Символический интеракционизм в современной социологии
Вотечественной комментирующей литературе традиционно выделяют три направления развития интеракционизма после Мида. Первые два получили свое название по местоположению академических научных центров, где профессионально практиковали его ученики и последователи: чикагское и айовское. Хотя сторонники обеих школ едины в главном — то, что происходит, происходит прежде всего в головах людей, — они расходятся в вопросе о том, как все это следует изучать.
Чикагская школа, представленная именами Герберта Блумера, Т. Шибутани, Ансельма Стросса, сосредоточила свой интерес на «текучести» социального процесса, творческом характере жизни людей, призванных постоянно пересматривать и переопределять социальный мир в зависимости от рождающихся во взаимодействии новых значений и смыслов. Блумер отдает предпочтение таким исследовательским методам, как сопереживание, стремление вжиться в образ другого, интуиция. Ему чужды формально-социологические процедуры исследования, манипуляции с типовыми социологическими переменными.
Напротив, Айовская школа заинтересована в построении устойчивых моделей социального поведения, т. е. ведет речь о социальных институтах, символически значимых и привычных структурах социальной жизни. Во главе этого направления сто-
1 MeadG. The Problem of Society. P. 21.
2 Ibid. P. 25
СОЦИОЛОГИЯ США 561
ят Мэнфорд Кун, Уильям Колб, Т. Партленд, Бернард Мельцер, Ларри Рейнольде. Обвиняя Чикагскую школу в фетишизации повседневной жизни, они ратуют за возвращение макроанализа в социологию. Для них также неприемлемы «ненаучные» методы оппонентов. Кун отстаивает единство научного метода, предполагающего обобщение материала и выявление неукоснительных законов, в том числе в сфере социальной.
Даже в сфере психологической, казалось бы, более естественной для Чикагской школы, Айовская видит массу упущений: недостаточное внимание к бессознательным эмоциональным сторонам человеческой жизни, а также к изучению потребностей, мотивов, намерений и ожиданий.
Предложенная схема со всей очевидностью требует некоторых пояснений. Само ее появление недвусмысленно свидетельствует о том, что «уточнение», педантичное доведение до «логического конца» идей талантливого первооткрывателя, создателя новой системы взглядов далеко не всегда идет ему на пользу. В случае с Чикагской и Айовской школами явно прослеживается разрыв в самом интересном и тонком месте концепции Мида — попытке ввести в научный оборот понятие непреложного единства стабильности и изменчивости социальной жизни, обусловленности и свободы нашего восприятия.
Возможно, неудовлетворенность таким исходом интеракци-онизма привела к появлению третьего направления — драматургического варианта толкования идей Мида. Причем толкование это не только позволяет несколько иначе подойти к оценке того, что было сделано после Мида, но и взглянуть на усилия его последователей с совершенно неожиданной точки зрения — с позиции так называемого постмодернизма. Последний отождествляется американскими аналитиками с утратой веры в жизнеспособность стремящегося к сотрудничеству и общему благу Self и возможностей социальной науки.
Ряд историографов усматривает постмодернистское влияние на классические постулаты интеракционизма в том, что последние работы социологов интеракционного толка более не описывают общество как единое смысловое пространство. Эрвин Гоффман, Грегори Стоун, Говард Беккер, Эдвин Лемерт едины в понимании социального мира как сферы не только договоренностей и соглашений, но и взаимного напряжения, разногласий. Категория социального действия, взаимодействия остается центральной, однако теперь она погружена в несколько давящее, а порой и явно
История социологии
враждебное окружение. С точки зрения действующего лица, мир становится менее «рациональным», т.е. менее подвластным контролю, проблемным. Наблюдается информационная асимметрия: не «обобщенный другой», а его отдельные фрагменты, в большей или меньшей степени подавленные частными интересами взаимодействующих лиц, определяют содержание социального процесса. Манипуляции людьми, обстоятельствами, собственным имиджем становятся правилами игры по воплощению задуманного сценария, розыгрыша желаемой социальной ситуации. Только изменчивое, изворотливое и многоликое человеческое Я обретает возможность выжить. Стабильное Я слишком тяжеловесно в новых условиях. Тем более оно уязвимо, если формировалось в условиях недоброжелательного отношения окружающих, затравленное™. Ему не избавиться от ощущения собственной неприкаянности, семени саморазрушения.
Не отождествляя вышеперечисленные идеи с постмодернизмом, а порой ставя под сомнение правомерность самого термина, современные исследователи символического интеракционизма называют их позднемодернистскими1. Роль социальной науки в них не умаляется, а, напротив, усиливается в связи с необходимостью поиска новых средств и методов изучения более хитроумного Я, рожденного и владеющего миром масок, костюмированных представлений и социального лицедейства.
Основная литература
1. МидДж.Г. Аз и Я // Американская социологическая мысль: Тексты / Под ред. В.И. Добренькова / Сост. Е.И. Кравченко. М., 1994. С. 227-237.
2. Mud Дж. Г. Интернализованные другие и самость // Американская социологическая мысль... С. 224—227.
3. Mud Дж.Г. От жеста к символу // Американская социологическая мысль... С. 215-224.
4. МидДж.Г. Психология пунитивного правосудия // Американская социологическая мысль... С. 237—259.
5. Mead G.H. Mind, Self and Society /Ed. Charles Morris. Chicago: The University of Chicago Press, 1934.
6. Mead G.H. Movements of Thought in the Nineteenth Century // Ed. Merrit Moore. Chicago: The University of Chicago Press, 1936.
7. Mead G.H. Philosophy of the Act / Ed. Charles Morris. Chicago: The University of Chicago Press, 1938.
1 Katovich M.A. Postmodern Thought in Symbolic Interactionism: Reconstructing Social Injury in Light of Late-Modem Concerns // The Sociological Quaterly. Vol. 34. N3. P. 391-411.
СОЦИОЛОГИЯ США
8. Mead G.H. Philosophy of the Present / Ed. Arthur Murphy. La Salle, Illinois: Open Court, 1959.
9. Mead G.H. Mead: Selected Writings / Ed. Andrew Reck. N.Y.: Bobbs Merril Co., 1964.
10. George Herbert Mead on Social Psychology. Selected Papers // Ed. and with an Introduction by Anselm Strauss. Chicago and London: The University of Chicago Press, 1969.
11. Беккер Г., Бесков А. Современная социологическая теория. М., 1961.
12. Блумер Г. Социологическая концепция Дж. Г. Мида // Рабочие тетради по истории и теории социологии. Вып. 1. МГУ им. Ломоносова. Социологический факультет, 1992. С. 12-28.
13. Ионин Л.Г. Возникновение символического интеракционизма (Ч. Кули, У. Томас, Дж Г. Мид) // История теоретической социологии: В 4 т. Т. 3. М.: Канон, 1997. С. 270-282.
14. Ионин Л.Г. Понимающая социология. М.: Наука, 1978.
15. Мелентьева Н.В. Джордж Герберт Мид // Современная американская социология... С. 33-49.
16. Монсон П. Лодка на аллеях парка: Введение в социологию. М.: Весь мир, 1995.
17. Фотев Г. Герберт Блумер: символический интеракционизм // Современная американская социология... С. 146-156.
Дополнительная литература
1. Блумер Г. Коллективное поведение // Американская социологическая мысль: Тексты / Под ред. В.И. Добренькова. Сост. Е.И. Кравченко. М.: Изд-во МГУ, 1994. С. 168-215.
2. Гоффман Э. Представление себя другим // Современная зарубежная социальная психология: Тексты / Под ред. Г.М. Андреевой, Н.Н. Богомоловой, Л.А. Петровской. М.: Изд-во МГУ, 1984. С. 188-196.
3. Морено Д.-Л. Социометрия: Экспериментальный метод и наука об обществе. Подход к новой политической ориентации / Пер. с англ. В.М. Корзинкина. Ред., пер. и предисловие М.Ш. Бахитова. М., 1958.
4. Blunter H. Symbolic Interaction: Perspective and Method. Englewood Cliffs. N.Y.: Prentice-Hall, 1969.
5. Goffman E. Presentation of Self in Everyday Life. Garden City, N.Y.: Anchor, 1959.
6. Goffman E. Interaction Ritual: Essays on Face-to-Face Behavior. Garden City, N.Y: Anchor, 1967.
7. Кравченко Е.И. Социологическая концепция Э. Гоффмана // Современная американская социология / Под ред. В.И. Добренькова. М.: Изд-во МГУ, 1994. С. 157-179.
8. Кравченко Е.И. Эрвин Гоффман: Социология лицедейства. М.: Изд-во МГУ, 1997.