МЭРИ УОЛЛСТОУНКРАФТ 15 страница
62. ЮКИО МИСИМА
[1925 - 1970]
Хираока Кимитаке родился 14 января 1925 года в Токио, Япония. Будучи сыном высокопоставленного служащего, он получил образование в престижной школе пэров в Токио. Он начал писать очень рано и опубликовал свой первый короткий рассказ под псевдонимом Юкио Мисима, когда ему было всего шестнадцать. Когда началась вторая мировая война, он хотел попасть в армию, но это ему не удалось. Во время войны он работал на фабрике в Токио и писал. После поражения Японии он занялся изучением права в Токийском университете и в 1948—1949 году работал в Министерстве финансов. В 1949 году был опубликован его второй роман «Признание Маски», который принес ему быструю славу. История мальчика, открывающего свою гомосексуальность и вынужденного прятать ее за маской, была хорошо принята японскими подростками, которым, казалось, не хватало такой литературы. Затем последовали другие романы, включая «Запретные цвета» (1953), «Башня Золотого Павильона» (1959), «Моряк, которого отвергло море» (1963), «Солнце и сталь» (1968). Мисима также написал многочисленные сценарии, в частности знаменитую «Мадам де Сад», и некоторые другие для театра Кабуки и современного театра «No drama».
В 1966 году Мисима сыграл главную роль в фильме «Патриотизм», поставленном им по короткому рассказу с тем же названием. И фильм и рассказ повествуют — в деталях любви и смерти — о молодом японском офицере и его преданной жене, об их подготовке и осуществлении ритуального самоубийства, известного как «сеппуку». Эффект был гипнотическим и глубокопроникающим:
«Держа меч в правой руке, лейтенант начал медленное убийственное движение клинка поперек живота — вправо и влево. По мере того как лезвие проникало в тело, оно наталкивалось на мягкое, но постоянное сопротивление внутренностей. Лейтенант осознал, что для того, чтобы достигнуть достаточного давления на живот, необходимо держать меч двумя руками. Он положил клинок плашмя, пытаясь лезвием разрезать брюшную стенку, но это оказалось не так просто, как ему представлялось. Он направил силу-всего тела в правую руку и надавил еще раз на меч. На теле появился разрез в три или четыре дюйма.
Боль медленно разливалась из глубины организма, пока весь живот не запылал огнем. Это было похоже на дикий колокольный звон. Или как будто тысяча колокольчиков звенели одновременно при каждом вздохе и каждом ударе пульса, сотрясая все его жертвенное тело. Теперь уже клинок двигался сверху вниз и был ниже пупка. Когда до его сознания дошло, что острие меча проложило себе путь, он испытал чувство глубокого удовлетворения и новый прилив мужества.
Количество вытекающей из раны крови постоянно нарастало, она широким пульсирующим потоком покидала его тело, унося с собой жизнь. Циновка перед лейтенантом приобрела цвет его крови, пропитавшись насквозь ею, но еще больше крови скапливалось в складках его форменных брюк цвета хаки. Капелька крови, как птичка, перелетела к Рейко и села на полу ее белого шелкового кимоно».
Мисиму все больше привлекало милитаристское самурайское прошлое Японии в противовес той раздражавшей его бесконечной погоне за материальными благами в современном мире. В своей наиболее известной работе «Море изобилия» (1969—1971) он использовал образ высохших морей Луны, чтобы подчеркнуть бесплодность современной Японии. «Море изобилия» состоит из четырех новелл: «Весенний снег», «Убегающие лошади», «Башня тумана», «Падение ангела». Он также симпатизировал и приветствовал традицию гомосексуальной любви между воинами-самураями (иезуитские миссионеры XVI века были особенно ею шокированы). Занимаясь каратэ и кендо, традиционными японскими боевыми искусствами, этот ранее изнеженный юноша, который в свое время не смог выдержать физические испытания для поступления в армию, сумел построить свою собственную частную армию, которая являлась достаточно спорным «обществом щита» и назначением которой было защитить императора в случае восстания левых или коммунистической атаки, возрастающую опасность которых Мисима в силу своей паранойи с-ужасом ожидал в конце шестидесятых.<
Несмотря на то что Мисима был женат, он продолжал посещать бары геев в районе Гинзы в Токио. Он презирал женоподобных мужчин и был тем, кого японцы называют «носителем двух мечей», что означало, что он свободно себя чувствовал как с мужчинами, так и с женщинами, но большее предпочтение отдавал мужчинам. Его женитьба была тем фасадом, который заставлял его соблюдать приличия, — фасадом, за который его вдова заглянула только после его смерти, просматривая газетные отчеты о гомосексуальности своего мужа.
2 5 ноября 1970 года Мисима и четверо его молодых последователей из «Общества щита» ворвались в штаб-квартиру Национальной обороны в Токио. Вооруженные мечами, они проложили себе путь на крышу здания, где Мисима произнес десятиминутную речь перед тысячами служащих, собравшихся внизу. Он нападал на японскую конституцию с ее запретом на создание армии, обвиняя ее в том, что она предала дух Японии: «Мы видим, как Япония купается в благосостоянии, — объяснял он аудитории, — и все больше вязнет в духовной пустоте... Неужели возможно, чтобы вам нравилась жизнь, которую дает вам мир, где дух умер?» Речь его никого не воодушевила и не нашла отклика. В лучших самурайских традициях Мисима совершил самоубийство протеста «сеппуку». В соответствии с традициями один из его последователей, Морита который, по слухам, являлся любовником Мисимы, отрубил голову своему учителю его же мечом.
Юкио Мисима был самым значительным писателем Японии в послевоенный период. В своей работе и жизни, включая и шокирующий акт его самоубийства, он ясно показал агонию Японии как нации, диссонанс между все еще существующим традиционным образом жизни и нарастающими требованиями европеизирования. Присутствие очерка о нем в данной работе является данью тому широкому резонансу, который вызвали его творчество и символическая смерть как на Западе, так и на Востоке.
Оба, и крайне правый гей Мисима, и крайне левый гей Пьер Паоло Пазолини, сражались против того, что они называли бесплодностью современного буржуазного мира. Оба искали иных способов существования, которые были бы духовно богаче, более наполнены смыслом: Мисима — в традициях самурайской Японии, Пазолини — в своей «Трилогии жизни» с его ностальгическим видением «свободной сексуальности» крестьян и третьего мира. Им обоим не удалась жизнь, в обычном понимании этого слова.
63. РОК ХАДСОН
[1925 - 1985]
Рок Хадсон, урожденный Рой Шерер, родился 17 ноября 1925 года в городе Уинетке, штат Иллинойс. Его отец был автомехаником, а мать работала оператором на телефонной станции. Во время Великой депрессии 1933 года отец потерял работу и оставил семью. Мать вторично вышла замуж, и сын взял имя Фицджеральд от своего приемного отца.
В 1944 году Рой Фицджеральд был призван в армию и служил авиамехаником на Филиппинах. После войны он сменил много случайных работ: был грузчиком музыкальных инструментов, оператором по уборке помещений, продавцом, водителем грузовой машины, — но все его мечты были устремлены к тому, чтобы стать актером. В 1948 году благодаря своему постоянному агенту Генри Уилсону, который подарил начинающему актеру сценическое имя и имидж, он получил маленькую роль в художественном фильме «Военный эскадрон». Большой перелом в жизни Хадсона наступил в 1954 году, когда он играл вместе с Джейн Уиман в «Изумительной непристойности». Затем в 1955 году последовала другая картина с Уиман «Все, что позволяют небеса».
Будучи шести футов и четырех дюймов ростом, с темными глазами и сочным голосом, Рок Хадсон представлял собой квинтэссенцию романтического героя. И именно в этом амплуа он процветал в пятидесятых годах: мелодрамы, вроде «Гиганта» (1956), которая принесла ему награду Академии, «Написанная ветром» (1956) и «Падшие ангелы» (1957).
Его карьера круто изменилась в 1959 году, когда он снял ся в «Задушевном разговоре» вместе с новой звездой Дорис Дей. Критика оценила чувство юмора, присущее Хадсону, а затем последовали другие комедии: «Возвращение любовника» (1961), «Любимый спорт мужчины» (1963), «Не шли мне цветов» (1964). Всего Хадсон снялся в шестидесяти двух картинах. Кроме того, он играл главную роль в телевизионном сериале «Мак-Миллан и его жена» (1970-е годы), а также в известном телесериале «Династия» восьмидесятых годов.
Все это время от публики тщательно скрывалась гомосексуальность Рока Хадсона. Когда в середине пятидесятых годов слухи об этом начали все-таки распространяться, адвокат Хадсона убедил его жениться на его секретарше Филлис Гейтс. Брак с трудом продержался три года, а Хадсон не переставал увлекаться и поддерживать свои тайные сексуальные отношения с мужчинами.
В июле 1985 года во время своего пребывания в Париже Хадсон потерял сознание в холле «Ритц-отеля» и был доставлен в американский госпиталь. Официальная версия гласила, что у Хадсона рак печени, но слухи твердили о том, что он прибыл в Париж, чтобы пройти курс экспериментального лечения от СПИДа. Эта новость глубоко потрясла публику. Хотя тысячи людей уже умерли от СПИДа, Хадсон был первой известной личностью, чья болезнь убедила общественное сознание, насколько широко распространилась эпидемия. Это обстоятельство породило две реакции на происходящее: первое — никто не застрахован от СПИДа, второе — если даже такой образцово-показательный герой-любовник Рок Хадсон — гей, то кто же тогда не гей? Все это было печально, ошеломляюще и приводило в смятение. Газеты описывали контраст между обликом молодого, обаятельного, красивого Хадсона и тем жалким болезненным лицом, запечатленным на последних его фотографиях.
Несомненно, прискорбным является то, что подобный факт имел место и что кому-то пришло в голову использовать популярность Хадсона для привлечения общественного мнения к проблеме кризиса здоровья и «страшной» значительности СПИДа. Но в то же время именно благодаря известности Хадсона возросли обеспокоенность общества и вложения правительства на борьбу с эпидемией.
В сентябре 1985 года Фонд борьбы со СПИДом в Лос-Анджелесе выделил пять миллионов долларов — ту сумму, которая была необходима Хадсону для прохождения курса лечения месяц назад. Слишком больной, чтобы выступать публично, Хадсон направил телеграмму: «Я не испытываю счастья от того, что болен. Я не рад тому, что у меня СПИД. Но если это может помочь другим, по крайней мере, я буду знать, что мое несчастье имеет хоть какую-нибудь позитивную цену».
Он умер 2 октября 1985 года в Беверли-Хиллз, штат Калифорния.
Судьба Рока Хадсона полна парадоксов. Этот мужчина всю жизнь прятал свою сексуальную направленность от всего мира, и тем не менее его смерть, обусловленная его гомосексуальностью, так сильно потрясшая мир, продолжает оставаться величайшим вкладом в борьбу со СПИДом в сознании людей. Отмщение неизбежно — судьба вынудила его в час смерти открыть всему миру то, что он с такой тщательностью скрывал всю жизнь.
64. СЭР ГАРОЛЬД НИКОЛСОН ВИТА СЭКВИЛЛ-УЭСТ
[1886 - 1968] [1892 - 1962]
В этой главе я отдаю должное тому особому, но все же существующему феномену, как брак между лесбиянкой и геем.
Гарольд Джордж Николсон родился 21 ноября 1886 года в Тегеране, Персия (нынешний Иран), где его отец служил поверенным в делах при Британском посольстве. Благодаря дипломатической карьере своего отца, он провел свое детство в ряде стран Центральной Европы, Турции, Испании и России. Окончив Баллиол-колледж в Оксфорде, он пошел по стопам своего отца и в 1909 году поступил на службу в Министерство иностранных дел. Последующие двадцать лет он состоял на службе в дипломатическом корпусе в таких городах, как Мадрид, Тегеран, Берлин. Он играл важную роль в составлении Бальфурской декларации во время первой мировой войны, был младшим советником на Парижской мирной конференции, на которой была создана Лига Наций.
В свободное время он занимался сочинительством, издав за свою жизнь более ста двадцати пяти книг: биографии, путевые заметки, фантастические новеллы. Официально изданная им биография короля Георга V принесла ему в 1953 году звание рыцаря. В 1910 году он встретил Биту Сэквилл-Уэст, а в 1913 году они поженились.
Виктория Сэквилл-Уэст родилась 9 марта 1892 года в Англии в Ноул-парке. Дочь третьего барона Сэквилла, она получила образование дома, в своем родовом поместье. В силу того что она была женщиной, наследовать родовое поместье она не могла и во владение замком вступил наследник по боковой генеалогической ветви.
Спустя пять лет после ее замужества с Николсоном ее настигла первая любовь к женщине, к подруге своего детства, которую она не видела много лет, Вайлет Кеппель Трефьюзис. В 1919 году, в то время как Николсон был занят мирными переговорами в Версале, подруги пережили бурную страсть, история которой изложена в неопубликованной новелле «Вызов» (1924). В 1922 году Вита встретила Вирджинию Вульф [13]. Их связь продолжалась почти все двадцатые годы, которая затем сменилась длительной дружбой вплоть до самоубийства Вульф в 1941 году. Эта привязанность и нежная дружба была описана Секвилл-Уэст в «Оболь стительницах в Эквадоре» (1924), которая была опубликова на издательством Вульф Хогарт Пресс. Со своей стороны, Вульф представила Сэквилл-Уэст в «Орландо», романе, в котором она увековечила утерянное поместье своей любовницы. Письма Вульф и Сэквилл-Уэст друг другу являются величайшим образцом эпистолярного жанра в литературе.
Хотя в настоящее время рассказы Сэквилл-Уэст не пользуются особой популярностью, они были достаточно читаемыми в момент их выхода в свет. Среди них «Эдвардианцы» (1930), «Все страсти проходят» (1931), «Темный остров» (1934), «Пасхальная вечеринка» (1953). Она также была автором нескольких биографий, в том числе посвященных драматургам Возрождения: «Арфа Бен» (1927), «Святой Джоан из Арка» (1936).
Стивен О. Мюррей описывал сложную динамику сорокадевятилетнего брака Николсона и Сэквилл-Уэст таким образом: «Связи Николсона с юными аристократами были эмоционально гораздо более прохладными, чем страсть, которую переживала его жена с Вирджинией Вульф и Вайолет Трефьюзис. Он был вполне предан ей, тогда, как она была менее неразборчива, чем он, и более привязана к женщи нам, которых она любила, нежели к своему мужу».
Николсон оставил дипломатическую службу в 1929 году для того, чтобы посвятить все время сочинительству и садоводству. Вместе с Сэквилл-Уэст они превратили земли вокруг своего дома в Сиссингхерст Касл в один из наиболее выдающихся садов XX столетия. Гарольд по своей натуре был практичен, рассудителен, расчетлив, что позволяло ему талантливо проектировать сады, а Вита, в свою очередь, была садовником, у которого цвели даже палки. Сады Сиссингхерста, особенно Белый сад, приводят в изумление, изучаются и имитируются серьезными садоводами во всем мире. Спустя многие годы, когда их книги были забыты, а их многочисленные любовные связи ушли в прошлое, их выдающееся наследие в разведении садов по-прежнему заставляет восхищаться людей.
Вита Сэквилл-Уэст умерла в Сиссингхерст Касл, графство Кент, 2 июня 1962 года. Гарольд Николсон пережил ее на шесть лет. Он умер в Сиссингхерсте 2 мая 1968 года. Один из их двух сыновей, Найджел, опубликовал откровенную и трогательную историю своих родителей под названием «Лицо брака» (1973).
Двойные жизни Гарольда Дж. Николсона и Виты Сэквилл-Уэст были, по нашим меркам, сложными. Им удалось соответствовать требованиям своего времени и одновременно каждому иметь богатую личную жизнь. Их отношения могут казаться нам порой нелепыми, но я думаю, что не было бы ошибкой предположить, что браки подобного типа были первым Примером — несмотря на отличия контекста культуры от общепринятой — общего случая того, в чем в наше время возникает все большая необходимость. Я поместил в эту книгу историю Гарольда Николсона и Виты Сэквилл-Уэст, так как они являются самым элегантным примером подобного брака.
65. ЭЛЬЗА ДЕ ВУЛЬФ
[1865 - 1950]
Эльза де Вульф родилась 20 декабря 1865 года в Нью-Йорке. Ее отец был процветающим врачом. Мать Эльзы — канадка с шотландскими корнями. Де Вульф позднее писала: «Отец был настолько экстравагантен и непрактичен, насколько моя мать была строга и практична. Он был весел, она была сурова. Он был азартен и любил жить, испытывая постоянную опасность. Мать, напротив, любила спокойную жизнь. Наш семейный бюджет все время штормило, поскольку мать всегда «дула против ветра». В 1881 году Эльзу послали в Шотландию заканчивать образование, а в 1885 году она впервые вышла в свет в Лондоне, где была официально представлена королеве Виктории. Вернувшись в Соединенные Штаты, Эльза была принята в мире нью-йоркской богемы и привлекла к себе внимание, как актриса-любительница.
В 1887 году она встретила Элизабет Марбери, женщину старше ее восемью годами, которая стала ее компаньонкой и любовницей на следующие сорок лет. Марбери позднее будет вспоминать их, скорее недобрую, первую встречу: «По бальному залу пробежал шум возбуждения, когда изящная юная леди вступила на порог... Я помню, что мое впечатление было далеко от восторженного, поскольку ее появление не произвело на меня должного эффекта. Ее нездешняя внешность, французский акцент не произвели на меня того впечатления, которого от меня ожидали. Тем не менее вскоре завязались стремительные отношения. Джейн Смит, официальный биограф де Вульф, писала: «Как многие браки, которые заключены надолго, их отношения сочетали романтическую наполненность с определенными практическими преимуществами в их жизни». Казалось, их жизнь была классическим примером лесбийского брака: де Вульф, которая была не в состоянии сложить цифры, не употребляя пальцы рук, любила красивые наряды, драгоценности, украшения и танцы; Марбери, одетая в темное строгое платье, была главой дома и вела все хозяйственные книги.
Когда в 1890 году умер отец де Вульф, оставив семью практически без денег, она решила начать профессиональную карьеру актрисы. Это был знак социального протеста. Марбери, которая начинала создавать то, что вскоре стало наиболее влиятельным театральным агентством в мире, приняла на себя обязанности менеджера де Вульф и превратила ее из любительской актрисы со скромными задатками в наиболее значительную фигуру на Бродвее. Хотя игра де Вульф невысоко оценивалась критиками, она стала знаменита, демонстрируя новые фасоны платьев от самых модных французских кутюрье: один очарованный ею критик назвал ее «выдающимся демонстратором особого искусства правильного ношения хорошей одежды».
С Марбери поддерживали дружеские отношения Оскар Уайльд [З], Джордж Бернард Шоу и Джей. М. Берри, автор любимого всеми мальчишками «Питера Пэна».
Когда де Вульф и Марбери сняли на двоих дом под названием «Ирвинг Хауз», они начали проводить самые блистательные свои вечера в Нью-Йорке. Каждый, кто хоть что-нибудь представлял из себя, рано или поздно попадал в их окружение. По словам Джейн Смит, вечеринки «были столь изящны и теплы, что поговаривали о том, будто лесбийские браки не только приемлемы, но и положительно шикарны». Друзья стали называть их «холостячками».
На рубеже веков де Вульф и Марбери делили свое время между Нью-Йорком и небольшим павильоном в Версале. Де Вульф со все возрастающим интересом присматривалась к стилям мебели, особенно XVIII века. Переоборудуя «Ирвинг Хаус», она вызвала сенсацию, заменив тяжелое и мрачное освещение и нагромождение мебели викторианской эпохи на более современную, светлую и открытую эстетику поме щения. Новый облик дома сопровождался все более возрастающей известностью «холостячек», как самых модных хозяек Нью-Йорка.
Все больше разочаровываясь в сцене, де Вульф в 1904 году покинула театр. Используя спои светские связи, она изобрела для себя новую специальность, став первым в мире дизайнером интерьеров. Смит писала: «Впервые познакомившись с идеей необходимости профессионального совета как для приобретения, так и для аранжировки новой обстановки, высший свет был готов к появлению этой новой профессии. Это был тот момент, когда вкус превратился в индустрию, и Эльзе очень повезло, что в это время она оказалась кстати, чтобы извлечь преимущества из этой перемены». Пеpвым большим проектом де Вульф был Колониальный клуб — первый частный клуб для женщин в Америке. Результаты были ошеломляющими, и де Вульф быстро поднималась вверх по лестнице успеха. Поскольку цены, которые она назначала, были настолько же грандиозны, как и интерьеры, созданные ею, финансовый успех сопутствовал ее профессиональной славе. Следующие полвека де Вульф оказывала влияние не только на богатых и знаменитых клиентов с Парк Авеню и Палм Бич, но и являлась законодателем общественного вкуса: газеты и журналы печатали ее советы, впоследствии изданные отдельной книгой «Дом в хорошем стиле», которая пользовалась огромной популярностью. Она советовала американцам избегать показухи и нагромождения мебели, убрать тяжелые портьеры с окон, чтобы впустить в дом свет, поменять темные и унылые тона на светлые: беж или цвет слоновой кости. «Я верю в обилие оптимизма и белый цвет, — заявляла она, — удобные кресла и свет рядом с ними, открытый огонь в камине и цветы повсюду, зеркала и солнечный свет во всех комнатах». Внутреннее убранство домов, в которых жили американцы в середине XX столетия. во многом обязано вкусу де Вульф.
В 1907 году де Вульф и Марбери встретились и подружились с наследницей Моргана Анной, которая вошла в их жизнь на следующие двадцать лет. Эти три женщины вместе взялись за обновление виллы Трианон в Версале, которая стала самым большим достижением де Вульф. Они стали известны как «версальский триумвират», и каждый их шаг освещался прессой. Когда они купили квартиру в Манхэттен Саттон Плейс, вызвав подъем этого прежде немодного района, нью-йоркские бульварные журналы и газеты смаковали новость и намекали на то, что «союз амазонок» переехал на берега Ист-Ривер, чтобы их вечеринки и гулянки в духе Сафо не так привлекали внимание.
Под влиянием Морган де Вульф стала проявлять возрастающую активность на поприще женского суфражистского движения. Тем временем Марбери набирала силу на политической сцене Америки, будучи неоднократно избранной в Демократический национальный женский комитет от штата Нью-Йорк.
В 1926 году в шестидесятилетнем возрасте Эльза де Вульф поразила всех, объявив о своем замужестве с сэром Чарльзом Мэндлом, пресс-атташе Британского посольства в Париже. К этому времени она пришла к убеждению, что ей необходим титул, и после свадьбы стала леди Мэндл. Бесси Марбери чувствовала себя покинутой, хотя, после того как она узнала, что сэр Чарльз не испытывает никакого романтического интереса к де Вульф, будет занимать отдельные апартаменты и не будет никоим образом вторгаться в ее личную жизнь, она успокоилась, и женщины продолжали свою прежнюю интимную жизнь вплоть до самой смерти Марбери в 1933 году.
Кроме того, что де Вульф была дизайнером интерьеров, она внесла и некоторые другие новшества: она популяризировала ношение коротких белых перчаток, была первой женщиной, которая покрасила свои седеющие волосы в голубой Цвет (это было в 1924 году), изобрела тот ядовитый коктейль, Что известен под названием «Розовая Леди» (сок грейпфрута, джин. Контрю). Она также с энтузиазмом протежировала Ноэль Коувард и Колу Портеру. Возможно, лучше всего ее сущность раскрылась в ее восклицании, когда она впервые увидела Парфенон: «Это — беж, мой цвет!!!»
Эльза де Вульф всегда была жадной до жизни. Она умерла 12 июля 1950 года в возрасте восьмидесяти пяти лет, протестуя даже на смертном одре: «Со мной нельзя так поступать, я не хочу уходить!»
Биографы Эльзы де Вульф называют ее ключевой фигурой в «профессионализации вкуса», позволившей искусству декорирования помещений превратиться в большую индустрию. Как было с очевидностью доказано геями и лесбиянками, для развития большого бизнеса сексуальная направленность не является препятствием, даже более того: ее ежедневное глубокое влияние на физическое пространство, в котором мы существуем, несомненно.
66. ЛИБЕРАС
[1919 – 1987]
Владзи Валентине Либерас родился 6 мая 1919 года в Уэст Аллисе, штат Висконсин. Его отец содержал бакалейную лавку и увлекался игрой на французском рожке, мать была пианисткой. Он начал учиться музыке в четырехлетнем возрасте и к четырнадцати годам сам себя называл Уолтером Бастеркейзом, играя на пианино на местных вечеринках. В 1936 году в семнадцатилетнем возрасте он дебютировал в качестве солиста Чикагского симфонического оркестра, исполняя Первый концерт Ференца Листа для фортепьяно с оркестром. Тремя годами позже он нашел свой путь к славе исполняя «Три маленькие рыбки» на концерте и будучи вызванным на «бис», он сознательно превратил это в музыкальную шутку, насмешливо подмигивая публике, которой это очень понравилось. Телевидение явилось удачным посредником для такого прирожденного шоумена, как Либерас. Имея собственное шоу в пятидесятых, он стал любимцем публики, исполняя то, что он называл «Быстрые версии» из классики: «Вальс-минутку» Шопена за полминуты. Первый концерт Чайковского для фортепьяно за четыре минуты. Он специализировался, как он объяснял, «на отрезании скучных частей». Его представления очень украшали экстравагантные яркие костюмы, увешанные блестками, мишурой и фальшивыми драгоценностями. Эффект усиливался за счет витиеватой формы светильников, поставленных особым образом на крышку пианино. Его увлечение золотой мишурой и блестящими тканями впоследствии переняли известный певец Элвис Пресли и его последователи.
Но золотая материя, используемая Либерасом для изготовления своих костюмов, была лишь началом: с годами его сценический гардероб украсился жакетами и пиджаками, обшитыми золотой тесьмой в двадцать четыре карата, серебряной накидкой с восьмифутовым розовым шлейфом из перьев, накидкой из норвежской голубой лисы с шестнадцатифутовым шлейфом за триста тысяч долларов, и даже расшитый блестками костюм своего капельмейстера он дополнил яркими широкими штанами. Его пальцы были увешаны тяжелыми перстнями и кольцами, включая кольцо в форме фортепьяно. На вопрос, как ему удается играть с таким количеством колец на руках, он отвечал: «Очень хорошо, большое спасибо».
Все это привело к ошеломляющему финансовому успеху: в течение двадцати пяти лет Либерас зарабатывал по пять миллионов долларов в год.
Пресса распространяла о нем сплетни, а подчас переходила к прямым нападкам. Либерас проявлял интерес к наркотикам еще в стенах Высшей школы, а в сороковых годах увлекся гомосексуализмом. В 1956 году репортер скандальной хроники лондонской газеты «Дейли Миррор» в обзоре писал, что Либерас «является вершиной секса, самым лучшим партнером для особей мужского, женского и среднего рода. Он мог сделать все, что он, она или оно только могли пожелать». Американская бульварная газета «Конфиденос» перепечатала из «Дейли Миррор» первую колонку под названием «Почему ключевой песней Либераса является «Схожу с ума по мальчику»?» Памятуя пример Оскара Уайльда, Либерас подал в суд иск на обе газеты. В отличие от Уайльда, он свои процессы выиграл.
В 1982 году ему повезло гораздо меньше, когда его бывший шофер Скотт Торсон подал иск на сто тринадцать миллионов долларов против своего нанимателя, обвиняя его в принуждении к сожительству. Иск в размере девяноста пяти тысяч долларов был удовлетворен за месяц до смерти Либераса.
Последнее публичное выступление Либераса состоялось в ноябре 1986 года в Радио-Сити Мьюзик-Холле. Дальнейшие концерты были отменены, и поползли слухи о том, что исполнитель болен СПИДом, хотя это настойчиво отрицалось. Но 4 февраля 1987 года Либерас скончался в Палм Спрингсе, штат Калифорния, от полной блокады сердца, обусловленной сердечной недостаточностью, вызванной подострой энцефалопатией, спровоцированной СПИДом.
К моменту смерти Либерас владел пятью домами, двадцатью автомашинами и восемнадцатью пианино, так же, как и сердцами бесчисленных поклонников. Либерас персонифицировал шоу-бизнес. Мистер Шоу-бизнес — так называл он себя сам. Личность, сумевшая повлиять на таких разных исполнителей, как Элвис Пресли и Элтон Джон, была просто обречена на успех. Он был настолько доступен, комичен, экстравагантен, насквозь искусствен и откровенно гомосексуален, что казалось удивительным, что его аудитория, состоявшая в основном из женщин среднего и старшего возраста, принимала каждое его слово на веру, тогда как, выходя из своего сценического образа, он неистово охранял свою частную жизнь, не впуская в нее никого, ни единого человека.
Основным достижением Либераса остается то, что в середине репрессивных пятидесятых годов ему удалось донести культуру геев в каждый американский дом, никогда не называя ее по имени и не комментируя ее. Он просто олицетворял ее со свойственной ему неординарностью, делая ее для всех доступной.
67. АЛЛЕН ГИНСБЕРГ
[Род. 1926]
Аллен Гинсберг родился 23 июня 1926 года в Ньюарке, штат Нью-Джерси. Он вырос в Патерсоне, где его отец работал учителем английского, которому не чуждо было стихосложение. Его мать, эмигрантка из России, по происхождению еврейка, жила в своем собственном призрачном мире и провела много лет в стенах больниц для душевнобольных.
Во время учебы в высшей школе Гинсберг по самоопределению был «мистическим пресмыкающимся». В 1943 году он поступил в Колумбийский университет, однако был исключен оттуда спустя 2 года. Официальной причиной исключения из университета значилось обвинение в том, что он писал непристойности на подоконниках спальни, которое прикрывало истину: Гинсберга застигли в постели с его приятелем Джеком Кероком. Гинсберг и Керок переехали из университетского городка в квартиру, которую они делили с Уильямом Бероузом. Эта квартира вскоре стала местом сбора так называемого «бит-движения». Одним из наиболее частых посетителей был легендарный Нил Кассади, который превратился в Дина Мориарти в классической новелле Джека Керока «На дороге» и в которого Аллен Гинсберг без памяти влюбился. Они стали сексуальными партнерами, хотя Кассади не мог принять той страсти, которую Гинсберг вносил в их отношения, и их разрыв был очевиден.
После завершения четырехмесячного курса в Торговой морской академии в Бруклине, Гинсберг в 1946 году ушел в море на семь месяцев, а спустя год он отправился в Африку. По возвращении он был восстановлен в Колумбийском университете, который и закончил в 1948 году. Тогда же у него появились его знаменитые видения, во время которых ему казалось, что он беседует с известным поэтом Уильямом Блейком. Эти сны наяву навсегда изменили его отношение к реальности и подтолкнули к тому, что с помощью наркотиков и других средств он начал искать иного, более высокого, уровня бытия.
В 1949 году Гинсберг был вовлечен в аферу с крадеными вещами и угнанной автомашиной. Чтобы избежать тюремного заключения, ему пришлось восемь месяцев провести в Роклэнд-Стэйт-Госпитале, где с ним проводили сеансы психоанализа. В этом госпитале он встретился и познакомился с Карлом Соломоном — «Святым лунатиком», которому впоследствии посвятил свой первый сборник стихов «Howl».
Публикация этого сборника в 1956 году вызвала шок. Как Гинсберг писал в предисловии к сборнику: «Поднимайте подол, дамы! Мы идем через ад!» Написанная частично, когда он «сидел на игле», и в стиле «Hebraic- Mellvillean bardic breath», поэма стала манифестом «бит-движения», литературной революцией, которая провозглашала то, что Керок называл «спонтанным стилем», что Гинсберг считал своим кредо: «первая мысль — лучшая мысль». На полицию Сан-Франциско эта литературная революция впечатления не произвела, более того, поэма была признана непристойной, а ее издатель Лоренс Ферлингетти был арестован. Судебное преследование привлекло внимание общественности к поэме, тем более что значительные в литературных кругах деятели защищали стилистические достоинства поэмы. Судья Клейтон Р. Хорн заявил, что «Howl», несмотря на ее «ангелоголовых hipsters», «которые позволяли трахать себя в зад святым мотоциклистам и визжали от радости, которые трахали сами и которых трахали матросы, эти ангелы в человеческом обличий», вовсе не была непристойной.
Антиматериалист, «анархист всех времен и народов», который все больше и больше интересовался непреходящими Принципами буддизма, Гинсберг стал одним из наиболее выдающихся гуру антикультуры и был кумиром для Америки шестидесятых годов. Он был основоположником движения «силы цветов», согласно которому цветы, музыка и пение мантр должны противостоять силам зла и разрушения. В 1966 году он сочинил «Wichita Vortex Sutra», назначение котором было прекратить Вьетнамскую войну посредством магического влияния. На следующий год он организовал первый фестиваль хиппи, называемый «The Gathering of the Tribes for a Нuman Be-In». В 1969 году Гинсберг сочинил мантру для изгнания духов из Пентагона. Все это он совершал с необычайной пикантностью и с привкусом скандала, чем часто ввергал себя в неприятности. Его выгнали с Кубы в 1965 году за выступления против условий существования геев в этой стране. В том же году, после того как его короновала «Королем Мая» сотня тысяч чехословацких студентов в Праге, его выслали и из этой страны за то, что он «грязный дегенерат». В 1967 году он был арестован на антивоенном марше в Нью-Йорке, в 1972 — арестован на демонстрации против Ричарда Никсона во время Республиканской конвенции в Майами, а в 1978 году был вновь подвергнут аресту вместе со своим давним компаньоном Питером Орловским во время сидячей забастовки на заводе ядерного вооружения в Роки Флэтс, штат Колорадо. Вес это время он продолжал писать стихи, собранные в следующих книгах: «Каддиш» (1961), посвященной смерти матери, «Сандвичи из реальности» (1964), «Новости планеты» (1968), «Падение Америки» (1972), которая заслужила награду Ассоциации национальной книги, «Дыхание разума» (1978), «Белый саван» (1986). Он также сделал многочисленные студийные записи своих стихов.
Начиная с семидесятых годов Гинсберг занимался с Венеребл Чагиам Трунгпа, тибетским буддистским монахом, основавшим буддистский университет под названием Институт Наропа в Боулдере, штат Колорадо. Как обнаружил Гинсберг, медитация может перенести сознание на более высокий уровень, чем любое наркотическое средство. В 1972 году Гинсберг официально стал буддистом, приняв обет бодисаттва. Через два года совместно с поэтессой Анной Уальдмен Гинсберг организовал школу «Внетелесной поэтики» имени Джека Керока, как отделение Института Наропа. Как он объяснял, «Трунгпа хотел, чтобы поэты были в Институте, чтобы вдохновлять буддистов на неустанное укрепление своей веры, тем более, что присутствие большого количества буддистов заставляло поэтов высоко ценить каждое сказанное или написанное слово».
Аллен Гинсберг был поэт, воспевший любовь геев, один из основоположников как американской поэзии, так и голубого движения. Его сексуальная направленность не вызывала сомнений и не менялась, его активная деятельность в антивоенном движении шестидесятых годов гарантировала, что влиятельный голос этого гея будет услышан миллионами людей в наши беспокойные времена. Сейчас он скромно живет в небольшой квартире в Лоуэр Истсайде в Манхэттене, вкладывая почти все свои баснословные доходы всемирно известного поэта в созданную им школу «Внетелесной поэтики» имени Джека Керока. Почетный член NAMBLA — «Североамериканской Ассоциации Любви Мужчина — Мальчик», — Гинсберг продолжает напористо действовать на переднем фронте движения геев.