Лекция №1. Вводная лекция: основные термины и понятия библеистики

УЧЕБНЫЙ КОМИТЕТ РПЦ

БОГОСЛОВСКИЕ КУРСЫ ПРИ МОСКОВСКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ДУХОВНОЙ АКАДЕМИИ

 

Священник Константин (Польсков)

СВЯЩЕННАЯ ИСТОРИЯ НОВОГО ЗАВЕТА

Москва

2001 – 2002

 

 

 

Оглавление.

Вводное занятие: основные термины и понятия библеистики.

Новозаветная история и география.

  1. Евангелисты-синоптики, синоптическая проблема. Особенности Евангелия от Матфея.

Особенности Евангелия от Марка и Евангелия от Луки.

  1. Евангелист Иоанн Богослов. Особенности Евангелия от Иоанна.
  2. Рождество, детство, Крещение, начало проповеди Господа Иисуса Христа.
  3. Галилейский период.

Путь на Страсти.

  1. Страстная неделя, Страсти, Воскресение.
  2. Священная история апостольского века.

 

 

Лекция №1. Вводная лекция: основные термины и понятия библеистики.

Меня зовут Константин Польсков. Я клирик Николо-Кузнецкого храма, в Москве, на улице Новокузнецкой, Вишняковский переулок, и преподаватель Свято-Тихоновского богословского института по кафедре библеистики. Меня пригласили в этом году прочитать вам десять лекции по Священной истории Нового завета. Насколько я понял, изучение Нового завета на ваших курсах предполагается, если все будет хорошо, около трех лет. Первый год - священная история - это курс, цель которого дать вам основные понятия, основные термины, связанные с Новым заветом, и дать общее представление о новозаветной истории. И второй и третий курсы, это собственно новозаветные писания. Второй курс - четвероевангелие и третий курс - апостол. Если все будет хорошо. Сегодня мы с вами начинаем лекции, и мне показалось вполне резонным начать эти лекции с терминологии. С той терминологии, с которой нам придется сталкиваться, или Вы уже сталкивались, постоянно. Что такое Библия, что такое Новый завет, что такое канон, апокриф, может, кому-то знакомые, а может кому-то незнакомые слова, на которых библеистика и стоит. Ну, начнем с самого широкого, и постепенно будем сужать. Термин "Библия", греческое слово "biblia", есть форма множественного числа существительного "biblos", "книга", или, иначе говоря, Библия - это сборник книг. Это сборник совсем не случайных книг, а тех книг, в которых Церковь увидела Божественное учение, мы с вами увидим, что канон Новозаветный формировался несколько веков, это был длительный процесс. Так вот Библия как собрание священных книг, состоит из Ветхого и Нового завета. Интересно, что наименование "Ветхий завет" возникло благодаря тому, что в Библии есть наименование "Новый завет", потому что те, которые признают лишь Ветхий завет, таковым его не называют. Евреи не называют Ветхий завет Ветхим заветом, они называют его Писанием. Что же такое Новый завет, тот самый завет, который нам с вами предстоит изучать. Начну я со слова "завет". Слово церковнославянское или славянское, которое на русский язык может перевестись как "завещание", но в то же время оно может означать "договор". Новый завет или просто завет есть договор, договор между человеком и Богом, договор, в котором принимают участие две стороны - Бог и человек, договор, цель которого - спасение человечества. Поэтому, собственно говоря, Библия и есть зафиксированная на бумажном или ином носителе история осуществления этого договора между Богом и человеком, история спасения Богом человека. Уже в Ветхом завете появляется термин "новый завет", у пророков. У пророка Иеремии мы читаем в тридцать первой главе следующий отрывочек: «вот наступают дни, говорит Господь, когда Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды новый завет; не такой завет, который Я заключил с отцами их в тот день, когда взял их за руку, чтобы вывести их из земли Египетской; тот завет Мой они нарушили, хотя Я оставался в союзе с ними» (книга Иеремии, 31:38).

Итак, мы видим, что уже в Ветхом завете Господь устами пророков дает обетование о заключении нового завета со Своим народом. Того самого завета, который Господь Иисус Христос заключил со Своим народом, с Церковью в Сионской горнице. Если вы помните, текст Евангельский, то у апостолов Матфея, Марка, Луки есть повествование об установлении Господом таинства Евхаристии на Тайной вечере. И апостол Лука приводит слова Христа, Который говорит, указывая на чашу: «сия кровь Моя Нового завета, яже за вы и за многия изливаемая». Недаром появляется кровь, по представлениям древнего человека всякий договор должен был быть подтвержден кровавой жертвой. Христос в качестве такой жертвы приносит Самого Себя, заключает договор, Новый завет, с Новым Израилем. Итак Новый завет есть история спасения Христом человечества как Свою церковь; а уже как противопоставление Новому завету, древние Писания стали называться Ветхий завет, или Старый завет, если на русский перевести, но я думаю, что мы все привыкли к термину славянскому "ветхий завет".

Итак, Новый завет есть часть священной истории - истории спасения человечества. Но Новый завет, как и вся Библия, есть собрание некоторый книг, и здесь мы с вами сталкиваемся с термином "канон", «канон Нового завета». Термин греческий. Вообще, практически все термины, с которыми мы сталкиваемся, которые употребляются в библеистике, по преимуществу греческого происхождения, хотя встречаются и латинские, сегодня мы с вами столкнулись с латинским. Так вот слово "канон". В современном греческом языке оно обозначает то же самое, что и в русском языке, это есть некое правило, некое четко определенное собрание каких-то вещей или книг, имеющих строго регламентированный порядок. Слово канон в истории языка имеет длинную историю развития. Происходит оно от греческого слова "kanh"; интересно, что город французский Канны имеет тот же самый корень; город Канны и слово "канон" - однокоренные слова. Так вот это "kanh" обозначает тростник, и город Канны так называется, потому что раньше в этом месте, на побережье Средиземного моря, росло много тростника. Каким же образом тростник связан с тем, о чем мы с вами говорим? Сейчас попытаюсь объяснить. Если вы помните историю, общую историю, Египетскую, то наверняка вспомните рисуночки, сопровождающие тексты исторические, в которых египтяне собирают тростник; из тростника они делали многие вещи, в том числе из тростника изготовлялись особые пруты мерные, те пруты, которыми мерили землю, те пруты, которыми измерялось расстояние, а прут делался из тростника, который назывался "kanh" по-гречески. А если вы вспомните, Средиземноморье в те века времен императора Александра Македонского, Александра Великого, поэтому не странно, что появляется в Египте такое вот греческое слово. Вот эта тростинка мерная и стала называться "канон", иначе по-русски, линейка. Некий эталон длины - мера. Постепенно слово развивалось, и постепенно оно стало обозначать не только меру, но и некое правило, правило, которое определяет содержание чего-либо. Известно, что во втором веке до Рождества Христова, если вы помните, в Александрии была очень богатая библиотека, и вот в библиотеке в Александрийской стали появляться то, что бы мы сейчас назвали антологии или сборники образцовых писателей, и они стали называться канонами, т.е. это был образец писательского мастерства. Иначе говоря, канон от линейки стал обозначать некое правило. И вот в этом значении слово "канон" было унаследовано церковью. Канон Священного писания есть четко определенный церковью образец. Канон Нового завета - поскольку мы с вами говорим сейчас про Новый завет - состоит из двадцати семи книг, двадцать семь книг в каноне Нового завета. Давайте их перечислим. Ну, прежде всего четыре Евангелия: Евангелия от Матфея, от Марка, от Луки, от Иоанна, книга Деяний апостольских, а дальше в нашей славянской традиции идут соборные послания, а у греков в греческой традиции идут послания апостола Павла. Давайте будем придерживаться нашей традиции - соборные послания, каковых в каноне Нового завета семь: послание апостола Иакова, два послания апостола Петра, три послания апостола Иоанна, и послание апостола Иуды, брата Господня. Далее следует послание апостола Павла, их мы имеем четырнадцать. Давайте их тоже перечислим. Первое и второе послание к Фессалоникийцам, первое и второе послание к Коринфянам, послания к Галатам и Римлянам, послание к Колоссянам и к Ефесянам, первое и второе послания к Тимофею, послание к Титу, и послание к Филимону. Также в каноне Нового завета имеется послание к Евреям; Священное предание говорит о том, что автором этого послания является также апостол Павел. И вот, наконец, последняя, двадцать седьмая книга Нового завета, это Апокалипсис, или другое название - откровение Иоанна Богослова. Греческое слово "apokalupsis" и переводится как "откровение", "apo" - сверху, "kalupso" от глагола "kaleo", звать, то есть призыв сверху, открываю что-то, сообщаю нечто через откровение, апокалипсис. Итак, двадцать семь книг Нового завета.

Очень давно, приблизительно с третьего века, канон Нового завета логически делится на две части. Ну, это очень легко понять. Четвероевангелие и Апостол - в нашей богослужебной практике именно такое деление и употребимо. У нас есть богослужебное Евангелие, в котором есть все четыре Евангелия, и есть богослужебный Апостол, в котором помещены книги, начиная с Деяний апостольских без Апокалипсиса, потому что Апокалипсис не входит в круг богослужебных чтений, но это другая история. Все книги апостольские, кроме Апокалипсиса.

Итак, наш канон состоит из двадцати семи книг. Как же он формировался наш канон? Оказывается, что этот процесс был весьма длительным, и протекал он не так просто, ибо в истории Церкви были такие моменты, когда церкви приходилось защищать на соборах авторитет тех или иных книг и отвергать авторитет других книг. Канон Нового завета сформировался как некое взаимное признание церквями книг, которые признавались в той или иной церкви. Было несколько центров христианства в империи; мы знаем, что был центр в Александрии, центр учености, был центр в современной Палестине, Антиохия, Палестина, собственно Византия вокруг Константинополя, Рим, и в более северной Европе это Галлия или современная Франция. Если спуститься в Африку, то Карфаген, северная Африка, Латинская Африка. Вот в этих центрах постепенно и начали формироваться каноны, ибо Церковь сохраняла писания, которые были подписаны именами апостолов и учеников апостолов, их было больше или меньше в той или иной церкви, та или иная церковь хранила большее или меньшее количество книг. И считала то количество книг, которое она хранила за правило, канон. И постепенно между церквями возник некий договор, и формальным закреплением этого договора для нас служит решение Пято-Шестого или Трулльского собора, - в истории Церкви вы наверное слышали, был такой собор, - и он проходил после Шестого Вселенского собора, и определил, четко определил канон Нового завета, и с тех пор уже мы с вами не можем какую-то книгу приписать или какую-то книгу убрать. Я говорю это совершенно неслучайно, и привожу вам пример, у апостола Павла в послании к Колоссянам, в четвертой главе, в шестнадцатом стихе, есть такое указание, он говорит: «вот я вам посылаю послание, вы его прочитайте, а когда прочитаете, то отправьте его в церковь Лаодикийскую; а то послание, которое я направил в Лаодикийскую церковь, вы прочитайте у себя». Но послание к Лаодикийцам в нашем каноне не содержится, нет такового. И вот если представить себе гипотетическую ситуацию, что послание к Лаодикийцам вдруг нашлось, вот произвели раскопки и нашли рукопись, само послание к Лаодикийцам, и стало ясно, что это послание апостола Павла, то будет ли это послание включено сразу в канон? Оказывается, что нет, оказывается, что канон был декретирован Вселенским собором, и изменить канон может только Вселенский собор, на котором Церковь выражает свое мнение под действием Духа Святаго.

Так вот, в различных центрах христианства начали формироваться каноны. И очень скоро, приблизительно к третьему веку, во всех этих центрах оказалось, что разногласия между ними состоят в шести-семи книгах Нового завета. Во всех, абсолютно во всех церквях признавались за канонические четыре Евангелия; во всех абсолютно церквях признавались за канонические Деяния апостолов; во всех церквях признавались за канонические почти все послания апостола Павла, за исключением Послания к Евреям; а спор в основном между церквями шел по поводу соборных посланий, да и то не всех; а в основном второго послания Петра, послания Иуды, третьего послания Иоанна Богослова и послания Иакова. Какая-то церковь признавала, а какая-то не признавала. А также спор между церквями долго, вплоть до пятого века, велся относительно Апокалипсиса. Нам известно, что Западная церковь уже во втором веке включила Апокалипсис в свой канон, а вот на Востоке еще в пятом веке были сомнения, принадлежит ли Апокалипсис Иоанну Богослову или нет. И это связано было, в том числе, с борьбой Церкви против еретиков, еретиков-хилиастов, которые пытались основать свое учение о тысячелетнем Царствии земном Иисуса Христа, опираясь на Апокалипсис. Но постепенно разногласия между церквями были преодолены, и мы видим, что уже в четвертом веке такой отец Церкви как Афанасий Александрийский (он жил в Александрии в первой половине четвертого века) в одном из своих посланий - он каждую Пасху писал своей пастве послания пасхальные, как сейчас это происходит, хотя они были гораздо более длинные и догматически содержательнее, - так вот, в одном из своих посланий свт. Афанасий перечислил все книги Нового завета. В следующем веке, в пятом, соборы, прошедшие в Карфагене, также утвердили канон Нового завета, но это был поместный собор. Карфаген - это Северная Африка, это латинская Северная Африка, там говорили на латинском языке. Карфагенский собор тоже в одном из своих постановлений перечисляет все книги Нового завета, говоря, что вот это и есть канон. И завершается этот процесс на Западе тем, что папа Геласий декретирует канон Нового завета, а на Востоке Пято-Шестой или Трулльский Вселенский собор подводит черту под долгими спорами.

Может быть, вы спросите: вот были сомнения относительно второго послания Петра, третьего послания Иоанна, а были ли такие книги, которые когда-то принимались, а сейчас не принимаются? Да, были. Причем эти книги, которые некогда входили в канон той или иной церкви, в настоящее время имеют очень высокий авторитет. О них говорят как о Писаниях мужей апостольских, к таковым относятся пастырь Ерма - такой муж апостольский Ерм, он упомянут ап. Павлом в одном из посланий; папа Римский Климент писал послание к Коринфянам, первое послание папы Климента к Коринфянам тоже считалось каноническим долго. Каноническим считалось и такое писание ранней апостольской Церкви как Дидахе, или другое название - учение апостолов. Это книга, имеющая и канонические предписания, и богослужебные предписания, и догматические учения. Вот эта книга очень долго в некоторых церквях почиталась как каноническая; были даже такие, которые содержали Апокалипсис Петра как канонический; в настоящее время этот апокалипсис Петра считается апокрифическим. Но постепенно Церковь посчитала, что эти книги не могут входить в число канонических; что же это значит? Вот почитала Церковь, признавала, а потом перестала признавать? Нет, конечно, это значит, что Церковь очень бережно подходит к своему наследию, и постепенно Церковь отшлифовывала канон. В каноне Нового завета осталось лишь то, что говорит о Господе, о Его жизни, о Его учении, и то, что принадлежит тем людям, которые видели Господа, ходили с Господом и которых избрал Сам Господь. Вот Ерм, папа Климент, учение Двенадцати апостолов, - это писание уже второго поколения христианского, это те, кто сами Господа не видели, а только слышали о Господе; может быть, один из критериев был такой, что Церковь оставила в числе канонических книг только те книги, которые принадлежат непосредственно ученикам Господа.

Я назвал Апокалипсис Петра, и сказал, что в настоящее время этот Апокалипсис не только не входит в число канонических книг, но и почитается как апокриф. Вот еще один термин я ввожу - "апокриф". Этот термин тоже греческий, он происходит от глагола "krupto" - прятать. В русском языке есть слово "криптография", тайнопись, да? Что прячут. "Апокриф" - "apo", - "вниз", "под", спрятанный под спудом. Так вот, апокриф - это книга, содержащая тайное учение. И надо вам сказать, что это слово на Востоке и на Западе воспринимается по-разному. На Востоке к слову "апокриф", я имею в виду в Восточной церкви, относились всегда очень осторожно, поскольку на Востоке были такие еретики - гностики, второго-третьего века, которые говорили, что вот им-то известно тайное учение Господа, вот то, что написано в Евангелии, в Деяниях, в Посланиях - это для простаков, а им известно тайное учение, которое Господь передал избранным ученикам. И тот, кто знает это избранное учение, вот они-то и спасутся. В борьбе с этими еретиками, гностиками, которые говорили, что у них есть тайные знания, у них есть апокрифы, Церковь Восточная стала очень осторожно относиться к апокрифам. А вот на Западе отношение другое, на Западе под апокрифом понимается скорее то, что не входит в канон Нового завета; апокрифом может быть практически любая неканоническая книга. И действительно, если мы посмотрим внимательно, то ряд апокрифов Церковью используется; несмотря на то, что они неканонические. Церковь использует материал, содержащийся в апокрифах. Например, есть такой апокриф, который говорит о Деве Марии. Возьмем наш праздник Введение во храм, или Рождество Богородицы, ведь в Священном Писании нет ни строчки о Введении во храм, нет ни строчки о Рождестве Богородицы; весь этот материал почерпнут из апокрифов. Или все богослужения Великой Пятницы или Великой Субботы, которые говорят о сошествии Господа во ад, в Священном писании есть лишь краткое указание о том, что Господь сошел во ад; а что происходило, как это происходило, мы не имеем понятия, зато это есть в апокрифах, в Евангелии Никодима, в Евангелии Фомы. Церковь воспользовалась этим материалом. А есть апокрифы и на Западе, те которые абсолютно Церковью отвергаются; обычно такие апокрифы содержат либо мифические какие-то моменты, либо представляют Господа не таким, каким Его представляет Церковь. В качестве примера иллюстрирую свои слова, что значат "мифические черты": ну вот есть апокрифы, которые говорят о детстве Христа, и описывают, как Христос лепит из глины воробушков, их оживляет, или как мальчик-Христос наказывает соседских мальчиков, за то, что они разлили там лужу какую-то, расплескали, в которой играл Христос, причем наказывает очень жестоко, - соседский мальчик иссыхает, помирает. Евангелие не дает нам такой образ Христа, Христа жестокого, Христа безпощадного. Или в Евангелии нет таких чудес, которые творятся ради чудес; мы с вами видим, что уже искушение Господа в пустыне, тот урок, который мы выносим из искушения Господа в пустыне, с этого начинаются первые три Евангелия об искушении Господа в пустыне, является то, что Христос не творит чудес ради чудес; вот то, что предлагает Ему диавол: сотвори чудо, Христос отвергает эту возможность творить чудеса ради чудес. Чудом Господь подтверждает Свое учение, а если это чудо пустое, ради того, чтобы только поразить воображение, кого-то удивить, вот таких чудес Господь не творил. Господь никогда не насилует волю человека, свободную волю человеческую. Чудом Господь лишь подтверждает Свое учение, об этом мы с вами еще будем говорить. Вот если в писаниях были такие вот неимоверные чудеса, или Христос предстает как такой жестокий, безпощадный отрок, а потом и юноша, вот это Церковь не признавала за свое и отвергала. Это входило в разряд апокрифов. Но все-таки я вас призываю к слову "апокрифы" не относиться резко отрицательно; есть и такие апокрифы, которыми Церковь пользовалась. Ко всему надо подходить с рассуждением. Апостол Павел говорит: все нам дозволено, но не все полезно. Так что апокрифические писания читать, конечно, можно, но с рассуждением.

Так, про слово "апокриф" мы сказали. Итак, в каноне двадцать семь книг, апокрифов очень много; на самом деле, сейчас издаются сборники апокрифов, они содержат десяток, полтора десятка писаний, это наиболее известные писания, но на самом деле их гораздо больше. Причем апокрифы исследователи датируют вторым, третьим веком, это более поздние писания.

Когда мы говорим "Библия", для нас Библия - это книга, которая напечатана на бумаге, можно ее взять и почитать. Все просто; но раньше-то все совсем было по-другому, не так. Поэтому нам с вами нужно несколько слов сказать о носителе Слова Божия. А прежде чем сказать об этом, нужно сказать вот еще о чем: мы сейчас можем взять Священное писание, открыть его, удобно устроиться в кресле и почитать его, ту или иную главу из Евангелия, ту или иную главу из Апостола. Вот в древности все было совсем не так. Если вы читали книгу Деяний апостольских, то вы помните, наверное, такой эпизод, когда апостол Филипп идет по дороге, и видит, что на повозке едет евнух, высокопоставленный вельможа, приближенный к царице. И подходит к нему, и видит, что евнух читает место из пророка Исаии. Спрашивает: понимаешь ли, что читаешь? Он отвечает: нет, не понимаю. Филипп ему объясняет и потом его крестит. Совершенно не случайное описание в Деяниях апостольских, ибо в древности к Слову Божию, было совершенно трепетное отношение. Слово Божие нельзя было читать про себя. Слово Божие читалось только вслух. Вот такой отец пятого века, как бл. Иероним Стридонский в одном из своих писаний пишет: «сегодня я не смогу ничего читать, у меня горло болит». А поскольку у него болело горло, и он не мог читать вслух Слово Божие, то он и не мог читать Слово Божие. Представляете, какое было отношение к Слову Божию? Такое трепетно-священное: его можно было произносить только вслух, со священным трепетом. Но все-таки в начале Слово Божие передавалось из уст в уста, от тех, кто слышал Господа, передавалось к тем, кто Господа уже не слышал. Апостолы своим ученикам передавали, а те своим ученикам, но очень скоро возникла необходимость записать Слово Божие. Это вполне объяснимо, Церковь начала быстро и активно расти, и уже только устной передачи стало не хватать. Те, кто мог засвидетельствовать истинность того или иного писания - апостолы, начали уходить из жизни, все они практически кончили свою жизнь мученической смертью. Поэтому уже сами апостолы осознают необходимость зафиксировать Слово Божие на каком-то носителе. Вот, например, Евангелие от Луки так и начинается, Лука пишет следующее: "Как уже многие начали составлять повествования о совершенно известных между нами событиях, как передали нам то бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова, то рассудилось и мне, по тщательном исследовании всего сначала, по порядку описать тебе, достопочтенный Феофил, чтобы ты узнал твердое основание того учения, в котором был наставлен". Вот Лука свидетельствует, что появилось очень много устных преданий, и возникает необходимость их исследовать и отобрать из них то, что соответствует учению Господа, а что нет. Поэтому Церковь записывает Слово Божие, причем исторически этот факт можно легко доказать, и в свое время, Бог даст, мы на этом остановимся, канон Нового завета начал формироваться вовсе не с Четвероевангелия, как нам это привычно, а канон Нового завета начал формироваться с Писаний апостола Павла. Вот первыми самыми писаниями Нового завета были писания апостола Павла. Как бы там ни было, Церковь начала записывать Слово Божие. И на чем же она стала записывать Слово Божие? На том, на чем писал весь мир в то время. А на чем писал весь мир? Наиболее распространенным и наименее дорогим носителем были папирусы. Что такое папирусы, вы, наверное, все знаете; это материал, который внешне чем-то отдаленно напоминает бумагу, делался он из особого тростника, который сплетался, особым образом обрабатывался, и получался вот такой лист, довольно-таки длинный, лист папируса. На нем можно было писать, его можно было свернуть в трубочку и хранить. Вот первыми носителями, на которых и было Слово Божие записано, и были папирусы. Папирусы и являются древнейшими носителями, донесшими до нас Слово Божие. И здесь мы с вами сталкиваемся с совершенно потрясающим явлением. Известно, что самое раннее дошедшее до нас творение Платона, датируется тысячей лет после жизни самого Платона. Платон написал свои Диалоги, а самый ранний из дошедших до нас - это через тысячу лет после того, как Платон написал. А самые ранние папирусы, которые до нас дошли, относятся к первой четверти второго века. То есть, уже через несколько десятилетий после того, как Слово Божие стало записываться, мы имеем такие ранние свидетельства. Это уникальный случай, таких случаев больше нет в истории человечества, чтобы так близко подходило к источнику письменное свидетельство. Это все сейчас все легко - записал на магнитофон и распечатал. В древности таких прецедентов больше нет, это совершенно уникальный и единственный случай; видимо здесь Промысел Божий действует; самый ранний папирус датируется первой четвертью второго века. Он содержит отрывочек из восемнадцатой главы Евангелия от Иоанна, беседу Христа с Пилатом; это даже не важно, важно то, что уже во втором веке имеется носитель, который свидетельствует, что Новый завет, писания Нового завета аутентичны. Они наиболее близки к своему источнику. Дальше мы имеем папирусы, написанные на рубеже второго и третьего века; вообще, папирусов очень много, несколько сот, и наиболее известные ранние папирусы. Но все бы хорошо с папирусами, это недорогой материал, но как все недорогое, он весьма недолговечен. И храниться папирус может только в жарком климате, африканском. Как только папирус попадает во влажную атмосферу, он начинает активно впитывать в себя влагу, разлагаться, гниет, и все, портится. Это одна из причин почему папирусов до нас дошло немного, и в основном папирусы находят в Африке, там, где климат сухой. Несмотря на то, что папирусы были распространены во всем Средиземноморье, до нас дошли только африканские папирусы. И Церковь, конечно, видя такой недостаток папирусов, великолепно знала и осознавала это и постепенно начала использовать и другие носители. А какими носителями можно пользоваться? Опять-таки теми, которые были под рукой - пергамент, или, в другом произношении, пергамен. Сам пергамент есть кусок особо выделанной кожи телячьей, она особым образом вычищалась, и на ней, когда она высыхала, писали как на листе бумаги. Эти самые пергаменты, что с ними делали? Либо их в трубочку сворачивали, либо их сшивали в книги; и в зависимости от того, что с ними делали, они носили разные названия: если их сворачивали в трубочку, то их называли "свиток"; а когда их сшивали в виде книги, то их называли "кодекс"; вот такие два названия - свиток и кодекс. Причем, кончено, были более распространенными свитки. Мы привыкли, что книги разворачиваются и открываются; в древности наиболее распространенными были свитки. Четвертая глава Евангелия говорит о том, что Христос входит в синагогу, Ему дают книгу, давайте прочитаем "и пришел в Назарет, где был воспитан, и пришел по обыкновению Своему в синагогу, и стал читать. Ему подали книгу пророка Исаии, и Он, раскрыв книгу, нашел место, где было написано...". Вот мы читаем, и понимаем, что дали книгу, Он раскрыл и начал читать. Но было совсем не так; Ему дали свиток, Христос развернул и стал читать. Вот очень часто на иконах апостолы изображены со свитками, и это исторически верно. Иногда апостолы изображаются с книгами, с кодексами, но это принадлежность епископского служения, а вообще, если кто-то на иконе изображен со свитком, это знак того, что он оставил после себя некое писание. И вот Христу подали свиток, Он его развернул и стал читать. Но свитки имеют некий недостаток: книгу мы можем взять и перелистать, заложить пальцем одно место и открыть другое место, и сравнить эти два места. А свиток, если он длинный, не очень удобно сравнивать, нужно перекручивать, поэтому постепенно от свитков стали переходить к кодексам; и мы видим, что со временем свитки почти полностью исчезают и остаются кодексы, сшитые книги. Это удобнее. Кодекс есть род книги, это книга не из бумаги, а из пергамента. Поскольку материал этот был весьма дорогой, чтобы написать одну книгу на пергаменте, нужно было убить целое стадо телят этих несчастных, чтобы их кожу выделать, а не дай Бог ошибку сделаешь, загубил целый лист, их выскабливали; материал был очень дорогой, и поэтому эти книги были весьма дорогие и редкие. Это одна из причин, почему до нас дошло не так много древних кодексов. Это было просто очень дорого. Поскольку книги были редкими, то может вы когда-нибудь видели древние книги, как они были украшены? Это было целое произведение искусства, к книгам-кодексам относились как к произведениям искусства.

Итак, папирус, итак, пергамент, свиток, и кодекс - основные понятия есть у нас с вами. Теперь мы с вами подходим к следующему термину, без которого мы никуда не двинемся, а именно термин "Евангелие". Что же такое Евангелие? Слово греческое, состоит из двух слов, слово составное: "eu", которое обозначает "хороший, добрый, благой", и "anggelo", весть, "anggelo", "сообщаю", "anggelos" - "вестник", "весть", "euanggelinos" - "благая весть". Иначе говоря, перевод слова греческого "евангелие" - это "благая весть". Конечно же, слово Евангелие не придумали христиане, это слово употреблялось еще до Рождества Христова, и обозначало оно либо какую-то благую весть, например, в книге Царств есть такое описание, когда сын Давида Авессалом предает его, а потом погибает, повиснув на дереве, волосами запутавшись, то к Давиду приходит вестник; а перед тем как идти, там есть диалог, и в этом диалоге звучит: ты не будешь благим вестником царю, ты не будешь благовестником Давиду. Так появляется термин "евангелие" в Ветхом завете, в греческом переводе, который был переведен, этот термин есть, и он обозначает "благую весть", некое сообщение, добрую весть. Есть другое значение слова "евангелие" в греческом классическом языке, оно обозначает некую награду за благую весть; вот кто-то приносил благую весть и получал некую награду за эту весть. Ну, это для нас неважное сообщение. Для нас важны те значения слова "евангелие", с которыми мы сталкиваемся в Новом завете. Если вы откроете Евангелие от Марка, то оно начинается следующими словами: "начало Евангелия Иисуса Христа Сына Божия". Сам Христос в Евангелии от Матфея выходит и проповедует Евангелие Царствия Небесного, то есть благую весть о Царствии небесном. У апостола Павла очень часто мы видим значение слова "евангелие" именно как "благая весть"; то есть Павел говорит, что он сделался служителем Евангелия, служителем благой вести. Что же это за благая весть? Благая весть о том, что Христос спас человека на кресте, благая весть о Спасении нас Богом во Христе. Вот с каким значением мы сталкиваемся в Евангелии, а еще шире - в Новом завете; Новый завет не знает иного значения этого слова, как только "благая весть", причем в единственном числе. Поэтому в Новом завете это слово употреблено всегда в единственном числе, оно никогда не употребляется во множественном числе. Но постепенно стал формироваться особый жанр, литературный жанр, описывающий жизнь и учение Господа Спасителя, и этот жанр по переносному значению стал называться Евангелием. Нам известны не только наши четыре Евангелия канонических, но известны ряд других Евангелий, как Евангелие Фомы, например, Евангелие от Никодима, Евангелие детства, Евангелие Петра, Евангелие от Евреев, - очень много Евангелиев; Евангелие как некий литературный жанр. Когда говорят Евангелие, сразу все представляют книгу, в которой написано о Христе; мы с вами не представляем, что это благая весть, или что это вот содержание, все учение Христа; нет, для нас с вами второе значение стало как бы первым. Евангелие, как литературный жанр. А в связи с этим возникает вопрос согласуются ли эти два значения? Конечно же согласуются. Вот смотрите. Мы с вами говорим Евангелие от Матфея. С греческого языка на русский язык даже лучше перевести по Матфею. Некоторые современные переводчики так и говорят Евангелие по Матфею. Они так говорят, чтобы подчеркнуть, что Евангелие не придуманное Матфеем, а, что Евангелие в изложении Матфея, или Марка, или Луки, или Иоанна. Евангелие, оно едино Иисуса Христа Сына Божия. Но оно может быть изложено либо Марком, либо Матфеем, либо Лукой, либо Иоанном. В четырех различных изложениях. В истории церкви были попытки согласовать Евангелие. Такая попытка была предпринята в Сирии Татианом, христианином, который в конце жизни отошел от церкви. Был составлен текст, который давал согласование Евангелия. Был составлен текст, в котором не было повторов. Вы помните, что в Евангелие очень часто повторяются отрывки, пересекаются. В том тексте нет пересечения, сплошная история от рождества Христова и, кончая Воскресением Христовым. И вот это произведение Татиана называется, если перевести с греческого, «Евангелие по четырем». И этот текст имел хождение. Отец церкви Ефрем Сирин, например, писал толкование на Евангелие, используя этот текст. Но может быть из-за того, что Татиан закончил свою жизнь вне церкви или по другой причине, церковь отказалась от попытки согласования. Церковь сохранила четыре Евангелия. Зачем? Ясно, что Евангелие написано одно. Зачем нужны эти разногласия? И здесь мы сталкиваемся с великой мудростью Церкви. Ибо Церковь учит, что книги Священного писания Богодухновенные, но написаны то они людьми. Люди писали Евангелие ни как диктофоны, записывающие речь, ни как автоматы, лишенные свободной воли. Они писали и в том, что они писали, чувствуется их человечность. Матфей пишет по одному, Марк – по другому, Лука – по третьему, а у Иоанна изложение четвертое. Это не значит, что они пишут о разном, они пишут об одном и том же, но по-разному. В Церкви важна личность человеческая. Важно как человек воспринимает Слово Божие: сколько людей, столько и восприятий Слова Божьего. И видимо Церковь подчеркнула именно этот момент – важность человека для Церкви. Слово Божие живое и действенное и каждый человек по-своему его воспринимает. И в этом, несомненно, Церковь сохранила великое богатство. Мы с вами видим, как евангелисты великолепно друг друга дополняют. Что все те, так называемые, «противоречия», которые между ними возникают, либо легко согласуются, либо не имеют большого значения, не важны для нас. И даже больше того эти самые ошибки, не согласования говорят лишь о том, что они все имеют разногласия во второстепенном, в главном же они полностью совпадают, в чем? В том, что Евангелие – это благая весть. Четыре евангелиста одинаково изображают образ Христа Спасителя, образ Христа, пришедшего, чтобы спасти мир.

Теперь Деяния апостольские. Что это за название такое «Деяния»? Откуда оно пришло? Как очень часто бывает, Церковь воспользовалась той формой, которая существовала. Литературный жанр «деяний» был очень распространен в Средиземноморье на рубеже тысячелетий, на рубеже эпох. И мы знаем различные деяния героев, царей. Т.е. это литературный жанр. Но название само требует комментариев. Ибо сказано «Деяния апостольские», а речь в основном идет о двух апостолах: о ап. Петре и ап. Павле. Но Церковь, тем не менее, не говорит «Деяния Петра и Павла», а говорит «Деяние апостолов». Почему? Потому что апостолы Петр и Павел, их деятельность, проповедь, их труды по устроению Церкви Божией являются как бы квинтэссенцией апостольского служения. На примере этих двух апостолов Церковь показала, как Церковь устроялась после Вознесения Христова. Книга «Деяний апостольских» и есть книга о том, как Церковь возникла и распространилась в мире в первые годы после Воскресения и Вознесения Христова. Это основное содержание «Деяний апостольских» о распространении Церкви по земле. Именно поэтому эта книга читается в период Пятидесятницы, в период после Пасхи, когда Дух Святый сходит на учеников и рождается Церковь. Книга «Деяний апостольских» и говорит о том, как родившаяся Церковь распространяется по миру. Очень мудро Церковь посчитала, что в этот период, в период между Пасхой и Пятидесятницей до Троицы, нужно читать «Деяния апостольские», о том, как Церковь распространялась по миру.

Послания. Эпистола - послание, или по-другому, письмо. Большинство наших посланий представляют собой письмо того или иного автора тем или иным адресатам. И в основном большая часть посланий есть послания конкретным церквям, например, послание к Коринфянам, послание к Галатам, Ефесянам, Колоссянам, Римлянам, но есть послания к конкретным людям. Апостол Павел пишет два послания к Тимофею, послание к Титу, послание к Филимону. Апостол Иоанн Богослов пишет второе или третье послание конкретным людям. И, тем не менее, несмотря на то, что эти послания имеют очень часто личностный характер, Церковь включила их в канон, и в свое время может быть мы с вами увидим послание к Филимону, послание кратенькое, двадцать три стиха, говорят о том, что убежал раб от некоего Филимона, раб Онисим, и вот апостол Павел его встретил, обратил, посылает к Филимону и просит: прими его по-доброму, не надо его наказывать. Зачем Церковь его включила? А вот видите, в этом-то как раз и мудрость и учительный авторитет Церкви, что вот в этих-то простых писаниях Церковь усмотрела некое для себя очень важное учение, особое, новое отношение Церкви к институту рабства в частности, и к социальным вопросам более широкого плана. В свое время мы об этом поговорим.

Итак, послания к церквям, письма к конкретным людям и есть так называемые "соборные" послания, соборные, или, пользуясь современным языком, циркулярные послания, или окружные письма, которые направлены не к конкретной церкви, а к целой области, ряду церквей. Такие послания у нас есть, они называются соборными: соборное послание Иакова, Петра, Иуды, Иоанна Богослова. Ну, и Апокалипсис, я вам уже объяснил этот термин, Апокалипсис, или по-русски Откровение, Откровение сверху от Бога к человеку, Сам Бог открывает человеку что-то. Жанр апокалипсиса был очень распространен на рубеже эпох. Возник он в позднем иудаизме и на рубеже эпох в межзаветную эпоху, когда Ветхий завет уже кончался, а Новый завет еще не наступил, или лучше сказать, когда ветхозаветные книги были написаны, а новозаветные книги еще не были написаны, так называемый межзаветный период, в этот период очень богата апокалиптическая письменность. Апокалипсисов было уйма, как всегда случается на рубеже веков и тем более тысячелетий, люди всегда интересуются такими вот особыми тайными знаниями, сколько до конца осталось, и вот эзотерическое учение бывает очень востребовано. И поэтому Апокалипсис Иоанна Богослова - это вовсе не уникальное явление, было очень много апокалипсисов, но из ряда апокалипсисов Церковь избрала один, апокалипсис Иоанна Богослова, и хотя история его вхождения в канон очень длительная, на Западе он вошел гораздо раньше, на Востоке гораздо позже, но, тем не менее, Церковь признала его каноническим. Кстати, по причине того, что так долго Апокалипсис входил в канон, он не читается на богослужении. Все книги новозаветные читаются на богослужении, а вот Апокалипсис не читается никогда. Есть особые случаи, когда Апокалипсис должен читаться на утрени, после кафизмы, но это такая редкость, и никем и никогда она не выполняется. А вот на Литургии Апокалипсис не читается никогда. Почему? Одной из причин является то, что когда Апокалипсис вошел в канон, богослужебный круг чтений евангельских уже более или менее сформировался, с одной стороны, а с другой стороны, может быть, Церковь считает, что такое таинственное писание не может читаться просто так, без комментариев, к нему требуется особый подход. А вот в Западной церкви Апокалипсис читается на богослужении, потому что гораздо раньше вошел в их канон, есть у них и особая музыкальная традиция, есть музыкальные произведения на Апокалипсис. У нас этого всего нет. Стихи из Апокалипсиса практически никогда в богослужебных тестах не задействованы, а на Западе задействованы; совершенно разный подход к одной и той же книге новозаветной, в связи с тем, что книги по-разному входили в Новый завет.

Еще один термин - лекционарий. Вот это уже термин, как видите, латинский. По-русски мы бы сказали "богослужебное Евангелие", "богослужебный Апостол". Это текст Священного писания, разбитый на отрывочки, которые должны читаться за богослужением. Если вы возьмете богослужебные Евангелия, или богослужебный Апостол, то вы увидите, что там стоят заметочки, с таким значком "зач.", что является сокращением от слова "зачало". Зачало - это славянское слово, начало, некий отрывочек, который должен читаться на той или иной службе. Когда текст разбит на зачала - это и есть лекционарий, какой текст должен читаться в Церкви за богослужением.

Что еще я хотел вам сказать? О языке Священного Писания - очень важная тема. Не вызывает никакого сомнения, что Христос Спаситель говорил на одном из диалектов еврейского языка, который называется арамейский язык, поздний диалект еврейского языка. А когда Церковь начала записывать Священное писание, то основным языком оказался вовсе не арамейский язык, а греческий. Почему греческий язык? Потому что Священное писание Церковью предназначалось не для конкретного одного народа, а для всех народов, а в то время греческий язык был языком международного общения. Было два языка международного общения - латынь и греческий язык. Если латынь была языком юриспруденции, языком закона, языком суда, то греческий язык был языком литературы, языком просвещенных людей, с одной стороны, а с другой стороны, на такой разговорной разновидности греческого языка говорили почти все образованные люди. Поэтому написать какой-нибудь текст на греческом языке означало дать возможность этому тексту быть прочитанном практически всеми, кто жил и в западной части империи, и в восточной части империи, и в Африке северной, и в Палестине. Интересно, что даже Западная церковь Римская очень долго говорила на греческом языке, и служила на греческом языке, и первые папы римские были греческого происхождения. Греческий язык был наиболее распространен. Поэтому естественно было записать Евангелия, записать первые послания на греческом языке. Практически все писания, вернее скажем так, что все писания новозаветные написаны на греческом языке. Единственный вопрос возникает с Евангелием от Матфея. Такой писатель церковный пятого века, как Евсевий Кесарийский, свидетельствует о том, что изначально Евангелие от Матфея было написано на еврейском языке, и лишь потом переведено на греческий язык. Есть ряд других свидетельств, но свидетельство Евсевия Кесарийского более явное. Евангелие от Матфея было написано на еврейском языке, потом переведено на греческий. Но до нашего времени не дошло ни одного, даже самого маленького отрывочка Евангелия от Матфея на еврейском языке. Мы знаем об этом только от Евсевия Кесарийского. Если вдруг будет когда-нибудь найден хотя бы маленький кусочек этого Евангелия, то это будет величайшее открытие в истории библеистики. Пока что нет никакого отрывочка. Спрашивается, почему Матфей писал на еврейском языке? Об этом мы сейчас с вами поговорим. Евангелие ведь писалось, несмотря на то, что оно писалось всем, но апостолы, которые писали Евангелия, они адресовывали его определенной аудитории, определенным читателям, и в зависимости от этого менялся стиль, менялась подборка притч Христовых, менялось описание тех или иных чудес Христовых. Вот Евангелист Матфей писал свое Евангелие для христиан, обращенных из иудейства. Это Евангелие написано для бывших иудеев, которые приняли Христа, приняли христианство. Так вот вполне естественно было бы написать Евангелие на том языке, который был бы понятен, на том языке, на котором они говорили. Но очень быстро такая необходимость отпала; как вы знаете, Израиль в основной своей части не принял Христа, и благая весть была переведена от Матфея на греческий язык. И теперь мы знаем Евангелие от Матфея только по-гречески. Первоначальный язык Священного Писания - это греческий язык. Но очень рано Священное писание стало переводиться и на другие языки. Мы знаем ранние переводы на латинский язык, так называемые переводы Итала, итальянские - тот же корень, перевод на старолатинский язык. Мы знаем очень ранние переводы на коптский, сирийский язык, так называемый Пешито, или Пешита, в другом произношении, Пешито или Пешита - на сирийский язык. Очень рано Священное писание было переведено на грузинский язык. А с латинским языком произошла интересная ситуация. Существовали многочисленные переводы, Августин блаженный, пятый век, свидетельствует, что было очень много переводов, был такой перевод Итала, который он признавал за лучший. И в это же время в пятом веке римский монах, который жил в Палестине, Иероним Стридонский, он переводит Священное писание на латинский язык. Причем естественно, что Новый завет он переводил с греческого, а вот Ветхий завет он переводил не с греческого. Как вы знаете, в третьем веке до Рождества Христова Ветхий завет был переведен на греческий язык, но Иероним Стридонский переводил на латинский язык напрямую с еврейского языка; он изучил еврейский язык и переводил с еврейского языка на латинский. И этот перевод был назван "Вульгата". Сначала отношение к нему было весьма неблагожелательным, само название говорит за себя: Вульгата - vulgaris, простой, просторечный, потому что Иероним перевел на весьма такой простой язык латинский. Отношение было такое к нему: ну как, Слово Божие перевел на разговорный язык. Но постепенно этот перевод стал основным, и Тридентский собор, исторический собор в римско-католической церкви, собор антиреформационный, Тридентский собор, этот собор особый в истории католической церкви, канонизировал как единственно возможный перевод. Сначала такое отношение неблагожелательное, и постепенно этот перевод стал единственным для западной церкви. Почему я так долго на нем останавливаюсь? В связи с тем, что Иероним Стридонский переводил Ветхий завет с еврейского языка, причем с массоретских текстов переводил. Оказывается, что между переводом Вульгаты и переводом Ветхого завета на греческий язык есть ряд разногласий. Здесь открывается широкий такой простор для исследований, что слово значило тогда-то то-то, и почему Иероним перевел его так. В Новом завете разночтений таких конечно гораздо меньше, потому что Иероним переводил с греческого оригинала. Для нас особо важно, что в свое время Священное писание было переведено на славянский язык. Связан этот перевод с деятельностью братьев Кирилла и Мефодия, так называемая "моравская миссия". Когда по просьбе князя моравского просвещенные братья Кирилл и Мефодий перевели Священное писание на славянский язык. Перевод этот, девятый век, имел поначалу весьма трагическую историю, поскольку местные моравские епископы, для которых латинский язык был гораздо ближе, восприняли в штыки этот перевод, и пришлось апеллировать в Рим, Кириллу пришлось специально ездить в Рим, тогда он был еще Константином, чтобы папа Римский утвердил возможность славянского перевода. Не смущайтесь, ибо в это время еще не было разделения Запада и Востока, церковь была единая, папа Римский был весьма православен, Римская церковь была первенствующей, имела особый авторитет в Церкви, и слово Римского папы имело очень большой авторитет, поэтому апелляция происходила в Риме. Была осуждена так называемая "триязычная ересь", что Священное писание может жить, читаться и быть только на трех языках, еврейском, латинском и греческом. Вот это было отвергнуто Римским папой. На славянский язык было переведено Священное писание; для нас это очень важно, поскольку это то Священное писание, с которым мы имеем чаще всего дело, на славянском языке. Не стоит думать, что современный славянский язык, так называемый церковнославянский язык, абсолютно идентичен тому языку, на который переводили Кирилл и Мефодий. Конечно же нет, постепенно язык изменялся, вносились некоторые изменения, те слова, которые были непонятны, пояснялись, ибо поначалу язык был искусственно создан. Не язык был искусственно создан, а письменность, точнее грамматика была искусственно создана; конечно же, язык существовал, и на нем говорили люди. Постепенно язык пояснялся, уточнялся, и наш современный церковнославянский язык весьма отличается. Если у кого-то была возможность сравнить издания богослужебных книг, ну там, скажем, семнадцатого века, ну даже восемнадцатого, с тем, что мы имеем сейчас, то можно увидеть разницу. Даже на протяжении двух трех веков весьма заметны изменения. Церковь никогда не канонизировала букву, причем сейчас раздается много голосов: все срочно перевести на русский язык, потому что все непонятно. Вот что я могу сказать. Революция вообще дело бесовское, революция в Церкви бесовское вдвойне. Церковь никогда не держалась за букву, и постепенно текст русифицировался. Постепенно Церковь приспосабливала, я говорю "русифицировался" в отношении русской Церкви, в Болгарии он "болгаризировался", в Сербии он "сербизировался", делался более понятным для носителей того или иного языка, но этот процесс всегда происходил постепенно. Чем прекрасен славянский язык? Я не буду здесь заниматься апологией славянского языка, на славянском языке нет ни одного ругательства. Когда мы говорим по-русски, иногда возникают совершенно ненужные аллюзии в голове, даже иногда сам поражаешься, какая гадость заползает в голову. На славянском языке никогда такого не возникало, на славянском языке ни одного ругательства никогда не было написано. Поэтому, конечно, удобнее с текстами Священного писания обращаться на славянском языке; но как бы там ни было, возникла необходимость и текст Священного писания был переведен и на русский язык. Вы знаете, наверное, что в девятнадцатом веке была создана особая комиссия, Библейское общество, которая занималась переводами на русский язык. Еще раньше митрополит Новгородский Геннадий особо работал с текстами славянским, пояснял их, митрополит Алексий Московский, который был современником Сергия Радонежского, тоже вносил определенные правки, при Петре Первом была внесена определенная правка, Елизаветинское издание. Текст постепенно прояснялся, но в девятнадцатом веке возникла необходимость для более широкой проповеди Слова Божия среди народа перевести его на русский язык. Что было осуществлено в новом синодальном переводе. Что значит "синодальный"? Перевод, который был осуществлен под контролем синода, Священного синода. Он является для нас наиболее распространенным, но вовсе не единственным; существуют другие тексты переводов на русский язык. Из наиболее таких известных перевод епископа Кассиана (Безобразова); его книгу я вам рекомендую весьма, "Христос и первое поколение христиан"; эта книга немножечко суховатая и такая весьма научная, но зато в ней мало ненужной "воды". Владыка Кассиан, который жил заграницей, в эмиграции, в Париже, и возглавлял некоторое время институт Сергиевский в Париже, он и осуществил перевод. Известный перевод на русский язык Жукова, Победоносцева, но эти переводы мало распространены. В настоящее время делаются попытки перевести на русский язык Евангелие. Почему? Потому что синодальный перевод очень часто неудачный, неудачно осуществлен; действительно, есть слабые места в синодальном переводе, мы с вами это видим, непонятно почему, на основании чего переводчики синодальные перевели так, а не так. Работа продолжается , переводы на русский язык продолжают осуществляться и сейчас.

О языках сказал. Для нас особо важный перевод на славянский и соответственно на русский языки.

Какие еще знания нам нужно с вами изучить? В принципе, если вы хотите, у нас осталось десять минут с хвостиком или двенадцать. Я могу ответить на какие-то ваши вопросы, если вы хотите, я с удовольствием на них отвечу, чтобы не начинать следующую тему.

- Слово неофит всегда несет отрицательный оттенок, где можно ознакомиться с переводом Кассиана, кто занимается переводом Библии?

- Ну, во-первых, термин "неофит" вовсе не ругательный термин, а греческий термин "новопросвещенный человек", тот кто недавно принял веру, такой блаженный период, как у всех верующих, даже у тех, кто был крещен в детстве. Наступает такой момент неофитства, когда и молиться легко, когда и проблем никаких нет, благодатный период. В это время есть некое горение. Теперь относительно перевода владыки Кассиана. Он вполне доступен, он продается, просто нужно обратить внимание особое. Наиболее распространенный синодальный перевод, но перевод владыки Кассиана продается, и это вовсе не подпольная литература. Теперь относительно того, кто занимается: вот в русской православной церкви есть библейская комиссия при патриархе, она должна этим заниматься. Как она этим занимается, я сказать не могу; но я абсолютно категорически возражаю против того, что это личное дело кого-либо. Священное писание не может быть личным делом, Священное писание это то богатство, которое церковь нам через века передала, и за которое она сражалась. Были еретики, которые пытались по своему усмотрению менять содержание Священного писания, например, еретик Маркион (3 век), он взял и выкинул три Евангелия, оставил только Евангелие от Луки. Взял и выкинул все послания, оставил только десять посланий апостола Павла, ему казалось, что вот это наиболее адекватно отражает его собственные воззрения. Вот Церковь осудила это, именно потому, что Церковь трепетно относилась к текстам Священного Писания, она и определила канон Священного Писания. Очень долго Церковь продолжала использовать язык, который может быть становился народу менее и менее понятен, в этом не консерватизм, в этом особое отношение Церкви к Священному писанию, к слову Божию, то есть слово, в котором Бог говорит лично с вами, со мной, с ним, с каждым. И поэтому Священное писание обращено лично ко мне, а с другой стороны, оно принадлежит не мне, оно принадлежит всей Церкви. Поэтому я могу, конечно, взять и заняться переводом Священного писания, но Священное писание живет в Церкви, и для Церкви, и то, что я сделаю это по своему собственному почину, это будет моя работа для Церкви, эта деятельность останется скорее всего незамеченной. Лишь та деятельность, которая санкционирована Церковью и осуществляется в рамках церковных, вот такая деятельность может признаваться церковью. Вот она и осуществлялась. Вот возьмите дореволюционные издания. Может быть, вы видели, идет, идет, идет текст, потом значок - звездочка, а внизу пояснение. Вот Церковь так поступала, не сразу брала и переводила; ведь люди привыкают к тексту. о. Алексий, вот он у нас тоже преподает Новый завет, говорит, что все знают молитву "Отче наш"; если я встану перед вами и скажу: «Наш Отче, иже еси на небесех" вы скажете: он что совсем? Молитву «Отче наш не знает». Также и текст Священного Писания, а христиане призваны каждый день читать Священное писание, хотя бы по чуть-чуть, этот текст становится родным, своим. И если вы вдруг возьмете и с этим родным мне текстом, которым я живу, которым я молюсь, сделаете нечто такое, что мне непонятно, я скажу: кто тебе разрешил? Поэтому Церковь все это делала очень аккуратно, ставила значки и внизу давала перевод. И какое-то время текст печатался в таком виде, и люди привыкали, что можно было внизу посмотреть и сравнить. Следующим изданием планировалось, что слова снизу перейдут наверх, наиболее непонятные слова уйдут. Постепенно Церковь работала со Священным писанием, и в решениях соборов - например, последний собор архиерейский, он еще раз подтвердил, что надо продолжать заниматься русским переводом и дальше. Существует эта самая библейская комиссия, уж не знаю, насколько она работает, но это деятельность Церкви, это не может быть почином того или иного человека именно потому, что Священное писание есть сокровище всей Церкви.

- Вопрос насчет апокрифов.

- Опять-таки сейчас издаются очень много и очень широко ветхозаветные апокрифы, новозаветные апокрифы, сборники больше, меньше, толще - я даже не могу сказать, ну, за последние годы изданий пять или шесть, по крайней мере, было. И они абсолютно доступны; зайдите в любой книжный магазин, и наверняка найдете, это сейчас очень модные темы. В том числе есть и апокрифические апостольские послания. Есть Евангелия, есть апокрифические апокалипсисы, есть апокрифические деяния апостольские. А среди интеллигенции сейчас очень модно изучать апокрифы.

- Владыки Кассиана перевод? Ну, на самом деле, когда вы откроете перевод владыки Кассиана, вы прочтете что-нибудь другое? На самом деле, вы прочтете на девяносто восемь процентов текст, к которому вы привыкли, синодальный текст. В каких-то местах владыка Кассиан исправил недостатки синодального перевода. А вот есть переводы некоторых дам, которых я не буду называть, вот их переводы на русский язык, которые сейчас широко продаются, я не рекомендую читать, потому что соблазнитесь наверняка. Она решила, наверное, почувствовала себя Иеронимом Стридонским, тот перевел на разговорную латынь, а это перевод на разговорный русский язык решила перевести Новый завет, что в общем-то совсем нецеломудренно. Зайдите в Библейское общество, которое расположено на Вишняковском переулке, недалеко от нашей церкви, и там, по-моему, продается Кассиан.

- А это не кощунство?

- Не кощунство что? Нет, это Библейское общество занимается весьма полезной деятельностью, оно распространяет Священное писание на различных языках, в том числе на греческом, на латинском и на славянском, на русских языках, разных экзотических языках. Переводы они осуществляют, финансируются они за счет американских протестантов, но их деятельность не злобная и не направлена против церкви. Зайдите в любой книжный магазин, и наверняка в разделе "христианство" найдете апокрифические писания.

- А кто и как сочиняет современные молитвы?

- Ну, здесь конечно за минуту я вам не отвечу. Потому что написание молитвы не есть некоторый заказ, который необходимо выполнить; опять-таки есть некоторое церковное служение, и как церковное служение оно должно иметь благословение даже, наверное, не только и не столько от людей, сколько от Бога. Вот дано тебе благословение от Бога написать, слова лягут, Дух Святый подскажет, как написать, как выразить, а решил сам себе написать молитву своим разумением, а вот нет благословения Божия, и не напишешь. Это, во-первых. Во-вторых, есть люди, которые в Церкви живут, и Церковью живут, а вот есть люди, которые пришли в Церковь и решили сразу все изменить и написать понятные молитвы. Тут совершенно разные молитвы. Человек, который традицию церковную, предание церковное через себя пропускает, и через него говорит церковное предание, и человек, который решил вот написать молитву. Здесь разный опыт; во-первых, благословение от Бога некое, Божественная благодать, которая помогает написать, а во-вторых, опыт жизни в целом. Я в свое время также имел дерзновение написать некую молитву, потом я ее несколько лет не видел, а потом увидел и ужаснулся - чего же я такое написал по юности? Слава Богу, никто никогда не видел, стыдно бы было. Здесь нужно иметь некую скромность. Вот есть люди, которым дано от Бога, пускай они и пишут; а вот кому не дано, то лучше не надо. В Церкви разные служения.

А почему четыре Евангелия оставили? Потому что по-разному преломляется. В Церкви важна личность человеческая. Личность, которая предстоит перед Личностью Бога. И ваша личность... вы так понимаете, чувствуете, вот ваша душа, она так отзывается, а душа другого - по-другому. То, что для вас показалось сухим, может быть, для другого человека так и надо. А то, что вам кажется - вот оно, а другой скажет: ну надо же, какая здесь непонятность, разве так можно? и вы будете правы, и он будет прав, потому что нет единого стандарта. Есть вернее, так скажем, есть некий канон, есть некая оболочка, а вот внутренность... Дух дышит идеже хощет.