Курортный роман
Обед прошел в дружеской, но несколько нервозной обстановке. Помирившимся Лене с Сергеем хотелось как можно быстрее остаться наедине, поэтому они дружно отвергли предложенный Игорем традиционный вдумчивый метод поглощения пищи и стали носиться как угорелые от столика к подносам и обратно, поедая с совершенно дикой скоростью все, что попадало им в руки.
— Мать, ты только посмотри на этих троглодитов, — сказал Игорь Ире, вальяжно кусая огурец. — У меня от их мельтешения голова скоро закружится. Так и носятся, так и носятся... Такое ощущение, что их не кормили три месяца. Подбегут, засунут что-нибудь в рот прямо руками — и снова уносятся. Прям какие-то неуловимые пожиратели турецкой еды, честное слово. Ну ладно еще — наш Серега. Он всегда был деревенщиной. Но Лена! Эта интеллектуальная натура! Эта утонченная санкт-петербуржка!
— Сам ты «санкт-петербуржка», — возмутилась Лена, которая как раз вернулась с тарелкой салата и приступила к его уничтожению. — Я — санкт-петербуржанка.
— Буржанка, буржанка, — успокоил ее Игорь. — Вон как запетербуржила салат — всю тарелку сразу в рот засунула. Я-то думал, что питерцы — хранители истинных традиций русской интеллигентности. Я думал, что это мы, «Маськва», быдло быдлом. Ан нет! Хранители традиций табунами носятся по ресторану, растаптывая копытами тонны еды и разбрасывая ее в разные стороны, и только я, москвич и, можно сказать, частично лицо кавказской национальности, поглощаю пищу аккуратно, с достоинством, полностью сохраняя все тончайшие требования этикета. Вон, посмотри, я даже мизинчик оттопыриваю, когда подношу к губам бокал.
— Не бокал, а здоровый пластмассовый стакан с пивом, — заметила Лена, которая слишком торопилась, чтобы начать обижаться на подколки Игоря. — Смотрится это ужасно. Мизинчик, дорогой Игорь, нужно оттопыривать только тогда, когда ты в руках держишь изящную фарфоровую чашечку кофе. А оттопыривание мизинчика в случае пластмассового стакана с прокисшим пивом... В общем, скажу тебе честно, это смотрится кошмарно. Как будто пьяный слесарь в телогрейке вдруг нацепил на себя бабочку от смокинга.
— Лен, я предлагаю не развивать эту тему, — заметил Сергей, который присел рядом с подругой и хлебал суп со скоростью корабельной помпы. — Если вы с Игорем зацепитесь языками, то до вечера не расцепитесь. А это не в наших с тобой интересах.
— Интересно, что это у вас за личные интересы такие? — довольно искренне удивился Игорь, закуривая сигарету. У Игоря начинался первый из пяти обеденных перекуров, и он был расположен поговорить.
— Не задавай идиотских вопросов, — сказала Ира. — Ребята хотят остаться одни — неужели непонятно?
— Да нет, мне понятно, чай, не маленький, — сказал Игорь. — Просто я не въезжаю, куда торопиться после сытного обеда. После обеда надо отдыхать, а не заниматься безумствами. Я предлагаю не торопясь дообедать, а затем всем вместе пойти к нам в номер, упасть на кровать, включить телевизор и немедленно заснуть.
— Это очень заманчивая перспектива, — с достоинством ответила Лена, — но мы с Сергеем вынуждены отказаться — разумеется, со всем уважением. Просто у нас на послеобеденный период есть свои личные планы, в которых, увы, не находится места совместному валянию на кровати в вашем номере, дорогой Игорь.
— Ваше замечание внесено в протокол, — любезно ответил Игорь. — Но я бы хотел услышать мнение моего дорогого друга, нашего Сереги, Сереженьки, Сергунчика. Мы с ним знакомы очень много лет, и я почти уверен, что он не позволит себе так же грубо и бездушно отклонить мое любезное предложение.
— Игги, тебе делать нечего, что ли? — с набитым ртом пробормотал Сергей, уничтожая кусок мяса с картошкой. — Какой, к черту, твой номер? На фиг ты нам сдался?
— О, грубит, — обрадовался Игорь. — Раньше он мне никогда не грубил. Бывалоча скажешь ему в доме отдыха: «Сергунь, пошли ко мне в номер — квакнем», — тут же бежит как миленький. А сейчас — прям чистый еж: иголки выставил, шипит что-то, супом хлюпает, картошкой хрустит, топорщится во все стороны. Не узнаю старого друга.
— В доме отдыха мы с тобой жили в одном номере, — заметил Сергей, тяжело переводя дух после рекордного по скорости уничтожения второго блюда.
— Это неважно, — заметил Игорь. — Главное — дружеское отношение.
— Игорь, да что тебя разобрало? — рассердилась Ира. — Оставь ребят в покое.
— Да никто не трогает твоих ребят, — ответил Игорь, туша сигарету. — Я просто хотел проявить отеческое участие, пошутить и все такое. А они вон как ерепенятся. Чуть супом в меня не плеснули, честное слово.
— Да отстань ты от них, — сказала Ира.
— Отстал, отстал, — рассердился Игорь. — Я тут изо всех сил пытаюсь разрядить обстановку, глядя, как эта парочка уничтожает тонны съестного, что, безусловно, весьма негативно скажется на их так называемом послеобеденном сне, от чистого сердца предлагаю разделить со мной послеобеденный сон, чтобы после этого они уже восстановленными и обновленными могли предаться обуревающим их чувствам, а эти негодяи на меня смотрят как на врага народа. Ни фига себе благодарность, ни фига себе друзья — вот что я вам скажу. Не хотите — не надо! Я поступил как врач, как друг. А в ответ получил ледяное презрение. Ну и пожалуйста! Я умываю руки!
С этими словами Игорь в сердцах бросил вилку и закурил очередную сигарету.
— Зря он руки до обеда не помыл, — заметил Сергей Лене. — Руки полагается мыть до обеда, а не в середине его. Впрочем, прошло-то всего полчаса, так что у Игорька еще не половина, а всего четверть обеда пробежала.
— Зато он успел побеспокоиться о нашем здоровье, — ответила Лена. — И даже любезно предложил свою кровать. Лично я оценила.
— Я тоже оценил, но мы этим предложением вряд ли воспользуемся, — сказал Сергей. — Зачем нам его кровать? У нас своя есть. Даже две. Кроме того, я же знаю, как Игорь смотрит телевизор. Врубает какую-то программу и мгновенно засыпает, громко храпя. Ты представляешь, что будет, если у нас над ухом будет храпеть Игорь? Обуревающие чувства в этом случае могут и передумать. Я не дам гарантии, что обуревающие чувства спокойно смогут пережить эту экстремальную ситуацию.
— Слышь, мать, — сказал Игорь, который внимательно слушал этот диалог, — они тут еще и острят. Причем острят, заметь, издевательски. Раня друга в самое сердце!
— Ты лучше ешь быстрее, — ответила Ира. — Я бы на твоем месте тоже поторопилась после обеда вернуться в номер.
— Это еще зачем? — искренне удивился Игорь. — Ты тоже хочешь послушать мой храп?
— Нет, милый, — язвительно сказала Ира. — Я не хочу слушать твой храп! Я хочу, чтобы у нас все было, как у людей! По крайней мере, как у тех людей, которые сейчас сидят напротив тебя.
— Не надо обращать внимания на внешний антураж, — назидательно сказал Игорь, принимаясь за суп. — Подумаешь, сметают всю еду на своем пути и спешат уединиться. Может, Серега там тоже включит телевизор и задрыхнет. Ты не забывай, мать, мы же давно не дети. Это в сладком детстве можно было сначала быка сожрать, а затем показывать чудеса в постели по пять часов подряд. А сейчас мы — полный хлам. Тридцать четыре года — нас даже распинать уже поздно. После миски супа мы способны только рассказывать анекдоты. После тарелки салата — тяжело дышать и задумчиво курить. После котлеты с картошкой — вообще теряем способность двигаться. Так о чем ты?!! Какие чувства после обеда? Спать, спать и только спать! Зато если нас часа через два растолкать, сполоснуть и налить что-нибудь выпить — вполне возможно, что мы будем на что-то способны. По крайней мере, хоть в процессе не заснем...
— Боже, какие откровенности, — сказала Лена, отодвигая от себя стакан.
— Подобные глупости, Портос, — поспешно заявил Сергей Игорю, — говорите исключительно от своего собственного имени. Что до меня, то я даже после обеда — вполне себе о-го-го.
— В тебе, друг мой, сейчас просто говорит длительное воздержание, — объяснил Игорь. — Точнее, не говорит, а вопит во все горло. Ты просто долго воздерживался. Знаешь, если резиночку начать растягивать, а потом резко отпустить, то она даже после обеда выстрелит. А вот если резинка в несжатом состоянии, то ее отпускай не отпускай — ничего хорошего из этого не будет. Печально повиснет, и все тут.
— Игорь, давай уже без этого натурализма! — возмутилась Ира. — В конце концов, мы обедаем.
— А что такого-то я сказал?!! — возмутился Игорь. — Я же объясняю все на примере птичек-бабочек. Никаких бестактностей не допустил. Наоборот, выдал все честно, как на духу. И опять они недовольны. Что за день такой? Все недовольны! Я их от дайвинга избавил, от Вики заслонил! А они все выступают...
— Ладно, — сказала Лена, вставая. — Спасибо за компанию, мы пошли включать телевизор и храпеть. Серег, ты наелся? Ты готов включать телевизор и храпеть?
— Готов, — сказал Сергей, поспешно вскочив. — Храпеть — не обещаю, а телевизор обязательно включим. У меня там с соседним номером общая дверь. Правда, заколоченная. Но все слышно очень хорошо. Я думаю, мы не должны смущать соседей, это будет неучтиво. Включим телевизор, российский канал. Пусть информационно насыщаются, хотя они, вообще-то, немцы...
— Благословляю вас, дети мои, — величественно сказал Игорь. — Жаль, конечно, что вы не послушали совета профессионала...
— Профессионала по послеобеденному храпу? — уточнила Лена.
— Профессионала-врача, — пояснил Игорь. — Но вы взрослые люди, так что ваши послеобеденные противопоказанные безумства — ваше личное дело. Однако если что-то будет не так — звоните, я всегда готов проконсультировать.
— Мерси за любезное предложение, — вежливо сказала Лена, увлекая за собой Сергея, — но вряд ли мы дотрахаемся до катаракты. Уж извини за такой натурализм, но ты сам задал подобный тон.
Лена помахала Игорю и Ирой ручкой, и они с Сергеем вышли из ресторана.
— «Дотрахались до катаракты», — задумчиво процитировал Игорь, — это звучит. Я бы даже сказал — отлично звучит! Я теперь всегда так буду пациентам говорить: «Ну что, милые, дотрахались до катаракты?» Интересно, что они на это ответят...
— Они к другому врачу пойдут, — предположила Ира. — Мало им урологи с венерологами гадости говорят, так еще теперь и офтальмологи начнут всякие непотребства выдавать? Как можно дотрахаться до катаракты? Это физически невозможно.
— Вот тут, мать, как раз телевизор играет свою зловещую роль, — объяснил Игорь. — Если во время занятий любовью смотреть телевизор, то хрусталик сильно напрягается от повышенного давления сразу в нескольких важных органах, в результате чего мутнеет и теряет прозрачность. И все, готова катаракта. Поэтому во время занятий любовью, мать, телевизор нельзя смотреть. Вот так и получается, что дотрахаться до катаракты — проще простого.
— Тогда у тебя вообще оба глаза ничего не должны видеть, — заметила Ира. — Вечно телевизор включаешь в самый интимный момент.
— Ты со мной не сравнивай, — сказал Игорь. — Просто я — как Юлий Цезарь: могу одновременно заниматься всякими разными делами.
— Одновременно качественно ты можешь делать только три вещи, — объяснила Ира. — Обедать по два часа, при этом курить и доводить меня до белого каления. Вот это у тебя получается отлично, как у самого настоящего Юлия Цезаря. Заниматься любовью одновременно с просмотром телевизора у тебя не получается, уж поверь единственному свидетелю. И любовь получается скучненькая, и телевизор до сих пор даже катаракты не вызвал, а это значит, что все впустую. Так что, милый мой, заканчивай свой чертов обед и пошли уже в номер дрыхнуть.
— Да иду уже, иду, — сказал Игорь. — Тортик дожую — и ползем в номер. Раз ты настаиваешь, телевизор сегодня включать не буду.
— А что будешь? — оживилась Ира.
— Так засну, — объяснил Игорь. — Безо всякого телевизора. Из уважения к тебе. Все-таки ты моя невеста, не забывай об этом.
— А, да, действительно, — язвительно сказала Ира. — Я и забыла. Ты мне просто довольно редко об этом напоминаешь — в чисто физическом смысле.
— Ну, мать, — пожурил ее Игорь, — ты должна и вербально это все хорошо воспринимать. Я же не могу каждый день тебя лупить лопатой по горбу и орать на весь отель: «Мать, ты помнишь, что ты моя невеста?»
— Да, — сказала Ира, вставая. — Лопатой по горбу — это все, на что ты способен.
— Не все, — заспорил Игорь, также поднимаясь. — Например, сейчас я готов ради тебя не включать телевизор.
— Спасибо и на этом, — вздохнула Ира.
— Не за что, — ответил Игорь. — Обращайтесь...
Лена лежала на кровати рядом с Сергеем и задумчиво курила.
— Ну и что мы со всем этим будем делать? — вдруг спросил ее Сергей.
— С чем «этим»? — уточнила девушка.
— Я имею в виду — с нашими отношениями, — пояснил Сергей. — Кстати, первый раз вижу тебя с сигаретой. Ты же вроде не куришь...
— Не курю, — согласилась Лена, глядя на дымок сигареты. — Только в таких случаях. Знаешь, во всех фильмах, особенно американских и французских, есть такой устойчивый стереотип: женщина после хорошего секса обязательно курит сигарету, задумчиво глядя на дымок. Таким образом она вроде как наслаждается.
— Так ты же сама сказала, что это стереотип, — удивился Сергей. — Зачем тогда куришь?
— Просто нравится, — коротко ответила Лена. — Это один из тех немногих стереотипов, который имеет под собой реальное основание. Вот хочется покурить после хорошего секса — ничего не могу с собой поделать.
— А у нас был хороший секс? — поинтересовался Сергей.
— Классный, — сказала Лена и, глубоко затянувшись, выпустила дым в сторону открытого балкона. — Такой секс — что всем сексам секс. Ты очень нежен, милый. А я не люблю грубых мужчин. Меня они всегда раздражали. Думают только о себе. А ты думал и обо мне, что очень приятно...
— Да, я думал о тебе, — подтвердил Сергей. — Все время. Практически — весь секс. Кстати, я еще думал о том, что мы со всем этим будем делать.
— В смысле — с последствиями? — уточнила Лена. — Последствий быть не должно. Я принимаю таблетки.
— Лен, ты действительно не понимаешь или просто хочешь меня подразнить? — с легкой обидой в голосе спросил Сергей. — Мы завтра уезжаем сразу после завтрака. Летим в Москву. Ты послезавтра улетаешь в Питер. Может быть, ты и не в курсе, но расстояние от Москвы до Питера — шестьсот пятьдесят километров. Далековато целоваться бегать, ты не находишь?
— Да уж, не ближний свет, — рассудительно сказала Лена, однако в ее голосе не прозвучало никакого сожаления от осознания данного факта, и это неприятно резануло ухо Сергея. — Даже для бешеного волка это немалый крюк. А ты не похож на бешеного волка, милый...
— И на кого, интересно, я похож? — разобиделся Сергей.
— На Сергушочка, — сказала Лена и ласково взъерошила ему волосы. — На милого Сергунчика — хорошего и нежного.
У Сергея потеплело на душе.
— Но, Сереж, — продолжила Лена, — мы же не дети. Совсем не дети, правильно?
— Да, — подтвердил Сергей. — Я не ребенок, однозначно. Я даже был женат некоторое количество лет. Но сейчас живу с котом.
— Вот, — сказала Лена, интонационно выделив это слово. — И я кое с кем живу в Питере. Только не с котом.
— Ты прекрасно поняла, что я имел в виду, — сказал Сергей. — С котом я живу не в сексуальном, разумеется, плане, а в сожительском.
— Сереж, у тебя всегда были несколько корявые формулировки, — развеселилась Лена. — Но мне они нравятся.
— Черт с ними, с формулировками, — решительно заявил Сергей. — Так с кем ты живешь в Питере, извини за нескромный вопрос?
— С мужчиной, разумеется, — сказала Лена. — Хороший парень. Чем-то, кстати, на тебя похож. И он тоже программист.
— Я, кстати, не программист, — сказал Сергей, уязвленный до глубины души. — Я руководитель отдела и постановщик задач.
— Нет, мой задачи не ставит, — покачала головой Лена. — Это я ему задачи ставлю. Он вообще послушный — все выполняет. Так что он выполнитель задач, как я понимаю, а не постановщик.
— Лен, я очень тронут тем, что ты обсуждаешь со мной твои интимные взаимоотношения со всеми чертовыми программистами-выполнителями, — резко сказал Сергей, — но должен тебе напомнить, что ровно десять минут назад мы с тобой занимались сексом. И сегодня ночью занимались сексом. И в Памуккале спали вместе, хотя и без секса — по известной тебе причине... Ты ко всему этому относишься сугубо утилитарно? Встретились, трахнулись и разошлись, пока до катаракты дело не дошло?..
— Сереж, — спокойно ответила Лена, — понимаешь, я не люблю лицемерия ни в каком виде. Просто физически его не переношу. Поэтому всегда и все говорю совершенно честно и прямо. Ну, допустим, не стала бы я тебе говорить, что у меня есть постоянный парень, а дрожащим голоском выдала пачку обещаний из серии, что мы с тобой обязательно будем встречаться по выходным, по праздникам и вместе ездить в отпуск. Но ты же сам прекрасно понимаешь, чем это бы все закончилось, причем даже в том случае, если бы у меня в Питере никого постоянного не было.
— Чем? — буркнул Сергей.
— Да все тем же, — вздохнула Лена. — Приехал бы ты ко мне на выходные через недельку. Затем через месяцок. Потом, может быть, через годик съездили бы вместе куда-нибудь отдохнуть, да и то — вряд ли. Ну и по телефону перезванивались бы. Сначала несколько раз в неделю, затем раз в месяц, а потом по дням рождения. Через годик бы перешли к состоянию вежливой дружбы и начали бы делиться своими семейными проблемами — у кого что не так с сексуальными партнерами. Так вот я и думаю: зачем ждать и лицемерить? Давай называть вещи своими именами. Курортный роман — он и есть курортный роман. Его не только ни к чему продолжать, но и опасно продолжать. Лучше сохранить все как есть. Приятные воспоминания и все такое. Но если мы сразу четко определимся в том, что, собственно, происходит, то дальше все будет легко и просто. И мы останемся друзьями. Разве не так?
Сергей, насупившись, молчал.
— Сереж, ну признай, что так будет лучше, — мягко, но настойчиво сказала Лена. — А вдруг ты влюбился бы? Начал ездить каждые выходные, страдать? Оно тебе нужно?
— Может, я и сейчас уже влюбился, — буркнул Сергей.
— Тем более, — внушительно сказала Лена. — Все эти бесперспективные влюбленности надо рубить под корень.
— Первый раз встречаю девушку, — вздохнув, сказал Сергей, — в которой нет ни капли романтики. Обычно мужики бывают суровыми прагматиками, но чтобы дама...
— А это все от башки идет, — объяснила Лена. — Ты же видишь, что я не похожа на романтичную дурочку. У меня принцип — полная самостоятельность во всем. И чтобы все по-честному: как с одной, так и с другой стороны.
— Интересно, — не удержался Сергей, — а своему программисту-выполнителю ты обо мне расскажешь? О нашем сексе с сигареткой после него и так далее. Ну, чтобы все было по-честному...
— Да нет, — ответила Лена, — вряд ли. Но не потому, что я хочу это скрывать. Просто зачем лишний раз расстраивать человека? Он меня любит. Ему ни к чему такие подробности.
— И ты считаешь, — иронично спросил Сергей, — что это честно по отношению к нему? Парень тебя любит, ждет в Питере, а ты на отдыхе спишь с московским хлопчиком и даже куришь после секса.
— Так это он меня любит, а не я его, — пояснила Лена. — И я ему никогда не давала никаких гарантий и не клялась в вечной любви.
— То есть у вас там тоже ситуация, когда один любит, а другой позволяет себя любить? — уточнил Сергей.
— Именно, — кивнула Лена. — Только один любит, а другая позволяет себя любить.
— Как показывает мировая практика, — заявил Сергей, — такие вещи все равно когда-нибудь наказываются. Вот влюбишься в какого-нибудь бедного студента — и начнешь страдать со страшной силой. Уж поверь, я знаю. Он будет позволять себя любить, а сам на отдыхе прыгнет в постель к какой-нибудь тетке. В этой жизни все гармонично. Сумма положительных и отрицательных эмоций должна быть равна нулю. Закон есть такой.
— Да и ладно, — пожала плечами Лена. — Когда влюблюсь — тогда и влюблюсь. Хотя со мной такое происходит крайне редко. Кроме того, вряд ли меня привлечет бедный студент. Но не потому, что он бедный, а потому, что слишком молодой. Мне нравятся зрелые мужчины.
— А я зрелый? — спросил Сергей.
— Нет, — ответила Лена. — Но ты милый. Ты мне нравишься, правда. Но я не хочу портить тебе жизнь. Да и себе, если честно, тоже.
— Спасибо хоть на этом, — вздохнув, ответил Сергей. — Кстати, вот я тебя слушаю и все думаю, что из вас с Игорем вышла бы отличная парочка. Вы с ним во многом очень похожи — отношением к жизни и так далее. Даже говорите одинаковые вещи.
— Игорь, безусловно, парень очень яркий, — согласилась Лена. — Но мы бы с ним никак не ужились. Когда две такие личности встречаются, то это или бешеная и всеразрушающая любовь, которая никогда не длится долго и приносит кучу проблем, или бесконечные скандалы в попытках занять главенствующее положение. Я это уже проходила. У меня был парень, похожий на Игоря. Полный кошмар. Конечно, с ним было достаточно интересно в интеллектуальном плане, но какие скандалы он мне закатывал — просто не передать...
— А ты ему ничего не закатывала? — осведомился Сергей. — Что-то в это с трудом верится...
— Да тоже закатывала, конечно, — призналась Лена. — Я же говорю — это все как два паука в банке.
— А у нас с тобой, — продолжал теоретизировать Сергей, — могло бы что-нибудь получиться?
— Чисто теоретически — вполне, — обнадежила Лена. — Тебе по складу характера нужно определенное руководство. Так что мы бы не передрались на эту тему. Наверное, твоя предыдущая жена — как ее звали? вроде Алла... — любила покомандовать, да? Командовала она тобой, Сержик, признавайся?..
— Что есть — то есть, врать не буду, — нехотя признался Сергей. — Командирства у нее было не отнять. Но она командовала всеми, ее даже тараканы слушались.
— И что у вас там случилось? — полюбопытствовала Лена. — Почему разошлись-то?
— Это больная тема, — вздохнув, сказал Сергей и тут же продолжил: — Понимаешь, она одна поехала в отпуск. Главное — меня одного в жизни никогда и никуда не отпускала. Даже на рыбалку со мной ездила, хотя Игорь от этого был в бешенстве. А тут поехала в Египет с подружкой... Вернулась — веселая такая, боевая. Я-то смотрю — какая-то она больно ласковая стала. Такого никогда не было. Ну и возникли у меня черные подозрения... Тут еще Игорь масла подлил, когда я ему о подозрениях рассказал.
— Что он сказал? — заинтересовалась Лена.
— Игорь объяснил, — ответил Сергей, — что если у мужа возникают хоть малейшие подозрения в том, что жена ему изменила, то он, как настоящий мужчина, должен тут же твердо понять, что все это — правда. Малейшее сомнение должно обязательно превратиться в твердую уверенность — просто чтобы себя не обманывать, а сразу смотреть в лицо суровой действительности.
— Интересная теория, — заметила Лена. — Довольно сомнительная, на мой взгляд.
— Теория правильная, уж поверь, — снова вздохнул Сергей. — Ее истинность подтвердила жестокая реальность.
— Так что, твоя Алла в Египте нашла себя любовника? — назвала вещи своими именами Лена.
— Ну да, — сказал Сергей. — Что интересно, он лет на пять младше нее. Занимается шоу-бизнесом. Я-то сразу все просек. Звонки непонятные, уходы куда-то непонятные. Ведет себя истерично — то приторно ласковая, то ощетиненная, как еж. Да и Игорь глаза открыл.
— И что ты сделал?
— Да ничего, — ответил Сергей. — Сначала попытался заставить ее признаться. Она не отрицала, что познакомилась с парнем, но сказала, что у нее с ним всего лишь дружба.
— Надеюсь, ты этому идиотизму не поверил? — насмешливо спросила Лена, вытягиваясь на кровати.
— Поверил, — смущенно признался Сергей. — Но рассказал Игорю, и у него была истерика. Он сначала лежа на диване хохотал, а потом вообще на пол сполз. Кстати, он потом мне задал точно такой же вопрос. Я же говорю — вы с ним очень похожи.
— Ну, а дальше что было? Чем это все закончилось?
— Да все как обычно, — пожав плечами, сказал Сергей. — Устроил ей дикий скандал.
— Как-то не сильно я себе это представляю, — заметила Лена.
— Кинул часы-будильник в стену, — объяснил Серей.
— А, — сказала Лена. — Да, это был сильный ход.
— Хорошие часы, — сказал Сергей, — пластмассовые. Разлетелись в мелкие кусочки. Алка даже испугалась — она меня таким никогда не видела.
— И что?
— Да ничего. Я ей, типа, простил, хотя Игорь орал на меня дня два. Но она-то ничего не прекратила! Поэтому пару месяцев прожили в режиме ежедневных скандалов, с покупкой новых часов пару раз в неделю, а потом она собралась и к нему ушла — когда я здоровый пластмассовый калькулятор об пол разбил.
— Сочувствую, — сказала Лена.
— Да нет, — вздохнул Сергей, — это было даже очень неплохо. Конечно, я попереживал, но зато скандалы прекратились. Да и зажил я потом в тишине и спокойствии.
— Вдвоем с котом? — уточнила Лена.
— Именно, — кивнул Сергей. — Гамлета я ей не отдал. Это мой кот. Мы с ним теперь два холостяка. Ко мне кошки приходят и к нему тетки. То есть наоборот.
— Ясно, — сказала Лена. — Ты теперь с приходящими кошками. То есть тетками.
— Не в том смысле — с приходящими, — объяснил Сергей. — Просто встречаюсь с некоторыми подругами. Иногда. Но большой любви там нет. Они тоже разведенки, так что просто скрашиваем друг другу одиночество.
— Секс без любви — он опустошает, — назидательно сказала Лена.
— Кто бы говорил! — возмутился Сергей. — Сама завела курортный роман, да и в Питере у тебя — секс без любви.
— В Питере — с любовью, — парировала Лена. — Он меня любит. Я его тоже. Чуть-чуть. Две граммульки.
— Все-таки женская логика — она от мужской весьма отличается, — заявил Сергей.
— Конечно, — согласилась Лена. — Потому что мужская логика — это, вообще, понятие эфемерное. Там логика отсутствует как класс.
— К сожалению, я не могу с тобой поспорить на этот счет, — признался Сергей. — Мне потребуется помощь зала — то есть Игоря. Вот он с тобой с удовольствием попикируется. И еще неизвестно, чья возьмет.
Внезапно в номере зазвонил телефон.
— О, — обрадовался Сергей, — это наверняка он и звонит.
И точно, в трубке раздался голос Игоря.
— Надеюсь, я никого ни от кого не оторвал? — спросил он бархатно-издевательским тоном.
— Нет, — ответил Сергей, — мы отдыхаем.
— Как с глазами? Нет ли катаракты? — продолжал веселиться Игорь.
— Спасибо, все в порядке, — сдержанно сказал Сергей. — Мы не включали телевизор. У нас нет такой привычки. Хорошо поспал? — спросил он, чтобы сменить тему.
— Ты не поверишь, — почти взвизгнул Игорь. — Вообще не спал! У меня был секс!
На той стороне трубки раздался сдавленный крик и в номере явно упало что-то тяжелое.
— Поздравляю, — ответил Сергей, несколько, правда, удивившись подобным интимным признаниям. — Надеюсь, с предыдущего секса прошло уже достаточно времени, чтобы ты мог насладиться новыми ощущениями?
— Ты не понял, — объяснил Игорь. — Это был секс с телевизором. Там все каналы к чертовой матери сбились, и я их часа два обратно настраивал. Ирка мне всю плешь проела, утверждая, что это мешает ей спать. Но я же не мог настраивать каналы беззвучно, правильно? Так не полагается. Если настраивать без звука, то фиг понятно, на каком языке.
— А какая разница, на каком языке? — поинтересовался Сергей.
— Огромная! — возмутился Игорь. — Должен же быть рационализм! Например, у меня каналы располагаются в порядке убывания интереса к данному языку. Первым идет турецкий. Затем русский, английский, немецкий, итальянский и французский.
— Я не понял, — спросил Сергей, — почему турецкий поставлен первым? Он для тебя более важен, чем русский?
— Конечно, — ответил Игорь. — Я под турецкие передачи засыпаю почти мгновенно. Теперь даже и не знаю, что буду делать в Москве без турецких каналов. Как думаешь, может, записать пару передач? Только вот на что?..
— Да на бумажке просто запиши, — посоветовал Сергей. — Перепиши слова и попроси, чтобы Ирка тебе на ночь читала.
— Не получится, — вздохнув, сказал Игорь. — Хотя мысль хорошая. Но я уже пробовал — эффект совсем не тот. Мне Ирка один раз на ночь «Космополитан» читала. Так я потом полночи хохотал, все никак успокоиться не мог. Представляешь, там в одной статье было написано, как определять размер мужского прибора по величине ноги и носа владельца.
— По величине ноги и носа? — заинтересовался Сергей. — И как определять?
— Зависимость, как там было написано, прямо пропорциональная, — объяснил Игорь. — Большой размер ноги — большой прибор. Длинный нос — длинный прибор.
— А как определять в случае, когда нос длинный, а нога маленькая? — спросил Сергей.
— Вот! — заорал Игорь. — У меня возник тот же самый вопрос! Тем более что мой солидный нос ты помнишь, а нога у меня как раз маленькая — сороковой размер. Но эти вопросы теткам в голову и не приходят, ты представляешь? Статья была на две страницы, но что делать с большими ногами и маленьким носом, а также наоборот — нигде не было сказано! Вот я и задумался тогда над тем, какой у меня прибор. Как его классифицировать. Полночи думал и хохотал над этим идиотизмом.
— Ты бы у Ирки спросил, — посоветовал Сергей. — Может быть, она объяснит эту загадку природы?
— Я спрашивал, — признался Игорь. — Но она ответила, что женщины сами не знают ответа на данный вопрос...
— Подожди, — нерешительно сказал Сергей. — А если... это... если произвести визуализацию? Ну, визуально определить. Мы же говорим о тебе, правильно?
— Визуально — каждая дура сможет, — внушительно ответил Игорь. — Им же интересно, чтобы можно было определить по внешним признакам. Визуально — оно и так понятно, что есть поводы для легкой меланхолии. Так вот им и хочется заранее знать, что делать: радоваться или меланхолить.
— Лен, — деликатно спросил Сергей подругу, чуть-чуть отставив трубку в сторону, — каким образом можно определить размер мужского органа самоуправления?
— Ты о члене, что ли? — уточнила Лена.
— Ну да, — ответил Сергей, машинально прикрывая себя одеялом.
— Лучше всего — штангенциркулем, — рассудительно ответила девушка. — Но можно и обычной линейкой. На крайний случай — шнурками от ботинок, а шнурок потом приложить к линейке, когда будет такая возможность...
— Да я не о том, — перебил ее Сергей. — Я имею в виду — по каким-то косвенным признакам. Ну, знаешь, считается, что размер прибора можно определить по размеру носа и ноги...
— Ты все перепутал, — сказала Лена. — Там довольно сложная теория. Нужно взять длину носа, разделить ее на размер ноги, умножить на количество лет, вычесть вес мужика в килограммах, прибавить рост, деленный на два, и умножить на пи пополам.
— Игги, — сказал Сергей в трубку, — там все оказалось очень непросто. Нужно взять длину, разделить на размер и произвести еще кучу каких-то действий, а в конце — умножить на пи пополам.
— И что в итоге получится? — поинтересовался Игорь.
— И что в итоге получится? — спросил Сергей Лену.
— Да чушь собачья получится, — невозмутимо сказала Лена. — Но не более чушь, чем определение размера члена по длине носа или ноги. Вы что за идиотские журналы читаете, парни? «Мурзилку», что ли?
— Отбой, — сказал Сергей Игорю. — Ложная тревога. Барышни предпочитают определять визуально.
— Ирка, — спросил Игорь подругу в трубку, — а ты как предпочитаешь определять размер прибора? По формуле или визуально?
— Не размер важен, — сказала Ира, которая, судя по голосу, находилась совсем рядом с телефоном.
— Не размер важен, — сказал Игорь Сергею.
— Не размер важен, — заявил Сергей Лене.
— Да, я в курсе, — ответила Лена. — Эту фразу придумали мужчины себе в утешение. К суровой действительности данный постулат не имеет ни малейшего отношения.
— Ты слышал? — спросил Сергей Игоря.
— Да, слышал, — подтвердил Игорь. — И уже онемел от возмущения. Мать, — обратился он к Ире, — Лена сказала, что ты не права. Она тебя грубо опровергла.
— Я не договорила, — сказала Ира. — Не размер важен, а частота появления на свет.
— Частота появления на свет важна, — сообщил Сергей Лене.
— Это количественная характеристика, — объяснила Лена. — Есть еще качественная.
— Это количественная... — начал было Сергей, но Игорь его тут же прервал:
— Да хватит кремлевской телефонисткой работать, я и так все прекрасно слышу. Мать, — сказал он Ире, — а что насчет качественной характеристики?
— Это не ко мне, — ответила Ира. — Когда проблемы и с количеством, и с качеством, стройной терии выстроить не получается.
— Надеюсь, ты не слышал этого отвратительного выпада? — спросил Игорь Сергея.
— Увы, — ответил тот. — Тебе надо было какую-нибудь глушилку включить. Например, турецкий канал.
— Я сразу не сообразил, — признался Игорь. — Хотя, конечно, можно было заранее предположить, что Ирка подпустит какую-нибудь шпильку. Ты ее не слушай. У нас на самом деле все в порядке. Она просто любит шутить на эти темы. У нее считается, что если все время говорить, что все плохо, будет все хорошо.
В трубке было слышно, как Ира скептически хмыкнула.
— Так что сказала Ира? — поинтересовалась Лена.
— Она ушла от ответа, — сообщил Сергей.
— Слушайте, — слегка раздраженно сказала Лена, — а мы так и будем тут в испорченный телефон играть?
— Мы так и будем в испорченный телефон играть? — спросил Сергей Игоря.
— Мать, — в свою очередь спросил Игорь Иру, — ты так и будешь меня оскорблять весь день? Весь этот наш последний день на гостеприимной турецкой земле?
— А какие предложения? — спросил Сергей Лену.
— Начинаем зажигать по полной программе, — ответила та.
— Ленка предлагает поджечь отель, — сказал Сергей Игорю.
— Мысль дельная, — согласился тот, — но слегка несвоевременная. Лучше завтра, в момент отъезда. Сегодня он нам еще нужен.
— Игорь против, — сообщил Сергей Лене. — Говорит, что лучше завтра поджигать.
— Не поджигать, а зажигать, — объяснила Лена. — Зажигать — это значит буянить. Ставить всех на уши.
— Ленка предлагает поставить всех в интересную позу, — перевел Сергей Игорю. — Говорит, что это и означает — зажигать.
— А, ну тогда все в порядке, — успокоился Игорь. — Я уже готов зажигать. Секс с телевизором меня освежил. Пошли на ужин, а потом устроим тихую варфоломеевскую ночь на дискотеке. Невеста, на дискотеку пойдем? — спросил он Иру.
— Обязательно, — ответила невеста. — Это мой последний шанс подцепить бундеса. А то так и уеду на родину необундесовленная.
— Необундесовленная — это пять баллов, — развеселился Игорь. — Мать, ты делаешь явные успехи в лингвистике. Что значит — постоянное общение с офтальмологом... О’кей, сегодня зажигаем дискотеку.
— Сегодня зажигаем дискотеку, — передал Сергей Лене.
— Не зажигаем дискотеку, а зажигаем на дискотеке, — поправила его Лена.
— Филолог в нашу фразу внесла коррективы, — сообщил Сергей Игорю.
— Я слышал, — сказал тот. — Передай ей, что пафос замечен, ответные чувства подавлены.
— Пафос замечен, — сообщил Сергей Лене, — ответные чувства подавлены.
— Как меня достали эти испорченные телефоны, кто бы знал, — сказала Лена, откинула одеяло, встала с постели и начала одеваться.
— Телефоны достали, — привычно перевел Сергей Игорю.
— Всех достали, — ответил Игорь. — Но надо терпеть. Меня, кстати, тоже Ирка щиплет. Говорит, что хочет кушать. Ты не можешь сказать, почему такая миниатюрная девушка употребляет столько еды? Фактически каждый день хочет кушать! Бред какой-то! Что с ней такое, ты не знаешь?..
В этот момент разговор прервался и в трубке запипикали короткие гудки. Было ясно, что на рычаг нажала Ира.
— Ира нажала на рычаг, — сообщил Сергей Лене, кладя трубку на телефон.
— Неудивительно, — хмыкнула Лена. — Странно, что она не сделала это полчаса назад. Ну и здоровы вы по телефону трепаться, мужики. А еще говорят, что женщины любят поболтать...
— Во-во, — сказал Сергей. — Ты просто не заметила, что трепались вы с Ирой, а мы с Игги просто переводили ваш разговор. Мы выступили трансформаторами.
— Хорошо хоть не катализаторами дезинтеграционных процессов, — сказала Лена, направляясь к двери номера. — Все, Сержик, я пошла марафет наводить к вечеру. Увидимся через час на ужине.
— Да как же через час? — заволновался Сергей. — Кушать же хочется. Игорь сказал, что они уже идут.
— Ну и ты с ними иди, — пожав плечами, сказала Лена. — Кто ж запрещает? А я приду, когда буду при полном параде. Все-таки сегодня последний вечер. Хочется, чтобы ты меня запомнил красивой и шикарной.
— Не напоминай мне о последнем вечере, — взгрустнув, сказал Сергей. — Это разбивает мне сердце.
— О последнем вечере напоминать не буду, — согласилась Лена. — Буду напоминать только о том, чтобы ты запомнил меня во всем блеске. Кстати, может, ты тоже сегодня будешь выглядеть как-нибудь по-особенному?
— Увы, — вздохнул Сергей, — сборы происходили под руководством Игоря, а он сказал, что мне на отдыхе понадобятся только две вещи: шорты обычные и шорты парадные. Так что у меня никакого смокинга не наблюдается.
— Сереж, тебе надо все-таки учиться думать собственной головой, — назидательно сказала Лена, выходя из номера. — Нельзя во всем полагаться на Игоря. Это закончится катастрофой.
— Да пока еще держусь, — ответил Сергей. — Уже лет двадцать семь справляюсь.
— Ну, твое дело, — согласилась Лена. — Все, пока, через час на ужине.
И она закрыла за собой дверь.