Rotte_volf пишет в mgrd_bolshevism
13 августа, 2009
Фундаментальная характерная черта современной европейской философии, современного европейского мышления – утрата целостного мировидения. От Платона и Аристотеля до Канта и Гегеля европейская мысль проделала впечатляющий путь, сделала понимание мира достоянием разума. От Ницще, через экзистенциалистов к постмодернистам, она пошла путем отказа от собственных достижений, отказа от системы координат (оппозиции субъект-объект, понятия причинности, цели, необходимости, смысла и т.д. ), в рамках которой только и возможна надлежащая постановка вопросов о мире и их разрешение.
Постмодернизм с его принципиальными установками на отказ от системы познавательных констант стал господствующим направлением мысли западной цивилизации. Каково же его воздействие на широкий комплекс идей, которые принято называть левыми, на левый проект в целом?
Существует довольно обоснованная, последовательная критика теоретических работ Антонио Негри и Майкла Хардта (1) , работ, которые некоторые публицисты восторженно окрестили “коммунистическим манифестом XXI века”. Но многие критики упускают из виду объективный факт огромной важности –
актуальное состояние левой мысли и практики в западных странах во многом адекватно описывается введеным Негри и Хардтом понятием нового “агента позитивных перемен” – “множество” (”multitude”).
Напомним, в теории Негри и Хардта “множество” – это ансамбль “нерепрезентируемых сингулярностей” (2) возникновение которых обусловленно, по мысли авторов, качественной доминацией “нематериального” труда в современном западном обществе. В широком смысле понятия, множество это “все, кто находится в подчиненном положении, подвергается эксплуатации и трудится под властью капитала” (3). Актуализация того или иного множества проявлятся в социально-политическом пространстве как негативная реакция на тот или иной феномен, эффект, практическое следствие “Империи”. Говоря более конкретно, ансамбль множеств – это практически весь спектр “независимых” от Империи групп, движений, инициатив, течений мысли и т.п. – экологи и феминисты, анархисты и социалисты, правозащитники и зоозащитники, вегетарианцы и ЛГБТ-комьюнити, представители субкультур и фан-клубы музыкальных групп...
Множеству у Хардта и Негри противостоит “Империя” – такой же децентрированный социальный агент, некий сетевой симбиоз транснациональных корпораций и западных национальных государств (при доминации первых), который используя инструменты контроля и мягкие, непрямые формы принуждения, паразитирует на витальности и креативности множества и осуществляет экспансию своих универсальных ценностей по всему миру. В то же время Империя и множество парадоксально нуждаются в друг друге. Из теории Негри-Хардта вытекает, что Империя есть необходимый и прогрессивный по отношению к прошлым социальным формам пункт мирового общественного развития. Таким образом, стратегическая задача “левых” состоит не только в том, чтобы оппонировать Империи, но и не мешать (а в каком то смысле даже и помогать) продвижению ее универсальных ценностей на мировой арене.
Но в реальности никакой Империи нет. Есть империализм, есть империалистические национальные государства с четкими, осознанными империалистическими интересами, есть процессы групировки этих государств в империалистические блоки, есть конкуренция между империалистическими странами и блоками, есть принципиальная невозможность для корпораций обойтись без национального государства. Есть мировое разделение труда, при котором наиболее современные высокотехнологические отрасли производства, а также вершины технологических цепочек традиционных производств сконцентрированы в странах 1-го мира. На долю этих же стран (приблизительно 1/7 населения Земли) приходится большая часть мирового потребления товаров и услуг. Отрасли производства, требующие приложения значительных объемов материального труда, равно как и зоны недопотребления и нищеты вынесены в менее развитые страны Азии, Африки и Латинской Америки (4). Именно это и является объективной основой теоретических построений Негри-Хардта и других “левых постмодернистов”, которые, преподнося локальный и относительный феномен доминации “нематериального” труда как всеобщий факт, скрывают, затушёвывают его действительное содержание.
Империи нет, а множество есть. Правда суть и причины его не те, что указывают авторы концепции. К сожалению, история левого движения XX века это история побед оппортунизма и контрреволюции. И наиболее ядовитые плоды эти поражения пролетариата принесли на почве теории. Но постмодернизм гораздо хуже самого откровенного оппортунизма – оппортунизм еще можно критиковать с позиций целостной теоретической доктрины, объясняющей прошлое, рефлектирующей настоящее и имеющей четкий образ будущего. Любая же постмодернистская концепция является по сути нагромождением фрагментарных, субъективистских понятий, вне всякой системности, да к тому же изложенных на “птичьем языке”.
Отказ от целостного видения мира – постмодернизм, будучи тем или иным путём инкорпорирован в левую идею, приводит в конечном счете ни к чему иному, как к идейной капитуляции, к полному теоретическому разоружению перед господствующим классом. И это по сути произошло с левой мыслью на Западе.
Негри и Хардт утверждают, что множество является единственным носителем витальности и креативности в постмодернистской вселенной. Но это невозможно, ведь даже сами апологеты постмодерна констатируют, что духовное состояние человека ориентирующегося на постмодернистские ценности - отрицание любой этической системы как неизбежно “тоталитарной”, отрицание объективного смысла как открывающего путь к “тоталитаризму”, отрицание любых “больших нарративов”, отрицание как “тоталитарной” любой йдейности, направленной на радикальное преобразование настоящего – это состояние глубоко деструктивно для человеческой психики. Наверное поэтому мы не видим среди подавляющего большинства адептов того или иного “множества” настоящей убежденности. Как правило, их участие в жизни данного сообщества это не более чем способ времяпровождения, lifestyle, своего рода коллективная психотерапия.
Подлинная витальность и креативность вызревают сейчас среди массы угнетенных в бурлящем котле азиатских и латиноамериканских стран. И эти массы как никогда остро нуждаются в теории, в руководстве к действию. И вот тут то и обнаруживается главный отрицательный эффект краха левой мысли на Западе. Массы тянутся к теоретическому знанию как оружию в практической борьбе, обращаются к интелектуальному потенциалу западных стран с богатой левой традицией. И что же они находят? Предложения Негри-Хардта о методах борьбы против Империи: отказ от половых табу, креативная разработка эпатажных образов, пирсинг, ирокез, операции по перемене пола; рассуждения феминистов о необходимости полового равноправия в словоупотреблении (“he or/and she” ); еще более “продвинутые” размышления о полной социальной обусловленности половых различий (“гендер“) и т.п. Я очень сомневаюсь, что подобные проблемы глубоко волнуют скажем рабочих индийских заводов или батраков в Аргентине.
Между тем, воодушевленные своей “прогрессистской” миссией левые интеллектуалы-постмодернисты предпринимают усилия распространить свой “интеллектуальный дискурс” в глобальном масштабе. Сколько миллиардов человеко-часов было потрачено на всевозможных регулярных Социальных Форумах, обсуждавших “проблемы” множества? Скольким девственно чистым умам была навязана ложная картина мира на этих конгрессах левого постмодернизма? Это всё равно что на фронте подвезти в истекающую кровью дивизию холостые патроны!
Сомнительно также, чтобы практика сетевых “множеств” принесла какие-то положительные результаты в относительно развитых странах. Множества принципиально не могут добиться ничего иного кроме локальных, временных и часто двусмысленных улучшений, по причине того, что принципиально не имеют стратегии, общего плана, центра, и, самое главное, принципиально не ставят вопрос о необходимости тотальной и радикальной трансформации этого общества. Зато, по этим же самым причинам, в определенных ситуациях, они очень могут пригодится империализму как актив т.н. “бархатных революций”.
Было бы вульгарным социологизмом полагать, что экономическое лидерство западных стран обеспечивает им лидерство в духовном производстве нашей эпохи. Молодым интеллектуалам и передовым рабочим стран Азии, Африки и Латинской Америки необходимо критически изучать мировое наследие левой мысли, не преклоняясь перед модными “авторитетами”, базируясь на фундаментальных теоретических основах - материализме и диалектике. Без этого победа над Капиталом невозможна.
РЕДИСЛОВИЕ
В последние десятилетия положение компартий в мире изменилось.
Исчезновение Советского Союза, контрреволюции в других странах соцлагеря
больно ударили по так называемому международному коммунистическому
движению. Однако компартии не исчезли. Более того, в ряде стран возникли
новые партии коммунистов. Складывается новая система международного
сотрудничества коммунистических партий. В России в последние годы мы были
лишены информации о положении компартий.
С ростом влияния отечественной коммунистической партии - КПРФ - интерес к
судьбе коммунистического движения в обществе вырос.
Данный справочник - скромная попытка собрать самые общие данные о
компартиях, которые длительное время были связаны с КПСС, входили в
"Мировое рабочее движение".
Критерием для выбора партий, упоминаемых в справочнике, послужила
идентификация партией себя, как коммунистической и сохранение в документах
партии ссылок на марксизм и марксизм-ленинизм как на одну из основ
вдохновения для идеологии данной партии.
В справочник внесены только те компартии, которые стабильно существуют
десятки лет, известны на международном уровне, участвуют в выборах, или,
если находятся на нелегальном положении, ведут пропагандистскую работу.
Дело в том, что сегодня в мире действуют десятки организаций, именующих
себя марксистскими и коммунистическими. Эти организации зачастую
малочисленны, очень молоды, не представлены в парламентах, малоизвестны на
международном уровне. Наконец, они не имели контактов с СССР и сегодня не
имеют контактов с российскими коммунистами. Из этих соображений, если в
той или иной стране существует несколько компартий, в данном справочнике
упоминается о той из них, которая наиболее организационно состоялась,
имеет традиции, участвует в международных мероприятиях.
В конце XX века сократилось количество правящих коммунистических партий.
Сегодня компартии стоят у власти в Китае, Вьетнаме, КНДР и на Кубе.
Лаосская народно-революционная партия в некоторой степени пересмотрела
свою программу и, хотя из герба Лаоса изъяты серп и молот, в основных
документах партии прямо говорится о построении социализма. Однако, теперь
это левосоциалистическая партия. С середины 80-х гг. правящие компартии
(кроме Трудовой партии Кореи) проводят плюралистическую экономическую
политику, так как мир перестал быть двухполярным. Объективные данные об
успехах и неудачах такой политики приведены в соответствующих статьях
справочника. Правящие компартии сегодня деидеологизируют свою внешнюю
политику и социалистические государства, включая и КНДР, становятся более
открытыми для внешнего капиталистического мира. Однако, правящие компартии
стойко охраняют свою национальную независимость, экономику и культуру от
влияния Западного мира. Их политика отличается жестким прагматизмом.
Компартии развитых стран оказались в сложном положении еще в середине 80-х
годов гг. Их политика формирования широкого антимонополистического фронта
принесла лишь промежуточные успехи.
В 1991 году перешла на социал-демократические позиции Итальянская
коммунистическая партия, самая крупная партия коммунистов в Европе.
Естественно, что с распадом СССР многие компартии подверглись расколам,
произошел отток членов, голосов избирателей на выборах, сократилось
влияние в профсоюзах и общественных организациях. Ни одна компартия
Европы, Северной Америки, Австралии не может сегодня претендовать на роль
правящей партии. В лучшем случаи коммунисты имеют 3-4 позиции.
Вместе с тем очевидно, что значительная часть компартий капиталистических
стран является подлинно национальными партиями. Никаких катастрофических
изменений в их положении не произошло. При этом ряд партий заняли позицию
жесткого противостояния капитализму и не сочли необходимым серьезно
корректировать свою идейную марксистско-ленинскую основу.(КП Греции,
Португалии, Партия ком. Возрождения Италии).
Они пережили непростые времена в начале 90-х гг., но сейчас ощущают приток
молодежи и твердо стоят на политической арене своих стран, сохраняя
стабильные позиции в парламенте. (около 5%) и массовых организациях.
Другая тенденция - при сохранении названия серьезная корректировка
программных основ, отказ от марксизма-ленинизма, разрешение фракционной
деятельности, стремление войти в буржуазные правительства (КП Франции,
Испании, Партия коммунистов Италии и др.) Партии этой тенденции склонны к
различным политическим экспериментам. Кто прав, покажет время.
Любопытные процессы происходят в т.н. "третьем мире". Там в некоторых
странах отмечается поразительный рост влияния Компартий. (Непал, Индия) С
другой стороны, в отличие от Европы и Северной Америке, где, кроме
Румынии, все компартии легальны, в таких странах третьего мира, как
Бахрейн, Колумбия, Судан и др., коммунисты действуют в условиях террора, а
в исключительных случаях вынуждены вести вооруженную борьбу.
Время показало, что возникновение компартий на территории большинства
стран мира было не следствием деятельности КПСС, а закономерным явлением.
В Марокко, ЮАР, Индии, Уругвае, Бразилии, Ливане коммунисты являются
одними из самых влиятельных политических сил. В центре их деятельности
сейчас - борьба против глобализации, сопротивление американскому диктату и
поиск нового облика, который привлекал бы молодые поколения.
Итак, компартии не исчезли. В последние годы восстанавливается система их
международного взаимодействия. Плодотворно взаимодействуют компартии на
межрегиональном уровне. Коммунисты возглавили фракцию левых в
Европарламенте. По инициативе КП Греции создан информационный бюллетень и
информационная сеть компартий - Солиднет. На территории бывшего СССР
сформирован Союз Компартий, который с 2001 г. возглавляет лидер КПРФ
Г.Зюганов.
И все-же по сравнению с другими политическими силами (социалисты,
либералы) организационные формы сотрудничества коммунистов скромнее.
Нельзя не заметить также и то, что компартии, например, в Англии,
Словакии, Алжире, Германии, Аргентине явно не привлекают политической
симпатии большинства лиц наемного труда.
В то же время во многих странах мира в левом политическом спектре
существуют популярные среди населения партии, не определяющие себя
коммунистическими, но и политически стоящие левее партий Социнтерна. Это
левосоциалистические, леворадикальные партии, левые освободительные
движения, национально своеобразные левые партии.
И, возможно, в скором времени мы будем говорить об антикапиталистическом и
антиимпериалистическом левом движении, а Международное коммунистическое
движение, скорее, отнесем к самой влиятельной и динамичной силе 20 века.
Вместе с тем ясно,что компартии станут основой складывающегося политически
многоликого левого антикапиталистического движения в мире.
ФРАНЦИЯ
Коммунистическая партия (ФКП)
Основана в 1920 г. Численность - 200 тыс. членов.
На парламентских выборах 1993 г. ФКП получила 9% голосов. На президентских
выборах 1995г. кандидат ФКП получил 8,4% голосов. Во время выборов 1997 г,
впервые за 20 лет, поддержка партии избирателями по сравнению с предыдущим
периодом увеличилась и составила 10%. ФКП имеет 38 депутатов в нижней и 15
депутатов в верхней палатах парламента. Коммунисты возглавляют 40 мэрий,
имеют 143 места в межрегиональном Генеральном Совете. 7 депутатов
представляют ФКП в Европарламенте. На парламентских и местных выборах
97-2001 гг. Компартия координирует свои усилия с Социалистической партией,
"зелеными", "Движением граждан". В 1997 г. ФКП подписала с
Социалистической партией совместную декларацию по социальной политике. В
правительстве Л.Жоспена коммунисты занимают посты министров транспорта,
молодежи, туризма. Коммунисты руководят деятельностью массовых организаций
- Всеобщей конфедерацией трудящихся, Союзом французских женщин, Движением
коммунистической молодежи (80 тыс. членов). Решения съезда ФКП в 1999 г.
привели к выходу из партии десятков активистов. Партия отказалась от
термина "классовая борьба", сменила эмблему, раскололась на 5 течений.
После неудачных для партии муниципальных выборов в 2001 г. руководство ФКП
предложило переименовать ее в У Новую коммунистическую партиюФ. ФКП
поддерживает связи с КПРФ, но в 1999-2000 гг. заявляла о разногласиях с
российских коммунистами по ряду тактических вопросов.
Национальный секретарь - Робер Ю.
ФИНЛЯНДИЯ
Коммунистическая партия Финляндии (КПФ)
Основана в 1918г. Численность- 5 тыс. членов.
В 1991 г. Компартия Финляндии вошла в движение Левый Союз Финляндии (ЛСФ)
и прекратила свою самостоятельную деятельность. В то же время вторая
компартия - УКПФ единая - провела в 1994 г.
объединительно-восстановительный съезд коммунистов Финляндии и стала
называться Коммунистической партией Финляндии. В 1999 году на выборах
получила более 1 %. В парламенте не представлена. Критикует Левый Союз за
его сотрудничество с социал-демократической партией. На муниципальных
выборах 2000 г. провела несколько депутатов в местные советы. Поддерживает
связи с КПРФ. Против НАТО. Имеет молодежную организацию - Коммунистический
союз молодежи Финляндии.
Председатель КПФ - Юрье Хаканен
ЗАПАДНАЯ И ЮЖНАЯ ЕВРОПА
ШВЕЙЦАРИЯ
Швейцарская партия труда (ШПТ)
Основана в 1921 г. как Компартия. Численность - 3 тыс. членов.
На парламентских выборах 1995 г. ШПТ завоевала 3 депутатских места в
Совете Земель и 4 депутатских места в Палате депутатов. В 1998 г. член ШПТ
возглавлял мэрию Женевы. Поддерживает связи с КПРФ.
Данных о руководстве нет.