ПЕРВАЯ КНИГА ПАРАЛИПОМЕНОН 15 страница
Дебора
После завоевания Ханаана колено Ефрема продолжало удерживать ведущее положение. Если роль Иисуса Навина из Ефремова колена как абсолютного вождя и была впоследствии идеализирована, все же нельзя отрицать, что он одержал ряд важных побед. Немеркнущие победы Иисуса Навина могли остаться в памяти последующих поколений, обеспечивая Ефрему ревностно охраняемое право военного превосходства.
При любых совместных действиях колен предполагалось, что Ефрему даровано право проявлять инициативу и осуществлять военное руководство, и отказ некоторых других колен признавать это мог привести к междоусобице, что на самом деле однажды и произошло. (Нечто подобное происходило через пять или шесть веков в Греции, когда любые совместные действия греческих городов-государств почти автоматически предпринимались только под предводительством Спарты.)
Гегемония колена Ефрема должна была заметнее всего проявляться над соседними коленами Вениамина на юге и Манассии на севере. Подобное положение могло отражать предание о том, что все три колена являлись потомками тех сыновей Иакова, матерью которых была Рахиль (Иосифа и Вениамина). Другими словами, Ефрем возглавлял тесный союз "колен Рахили" и более неформально проявлял свое влияние за пределами этого союза.
"Горой Ефремовой" могла называться холмистая местность, где поселились ефремляне, но это название могло распространиться и на более протяженную гористую местность к северу и к югу от территории, непосредственно принадлежавшей колену Ефрема. Это более вероятно, так как Книга Иисуса Навина была окончательно оформлена после возникновения северного царства Израиль, в котором Ефремово колено доминировало настолько, что имя Ефрем служило именем всего царства. Поэтому название "гора Ефремова", естественно, могло использоваться для гористой местности северных земель этого колена.
Итак, когда Аод из колена Вениамина убил моавитского царя Еглона, он ушел в горы, к сынам Израилевым, и
Суд., 3: 27. …вострубил трубою на горе Ефремовой, и сошли с ним сыны Израилевы с горы…
Нет необходимости делать вывод, что Аод пришел на территорию Ефрема именно для того, чтобы созвать войска. Он мог сделать это и с восточной стороны земель Вениамина. Но как бы там ни было, естественно предположить, что ефремляне должны были присоединиться к Аоду.
Нередко бывало, что если относительно свободный союз племен возглавляет признанный военный вождь, то захватчикам не дается отпор, пока притеснения не коснутся непосредственно собственной территории этого вождя. Именно так в Греции трудно было заставить Спарту действовать, пока враги не вторглись на Пелопоннес. Так и Ефрем не спешил выступать против моавитян, когда они оккупировали земли Вениамина, и точно так же он не торопился, пока Иавин из Асора со своим военачальником Сисарой двадцать лет угнетали северные колена Неффалима и Завулона, обложив их данью.
В это время в колене Ефрема могли происходить внутренние разногласия, о которых нам неизвестно, ибо возникла совершенно необычная ситуация: колена Рахили возглавила женщина.
Суд., 4: 4–5. В то время была судьею Израиля Дебора пророчица… Она жила… между Рамою и Вефилем, на горе Ефремовой…
В данном случае это пример более широкого употребления названия "гора Ефремова": область между Рамой и Вефилем была территорией Вениамина.
Гора Фавор
Возможно, ханаанское влияние на севере становилось все более угрожающим (или политическая ситуация в колене Ефрема стала более определенной), и Дебора решила действовать:
Суд., 4: 6–7. Дебора послала и призвала Варака… из Кедесо Неффалимова, и сказала ему… пойди, взойди на гору Фавор, и возьми с собою десять тысяч человек из сынов Неффалимовых и сынов Завулоновых; А Я приведу к тебе, к потоку Киссону, Сисару, военачальника Иавинова…
Кедес, находившийся в семи милях к северо-западу от Acopa, был самым значительным городом в уделе Неффалима (он назывался Кедесом Неффалимовым - Kedesh-naphtali, чтобы отличить его от других городов с таким же названием). Вероятно, здесь находился центр сопротивления израильтян, и Варак был вождем партизанского движения, единственной их надеждой. Теперь Дебора настаивала, чтобы Варак объединил все имеющиеся в его распоряжении силы и отважился вступить в сражение на горе Фавор.
Гора Фавор, находившаяся у южной границы земли Неффалима, приблизительно в двадцати пяти милях от Асора, граничила с уделами Завулона и Иссахара. Это было удобное, хорошо защищенное место для сбора войск нескольких колен. (Гора Фавор расположена всего милях в пяти юго-восточнее Назарета, который спустя тысячу лет стал родиной Иисуса Христа.)
Река Киссон, длиной около пятидесяти миль, течет к северо-западу через северную Палестину, через земли, принадлежавшие некогда Иссахару и Завулону, и впадает в залив, который сейчас называется Акра. Северный приток Киссона берет начало западнее горы Фавор.
Варак колебался, он не отваживался рисковать войсками и вступать в решительное сражение без твердой уверенности в помощи ефремлян (точно так же, как в более поздние века греческие города-государства, сомневающиеся в поддержке Спарты, не решались оказывать сопротивление иноземным захватчикам).
Суд., 4: 8. Варак сказал ей: если ты пойдешь со мною, пойду; а если не пойдешь со мною, не пойду.
Дебора, которую почитал весь израильский народ, помогла обрести Вараку веру в победу. Она отправилась вместе с ним на гору Фавор, и Варак, возглавив самый крупный союз племен и самую сильную армию со времен Иисуса Навина, разгромил Сисару. Обратившийся в бегство Сисара был убит женщиной, к которой обратился за помощью, а армия израильтян продолжала сражаться против Иавина, пока Асор не был взят и разрушен, теперь уже навсегда.
Песнь Деборы
5-я глава Книги Судей - это знаменитая "Песнь Деборы", которая считается одной из самых древних частей Библии:
Суд., 5: 1. В тот день воспела Дебора и Варак…
Это была хвалебная песнь, восславляющая победу над Сисарой, и в ней Дебора перечисляет колена Израилевы, которые откликнулись на ее призыв восстать против врага, объединились и приняли участие в победоносном сражении. Первыми, конечно, она называет колена Ефрема, Вениамина и Манассии:
Суд., 5: 14–15. От Ефрема пришли укоренившиеся… за тобою Вениамин, среди народа твоего; от Махира шли начальники, и от Завулона владеющие тростию писца. И князья Иссахаровы с Деворою…
Суд., 5: 18. Завулон и Неффалим - народ, обрекший жизнь свою на смерть…
Махир, очевидно, - еще одно имя Манассии. Возможно, колено Манассии было союзом двух племен, одно из которых называлось Махиром (это имя чаще используется для названия той части племени, которая занимала территорию к востоку от Иордана). Согласно Библии, Махир был сыном Манассии.
Быт., 50: 23. …также и сыновья Махира, сына Манассиина, родились на колена Иосифа.
Здесь подразумевается, что Махир был единственным сыном Манассии, поэтому и Манассия, и Махир могли послужить предками-эпонимами для всего колена.
Изо всех колен Израилевых шестеро приняли участие в битве: Ефрем, Вениамин, Манассия, Завулон, Иссахар и Неффалим, образовав единый союз внутри северного Ханаана.
Четверо колен обособились и не присоединились к этому союзу:
Суд., 5: 15–17. …В племенах Рувимовых большое разногласие. Что сидишь ты между овчарнями, слушая блеяние стад?.. Галаад [Гад] живет спокойно за Иорданом, и Дану чего бояться с кораблями? Асир сидит на берегу моря…
И все же их отказ участвовать в битве был обоснован. У Асира, столкнувшегося с финикийцами на северном побережье, где он поселился, и у Дана с филистимлянами в южных прибрежных землях вполне могло существовать достаточно своих неприятностей, чтобы искать себе врагов где-то еще. У Рувима, который колебался и все же решил остаться дома, были те же проблемы с Моавом. На самом деле, в этой главе Библии Рувим в последний раз упоминается как отдельное колено, и, скорее всего, просуществовало оно еще недолго. Племя Гада было единственным сильным коленом, которое могло присоединиться к выступившим против Сисары, но оно этого не сделало. Народ этого племени мог чувствовать себя в безопасности за рекой и не видел необходимости рисковать жизнью.
Об Иуде и его союзнике Симеоне в песни Деборы не упоминается. Вполне вероятно, что в период Судей Иуда не являлся частью коалиции израильтян и даже мог не считаться частью Израиля.
И действительно, лишь на протяжении столетия, в период царствования Саула, Давида и Соломона Иуда был объединен с Израилем. Во времена Саула (когда господствовал Израиль) бунтовал Иуда, во времена Давида и Соломона (когда у власти было колено Иуды) в оппозиции находился Израиль. После Соломона царство распалось на две части - Иудею и Израиль, которые и просуществовали отдельно до конца их истории.
Долина Изреельская
Израильтянам приходилось сражаться не только с внутренними врагами-хананеями, они периодически подвергались набегам кочевников из-за Иордана - мадианитян и амаликитян. Особенно страдало от этих вторжений колено Манассии, территория которого граничила с Иорданом в его среднем течении; и Гедеон, сын земледельца из этого племени, попытался защитить его. Удобный момент для этого наступил, когда:
Суд., 6: 33. …все Мадианитяне и Амаликитяне… собрались вместе, перешли реку и стали станом на долине Изреельской.
Река, впадающая в Иордан с запада, приблизительно в пятнадцати милях южнее Галилейского озера, прокладывала себе путь через гряду холмов, спускающихся к центру Израиля. Здесь и располагалась долина Изреельская, которая представляла собой естественный проход в глубь северного Израиля для набегов с востока.
Долина Изреельская
Долина Изреельская находилась на территории Иссахара, но Гедеон не мог допустить, чтобы Иссахар сражался в одиночестве:
Суд., 6: 35. И послал послов по всему колену Манассиину… также… к Асиру, Заву лону и Неффалиму, и сии пришли на встречу им.
Это был почти такой же союз, как и сражавшийся с хананеями из Асора, которым руководил Сисара, но Ефрем в нем не состоял.
Мы можем лишь догадываться, почему Гедеон не призвал Ефрема. Возможно, потому, что Ефрем, стоявший во времена Судей во главе всех колен, присоединился бы к этому союзу только как военный вождь и из чувства превосходства мог настаивать на лобовой атаке. У Гедеона же, по его мнению, был лучший план, и для его осуществления ему необходимо было самому контролировать ситуацию - а это означало исключение Ефрема из числа участников коалиции. План Гедеона мог сработать именно против орды кочевников, которые были сильны скорее своим количеством, чем дисциплиной и организацией.
С наступлением ночи Гедеон повел небольшой отряд отборных воинов в горы, откуда была видна Изреельская долина, где огромным станом расположились мадианитяне. Разделив отряд на три группы, Гедеон дал им трубы и пустые кувшины со светильниками. Ночью израильтяне подкрались к лагерю кочевников и по сигналу Гедеона атаковали их, подняв невообразимый шум: с зажженными светильниками в руках они трубили в трубы и громко кричали. Им даже не понадобилось оружие, чтобы привести мадианитян в ужас. Внезапно разбуженные, не понимая, что произошло, враги решили, что окружены огромной армией, и в панике бросились бежать за Иордан. Но именно здесь их поджидали основные силы израильтян, и кочевники наголову были разбиты у переправы.
Ефрем, которого Гедеон умышленно известил обо всем позже и направил к броду, участвовал в битве у Иордана, но ефремлянам стало ясно, что именно стратегия Гедеона оказалась успешной. Они оскорбились и разгневались. Гедеон не только сознательно отказывался признавать лидерство Ефрема, но даже возглавил союз и выиграл битву без них. Угроза междоусобицы нависла между племенем Ефрема и теми, кто шел за Гедеоном. Ефремляне были раздражены:
Суд., 8:1 .И сказали ему [Гедеону] Ефремляне: зачем ты это сделал, что не позвал нас, когда шел воевать с Мадианитянами? И сильно ссорились с ним.
Но Гедеон успокоил их, объяснив, что решающий момент сражения наступил у переправы через Иордан и именно ефремляне схватили там двух мадиамских царей. О своей собственной роли - всего лишь обычная вылазка! - в этой битве он благоразумно умолчал. Оскорбленные ефремляне позволили упокоить себя, и междоусобица была предотвращена.
Сокхоф
Гедеон отбросил остатки войска мадианитян на восток за Иордан, окончательно утвердив победу. Преследование врага было отчасти личной местью Гедеона, так как два мадиамских царя, Зевей и Салман, убившие его братьев, еще оставались на свободе.
Во время погони Гедеон со своим отрядом прошел через территорию племени Гада, продолжавшего сохранять нейтралитет. Они не присоединились прежде к коалиции, выступившей против Иавина и Сисары, и сейчас - к племенам, объединившимся против мадианитян. Так как мадианитяне на их пути в Израиль вынуждены были проходить через земли, принадлежавшие Гаду, то с высокой степенью вероятности можно предположить, что Гад был более чем нейтрален. Он мог вовсе не находиться в оппозиции к кочевникам, а, напротив, платить им дань, чтобы они не трогали его во время своих опустошительных набегов на западные земли за Иордан.
Даже сейчас, после победы Гедеона, колено Гада выжидало, пытаясь сохранить нейтралитет. Когда Гедеон вошел в Сокхоф, располагавшийся на реке Иавок - возможно, в четырех милях восточнее Иордана, и попросил хлеба для своих воинов, ему отказали в этом:
Суд., 8: 6. Князья Сокхофа сказали: разве рука Зевея и Салмана уже в твоей руке, чтобы нам войску твоему давать хлеб?
Иначе говоря, Сокхоф не собирался рисковать, опасаясь мести мадианитян. В соседнем городе Пенуэле (где некогда Иаков боролся с ангелом) к Гедеону отнеслись так же.
Но сейчас Гедеону было не до них: он преследовал врагов. Догнал он кочевников в Каркоре. Точное местонахождение этого города неизвестно, но он мог находиться приблизительно в тридцати милях к востоку от Иордана (для войска израильтян в то время такое глубокое вторжение на восток было довольно значительной операцией). И вновь Гедеон одержал полную победу. Он уничтожил войско мадианитян, захватил и убил их царей.
А затем он отомстил племени Гада: разрушил крепость Пенуэла, перебив его жителей, и подверг экзекуции старейшин и князей Сокхофа.
Гедеон и Авимелех
Гедеон одержал настолько значительные победы, что приобрел авторитет, соответствующий сану наследственного монарха.
Суд., 8: 22–23. И сказали Израильтяне Гедеону: владей нами ты и сын твой и сын сына твоего… Гедеон сказал им: я не буду владеть вами… Господь да владеет вами.
Подобный ответ соответствовал взглядам того времени, когда Книга Судей приобрела свой завершенный вид, - после периода Царств. Цари Израиля (и, в меньшей степени, Иудеи) нередко были убежденными антияхвистами. Яхвисты же, в свою очередь, не признавали монархии - о чем явно свидетельствуют некоторые места Библии.
Тем не менее, существует вероятность, что Гедеон принял сан царя - если не всего Израиля, то по крайней мере колена Манассии. Он явно правил при свой жизни как судья, и возникает важный вопрос: оказалась ли его власть наследственной? Очевидно, так, ибо она перешла к его сыновьям. И власть эта была лишь над племенем Манассии, так как в этой части Книги Судей упоминаются лишь принадлежащие ему города.
Преимущество наследственного правления заключается в том, что наследование автоматически переходит от отца к сыну (или какому-либо близкому родственнику), согласно неким твердо установленным правилам. Поэтому после смерти каждого правителя в стране не происходят волнения и междоусобицы.
Чтобы этот принцип работал надежно, родственники, которые не являются наследниками царской власти, не должны сами претендовать на нее; но в древности так происходило не всегда. При существовавшей у царей полигамии они могли иметь множество сыновей от разных матерей. Гаремные жены занимались интригами, чтобы обеспечить право наследования своим сыновьям, а сыновья сами затевали внутренние распри. Это нередко приводило к ссорам и междоусобным войнам.
Все это очень ярко отражено в библейской истории великого израильского царя Давида. Но и история с сыновьями Гедеона также свидетельствует об этом. У Гедеона было множество жен и много сыновей:
Суд., 8: 30–31. У Гедеона было семьдесят сыновей, происшедших от чресел его; потому что у него много было жен. Также и наложница, жившая в Сихеме, родила ему сына, и он дал ему имя: Авимелех.
Интересно, что Авимелех означает "мой отец - царь". Слово "царь" здесь может скорее относиться к Богу, чем к Гедеону, поэтому, возможно, не стоит воспринимать это значение слишком буквально.
После смерти Гедеона возник вопрос: кто же из сыновей наследует его власть? Авимелех в данном случае мог чувствовать себя фактически посторонним. Сихем оставался, по существу, ханаанским городом, почитавшим ханаанского бога Ваалверифа ("Владыки завета"), и братья Авимелеха могли не признавать его и презирать, как сына хананеянки.
Как бы то ни было, он сделал вид, что действует по необходимости, и убедил всех родственников из племени своей матери в Сихеме помочь ему захватить власть, внушая, что им лучше жить при царе, который один из них, чем при семидесяти чужих. Родственники согласились с ним и выдали ему деньги для последующих действий - наем личного войска, с помощью которого он напал на своих братьев и убил всех, кроме одного. Обретя власть, Авимелех стал царствовать, но недолго:
Суд., 9: 22–23. Авимелех же царствовал над Израилем три года…злой дух [встал] между Авимелехом и жителями Сихема…
Прозревшие наконец сихемцы восстали против Авимелеха. Подавив восстание с кровавой жестокостью, Авимелех продолжал усмирять другие недовольные его правлением города Манассии. Он пошел с войском на город Тевец (на месте которого, как считается, сейчас находится деревня Тубас), располагавшийся приблизительно в двенадцати милях к северо-востоку от Сихема, осадил и взял его, но был убит у городской башни[60].
Так закончился род Гедеона и первая попытка установить царскую власть в Израиле.
Массифа
Дебору и Гедеона можно считать четвертым и пятым судьями. Еще о двоих, Фоле и Иаире, шестом и седьмом судьях, кратко упоминается в начале 10-й главы Книги Судей, а затем действие перемещается в Заиорданье.
Хотя колено Гада оставалось в стороне от всех бед Израиля, народ его не пребывал в полном спокойствии, даже если исключить кратковременное вторжение войска Гедеона.
Поселившись в своем уделе, это колено вытеснило аммонитян, отбросив их из Иорданской долины на восток. Разумеется, это не произошло мирно, между народом Гада и аммонитянами шла продолжительная война. И вот наступила ее кульминация:
Суд., 10: 17. Аммонитяне собрались и расположились станом в Галааде; собрались также сыны Израилевы, и стали станом в Массифе.
Местонахождение Массифы точно неизвестно, но она могла находиться милях в двадцати к юго-востоку от города Сокхофа, о котором упоминалось ранее в связи с преследованием Гедеоном врагов. Этот город находился вблизи восточной границы территории Гада.
Войско Гада возглавлял Иеффай, который поклялся, что в случае победы после возвращения из похода принесет в жертву Богу первого, кто из его дома выйдет ему навстречу. Иеффай одержал полную победу над аммонитянами, и, когда вернулся домой, первой бросилась к нему дочь - единственный его ребенок. Потрясенный Иеффай был вынужден принести ее в жертву.
Этот рассказ о человеческом жертвоприношении настолько противоречит ритуалам яхвизма, что вызывает недоумение, почему более поздние редакторы Книги Судей оставили его в тексте Библии, не высказав по этому поводу никакого неодобрения. Нередко предполагалось, что рассказ этот оставлен неприкрашенным, чтобы ассимилировать в яхвизме ритуал языческого праздника. Рассказ завершается так:
Суд., 11: 39–40. …И вошло в обычай у Израиля, Что ежегодно дочери Израилевы ходили оплакивать дочь Иеффая Галаадитянина, четыре дня в году.
Это был широко распространенный во всем Древнем мире праздник умирания и последующего возрождения божества плодородия, олицетворявший ежегодный земледельческий цикл: умирание природы зимой и возрождение ее весной. Этот обряд мог проводиться женщинами, которые во время ежегодных пышных церемоний оплакивали смерть бога, а затем радовались, получив весть о его возрождении.
Запретить женщинам проведение издревле укоренившегося обряда могло оказаться сложным - возможно, гораздо легче было заменить в этом обряде языческого бога дочерью израильского героя[61].
Шибболет
Победа Иеффая пришлась не по вкусу ефремлянам так же, как и победа Гедеона. Они решили, что колено Гада пытается захватить власть над всем Израилем. Иеффаю не удалось, подобно Гедеону, успокоить ефремлян, и на этот раз вспыхнула междоусобная война.
Войска Ефрема с самоуверенностью колена, убежденного в военном превосходстве над остальными израильтянами, перейдя через Иордан, стремительно вторглись в земли Гада.
Иеффай, по всей вероятности, постоянно ускользал от противника: заманивая ефремлян в глубину своей территории, подальше от их опорных пунктов, он тем временем послал часть войска захватить переправу через Иордан и отрезать им отступление. Затем, в жестокой схватке, Иеффай разбил ефремлян, и, когда уцелевшие воины бежали, они обнаружили, что переправа занята:
Суд., 12: 5–6. …когда кто из уцелевших Ефремлян говорил: "позвольте мне переправиться", то жители Галаадские говорили ему: "не Ефремлянин ли ты?" Он говорил: "нет". Они говорили ему: "скажи: шибболет", а он говорил: "сибболет", и не мог иначе выговорить. Тогда они, взяв его, закалали…
Слово "шибболет" означает "речка", но в данном случае это не имело значения, оно просто использовалось из-за звука "ш", который отсутствовал в диалекте ефремлян. Слово "шибболет", употребленное в этом отрывке Библии, используется в английском языке для обозначения любого характерного слова, которое служит для отличия одной группы людей от другой.
В этой междоусобной войне погибло сорок две тысячи ефремлян. Цифра эта, несомненно, преувеличена, но поражение было достаточно серьезным, чтобы гегемонии племени Ефрема над всем Израилем наступил конец. Когда настал день и в Израиле наконец появился царь, он был избран не из колена Ефремова.
Назорей
Иеффай был восьмым судьей, и после рассказа о нем кратко упоминаются (в двух-трех стихах каждый) еще трое: Есевон, Елон и Авдон - соответственно, девятый, десятый и одиннадцатый судьи.
И вновь происходит перемена места действия, на этот раз к западу, на южное побережье, где самым серьезным врагом израильтян были филистимляне. Больше всего страдало от них колено Дана, чья земля лежала к северу от Филистии и находилась в ее власти на протяжении всего периода Судей.
Борьба между данитами и их филистимскими владыками породила рассказы о народном герое Самсоне. Самсон не был предводителем войска, наподобие Варака, Гедеона или Иеффая. Это был своего рода Робин Гуд, сражавшийся с врагами в одиночку и побеждавший скорее благодаря своей сверхъестественной силе, чем ловкости или уму.
Неизвестно, какая доля исторической правды содержится в этих несомненно преувеличенных историях о Самсоне, ибо многие из них можно отнести к распространенному в древние времена типу солярных мифов, где жизнь героя отражает путь солнца по небу.
Жизнь Самсона удивительна с самого начала, так как о его рождении возвестил его матери ангел:
Суд., 13: 5. Ибо вот, ты зачнешь и родишь сына, и бритва не коснется головы его, потому что от самого чрева младенец сей будет назорей Божий…
Слово "назорей" означает "тот, кто обособлен", то есть тот, кто выделяется из числа обычных людей, посвящая себя духовной жизни. Назорей в древнем Израиле - это нечто наподобие монаха в христианском мире.
Назорей были довольно распространены во времена позднего царства, и правила для тех, кто давал обет назорейства, были записаны в Книге Чисел, являясь, следовательно, частью закона Моисея:
Числ., 6: 2–3. …если мужчина или женщина решится дать обет назорейства, чтобы посвятить себя в назорей Господу, То он должен воздержаться от вина и крепкого напитка…
Числ., 6: 6. …не должен он подходить к мертвому телу.
Самсон - первый человек в Библии, о котором говорится как о назорее, но это определенно не дидактический персонаж. В его жизни ничто не свидетельствует о высокой духовности или даже об обычной нравственности. Он не выполняет самого простого минимума назорейских обетов, ибо прикасается к мертвым телам и участвует в пиршествах с обильными возлияниями.
О назорейском образе жизни напоминают лишь его небритая голова и длинные волосы, и это - важная черта солярных мифов, так как длинные волосы олицетворяют солнечные лучи. Вполне возможно, что только из-за длинных волос, нехарактерных для идолопоклонников, более поздние редакторы Библии сделали Самсона назореем, наделив ролью, которая так плохо подошла ему.
Цора
О рождении Самсона говорится:
Суд., 13: 24–25. И родила жена сына, и нарекла имя ему: Самсон. И рос младенец… в стане Дановом, между Цорою и Естаолом.
Цора, где жил Маной, отец Самсона, находилась в восточной части земель Дана, приблизительно в пятнадцати милях к западу от Иерусалима. Естаол располагался милях в двух восточнее.
Само имя Самсон ("Shimshon" на еврейском) имеет разительное сходство со словом "shemesh", означающим "солнце". Всего в двух милях к югу от Цоры находился город Бет-Шемеш ("дом солнца"), считавшийся центром культа поклонения солнцу.
Цора
Далила
Самсон всегда проявлял склонность к молодым филистимским женщинам:
Суд., 14: 1–2. …Самсон… увидел в Фимнафе женщину из дочерей Филистимских. Он… объявил отцу своему и матери своей, и сказал… возьмите ее мне в жену.
Город Фимнафа (Фимна) находился приблизительно в шести милях к западу от Цоры.
Самсон недолго прожил с молодой женой, но успел за это время совершить настоящие подвиги. Голыми руками он растерзал льва; разгневавшись из-за проигранного спора, убил тридцать филистимлян; сжег филистимские поля и сады, пустив на них лисиц с привязанными к их хвостам факелами.
Позже, когда его связали, он освободился, разорвав веревки, и, схватив ослиную челюсть, убил ею тысячу филистимлян. А когда ему пришлось бежать из города, где его подстерегали у городских ворот, он поднял эти ворота, унес их. Ни один из этих подвигов не принес Израилю особой пользы и не причинил филистимлянам серьезного вреда, и многие из этих подвигов характерны для солярных мифов, распространенных в древности.
Но затем Самсон встретился с противником, и им оказалась еще одна филистимская женщина:
Суд., 16: 4. После того полюбил он еще одну женщину, жившую на долине Сорек; имя ей Далила.
Река Сорек берет начало в окрестностях Иерусалима и течет к западу, направляясь к морю. Она образовывала южную границу территории Дана и пересекала Филистию к югу от Екрона и к северу от Азота. Это был удобный путь для вторжения войск филистимлян на восток, в центральную область Израиля.
Далилу подкупили ее соотечественники-филистимляне, чтобы она выведала у Самсона секрет его силы. После нескольких отговорок он сказал ей:
Суд., 16: 17. …бритва не касалась головы моей… Если же остричь меня, то отступит от меня сила моя; я сделаюсь слаб, и буду, как прочие люди.
Суд., 16: 19. И она [Далила] усыпила его [Самсона] на коленах своих, и призвала человека, и велела ему остричь семь кос головы его…И отступила от него сила его.
В назорейской традиции вовсе не предполагается, что длинные волосы дают необыкновенную силу человеку. Это явно солярный мифологический мотив.
Имя Далила очень близко еврейскому слову "lilah" ("ночь"). Очевидно, в этом рассказе речь идет о ночи, побеждающей солнце и лишающей его лучей - в тот момент, когда солнце садится за горизонт и становится красным и тусклым.
Дагон
Наконец филистимлянам удалось схватить Самсона. Они ослепили его (солнце, которое можно представить оком на небесах, с наступлением ночи закатывается за горизонт и исчезает) и заставили выполнять тяжелую работу в тюрьме. Затем, во время праздника
Суд., 16: 23. Владельцы Филистимские собрались, чтобы принести великую жертву Дагону, богу своему…
О природе Дагона известно очень мало, так как обряды, связанные с этим богом, которые совершали филистимляне Газы и Ашдода, исчезли после ветхозаветных времен.
Так как слово "Дагон" имеет сходство со словом "даг" ("dag"), что по-еврейски означает "рыба", нередко предполагалось, что это божество изображалось в виде рыбы и даже тритона - получеловека-полурыбы. Именно в таком виде предстает Дагон у Мильтона в "Потерянном рае", когда он призывает сонм падших ангелов.