120 до н. э.) может быть сопоставлена по значению с трудами Геродота или Фукидида. В сочинениях остальных историков анализ событий истории либо отходил на второй план перед умозрительными рассуждениями (как у философа и историка вв. до н. э. Посидония), либо подменялся механическим компилированием.

Римская эпоха

Рим­ская исто­рио­гра­фия, испы­ты­вая на себе вли­я­ние гре­че­ской, име­ет неко­то­рые осо­бен­но­сти. Сре­ди лите­ра­тур­ных жан­ров исто­рио­гра­фия в Древ­нем Риме поль­зо­ва­лась наи­боль­шим авто­ри­те­том. Ее пред­ста­ви­те­ли при­над­ле­жа­ли к гос­под­ству­ю­щим сло­ям обще­ства, в каче­стве поли­ти­че­ских дея­те­лей они энер­гич­но вме­ши­ва­лись в исто­рию, а впо­след­ствии посвя­ща­ли себя исто­рио­гра­фии (исклю­че­ние — Ливий), видя в ней воз­мож­ность про­во­дить свою поли­ти­ку дру­ги­ми сред­ства­ми. Поэто­му рим­ская исто­рио­гра­фия слу­жи­ла преж­де все­го целям поли­ти­че­ской про­па­ган­ды, разъ­яс­не­нию и оправ­да­нию внеш­ней и внут­рен­ней поли­ти­ки Древ­не­го Рима, по отно­ше­нию к кото­рым стрем­ле­ние дать объ­ек­тив­ное и точ­ное отра­же­ние исто­ри­че­ских собы­тий на осно­ве соб­ствен­ных кри­ти­че­ских иссле­до­ва­ний отсту­па­ло на зад­ний план, хотя выяс­не­ние исти­ны оста­ва­лось основ­ным посту­ла­том рим­ской исто­рио­гра­фии. Послед­няя зани­ма­лась пре­иму­ще­ствен­но исто­ри­ей Рима, исто­рия Ита­лии и про­вин­ций отра­жа­лась в мень­шей сте­пе­ни (вплоть до эпо­хи Импе­рии). Созна­ние исто­ри­че­ской непре­рыв­но­сти (кон­ти­ну­и­тет) осно­вы­ва­лось на исто­рии дости­же­ний сво­их пред­ков, поэто­му рим­ская исто­рия изла­га­лась от осно­ва­ния Рима в общей свя­зи с исто­ри­ей госу­дар­ства, т. е. как исто­рия пра­вя­щих дина­стий. В гре­че­ской исто­рио­гра­фии силь­нее, чем в рим­ской, про­яви­лись чер­ты мораль­но-вос­пи­та­тель­ных поуче­ний (гре­че­ская исто­рия пред­став­ля­лась как образ­цо­вая). Рим­ская исто­рио­гра­фия, осо­бен­но в началь­ном пери­о­де раз­ви­тия, испы­ты­ва­ла силь­ное вли­я­ние (как по фор­ме, так и по содер­жа­нию) состав­ляв­ших­ся Вели­ким пон­ти­фи­ком еже­год­ных таб­лиц (анна­лов) — анна­ли­сти­ка ста­ла глав­ной фор­мой рим­ской исто­рио­гра­фии. Наи­бо­лее ран­ние рим­ские исто­ри­че­ские тру­ды (т. н. стар­ших анна­ли­стов) 3—2 вв. до н. э. были напи­са­ны на гре­че­ском язы­ке, они пре­сле­до­ва­ли цель оправ­дать внеш­нюю поли­ти­ку Рима в гре­ко­языч­ном мире. В усло­ви­ях, когда отсут­ство­ва­ла латин­ская про­за, рим­ская исто­рио­гра­фия заме­ня­ла лите­ра­ту­ру. Почти одновре­мен­но рим­ские поэты Г. Невий и Кв. Энний отра­зи­ли рим­скую исто­рию в исто­ри­че­ском эпо­се.

М. Пор­ций Катон пер­вым при­ме­нил латин­ский язык в сво­ем исто­ри­че­ском тру­де «Origines» («Пер­во­ис­точ­ни­ки»). Он стре­мил­ся воз­дей­ство­вать на рим­лян в поли­ти­че­ских и вос­пи­та­тель­ных целях и устра­нить гре­че­ский язык из рим­ской нацио­наль­ной исто­рио­гра­фии.

В основе римской историографии – история Вечного города, с которым соотносились идея республики, а затем империи, гражданские добродетели, традиции, обычаи. Прошлым всей Италии и провинций Империи авторы долгое время не интересовались.

Самым старым жанром исторических сочинений, существовавших в Риме, были анналы (лат. annus – год) – ежегодные записи событий, которые составлялись в Риме жрецами-понтификами (членами высшей жреческой коллегии) с древнейших времен. В особых календарях отмечались имена высших сановников, приводились тексты государственных документов и важнейшие события, произошедшие за год.

В последние десятилетия существования Республики были на писаны «сообщения» (комментарии) Юлия Цезаря о покорении Галлии и о гражданской войне, где оправдывались его военные политические действия; после смерти Цезаря – сочинения знаменитого Саллюстия, историка эпохи упадка Республики.

Гай Юлий Цезарь (102 – 44 гг. до н. э.), выдающийся политический и военный деятель Древнего Рима, был замечательным оратором и писателем. Мировую знаменитость получили его «Записки о галльской войне» и «Записки о гражданской войне». Оба произведения остались незаконченными.

Гай Саллюстрий Крисп (86 – 35 г. до н. э.) – римский историк I в. до н. э.

Он принадлежал к партии популяров, возглавляемой Юлием Цезарем. Саллюстий занимал ряд важных должностей вплоть до проконсула римской провинции Новая Африка. После гибели Цезаря отходит от политики, всецело посвятив себя литературному труду. Из его исторических сочинений сохранились «Заговор Катилины», «Война с Югуртой», и отрывок «История».
Саллюстий - талантливый мастер исторической прозы - происходил из плебейского рода, сначала был в рядах популяров, далее перешел к Цезарю; управляя провинцией Африкой, нажил большое состояние. Он противник аристократии и богачей и обличал их за то, что они не дают способным выходцам из других сословий достигать ответственных государственных должностей. В этом он видит причину разложения республики.

Тит Ливии родился в 59 г. до н.э. в городе Патавии (в современной Падуе), был воспитан в старинных республиканских традициях и получил философское и риторическое образование. Патавия в гражданскую войну была на стороне Помпея, город имел республиканские традиции, поэтому Ливии получал от Октавиана Августа иногда ироническую оценку "помпеянца". Но в исторических трудах Ливия проводится идеология правящих кругов римского общества эпохи принципата Августа, родственная политическим идеям "Энеиды" Вергилия.

В основе исторических трудов Ливия лежит идея величия Рима, прославления древних нравов, героики и патриотизма предков. Это преклонение перед нравами предков вполне совпадало с реставрационной политикой принципата. Октавиан Август мастерски делал вид, что он восстанавливает республику; древние нравы считались образцом для современников.

Из всего монументального труда Ливия - Истории "от основания города" (Рима) в 142 книгах сохранилось 35 книг. О содержании остальных книг историки судят по сохранившимся от IV в. н.э. кратким обзорам-аннотациям. Ливии в первой декаде (I-X) разворачивает панораму древнейших сказаний о братьях Ромуле и Реме - детях весталки и бога Марса, вскормленных волчицей, основателях Рима, о героях первых веков Римского государства, патриотах - защитниках родины. Пусть эти полулегендарные герои древнейшего Рима - Муций Сцевола, Деций Мус и другие - исторически не существовали, но, художественно поданные Ливнем как народные герои, они ценны и вошли в мировую литературу о героях. Полными национального колорита являются XXI-XXIV книги Ливия. Перед началом 2-й Пунической войны в карфагенском совете выступает посол Рима. В решительный момент с особой римской республиканской суровой торжественностью - покрывая левое плечо тогой (закидывая длинную, углом опускающуюся в складках тяжелую ткань назад, за спину), римлянин требует от вероломных пунийцев ответа: "Приносим вам войну или мир - принимайте решение!" Вся XXI книга Ливия - настоящая школа героики.

Тит Ливий был представителем художественно-дидактического направления античной историографии. Для него были важны не столько исследовательские, сколько назидательно-нравственные задачи; принцип: «история – наставница жизни». Эта целевая установка вела автора по чисто художественному пути, он отбирал более яркие, эмоционально выразительные факты, стремился к увлекательному худож. изложению. Отсюда – предпочтение фольклорной легенде перед историч. фактом (особенно в первых десяти книгах, повествующих о начале римской истории), блестящая риторика речей, вложенная в уста исторических персонажей, напряженный драматизм и отточенная стилистика повествования. Все это делает труд Тита Ливия достоянием не только исторической науки, но и художественной прозы античного Рима.

 

 

3. Основные положения средневековой историографии:

- христианская концепция истории.

- концепция, предмет и методы средневековой историографии, - византийская историография