Президентская власть и политическая система
В процессе модернизации латиноамериканского общества наряду с появлением тенденций к демократизации политической жизни, поэтапным утверждением прав и свобод людей возникли и негативные социальные явления. В результате крайне несправедливой приватизации государственной собственности и передачи их в руки местных и иностранных частных компаний усилилась имущественная и социальная поляризация общества. А это привело к укреплению олигархического капитала и перекачиванию денег от бедных к богатым. В результате бедные стали беднее, а богатые - еще богаче.
Такая система ведет к криминализации, разгулу преступности, теневой экономики, коррупции. В конечном счете, подобные процессы не только осложняют экономическую и социальную ситуацию, но и ведут к политическому кризису. А в кризисных условиях трансформация в демократическое общество идет медленнее и мучительнее ввиду того, что глубина и острота социальных противоречий блокирует развитие демократических институтов.
“Суперпрезидентская” форма правления в латиноамериканских странах - это фактически независимая, неконтролируемая на практике законодательной, исполнительной или судебной ветвью власти система государственного управления. Ее основная черта - гипертрофированная власть национального лидера. Подобная форма правления, как правило, подразумевает принципы прямых выборов президента избирателями, фактически без промежуточных этапов.
Одной из центральных в системе власти в “суперпрезидентских” республиках является проблема взаимоотношений главы государства с вооруженными силами. Обычно их интересы совпадают, тем более что президент как верховный главнокомандующий является высшим начальником для всего личного состава. Резкая поляризация этих интересов возможна только при крайнем обострении противоречий, когда президент и армия в силу тех или иных обстоятельств оказываются на диаметрально противоположных позициях. Но подобное, как показывает практика, бывает не часто. В то же время полномочия, относящиеся к армии, являются одной из специфических особенностей президентской власти в ряде стран Латинской Америки.
По нашему мнению, есть необходимость дать коротко политический портретпрезидента Аргентины, играющего важную роль в проведении
политической и экономической модернизации, в переходном процессе от авторитарного к демократическому режиму. Одна из наиболее колоритных в социально-политическом и чисто в человеческом плане фигур - президент АргентиныКарлос Сауль Менем (возглавлял государство с 1989 г.). В годы правления военного режима К.Менем, адвокат по профессии, убежденный перонист, пять лет провел в тюрьме, куда его бросили за выступления против диктатуры. Менем пришел к власти под знаменем “перонизма”, подчеркивает военно-политический журнал “НАТО Ревью”. Как в свое время генерал X. Д. Перон и его супруга Ева Перон, К. Менем бесспорно являлся харизматической личностью. Мужественная внешность, экзотические бакенбарды, слава плейбоя и спортсмена хорошо работали на харизму Менема. В год выборов ему исполнилось 57 лет, но даже в таком отнюдь не юном возрасте президент участвовал в автогонках, пилотировал самолет, играл в теннис, баскетбол и футбол со знаменитостями, в том числе с Диего Марадоной.
И Менем действительно обрел в глазах общества имидж волевого политика, способного вытащить страну из глубочайшего кризиса, в котором она оказалась после падения военного режима - в эпоху президентства Р. Альфонсина (1983 - 1989 гг.). За довольно короткий исторический срок Карлос Сауль Менем буквально преобразил экономический и политический облик Аргентины.
Особенностью президентской власти в государствах Латинской Америке (в отличие от других регионов) является более терпимое отношение к кандидатам в президенты, не принадлежащим к коренному большинству населения. Президент Аргентины К.С.Менем - аргентинец с сирийскими корнями, родился 2 июля 1930г. в городке Анильяко в захудалой аргентинской провинции, где в поисках лучшей жизни в 1924 году обосновались родители - иммигранты из Сирии Сауль и Моибе Акиль Менем. Воспитывавшийся кормилицей-еврейкой, исповедовавшей иудаизм, сын арабов-мусульман негласно принял христианство, но женился на мусульманке.
Что и говорить, неординарное происхождение для президента католической страны и региона в целом. Однако этот случай - свидетельство того, что в католическом регионе терпимее стали относиться к политикам-“инородцам” и иноверцам. Это само по себе - показатель поворота в сознании людей, который является отражением процессов демократизации.
Одной из особенностей президентской власти является так называемый женский фактор. Тема эта пока остается малоисследованной в отечественной политологии и ибероамериканистике, однако она заслуживает внимания. Пожалуй, ни в одном другом регионе планеты не найти таких поразительных и парадоксальных примеров “прорыва” женщин в большую политику и власть, как в Латинской Америке. Олицетворением этого феномена стали женщины - президенты. Так, на рубеже восьмидесятых годов президентом Боливии была госпожа Лидия Гейлер. Аналогичную должность занимала на Гаити писатель и юрист Эрта Паскаль. Никарагуанское государство возглавляла мать четверых детей Виолетта Барриос де Чаморро.
Однако самая яркая женская глава в послевоенной политической хронике региона - это эпоха Евы Перон, “некоронованного президента” Аргентины, хотя этот пост официально занимал ее муж, генерал Хуан Доминго Перон (1946-1955 и 1973-1974гг.). А с 1 июля 1974 по 24 марта 1976 года президентом была Мария Эстела Мартинес де Перон, третья жена генерала Перона.
В политическую жизнь страны буквально ворвалась жена президента Аргентины Карлоса Менема - Зулема Йома. К сожалению, нынешние главы этих государств во многом из-за этого фактора расстались со своими супругами. . .
Президентом Аргентины могла стать еще одна женщина. Это опытный политик, доказавший свою состоятельность в кресле сенатора - госпожа Грасиэла Фернандес Мейхиде. Примечательно, что она пришла в большую политику, когда в 1976 г. ее сын оказался одним из тысяч аргентинцев, ставших жертвами военного режима.
Таким образом, женщина-президент и президент в союзе с неординарной женщиной - и в мирном, и в немирном, и не только в семейном, президент, испытывающий ее влияние на свой курс - одна из особенностей президентской власти в Латинской Америке, политическая примета региона.
Социально-политические истоки “женского аспекта” президентской власти парадоксальны. С одной стороны, в общественном сознании укоренился и культивируется дух мачизма. В обыденной жизни это часто выражается в подчиненном положении женщины по отношению к мужчине: и в семье, и в обществе. С другой стороны, “женский прорыв” в президентскую власть, очевидно, отражает общую тенденцию демократизации в регионе, отказа от авторитетных традиций не только в обществе, но и в семье.
Президентская власть в Латинской Америке является центральным звеном политической системы. В этой связи кратко рассмотрим взаимоотношения главы государства с законодательными и исполнительными органами, политическими партиями и армией.
Глава государства и правительства в Аргентине - президент К.С.Менем, избранный на 4 года вторично (с мая 1995 г.). Высший законодательный орган - Национальный конгресс. Состоит из сената (72 члена) и палаты депутатов (257). Исполнительная власть осуществляется президентом и правительством. На парламентских выборах 1995 г. Хустисиалистская партия заняла в палате депутатов главенствующие позиции. У двух других партий позиции гораздо слабее.
Учитывая важность институциональных подходов при анализе политической системы, следует обратить внимание на то, что по примеру США Аргентина - президентская республика с федеральной формой государственного устройства.
“Суперпрезидентская” форма власти в Латинской Америке, опираясь на силовые структуры, при еще не до конца сформировавшихся и укрепивших партийных системах, законодательных и судебных органах, в большинстве стран континента играет решающую роль в политической жизни общества. В этом - определенное отличие от США, где президентское правление имеет серьезные противовесы со стороны законодательного органа - Конгресса, судебного - Верховного суда и устойчивой двухпартийной системы, при которой борьба за власть происходит между двумя основными политическими партиями - демократической и республиканской.
Политическая система в Аргентине опирается на многопартийные структуры. В Аргентине активно действуют Хустисиалистская партия (перонистская). Основана в 1947 г.; объединяет представителей различных слоев населения. Ее позиции особенно сильны в рабочем движении. Председатель - К. С. Менем. Гражданский радикальный союз основан в 1891 г., представляет интересы главным образом средних слоев, части деловых кругов. Союз демократического центра основан в 1982 г., проповедует неолиберальную модель развития экономики. Компартия Аргентины - в настоящий момент переживает кризис.
Лидером правящей политической партии в Аргентине является президент, который одновременно являются главой государства и правительства. Все это наглядно говорит о “суперпрезидентском” характере власти, о том, что президент Аргентины является не только сильной, но и доминирующей фигурой в политической системе.
Государственные институты в Латинской Америке, которые построены по американскому образцу, в то же время подражают европейским избирательным и судебным системам. Подобная эклектика представляется не очень продуктивной. Об этом свидетельствуют итоги президентских выборов в 80-90 гг. До середины 90-х гг. больше половины президентов (19 из 33) в странах континента были избраны относительным, а не абсолютным большинством голосов. К тому же положение “президентов меньшинства” усугублялось слабостью поддержки в парламенте. Из 33 вышеупомянутых президентов только 13 опирались на большинство в обеих палатах парламента при вступлении в должность.
Низкий уровень парламентской поддержки латиноамериканских президентов объясняется тем, что в отличие от США конституции практически всех стран континента запрещают избрание “человека №1” на два срока подряд. Но есть и иные примеры. Это, в частности, касается президента Аргентины К. Менема (1989-1998гг.).
Таким образом, президентская система в Латинской Америке характеризуется определенной независимостью ветвей власти друг от друга. Президент и парламент избираются со своими самостоятельными мандатами на фиксированный срок. Но если президент не имеет парламентского большинства, у него возникают соблазны руководить государством при помощи мандатов в обход парламента. В результате, как показывает опыт латиноамериканских государств, может возникнуть кризис власти, при котором президент может обратиться к армии и с помощью конституционных полномочий силовых структур распустить парламент. Армия и сегодня остаётся неизменным “приводным ремнем” механизма “суперпрезидентской” власти.
Однако в процессе эволюции военно-диктаторских режимов армия в странах региона уже не является решающей политической силой, какой была прежде. В то же время военная элита в отдельных латиноамериканских государствах сохранила свои позиции, а прежние антидемократические тенденции армейской верхушки при определенных условиях вполне могут стать катализатором возврата к авторитарному прошлому.
На фоне проведения преобразований в Аргентине при переходе к гражданскому режиму идет постепенный, но неуклонный процесс укрепления демократического потенциала в обществе. Это серьезное препятствие на пути возможного социального регресса.
В связи с формированием и укреплением регионального демократического потенциала возникает необходимость определения сущности демократического процесса в условиях “суперпрезидентской” власти. По мнению чилийского политолога доктора исторических наук М.А.Уэрта, “демократия в Латинской Америке переживает период становления и пока остается хрупкой, ибо не опирается на зрелое гражданское общество. Вот почему столь необходима демократия участия, когда общество может, открыто выражать свою волю, когда оно является неотъемлемой частью политической системы и активно влияет на принятие решений”.
Таким образом, политическая надстройка представляет собой либеральный (неолиберальный) авторитарный режим с демократическими тенденциями. Это подтверждается “суперпрезидентской” властью и слабостью демократических институтов, ценностей, норм, которые проявляются как тенденции, и многопартийной системой, которая пока не играет важной роли в формировании законодательных и исполнительных органов.
Центральная власть в государствах Латинской Америки сосредоточена
в руках президента, который в реализации стратегической задачи - формировании демократического общества и правового государства - в переходный период вынужден использовать как авторитарные, так и демократические методы руководства. Главе государства приходится делать это в сложных и противоречивых условиях.
Что касается сущности демократии в Латинской Америке, то она переживает период становления и пока остается хрупкой, ибо не опирается на зрелое гражданское общество; “неолиберальная”, “делегированная” демократия далека от “представительной” демократии и соответствует минимальным формальным критериям демократического устройства, но по своей политической практике больше напоминает авторитаризм. Его региональная переходная форма - либеральный авторитаризм с демократическими тенденциями.
Многие демократические тенденции в Латинской Америке пока ещё не успели прочно закрепиться на местной социально-политической почве. Другие же еще только пробивают себе дорогу среди множества проблем и противоречий, характерных для государств с “суперпрезидентской” властью, - на относительно долговременном эволюционном пути к подлинно демократическому обществу и правовому государству.
Развитие Чили и Кубы в 40-е – первой половине 50-х годов имело свои особенности. Национал-реформистские тенденции здесь проявлялись в политике радикалов в Чили и «аутентиков» на Кубе в 40-е годы, но выражены они были слабее, чем в Мексике и других странах. Национал-реформистские и популистские черты можно обнаружить в Чили у Ибаньеса в 1952–1958 гг., но далеко не в такой степени, как в Аргентине и Бразилии. Кубу и Чили 40-х годов отличали влиятельные позиции левых сил, коммунистов в рабочем движении и в политической жизни. В Чили блок демократических сил стоял у власти. В обеих республиках коммунисты, правда, очень недолго, входили в правительство. Конец 40-х – начало 50-х годов и в Чили, и на Кубе характеризовались, как и в большинстве стран региона, усилением реакции, преследованиями коммунистов, поражениями и ослаблением левых сил. В дальнейшем в Чили возродилось на новой основе единство левых сил, на Кубе обострение социально-политического кризиса привело сначала к установлению диктаторского режима, а затем к назреванию революционных событий. В ходе этих процессов в обеих странах складывались предпосылки для возникновения двух наиболее значительных в истории Латинской Америки 50–70-х годов революционных всплесков, каждый из которых дал особый вариант развития революционного процесса и имел широкие отклики и важные последствия.
Чили. В результате «импортзамещающей индустриализации» объем продукции обрабатывающей промышленности Чили с 1938 по 1958 г. вырос в 2,4 раза. Наметились сдвиги в ее структуре. С помощью государства и, в частности, созданной в 1939 г. правительством Народного фронта Корпорации развития КОРФО) были заложены основы тяжелой промышленности. В 1950 г. вступила в строй первая очередь государственного металлургического комбината Уачипато, была создана государственная нефтяная компания (ЭНАП), получившая монопольное право на разведку, добычу и переработку нефти. Производство электроэнергии за 20 лет (до 1958 г.) возросло в 5,5 раза. Получила развитие химическая промышленность. Постепенно складывалась чилийская промышленно-финансовая монополистическая верхушка. Под ее контролем оказались важнейшие банки, страховые компании, добыча угля, производство цемента. Она захватила ведущие позиции в ряде отраслей легкой и пищевой промышленности. Наряду с этим был довольно высок удельный вес мелких и средних предприятий и число их возросло.
Основная отрасль чилийской экономики – добывающая промышленность – не получила заметного дальнейшего развития. Общая ее продукция с 1938 по 1958 г. увеличилась всего на 20%. Добыча меди, контролировавшаяся американским капиталом, после войны
сократилась и не росла до середины 50-х годов. Это сказалось на общих темпах роста промышленного производства, оказавшихся ниже средних по региону-
В состоянии застоя пребывало сельское хозяйство, где по-прежнему господствовал латифундизм. В 1955 г. 3250 помещиков (немногим более 2% хозяйств) владели 20,3 млн. га земли (73% сельскохозяйственных угодий), а 55,8 тыс. мелких землевладельцев (37% хозяйств)–всего 78 тыс. га (0,3% угодий). Значительными были докапиталистические пережитки кабальных форм найма. Удельный вес сельского хозяйства в валовом национальном продукте сократился (в среднем за год) с 18,2% в 1946–1950 гг. до 13,2% в 1956–1960 гг. (на долю промышленности приходилось более 20%). Стагнация сельскохозяйственного производства при росте населения с 5,1 млн. человек в 1940 г. до 7,7 млн. в I960 г. вела к увеличению импорта аграрной продукции.
Развитие обрабатывающей промышленности и других несельскохозяйственных отраслей при одновременном 'застое в деревне привело к росту городского населения с 51% в 1940 г. до 66% в 1960 г. Для Чили послевоенного периода был характерен высокий удельный вес наемного труда–70% экономически активного населения (1950 г.). В промышленности (без кустарного производства) в 1950 г. было занято 380 тыс. рабочих и служащих. Еще около 200 тыс. наемных трудящихся было занято в строительстве, электроэнергетике, на транспорте. Пролетарские и полупролетарские массы в деревне достигали почти полумиллиона. Общая численность чилийского рабочего класса в 1950 г. превысила 1 млн. человек, а в 1960 г.– 1,2 млн., что составляло половину экономически активного населения.
В политической жизни Чили в годы второй мировой войны тенденция к широкому единству левых и демократических сил преобладала. Этому способствовало выдвижение на первый план общедемократических задач. Нападение Германии на Советский Союз 22 июня 1941 г. и складывание антифашистской коалиции привели к переориентации чилийской компартии на общедемократические и антифашистские цели борьбы и создали почву для нового сближения позиций социалистов и радикалов с коммунистами. Смерть президента Педро Агирре Серды в ноябре 1941 г. поставила в повестку дня новые президентские выборы, что ускорило практические шаги к восстановлению Народного фронта. В январе 1942 г. он был воссоздан под названием Демократического альянса. Помимо партий прежнего Народного фронта (радикалы, социалисты, коммунисты, демократы) в Альянс вошла и часть либералов. Кандидат Демократического альянса умеренный радикал Хуан Антонио Риос на выборах 1 февраля 1942 г. получил большинство голосов и со 2 апреля стал президентом Чили (1942–1946).
Программа Демократического альянса предполагала продолжение общего курса Народного фронта: укрепление демократии, развитие национальной экономики, улучшение положения трудящихся, участие в борьбе против фашизма на мировой арене. Однако правительство Х.А. Риоса не спешило выполнять программу, медлило с присоединением к антифашистской коалиции, стремясь использовать материальные выгоды нейтралитета. Лишь в январе 1943 г. под давлением масс и по настоянию США оно разорвало дипломатические отношения со странами «оси». В декабре 1944 г. были установлены дипломатические отношения с Советским Союзом. И только в феврале 1945 г. Чили наконец объявила войну Германии и Японии. В годы войны усилилось экономическое сотрудничество с США, для которых Чили была важным поставщиком стратегического сырья (медь, селитра).
Парламентские выборы в марте 1945 г. показали ослабление позиций Демократического альянса и рост влияния правых партий – консерваторов и либералов. Укрепившая свое положение национальная промышленно-финансовая буржуазия все больше склонялась к сохранению статус-кво и к отказу от дальнейших реформ. Недовольная этим социалистическая партия в 1945 г. вышла из Демократического альянса, объявив об отказе от союза с радикалами и другими буржуазными партиями. Попытка выработать новый курс сопровождалась усилением фракционной борьбы в социалистической партии и ее расколом. Компартия осталась в рядах Альянса.
В январе 1946 г. в связи с болезнью президента Риоса его полномочия были переданы согласно конституции министру внутренних дел1 правому радикалу А. Дуальде. Последний предпринял репрессии против забастовочного движения в селитряной зоне. 28 января 1946 г. был расстрелян митинг трудящихся в столице. Ответом стала 300-тысячная забастовка протеста. Обострение обстановки побудило участников Демократического альянса активизировать свою деятельность. В июне 1946 г. состоялся конвент (съезд) Демократического альянса с участием радикалов, коммунистов, демократов и небольшой фракции социалистов. Новая программа Альянса требовала расширения демократических свобод, предоставления избирательных прав женщинам, установления государственной собственности на нефтяные месторождения, электростанции, страховые компании, коммунальные услуги, решения аграрного вопроса, развития народного образования.
После смерти Риоса (июль 1946 г.) в Чили 4 сентября 1946 г. состоялись новые президентские выборы, на которых победил
В Чили, в отличие, например, от Аргентины, пост вице-президента отсутствовал и вторым после президента лицом и его заместителем в случае необходимости являлся министр внутренних дел.
Кандидат Демократического альянса радикал Рафаэль Гонсалес Видела. Он получил 40% голосов и уверенно опередил следующего за ним по числу голосов (29%) кандидата консерваторов. 3 ноября 1946 г. новый президент Р. Гонсалес Видела (1946–1952) сформировал правительство Демократического альянса с участием радикалов, либералов и коммунистов. Впервые в истории Чили в правительство вошли три министра-коммуниста. Ключевые посты в правительстве заняли радикалы. Министры-коммунисты добились издания декретов об экспроприации некоторых крупных латифундий, национализации двух железных дорог, введения государственной монополии на торговлю пшеницей и мукой. Они попытались добиться также создания государственного банка, ограничения привилегий американских меднорудных компаний, повышения налогов на крупный местный и иностранный капитал, улучшения положения горняков, закона о создании профсоюзов сельскохозяйственных рабочих. Но по этим вопросам коммунисты натолкнулись на противодействие в правящих кругах.
Влияние коммунистов быстро росло. Численность компартии с 10 тыс. человек до войны к концу 1946 г. увеличилась до 50 тыс. Стоявшая на левых позициях Конфедерация трудящихся Чили (КТЧ) насчитывала почти 400 тыс. членов. Ее генеральным секретарем к этому времени вместо правого социалиста Бернардо Ибаньеса стал коммунист Бернардо Арайя. На муниципальных выборах в апреле 1947 г. компартия получила 91 тыс. голосов (16,5%), опередив остальные партии.
Участие коммунистов и их активность в правительстве, особенно их успех на выборах, внушили беспокойство правым и умеренным силам. Все более давала себя знать «холодная война». Либералы потребовали удаления коммунистов из правительства и сами вышли из него, пока коммунисты оставались на министерских постах. США отказывали в предоставлении экономической помощи Чили, если коммунисты не будут изгнаны из правительства. 16 апреля 1947 г. президент г. Гонсалес Видела удалил министров-коммунистов из правительства. Был сформирован новый кабинет – «национальной концентрации» – в составе радикалов, либералов и консерваторов. Это был крутой поворот в политике президента и Радикальной партии, пошедшей на союз с правыми партиями.
Новое правительство начало репрессии против рабочего движения, руководимого коммунистами. В октябре 1947 г. было введено чрезвычайное положение. 21 октября отдано распоряжение об аресте руководителей компартии и профсоюзных активистов. Многие из них были сосланы на север, в Писагуа, где был оборудован концлагерь. Часть из них погибла. Забастовочное движение горняков было подавлено. Правительство Гонсалеса Виделы явилось одним из инициаторов военного Договора Рио-де-Жанейро (сентябрь 1947 г.)
21 октября 1947 г. оно разорвало дипломатические отношения с СССР. В апреле 1948 г. Гонсалес Видела внёс законопроект «О защите демократии», вступивший в силу 2 сентября 1948 г. По этому закону объявлялась вне закона компартия и запрещалась Конфедерация трудящихся Чили.
Правительство Чили стало поощрять иностранный капитал. Американские компании, хозяйничавшие в горнодобывающей промышленности, получили новые концессии в этой отрасли и в обрабатывающей промышленности. В 1948 г. иностранные инвестиции в Чили составляли 793 млн. долл., из них 536 млн. (68%) были американскими. В 1953 г. иностранные капиталовложения достигли 1020 млн. долл., из которых на долю США приходилось 813 млн. (80%). Более половины экспорта Чили направлялось в США. Всего за 1946–1952 гг. американские медные и селитряные компании в Чили получили около 470 млн. долл. прибыли. В то же время добыча меди была ими значительно уменьшена. Это ухудшило финансовое положение республики, способствовало инфляции и девальвации песо, курс которого упал с 34,4 песо за 1 доллар в 1946 г. до 134 песо в 1952 г. В апреле 1952 г. Гонсалес Видела заключил с США двусторонний договор о взаимопомощи и совместной обороне.
Вместе с тем правительство Гонсалеса Виделы, объявив о начале «эры промышленной революции», продолжало стимулировать индустриализацию Чили с активным участием государства. Именно в президентство г. Виделы были заложены основы чилийской металлургии и нефтяной промышленности, развивались электроэнергетика, отрасли обрабатывающей промышленности.
Правительственные преследования нанесли большой урон рабочему и демократическому движению, компартии Чили, События 1947 г. знаменовали конец Демократического альянса и и целом длительного периода политики Народного фронта. Она себя исчерпала. Чилийская промышленная буржуазия и широкие либеральные круги общества уже достаточно укрепили свои позиции и больше не нуждались в союзе с рабочим классом и левыми партиями. Их пугала растущая роль левых сил. Это было подоплекой резкого поворота руководства Радикальной партии от союза с левыми к антикоммунизму и блокированию с правыми буржуазными партиями консерваторов и либералов.
С 1949 г. намечается оживление рабочего движения. 17 августа в Сантьяго, Вальпараисо и других городах прошли демонстрации против повышения платы за проезд в городском транспорте. Войска и полиция разогнали демонстрантов, были убитые и раненые. Но повышение платы было отменено. В 1949–1950 гг. бастовали горняки, текстильщики, работники транспорта, портовые рабочие, государственные служащие. В конце 1949 г. был создан Национальный комитет борьбы против роста цен и репрессивных законов из представителей профсоюзов рабочих и служащих, студентов. Правительство пошло на некоторые уступки. Были освобождены 200 профсоюзных руководителей. 1 мая 1951 г. созданный накануне Постоянный комитет единства действий рабочих и служащих организовал 60-тысячную демонстрацию под лозунгами единства трудящихся, улучшения условий труда, защиты национальных богатств, национализации меди, отмены репрессивного законодательства и освобождения политических заключенных. 27 июля 1951 г. состоялась всеобщая забастовка против роста стоимости жизни и политических преследований. В забастовке участвовало 800 тыс. человек. Вся страна оказалась парализованной. Правительство уступило рабочим, были разрешены свободные выборы в профсоюзах. В сентябре 1952 г. издан закон об амнистии политзаключенным, легализованы профсоюзы.
Социалистическая партия в 1946 г. раскололась на две партии. Большинство ее членов объединились в Народно-социалистическую партию (НСП), резко выступившую против радикалов и правительства Гонсалеса Виделы, за классовую борьбу. НСП выдвинула лозунг создания фронта трудящихся с участие только рабочих партий и с программой революционных социальных преобразований, которые должна была осуществить «диктатура трудящихся». Более умеренное крыло социалистов создало свою партию под прежним названием – Социалистическая партия (СП). В ней развернулась борьба между реформистами – сторонниками сотрудничества с правительством Гонсалеса Виделы на антикоммунистической платформе (группировка лидера партии Бернардо Ибаньеса) и противниками такого сотрудничества, выступившими за союз с коммунистами и другими оппозиционными правительству левыми и демократическими партиями. Эта борьба закончилась в 1951 г. победой второго течения и изгнанием группы Б. Ибаньеса из соцпартии. Значительное влияние в Социалистической партии приобрели сенатор Сальвадор Альенде и его сторонники, отстаивавшие курс на сближение с коммунистами и создание союза левых сил. Это позволило сделать первый шаг на пути к такому союзу: в ноябре 1951 г. на основе союза Социалистической и Коммунистической партий был образован Фронт народа, кандидатом от которого на президентских выборах 1952 г. был выдвинут социалист Сальвадор Альенде (1908–1973), медик по образованию, один из учредителей соцпартии в 1933 г., в 1939–1942 гг.–министр здравоохранения в правительствах Народного фронта и Демократического альянса, с 1945 г.–сенатор.
Народно-социалистическая партия (НСП) предпочла поддержать «независимого» кандидата в президенты, бывшего в 1927–1931 гг. правителем страны, генерала Карлоса Ибаньеса дель Кампо, которому в 1952 г. было 75 лет. К. Ибаньес дель Кампо выступил против буржуазных партий, с национал-реформистских позиций защиты природных богатств, с обещаниями провести аграрную реформу, отменить закон «О защите демократии» и военный договор с США. Он обещал сотрудничать с рабочими организациями. К. Ибаньес апеллировал ко всем недовольным политикам традиционных партий, призывая к созданию нового народного большинства, представляя себя в роли национального вождя. В обстановке разочарования народных масс в политике правящих партий и в условиях, когда рабочее движение и левые силы еще не вполне оправились от репрессий и были расколоты, кандидатура генерала К. Ибаньеса, пытавшегося подражать Перону, привлекла к себе надежды многих. НСП решила поддержать Ибаньеса, не видя иной реальной возможности нанести поражение радикалам и другим буржуазным партиям и надеясь в дальнейшем повлиять на политику «беспартийного» генерала, хотя это было явное отклонение от линии Фронта трудящихся в угоду конъюнктурным целям.
На президентских выборах 4 сентября 1952 г. Карлос Ибаньес дель Кампо победил, набрав 48,7% голосов и далеко опередив конкурентов. Сальвадор Альенде получил всего 51 тыс. голосов (5,3%). В условиях, когда недавно созданный Фронт народа объединил лишь небольшую фракцию левых сил, включая еще нелегальную компартию, а широкие слои народа устремились за Ибаньесом, на большее надеяться было трудно.
Политике правительства К. Ибаньеса (1952–1958) были присущи некоторые национал-реформистские черты. Оно старалось укреплять дальше позиции крупного национального капитала, поощрять промышленный прогресс, дополнить сотрудничество с США растущими связями с западноевропейскими странами и Японией. Ибаньес в 1953 г. предпринял попытку сблизиться с Пероном. Он подписал договор о сотрудничестве с Аргентиной, развивал отношения с другими латиноамериканскими республиками, выдвинул проект совместного финансирования экономического развития стран региона без прямого участия США. Но военное сотрудничество с США продолжалось, позиции иностранного капитала не были затронуты. Обещание аграрной реформы осталось на бумаге.
К. Ибаньес попытался привлечь профсоюзы к сотрудничеству с правительством и подчинить их своему влиянию. Но в этом он не преуспел. Левые силы имели прочные позиции в профсоюзном движении и сумели отстоять независимую линию рабочих организаций, тем более что правительство не приняло эффективных мер в пользу трудящихся. Правительство Ибаньеса не смогло остановить инфляцию и рост дороговизны, принявших при нем большие масштабы, чем прежде. Инфляция увеличилась с 21,6% в 1952 г. до 76,3% в 1955 г. На рост забастовок правительство ответило применением силы, чем еще более восстановило против себя трудящихся. Ибаньес не спешил с отменой закона «О защите демократии» и с восстановлением легального статуса компартии.
Рабочее движение нарастало. В 1947–1950 гг. в среднем ежегодно бастовало 44,6 тыс. человек, в 1951–1954 гг.– 109,5 тыс., а в 1955 г.– 127 тыс. (не считая всеобщих забастовок). В феврале 1953 г. в Сантьяго на съезде чилийских профсоюзов был создан Единый профцентр трудящихся (КУТ) Чили, объединивший подавляющее большинство организованных рабочих и служащих (более 300 тыс. человек, затем его численность еще более возросла) на основе классовых принципов. В единый профцентр входили трудящиеся разных политических тенденций, ни преобладали в нем и в его руководстве действовавшие совместно коммунисты и социалисты.
Успехи в объединении рядов рабочего движения стимулировали его дальнейшее развитие и придали ему внушительный вес в жизни страны. Под руководством КУТ и при поддержке левых партий 17 мая 1954 г. состоялась 24-часовая всеобщая забастовка с участием 700 тыс. человек с требованиями повышения заработной платы, национализации меди, аграрной реформы, отмены закона «О защите демократии». Правительство вступило в переговоры с КУТ, была повышена зарплата некоторым категориям трудящихся. Во второй половине 1954 г. поднялись на стачечную борьбу горняки. В сентябре К. Ибаньес объявил осадное положение и направил войска против бастующих. Однако после 60-тысячной демонстрации протеста (16 декабря) осадное положение было отменено и уволены в отставку министры внутренних дел и экономики. В июле 1955 г. Чили вновь охватила всеобщая забастовка с рекордным количеством участников – 1,2 млн. Бастующие потребовали очередного повышения заработной платы и улучшения условий труда, отмены закона «О защите демократии».
Совместные действия в рабочем и народном движении коммунистов и социалистов привели к дальнейшему их сближению. НСП уже в начале 1953 г. отказалась от поддержки К. Ибаньеса, обвинив его в нарушении предвыборных обещаний и признав ошибочность своей линии. Это облегчило сотрудничество обеих партий социалистов друг с другом и с коммунистами. Во Фронт народа вошло несколько небольших левых мелкобуржуазных партий, и он был переименован в Национальный народных фронт. НСП начала переговоры об объединении с его участниками, но поставила условием реорганизацию Фронта. 29 февраля 1956 г. со вступлением НСП Фронт был преобразован в более широкий Фронт народного действия (ФНД), ставший влиятельным политическим объединением левых сил Чили.
Перспектива их победы пугала правые силы. 10 марта 1952 г. генерал Фульхенсио Батиста поднял воинские части на мятеж-и разогнал правительство Прио Сокарраса и Национальный конгресс. Прио Сокаррас бежал с Кубы. К власти пришла возглавленная Батистой военная хунта, присвоившая себе законодательные и правительственные функции. Конституция 1940 г., разработанная -некогда при участии Батисты, была теперь им же отменена.
Переворот не встретил сопротивления. Господствующие классы Кубы и США его поддержали. Широкие слои населения встретили переворот пассивно, отчасти с облегчением и надеждой, ибо свергнутое правительство их сочувствия не вызывало, а с именем Батисты многие связывали воспоминания о его роли в революционном «восстании сержантов» 1933 г. и о его деятельности на посту президента в 1940–1944 гг., когда он выступал как поборник демократии. Сам Батиста постарался представить переворот как «революционное» выступление против одиозного, прогнившего правительства. «Цель нашего движения,– заявлялось в обращении хунты к народу,– избавить Кубу от позора кровавого, проворовавшегося режима... породившего в республике состояние беспорядка,и анархии». Из всех партий только НСП в первый же день охарактеризовала новое правительство как проимпериалистическую, антирабочую тиранию, призвав к сопротивлению.
Придя к власти, Батиста присвоил себе диктаторские полномочия. Правда, 4 апреля 1952 г. он опубликовал «Конституционный статут республики» и позднее, в 1954 г. организовал свое «избрание» на пост президента, но выборы проводились в условиях- террора и запрещения деятельности оппозиционных партий и практически не повлияли на диктаторский характер режима.
Диктатура Батисты (1952–1959) развернула преследования оппозиционных сил и рабочего движения. КТК и в целом, профсоюзы были подчинены контролю нового правительства, на службу которому перешли Э. Мухаль и его сторонники, осуществлявшие политику тесного сотрудничества рабочих организаций с властями и предпринимателями.
Правительство Батисты намеревалось закрепиться у власти и стабилизировать положение в стране с помощью тесного экономического, политического и военного сотрудничества с США и обеспечения интересов буржуазно-помещичьих кругов. Капиталовложения США на Кубе увеличились с 756 млн. долл. в 1953 г. до 1 млрд. в 1958 г. Проводилась политика ограничения производства сахара, которое уменьшилось в 1954–1956 гг. до 4,4–4,8 млн. т в год, с тем чтобы сохранить высокие цены на него. Рост импорта из США привел к торговому дефициту. Выросли расходы на содержание армии и репрессивных служб. Широкое развитие получила - «индустрия туризма» – строительство отелей, туристских трасс, других объектов.
Во внешней политике Батиста ориентировался на США. 3 апреля 1952 г. были разорваны дипломатические отношения между Кубой и СССР. В 1954 г. Куба поддержала интервенционистскую политику США в Гватемале. Вашингтон видел в Батисте своего верного союзника. Вице-президент США Р. Никсон в 1954 г. назвал Батисту «главным защитником принципов свободы и демократии».
Однако очень скоро диктаторский режим столкнулся с быстрым нарастанием революционного движения, с середины 50-х годов на Кубе стала складываться революционная ситуация.