Победа когнитивизма, обернувшаяся его поражением — отказом от собственных постулатов 3 страница

О природе сознания:

• Физическое, биологическое, физиологическое, социальное — всё это влияет на содержание сознания и его работу, но из всего этого само сознание, как субъективное чувство осознанности, невы­водимо.

• Возможности сознания весьма сильно ограничены по объему, хотя сами эти ограничения ясно не осознаются, в самом сознании не содержатся. Они обнаруживаются только в специально постав­ленных психологических экспериментах (объем сознания Вундта, объем памяти Эббингауза, пороги ощущений Фехнера и т. д. до обилия таких ограничений в моделях когнитивистов). Эти ограничения не могут быть объяснены ни самим сознанием, ни бессознательным

1 Солсо Р. Когнитивная психология. М„ 1996, с. 558.

2Там же. с. 19.

 

ни физическими, биологическими, физиологическими или социологическими соображениями.

• В психической сфере существуют разные блоки (инстанции), отличающиеся друг от друга уровнем осознанности. Должны су­ществовать какие-то механизмы, принимающие решение, какая информация в какие конкретно блоки должна поступать. В том числе решать, какая информация может появиться в сознании и быть полностью осознанной, а какая — нет. Сама работа этих механизмов не осознаётся (ср. под этим углом зрения взгляды вюрцбургской школы, психоанализа, культурно-исторической школы, когнитивной психологии).

• Попытки найти механизмы психической деятельности упорно ведут исследователей от проблем построения или формирования образов и других психических образований к проблемам оценки адекват­ности построенных образов и принятия решения на основе этой оценки (сеченовское торможение vs. возбуждение, «торможение привычки» и «приобретение уверенности» как оценка у функ­ционалистов, «удвоение» у Выготского, последовательное возрас­тание роли обратной связи в моделях физиологов, модели сличения когнитивистов и пр.).

• Эмоции предназначены для того, чтобы извещать сознание о процессах, протекающих в неосознаваемой сфере (У. Джеймс). Нечто подобное, по-видимому, полагает и 3. Фрейд, когда называет эмоции «королевской дорогой к бессознательному». Осознание до этого неосознанной информации может положительно влиять на эмоциональное состояние (глубинная и гуманистическая психологии).

• Всё, что происходит в сознании, не может быть случайным.

 

О том, что осознаёмся:

Сознание содержит не всю информацию, которую получает орга­низм. Осознанная информация не существует без наличия неосо­знанной информации (ср. «смутные ощущения» Титченера, «обер­тоны» Джеймса, «отрицательные ощущения» Фехнера, «фон» гештальтистов и т. д.).

Неосознанная информация оказывает непосредственное влияние на содержание осознаваемой информации («сбережённые знаки» Эббин­гауза, «вытеснение» Фрейда, «установка» Узнадзе, требование осознать собственные мысли и желания в гуманистической психо­логии и т. п.).

 

• Содержание сознания — это ребус, который надо еще уметь разга­дывать. Сознание способно обманывать само себя. Одна из важ­нейших проблем для человека — проблема адекватности осознания самого себя самому себе.

• Всё, что человек осознаёт, он осознаёт как фигуру на фоне. Фон аморфен, неструктурирован, не вычленяется сознанием, но без него осознание фигуры невозможно. Одна и та же фигура на разном фоне будет восприниматься по-разному. Осознанное содержание сознания сопровождается и дополняется психическими обер­тонами, которые, собственно, и определяют значение осознанного содержания,

• Содержание сознания не остается постоянным — оно непрерывно изменяется (поток сознания, по Джеймсу). Течение осознаваемой мысли детерминируется «неосознаваемыми тенденциями» (в терминологии вюрцбургской школы), т. е. определяется причи­нами, которые сами не осознаются («бессознательные умозаклю­чения» Гельмгольца).

• В каждый момент времени сознанию дано непротиворечивое и однозначное понимание происходящего (это подразумевалось структуралистами, гештальтисты подчеркивали невозможность одновременного восприятия многозначных изображений, а некоторые когнитивисты употребляли термин «одноканальность сознания»).

• Сознание оперирует не стимулами и раздражителями, а значениями и смыслами (ср. символы в психоанализе, роль знаков в культурно-исторической школе и в интеракционизме, условный рефлекс Павлова, «корневое свойство психики» Веккера, «смысл» в гума­нистической психологии и др.). Мир никогда не воспринимается сознанием как случайный, хаотичный.

• Психические образы объекта создаются только на контрасте с другими объектами: сознание выделяет в предъявленном объекте в первую очередь те его качества, которые отличают данный объект от других объектов, сопровождающих его предъявление.

Познание и сознание

• В истории психологии наибольшее внимание исследователей было приковано к познанию, Когнитивизм вселил надежду, что анализ процессов познания рано или поздно сможет привести к пониманию всех аспектов психической жизни.

• Автоматизированные действия не требуют участия сознания. Осознание необходимо лишь тогда, когда возникает препятствие, когда субъект находится в состоянии нерешительности — т. е. тогда, когда он не знает, как себя вести,

• Процесс познания определяется не столько получением новой информации, сколько переструктурированием целостной ситуации, нахождением нового видения задачи. Элемент, вхо­дящий в «старое» понимание ситуации, в «новой» ситуации приобретает совершенно иной смысл и иные свойства-

• Пробы, совершаемые в начале процесса простого научения (заучивания), хаотичны, однако они могут случайно приводить к успеху. После успеха они закрепляются.

• Решение сложных познавательных задач (головоломок) происходит внезапно для сознания и сопровождается сильным эмоциональным переживанием.

• Один и тот же стимул может иметь разное значение для организма, по-разному осознаваться. То, как именно человек осознаёт данный стимул, во многом зависит от его предварительных предполо­жений, а также от того, какую задачу он в данный момент решает.

• Решение многих личных проблем, исцеление от психических травм зависит от понимания (познания) ситуации и самого себя. Осознание играет мощную роль в организации поведения.

• Человек знает, хотя и не всегда ясно осознаёт, какие проблемы для него являются существенными, в каком направлении ему надо идти. Только через осознание этого предначертания человек может принять правильное решение.

Психология прошла по красивой дороге и проделала поучительный путь, но главной тайны так и не узнала. С самого момента своего возникновения она попала в кризис и так до сих пор в нём и продолжает находиться 1. А сколько ещё впереди ям и ухабов, которые предстоит преодолеть! И чаще всего только для того, чтобы понять, что шли вообще не в ту сторону... И всё же стоит остановиться в восхищении перед духовным подвижничеством корифеев. Отнюдь не каждый позволяет себе броситься в океан неизведанного, не зная наверняка, что его там ожидает. Всё время чувствуя неразгаданность тайны и понимая всю малость шансов на успех, они, тем не менее, шли на риск и брались за

1 О перманентном кризисе психологии см. подробнее в кн.: Аллахвердов В. М. Опыт теоретичсской психологии. СПб, 1993, с. 104-120.

 

решение самых сложных головоломок. Как и все естественники, они верили в возможность постижения подлинной природы психического во всей её логической стройности и, вопреки сомнениям, добивались пусть не окончательных, но блестящих и фантастически неожиданных результатов,

Психологика предлагает своё направление движения к разгадке. Очевидно, что найденное направление не устроит никого из привер­женцев других школ — любителей ходить по другим дорогам. Един­ственная надежда: может быть, она покажется не такой уж кривой и труднопроходимой тем, кому все остальные дороги не слишком нравят­ся. Как писал У. Джеймс, «в наших умах происходит постоянная борьба между стремлением сохранить наши идеи в неизменном виде и стрем­лением к их обновлению» 1. В этой вечной борьбе сохранения и изме­нения как раз и содержится то зерно, из которого психологика будет старательно растить свой взгляд на сознание.

 

1Джеймс У. Психология, с. 279. Разумеется, само по себе это высказывание Джейм­са не претендует на оригинальность. Почти все мыслители отмечали нечто подобное...

 


ПСИХОЛОГИКА

 

Раздел третий

 

ИСХОДНЫЕ ДОПУЩЕНИЯ

-О!- сказал Остап. - Там внутри есть всё: пальмы, девушки, голубые экспрессы, синее море, белый пароход, мало поношенный смокинг, лакей-японец, собственный бильярд, платиновые зубы, целые носки, обеды на чистом животном масле и, главное, мои маленькие друзья, слава и власть, которую дают деньги. - И он раскрыл перед изумлён­ными антилоповцами пустую папку.

И. Ильф. Е. Петров

Надеюсь, проделанный методологический и исторический ана­лиз внятно обрисовал характерные головоломки, возникающие при попытках объяснения явлений сознания. Пора начинать эти головоломки распутывать. Как мы помним, однако, само слово «сознание» многозначно. Поэтому, прежде всего следует договориться о терминах, памятуя о том, что подлинное значение естественнонаучных терминов определяется их вхождением в формулировку законов. Именно законы проясняют, что обозначает тот или иной термин. Тем не менее, в начале пути, пока законы ещё не описаны, стоит всё же попробовать дать более-менее осмысленную интерпретацию исходного слова, так как лишь очень немногие люди способны дойти до конца текста и помнить, о чем говорилось на его первых страницах.

В последующем тексте слово «сознание» будет использоваться в двух смыслах. Во-первых, сознание как явление будет пониматься как эмпирический факт представленности субъекту картины мира и самого себя, в том числе как выраженная в словах способность испытуемого отдавать себе отчет в том, что происходит. Синонимами такого понимания

 

термина «сознание» служат слова «осознанность», «самоочевидность» «непосредственная данность». Во-вторых, сознание будет обозначать некий теоретический (гипотетический) механизм, порождающий или трансформирующий осознаваемую информацию — например, преобра­зующий результаты каких-либо информационных или физиологических процессов в осознаваемые явления. В таком понимании речь может идти о работе механизма сознания. Если слово «сознание» будет упо­требляться без пояснений, то предполагается, что используемое значе­ние ясно из контекста.

Любое теоретическое описание сознания предполагает введение постулатов, принятие которых можно пояснить, но которые нельзя не­посредственно доказать. Самые первые постулаты психологики харак­теризуют процессы, порождающие явления сознания, т. е. процессы, лежащие за пределами непосредственного опыта. Сами эти заведомо не наблюдаемые и не осознаваемые процессы будут далее называться протосознательными. Как естественная наука психологика полагает: протосознательные процессы — это процессы естественные, Тем са­мым она отказывается от объяснения возникновения сознания с помо­щью сверхъестественных сил. Итак, психологика, прежде всего, посту­лирует существование механизма сознания и протосознательных процессов как таких процессов, которые, не будучи осознаны, сами, тем не менее, порождают сознательные переживания.

Психологика предполагает, что нет каких-то не связанных друг с другом законов восприятия, мышления или социального поведения, а есть универсальные законы работы сознания. Хотя, разумеется, можно наблю­дать разные проявления этих законов в той или иной экспериментальной парадигме или в обычной жизни. Психологика ставит перед собой задачу обнаружить и логически обосновать экспериментальные законы работы сознания в целом, а не частные законы восприятия, мышления и т. п. Послед­ние, даже если они строго установлены и эффективно используются на практике, могут, как явствует из методологического вступления, не иметь никакого теоретического значения. Разумеется, предлагаемый психологи­кой подход, в свою очередь, может оказаться ошибочным, если сознание действительно распадается на не связанные между собой части, лишь не­удачно выбранным словом соединяемые воедино, и если никакой универ­сальной работы сознания не существует. Впрочем, ранее уже говорилось: такие слова» как «память», «воля» или «мышление» не являются теорети­ческими понятиями, а отражают лишь обыденные представления и обо­значают различные экспериментальные парадигмы исследования. Это все­ляет надежду на успех продвижения по выбранному психологикой пути.

 

Логическая идеализация

Как уже отмечалось, теории в естественных науках строятся не для реальных, а для идеальных объектов 1. Напомню характерные примеры таких объектов в физических теориях: материальная точка, математи­ческий маятник, идеальный газ, абсолютно черное тело и т. п. Сконструированные в процессе идеализации идеальные объекты наделяются. свойствами, заведомо не присущими реальным объектам. Но то теоретические построения рассматривают изучаемые процессы как бы в очищенном виде, не замутненном мелочами. Тем самым они не обращают внимания на несущественные, с точки зрения данной теории, хотя и присущие реальным объектам детали. Теории именно потому претендуют на точное и полное описание, что описываемые ими объекты идеальны, т. е. существуют в мыслях, а не в реальности.

Правильность выбора идеализированного объекта, как и выбора любого постулата теории, не может быть ни экспериментально, ни логически обоснована. Сумма углов треугольника равняется строго 180° только в аксиоматике Эвклида — в опыте в лучшем случае (если измерения делаются на близкой к идеальной плоскости) эта сумма неотличима от 180° с учетом погрешности измерения. Наряду с геометрией Эвклида, могут существовать не противоречащие опыту неэвклидовы геометрии, в которых эта сумма больше или меньше 180°. Правомерность введения идеализации, как и любого постулата, обосновывается только правомерностью построенной на её основе теории.

Сказанное, однако, не исключает возможности поиска эмпирических аргументов в поддержку принятой идеализации или постулата. Нельзя, например, непосредственно в опыте убедиться в истинности первого закона Ньютона, утверждающего: если на тело не действуют никакие силы, то тело находится в состоянии покоя или равномерного прямолинейного движения. Ибо на тело всегда действуют какие-то силы, и никогда в опыте не достигнуть того, чтобы равнодействующая всех была строго равна нулю. Однако невозможность непосредственного опытного доказательства не мешает аргументировать принятие постулата ссылкой на экспериментальные данные. В механике такие аргументы

1 См. об этом подробнее в: Грязнов Б. С. Логика, рациональность, творчество. М., 1982, с. 61-65;АллахеердовВ. М. Опыт теоретической психологии, с. 247-249.

 


находят: например, можно показать, что уменьшение силы трения уве­личивает путь, который совершает брошенное тело, — а значит, если уменьшить силу трения до нуля (что уже непроверяемо), то можно ожи­дать, что тело никогда не остановится.

Психологика (верная дочь когнитивизма) принимает в качестве исходной позиции, что психика и сознание порождаются в процессе познания. Ранее уже утверждалось: психологика как естественная наука должна исходить из того, что психика написана на языке логики. Из этих утверждений следует: и протосознательные, и со­знательные процессы реализуют логику познания, а не какую-нибудь другую возможную логику. Тем самым психологика призывает ис­кать ответы на все вопросы о природе сознания в структуре логики познания. Это значит, что и феномен самоочевидности, и ограниче­ния на возможности сознания по переработке информации, и порож­дение значений, и эмоциональные переживания — все это. в соот­ветствии с введённым постулатом, имеет сугубо логическую природу. Разумеется, такой подход к психике однобок. Но любая теория од­нобоко рассматривает свой предмет, поскольку всегда идеализирует (можно даже сказать: шаржирует) действительность, выпячивая толь­ко одну какую-то её сторону. Вопрос в том, насколько удачно выбра­на эта сторона, насколько существенный аспект реальности она от­ражает, насколько она эвристична.

Самое трудное — объяснять очевидное. Явления сознания зага­дочны прежде всего потому, что только они и есть для носителя этого сознания единственной очевидностью, данной ему в опыте. Предложен­ный подход делает существование феномена очевидности логически неизбежным. Действительно, любая логическая система, говорили мы раньше, обязательно содержит аксиоматику — набор очевидных истин, не требующих доказательств. Если эта система предназначена описы­вать мир, то, в дополнение, ещё содержит и набор фактических утверж­дений, не подвергаемых сомнению. Аксиомы и факты в разных логиках могут быть разными, но обязаны существовать в каждой из них. Таким образом, если принять, что психика — логическая система, то в пси­хике неизбежно должны существовать самоочевидные истины, а если эта логическая система предназначена для познания реальности, — то и самоочевидные факты.

Сказанное не является решением проблемы сознания как явле­ния самоочевидности. Феномен непосредственной данности остаётся загадочным. Речь идет только о том, что психика не может существо­вать без признания самоочевидности каких-либо фактов и аксиом.

(Правда, логика должна соотноситься с опытом, а потому — предвос­хитим дальнейшее — осознанное самоочевидное парадоксально: оно хотя и очевидно, однако требует проверки). Отсюда, например, следует: если животные обладают психикой, то они обязательно нечто принимают за очевидное, т. е. обладают явлениями сознания. Разумеется, такое утверждение еще мало что даёт. Тайна сознания просто заменяется тайной психического. И всё же, всё же... Гипотезы о природе психического — это обычные естественнонаучные гипотезы о ненаблюдаемом, подле­жащие экспериментальный проверке.

 

О связи сознательных процессов с познавательными

Связь психической и сознательной деятельности с познавательной явно или неявно отмечается почти всегда. С историко-психологической точки зрения, не столь уж удивительно, что связь психики и познания объявляется ключевой. Вот как писал У. Джеймс: «Я отрицаю сознание как сущность, но буду настаивать на его значении в качестве функции... Функция эта — познание»1. В самых разных словарях психика, по существу, определяется как такая способность, которая делает Опознание возможным (не будем при этом обращать внимания на то, что ^обычно эти определения не очень складны). В одном из психологических словарей, например, можно прочесть такое определение: «Психика—свойство высокоорганизованной материи, являющееся особой формой отражения субъектом объективной реальности» 2. Переведем на понятный язык: высокоорганизованная материя — это, очевидно, мозг; слова «субъект» и «особый» следует исключить из определения, так как «субьект» создает круг в определении, а «особый» делает определение неопределенным; уберем и «свойство, являющееся формой», так как оно не означает ничего; учтем, что сознание отражает не только объективную, но и субъективную реальность. В итоге получим: психика — это то, с помощью чего мозг отражает реальность 3. В философских же словарях, с которыми были хорошо знакомы авторы цитируемых определений, отражение реальности (да ещё в форме субъективных образов, понятий и т. п.) называется познанием...

1 Джеймс У. Существует ли сознание?//Новые идеи в философии, 4. М., 1913, с. 103-104.

2 Психологический словарь (под ред. В. В. Давыдова и др.). М., 1983, с. 286.

3 Ср. Платонов К. К.. Голубев Г. Г. Психология. М., 1977, с, 6, где почти так и написано: «Психика — это отражение мозгом реальной действительности».

 

Все живые организмы имеют цель. Существует и популярная, пусть и не слишком удачная, формулировка возможной цели — выживание1. Психологи, заявляющие (с постоянством, достойным лучшего применения), что основная и единственная потребность любого орга­низма — выжить, и тут же, противореча самим себе, начинают говорить о независимой потребности познавать. Без познания ни одно живое су­щество не может существовать. Древние говорили: правильное позна­ние предшествует достижению человеком любой цели 2. Даже для того, чтобы поесть, хищник должен иметь образ поедаемых им зверей, уметь предсказывать (экстраполировать) их движение во время погони и т. п. Пусть многое уже заложено в генетическом аппарате человека, но фор­мированию образов и предсказанию поведения он учится всю жизнь. Ведь заранее не может быть известно, чему необходимо научиться. Особенность познавательной деятельности заключается в том, что по­знание должно идти непрерывно, как бы впрок, независимо от ка­ких-либо сиюминутных задач. В итоге познание — средство для до­стижения любой заданной организму цели — начинает протекать независимо от этой цели.

Таким образом, даже если искать биологическое обоснование познанию, стоит признать: однажды начавшись, познание должно да­лее развиваться самостоятельно, по своим собственным законам. Ранее 3 я назвал процессы, которые начинаются по одним причинам, а развива­ются (продолжаются) по другим, инодетерминированным. Исходная (инодетерминирующая) причина запускает процесс, она может и в даль­нейшем оказывать на этот процесс какое-то влияние, но, в основном, последующий ход процесса определяется иными причинами. Напри­мер, мы открываем бутылку шампанского по одним причинам, а пена из открытой бутылки выливается по другим; запуск космического спут­ника на орбиту имеет одни причины, а последующее сгорание этого спутника в атмосфере Земли — другие. Зачатие и развитие организма также детерминируются разными причинами, Инодетерминированно развивается наука: хотя последующий научный результат и возникает вслед­ствие предшествующего, но не предопределён им. М. А. Розов поясняет

 

1Выживание как цель организма понимается биологами крайне абстрактно и ту­манно — см. обзор: Аллахвердов В. М. Опыт теоретической психологии, с. 251 и сл-В частности, смерть трактуется не как неудача в достижении этой декларированной цели, а как эффективный способ выживания

2«Капля логики» учебник логики Дхармакирти. // Щербатской Ф. И. Теория познания и логика позднейших буддистов. 1. СПб. 1995, с. 60

3Аллахвердов В. М. Опыт теоретической психологии, с. 282.

 

это сравнением развития научного знания со своеобразным производственным конвейером, где каждому следующему рабочему попадает не основной, а побочный продукт деятельности: «Например, один рабочий обтачивает деталь, но следующему она не нужна, а нужны только опилки; он тщательно сметает и собирает их, а третьему рабочему, ока­жется, нужна только щетка, которая при этом наэлектризовалась»1.

Когда А. Н. Леонтьев, отчасти вторя В, Вундту, говорит о сдвиге мотива на цель, то он, по существу, говорит об инодетерминации: ученик читает книгу, чтобы сдать экзамен, и лишь постепенно, по Леонтьеву мотив деятельности сдвигается на цель, и ученик начинает читать книгу, чтобы её прочесть2. Таким образом, детерминация поведения, данная с необходимостью сдать экзамен, преобразуется в желание прочесть книгу.

Какова бы ни была изначальная генетически заложенная цель организма, она лишь инодетерминирует познавательную деятельность, т.е. задает её начало, но не определяет дальнейшее развитие, Любопытно, что взгляд на познание как на самоцель отстаивают многие религиозные мистики. Они говорят, что духовной целью человека является познание Бога. Поскольку для них Бог есть Истина, т. е. подлинная реальность, то познание Бога тождественно познанию реальности. Ибн-ал-Араби — один из самых глубоких мистиков мусульманства — пришел в результате данного ему откровения к пониманию Величайшей Тайны, которую, по его мнению, можно раскрывать только Посвященным: Бог создал мир, чтобы посмотреть на самого себя глазами человека. В той или иной форме о человеке как способе самопознания Бога говорили и Рамакришна, и христианские мистики 3.

Об этой же Тайне, с таким же почти мистическим откровением, говорят и некоторые учёные на почти научном языке. Вот как, например, об этом пишет В. Б. Швырков: «Человечество в целом вышло на

1 Розов М. А. Проблемы эмпирического анализа научных знаний. Новосибирск. 1977, с. 18.

2ЛеонтьевА. Н. Проблемы развития психики- М., 1972, с. 510 и сл.

3Ни в коей мере не претендую на сопоставление своих ощущений с духовным подвигом великих мистиков, но нечто подобное я пережил в конце 60-х гг. в горах Кавказа, когда почувствовал, что проник в величайшую тайну: природа в своем развитии специально создала человека для самопознания. Это ощущение сопровождалось мощным эмоциональным подъемом и ложным предчувствием, что сама природа тайну эту столь тщательно скрывает, что, наверное, погубит меня во время дальнейших горных переходов. Хотя сегодня я отношусь к этому «откровению» примерно как к фразе «повсюду пахнет нефтью», тем не менее, отдаю себе отчет, что именно подобное мистическое переживание пытаюсь реализовать в демистифицированном виде при построении психологики.

 

прямое соотношение со Вселенной, так как накапливает всё больше информация о Вселенной и её эволюции. Хотя эта информация может храниться в книгах или в памяти вычислительных машин, её получе­ние и использование осуществляется людьми, которые, следовательно, отражают эволюцию Вселенной в специализации своих нейронов. Воз­можно, что к моменту тепловой смерти Вселенной (или раньше) чело­вечество, именно в совокупной специализации своих нейронов, отразит всю информацию об эволюционирующей Вселенной, и это совокупное знание станет её «инобытием»1. Это инобытие Швырков связывает с мистической точкой Омега, к которой, по Тейяру де Шардену, стремит­ся человеческая эволюция.

Познавательные процессы инодетерминируют сознание, они от­крывают сознанию его содержание, хотя в дальнейшем сознание мо­жет развиваться по самостоятельным законам. Если какие-то факты осо­знаются, то это значит, что они порождены познавательными процессами, приводящими к возникновению сознания (ранее такие процессы мы до­говорились называть протосознательными). Будем считать, что только протосознательные процессы имеют возможность вводить в работу механизма сознания непосредственную информацию о внешнем и внут­реннем мире — само сознание как осознаваемое явление этого де­лать не умеет. Это соответствует интроспективному опыту, выявленно­му в вюрцбургской школе: детерминация мыслительного процесса не осознаётся — осознаётся лишь результат этого процесса.

Процесс познания сложен и насыщен головоломками. Любители философии хорошо знают, какие муки испытывали гносеологи, пыта­ясь дать логически непротиворечивое описание познания. Вот только несколько вопросов, которые доводили философов до отчаяния: как субъект может формировать понятия о том, с чем никогда не встречался в опыте — например, о равенстве, бесконечности, боге?; как он умеет соотносить свои субъективные модели мира с реальностью, которая в сознании дана ему, однако, только в виде всё тех же субъективных моделей?; как может отождествлять нетождественное (например, слово «ЯБЛОКО» и реальное яблоко) и различать неразличимое (например, услышав слово «ТРУБА», понять, что речь идет о водосточной трубе, а не о музыкальном инструменте)?.. Наконец, субъект способен к обуче­нию, а значит, ему должны быть изначально заданы критерии, позволя­ющие оценивать эффективность обучения, — какие это критерии? откуда

1 Швырков В. Б. Введение в объективную психологию. Нейрональные основы психики. М.. 1995, с. 153.

 

260

они взялись? и т. д. Полностью удовлетворительного логического реше­ния этих (и многих других) головоломок до сих пор не найдено, хотя такое решение должно существовать, ибо субъект их решает. Люди умели познавать задолго до собственных раздумий о том, как они умеют это делать. Психологика утверждает предназначение психики: психика как логическая система необходима для того, чтобы решать любые головоломки и парадоксы, возникающие в процессе познания, — даже такие, которые после тысячелетних, не слишком удачных попыток их распутывания ставят в тупик и лучших современных гносеологов.

Есть большое сходство между неразрешимостью гносеологических проблем и неразрешимостью проблем психологической науки. Правда, здание общности по отрицательному результату опасно. Сравните: Молла Насреддин утверждал, что в старости он остался таким же сильным, как был в молодости — потому что в старости ему не поднять тот же камень, который он не смог поднять юношей. (Впрочем, к анекдотам о Насреддине стоит относиться с большим почтением — они создавались мусульманскими суфиями и являют собой высшую мистическую мудрость). И всё же убеждён: подлинная психологическая теория должна в принципе разрешать все гносеологические головоломки.