Сага о людях из Лососьей долины 3 страница
XVIII
Теперь надо рассказать о том, что Мёрд Скрипица заболел и умер. Все сочли это
большой потерей. Все наследство перешло к его дочери Унн. Она еще не вышла замуж
во второй раз. Унн любила жить на широкую ногу и о хозяйстве своем не
заботилась. Вскоре она перевела все свое добро, так что у нее ничего, кроме
земли и драгоценностей, не осталось.
XIX
Жил человек по имени Гуннар. Он был родичем Унн. Его мать звали Раннвейг. Она
была дочерью Сигфуса, сына Сигвата Рыжего, которого убили у Переправы Песчатых
Холмов. Отца Гуннара звали Хамунд. Он был сыном Гуннара, по имени которого
назван двор Гуннаров Холм, и внук Бауга. Мать Хамунда звали Храфнхильд, она была
дочерью Сторольва и внучкой Лосося. Сторольв был брат Храфна Законоговорителя. У
Сторольва был сын Орм Могучий.
Гуннар, сын Хамунда, жил в Конце Склона, на гряде Речной Склон. Это был человек
рослый, сильный и очень искусный в бою. Он рубил мечом обеими руками и в то же
время метал копья, если хотел. Он так быстро взмахивал мечом, что казалось,
будто в воздухе три меча. Не было равных ему в стрельбе из лука, он всегда
попадал без промаха в цель. Он мог подпрыгнуть в полном вооружении больше чем на
высоту своего роста и прыгал назад не хуже, чем вперед. Он плавал, как тюлень.
Не было такой игры, в которой кто-либо мог состязаться с ним. Говорили, что
ловкостью он превосходил всех. Он был хорош собой. Лицо у него было белое, нос
прямой, но слегка вздернутый, глаза голубые и зоркие, щеки румяные, волосы
русые, густые. Он прекрасно знал правила обхождения, был вынослив, щедр и
сдержан, верен в дружбе и строг в выборе друзей. У него было много всякого
добра.
Одного из его братьев звали Кольскегг. Это был человек рослый и сильный,
великодушный и бесстрашный. Другого брата Гуннара звали Хьёрт. Он был еще
ребенком. Братом Гуннара, рожденным вне брака, был Орм Лесная Опушка, но о нем в
этой саге не будет речи. У Гуннара была сестра по имени Арнгуд. Она была замужем
за Хроаром, годи из Междуречья, сыном Уни Нерожденного и внуком Гардара,
открывшего Исландию. У Арнгуд был сын Хамунд Хромой, двор которого назывался
Хамундовым Двором.
XX
Жил человек по имени Ньяль. Его отцом был Торгейр Голльнир, сын Торольва. Мать
Ньяля звали Асгерд. Она была дочерью херсира Аскеля Немого. Она приехала в
Исландию и поселилась к востоку от Лесной Реки, между Кобыльим Камнем и
Ивняковым Отрогом. У нее был еще сын, по имени Торир из Хольта. Он был отцом
Торлейва Ворона, от которого происходят люди из лесов, Торгрима Рослого и
Ущельного Гейра.
Ньяль жил на Бергторовом Пригорке, на Островной Равнине. Другой его двор
назывался Торольвова Гора. Ньяль был богат и хорош собой, но у него не было
бороды. Он был таким знатоком законов, что не было ему равных. Он был мудр и
ясновидящ и всегда давал хорошие советы. Он был доброжелателен, обходителен и
великодушен, прозорлив и памятлив и никому не отказывал в помощи, кто бы к нему
ни обращался.
Жену его звали Бергтора. Она была дочерью Скарпхедина. Бергтора была очень
домовитая и достойная женщина, но немного суровая. У них с Ньялем было шестеро
детей — три дочери и три сына, и о всех них будет позднее речь в этой саге.
XXI
Теперь надо рассказать о том, что когда Унн растратила все свое добро, она
поехала в Конец Склона к Гуннару. Тот принял свою родственницу хорошо, и она
осталась там ночевать. На другой день они сидели вдвоем и разговаривали. Они
долго говорили о разном, пока Уни не сказала, что ей нужны деньги.
— Плохо, — сказал Гуннар.
— Что ты мне посоветуешь делать? — спросила она.
Он ответил:
— Возьми, сколько тебе нужно, из тех денег, которые мне должны люди.
— Я не хочу тратить твои деньги, — говорит она.
— Чего же ты тогда хочешь? — говорит он.
— Я хочу, чтобы ты получил мое добро от Хрута, — говорит она.
— Это дело безнадежное, — говорит он, — раз уж твой отец не мог его получить. А
он был большим знатоком законов, я же в них разбираюсь мало.
Она ответила:
— Хрут добился своего силой, а не законом. Отец мой был стар, и люди
отсоветовали ему биться с Хрутом. У меня, кроме тебя, больше нет никого, кто мог
бы поддержать меня в этом деле.
— Я бы за это дело взялся, — сказал он, — но не знаю, как к нему подступиться.
Она ответила:
— Поезжай на Бергторов Пригорок, к Ньялю. Уж он-то что-нибудь придумает. Ведь он
твой верный друг.
— Что ж, — говорит Гуннар, — он, верно, не откажет мне в добром совете, как не
отказывал многим другим.
Разговор их кончился тем, что Гуннар взялся вести тяжбу, а ей дал денег, сколько
ей было нужно, и она уехала домой. Гуннар же вскоре поехал к Ньялю. Тот принял
его хорошо, и они стали разговаривать. Гуннар сказал:
— Я приехал к тебе за добрым советом.
Ньяль ответил:
— Мой совет всегда к услугам многих моих друзей, а для тебя я особенно
постараюсь.
Гуннар сказал:
— Я хочу сказать тебе, что взялся вести дело Унн против Хрута.
— Трудное это дело, — говорит Ньяль, — и оно может плохо кончиться. Все же я дам
тебе совет, который мне кажется наилучшим. Все кончится благополучно, если ты во
всем будешь ему следовать. Но если отступишь от него, то твоя жизнь будет в
опасности.
— Ни в чем не отступлю от него, — говорит Гуннар. Помолчав немного, Ньяль
сказал:
— Я обдумал дело. Вот мой совет.
XXII
— Ты поедешь из дому с двумя спутниками. На тебе должен быть плащ с капюшоном, а
под ним шерстяная одежда в коричневых полосах. Под этой одеждой должна быть
скрыта твоя хорошая одежда. В руке у тебя пусть будет топорик. Вам нужно взять в
дорогу по два коня — одного доброго и другого тощего. Захвати с собой также
кузнечный товар. Выезжайте в дорогу рано утром, и как только переедете Белую
Реку, закрой капюшоном лицо. Люди станут любопытствовать, кто этот рослый
человек, и пусть спутники твои говорят, что это Хедин Торговый из Островного
Фьорда и что он везет с собой кузнечный товар. Человек он злобный, пустобрех и
всезнайка. Он часто нарушает уговор и набрасывается на людей, если они делают
что-нибудь не по его желанию. Поезжай на Городищенской Фьорд, повсюду предлагай
свой кузнечный товар, торгуйся и часто нарушай уговор. Тогда пойдет слух, что
Хедин Торговый — человек скверный, и это будет недалеко от истины. Ты поедешь
сначала в Долину Северной Реки, затем в Бараний Фьорд и в Долину Лососьей Реки
и, наконец, приедешь в Хёскульдов Двор. Там остановись и сиди всю ночь у дверей,
низко опустив голову. Хёскульд, конечно, предупредит всех своих, чтобы никто не
имел дела с Хедином Торговым и что он человек плохой. Утром ты поедешь оттуда на
соседний двор. Там предложи свой товар, и пусть сверху у тебя лежат самые
завалящие вещи, но ты отрицай их недостатки. Хозяин, конечно, станет
разглядывать товар и найдет в нем недостатки, но ты вырывай товар у него из рук
и бранись. Хозяин скажет, что ничего другого от тебя и ждать нельзя, раз ты со
всеми такой. Тогда ты набросишься на него, хоть это и не в твоих привычках, но
смотри умерь силу, чтобы тебя не узнали. Тогда пошлют кого-нибудь в Хрутов Двор
сказать Хруту, что надо как-нибудь развести вас. Он тотчас пошлет за тобой, и ты
должен немедля поехать к нему. Тебе отведут место на скамье против почетного
сиденья, на котором будет сидеть Хрут. Ты поздоровайся с ним, и он приветливо
ответит тебе. Он спросит, не с севера ли ты, и ты отвечай, что ты с Островного
Фьорда. Он спросит, много ли там знатных людей. «Много там подлости», — скажешь
ты. «Знаешь ли ты людей из Долины Дымов?» — спросит он. «Я всю Исландию знаю», —
скажешь ты. «Есть ли в Долине Дымов доблестные люди?» — спросит он. «Воры там
все и злодеи», — скажешь ты. Хруту это покажется забавным, и он рассмеется. Вы
заговорите о людях с Восточных Фьордов, и ты должен всех поносить. Наконец у вас
зайдет разговор о людях с Равнины Кривой Реки. Скажи, что там никого не осталось
с тех пор, как умер Мёрд Скрипица. Хрут спросит, почему ты думаешь, что после
Мёрда Скрипицы там никого не осталось. На это ты ответишь, что он был так мудр и
так искусно вел тяжбы, что его доброе имя ни разу не пострадало. Хрут спросит,
известно ли тебе что-либо о том, какое у него с ним было дело. «Известно мне,
скажешь, что он лишил тебя жены и ты остался ни при чем». Тогда Хрут ответит:
«Разве ты не считаешь уроном для него, что он не добился добра, из-ча которого
затевал тяжбу?» — «На это я могу хорошо возразить тебе, — скажешь ты. — Ты
вызвал его на поединок, а он был стар, и друзья отсоветовали ему биться с тобой,
тем дело и кончилось». — «Вызвать-то я его вызвал, — скажет Хрут, — и глупым
людям это показалось законным. Но ведь он мог бы возобновить тяжбу на другом
тинге, если б у него хватило духу». — «Знаю я это», — скажешь ты. Тогда он
спросит тебя: «Разве ты понимаешь что-нибудь в законах?» — «Там у нас, на
севере, я слыл знатоком, — скажешь ты, — но все же расскажи мне, как нужно
возобновлять тяжбу». Хрут спросит, какую тяжбу ты имеешь в виду. «Ту тяжбу, —
скажешь ты, — до которой мне дела нет, тяжбу Унн о ее приданом». — «Нужно
вызвать меня на суд так, чтобы я слышал или в моем доме», — скажет Хрут. «Ну-ка
вызови, — скажешь ты, — а я повторю за тобой». Тогда Хрут начнет говорить вызов,
а ты слушай внимательно, как он говорит. Затем Хрут скажет, чтобы ты повторил
вызов. Ты начнешь повторять, но неправильно, так, чтобы из двух слов едва одно
было на месте. Тогда Хрут станет смеяться и не заподозрит тебя ни в чем. Он
скажет, что мало было в твоем вызове правильного. Ты свалишь все на своих
спутников, скажешь, что они сбили тебя. Затем попроси Хрута, чтобы он начал все
сначала и позволил тебе повторять за ним каждое слово. Он позволит тебе и снова
начнет вызывать на суд. На этот раз ты должен повторить за ним вызов правильно.
Затем спроси Хрута, правильно ли ты говорил вызов. Он ответит, что все равно это
ни к чему. Тогда скажи тихо, чтобы слышали твои спутники: «Я вызываю тебя на суд
по поручению Унн, дочери Мёрда». А когда люди заснут, возьмите тихо сбрую и
выходите из дома. Седла вы понесете на выгон, к добрым коням, и уезжайте на этих
конях, а тощих оставьте. Поедете вы сперва в горы, за пастбища, и пробудете там
три ночи — сколько примерно вас будут искать. Затем ты поедешь домой, на юг, и
будешь ехать только ночами, а днем отлеживаться. А на тинг мы с тобой поедем
вместе, и я поддержу тебя в тяжбе.
Гуннар поблагодарил его и поехал домой.
XXIII
Две ночи спустя Гуннар выехал с двумя спутниками из дому. Спустя некоторое время
они приехали на Пустошь Синих Лесов. Там им навстречу попались верховые,
спросившие, кто тот рослый человек, лица которого не видно. Спутники его
ответили, что это Хедин Торговый. Тогда те сказали, что худшей встречи у них,
наверно, не будет, раз они встретились с ним, а Хедин сделал вид, будто
собирается наброситься на них, но те и другие поехали своей дорогой.
Гуннар сделал все, как ему было сказано. Он остался в Хёскульдовом Дворе на
ночь, а оттуда спустился по долине до ближайшего двора. Там он стал предлагать
свой кузнечный товар и продал три вещи. Хозяин нашел изъяны в товарах и обвинил
его в обмане. Хедин сразу же набросился на хозяина. Об этом сказали Хруту, и он
послал за Хедином. Тот сразу поехал к Хруту, и его там хорошо встретили. Хрут
отвел ему место напротив себя. Разговор у них пошел примерно так, как предвидел
Ньяль. Затем Хрут сказал ему, как надо возобновить тяжбу, и произнес вызов на
суд, а тот повторил за ним, но неправильно. Хрут усмехнулся и ничего дурного не
заподозрил. Тогда тот попросил Хрута произнести вызов еще раз. Хрут согласился.
На этот раз Хедин говорил правильно и призвал своих спутников в свидетели того,
что он вызвал Хрута на суд по поручению Унн, дочери Мёрда. Вечером они легли
спать, как и все остальные, но как только Хрут уснул, взяли одежду и оружие,
вышли из дома и направились к своим лошадям. Они перебрались через речку,
поехали по тому ее берегу, на котором стоит Стадный Холм, доехали до конца
долины и остановились в горах, возле Перевала Ястребиной Долины. Найти их там
можно было, только подъехав к ним вплотную.
Хёскульд проснулся этой ночью в своем дворе еще до полуночи и разбудил
домочадцев.
— Я хочу рассказать вам свой сон, — сказал он. — Мне приснилось, будто из дому
вышел медведь, да такой большой, что другого такого не сыскать. За ним послушно
бежали два пса. Медведь направился в Хрутов Двор и вошел в дом. Тут я проснулся.
Хочу теперь спросить вас, не бросилось ли вам что-нибудь в глаза в том высоком
человеке, который заезжал сюда.
Один из его людей сказал:
— Я заметил под рукавом у него золотую оторочку и красную ткань. А на правой
руке у него было золотое запястье.
Хёскульд сказал:
— Это дух-двойник Гуннара с Конца Склона. Только теперь я собразил это. Надо
поехать в Хрутов Двор.
Так они и сделали. Они вышли все, поехали в Хрутов Двор и постучали в дверь.
Вышел человек и впустил их. Они сразу же вошли. Хрут еще лежал в своей спальной
каморке и спросил, кто приехал. Хёскульд назвал себя и спросил, не гостят ли в
доме чужие. Тот отвечает:
— Хедин Торговый здесь.
Хёскульд говорит:
— Нет, этот человек пошире в плечах. Наверно, это Гуннар с Конца Склона.
— Тогда ему удалось провести меня, — говорит Хрут.
— Что же произошло? — спрашивает Хёскульд.
— Я научил его, как возобновить тяжбу Унн, и сам вызвал себя на суд, а он
повторял вслед за мной. Теперь он воспользуется этим, чтобы начать тяжбу, и это
будет его право.
— Тебя обвели вокруг пальца, — говорит Хёскульд. — Наверно, Гуннар не сам
придумал все это. Должно быть, это придумал Ньяль, потому что нет ему равных по
уму.
Стали они искать Хедина, но того уже и след простыл. Тогда они собрали людей,
три дня разыскивали его, но не нашли. Гуннар поехал на юг, в Ястребиную Долину,
и дальше на восток через перевал, а затем на север, к Каменистой Пустоши, и,
наконец, вернулся домой. Он встретился с Ньялем и сказал ему, что все удалось.
XXIV
Гуннар поехал на альтинг. Хрут и Хёскульд также поехали на тинг, и с ними много
народу. Гуннар начал тяжбу на тинге и назначил соседей, которые должны были
вынести решение(4). Хрут и его люди хотели было силой помешать ему, но не
решились. Затем Гуннар обратился к суду людей с Широкого Фьорда и предложил
Хруту выслушать его присягу в том, что он будет честно вести дело, а также
выслушать его иск и все доказательства. Затем он принес присягу, изложил свой
иск и попросил свидетелей подтвердить, что вызов на суд был произведен
правильно. Ньяля при этом не было. Наконец Гуннар предложил ответчику
защищаться. Хрут назвал своих свидетели и объявил тяжбу несостоятельной.
— Гуннар, — сказал он, — упустил три свидетельства, которые должны были быть
выслушаны на суде: первое — об объявлении у супружеского ложа, второе — об
объявлении у дверей дома и третье — об объявлении на Скале Закона.
В это время на суде появился Ньяль и сказал, что может еще спасти дело, если они
хотят, чтобы тяжба продолжалась.
— Не хочу, — сказал Гуннар. — Я намерен предложить Хруту то же, что он предложил
моему родичу Мёрду. Хрут и Хёскульд, вам слышно меня?
— Слышно, — сказал Хрут, — чего ты хочешь?
Гуннар сказал:
— Пусть присутствующие будут свидетелями, что я вызываю тебя, Хрут, биться со
мной на поединке сегодня, на острове, что неподалеку здесь, на Секирной Реке. А
если ты не хочешь биться со мной, то должен сегодня же выплатить все сполна.
И Гуннар ушел с суда со всеми своими спутниками. Хёскульд с Хрутом также ушли к
себе, и больше не было ни обвинения, ни защиты по этому делу.
Войдя к себе в землянку, Хрут сказал:
— Никогда еще не бывало, чтобы меня вызывали на поединок, а я уклонялся.
— Ты, я вижу, собираешься принять вызов, — сказал Хёскульд, — но послушайся
моего совета и не делай этого, потому что если ты станешь биться с Гуннаром, то
тебе придется не лучше, чем пришлось бы Мёрду, если бы он стал биться с тобой.
Лучше нам вдвоем выплатить Гуннару все деньги.
Затем они спросили своих людей, какую долю они согласны внести. Те ответили, что
внесут столько, сколько Хрут захочет.
— Пойдем тогда к землянке Гуннара, — сказал Хёскульд, — и выплатим все сполна.
Они пошли к землянке Гуннара и вызвали его. Он вышел и стал в дверях землянки.
Хёскульд сказал:
— Принимай деньги.
Гуннар сказал:
— Выкладывайте. Я готов принять их.
Они выплатили ему все деньги сполна. Тогда Хёскульд сказал:
— Не заслужил ты этих денег, и не будет тебе от них проку.
— Будет прок, — сказал Гуннар, — потому что иск был справедливый.
Хрут ответил:
— Ты еще поплатишься.
— Чему быть, того не миновать, — ответил Гуннар. Хрут с Хёскульдом ушли к себе в
землянку. Хёскульд был очень возмущен.
— Неужели, — сказал он, — Гуннар так и не поплатится за эту проделку?
— Конечно, поплатится, — сказал Хрут, — но это будет не наша месть и не наша
слава. Скорее всего он еще подружится с нашей родней.
На том разговор их кончился.
Гуннар показал Ньялю деньги.
— Повезло, — сказал тот.
— Все благодаря твоей помощи, — сказал Гуннар.
Люди разъехались с типга по домам, и Гуннару эта тяжба принесла большую славу.
Он отдал Унн все деньги и не пожелал ничего оставить себе, сказав лишь, что она
и ее родичи, по его мнению, отныне обязаны ему больше, чем кому-либо другому.
Она сказала, что так оно и есть.
XXV
Жил человек по имени Вальгард. Он жил в Капище у Кривой Реки. Он был сыном годи
Ёрунда, внуком Храфна Глупого, правнуком Вальгарда, праправнуком Эвара, а Эвар
был сыном Вемунда Речистого, внуком Торольва Носатого с Заливов, правнуком
Транда Старого, праправнуком Харальда Боезуба и прапраправнуком Хрёрека
Метательного Кольца. Мать Харальда Боезуба была Ауд, дочь Ивара Приобретателя и
внучка Хальвдана Храброго. Вальгард, по прозванию Серый, был братом Ульва
Аургоди, от которого пошли люди с Мыса. Ульв Аургоди был отцом Сварта, дедом
Лодмунда, прадедом Сигфуса и прапрадедом Семунда Мудрого. От Вальгарда же
произошел Кольбейн Младший.
Братья, Ульв Аургоди и Вальгард Серый, поехали сватать Унн, и она вышла замуж за
Вальгарда, не посоветовавшись ни с кем из своих родичей. Этот брак не понравился
Гуннару и Ньялю, а также многим другим, потому что Вальгард был человек
коварный, и его не любили. У них с Унн родился сын по имени Мёрд. О нем будет
часто говориться в этой саге. Когда он вырос, он стал пакостить своим родичам, и
всего больше Гуннару. Он был человек хитрый и злобный.
Теперь надо назвать сыновей Ньяля. Старшего из них звали Скарпхедин. Это был
человек рослый, сильный и искусный в бою. Плавал он, как тюлень, и не было ему
равных в беге. Он был решителен, бесстрашен и остер на язык, но обычно сдержан.
Волосы у него были русые и курчавые, глаза зоркие, лицо бледное, черты лица
резкие, нос с горбинкой, зубы крупные, и несколько некрасивый рот. Однако вид у
него был очень воинственный.
Другого сына Ньяля звали Грим. Волосы у него были темные. Он был красивее
Скарпхедина и тоже рослый и сильный. Третьего сына Ньяля звали Хельги. Он был
хорош собой. Волосы у него были густые. Это был сильный юноша, искусный в бою,
умный и хорошо владевший собой. Все сыновья Ньяля были еще не женаты. Четвертого
сына Ньяля звали Хёскульд. Это был внебрачный сын Ньяля. Его мать звали Хродню.
Она была дочерью Хёскульда и сестрой Ингьяльда с Ключей.
Ньяль спросил Скарпхедина, не хочет ли он жениться. Тот сказал, что решать отцу.
Ньяль сосватал ему тогда Торхильд, дочь Храфна с Торольвовой Горы, где у него
был потом второй двор. Скарпхедин женился на Торхильд, но остался жить с отцом.
Гриму Ньяль сосватал Астрид с Глубокой Реки. Она была очень богатая вдова. Он
женился на ней и тоже остался жить с Ньялем.
XXVI
Жил человек по имени Асгрим. Он был сын Лодейного Грима, внук Асгрима, правнук
Андотта Вороны. Мать его звали Йорунн. Она была дочь Тейта и внучка Кетильбьёрна
Старого с Мшистой Горы. Мать Тейта была Хельга, дочь Торда Бороды, внучка Храппа
и правнучка Бьёрна Бычья Кость. Мать Йорунн была Алов, дочь херсира Бёдвара,
внучка Викингского Кари. Брата Асгрима, сына Лодейного Грима, звали Сигфус. Его
дочь Торгерд была мать Сигфуса, отца Семунда Мудрого. Гаук, сын Трандиля, был
побратимом Асгрима. Он был человек очень храбрый и во всем искусный. Они с
Асгримом плохо ладили, так что в конце концов Асгрим убил Гаука. У Асгрима было
два сына, и обоих звали Торхалль. Оба подавали большие надежды. У Асгрима был
еще один сын, Грим, и дочь Торхалла. Она была очень красивая, благовоспитанная и
добродетельная девушка.
Ньяль завел как-то разговор со своим сыном Хельги. Он сказал:
— Я нашел тебе невесту, сын, если ты послушаешься моего совета.
— Конечно, послушаюсь, — сказал тот, — ведь я знаю, что ты желаешь мне добра, а
также что ты хорошо разбираешься в любом деле. Кого же ты выбрал?
— Будем сватать дочь Асгрима, сына Лодейного Грима, это лучшая невеста в округе.
XXVII
Немного спустя они отправились сватать невесту. Они перебрались через Бычью Реку
и поехали дальше, пока не достигли Междуречья. Асгрим был дома. Он принял их
хорошо и оставил ночевать. На другой день они приступили к разговору. Ньяль
попросил выдать Торхаллу за своего сына Хельги. Асгрим ответил согласием,
сказав, что ни с кем бы не породнился охотнее, чем с ними. Они обсудили все
подробности. Асгрим обручил Хельги с девушкой, и был назначен день свадьбы.
Гуннар был на свадебном пиру, и многие другие знатные люди. После свадьбы Ньяль
предложил взять на воспитание Торхалля, одного из сыновей Асгрима. Торхалль
поехал к нему и долго жил у него. Он полюбил Ньяля больше родного отца. Ньяль
познакомил его с законами, так что тот стал одним из лучших знатоков законов в
Исландии.
XXVIII
В Устье Орлиного Гнезда вошел корабль. Владельцем корабля был Халльвард Белый из
Вика. Он остановился в Конце Склона и провел у Гуннара всю зиму. Он стал
уговаривать Гуннара поехать за море. Гуннар больше отмалчивался, хотя и был не
против поездки. А весной он поехал на Бергторов Пригорок и спросил Ньяля,
советует ли тот ему ехать за море.
— По-моему, стоит, — говорит Ньяль, — тебя, конечно, повсюду ждет удача.
— А ты не позаботишься о моем добре, пока меня здесь не будет? — говорит Гуннар.
— Я хочу, чтобы Кольскегг поехал со мной, а ты присмотрел бы за моим хозяйством
вместе с моей матерью.
— За этим дело не станет, — говорит Ньяль, — я исполню все, о чем ты просишь.
— Спасибо, — говорит Гуннар.
После этого он поехал домой. Норвежец вновь завел с ним речь о поездке за морс.
Гуннар спросил, случалось ли ему бывать в других странах. Тот ответил, что бывал
во всех странах между Норвегией и Гардарики:
— Я и в Бьярмаланд плавал, — добавил он.
— Поплывешь со мной в восточные земли? — спрашивает Гуннар.
— Конечно, поплыву, — отвечает тот. И Гуннар отправился с ним в плавание, а
Ньяль взял на себя заботу о хозяйстве Гуннара.
XXIX
Гуннар уехал из Исландии вместе с братом Кольскегтом. Они приплыли в Тунсберг и
пробыли там всю зиму. В Норвегии в это время сменились правители. Харальд Серая
Шкура и Гуннхильд умерли. Страной стал править ярл Хакон, сын Сигурда, внук
Хакона, правнук Грьотгарда. Мать Хакона звалась Бергльот. Она была дочерью ярла
Торира и Алов Красы Года, дочери Харальда Прекрасноволосого.
Халльвард спросил Гуннара, не хочет ли он посетить ярла Хакона.
— Нет, не хочу, — ответил Гуннар. — У тебя есть боевые корабли? — спросил он
потом.
— У меня их два, — ответил тот.
— Тогда я хотел бы, чтобы мы отправились в викингский поход, — сказал Гуннар, —
и набрали людей для этого.
— Согласен, — ответил Халльвард.
Затем они поехали в Вик, взяли оба корабля и снарядились в путь. Набрать людей
им было легко, потому что о Гуннаре шла добрая слава.
— Куда ты направишь путь? — спрашивает Гуннар.
— На остров Хисинг к моему родичу Эльвиру.
— Зачем он тебе? — говорит Гуннар.
— Он хороший человек, — отвечает Халльвард, — он даст нам подмогу для похода.
— Тогда поедем к нему вдвоем, — говорит Гуннар. Снарядившись в путь, они поехали
на остров Хисинг, и их там хорошо приняли. Гуннар пробыл там совсем недолго, но
успел очень понравиться Эльвиру. Эльвир спросил, куда он собирается. Халльвард
сказал, что Гуннар собирается в поход, чтобы добыть себе богатство.
— Безрассудная затея, — сказал Эльвир, — у вас недостаточно людей.
— Можешь дать нам подмогу, — говорит Халльвард.
— Я дам подмогу Гуннару, — говорит Эльвир. — Хоть ты мне и родич, а в него я
верю больше, чем в тебя.
— Что же ты дашь нам в подмогу? — спрашивает Халльвард.
— Два боевых корабля, один с двадцатью, другой с тридцатью скамьями для гребцов.
— А кто будет на этих кораблях? — спрашивает Халльвард.
— На один я посажу своих работников, на другой — бондов. Но я слышал, что на
реке неспокойно, и не знаю, сумеете ли вы выбраться в море.
— Кто же это там пошаливает? — спрашивает Халльвард.
— Два брата, — говорит Эльвир, — одного зовут Вандиль, а другого — Карл, они
сыновья Снеульва Старого из Гаутланда.
Халльвард рассказал Гуннару, что Эльвир дал им два корабля. Гуннар обрадовался.
Они стали готовиться к отъезду и наконец снарядились в путь. Они пошли к Эльвиру
и поблагодарили его, а тот посоветовал им поостеречься братьев.
XXX
Гуннар выплывает на своих кораблях из реки Гаутельв. Они с Кольскеггом были па
одном корабле, а Халльвард — на другом. И вот они увидели впереди корабли.
Гуннар сказал:
— Надо приготовиться на случай, если они нападут на нас; если же они на нас не
нападут, то и мы их не станем трогать.
Так они и сделали: приготовились на своих кораблях к бою. Те же отвели корабли в
стороны, оставив проход посредине, и Гуннар поплыл вперед между кораблей. Тогда
Вандиль схватил крюк, забросил его на корабль Гуннара и тотчас же притянул
корабль к себе. У Гуннара был хороший меч, подарок Эльвира. Он обнажил меч —
шлема он не надел, — и, не медля, перескочил на нос корабля Вандиля и тотчас же
зарубил одного из противников.
Карл подошел на своем корабле с другой стороны и метнул копье поперек корабля,
метясь в Гуннара. Но Гуннар увидел летевшее в него копье, ловко увернулся и,
перехватив его левой рукой, метнул обратно на корабль Карла, и оно сразило
человека, в которого попало. Кольскегг схватил якорь и закинул его на корабль
Карла. Зубец якоря угодил в борт и пробил его. В пробоину хлынула черная, как
уголь, вода, и все люди стали прыгать с этого корабля на другие.
Гуннар перепрыгнул обратно на свой корабль. Тут подоспел на своем корабле
Халльвард, и завязалась жестокая битва. Люди увидели, что их предводитель
бесстрашен, и каждый старался изо всех сил. Гуннар то метал копья, то рубил
мечом, и многие погибли от его руки. Кольскегг хорошо помогал ему. Карл
перескочил на корабль к брату своему Вандилю, и там они сражались весь день.
Днем Кольскегг дал себе передышку на корабле Гуннара. Увидев это, Гуннар сказал
ему:
— Себя ты не щадил, а с другими обошелся помягче: им уже теперь из-за тебя
никогда пить не захочется.
Тогда Кольскегг взял ковш, полный меда, выпил его и снова стал сражаться.
Наконец оба брата вскочили на корабль, где были Вандиль с братом, и Кольскегг
стал наступать по одному борту, а Гуннар — по другому. Навстречу Гуниару двинул
Вандиль. Он, не медля, взмахнул мечом, и удар пришелся в щит. Гуннар резко отвел
в сторону щит с застрявшим в нем мечом, и меч переломился у рукояти. Тут же
Гуннар нанес ответный удар, и казалось, что не один, а три меча в воздухе, и
Вандиль увидел, что нет ему спасения. Гуннар отрубил ему обе ноги. Между тем
Кольскегг пронзил Карла копьем. Они взяли богатую добычу.
Оттуда они направились на юг, к Дании, а затем на восток, в Смаланд, и всюду
одерживали победы. Осенью они не вернулись.
На другое лето они поплыли в Равали и встретили там викингов. Они, не медля,
вступили с ними в битву и одержали победу. Затем они поплыли на восток, к
острову Эйсюсла, и простояли на якоре некоторое время у какого-то мыса. Они
увидели человека, спускавшегося с мыса. Гуннар сошел к нему на берег, и они
вступили в разговор. Гуннар спросил, как его зовут, и тот назвался Тови. Гуннар
спросил, что ему надо.
— Тебя ищу, — ответил тот. — Тут, за мысом, стоят боевые корабли, и я хочу
рассказать тебе, чьи они. Это корабли двух братьев. Одного зовут Халльгрим, а
другого Кольскегг. Оба лихие воины, и у них очень хорошее оружие. У Халльгрима
есть заколдованное копье с широким наконечником, и ничем другим его не убить.
Есть у этого копья еще одно свойство: перед смертельным ударом, оно издает
тонкий звон. Такая в нем чудодейственная сила. А у Кольскегга есть меч, лучше
которого не сыскать. Войска у них в полтора раза больше, чем у вас. У них много
добра, и оно спрятано на берегу, но я точно знаю место. Они выслали вперед
дозорный корабль и все о вас знают. Теперь они готовятся к бою и собираются
напасть на вас, как только изготовятся. Вам остается одно из двух: либо
немедленно уходите прочь, либо как можно скорее приготовьтесь к бою. Если вы
одержите победу, то я покажу, где спрятано их добро.
Гуннар дал ему золотое кольцо и, вернувшись к своим, сообщил им, что по ту
сторону мыса стоят боевые корабли.
— Они все про нас знают, — добавил он. — Возьмемся же за оружие и хорошенько
приготовимся к бою, потому что здесь можно взять большую добычу.
Они стали готовиться к бою, и когда закончили приготовления, увидели, что к ним
приближаются корабли. Завязалась битва. Они сражались долго, и немало народу
пало в этом бою. Гуннар сразил многих воинов. Халльгрим с братом перескочили на
Гуннаров корабль. Гуннар резко повернулся к ним. Халльгрим замахнулся на него
копьем. Там поперек судна шла балка, и Гуннар отскочил за нее, а щит выставил
перед ней. Халльгрим пронзил щит и всадил копье в балку. Гуннар нанес ему удар
по руке и раздробил кость, но меч в руку не врезался. Копье выпало у Халльгрима
из рук. Гуннар поднял его и убил Халльгримма наповал. С тех пор он с этим копьем
не расставался.
Тезки же продолжали сражаться, и было неясно, кто возьмет верх. Тут подоспел
Гуннар и нанес Кольскегту смертельный удар. Викинги запросили пощады, и Гуннар
уважил их просьбу. После этого он распорядился осмотреть убитых и снять с них то
добро, что было на них, а тем, кого он пощадил, дал одежду и доспехи и отпустил
на родину. Они уплыли, а Гуннар взял себе все оставшееся после них богатство.
После сражения к Гуинару явился Тови и вызвался провести его к месту, где
викинги спрятали свое добро, добавив, что там они найдут добра побольше и
поценнее того, что им досталось в бою. Гуннар согласился Он сошел с Тови на
берег и направился следом за ним в лес. Они пришли к месту, где была навалена
куча деревьев. Тови сказал, что под кучей клад. Они растащили деревья и нашли
под ними золото и серебро, а также одежду и хорошее оружие. Они перенесли все
это добро на корабль. Гуннар спросил у Тови, чего он хочет в награду.
— Я датчанин, — ответил Тови, — и хотел бы, чтобы ты доставил меня к моим
родичам.
Гуннар спросил, как он попал в восточные земли.
— Викинги взяли меня в плен, — ответил Тови, — и высадили на берег здесь, на
Эйсюсле, и с тех пор я тут.