ПОНТИЙСКОЕ И БОСПОРСКОЕ ЦАРСТВА. 2 страница
Веспасиан и его преемник Тит сумели навести порядок на дунайской и кавказской границах. О наступлении на север больше не вспоминали, укрепляли оборону, старались примириться с сопредельными народами. Однако после Тита власть перешла к его младшему брату, глупому и взбаламошному садисту Домициану. Соглашения с “варварами” он считал унижением для римского величия. К тому же, он транжирил колоссальные суммы на зрелища и собственные развлечения. Надеялся, что можно будет пополнить казну чужим добром и затеял воевать против Дакии.
Правил в ней царь Децебал, незаурядный политический деятель и умелый организатор. Он привлек в качестве инструкторов перебежчиков из римской армии, реформировал войско по ее образцу. Позабыв прежние счеты, сторону Децебала приняли роксоланы, языги, бастарны, карпы (карпатские славяне), германские племена свевов и квадов. Все понимали, что вслед за даками придет и их очередь. Домициан войну позорно проиграл. В сражениях 85 – 86 гг погибли две его армии, император обязался платить дакам дань, вернул всех пленных. Причем перед римлянами он не постеснялся объявить себя победителем и отпраздновать несколько пышных триумфов.
Возобновились боевые действия уже при другом императоре, Траяне. Он был не чета Домициану. Провел тщательную и всестороннюю подготовку. Усиленно строились дороги и мосты, чтобы удобнее было маневрировать войсками. Хитрой дипломатией удалось расколоть антиримскую коалицию, нейтрализовать германцев, перетянуть на свою сторону языгов, римляне получили в распоряжение их тяжелую кавалерию. В 101 г. на Дунае снова закипели бои. Даки, роксоланы и карпы сражались героически. Траяну пришлось вести с ними две тяжелых войны. Но в его распоряжении были ресурсы огромной империи. Он ввел в Дакию 14 легионов, более 80 тыс. высокопрофессиональной пехоты, не считая массы вспомогательных войск вассалов и союзников. В 106 г. оборона была сломлена. Децебал погиб, его отрубленную голову привезли в Рим и бросили в грязь.
Даки дрались насмерть, зажигали свои города, совершали коллективные самоубийства. Остатки населения уходили к дружественным племенам в Причерноморье и Карпаты. Траян захватил в Дакии 5 млн. фунтов золота, 10 млн. фунтов серебра, 500 тыс. пленных. Торжества по случаю победы продолжались 117-дней! Все это время римскую чернь задарма кормили, поили, раздавали деньги. Для ее развлечений перебили друг друга 20 тыс. гладиаторов. Дакию присоединили к империи, но она совершенно обезлюдела, сюда стали направлять переселенцев из Малой Азии, ссыльных.
При Траяне Римская держава достигла максимального размаха. Он победил Парфию, римскими провинциями стали Армения, Ассирия, Вавилония. Зависимость от императора признали племена кавказских горцев. Из Дакии легионеры пытались продвинуться дальше на север, но сарматы и славяне встретили их в мечи и копья. Повторять судьбу даков они не желали и дали врагу суровый отпор. Римлянам пришлось не только остановиться, но и отбивать яростные контратаки, для этого они принялись строить мощную систему Траяновых валов – две линии укреплений, которые протянулись от Прута к Днестру и заканчивались у города Тирас.
А завоевания Траяна были уже непрочными. В непрерывных войнах империя досадила всем соседям, теперь они отвечали набегами. В провинциях то и дело бушевали восстания. Для их подавления и прикрытия растянувшихся границ не хватало войск. И императоры начали просто покупать мир с окружающими “варварами”. Заключался договор, то или иное племя признавалось “друзьями и союзниками римского народа”, и ему ежегодно выплачивались “субсидии”. Хотя сами “друзья и союзники”, не мудрствуя лукаво, считали римлян своими данниками. Так, в 117 – 118 гг. разразилась война с роксоланами. В Дакию прибыл император Адриан и поспешил вступить в переговоры с противником. Как выяснилось, царь роксоланов “жаловался на сокращение ему денежных платежей”. Адриан быстренько отстегнул требуемые суммы, и был заключен мир.
Причерноморье стало окраиной римских земель, местом ссылки преступников – в том числе христиан, если их по каким-то причинам оставили в живых. Домициан отправил в Херсонес свою двоюродную сестру, христианку Домитиллу. Траян сослал сюда римского епископа св. Климента. Но он продолжал проповедовать, создал в Херсонесе общину единоверцев. Об этом донесли, и св. Климента утопили, привязав к старому якорю.
На северной окраине империи появились и другие пришельцы. В 66 г. религиозные фанатики подняли восстание в Иудее, резали без разбора всех не евреев. Но в открытых боях их толпы ничего не стоили, Веспасиан истребил их. А против отрядов, укрывшихся в Иерусалиме, он направил сына Тита. Тут-то и последовала кара над иудеями за распятие Христа, за гонения на Его апостолов и последователей. В 70 г. Иерусалим был взят, храм Соломона разрушен. Повстанцев казнили, обращали в рабство. Но евреи, отвергшие Христа, все еще ждали иного “мессию”, который сокрушит всех врагов и возвысит их над прочими народами. Согласно пророчествам, он уже должен был прийти. В 132 г. “мессией” объявил себя некий Симон, принявший имя Бар-Кохба (“сын звезды”). Вновь по Иудее заполыхали пожары, полилась кровь. Римлянам эти повторяющиеся бунты надоели, и они расправились со своевольной провинцией очень круто. Иудейская вера была вообще запрещена, синагоги разрушены. Евреи бежали кто куда. Спасались в Парфии, где жило много их сородичей. Переселялись и на Черное море. Но они выбирали не Херсонес, а Боспор. Это был перекресток бойкой торговли, и к тому же, он сохранял статус отдельного царства, римские законы тут не действовали. Со II в. в Пантикапее и на Тамани возникли еврейские общины.
ПЕРВАЯ РУССКАЯ ДЕРЖАВА.
Самым сильным среди прибалтийских славянских государств было княжество ругов. Этот же народ известен как русы. Звук “th” в слове “ruth” или “ruthen” в разных произношениях можно воспринять и как “г”, и как “с”, и как “т”. Поэтому в римских и западных хрониках встречаются различные формы того же самого этнонима – руси, рос, роги, рози, руци, рутены, росомоны (“люди рос”) [34, 69, 123]. Русам принадлежал остров Руян (он же Буян русских сказок, ныне Рюген) и прилегающие к нему земли на материке.
Корабли на раздутых парусах мимо острова Руяна не пробегали, обязательно сворачивали на сам остров. Уже издалека моряки видели, как над пеной волн поднимаются на горизонте гребешки стен и зубчики башен славного города Арконы. Когда подходили ближе, открывалась гавань, заполненная десятками судов. Привычно оглядывали, нет ли среди них кораблей родичей, знакомых. А к пристани, заметив приближающийся парус, уже направлялись дружинники – расспросить, кто и откуда, изучить товар, подсчитать пошлины.
Выйдя на берег, приезжие разминали ноги, отвыкшие от земли на шаткой палубе. Вокруг них, рядом с портом, шумело торжище. Кого здесь только не было! Вот хозяева, бородатые стройные русы, небрежно накинувшие плащи на одно плечо. Вот вандалы в нарядных кафтанах с меховой опушкой. Вот лангобарды с устрашающими космами волос на физиономиях. Вот молчаливые литовцы в одеждах из звериных шкур, со знаками племени в виде кабаньей головы. Мимо проходит римлянин. О чем-то договариваются сирийцы с завитыми бородами и золотыми обручами на головах. От изобилия товаров разбегаются глаза. Звонкие мечи, великолепные щиты, конская збруя, драгоценные стеклянные бусы, кувшины вина, ткани, браслеты, серьги, сапоги разных цветов, кучи янтаря…
Моряки невольно заглядывались и на женщин. Да и как было не заглядеться на статных горожанок в ярких сарафанах, гуляющих по своим делам, горделиво поблескивая богатыми украшениями. А лучшими украшениями простолюдинок и босоногой прислуги служили их собственные румяные лица, и путешественники весело перемигивались с ними – а ну-ка улыбнись, красавица, добрым молодцам! Впрочем, пока было не до товаров и не до девушек. Миновав крепостные ворота, приезжие шагали по деревянному настилу улицы к главному месту города, храму Свентовита. Поблагодарить бога за безопасное плавание, испросить удачи, да и пошлины в Арконе платили не князю или городу, а святилищу. Возле него тоже бывало людно. Местные жители, купцы, паломники. Кто-то пришел принести жертву, за ним тащат нескольких овец. Кто-то хочет получить предсказание о задуманном предприятии, и жрец выбрасывает черно-белые дощечки с рунами – какой стороной лягут…
Иногда случалось и так, что возле причалов выстраивались другие корабли, боевые. А капище Свентовита наполняли люди в доспехах, с мечами на поясах. Суровые, напряженные взоры тянулись к храму. Оттуда показывался верховный жрец в длинных одеждах, с седой бородой и спускающимися ниже плеч волосами. Выводил священного белого коня. Все знали, что на нем по ночам ездит сам Свентовит. Коня вели к разложенным на земле копьям, и общее дыхание замирало. Как переступит? С какой ноги? Задние поднимались на цыпочки, хотя все равно не могли увидеть. И вот разносилось – с правой! Войско радостно гудело, будет победа! Колонны от святилища твердым шагом маршировали к гавани…
Но однажды на море замаячили чужие корабли. Готские, из Скандинавии. Заперлись ворота. На стенах встали караулы. Дозорные с башен тревожно всматривались в свинцовую гладь. Куда пойдут? На кого? От купеческих судов, резво порхнувших с моря, как стая перепуганных птиц, узнавали – эскадры готов двинулись куда-то восточнее. Стали доходить известия: вошли в устье Вислы. Напали на вандалов. Потом появились беженцы. В ужасе рассказывали, вандалы разбиты, готы ломят неудержимо. Ветер потянул удушливой гарью, на месте городов и сел поднялись черные дымы. Все ближе и ближе к русской границе. Засобиралось войско, забренчало оружием, женщины на прощание торопливо обнимали мужей. Строились пешие и конные, выступили навстречу врагу. С какой ноги в этот раз шагнул через копья священный конь? Кто знает!… Обратно потянулись вразброд остатки войска. Измученные, раненные, с почерневшими от беды лицами. А дальше заполыхали русские города. Лязгала сталь, высекая искры, пели стрелы. Голосили и упирались красавицы, которых волокли за косы победители…
Это было во II в. Вторжением готов на южный берег Балтики началось Великое переселение народов. Побежденные отступали кто куда. Вот именно – куда? В соседних странах тоже кто-то жил. Покинули родину, значит, надо было теснить их. А сзади напирали готы, подгоняли. Некоторые племена разделялись, откатывались в разных направлениях. Чтобы отбиться, вступали в союзы. В общем, происходило то же самое, что в прошлых масштабных переселениях, во II – I вв. до н.э., но тогда передвижки почти не задели стран Средиземноморья, греки и римляне не придали им большого значения. А теперь то одни, то другие племена прорывались к границам Римской империи. Пытались поселиться на ее территории. Или просто, потеряв все имущество, старались обзавестись новым, грабили римские провинции. Их не успевали отбрасывать, как появлялись новые.
Вандалы и русы сперва отошли на юг, к Карпатам. Но тут они не удержались и направились в долину Дуная. А часть русов отделилась и двинулась на восток. Около 160 г. она вышла к Днепру. Но переселенцы попали совсем не в спокойные и не мирные края. Ситуация в Восточной Европе и без них была напряженной. Местным славянам приходилось туго. С них брали дань языги, их донимали набегами угры, расселившиеся по лесостепям от Днепра до Волги. С юга угрожали римляне. Их владения окружили Крымскую Скифию, подорвали ее торговлю. Под эгидой Рима усилился Боспор. Он упрочил свою власть в Приазовье, в боях одолевал скифов, и их царство совсем захирело.
Вдобавок, войны за Дакию перессорили причерноморские народы. Языги, переметнувшиеся на сторону римлян, стали кровными врагами роксоланов и скифов. Дрались не на живот, а на смерть, в бешеных степных атаках опрокидывали друг друга кони и всадники, ломались копья, гремели тяжелые мечи, проламывая шлемы и доспехи. В этих схватках естественными друзьями роксоланов выступали славяне. Их и языги обирали, и от римлян они горя хлебнули. Но у роксоланов положение тоже было трудным. С востока их начал теснить другой враг – аланы. Окончательно покорив Северный Кавказ, они проникали за Дон, докатывались до Днестра и Дуная. А сейчас новая опасность возникла еще и на западе. Готы на берегах Балтики не остановились, продвигались к Черному морю…
Русов, отступивших от них, было не так уж много – отряды беженцев, осколок разгромленного племени. Но они были энергичными, умелыми воинами, а их князья повели себя мудро и дальновидно. Они принялись собирать и организовывать под своим началом днепровских славян. Предоставляли им защиту, помогали против окружающих неприятелей. Дружины русов обрастали ополчением славян и становились ядром общего войска. Но ведь и роксоланы крайне нуждались в союзниках. И они договорились с русами объединиться. На территории нашей страны возникла первая в истории Русская держава. Некоторые предания связывают ее создание с легендарным князем Кием [14], основателем Киева. Хотя на самом деле таких князей был не один. Кий – не имя, а титул, в иранских языках “владыка”. А в русский язык вошло прямое значение этого слова – кий, т.е. жезл, палица. У сарматских народов знаком власти вождей служила булава.
Римляне о рождении Руси не упоминали, для них северные соседи по-прежнему были “скифами”, “роксоланами”, “даками”. Но римские авторы в один голос отмечали, что царство роксоланов неожиданно резко усилилось, стало побеждать всех недругов. А факты свидетельствуют – образовалось уже новое, многонациональное государство. Археология показывает, что на Днепр пришел с запада иной народ, с отличающейся культурой, обрядами погребения. Но он не вытеснил коренных жителей, а поселился вместе с ними [24].
Об объединении говорят и другие факты. В конце II в. среди роксоланов появляются не только иранские, но и славянские имена – Ант, Хорват. Да и римляне раньше причисляли роксоланов к чисто сарматским народам, а теперь отличали их от сарматов [147]. Ну и вдобавок, во всех документах об обстановке на Нижнем Дунае вдруг замелькали частые сообщения о “карпах”. Настолько частые, что речь явно шла не об одном племени карпов. Просто римляне хорошо знали карпатских славян, сталкивались с ними в войнах против даков, поэтому стали обобщенно называть “карпами” всех восточных славян. Они в данное время преобразились, начали вести себя уверенно и весьма активно.
Это не удивительно. Сложившийся союз стал мощной силой. Русы и славяне перенимали роксоланский тип вооружения. А славянские города и села обеспечивали прочную тыловую базу. На Дону найдены барельефы II – III вв., представлящие нам тогдашних воинов. На них изображены всадники с длинными копьями, в остроконечных шлемах и кольчугах, поверх которых накидывался плащ-корзно. Словом, уже тогда они напоминали привычных нам русских витязей. В боях сарматская тактика, лобовой удар конных дружин, стала дополняться тактикой русов – строй тяжелой пехоты, сомкнув щиты, врубался в ряды врагов боевыми топорами и мечами. Готов остановили в Полесье и на Днепр не пустили. Аланов заставили отступить на Кавказ. Угорские племена изгнали на восток, в Поволжье и на Урал. А языгов вообще вышибли из Причерноморья. Их настолько серьезно поколотили, что они ушли в Паннонию и даже принялись строить оборонительные валы, защищаясь от нападений с севера. Русскому княжеству подчинилась и ослабевшая Крымская Скифия.
Образование и расширение Русского государства сопровождалось очень высоким хозяйственным подъемом. На Днепре во II в. появляется новая археологическая культура, черняховская. После трехсотлетнего запустения и упадка тут строятся многочисленные селения, распахиваются и возделываются поля, быстро развивается ремесленное производство [110]. По мере русских побед эта культура распространялась в нескольких направлениях – по Десне и Сейму на Северский Донец, откуда вытеснили угров, на Южный Буг и Днестр, откуда выгнали языгов. Большие славянские селения возводились уже не в лесах, а в открытых лесостепных местах. И снова, как в скифскую эпоху, они не огораживались. В степи жили друзья, набеги оттуда не грозили.
Земледелие на Днепре и Буге за короткое время достигло такого уровня, что зерно опять широко пошло на экспорт. Римляне охотно покупали его. Русь быстро забила Боспор и прочих конкурентов, стала для Римской империи вторым по значению поставщиком хлеба после Египта [24]. Торговля была выгодной и для славян. При раскопках их селений находят множество амфор для вина и масла, импортной посуды, украшений и прочих изделий. А римские серебряные монеты потекли к земледельцам в таких количествах, что славяне пользовались ими в расчетах между собой.
Но отношения Руси с соседями были совсем не безоблачными. Продолжались столкновения с готами, аланами. Были войны и с Боспором, Херсонесом, и теперь-то им доставалось лихо, только помощь римлян позволяла им выдерживать натиск. Происходили стычки и на дунайской границе. Латинские источники обвиняли в этом “варваров”. Но римляне и сами не были безобидными овечками, нарушали договоры, задевали славян. В ответ следовали набеги. Завершалось дело переговорами, подтвержались прежние соглашения, императоры платили “субсидии”, востанавливался мир и возобновлялась торговля.
Однако первая Русская держава просуществовала недолго. Она была сшита “на живую нитку” из разнородных племен. По каким-то поводам возникали трения. Властвовали князья русов, а чем другие хуже, почему должны подчиняться? Племенные князья и знать рвались к самостоятельности. А у римлян имелся солидный опыт разведки и дипломатии, они превосходно научились сеять рознь между “варварами”. Где-то сочувствовали недовольным, кого-то подкупали, соблазняли своей “культурой”, льстили – дескать, вы-то “цивилизованные”, с вами можно иметь дело, в отличие от ваших союзников. В начале III в. от Руси отделилась Крымская Скифия. Это ей дорого обошлось. Римляне захватили у скифов Ольвию, последний город на Черном море попал под их владычество. А саму Скифию разгромил и покорил Боспор, его правитель Рескупорид III принял титул “царя всего Боспора и тавроскифов”.
Рим не оставлял и более решительных планов. В 214 г. в Дакию прибыл император Антонин Каракалла. Он был того же поля ягодой, что Нерон и Домициан, то бишь извергом и патологическим развратником. Убивал по политическим соображениям, в том числе брата Гету, всех его родных и знакомых вместе с женами и детьми. Убивал и просто так, под настроение. Иногда и ради любопытства, желая посмотреть на незнакомый ему вид казни. А когда счел, что город Александрия не выполняет распоряжений императора, приказал уничтожить все его население. Как и многие психопаты, Каракалла жаждал воинской славы и выступил с армией на север, за Дунай. Взял с собой целую толпу историков и поэтов, чтобы расписали его подвиги.
Хотя писать им ничего не пришлось – о своих поражениях римляне всегда умалчивали. Каракалла даже не смог углубиться на территорию Руси. Славянское войско встретило его недалеко от Траяновых валов, в упорном сражении легионы были разбиты, и император поспешно убрался прочь. Правда, он все равно объявил себя победителем и присвоил себе титул “Дакский Великий”. Но над этим смеялись даже подданные, вместо “Дакского” называли его “Гетским”, намекая на убийство Геты [68, 145]. А вместо присоединения новых земель Каракалле пришлось строить на Дунае дополнительную полосу укреплений – вторжение возмутило славян, и на римлян обрушились их атаки. Новые стены возвели и в Ольвии, разместили большой гарнизон – славяне и роксоланы предпринимали попытки отбить город. Но взять его не смогли. Между племенами, входившими в Русскую державу, углублялись неурядицы, и в конце 220-х – начале 230-х гг она распалась на несколько княжеств.
ИМПЕРИЯ ГОТОВ.
Скандинавия, Ютландия, болотистые низины у Северного моря, долгое время были глухим углом Европы. Тут обитали самые слабые и отсталые племена, вытесненные из более благоприятных мест. Но во время сарматских переселений, в I в. до н.э., некоторые выходцы с далекого востока добрались и сюда. Они принесли здешним германцам высокую культуру Средней Азии и Скифии, искусства и ремесла, более совершенное вооружение, руническое письмо. Пришельцы объединили вокруг себя германцев и постепенно смешались с ними, но оказали на них такое влияние, что впоследствии их стали считать богами, “асами” и “ванами”. Как уже отмечалось, асами называли себя сарматы, а ваны – те же венеды, славяне [159, 160]. От этих “богов” производили свой род германские короли и знать.
“Асы” и “ваны” передали местным племенам навыки развитого земледелия, скотоводства, умножалось население. Особенно усилились готы. Их родиной были остров Готланд, Южная Скандинавия (она называлась Готия) и Ютландия (Редготланд). Климат в начале нашей эры был холоднее, чем сейчас, эти края считались суровыми и неплодородными. А в сагах сохранялась память, что где-то на востоке, “за Скифией”, за “рекой Танаквисль”, впадающей в Черное море, лежит благодатная страна, рай земной, откуда пришли боги-асы во главе с Одином [138]. Готы настойчиво искали эту страну. В I в. один из их королей, Свейгдир, путешествовал в Туран (Среднюю Азию). Даже в Индии, недалеко от Бомбея, в буддийском храме найдены надписи о пожертвованиях, которые внесли готы Ирила и Кита [24]. А в середине II в. три племени, остготы, вестготы и гепиды, объединились в союз, чтобы найти и отвоевать “землю обетованную”.
Около 155 г. их эскадры высадили войско в устье Вислы. Пали княжества вандалов, ругов, бургундов. Кто-то из местных жителей покорялся готам, начинал платить им дань. Других изгоняли или они сами уходили, бросая родные края. Громя славян, германцев, литовцев, готы утвердились на территории нынешней Польши и двинулись дальше на восток. Но русы успели объединиться с днепровскими славянами, роксоланами, и отбросили завоевателей. Остановили готов надолго. На Висле они прожили 80 лет. Сменилось пять королей, возглавлявших их племенной союз [48]. Тем не менее, они не изменили планов, не повернули армии захватывать южные и западные страны. Нет, их цель была на востоке, и они периодически повторяли попытки наступления.
Их снова отбивали. Но Русь постепенно слабела, разделилась в междоусобицах. А готов сплачивала идея священного похода. Из Скандинавии прибывали новые добровольцы. Племена умножались и естественным путем. В те времена каждый воин старался обзавестись молодыми пленницами, это было показателем доблести. У одного – две, у другого пять, третий набрал аж десяток. А дети от славянок, бургундок, лангобардок, литовок становились полноправными готами. Готские короли отслеживали политическую обстановку, выискивали союзников. Их нашли. Союзниками стали аланы, враги роксоланов. Теперь у готов так же, как у русичей, появилась тяжелая конница. В середине 230-х гг под предводительством короля Филимера войско очередной раз выступило на войну. Готский историк Иордан писал, что на “большой реке” (Днепре) оно одержало победу над “сполами” (полянами). И лавина готов прорвалась в Причерноморье.
В 235 г. начальник римского гарнизона Ольвии докладывал, что готы опустошили окрестности, но город удалось отстоять. В Танаисе в 237 г. записали, что город готовится к обороне. Но это последняя надпись, сделанная в Танаисе, он был взят и разрушен. Кипели бои под стенами черноморских крепостей, а к Дунаю в это же время, в 235 – 237 гг, хлынули племена, отступающие от готов – “карпы” (т.е. славяне), сарматы. Пересекли границу, потекли на римскую территорию. Вслед за ними в 238 г. к границе вышли сами готы. Они с ходу атаковали римский город Истрию в устье Дуная и захватили его.
Но… Римская империя была уже далеко не такой, как в эпоху Цезаря и Августа. Наступила неизбежная расплата за века “господства над миром”. Рим катился в упадок. Знать купалась в излишествах и извращениях, увязла в интригах. Чернь бездельничала среди дармовых удовольствий. Поддерживалась только видимость былого величия. Новые храмы возводили не из мрамора, а лепили из цемента, для “галочки”. Триумфальные арки императорам сооружали из кусков разломанных старых арок и монументов. Водопроводы, акведуки, канализационные системы разрушались, до их ремонта ни у кого руки не доходили. Города превращались в грязные клоаки.
В этой атмосфере и на императорском престоле возникали самые фантастические фигуры вроде 14-летнего Элагабала. Он был жрецом темного сирийского божества Элагабала, отчего и получил прозвище. Он и во главе государства считал себя прежде всего жрецом, совершал жертвоприношения детей и женщин, каждый год брал новую жену, а сам занимался “священной” проституцией с мужчинами. И это уже казалось почти “нормальным”, такого властителя терпели, выполняли его указы [68, 86].
Среди общего разложения единственным пристанищем для чистых и честных людей было христианство. Оно оставалось единственным надежным и светлым ориентиром, которого можно держаться, к которому можно стремиться. В огромной империи христианское учение получило возможность распространяться среди разных народов Европы, Азии, Африки. Но какие бы мерзости ни вытворяли римские императоры, какие бы экзотические религии не исповедовали они сами, христиан они не терпели. Это могло показаться странным, и в любом случае, неразумным. Потому что христиане были самыми лояльными подданными. Они признавали, что всякая власть – от Бога. Но они оказывались для правителей слишком чужими, непонятными, а значит, опасными. На них раз за разом обрушивались кампании гонений. Вот тут уж давалась полная воля садизму, придумывались самые изощренные пытки, издевательства, казни. И граждане горячо поддерживали в этом властителей. Еще бы не поддержать! Они получали вожделенные зрелища, радостно орали и улюлюкали, глядя на человеческие муки.
“Настоящие” римляне настолько выродились, что были уже не способны на иной образ жизни. Даже воинскую службу они считали недостойным занятием. Империя держалась только за счет своего прошлого. Она казалась незыблемой, за века создала ореол самой культурной, самой могущественной в мире державы, накопила колоссальные богатства. Поэтому сюда устремлялись на поиски счастья “варвары” из разных стран. В III в. вся армия состояла из иллирийцев, фракийцев, сарматов, германцев, арабов. И когда Рим окунулся в полные безобразия, эти солдаты решили перехватить власть. Убили императора Александра, младшего брата Элагабала, и возвели на престол своего офицера Максимина, то ли фракийца, то ли гота.
Рим загнивал, а его соседи усиливались. Германские племена, чтобы противостоять врагам, начали сплачиваться в большие союзы маркоманов, алеманнов, франков. Серьезные перемены произошли и на востоке. Там лежала Парфия. Она сдерживала натиск римлян, но сама на их владения не претендовала, была рыхлой, ее народы то и дело ссорились между собой. Но в 224 г. князь Ардашир сверг царя Артабана, восстановил государственную зороастрийскую религию, и Парфия превратилась в монолитную могучую Персию. А на Дунае заварилась вообще крутая каша. Теперь через границу непрерывно лезли то славяне, то готы с аланами.
Были ли славяне врагами готов? Нет, далеко не все. Ведь славяне не были едиными, различные племена враждовали между собой. Соответственно, и к пришельцам они отнеслись по-разному. Жителей Поднепровья готы покорили. Археологи выявили, что селения черняховской культуры были разгромлены, в них находят много кладов римских монет, и почти все они выпущены не позже 230-х гг. Это указывает на время, когда зарывались клады. Люди прятали свои богатства и ушли или погибли – иначе их деньги не остались бы в земле [24].
Русов, роксоланов и часть славян готы оттеснили на восток. Осколок Русского княжества уцелел на Северском Донце и Дону [14]. Славянские селения стали в это время возникать и в верховьях Днепра, Десны, Оки – люди перебрались в глубины лесов. При этом роксоланы окончательно смешались со славянами, имя этого народа исчезает из всех источников, но в славянских языках сохранилось много иранских заимствований. Некоторые племена пытались уйти от готов в Римскую империю.
Но приднестровские и карпатские славяне встретили готов как друзей. Их главными врагами были римляне. Счетов к ним накопилось достаточно. А тут пришел сильный, воинственный народ. Зачем драться с ним? Лучше пойти вместе и вломить римлянам. И вломили так, что мало не покажется. В 242 г. под Филиппополем разбили императорскую армию, грабили почем зря. А грабить оказалось не так уж трудно. В Риме захват власти военными вовсе не способствовал наведению порядка. Ведь эти военные были разноплеменными наемниками, им было совершенно наплевать на судьбы государства и населения. Их интересовали только личные выгоды. Если посадили на трон своего начальника, он наградит, заплатит, раздаст чины и должности. Но и другие начальники могли наградить, заплатить. За 10 лет сменились несколько “солдатских императоров”: Максимин, Гордиан III, Филипп Араб, Деций (не считая еще четверых, промелькнувших в междоусобицах).
Все они традиционно преследовали христиан, особенно зверствовал Деций. Ну а как же, каждому узурпатору требовалось признание народа. Для этого, по римским законам, подданные были обязаны поклониться и принести жертвы статуе императора, его “гению” – а христиане отказывались. Как они смеют отказываться? Впрочем, у властителей почти не было времени утверждать свой авторитет. С одной стороны, им приходилось озираться на соперников, с другой – постоянно воевать с готами и славянами. “Варварам”, которые желали поселиться под защитой империи, отказывали. Громили их и изгоняли. От готов и их союзников начали откупаться. Иногда одерживали над ними победы. Но удачливым полководцем восхищались солдаты, провозглашали его императором, а прежнего убивали. А если император терпел поражение, подчиненные были недовольны, и его тоже убивали.
В 250 г. готский король Книва нанес мощный удар, на Балканы ворвались сразу две армии, готская и славянская. Готы осадили Никополь на Дунае. Император Деций выступил на выручку и отбросил их. Тем временем славяне сломили пограничную оборону и уже разоряли Дакию. Легионы двинулись против нового противника, но и Книва тут же вернулся, устремился на юг. Деций хотел его перехватить, форсированным маршем через Шипку повел войска наперерез. Однако у Береи готы устроили ему засаду, атаковали и разбили. После этого армии Книвы и его славянских союзников полгода хозяйничали на Балканах. Захватили и разорили Никополь, Анхиал, Филиппополь, набрали 100 тыс. пленных. Император решил поймать их в ловушку на обратном пути. Стянул побольше сил в Добруджу и напал, когда “варвары” с массой трофеев, стадами скота и пленными уходили домой. Но дело обернулось ловушкой для самих римлян. Книва узнал об опасности, его воины были готовы к битве. Легионы Деция загнали в болото и полностью уничтожили, погиб и император.