Мы старательно закрыли за собой жердь, но жеребец под ней просто подлез, даже не задержавшись.

За шлагбаумом дорога стала лучше, - машины по ней почти не ездят, - так что ехать стало веселее. Кордон показался неожиданно – просто дом на дороге, перед домом – второй шлагбаум и проволочный забор.

У шлагбаума стоял очень удивленный егерь, явно обалдевший от нашего нахальства. Дальше последовал оживленный диалог:

- И куда это вы собрались? – спросил егерь.

- В Аршу, через заповедник, а дальше – в Белорецк!

- А разрешение у вас есть?

- Конечно, есть, а то бы мы объехали ваш кордон лесом!

- Покажите!

- Сначала впустите нас, пожалуйста!

-Нет, сначала – разрешение!

- Нет, сначала – впустите!

- Почему это я должен вас впустить, не видя разрешения?

- А потому, что за нами идет жеребец, с грязными намерениями, и сейчас он начнет приставать к нашим кобылам, начнется драка, и лошади все тут разнесут к чертям собачьим!

Тут, действительно, показался наш эскорт, несущийся бодрой рысью, явно обрадованный тем, что нас удалось загнать в тупик, и есть возможность подойти вплотную! Егерь торопливо открыл шлагбаум, пропустил нас во двор, и закрыл металлическую трубу почти перед носом рыжего иноходца. Пока он это проделывал, я достала наши документы и драгоценное разрешение.

Егерь зашел в дом, занес в книгу посещений наши данные, вернулся и спросил, что мы намерены делать дальше. « Если это не будет с нашей стороны большой наглостью, мы бы хотели здесь заночевать», - сказала я. На лице егеря отразилась радость – видимо, очень тоскливо трое суток одному охранять кордон. Он засуетился: «Пожалуйста, развьючивайтесь, расседлывайтесь, вещи я отнесу в дом, места у нас много, переночуете с комфортом! Лошадок можно поставить в конюшню, а то жеребец сюда сейчас проберется, тогда – беда...»

- Как же он сюда проберется, здесь же забор?

- Забор только на четыре метра, в обе стороны от шлагбаума, а жеребец этот все проходы здесь знает, он заповеднику и принадлежит, только вот хозяин у него сейчас беспутный – не смотрит за конем совсем...

Не кормит его, ноги кончал, и спину – тоже. Это был очень хороший жеребец когда-то, он был вожаком всего верхкатавского табуна, но в прошлом году его прогнал молодой рысак, вот бедняга и ходит один, пробует собрать новый косяк, поэтому, думаю, он пойдет за вами до Белорецка, лишь бы кобылами завладеть.

- Если ставить кобыл в конюшню, надо травы накосить, мы ведь на подножном корме только и держимся.

- Я сейчас накошу, сколько вам надо, у меня тут и коса есть, и полянка хорошая рядом!

- Это было бы замечательно!

Егерь сходил за косой, и мы с Ларисой имели возможность насладиться зрелищем красивой косьбы – настолько виртуозно управлялся он с инструментом. Высоченная трава ложилась ровными валками, мы только успевали ее собирать. Забив травой половину конюшенки, мы завели туда лошадок, и оставили отдыхать. Надо было видеть, как расслабились под крышей лошади – им тоже было очень приятно переночевать в доме, где не было надоедливых кровососов, не было темного, ночного леса, с его древними страхами...

Тем временем, рыжий коняга обошел лесом забор, просочился во двор, не реагируя на наши крики, принялся искать кобыл. Те затаились в конюшне, перестав даже громко дышать и хрустеть травой. Тогда Орлик (так, оказывается, звали иноходца) вольготно расположился во дворе, в компании, присоединившейся к нему молодежи, вооружился терпением, философски пощипывая травку. Мы махнули на него рукой, надоело уже гоняться за ним по двору, до кобыл все равно не доберется, так пусть его!

Егерь, представившийся Сергеем, помог нам занести вещи в дом, седла, потники и мокрый палаточный тент удачно разместились на летней кухне, сушиться. Мы занялись ужином, в который Сергей внес свою лепту, в виде пяти довольно крупных хариусов. Он, правда, просил никому не говорить, что угощал нас рыбой, занесенной в Красную книгу, да еще и пойманной на территории заповедника. На это мы пообещали, написать крупными буквами огромный плакат, о том, что егерь Сергей ловит хариуса, и водрузить его на вершине Машака, чтобы отовсюду было видно! Сергей, видимо представив всю глупость такого обещания, похихикал, и больше на эту тему не заговаривал.

После ужина, Сергей связался по рации с Верх. Катавкой, прося передать хозяину Орлика, что если тот не приедет за жеребцом, он уйдет в Белорецк. Виновник всего этого переполоха, тем временем, невозмутимо что-то вылизывал на земле под окном. И вдруг, словно услышав какой-то сигнал, он деловито отправился в сторону дома, сломав шлагбаум, в том месте, где труба была наращена жердью, и, ни разу не оглянувшись, исчез в сгущающихся сумерках. Жеребята шли с ним в линию – справа и слева. Больше мы их не видели.

Мы же сидели до половины четвертого утра, разговаривая с егерем, соскучившимся по общению. Выяснилось, что Сергей приходится двоюродным братом Тамаре Сыроваткиной, что было для нас равноценно привету гостеприимной хозяйки, ее забота не покинула нас и здесь... Еще этот ночной разговор напомнил Юру Куликова, тот общался так же - жадно и охотно, и был так же радушен.

Я вышла на воздух – ночь была звездной и теплой, и словно погладила по щеке ласковой ладонью.

Зашла на конюшню, посмотреть лошадей, - обе спали лежа, чего с ними в лесу не случалось. Сонно поморгав в луче моего фонаря, кобылы глубоко вздохнули, отвернулись, и я ушла потихоньку, сожалея, что потревожила их дрему. Мир спал под опрокинутой пиалой темно-синего неба, только в окне кордона был виден уютный свет керосиновой лампы – это Михайловна и Сергей продолжали спорить о российской политике...

Но все кончается – и задушевные разговоры тоже – мы устроились на кроватях гостеприимного кордона, и погрузились в сладкий сон. Мир спал...

27 июня 2006 г. День двенадцатый.