Кипящий в твоей груди
Я счастлив за тех, которым с тобой,
Может быть, по пути!
Прощай, позабудь, - и не обессудь...
1. Стихи И.Бродского.
* * *
Огромный панцирь крокозавра - пустой и гулкий - был похож на каску из стерео про старые войны. Он лежал возле самой тропы - Игорь сперва даже не понял, что это такое. Еще и потому, что внимание мальчишки привлекла сама тропа. Это была не звериная тропка -- тоннель в зарослях - а именно тропа-дорога, широкая, утоптанная, с аккуратно сведенным по бокам кустарником.
- Наконец-то, - заявил Борька.- Вот тебе и караванная тропа, о которой ты мечтал.
- Мечтал, - согласился Игорь, стукнув носком сапога по панцирю. - А это что, вместо постоялого двора? "Привал странников"?
- Скорее - указатель, - Борька, нагнувшись, провел пальцем по выцарапанным на роговых шестигранниках знакам. - Тут, если я правильно понял, указаны расстояния до разных объектов. До городов, станций - все такое.
Игорь сделал коротенькую запись комбрасом, соскочил наземь и, нагнувшись, заглянул в отверстие для шеи.
- Давно лежит, ничем не пахнет уже... До чего же здоровые бывают эти твари, это же просто дом... ого!
- Что? - Борька наклонился. Игорь светил внутрь и отвечал:
- Тут товары... Металл в слитках, рулоны какие-то, тюки... Это еще и склад, - он подался "кормой" назад и, отряхивая колени, покачал головой: - Очень удобно.
- Сожжем? - предложил Борька.
- Зачем? - пожал плечами Игорь. - Все будет наше. Не сегодня - так завтра.
- Да-а... - Борька вскинулся и даже привстал в стременах. - Похоже, нам и дальше везет, Игорь.
- Да, я чувствую, - Игорь вскочил в седло, - они близко. Это и правда - везет.
Они отъехали в сторону, за стену кустов, готовя оружие. Борька устроился на седле по-казачьи, легко держа равновесие. Игорь положил ИПП на правое бедро, левую руку держа между ушей коня.
Караван появился через несколько минут. Впереди ехали верховые на гуххах - не меньше десятка, два офицера. Потом виднелись запряженные быками повозки, на облучках тоже сидели вабиска с оружием, но не военные.
- Большой обоз, - шепнул Борька.
- Не отпускать же,- серьезно отозвался Игорь, упирая в бедро приклад и кладя руку на спуск подствольника. - Ну-ка, как это вы делаете... - он вибрирующе засвистел - так, что животные в караване заметались - и одно за другой выпустил все пять термобарических гранат.
Центр колонны охватило пламя, заклубившееся горбатым огненным валом. Страшно закричали, глуша вопли вабиска, оказавшиеся на периферии удара и покалеченные взрывной волной животные. Уплотнившийся воздух рвал кусты, швыряя их в деревья, с которых вихрем полетели листья. Игорь уже стрелял, и Борька тоже открыл огонь - ИПП перебивали друг друга свистящими звуками. Игорь, не отрывая оружия от плеча, левой рукой сменил магазин, стреляя уже в глубину колонны - там опомнились и начали разбегаться. Борьке тоже поменял магазин.
За спинами мальчишек лопнул снаряд ручной мортиры. Игорь оглянулся, бросил ИПП в чехол и, выхватив РАП и тесак, пришпорил коня:
- Оопп! - и вылетел на тропу вихрем. Уцелевший офицер с двумя всадниками, бросился навстречу, отводя копье для удара. У двоих других были ружья, и Игорь снял их на скаку - левого и правого, но в офицера стрелять не стал. Вместо этого Борька, тронувший коня вперед, услышал, как его друг со смехом выкрикнул-пропел:
- И, как жаждущий напиться,
Боя я с тобой хочу!
Вабиска, вскинув гухха на дыбы, что-то отрывисто выкрикнул и бросился в галоп. Игорь скакал навстречу, держа тесак поднятым над головой е прямой руке. Борька ахнул картечью по двум пешим, целившимся из арбалетов с облучка повозки в спичу друга, налетел, ударом приклада, как палицей, добил оставшегося на ногах раненого, выстрелил еще раз, дальше, развернул коня... Игорь и офицер как раз столкнулись, тесак мальчишки неловко врубился в древко копья сразу за втулкой, вабиска выбил оружие у русского но вынужден был выпустить и свое копье. Игорь левой рукой перехватил запястье офицера, метнувшегося за тесаком, правой нанес два быстрых прямых удара в лицо, мгновенно залившееся кровью. Вабиска зашатался, конь Игоря ударил грудью гухха, опрокинул его, а Игорь выволок всадника из седла и с силой швырнул наземь - головой вниз, Борьке даже показалось, что он услышал, как хрустнула шея, - а Игорь, наклонившись, быстрым и точным движением подхватил тесак, переломив копье.
В сущности, нападать больше стало не на кого - многие успели разбежаться, кто не успел - лежал на тропке или обочинах. Повозки стояли так и сяк, их побросали все. Мальчишки поехали шагом вдоль учиненного ими неслабого разгрома, лениво дозаряжая оружие - Игорь вдруг обратил внимание, что Борька потирает висок - снова и снова, сам этого, кажется, не замечая.
- Ты что? - быстро просил он. Борька, сведя брови, удивленно посмотрел на него, но тут же брови уехали вверх, и он поспешно и тихо объяснил:
- Яшгайан... Я теперь понял, тут яшгайан где-то.
- И он прячется от нас, - Игорь движением затвора загнал в ствол гранату, дозарядил подствольник, -Приятно видеть... Где ты, сволочь, выходи!
Борька вдруг побледнел, уронил оружие, закачавшееся на ремне, и сдавил ладонями виски, застонав:
- И-и-и-и... ггорь...
Даже тренированный парень не смог "удержать" внезапно обрушившуюся на него ментальную атаку. Игорь закрутился в седле, пытаясь понять, откуда она произведена, одновременно "оттолкнув" атакуюшего и пробуя его "захватить" - не получилось. Борька громко дыша открытым ртом, покачивался в седле. Игорь даже поддержал друга левой рукой, убрал ИПП и достал кластерник. Сейчас он ощущал яшгайана очень отчетливо - так ощущаешь зверя, который ходит вокруг огня твоей стоянки. Впрочем, яшгайан был скорее прячущимся зверем - он боялся и призывал своих рабов на помощь. Но они тоже боялись - русских, и куда больше, чем его. Научились бояться.
- Сиди тут, следи, - Игорь ткнул коня каблуками, причмокнул: - Давай вперед, малыш. Конь дрожал всей кожей, закатывал глаза, взмок и шел вперед лишь потому, что Игорь сейчас напрямую управлял им, как машиной. Раскидай Борьки, пригнув голову к груди, всхрапывал и перебирал ногами.
Брошенные повозки. Несколько горели, опрокинутые. Игорь безошибочно протянул руку к одной из них - полог сорвало, словно ударом палки наотмашь и вмяло вовнутрь. Игорь подъехал ближе, глядя на шевелящиеся полог, и выдернул из торчащей из-под него руки арбалет, одновременно обросив ткань в сторону.
Меньше всего он ожидал увидеть на лесной, дороге в глуши Сумерлы ЭТО. Нет, он почти был уверен, что ОНИ тут есть... но не вот так же...
Фомор смотрел на человека своим единственным глазом, сжавшись в комок в углу роскошной повозки. Капюшон яшгайанского одеяния свалился с его жутковатой головы. Длинные ладони (сколько у него пальцев - Игорь не мог вспомнить и не получалось разглядеть) полуприкрывали лило.
- Вы убили моего отца и мою мать, - без патетики и не заботясь о том, поймет ли его фомор, сказал Игорь и ногой прижал его к обитой толстой материей стенке повозки, Он почему-то не мог воспринимать фомора, как разумное существо - не из-за вида, нет, в Галактике имелись и более странные формы разумной жизни. Почему-то ещё...
Кластерник коротко, упруго щелкнул, и фомор перестал жить.
- У меня чуть голова не лопнула, - буркнул Борька, подъезжая ближе. - Спасибо тебе... Игорь, ты чего? - почти с испугом спросил он, трогая согнувшегося над конской шеей друга за плечо.
- Нет, ничего, - Игорь выпрямился. Лицо его было спокойным.
11.
Олень был немного не такой породы, как в колонии - с более короткой шерстью светлого оттенка, рога расходились направленными вперед тройными венцами. Да и покрупнее он был... Степка отстал. Женька даже не заметил этого, азартно преследуя оленя с охотничьим дротиком в руке.
Мальчишка настиг оленя, как в былине - в прыжке через ручей, прямо в воздухе точным броском вогнав оружие под лопатку животному. Олень замертво рухнул на траву, рядом с ним тут же соскочил Женька с засапожником в руке - прыгнул на спину оленю, рывком за рога откинул голову и длинным полосующим ударом перерезал горло. Свистнула кровь, олень завалился вбок, и Женька, вогнав нож в землю, подставил под струю из артерии ладони, сложенные ковшиком, напился. Только потом, достав трос, начал подтягивать труп на толстенный сук дуба, чтобы как следует спустить кровь.
Когда Степка выехал на место окончания охоты, Женька уже ловко снимал шкуру с добычи, сбросив куртку и рубашку.
- Долго ездишь! - сверкнул он улыбкой. - Доставай пакеты и помогай.
- Черт бы тебя подрал, - Степка соскочил наземь.- Я чуть шею себе не свихнул, пока скакал.
- Да разве это скачка? - удивился Женька, локтем вытирая со лба пот. - Дротик вытащи, будь другом. Я лопатку пробил.
- Сейчас, - проворчал Степка,вылезая из куртки. - Это ведь олень?
- Был, сейчас это мсяо. То есть мясо... Давай, работай.
В четыре руки и два лезвия мальчишки оголили скелет почти полностью.
- Во, смотри, - Женька указал окровавленным засапожником в сторону кустов, - ждут.
Степка обернулся и невольно дернулся к коням за оружием - те, впрочем, стояли совершенно спокойно, хотя возле кустов сидел, чуть склонив на бок лобастую голову, крупный волк - серый с рыжей подпалиной на груди.
- Да ты чего? - Женька удержал Степку. - Это свой... - мальчишка чуть оскалился и к удивлению товарища... заговорил! Да, заговорил по-волчьи, если так можно сказать. Волк слушал похрипыванье и тихое подвывание внимательно, потом - лег на живот и уложил голову на вытянутые лапы. Прикрыл глаза, по временам пуская из-под век янтарные искры.
- Это что, по-волчьи? - Степка не сводил глаз с хищника.
- Волки не умеют разговаривать, - улыбнулся Женька, возвращаясь к разделке. - Но сигнальные коды у них есть, как и у всех животных, а я же зоопсихолог... Мы оставим ему все, что не заберем сами. У него логово, волчица и щенки.
- А можно его... - Степка сглотнул, - погладить? - вместо ответа Женька погладил его по голове и спросил дернувшегося в сторону Степку:
- Нравится?
- Понял, - кивнул тот. - Ну тогда передай ему, что все эти остатки и от меня тоже, ага?
- Он знает, - заверил Женька. - Давай заканчивать, а то, чего доброго, сейчас еще кто сюда пожалует...
...Они отмылись в ручье. В розовые облачка крови, распускавшейся в воде, тыкались треугольными мордами небольшие юркие рыбки - им, очевидно, не нравилось, и они поспешно плыли прочь. Волк неспешно перебрался ближе к останкам оленя и обнюхивал их - в нескольких шагах от совершенно спокойных коней.
- Их он не тронет, - ответил Женька на беспокойный взгляд Степана. - Ты пойми, волки - они очень-очень умные. И мы для них - друзья. Даже где-то старшие братья, - он задумался и признал: - А где-то и младшие. Ну что, - он несколько раз булькнул в ручье ладонью и предложил: - Поворачиваем на запад. Пора уже и с нашими соединяться!
* * *
- Дымом пахнет, - Женька упер приклад в колено. - Это не костер, это жилища.
Степка тоже ощущал запах, но для него это был просто запах горящего дерева. Однако,он поверил Женьке на слово и, как почти тут же выяснилось, правильно сделал. Кони прошли грудью сквозь кустарник на опушке вырубки и практически наткнулись на нескольких детей вабиска, замерших с вязанками хвороста на спинах. Миг - и, побросав вязанки, те с отрывистыми криками метнулись через вырубку туда, где над зелеными холмиками обычных для лесных, племен полуземлянок поднимались дымки и ходили старшие. Вернее - уже не ходили, а все стояли, глядя на подъезжающих шагом белых мальчишек. Потом со страшным шумом бросились в стороны, словно вспугнутые животные, скрываясь в жилищах, входы в которые начали изнутри задвигать тяжелые колоды - и селение словно вымерло.
Степка соскочил наземь первым и прошелся между холмиками, то вороша ногой кучу хвороста, то приподнимая стволов ИПП какие-то листья в грубого плетения корзинах.
- Это же салат? - окликнул он Женьку, поднимая один лист и запихивая его в рот. - Точняк, настоящий салат! Свежий, но мелкий какой-то!
- Дикий, - объяснил Женька, подходя. - А вот, смотри. Это правда интересно.
На его ладони лежали два диска глубокого голубоватого цвета с нанесенными значками местного алфавита, каждый диск - величиной с червонец.
- Что это? - Степка с любопытством взял один из дисков. - Камень?
- Нефрит, - Женька подбросил второй диск на ладони. - У нас в школьном музее есть такие... Это квитанции на услуги.
- А? - не понял Степка.
- Такие квитанции иррузайцы выдают, когда забирают товары. А на следующий год караван приходит уже с их товарами, и можно эти диски обменять на заказанное, - Женька взял диски у Степки и положил оба на место. - Ладно, попробуем их вытащить.
- На кой черт? - поморщился Степка. - Поехали.
- Э, нет, - Женька замотал головой. - Ты что-то не понимаешь, Степ. Мы же не просто так тут ездим, ради собственного удовольствия. Нам нужны вассалы, иначе чего с этой планетой возиться? Вот и попробуем установить контакт.
- Ты знаешь их язык? - поинтересовался Степка, молчаливо признав правоту Женьки.
- Не очень, - беззаботно ответил тот. - Да это и не важно. Ты только пушку держи наготове, а то они от страха здорово начудить могут.
Степка кивнул и встал, уперев приклад ИПП в бок. А Женька, забросив оружие за спину, начал расхаживать между холмиками полуземлянок, потом - отошел к коням и уселся около них. Достал пачку сухарей, бросил один Степке, вторым захрустел сам, ловя крошки в ладонь. Сквозь хруст предложил:
- Давай, что ли, мясо пожарим? Доставай вырезку.
Степке подошел к вьюкам, вытащил трензели из конских ртов. Женька, нагнувшись, начал раздувать костер, возле которого сидел, подбрасывая хворост. Его товарищ тем временем нарезал мясо толстыми ровными кусками и, посвистывая, посолил, а потом устроил на пододвинутом к огню плоском камне - очевидно, у местных вабиска он тоже служил этой цели.
-.Они не обидятся, если мы позаимствуем у них немного салата? - риторически опросил Степка, локтем отодвигая ИПП за спину. - Сухари еще доставай.
Женька, как более опытный в контактах с вабиска, краем глаза уже заметил, что в двух или трех жилищах входные колоды чуть-чуть отодвинулись и оттуда поблескивают глаза. Конечно, тут не видели русских, но наверняка слышали рассказы иррузайцев и пришли в ужас при одном виде белолицых. Однако, те не спешили разрушать селение громом и молнией, не рвались никого убивать и даже ничего не брали, кроме съедобных листьев, которых полно в лесу. И жарили они самое обычное мясо на обыкновенном, не грохочущем, огне. Конечно, их белые лица пугали, но вообще-то они вели себя так же, как сами вабиска и были похожи на них сложением...
...Степка, продолжая посвистывать, поворачивал мясо палочкой. Женька разложил на обертке сухари и, подмигнув товарищу, покосился в сторону ближайшей полуземлянки.
Двое вабиска, слегка пригнувшись и направив в сторону пришельцев копья, стояли возле входа.
12.
- Больше полупути прошли, - пробормотал Игорь. - Да, и намного больше, - он сложил авиакарту и, задрав лицо вверх, крикнул: - Что там?!
Наверху - в кроне здоровенного дерева, какой-то мутации бука - шуршало и хрустели. Игорь, прикрыв глаза ладонью от падающих оттуда листьев, веточек и кусочков коры, терпеливо ждал. Наконец, Борька спрыгнул вниз - сиганул с высоты почти двухэтажного дома, придержав на груди бинокль.
- Километров за пятьдесят отсюда по нашему курсу на холм поднимается просека, - Борька улыбнулся: - Это наши, Игорян. Отсюда не понять, давно они прошли, или как, далеко, но... это наши, а значит... - Борька швырнул вверх бинокль, засмеялся и, подпрыгнув, поймал его. - Я скоро увижу Катьку - увваааауу-у!!!
- Это точно просека? - Игорь ткнул друга в плечо. - Э-эй,эй! Ау! Или дорога вабиска?
- Просека, просека, - Борька крутнул бинокль на ремне. - Мы их нагоним. Теперь точно нагоним. Вопрос времени.
- Как бы еще связаться с Женькой и Степкой, - Игорь почесал переносицу. - И поскорей бы к горам. Мне интересно, что там.
Борька никак не мог успокоиться. Он жонглировал своими вещами, убирая их, выжимал за ствол в вытянутой руке оба ИПП - свой и Игоря, хлопнул Раскидал по крупу, и когда тот удивленно покосился на хозяина - со смехом звонко поцеловал коня в нос. Игорь, уже сидя в седле, снисходительно наблюдал за слегка спятившим от предвкушения встречи другом.
- Душевнобольной, - изрек он с высоты.
- Ты просто не понимаешь, - Борька глуповато улыбнулся. - Столько всего умеешь разного, а этого просто не понимаешь. Поймешь, когда...
- Когда у меня будет девушка, я это уже уяснил, - кивнул Игорь. - Но, боюсь, тут мне ничего толком не светит. Мы, дворяне...
- Черт побери, - простонал Борька. - Ладно, поехали!..
...В этот день они так и не добрались до "просеки". А перед самым ночлегом пошел дождь - не такой бурный, как южнее, но зато долгий. Мальчишки поспешно растянули куски термопленки, "склеив" их краями и, забравшись под навес, принялись за сухари и оставшееся от завтрака холодное жареное мясо. Кони пофыркивали и переступали рядом - они против дождя ничего не имели. Мальчишки вообще-то тоже, тем более, что холодно им не было. Они улеглись под навесом, устроив головы, на седлах и начали переговариваться, постепенно все больше и больше заплетаясь языками. Борька уснул первым, а Игорь еще какое-то время слушал, как дождь шуршит по навесу, да в лесу уныло кричит птица. Вспомнился, вдруг дом в Верном, лица отца и мамы - и на какой-то миг все-все вокруг стало неожиданно отвратительным и чужим. Только на миг - Игорь прогнал это ощущение и заставил себя уснуть.
* * *
Через два часа после подъема они выбрались на просеку.
Да, тут прошел лесоход, сомнений не оставалось. К сожалению, дождь не оставил и другого - возможности понять - когда, да ребята и не очень пытались.
Игорь обратил внимание, что Борька каким-то странным взглядом смотрит туда, откуда шел лесоход. Ощутив на себе взгляд друга, Борька вздохнул и пояснил:
- Смотрю, и как-то спокойней. Вот представь себе - в конце этой просеки наш дом. Далеко, я знаю, но все-таки - если вот сейчас поехать, то доберешься до него. Рано или поздно, но доберешься. Понимаешь? Успокаивает, словно его можно вон прямо увидеть в конце этой просеки.
- Я понимаю, - серьезно кивнул Игорь. - Да, это странно... и приятно. В самом деле.
Они поехали шагом. Ехать по просеке было не ахти - лесоход начисто уничтожил подлесок, но древесные стволы, их обломки и пеньки, превращали дорогу в полосу для скачки с препятствиями, подготовленную спятившим работником ипподрома. Приходилось тщательно следить, чтобы кони не поломали ноги - это было бы страшней страшного. В результате мальчишки свернули в лес и двинулись параллельно просеке. Тут, впрочем, тоже лежали упавшие деревья. Лес то редел, то вновь сгущался так, что колени чиркали о стволы. На прогалинах росла высокая жесткая трава, в которой прыгали крупные насекомые - похожие на кузнечиков, но ярко-алые. Припекало, но душно не было - дождь, похоже, к счастью, не собирался возвращаться.
- Нагоним, - оптимистично сказал Игорь. Борька кивнул, потом неожиданно поинтересовался:
- Знаешь, кем бы я хотел стать, если бы по своему желанию мог родиться заново?
- Ну и кем? - спросил Игорь.
- Тобой, - коротко ответил Борька и добавил потом: - Не думай, не потому, что ты дворянин.
Игорь молча хлопнул его по спине.
Кони перешагивали или перескакивали упавшие стволы; двигались не быстрее пешехода. Это начинало крепенько надоедать.
- Вот так начинаешь жалеть, что на тебя не нападают, - вздохнул Борька и, поднявшись на стременах, завопил: - Хэ-э-э-эй!!! Выходи на честный бой, сколько вас есть - все на левую руку!
- По-моему, тут нет никого, - иронично заметил Игорь, шпоря коня. - Хоп, хоп... Черт, я хотел бы перевалить через горы и сам поглядеть, что там - сам, а не через спутники!
- Кто мешает? - удивился Борька. - Хоть сейчас. В смысле - когда доберемся.
- М? - удивился Игорь. - А ты пойдешь со мной?
- Пойду, - легко, но серьезно согласился Борька. Игорь посмотрел ему в глаза; взгляды мальчишек скрестились, как шпаги в руках друзей.
- Ты так веришь мне?
- Не в этом дело, - возразил Борька. - Я верю в тебя.
- Борь, - Игорь вдруг сузил глаза, - а почему бы тебе не попробовать выслужить дворянство? Это можно. Не так легко, но можно.
- Я казак, - гордо ответил Борька. Игорь не стал продолжать разговор, а вместо этого вновь перешел на полушутливый тон:
- Ладно, с горами мы подождем, и по эту сторону дел хватит - взять вашу эту пустыню радиоактивную или болота на севере - совсем неисследованные районы... Знаешь, мне будет не хватать Сумерлы.
- Когда уедешь, - понимающе сказал Борька. - Слушай, это тебе так обязательно? Высшее образование можно и у нас получить. Или тебя так уж тянет в ваши знаменитые вузы?
- Ты не понимаешь, - мягко ответил Игорь, про себя попросив у Борьки прощенья за то, что не объясняет, куда его на самом деле "тянет". - Ты с такой иронией говоришь, а не понимаешь... Эти ВУЗы - хотя бы Петроградский - совершенно особый мир. Я уж не говорю о том, какую работу там можно делать. Мне хочется учиться там вовсе не потому, что у вас тут хуже преподают... Ты читал "Я кормлю оленей" Колемина?
- Я такого даже не слышал, - признался Борька.
- Он чуть-чуть элитарный, но в вашей библиотеке есть, точно. Вот у него про Петроградский университет написано хорошо. Правда - двадцать лет назад, но там ничего не меняется.
- А про что он еще писал? - поинтересовался Борька.
- "Клуб "Умывалка"" - это не про студентов, а про лицеистов - из Минска... "Поднебесье" - очень тяжелый роман, напряженный, об инженерах... "...кто сколько может" - это...
- Погоди, постой! - вскинулся Борька. - Это как мальчишки-туристы побирались в космопорту на Сторкаде, чтобы спасти от ареста одного своего местного друга-сторка?! А я же это читал, только автора забыл! Классная книжка!
- Да, это та повесть, - согласился Игорь. - Хоп, хоп, хоп, вперед! Смотри речушка какая-то. Может, назвать в честь твоей Катюшки?
- Ну вот еще, - презрительно отозвался Борька. - В честь Катьки я назову самую большую горную вершину. И попрошу Лизку нарисовать ее портрет на фоне этой вершины...
- Лизка рисует? - поразился Игорь.
- И очень хорошо, но сама это считает ерундой, редко кому показывает, хотя, по-моему, не хуже моего брата выходит... Тебя она уже наверняка изобразила.
- Надо будет попросить показать, - решил Игорь.
13.
- Ты торгуешься, как в средние века, - со смехом сказал Женька.
- Я читал про Хейердала, - Степка подбросил на ладони золотой браслет грубой ковки. - Как он менялся на тихоокеанских островах.
- Хейердал? - Женька потер висок. - Что-то... А, мореплаватель. Помню... Пер.. .Тук...
- Тур,- уточнил Степка. - А эта штука дорого стоит?
- Довольно дорого, - определил Женька, - можно в станице продать.
- Не, я лучше его вообще себе оставлю, - решил Степка, - на память.
- Ты вернешься на Землю с Игорем? - поинтересовался Женька, шпоря коня.
- Да, - коротко откликнулся Степка. Женька покосился на него, удивленный тоном ответа, а тот продолжал как ни в чем не бывало: - А иррузайцы у них в селении не такие уж частые гости. Но все равно напугали местных русскими.
- А разве мы не страшные? - серьезно спросил Женька. - Это ты, Степыч, не задумывался, потому что сам такой же. Мы для вабиска - сперва что-то вроде стихийного бедствия. Мы же их жизнь ломаем на корню. К лучшему, но ломаем. Иррузрйцы их грабят, а все равно они понятней, потому что только берут, а учить ничему не пытаются.
- Я об этом не думал, - признался Степка. - Но вообще-то на Земле было то же самое. Все, кто сталкивался с европейцами, им сопротивлялись, хотя те учили, лечили, защищали... И негры, и индусы, и китайцы...
- Никогда не видел живого негра или китайца, только в книжках, - Женька пожал плечами. - А ты?
- Я видел китайцев, - сказал, как отрезал, Степка и заговорил о другом: - Интересно, они не наведут на наш след иррузайцев? Кажется, они от нашего визита слегка обалдели...
- Наведут - перестреляем, - беззаботно отозвался Женька.
Мальчишки проехали ручьем, переливавшимся ниже через гранитные, вставшие дыбом, плиты; перед каждой - небольшое озерцо-заводь с прозрачной теплой водой.
- Давай искупаемся,- остановил коня Степка, - я что-то пропотел.
- Давай, - не стал возражать Женька, - тут вон почти ванны. Курорт.
- Сочи, - согласился Степка, соскакивая наземь и захлестывая узду за ветви кустов.
- А? - не понял Женька, делая то же самое.
- Сочи... ну, курорт такой на юге, - пояснил Степка. - Мы там... э... отдыхал я там. Два раза.
Мальчишки разделись и бухнулись в самую большую заводь, где можно было даже поплавать. Вода и правда оказалась теплой, она пахла - чуть-чуть - цвелью, как любая стоячая вода. Потом Женька перебрался в небольшую каменную ванну и разлегся, там, устроив голову и руки на краях, а Степка шлепнулся на живот на каменной плите сбоку от Женьки.
- Обсохнем и дальше поедем, - пробубнил Женька, закрывая глаза. Степка дотянулся и толкнул его рукой:
- Ты так уснешь.
- А?.. - Женька, похоже, уже уснул. - Не... Ты только меня почаще толкай.
- Вот еще, - буркнул Степка, - я сам спать хочу...
Это было последнее, что прозвучало у ручейка. Кони тоже задремали стоя, и на ближайший час воцарилась полная тишина. В смысле - отсутствие человеческих звуков.
Первым проснулся Женька - очевидно, спать в воде все-таки было прохладненько. Он удивленно огляделся, моргая, заплескался, потягиваясь, потом зевнул и сказал:
- Придремали... Степ! - он брызнул на безмятежно спящего товарища водой. - Подъем!
- У-уу-уыххха-а-ау-уух-х! - издал неопределённо-жуткий звук Степан и перевалился на спину. - Мы все-таки уснули.
- Меткое замечание, - Женька выбрался из воды и шлепнулся на камни - обсохнуть. - Давай собираться.
- Это ты так собираешься, - ядовито заметил Степка. - Что-то мы разленились... Ой, какое барахло горячее!
Мальчишки неторопливо оделись, отвязали и напоили коней, а потом влезли в седла...
...Узкая прогалина уводила в сырость - наверху смыкались уже не кроны деревьев, а торчащие из склонов корни. Копыта чавкали, по грязи, но вскоре прогалина открылась на широкий луг, за которым снова начинался лес. Над лугом в прозрачном небе плавали ширококрылые птицы.
- О черт, - выдохнул Женька, останавливая коня. - Вот и шпионы...
- Ладно, поедем, - предложил Степка. - А то они не знают и так, что мы здесь.
- Может, и правильно, - согласился Женька, шпоря коня. - Нно!
Птицы - большие орлы - снизились, сужая круги. Мальчишки чувствовали себя, как под прицелом камер слежения.
- Дядька рассказывал - хуже нет, когда за тобой все время следят, - понизил голос Женька. Степка поинтересовался:
- А откуда он знает?
- Ему десять лет назад, когда война с фоморами была, исполнилось тринадцать, - сказал Женька. - Он сейчас двигателист, уже сто лет дома не был. Ну а вот тогда родители - мои дед с бабкой, ты их знаешь - ему как раз в честь этой даты подарили путешествие на Океаниду. А корабль, на котором он летел, перехватил рейдер фоморов - просто так, на дороге попался. Большинство пассажиров, конечно, убили, потому что все сопротивлялись. А дядю Сергея оглушило взрывом, очнулся - а он уже в плену. Вообще детей не принято брать в плен, такого со времен Первой Галактической не случалось, но тогда все кувырком вообще было, а так даже сторки, если им попадается наш ребенок, его обязательно возвращают. Но фоморы... - Женька покрутил головой и вздохнул. - Запихали его на какую-то Луну на нейтральной территории, под купол. Безвоздушный шарик у красного солнца... Бежать нельзя - скафандров нет ни у кого. Блок - сорок пять мальчишек и девчонок до шестнадцати лет, наших, земных, сколько-то Союзников разных, тоже несовершеннолетние. У каждого закуток - кубик два на два на два метра. Выход - только по команде, на кормежку два раза в день, в туалет три раза, мыться раз в неделю, час в день прогулки в общем зале. Никакого общения. И эксперименты. Разные. Почти половина от них умерла. Дядя рассказывал - запихнут голого в камеру и начинают давление уменьшать... или увеличивать. А сами стоят за стеклом, уставятся своим одним глазом каждый - и нате - наблюдают... Они же о нас ничего не знали, вот и добывали сведения таким способом. Так вот там в каждой камере прибор был - перевернешься с боку на бок, а он следом. Противно так...
- Сколько же он там пробыл? - тихо спросил Степка.
- Почти полгода, до конца войны.
- Это ж лучше умереть... - Степка передернулся.
- Он несколько раз пытался,- серьезно ответил Женька. - Вешался один раз, другой раз себе вены перегрыз... Да все та же система... Откачивали. А потом - инъекции - накачают так, что рукой или ногой шевельнуть трудно.
- А как же он спасся?
- Да никак, их спасли. Десант выбросили... Слушай, давай-ка поскорее этот луг перемахнем. Не нравятся мне наблюдатели над головами.
14.
- Вот оно, это место.
Лесоход стоял на краю крутого спуска, а впереди и внизу расстилался сочно-зеленый лесной ковер, прорезанный нитками рек и речушек. Южнее, в туманной дымке, они сливались в мощную, медленно текущую реку.
- Дошли, - Лизка, опустив планшет с картой, расширенными глазами смотрела на открывшуюся им картину. - Как много потоков, и зелень такая яркая.
- Много потоков? - Катька подняла камеру. - Так и назовем - Многоструйная... Правда, красиво.
- А вон и горы, - Зигфрид указал рукой. Пики, постепенно выраставшие на горизонте, сейчас казались совсем близкими и нависающими над головами. - Их-то как назовем? Третий Меридиан - неинтересно...
- Придумаем, когда доберемся, - отозвалась Лизка. - Нам еще ребят тут ждать... Ох, не случилось бы чего с ними! И как раньше люди жили без связи - месяцы, годы? Тут неделю не вытерпишь!
- Да ничего с ними не случится, - бессердечно сказал Зигфрид, - не бойтесь, девчонки.
- Он не понимает! - фыркнула Катька. И, повесив аппарат на ремень, прижала ко рту руки: - Бо-рис-ка-а!!!
- Чего орешь, тут я, - раздался сзади насмешливый голос.
Все обернулись. Игорь и Борька - грязные, улыбающиеся и довольные собой - сидели в седлах у кормы лесохода...
... - А Степка с Женькой разве не с вами? - Зигфрид с насмешкой наблюдал, как Катька любовно отправляет в методично открывающийся рот Борьки кусочки мяса и картошки. Игорь, стоя посреди спальника, ожесточенно вытирал мокрую после душа голову. Лизка с печальным видом перебирала привезенные мальчишками записи и голографии, то ли сортируя, то ли перемешивая их.
- У нас связи нет, - Игорь присел к столу. - Будем их тут ждать, спуск удобный, они сюда должны подойти. И еще попробуем связаться... Слушайте, дайте поесть, наконец!
Лизка вздохнула и начала "сервировать". Зигфрид включил экран на курсовые камеры.
- Мы решили назвать это место Многоструйная, - объяснил германец. - А вот горы пока не придумали.
- Зубастые горы, - решил Игорь, бросив один взгляд на экран.