Геополитический подход. Теоретические истоки геополитики.

Геополитический подход к социально-политическим явлениям часто критикуют за односторонность, за игнорирование культурного измерения истории. Во многом такие упреки справедливы. Но, по большому счету, правильно понимаемый геополитический подход должен учитывать все факторы, позволяющие контролировать пространство.

И географические: положение государства, его ресурсы. И экономические: уровень хозяйственного развития, развитость транспортных артерий и связи, наличие и размеры стратегических запасов. И военные: структура и боеготовность войск, подготовка военных кадров, уровень развития военного искусства. И демографические: плотность, половозрастной состав населения. И политические: организационная структура управления, социальная структура, устойчивость политического режима. И культурно-религиозные: конфессиональная структура, психологические особенности народа. И этнические: национальный состав, наличие и характер этноконфликтности.

Геополитика предлагает реалистично смотреть на мир, как на арену относительного единства и постоянной борьбы различных мировых сил.Причем, во всех солидных геополитических концепциях эта борьба рассматривается вполне в духе диалектики, как борьба противоположностей: морских и континентальных наций, центра и периферии (Хартленд и приморская периферия и классической геополитике, экономический центр и периферия в других концепциях).

Геополитика возникла на базе трех научных подходов: цивилизационного, военно-стратегического и теорий географического детерминизма.

Цивилизационный подход получил в последнее время широкое распространение во многих общественных науках, особенно в истории. В его основу положено такое понятие, как “цивилизация”. По одному из определений цивилизация – это сообщество людей, имеющих общие фундаментальные основы ментальности, основополагающие духовные ценности и идеалы, устойчивые особые черты в социально-политиче­ской организации, экономике, культуре. С точки зрения цивилизационного подхода двигателем мировой истории является столкновение и взаимодействие цивилизаций.

Н.Я. Данилевский (1822–1885) – русский ученый-биолог, историк, социолог считается основоположником цивилизационного подхода к изучению исторического процесса. В своей книге “Россия и Европа” (1868) он высказал мысль о том, что главными действующими субъектами истории являются не государства или отдельные нации, а огромные культурно-религиозные общности. Их он назвал “культурно-историческими типами”. Впоследствии эти общности стали называть “цивилизациями”. Первым среди русских исследователей Н.Я. Данилевский сфор­мулировал и научно обосновал тезис отчужденности Европы от России. Причина этой отчужденности, по его мнению, в прин­ципиальном цивилизационном различии двух мировых сил: “Европа не признает нас своими. Европейцы видят в России и сла­вянах не только чуждое, но и “враждебное начало”.

В конце XIX – начале XX в. концепция Н.Я. Данилевского получила развитие в работах русского философа К.Н. Леонтьева (1831–1891), немецкого философа О. Шпенглера (1880–1936), русского ученого-евразийца П.Н. Савицкого (1895–1968), его ученика Л.Н. Гумилева.

Вторым источником геополитики, как считают многие ученые, были военно-стратегические теории. Признанными авторами таких теорий считаются итальянский мыслитель, историк Н. Макиавелли (1469–1527), немецкий военный теоретик и историк К. фон Клаузевиц (1780–1831), германский военачальник Х.И. Мольтке (1848–1916) и др.

Однако наиболее сильное влияние на разработку и углубление этих теорий оказал Альфред Мэхэн (1840–1914) – американский исследователь, автор теории “морского могущества”. Можно сказать, что Мэхэн в конце XIX – начале XX вв. создал программу деятель­ности идеологов и политиков талассократии (морского могущества), которая и была реализована во второй половине XX в.: победа в “холодной вой­не” с СССР, разрушение Советского Союза закрепили успех стратегии “морского могущества”.

Видным разработчиком военно-стратегических концепций был русский генерал-фельдмаршал (последний фельдмаршал России) Д.А. Милютин (1816–1912).

Военно-стратегические теории внесли в методологию геопо­литики идею ключевых пунктов и зон, позволяющих контроли­ровать значительные территории потенциального противника. В наше время– время космических технологий (оборона, комму­никации) эти подходы получают качественно новое значение.

Третьим теоретическим источником геополитики являются концепции географического детерминизма. Это наиболее древ­ний источник познания. Идеи о влиянии географической среды (климата, почв, рек, морей и пр.) на историю и человека встре­чаются у Геродота,Гиппократа, Фукидида и других античных ав­торов. Полибий (ок. 200–ок. 120 до н.э.), например, объяснял суровость нравов жителей Аркадии (область в центральной части Греции) господством туманного и холодного климата: “По этой... причине народы представляют столь резкие отличия в ха­рактере, строении тела и в цвете кожи, а также в большинстве занятий”.

Аристотель (384-322 до н.э.) в труде “Политика” подчеркивал особенность геополитического положения острова Крит: “Остров Крит как бы предназначен к господству над Грецией и гео­графическое положение его прекрасно: он соприкасается с морем, во­круг которого почти все греки имеют свои места поселения; с одной стороны он находится на небольшом расстоянии от Пелопоннеса, с другой – от Азии...”.

Эпоха великих географических открытий яви­лась новым этапом развития идей географического детерминиз­ма. Французский ученый Ж. Боден (1530–1596) в работе “Шесть книг о государстве” (1577) вновь поднял интерес к проблеме географического детерминизма. Различия и изменения в государственном устройстве он объяснял тремя причинами: Божественной Волей, человеческим произволом и влиянием природы. На первое место по силе влияния природы он ставил географические причины, а наибольшее значение среди всех географических факторов придавал климату. Земной шар Ж. Боден делил на три части: жаркую - экваториальную, хо­лодную – полярную и умеренную – среднюю. Как и Полибий, он утверждал, что характер народов в первую очередь зависит от климатических условий их места развития. На севере живут более сильные физически и воинст­венные люди, на юге – более одаренные. При правильном взгляде на историю, полагал Ж. Боден, видно, что “величайшие полководцы приходят с севера, а искусство, философия и мате­матика рождаются на юге”.

Идеи географического детерминизма нашли широкое рас­пространение в XVIII-XIX вв. Особенно популярны они были во Франции. В работе “О духе законов” (1748) французский просветитель, философ Ш. Монтескье (1689–1755) главную причину в законодательном устройстве государств, подобно Бодену, видел в особенностях климата. В холодном климате, по­лагал Монтескье, люди более нравственны. В умеренном люди нравственно неустойчивы, потому что недостаточно определен­ные свойства этого климата не в состоянии дать им устойчи­вость. А жаркий климат ослабляет характер людей, что, по мыс­ли Монтескье, привело к развитию рабства.

В Англии эти идеи развивал историк Г. Бокль (1821–1862). Однако наибольшее рас­пространение они получили в Германии: философ И.Г. Гердер (1744–1803), географ и естествоиспытатель Алек­сандр фон Гумбольдт (1769–1859) полагали, что наибольшее влияние на развитие цивилизации оказывают география, даю­щая целостную картину мира и, в частности, климат, почва, географическое положение. Немецкий географ К. Риттер (1779–1859) утверждал, что “существование человека целиком связано с землей – тысячами цепких корней, которые невоз­можно вырвать”.

Наиболее глубоко, обстоятельно эти факторы наравне с другими были развиты немецким ученым Ф. Ратцелем и шведом Р. Челленом.