Предложение Игоря 3 страница
— Во дела! — сказал Игорь, на которого аэропорт тоже произвел сильное впечатление. — Когда я здесь был несколько лет назад, на месте этого Дворца съездов находился плюгавенький аэропортишко, примерно такой же, как наше раменское убожище. А теперь — ты глянь, какая красотища!
— Да уж, — согласилась Ира. — Выглядит очень внушительно.
— Интересно, — задумчиво проговорил Сергей, — на какие шиши это все построено?
— Ну здрас-сте! — удивился Игорь. — Понятное дело на какие. Вот эта бандура, — он тронул рукой красивую мраморную колонну, — построена на деньги, которые здесь оставили Вася и Петя из Ростова, отдыхающие с любовницами. Шикарные унитазы в туалете построены на средства Василия Сергеевича — директора банка из Нижнего Тагила.
— А фонтан? — спросил Сергей.
— Ну, фонтан... — Игорь задумался. — Фонтан здесь появился после отдыха бригады солнцевских бойцов. Их начальство наградило поездкой в Турцию на полгода по случаю удачно переведенной — с помощью автоматов — стрелки.
— Все-то ты, Игоречек, знаешь, — сказала Ира.
— Я очень умный, — признался Игорь. — И талантливый.
— Ладно, талант, — сказал Сергей. — Пора и нам поучаствовать в создании местного аэропорта. На фонтан или унитаз мы, конечно, не потянем, но лично мне будет приятно, если на наши средства сюда приобретут лишний компьютер или хотя бы модем.
— Своими деньгами ты можешь распоряжаться так, как тебе будет угодно, — сказал Игорь, — но я требую, чтобы прибыль, полученная с нашего с Ирой отдыха, была истрачена на зеркала в сортире. Я люблю, когда зеркала.
— Тьфу ты, — сказала Ира. — Я против.
— А тебя никто не спрашивает, — ласково сказал ей Игорь. — И вообще, молчи, корова...
— Когда ковбои разговаривают, — докончила фразу Ира. — Я тебе не говорила, что считаю эту фразу очень глупой?
— Нет, не говорила, — все так же ласково ответил Игорь. — Видать, забыла.
— Ладно, — заторопился Сергей. — Мы из аэропорта собираемся выходить, или вы тут решили до вечера выяснять отношения?
Игорь немного помолчал, потом тихо сказал:
— Ну, хорошо. Я согласен простить Иру при условии, что она понесет все сумки. А то я развлекал вас весь полет и очень устал.
Ира сделала квадратные глаза, и они снова стали спорить. Сергею надоела эта канитель, поэтому он быстро сбегал за тележкой, погрузил весь багаж и поехал в сторону выхода. Влюбленная пара, переругиваясь, последовала за ним.
Выйдя из аэропорта, компания поразилась тому, насколько у турков все было грамотно организовано: прямо у выхода располагались небольшие открытые палатки, над которыми были вывешены плакаты и названия туристических фирм. В палатках работали представители этих фирм, которые регистрировали туристов и отправляли их в соответствующие автобусы, стоящие неподалеку. Поэтому не было никакой толчеи и неразберихи, а вся туристическая группа из самолета буквально в пять минут была рассортирована и посажена в автобусы.
Проблема возникла только с Игорем, который не мог удержаться от того, чтобы не пококетничать с работницей туристической фирмы, в результате чего получил от Иры локтем в бок и стал орать, что ему проткнули печень и что теперь он, дескать, умирает, как какой-то задрипанный Прометей. Сергей быстро дал Игорю глотнуть виски (в медицинских целях, чтобы продезинфицировать печень), затем тот потребовал дать ему время покурить, так что через каких-то десять–пятнадцать минут Игорь был запихнут в автобус, который сиротливо стоял посреди площади (все остальные автобусы уже уехали, а этот специально поджидал их веселую компанию).
В дороге симпатичная сотрудница встречающей их фирмы пыталась было рассказать много всего интересного о Турции и о том, как им предстоит отдыхать, но была сметена мощным напором Игоря, который сам объяснил всему автобусу, что такое Турция, как там следует отдыхать, какие очки надо надевать на пляж, на дискотеку, во время купания в море и в момент употребления пива, чтобы не повредить в глазу хрусталик, склеру и стекловидное тело. Кто-то из туристов сдуру задал Игорю вопрос, что такое склера, после чего Игорь надулся и прочитал коротенькую получасовую лекцию на офтальмологическую тему. Причем рассказывал он настолько образно и интересно, что половина туристов начали с помощью карманных зеркалец рассматривать у себя глаза, а одна туристка взяла косметичку, ручку-фонарь и с их помощью попыталась исследовать у себя глазное дно. За всеми этими развлечениями компания и не заметила, как автобус подъехал к пункту их назначения — пятизвездочному отелю «Кайя».
Отель представлял собой небольшое строение, стоящее на берегу Средиземного моря. Со стороны дороги он вообще выглядел довольно скромно — невысокое четырехэтажное белое здание без каких-либо изысков, при виде которого Игорь скривил физиономию и пообещал, что он сейчас устроит совершенно невероятный скандал, если отель внутри окажется таким же скромным, как и снаружи. Игорь заявил, что он привык к роскоши, что он оплатил роскошь и что, если отель не будет отвечать его эстетическим концепциям, за это поплатятся все вокруг, включая Иру. На вопрос Иры, за что ей-то достанется, Игорь ответил, что когда он в гневе, то достается всем вокруг, и он не видит причин, почему Ира должна стать исключением. Ира возвела глаза к небу, прочла краткую молитву, в которой просила Высшие Силы сделать так, чтобы отель Игорю понравился, после чего компания проследовала внутрь.
К счастью, отель вовсе не оправдал мрачные подозрения, которые было возникли у Игоря. Холл с регистрационной стойкой вполне походил на соответствующие пятизвездочные турецкие аналоги: мрамор, зеркала, полированное дерево, напыщенные работники баула и чемодана в ливреях, а также портье за стойкой в очках с золотой оправой. Игорь сначала критическим взглядом оглядел окрестности, затем потихоньку взгляд его стал все более смягчаться, наконец он воскликнул: «Mammy! I’m home!» — после чего плюхнулся в кресло, достал сигару и закурил, весьма довольный собой и окружающей обстановкой.
В холл понемногу подтянулись остальные туристы, и началось распределение по номерам. Наибольшей популярностью пользовались бунгало, под которыми подразумевались отдельно стоящие домики, а не номера в самом отеле. Впрочем, что собой представляют бунгало в этом отеле — никто не знал, но туристы столпились вокруг девушки, которая привезла их в гостиницу, непрерывно крича: «Бунгало! Бунгало!», требуя, чтобы их всех непременно заселили именно туда.
Сергей помнил, что они тоже должны поселиться в бунгало, поэтому спросил у Игоря, не нужно ли им тоже проконтролировать этот вопрос. Игорь лениво буркнул, что он не того полета птица, чтобы толпиться среди всяких там туристов, и что он все сейчас уладит нормальным цивилизованным образом. С этими словами он поднялся с кресла, подошел с сигарой в руке прямо к портье и затеял с ним разговор на английском, периодически вычерчивая сигарой огненные буквы прямо перед носом портье. Тот, как видно было со стороны, внимал Игорю весьма почтительно и подобострастно кивал головой в знак согласия. Через несколько минут Игорь вернулся, все так же лениво плюхнулся в кресло и сказал:
— Что бы вы без меня делали, мои дорогие, но совершенно наивные путешественники...
— А что? — поинтересовался Сергей.
— А то, — ответил Игорь, — что у них сейчас в бунгало свободно только пять мест...
Тут Игорь глубоко затянулся сигарой, выдохнул клуб дыма, вытащил сигару изо рта и стал ее рассматривать с таким интересом, как будто видел первый раз в жизни.
— Ну? — не выдержала Ира, поняв, что Игорь без понуканий дальше ничего говорить не намерен.
Игорь с деланным удивлением приподнял брови на лице и заявил, подражая Атосу из «Трех мушкетеров»:
— Что такое, Гримо? Вы, кажется, позволили себе заговорить?
— Я тебе сейчас дам «Гримо»! — рассердилась Ира и швырнула в Игоря свою сумочку.
Сумка полетела Игорю прямо в живот, и он раскрыл было рот, чтобы высказать Ире все, что думает на тему кидания разных предметов в направлении его персоны, но забыл, что во рту у него находится зажженная сигара, поэтому она немедленно выпала изо рта и упала прямо ему на штаны.
Вот тут всем в холле стало весело. Игорь вскочил, оглашая пространство всевозможными экспрессивными выражениями, некоторые из которых были весьма цветистые, хотя и не очень приличные, и стал прыгать вокруг кресла, смахивая горящий табак со своих брюк. Ира с Сергеем немедленно стали ритмично хлопать в ладоши, периодически выкрикивая «Ас-с-с-са-а-а!», подбадривая таким образом приятеля, в ответ на что он разражался еще более энергичными выражениями.
Наконец пожар, охвативший штаны Игоря, был потушен, сигара найдена, протерта носовым платком, зажжена и снова засунута в рот Игорю. Ира попросила прощения, и все стали ждать, когда Игорь соизволит заговорить.
— Так вот, мои дорогие соотечественники, — снова начал Игорь. — Разумеется, из этих пяти свободных мест три достались нам!
— Умница, — сказала Ира и поцеловала Игоря в щеку.
— Супер, — согласился Сергей. — А можно я тебя не буду целовать, а то народ в холле нас не так поймет?
— Можно, милый, — великодушно сказал Игорь. — Ты меня поцелуешь потом. Но нежно.
— Фу, — сказала Ира. — Терпеть ненавижу эти ваши шуточки.
— Какие уж тут шуточки? — Игорь сделал вид, что удивился. — Мы с Сергеем с детства любим друг друга. Но увы — Сергей бесплоден, а я очень хочу ребенка. Поэтому я решил жениться на тебе. А он женился на Алле, чтобы скрасить горечь разлуки со мной.
— Слушай, ты уже совсем заболтался, — в свою очередь возмутился Сергей. — Что ты несешь? Хорошо еще, что Ирка тебя давно знает.
— Точно, — подтвердила Ира. — Он еще в самом начале нашего знакомства мне говорил, что у него с тобой была несчастная любовь.
Сергей сделал было квадратные глаза, но потом понял, что над ним форменным образом издеваются, и сказал, что им обоим еще отплатит.
Через некоторое время им выдали документы на проживание в отеле, к которым были приложены странные пластиковые браслеты. Оказалось, что этот браслет надо надеть на руку и не снимать до последнего дня проживания. Сергей было возмутился, но Игорь пояснил, что подобная система принята во всех отелях, работающих по принципу «все включено», чтобы обслуживающий персонал мог отличить проживающих в отеле от посторонних, поэтому Сергей не стал спорить и застегнул браслет на руке. Снять его обратно можно было, только сломав пластмассовую застежку.
Затем к ним подошел бой с тележкой, который должен был показать их номера и отнести туда вещи. Размещение вещей Игорь бою не доверил. Чемоданы и сумки с барахлом он аккуратно разложил на тележке, а сумки с выпивкой были вручены бою с условием, что он их будет нести двумя руками, для страховки придерживая ручки зубами. Поскольку Игорь мальчику очень подробно объяснил, что именно с ним сделают, если хоть одна бутылка разобьется, мальчик перепугался и всю свою энергию потратил на бережную доставку сумок, а тележку просто пинал ногами в нужном направлении, из-за чего чемоданы с нее несколько раз падали. Ира начинала было возмущаться, но Игорь объяснил, что в чемодане разбиться могут только презервативы, так что ничего страшного.
На территории отеля было очень здорово: огромный бассейн, вокруг которого были расставлены удобные шезлонги, неподалеку виднелась летняя сцена, открытая кафешка, пальмы, песочные дорожки и зеленые газоны, по которым шлялись павлины. Вдали плескалось море.
— Так-с, — сказал Игорь, увидев все это великолепие, — я чувствую, что мы удачно сюда заглянули.
Впрочем, столь желанное бунгало оказалось несколько не тем, чего они ожидали. В данном случае оно представляло собой не отдельные домики, а просто двухэтажное вытянутое здание (нечто вроде очень комфортабельного барака) с наружными лестницами и номерами секционного типа с балкончиками. Правда, выглядело это все довольно симпатично, так что компания, посовещавшись, решила, что они подобный вариант вполне переживут.
Когда они уже подошли к своей части здания, бой отправился сначала селить тех двух счастливчиков, которым тоже достались номера в этой части отеля, поэтому ребята остановились покурить. Мимо них проходила русская семейная пара, живущая в этом бунгало, и мужчина предупредил, чтобы они ни в коем случае не селились на внешней стороне этого барака. Мол, в деревне, которая находится неподалеку, всю ночь работает дискотека, так что совершенно невозможно спать. А в номерах, которые выходят во внутренний двор отеля, ничего не слышно.
Ребята поблагодарили его за информацию, а через некоторое время явился бой, который проводил их в номера. Ире с Игорем достался двухкомнатный номер на первом этаже, а Сергею — однокомнатный номер на втором. Разумеется, оба номера выходили на внешнюю сторону, но в номерах были кондиционеры, так что они понадеялись, что если плотно закрыть окна и двери, то ничего не будет слышно.
Все выпивку свалили в номере Игоря, потому что Сергею было лень тащить к себе здоровенные бутылки. Где-то через час, распаковав и разложив свои вещи, компания собралась на ужин. Сергей зашел за Игорем с Ирой и застал в самом разгаре семейную сцену: Игорь оделся на ужин в шорты и майку, а Ира нарядилась в красивое платье и требовала от Игоря — как она выразилась — партикулярного костюма, чтобы Игорь не вносил диссонанс в их компанию.
— Какой, на фиг, партикуляр? — орал Игорь так, что его было слышно аж в аэропорту Анталии. — На улице тридцать градусов жары! Тропики! Африка! За ужином мы будем выпивать! Можно даже сказать — пить! А ты хочешь, чтобы я натянул костюм? Не будет этого никогда!
Ира в ответ на эти крики-вопли меланхолично повторяла, что Игорь, как ей раньше казалось, приличный человек, а приличный человек к ужину должен прилично одеться. Но Игоря эти доводы не прошибали, поэтому он продолжал орать:
— И ты снимай свое черное платье с жемчугами и декольте. Ты что, с ума сошла? Разве можно в Турции ходить на ужин в таком виде? Да тебя немедленно похитят сексуально настроенные местные кадры! Ты только посмотри на себя! Это же неприличное платье! Через это декольте виден даже цвет твоих носков!
— Серег, — обратился Игорь к приятелю. — Скажи ей, что в таком платье на ужин ходить неприлично. Ты видишь цвет ее носков?
— Вижу, — признался Сергей. — Но это вовсе не из-за декольте.
— Все равно! — не унимался Игорь. — Декольте — ужасно неприличное! В нем все видно. Вот ты скажи — что ты видишь в этом декольте?
Сергей покраснел.
— Да скажи ему, не стесняйся, — посоветовала Ира. — Я-то переживу, а вот ему — деспоту, мещанину и собственнику — будет стыдно.
— В этом декольте, — осторожно сказал Сергей, — я вижу краешек восхитительной девичьей груди.
— Видала? — торжествующе сказал Игорь Ире. — Он всю твою грудь видит.
— Не всю, — заспорила Ира, — а только краешек. Он сказал — краешек.
— Это он из любезности, — пояснил Игорь. — Равно как и фраза «восхитительная девичья».
— Але? — оскорбилась Ира. — Что ты имеешь против моей груди?
— Я против твоей груди ничего не имею, — сказал Игорь. — Но я имею против турок, которые тоже ее будут разглядывать.
— Короче, — сказала выведенная из себя Ира, — ты в этом декольте видишь соски?
— Нет, — признался Игорь. — Чего не вижу — того не вижу.
— Ну и все, — торжествующе сказала Ира. — Раз соски не видны, значит, все в порядке.
Игорь вопросительно посмотрел на Сергея. Тот пожал плечами — мол, святая правда. Раз соски не видны, значит, все приличия соблюдены. А девичья эта грудь или не девичья — уже не суть важно.
— Хм-м... — задумался Игорь. — Ну, предположим. Но, с другой стороны, я иду в шортах и майке, а ты рядом со мной — в вечернем платье. Это вносит диссонанс в нашу компанию. Я себя буду чувствовать неудобно.
— Ну и оденься прилично, — парировала Ира, — раз тебе неудобно.
Игорь сделал вид оскорбленной невинности.
— Ну ничего себе! — сказал он. — Это ты давай стягивай свою сексуально-эротическую пижаму для ужина. Народ ждет.
— Какой народ? — не поняла Ира.
— Народ в моем лице ждет, — объяснил Игорь.
— Теперь поняла, — сказал Ира и пошла в другую комнату переодеваться.
— Видал? — подмигнул Игорь Сергею. — Слушается, как миленькая. Учись, студент, как надо с женщинами разбираться. Они у меня и пикнуть не смеют.
— Да уж, — вздохнул Сергей. — Ты крут — однозначно!
— Вот ты, — сказал Игорь, — со своей Алкой все «ля-ля-сю-сю». Аллочка то, Аллочка сё... Вот она и сбляднула. А если бы порол ее каждую субботу, она и пикнуть бы не смела. Женщина, брат, должна чувствовать твердую руку...
— Игорь, гад! — раздался из другой комнаты дикий крик Ирины. — Если ты еще раз свои чертовы носки кинешь мне на кровать, а тебе оторву все на свете!
— Ой, — сказал Игорь. — Ирусик, прости меня! Я больше никогда так не буду! Только не бей, умоляю...
Но из комнаты уже вылетела разгневанная Ира, одним мощным движением швырнула Игоря на диван и стала его мутузить кулаками. Игорь орал и просил о пощаде.
— Але, молодожены, — сказал Сергей, — вы семейные сцены оставили бы на после ужина. Я жрать хочу, как медведь бороться. Если вы настроены больше чем на один раунд, я пойду без вас.
Ира неохотно встала с Игоря и сказала, что уже готова. Игорь тоже поднялся с дивана и начал было ныть, что вот здесь ему ушибли косточку, вон там потянули мышцу, а вот тут чуть было не сломали важный для мужчины орган... Но Сергей сказал, что еще две секунды и он уходит, поэтому Игорь быстро перестал ныть, после чего компания отправилась на ужин.
— Але! — внезапно сказал Игорь, когда они шли по улице. — А бухло-то мы забыли! Это все ты виновата, — набросился он на Иру. — Вот сейчас и побежишь за бутылками в наказание.
— Еще чего, — фыркнула Ира. — Тебе жаркий климат уже все мозги размягчил. Чтобы я двум мужикам бегала за выпивкой — не бывать такому!
— Ну пусик, — заныл Игорь, — ну сходи за бутыльком.
— И не проси, — отрезала Ира. — Я гордая девушка.
— Ну, раз гордая, — разозлился Игорь, — значит, обойдешься на ужине без своего «Мартеля».
— Ну и пожалуйста, — ответила Ира.
— Ну и все, — сказал Игорь.
— Ну и подавитесь своим «Мартелем», — сказала Ира.
— А вот грубить — необязательно, — заметил Игорь.
Ира разозлилась окончательно, хотела было что-то сказать, но потом передумала и отвесила Игорю пинка. Игорь — то ли от неожиданности, то ли ради хохмы — упал на пол, где стал валяться и завывать, как подстреленный шакал. Проходящий мимо народ смотрел на эту картину с недоумением.
— Слышь, чучело, хватит придуриваться, — решительно сказала Ира. — Народ же смотрит.
— Народ смотрит? — орал Игорь, продолжая валяться. — Пускай смотрит, как ты мне копчик сломала! Вот теперь неси меня на руках на ужин. Я сам дойти не в состоянии.
— Куда я попал? — с ужасом сказал Сергей. — Это вы мне каждый день будете такие концерты откалывать? Ничего себе отдых получится...
— Не реви, подруга, — сказал Игорь, бодро вскакивая, — у самой муж пьяница.
— Вот и ожил раненный в задницу боец, — прокомментировала Ира.
— Видал? — сказал Игорь Сергею. — Снова хамит. Зря мы ее на ужин взяли. Весь ужин нам испортила.
— Шуруй за бутылкой, быстро! — внезапно заорал он на Иру так, что проходящий мимо народ испуганно шарахнулся в кусты.
— Я с алкоголистами не разговариваю, — презрительно сказала Ира, продолжая идти.
— Ирусик, ну мы же по чуть-чуть, — снова заныл Игорь.
— А я тебе что — запрещаю? — удивилась Ира.
— Ирусик, ну мне же лениво за бутылочкой идти, — затопал ножкой Игорь. — Ну сходи, пусик. А я тебя поцелую в ляжку.
— Какой же ты противный! — с притворным гневом сказала Ира, развернулась и пошла по направлению к их номеру.
— Вот так вот, — подмигнул Игорь Сергею. — Политика кнута и пряника дает великолепные результаты.
— Слышь, Макаренко, — сказал Сергей. — Если мы через минуту не окажемся за столом, я беру машину и уезжаю в Москву.
— Друга я никогда не забу-у-у-у-уду-у-у-у, — завыл Игорь, переходя на трусцу. — Если с ним па-адружился в Маськве-е-е-е...
Сергей тоже прибавил ходу, и через минуту они уже подходили к ресторанчику.
Перед входом в ресторанчик наблюдалась интересная картина: рядом с этим заведением сходились перекрестком четыре дорожки, по которым туда-сюда сновало довольно большое количество народу, создавая впечатление муравьев, спешащих по своим делам. Но в самом центре перекрестка стоял человек, который резко выделялся из окружающей толпы. Причем выделялся он не внешним видом (мужик был похож на типичного «нового русского» средней руки, которых в Турции было примерно 60% отдыхающих: плотный, коренастый, с очень короткой стрижкой, здоровенным золотым цепаком на шее и непохмеленным взглядом), а полной неподвижностью, которая резко контрастировала с голодной суетой всех остальных. На лице у человека застыло страдальческое выражение, которое, впрочем, тут же сменилось неимоверной радостью, как только он увидел Сергея с Игорем.
— Мужики! — заорал человек, бросился по направлению к ним и принялся обнимать то Сергея, то Игоря, чуть ли не заливаясь слезами от радости.
— Але, пардон, — забормотал Сергей, пребольно тыкаясь носом в золотую цепь мужика, — чем, собственно, обязаны?
— Ну как? — удивился мужик, несколько ослабляя объятия. — Мы же вместе из аэропорта на автобусе ехали!
— Да? — удивился Игорь.
— Ну да! — подтвердил мужик.
— И что? — осторожно спросил Сергей, все еще не понимая, какое это может иметь значение.
— Раз вместе на автобусе сюда ехали, — заявил мужик, — то можно считать, что земляки. А земляки должны вместе держаться. Я сюда один приехал и уже боялся, что придется в одиночестве ужинать, как вдруг вижу — вы идете, — и мужик с нежностью снова впечатал голову Сергея себе в цепочку. — Ненавижу пить без компании.
— Кхм-м, — сказал Сергей, — видите ли...
— Что? — горестно спросил мужик, и на его лице показалось выражение ужасной обиды. — Я помешаю? Нет, конечно, навязываться не буду. Я вам не фуфел какой-нибудь, — и мужик начал было удаляться с горестным выражением на лице.
— Стой, — неожиданно сказал Игорь. — Тебя как зовут-то?
— Валера, — с готовностью откликнулся мужик.
— Серег, — обратился Игорь к приятелю, — возьмем сегодня Валеру в свою компанию. Действительно, чего он один делать-то будет?
— Ну, — замялся Сергей, — я в принципе не против...
— Вот и славно, — сказал Игорь. — Пошли, — и он сделал Валере широкий приглашающий жест.
Тот расцвел и побрел рядом с друзьями, повторяя, что земляки должны держаться друг за друга, что человек без земляка — как птица без крыла. Сергей в ответ на эти излияния только морщился, зато Игоря это все изрядно веселило.
Ресторан представлял собой огромное помещение, к которому были также пристроены две большие веранды и дополнительная площадка, на которой готовились всякие экзотические блюда. Все было сделано по принципу «шведский стол» — то есть по всему пространству ресторана были расставлены всевозможные блюда, сгруппированные по определенному признаку (салаты, овощи, фрукты, кондитерия, горячие блюда, диетические, изделия из муки и так далее), откуда можно было накладывать себе на тарелку столько, сколько хочешь. Зал ресторана без веранд занимал примерно двести квадратных метров, а блюда были расставлены по всему пространству ресторана, так что выбор был — просто колоссальный.
Игорь к процессу поглощения пищи всегда относился очень серьезно, поэтому он схватил стопку тарелок и отправился — как он сказал — создавать необходимый запас провианта. Сергей же со шведским столом дело имел первый раз, поэтому взял небольшую тарелочку и стал ходить взад-вперед по залу, не в силах решить, что же ему взять на ужин. Но через несколько минут на него налетел Валера, несущий в своих огромных руках две здоровенные тарелки, заваленные всякой снедью, который увидел в руках Сергея маленькую тарелочку с листочком салата и двумя маслинами, обозвал его хлюпиком и интеллигентом, сунул ему две свои тарелки и сказал, что это — подарок. Мол, Сергей пускай идет кушать, а он себе еще такого добра наберет в два счета.
Сергей послушно отправился с тарелками за стол, который они заблаговременно заняли. Там уже сидел Игорь и дожидался его.
— Ну, где ты бродишь? — набросился он на приятеля. — Я уже чуть нож не сожрал!
Тут он заметил в руках у Сергея две здоровенные тарелки со снедью.
— О! — обрадовался Игорь. — Хорошо еще, что ты хоть провиантом нормально запасся. Я уж думал, что притащишь два листика салата и пару маслин. У тебя всегда с решением житейских проблем было плохо. Алка поэтому и ушла.
— Слышь, Фрейд чертов, — возмутился Сергей, — если еще раз за сегодня упомянешь Алку, я тебе тарелку со жратвой на голову надену.
— Ну просто вспыхнул факел! — спокойно отреагировал Игорь. — Факел мира и прогресса. Или олимпийских игр.
— Я серьезно говорю! — совсем рассердился Сергей.
— Да успокойся ты, — сказал Игорь. — Никому твоя Алка не нужна. И уж мне — тем более.
— Тогда зачем мне аппетит портишь? — поинтересовался Сергей.
— Ладно, проехали, — махнул рукой Игорь. — Садись кушать. А то очень кушать хочется. Кушать хочу — прям весь ресторан сейчас сожру.
— Цыпа-цыпа, гули-гули! — раздался на весь ресторан молодецкий крик Валеры, и тут за их столом нарисовался сам кричавший, который держал в руках уже три здоровенные тарелки, одна из которых вмещала примерно десяток разных салатов, вторая — кучу макарон с мясом, а на третьей были навалены всевозможные мучные изделия.
— Учись, Серега, — сказал Игорь, глядя на Валерины тарелки, — как фуражом запасаться надо.
— Тоже мне, наука, — презрительно сказал Сергей, начиная уплетать салат. — Берешь тарелку и нагребаешь туда все что можно, как ковшовый экскаватор...
— Вот этой женщине я бы отдался, — неожиданно произнес Валера, в голосе которого звучало неподдельное восхищение.
Сергей с Игорем проследили за его взглядом и обнаружили, что восторженное восклицание Валеры относится к Ире, идущей по направлению к ним с бутылью текилы в руке. Кстати, оба они вынуждены были признать, что зрелище действительно было весьма колоритное. Ира и сама-то выглядела вполне даже хорошо, воздействуя таким образом на мужчин гормональным образом, а здоровенная бутыль с алкоголем в ее руке воздействовала уже на сознательную составляющую мужской психики. Так что в ресторане не было ни одного мужчины, который бы не проводил ее взглядом.
— Вах, какая женщина, — цокнул языком Валера. — Может, попробовать познакомиться? — спросил он Игоря.
— Можно, — лениво ответил тот. — Только смысла нет. Во-первых — пошлет, во-вторых — может пнуть ногой, в-третьих — бутыль тоже не отдаст, потому что бутыль она несет мне.
— Так эта твоя... твоя... — замялся Валера...
— Моя женоподобная подруга, — подсказал ему Игорь.
— Как женоподобная? — удивился Валера. — Она что — мужчин?
— Нет, — ответил Игорь. — Просто она — без пяти минут моя жена. Поэтому и женоподобная.
— Понял, — грустно ответил Валера. — Тогда я отползаю.
— Да сиди уже, — великодушно разрешил Игорь. — Сейчас текилу будем пить.
— Ну ничего себе! — возмутилась Ира, подходя к их столу. — Я тут хожу, как проклятая, за их бухлом, а они мне даже поесть ничего не добыли. Ничего себе мужички! Куда я вообще попала?
— Это вам, — торжественно сказал Валера и подвинул Ире тарелку с хлебом и булочками.
Ира вопросительно посмотрела на Игоря.
— Это Валера, — сказал тот. — Земляк мой.
— В каком смысле? — удивилась Ира. — Тоже из Зимбабве? Ты же вроде в Зимбабве родился, когда твои родители там работали.
— Я из Ростова, — твердо сказал Валера. — Ростовские мы, — прибавил он для ясности.
— Очень приятно, — сказала Ира. — Спасибо вам за хлеб и за соль.
— Да, — спохватился Игорь и тоже придвинул Ире одну из своих тарелок. — Вот, жертвую.
— И я, — поддержал его Сергей, отдавая Иру вторую свою тарелку, содержимое которой его не сильно вдохновляло.
— Наконец-то вижу истинных джентльменов, — обрадовалась Ира.
— Ну, ептыть, — подтвердил было Валера, но на него все строго посмотрели, он смутился и замолчал.
Игорь ловко разлил всем текилу по маленьким 50-граммовым рюмочкам, поднял свою и произнес:
— Итак, чтобы нам всем хорошо и успешно отдохнулось!
Сергей, Ира и Игорь пили текилу по всем правилам: сначала слизывали щепотку соли, которая предусмотрительно клалась в ложбинку между большим и указательным пальцами руки, затем опрокидывали стопку с текилой, после чего закусывали ее лимончиком. Причем компания настолько уже отработала процесс до мелочей, что со стороны это выглядело как небольшое цирковое представление.
Игорь закусил стопку лимончиком, крякнул и вдруг обратил внимание на то, что Валера держит в руках полную рюмку и недоуменно смотрит на всех присутствующих.
— Что такое? — поинтересовался Игорь. — Ты почему не пьешь? Обидеть хочешь?
— А чего пить-то? — в глазах Валеры было выражение искреннего недоумения.
— Как что? — в свою очередь удивился Игорь. — Текилу. Это напиток такой алкогольный. Типа водки. Даже крепче.
— Да знаю я эту кактусовку, — отмахнулся Валера. — Дело не в этом. Ты зачем ее в такой наперсток налил?
— Ну здрас-сте, — отреагировал Игорь. — Пятьдесят граммов. Как полагается.
— Что русскому человеку пятьдесят граммов? — произнес Валера с чувством глубокой внутренней правды. — Разве что в чай добавить...