А чья это вина, Джозеф? Чья вина, что после стольких лет твой прайд так слаб, что тебе приходится обращаться к людям, вампирам и группам других зверей за защитой?
Он уже совсем опустил руки, уронил их себе на бедра.
Моя.
Нет, не только твоя. Ручаюсь, что твоя жена тоже кое-какое отношение к этому имеет. Каждый раз, когда появлялся хоть кто-то чуть сильнее тебя и твоего брата, она говорила «нет». Так это было? Говорила, что этот кто-то вам не нужен?
Да.
Если бы ты впустил в прайд кого-нибудь посильнее, то ты бы научился, как быть лучшим царем.
— Или этот лев убил бы меня и взял бы мой прайд и…
И твою жену.
Он кивнул.
Я слыхала о таких захватах у львов. И понимаю, почему она не хотела рисковать.
Понимаешь?
Я покачала головой:
Я не могу позволить себе роскоши понимать, Джозеф. Не могу позволить тебе и дальше прятаться за моей юбкой. Мика выбросил тебя из коалиции. — Я обернулась на Грэхема: — Грэхем, другие группы зверей голосовали за предложение леопардов?
Говорили примерно то же, что говоришь ты. Все теряли своих или получали раны, а львы только берут и ничего не отдают.
Я предложил Аните выбор из свободных молодых мужчин. Я их перед ней вывел, как на невольничьем рынке.
До сих пор я подавляла в себе чувство, что поступаю плохо. Сейчас оно вдруг исчезло.
На невольничьем рынке? Так ты это понимал?
Ты выбирала мужчин себе для секса. Тот, у кого нет выбора, называется невольником.
Я никого из твоих молодых львов не использовала.
Он посмотрел на меня так, будто совсем не верил.
Ты не спрашивал их, что они для меня делали?
Нам и так было тяжело отдавать их тебе. Выслушивать подробности не было необходимости.
Ты самодовольный ханжа, вот ты кто. Я не спала с ними, потому что все они либо девственники, либо почти. Развращение малолетних — это не по мне.
В дверь постучали. Это еще кто приперся? Грэхем открыл дверь, и в дверях возникла причина страха Джозефа и вторая причина для меня отправить тогда чикагских львов домой. В палату вошел Хэвен, он же Куки-Монстр.
Он был высок — чуть худощав на мой вкус, но кожаное пальто делало его плечи шире, чем на самом деле. Короткие шипастые пряди торчали, как у Куки-Монстра, и были такие же синие. И глаза все такие же синие и смеющиеся. И все так же был он красив. И все так же опасен.
Джозеф вскочил на ноги — Истина и Нечестивец придержали его каждый за свою руку. И они закрыли Хэвена от меня, что меня вполне устраивало. Чем меньше я его вижу, тем лучше.
То, что вы его для меня держите, это против правил, — сказал Хэвен приятным голосом, будто разговор шел о погоде.
Он с таким же веселым доброжелательным видом мог бы вышибить тебе мозги — профессиональный бандит всю свою взрослую жизнь. Лев-оборотень и боец мафии. Я ж говорю — опасная личность.
В прошлый раз я тебя побил, — сказал Джозеф.
И это было правдой.
Повезло тебе, — ответил Хэвен, и голос его стал несколько менее приятным. — Но я даже не знал, что ты здесь. Я пришел навестить Аниту.
Истина и Нечестивец отступили в сторону, увлекая за собой Джозефа. Вдруг я оказалась с Хэвеном лицом к лицу, смотрела в эти обманчивые голубые глаза — такой невинный цвет, — а потом его взгляд опустился вниз по мне. Не сексуально: я забыла опустить халат, и видны были раны.
Его лицо стало очень серьезно, и в небесно-синих глазах мелькнула едва заметная искра злобы.
Тигр-оборотень?
Ага.
Он протянул руку, будто хотел потрогать раны — я быстро опустила подол. Хэвен снова посмотрел мне в лицо, и смысл этого взгляда я не поняла. Но, что бы он ни значил, он был серьезен.
Что-то во мне шевельнулось, желто-коричневое мелькнуло в глубине того туннеля. Вдруг запахло сухой травой и жаром. Львом.
Я очень стараюсь хорошо себя вести, — сказал Хэвен. — Если ты выпустишь для меня свою львицу, я не могу обещать, что буду хорошо себя вести и дальше.
Ценю твои усилия, — сказала я вслух, но у меня рука чесалась его потрогать.
Он прикрутил свой уровень силы, я прикрутила свой, но потребность к нему притронуться осталась. Мика когда-то заключил, что моя сила ищет льва, чтобы сделать его призываемым зверем, подобно Натэниелу. Эта же сила искала того, кем был для меня Мика — Рекса для моей Регины. Таким был Химера, наверное, — доминант в любой группе, которую он захватывал. Смесь оборотня-универсала и вампирской линии Белль Морт давала несколько иное поведение: я стремилась не быть всюду доминантом, а всюду стать доминантной парой.
Возьми его за руку.
Я заморгала.