Философское понимание истины. 4 страница
В обществе всегда есть некое понятие нормы личностного развития. При этом личностные и общественные представления о норме и общественных идеалах не совпадают. Для общества нормально то, что способствует его сохранению на данном этапе, и идеально то, что еще больше воплощает общественные интересы в данный момент. Например, в обществе, где культивируются рыночные отношения, естественен и нормален человек, беспокоящийся о своем доходе, а идеален тот, кто может самостоятельно, без общественной поддержки, этот высокий доход получать и сохранять. Нормальны те, кто живут в ногу с обществом, без отставания и без опережения. С точки зрения индивидуального развития независимо от общественного уклада нормально жить — значит жить счастливо, значит жить в достатке и иметь возможности индивидуального развития в любых сферах.
Личностное и социальное развитие различаются и по отношению к индивидуальности: социум заинтересован в максимальном следовании заданным образцам, личность испытывает потребность в утверждении собственной уникальности. С точки зрения социума нормален конформист, а с точки зрения личности нормален тот, кто способен поступать не как все, сохраняя свою индивидуальность. Диалектическое противоречие личности и общества может быть выражено как противоречие индивидуализации и унификации. Социум стремится к унификации личностного самоопределения в соответствии с его структурой, а личность — к максимальному раскрытию собственной индивидуальности. Способность общества разрешать это противоречие определяет его потенциальные возможности к саморазвитию.
Важнейшим элементом, связывающим личность и общество, являются потребности, нормы, ценности и идеалы. Здесь мы наблюдаем взаимодействие нескольких реальностей. Во-первых, можно условно говорить о взаимообусловленности личных и общественных идеалов и их совпадении или несовпадении. Связующим звеном здесь выступает группа как выразитель и условие личностного социального самоопределения. Во-вторых, потребности, интересы, ценности и идеалы существуют как на уровне теоретического сознания, так и в повседневной жизни, причем также находятся в диалектическом противоречии. В-третьих, нормы и ценности групп, в которые входит личность, могут противоречить друг другу.
Развивающийся человек в процессе социализации приобретает черты характера, формирует волю, в конечном счете делает свою жизнь. Динамика социума обусловливает изменение жизненных ориентиров: человек-рабочий или человек-предприниматель предполагают разные формы жизни. Изменение героев, кумиров и идолов приводит к переменам в одежде, обстановке квартиры, лексике, увлечениях. Изменение понятия о престижных или непрестижных профессиях влияет на иерархию значимых в общественном мнении групп.
В то же время социум испытывает не менее сильное давление со стороны личности. Мы не знаем, кто конкретно придумывает анекдоты, распускает сплетни, диктует как надо себя вести на свадьбах или похоронах, но это должны быть конкретные люди с именами и лицами, благодаря которым общество становится другим. И в случае жесткой борьбы за сохранение традиции, и в ситуации революционных изменений возникают социальные слои, группы и личности, персонифицирующие идеи. Можно сказать, что это герои, с которых «пишутся» общественные идеалы, это революционеры, чьи имена и лица ассоциируются в сознании масс с их интересами. Это и деятели культуры, которые своими произведениями задают модели повседневного поведения, формируют привычки и вкусы, то, что называют уровнем массовой культуры. Известно, что вплоть до конца XX в. моделированием вкусов и поведения в основном занималась литература, сегодня она существенно потеснена кино и телевидением. Личности, считающиеся выдающимися, меняются, и соответственно меняется социум.
Классическое общество было очень жестким в отношении тех правил и норм, по которым должны были строить свою жизнь люди. Современные, казалось бы, удовлетворяющие все вкусы и потребности, мода, литература, кино, пресса на самом деле задают стереотипы мыслей и поступков не менее жесткие. Но все же распад единообразной системы жизни позволяет ввести большие возможности для индивидуального творчества. Поскольку информация перестала быть собственностью немногих, деятели культуры не могут не учитывать реальные потребности потребителя культуры. Таким образом, возрастающая дифференциация общества ведет к повышению роли личности в создании его повседневной жизни и культуры. С одной стороны, кажется, что количество выдающихся личностей, пророков, экстрасенсов, телеведущих или спортсменов увеличивается и их воздействие на умы и души растет, с другой — именно их множество создает возможность свободного выбора и, следовательно, повышает степень личной свободы.
Социальная философия всегда отдельно рассматривала вопрос о роли личности в истории. Историческая личность как персона, во-первых, воплощает в себе общественные идеи, во-вторых, объединяет вокруг себя социальные группы, в-третьих, благодаря особенностям личной биографии и характера обеспечивает создание «своеобразия текущего момента». Исторические личности бесспорно существуют, но причины их появления и влияния на общественную жизнь не носят мистического характера, а могут быть исследованы в контексте культуры данного общества. В романе «Война и мир» Л. Толстой показал, что вклад личности в историю зависит не только от индивидуальных черт характера (противопоставление Кутузова и Наполеона), но и от объема и содержания социальных связей. Чем больше возможностей имеет конкретный человек влиять на деятельность социальных институтов и судьбы других людей, тем скорее он может способствовать прогрессу или застою, росту культуры или падению нравов.
Таким образом, можно констатировать, что личность и общество рассматриваются в социальной философии как диалектические противоположности. В современном обществе главной проблемой личности остается поиск идентичности в возрастающем многообразии жизненных практик. Главной проблемой социума является создание общественных институтов, обеспечивающих гармонию индивидуализации и унификации в жизненном процессе.
Вопрос 54
Философия истории и общественных процессов анализирует исторический процесс с точки зрения исторического времени, смысла и направленности истории, прогресса и регресса исторического движения и ряда других вопросов исторического плана. Понятие исторического времени и его подлинное осмысление началось сравнительно недавно, с эпохи Нового времени. В традиционных обществах бытие совершается в постоянно воспроизводимых формах и идет кругообразно, циклично, общество как бы стоит на месте, прошлое находится впереди настоящего, устремленность в будущее – историческое время и исторический прогресс, отсутствуют. Христианство заложило основы трактовки истории как единого в своей сущности исторического процесса. У Августина Блаженного (354-430 гг.) прослеживается теократическое понимание смысла и движения истории как реализации божественного замысла и предвидения. История осуществляется от "града земного" к "граду божественному", и закончится этот виток истории вторым пришествием Христа.
Гегель в "Философии истории" определяет историю как спиралевидный виток развития, где история развивается "по спирали" и где она может выступать и как фарс, и как трагедия. История проходит, считал он, ряд этапов: от родоплеменного – к рабовладельческому – теократическому – и демократически-уравнительному периодам. В определенный момент она достигает кульминации своего развития. Образцами общественных культур, по Гегелю, были греческая, римская, германская. Становление истории идет через семью, гражданское общество, правовое государство. Целью истории является наилучшее общественное устройство. Гегель считал таковым современную ему Германию. Маркс и Энгельс всю историю до XIX в. считали концом предыстории и началом бесконечно восходящего процесса совершенного гуманного общества, целью которого являются благо и счастье всех людей. Но такой процесс требует направленности, они и разрабатывали в своей философии истории законы такой направленности: создавали теорию общественно-экономических формаций.
Другие социологи (например, французский социолог и философ Арон (1905-1983)) считали, что никто не может направлять историю. История – результат взаимодействия множества людей, общая равнодействующая разных усилий и интересов. Смысл истории – сам ее процесс, а не определенная цель. В истории нет строгой детерминации (причинности), поэтому результат невозможно прогнозировать.
Перечисление концепций можно было бы продолжить, но все их можно свести в две группы:
Одна рассматривает историю как хаотичный, случайный процесс, лишенный всякой логики, закономерностей, какой-то направленности и цели. Бытие как история абсурдно, оно набор разрозненных фактов, субъективных действий, его нельзя познать, а значит, и предвидеть (позиция иррационалистов).
Другая группа концепций видит в историческом процессе логику, считает историю закономерным явлением, переходом от одних форм к другим, исходит из теории прогресса и определенной направленности. Среди второй группы теорий наиболее заметными являются:
1) прогрессистско-формационный и
2) локально-цивилизационный подходы.
Формационный подход связан с разработкой теории общественного, исторического прогресса. Суть прогрессистского подхода заключается в том, что общество и история рассматриваются как ступени, как формы, сменяющие одна другую, причем каждая последующая выше (прогрессивнее) предыдущей. Вообще, теории общественного прогресса появляются в XVII-XVIII вв. (Гердер, Руссо, Кондорсе и др.). Одни высказывались положительно в отношении прогресса всех сфер развития общества, другие считали, что прогресс есть, но не во всех областях жизни. Учение марксизма об общественно-экономических формациях как ступенях поступательного, закономерного, прогрессивного исторического развития окончательно оформило прогрессистско-формационный подход. Главный вывод из этой теории заключается в том, что именно такой исторический процесс рассматривался как единый для всех обществ, универсальный и неизбежный закон истории. Таким образом, вся человеческая история увязывалась в единый ход и единую направленность к одной цели – светлому будущему для всего человечества.
Цивилизационный подход (Данилевский, Шпенглер, Тойнби и др.) предполагает, что никакой единой всемирной цивилизации и единой истории не существует. История представляет собой наличие отдельных локальных (относительно замкнутых) культур и цивилизаций.
Данилевский считал, что ядро истории – "исторические нации", имеющие собственную идею и задачу, которые годятся лишь для данного народа. Культуры все развиты по-разному: есть далеко ушедшие народы, а есть, находящиеся на обочине истории.
Шпенглер в "Закате Европы" писал, что история – не поступательный процесс, а множество культур, иногда достаточно замкнутых (локальных) и не соотносящихся друг с другом. Некоторые себя осуществили и прекратили свое существование, другие идут к закату, третьи – только начинают свой путь и находятся в зародыше. Внутри культуры проходят одинаковые стадии развития: зарождение, расцвет, закат и умирание. Закат начинается с того момента как культура достигает уровня цивилизации, под которой Шпенглер понимал стадию научно-технического прогресса. Умирая, культура перерастает в цивилизацию. Цивилизация – "массовое" общество: засилье техники, власть вещей над людьми, утрата интеллекта, напряжение, духовная и творческая деградация, и в результате – угроза существованию.
Вопрос 55
Цивилизационное видение истории базируется, как правило, на культурном основании. По общему признанию, дорогу в этом направлении проложил Н.Я.Данилевский (1822-1885), русский публицист, социолог и естествоиспытатель. По ней уже позже пошли в своих исследованиях такие известные философы и мыслители, как О.Шпенглер, А.Тойнби, П.А.Сорокин и др.
Кратко идеи Н.Я.Данилевского таковы. Критерием периодизации истории должен быть культурно-исторический тип (КИТ) развития, или самобытные цивилизации. КИТ представляет собой единство религии, культуры, политики, общественно-экономического строя.
По Данилевскому КИТ представлен следующим образом:
1) египетский,
2) китайский,
3) ассирийско-вавилоно-финикийский, халдейский или древнесемитический,
4) индийский,
5) иранский,
6) еврейский,
7) греческий,
8) римский,
9) ново-семитический или аравийский,
10) германо-романский или европейский.
Сюда же можно отнести и два американских типа - мексиканский и перуанский, погибшие насильственной смертью и не успевшие совершить своего развития.
Только народы этих цивилизаций, считал Данилевский, были подлинными деятелями истории, ибо каждый из них самостоятельно развивал те начала, которые заключались в его духовной природе и внешних условиях жизни. Из десяти названных типов следует выделить те, плоды деятельности которых передавались другим типам; это египетский, ассирийско-вавилоно-финикийский, греческий, римский, еврейский и германо-романский.
Так как ни один КИТ не одарен привилегией бесконечного прогресса и каждый народ "изживается", то результаты этих пяти или шести цивилизаций, к тому же одаренных христианством, должны были превзойти совершенно уединенные цивилизации (китайскую и индийскую). В этом Данилевский видел самое простое объяснение западного прогресса и восточного застоя.
Само развитие культурно-исторических типов, по Данилевскому, можно сравнить с многолетними одноплодными растениями, у которых период роста бывает очень продолжительным, но период цветения и плодоношения относительно короток и источает раз и навсегда их жизненную силу. Вся история доказывает, утверждает Данилевский, что цивилизации не передаются от одного КИТа к другому, но из этого не следует, что они не воздействуют друг на друга. Самый простой способ воздействия - это колонизация. Например, греки передали свой КИТ Южной Италии и Сицилии, англичане -Северной Америке и т.д. Другая форма распространения цивилизации - это "прививка". Но это, считает Данилевский, не приносит пользы никому. И, наконец, есть еще один способ - это свободное отношение народов одного КИТа к результатам деятельности другого, когда первый сохраняет свою самобытность, но использует опыт второго. Этот наиболее предпочтительный путь.
Интересы рассуждения Данилевского об общечеловеческой цивилизации. Он считает, что ее просто нет, так как если бы она существовала, то она неизбежно уничтожила бы самобытные КИТы. А между тем задача человечества состоит в проявлении в разные времена и разными племенами всех тех сторон, всех тех особенностей направлений, которые потенциально лежат в идее человечества. В этих рассуждениях можно услышать предупреждение Данилевского о недопустимости нивелировки культур различных народов, установления полного их единообразия, - это могло бы привести к гибели КИТов, а значит и самих их носителей - народов.
Эти идеи получили дальнейшее развитие и углубление в трудах немецкого философа и историка О.Шпенглера (1880-1936), оказавшего заметное влияние на философию ХХ ст. Шпенглер выступил с критикой панлогизма, историзма, т.е. линейной направленности истории, ее целей, прогресса и т.д. "У человечества нет никакой цели, как и у вида бабочек или орхидей. "Человечество" - пустое слово. Стоит только исключить его, на его месте обнаружится неожиданное богатство форм. Вместо линейной схемы обнаруживается множество культур", - пишет Шпенглер.
Он выдвинул идею о множестве равноценных по уровню достигнутой зрелости культур; их всего восемь: египетская, индийская, вавилонская, китайская, "апполоновская" (греко-римская), "магическая" (византийско-арабская), "фаустовская" (западно-европейская) и культура майи. Ожидается, как он считал, появление русско-сибирской кульруры. "...Все культуры, всех времен есть меняющееся выражение единой жизни, и ни одно из них не занимает ведущего положения: они имеют одинаковое значение в общей картине истории". Культура отличает одну эпоху от другой, она выражается в единстве стиля форм мышления, запечатленного в формах экономической, политической, духовной, религиозной, художественной жизни.
Для Шпенглера важны не связь и преемственность культур, а их развитие как целостных образований. Он выделяет культурно-исторические фазы: мифосимволическую, раннюю культуру, метафизико-религиозную высокую культуру и позднюю, окостеневшую культуру, переродившуюся в цивилизацию. Здесь, как видно, имеет место циклическое развитие, и оно длится, по Шпенглеру, в среднем около тысячелетия. Все исторические культуры проходят эти стадии "параллельно-одновременно". Каждая цивилизация, где бы она ни существовала, обладает одними и теми же признаками. Но она есть симптом и выражение отмирания целого культурного мира как организма.
Эти идеи, как мы увидим далее, оказали влияние на других мыслителей в ХХ ст. Среди них особо выделяется Н.А.Бердяев (1874-1948). Он критикует концепцию экономического детерминизма Маркса за то, что она окончательно лишает исторический процесс души; внутренней тайны, таинственности жизни нет больше ни в чем. Вся религиозная жизнь, вся духовная культура, вся жизнь человека есть лишь отражение, а не подлинная реальность. "Обездушивание" истории началось в эпоху Просвещения, когда разум возвысился и отверг все, что раньше было ему неподвластно, и завершилось в историческом материализме Маркса.
Но историческое познание, по Бердяеву, есть один из путей к познанию духовной действительности. Это есть наука о духе, приобщающая нас к тайнам духовной жизни. Историческая же материальная сила есть часть духовной исторической действительности; вся экономическая жизнь человечества имеет духовную основу.
Бердяев подчеркивает мысль о том, что человек есть в высшей степени историческое существо и его нельзя рассматривать вне глубочайшей духовной реальности истории. Духовная жизнь человека осуществляется в тесной связи с космосом, с Богом. Зачаток истории лежит именно в этой связи.
История совершается в непрерывной борьбе вечного с временным, которая проявляется в трагической борьбе жизни и смерти на протяжении всего исторического процесса. Темой же метафизики истории является судьба человека, поскольку он есть дитя Божье. В основе судьбы, в ее самих источниках лежит первородная свобода человека, которой наделил его Бог. Но свобода предполагается как в отношении добра, так и зла. Зло, считает Бердяев, есть зачинатель истории, оно зародилось в вечности и явилось причиной разрыва времени на прошлое, настоящее и будущее.
Ось всемирной истории - это история еврейского народа, который подарил человечеству христианство. С этого и начинается философия всемирной истории. Всемирная история начинается на Востоке, где возникли первые великие культуры и религии, и переходит на Запад, где утверждается христианство. В недрах средневековья происходит историческая выработка человеческой личности. Личность монаха и рыцаря в те времена была многоценной.
В исторической судьбе человечества Бердяев выделяет четыре эпохи: варварство, культура, цивилизация и религиозное преобразование. Все они базируются на христианстве, которое является объединяющим их началом. В их временном бытии эти эпохи несомненно вытекают одна из другой в последовательном порядке, но не в этом их сущность. Они не столько стадии развития всемирной истории, сколько разнокачественные состояния человеческого духа, пребывающие всегда, т.е. сосуществующие. Однако в ту или иную эпоху одно из них оказывается преобладающим. Бердяев объясняет это так: в эллинистическую эпоху и эпоху господства римской мировой цивилизации рождается воля к религиозному преобразованию и тогда в мир явилось христианство, оно принесло с собой волю и желание чуда. Но воля к чуду связана с волей к реальному преобразованию жизни.
В своей исторической судьбе христианство прошло через варварство, через культуру и через цивилизацию. Варварство у Бердяева есть, в сущности, все, что направлено против культуры, что несет в себе огрубление, утрату совершенных форм, выработанных культурой. Варваризация может принимать разные формы. После эллинской культуры, после римской мировой цивилизации, началась эпоха варварского раннего средневековья. Это было варварство, вызванное приливом новых человеческих масс, принесших с собой "запах северных лесов". Но варварство может возникнуть и на вершине мировой европейской цивилизации. Это будет варварство от самой цивилизации, оно принесет с собой "запах машин", а не лесов. В цивилизации иссякает духовная энергия, представляющая собой источник культуры, и тогда наступает господство техники, подменяющее подлинное человеческое бытие, т.е. его духовность.
Переход культуры в цивилизацию связан с радикальным изменением отношения человека к природе. Культура имеет природную основу: она выражается в духовности, в символизме, представляет собой некую цельность, качество, высшую духовную жизнь; она выражает цели жизни и представляется как вечность (как всегда настоящее). Цивилизация, напротив, имеет не природную, а техническую и машинную основу. Она "убивает" культуру такими проявлениями разума, как гносеологизм, методологизм, прагматизм. Духовная цельность заменяется специализацией. Высшая духовная жизнь культуры трансформируется в волю к жизни, власти, мощи, организации. Цивилизация уповает на будущее (в искусстве возникают футуристические течения), вместе с тем она переживает ностальгические воспоминания о прошлом (возникает романтизм в культуре). Так культура обездушивается и переходит в цивилизацию. Цивилизация есть подмена целей жизни средствами жизни; соотношение между целями жизни и ее средствами перемешивается, извращается. Но для чего сама жизнь? Имеет ли она смысл? Цивилизация не дает ответа на эти вопросы.
Спасение человечества видится Бердяеву в религиозном преображении. Оно должно состояться как возвращение к духовным ценностям Ренессанса, сочетавшем в себе религиозную веру с обращением к земным ценностям. Дух машины должен быть побежден духом человека, обращенного к Богу, к вечности, и в этом видящего смысл жизни и смысл истории.
Одним из самых известных авторов, пишущих по философии истории в ХХ ст., на Западе принято считать английского историка А.Тойнби (1889-1975). В своем объемном (12 томов) труде "Исследование истории" он придает ключевое значение в трактовке всемирной истории понятию "цивилизация". Едва ли кто из его предшественников и современников исследовал ее с такой сосредоточенностью и концентрацией мысли, как он. Это не значит, что Тойнби создал некий шедевр; специалисты отмечают наличие в его труде неточных примеров, произвольных трактовок и других недостатков, но все это нисколько не умаляет достоинств его концепции. Каковы же основные положения философии истории Тойнби?
Он отвергает формулу, согласно которой история делится на периоды - древняя, средневековая, новая, признавая ее лишь как конвенциональную, но в принципе неправильную. История, утверждает Тойнби, является жизнью цивилизаций, привязанных к географическим условиям, которые придают каждой цивилизации ее неповторимый облик. Число известных нам цивилизаций невелико, их всего 21, но более детальный анализ дает меньшую цифру, их только 10. Это полностью независимые цивилизации.
Число примитивных обществ гораздо больше. Примитивные общества, по Тойнби, обладают сравнительно короткой жизнью, они ограничены территориально и малочисленны. Жизнь же цивилизаций, о которых идет речь, наоборот, более продолжительна; они занимают обширные территории и их население велико.
Цивилизации Тойнби живут своей жизнью, им присуща внутренняя динамика, выражающаяся в последовательном прохождении основных (общих для всех цивилизаций) фаз, а именно "возникновения" и "роста", "надлома", "упадка" и "разложения". Если возникновение и рост цивилизации вызваны энергией "жизненного порыва", то закат ее обусловливается "истощением жизненных сил".
Откуда берется энергия "жизненного порыва"? Она есть реакция, т.е. "ответ" людей на "вызов" истории, т.е. на внешние обстоятельства, которые жестко требуют от них решительных и нестандартных действий. Вызов побуждает к росту. Ответом на вызов общество решает вставшую перед ним задачу, чем приводит себя в более высокое положение. Если люди оказываются неспособными дать адекватный ответ, цивилизация вступает в фазу надлома, и затем следует ее упадок. Категория "вызов-и-ответ" играет важную роль в исторической концепции Тойнби. Эта категория как бы подчеркивает, что цивилизация существует благодаря постоянным усилиям человека. Условия, при которых зарождаются цивилизации, были отнюдь не легкими; природа как бы приготовила человеку череду постоянных испытаний. Так, полинезийцы давали достойный ответ на суровый вызов океана, египтяне возведением плотин отвоевывали пахотные площади у реки, цивилизация майи вела мужественную борьбу с лесом и т.д.
Развивая эти посылки, Тойнби неизбежно приходит к конкретизации субъектов цивилизации, а именно, он выделяет в качестве наиболее деятельной части общества "творческое меньшинство", мыслящую элиту, которая и берет на себя ответственность за дальнейшую судьбу цивилизации, принимая вызов, брошенный историей. В невозможности дать успешный ответ на вызов заключена сущность катастрофы социального надлома, который прерывает процесс роста, порождая распад. Тойнби формулирует общее правило: вызов, на который дается успешный ответ, порождает новый вызов, на который вновь дается успешный ответ и т.д. до надлома; но вызов, на который дается безуспешный ответ, порождает другую попытку, столь же безуспешную и т.д., вплоть до полного уничтожения цивилизации. В этой формуле в обобщенном виде выражена цикличность бытия цивилизации.
Но вернемся к "творческому меньшинству". Это группа людей, отмеченных дарованиями и заслугами. С течением времени они утрачивают эти качества и превращаются в замкнутую касту, озабоченную лишь своим сохранением. Это неизбежно порождает раскол в духе, сопровождающийся борьбой за власть. Теперь потерявшей инициативу элите противостоит "внутренний пролетариат". Тойнби уточняет: пролетарий - это скорее состояние души, чем нечто, обусловленное чисто внешними обстоятельствами. Истинным признаком пролетария является не бедность и не низкое происхождение, а постоянное чувство неудовлетворенности, подогреваемое отсутствием законно унаследованного места в обществе и отторжением от своей общины. Эти люди не способны к самостоятельному труду, но они всегда готовы к возмущению, требуя удовлетворения их нужд ("хлеба и зрелищ).
На внешних границах цивилизации появляется "внешний пролетариат". Подобно "внутреннему" он образуется отделением от правящего меньшинства (когда цивилизация находится в стадии надлома), но при этом он отделен не только в сфере чувства (как "внутренний пролетариат"), но и территориально. Это могут быть народы, живущие на окраинах цивилизации или ее соседи, не достигшие высокого уровня развития. Тогда под напором варварских сил строй, ослабленный внутренним раздором, неизбежно рушится.
Такова общая логика жизни цивилизации. Но Тойнби отнюдь не предрекает ей неизбежную гибель, ибо он видит возможности для правящей элиты нахождения адекватного ответа на брошенный историей вызов, и тогда цивилизация будет спасена. Тойнби видел признаки кризиса у западной цивилизации, а поскольку ее смысловым стержнем, как он считал, является христианство, то выход из кризиса он усматривал в "единении духа" всех людей планеты, иначе говоря в нахождении точек соприкосновения мировых религий (идея, разделяемая русским философом-мистиком Вл.Соловьевым). Это значит, что Тойнби допускал возможность всемирной истории, "надцивилизационной" истории, в отличие от Н.Я.Данилевского; был близок к осмыслению истории как глобальной цивилизации. Работы его, если их взять в целом, очень актуальны в том отношении, что они подчеркивают роль сознательной деятельности и ответственности людей в творении ими своей истории и судьбы.
Значение социокультурного фактора в человеческой истории было выделено в работах П.А.Сорокина (1889- 1968), американского социолога русского происхождения, который оказал громадное воздействие на развитие современного гуманитарного знания. Он дал своего рода "мягкое" отрицание стадийного видения истории, подчеркнув вместе с тем определяющую роль в ней базовых систем культуры. Таковых, по его мнению, три: идеациональная, идеалистическая и чувственная.
Первая из них - идеациональная (иде циальная) основана на принципе сверхчувственности и сверхразумности Бога как единственной реальности и ценности. Она лежала в основе интегрированной культуры Брахманской Индии, буддистской и лаоистской культур, греческой культуры с YIII по конец YI вв. до н.э. Она была господствующей в Европе средних веков. Все важные разделы средневековой культуры выражали этот принцип: искусство - архитектура и скульптура, живопись и музыка; философия и наука; политическая организация, семья выражали ту же фундаментальную ценность. Даже организация экономики контролировалась религией.