Криволинейные бордюры (2.1.0) 18 страница

В хантыйском орнаменте изображение косого креста отличается статичностью своей конфигурации, поскольку его де­коративная проработка, хотя .и весьма развитая, встречалась лишь в южнохантыйской вышивке (рп-с. 8, 38—39). Строгая канониза­ция присуща и единственной хантыйской разновидности креста -мотиву, снабженному перекрестьями (рис. 8, 37). Устойчивость формы приобретает еще большую значимость, если учесть частое появление данного мотива, особенно среди восточно- и северохан-тынскнх узоров. Динамизм присущ лишь кресту, составленному нз ромбов (рис. 8, 43—50), однако и здесь присутствует исключе­ние: бордюры северных хантов воспроизводят только самый лако­ничный вариант. Следовательно, косой крест, простой и с пере­крестьями, крест нз ромбов —вот три общехантыйские формы ре­ализации одного из древнейших ' и широко распространенных

мотивов.

Особое внимание в литературе уделено кресту из ромбов как наиболее вероятному прототипу многих современных обско-угор-ских ориаментов/его происхождение, в свою очередь, связывается


с вышивкой [Иванов С. В., 1963]. О степени влияния данного мотива на генезис непрерывных орнаментов хантов п манси речь пойдет в соответствующем обобщающем разделе. Здесь же следует оговорить возможные пути возникновения собственно ромбического креста. Первый связан с саморазвитием бисерных узоров: в них заложены два компонента, соединение которых дает необходимый мотив. Это ромбы, с одной стороны, и крестовидные фигуры, с другой. Второй путь возникает в мозаичных орнаментах на мехе, ткани, ровдуге, где интересующая нас фигура образуется при серь­езной трансформации традиционных мотивов (рис. 7, 20—21, 43). Указанные обстоятельства позволяют рассматривать вышивку лишь как один из возможных, но не единственный источник за­рождения мотива в виде креста из ромбов.

Уголки на общехантыйском фоне выглядят скупыми и лако­ничными шевронами (рис. 8, 56). Декоративное развитие мо­тива разграничивает хантыйские узоры на групповом уровне, и сквозных параллелей при этом не прослеживается.

Зигзаг как единый элемент хантыйской художественной культуры также обладает строгой и лаконичной конфигурацией (рис. 8, 64—65). Его единственная разновидность связана с разме­щением на сторонах отростков (рис. 8, 65). Однако роль зигзага в орнаментальном творчестве хантов заметно возрастает с учетом двойственности его функции: помимо элементной роли зигзаг вы­ступает и в качестве композиционной основы. В последнем случае его непосредственное присутствие в бордюре часто заменено, соот­ветствующим расположением элементов (рис. 8, 71—73, 75—76).

Итак, общехантыйский пласт прерывистых бордюров своими
корнями уходит в глубокую архаику. Ромбы, косые кресты, уголки-
шевроны и зигзаг — такой набор элементов в границах сибирского
региона особо характерен для резьбы по кости и дереву южных
народов — саяно-алтайский тип орнамента по классификации С. В.
Иванова (1952, 1961). Саяно-алтайские узоры впитали в себя те
же древнейшие формы, что и хантыйские. Более, того, существо­
вало сходство и по техническим показателям, ведь у восточных
хантов на рубеже веков прерывистые бордюры зафиксированы в
резьбе по дереву и кости. Но при этом декоративная отделка ука­
занных фигур в тех и других узорах различна. Так, в саяно-алтай-
ском типе не представлен ни один нз хантыйских способов разно­
образия исходных форм: ромб не снабжается отростками, не при­
нимает вид «решетки» п не дополняется уголками; косой крест не
имеет перекрестий, и в крестовидную фигуру не слагаются ромбы;
зигзаг не обнаруживает отростков на сторонах. Приведенное сопо­
ставление показывает значимость такого орнаментального приз­
нака, как традиционная стилистика оформления тех или иных
фигур. Этот признак порой превращается в основной разгранпчи-
р. Заказ 2006. «Очерки культурогенеза народов Западной Сибири». 209


тель орнаментальных культур, особенно если речь идет об узорах, созданных на основе простейших геометрических построений.

Исходные фигуры общехантыйских бордюров сближают и композиционное пространство мотивов. Наиболее емкой оказыва­ется структура узорного поля, заданного ромбом (ил. 11, 1). Бор­дюрная полоса неизбежно дополняет его треугольником. Таким образом, ромб и треугольник очерчивают рамки пространства, в котором размещаются элементы. Орнаментальная структура, оп­ределяемая косым крестом (ил. 11, 2), полностью наложима на ромбическо-треугольную. Эти два способа взаиморасположении орнаментальных элементов характеризуют наиболее популярный вид хантыйской бордюрной симметрии — а-т: т. Сопоставима с ними и структура узорного поля у другого популярного вида

симметрии а • а : т, которая задана зигзагом и где элементам от­ведено треугольное пространство (ил. 11, 3). Несколько ориги­нальнее композиционная схема бордюров, родственных шевронам (ил. 11, 4), но и она вместе с тем не выпадает из общего струк­турного контекста хантыйских прерывистых бордюров. Этот кон­текст создан переплетением трех компонент. Во-первых, ромбиче­ское и треугольное пространство, в котором идет формирование мотива. Во-вторых, излом орнаментальной линии у фигур обще­хантыйских бордюров осуществляется под прямым углом. Случаи остро- и тупоконечного излома встречаются почти исключительно в вышивке (рис. 8, 57, 59, 73). В-третьих, сочетание первых двух черт имеет результатом наклонное расположение узорной линии с прямоугольными изгибами.

Ил. 11. Композиционные основы хантыйских прерывистых бордюров

Наряду с общехантыйскими орнаментальными чертами суще­ствуют и такие, что обнаруживаются отчетливее лишь у двух групп. Так, южную и восточную группы отделяет от северной го­раздо большая степень представительности в декоративном твор­честве узоров из косого креста и орнаментов, построенных на зпг-заговой основе (1.1.2.1.2, 1.1.2.4 —рис. 8, 39—50, 67—75). Конкрет­ные мотивы, воплотившие в себе указанные тенденции, однако, не столь сходны, сколько отличны. Южнохантыйским вышитым узо­рам присуща декоративная насыщенность элементов, отделанных усиками, снабженных дополнительной прорисовкой, Элементы


плотно заполняют узорное поле бордюра, и на фоновые части его приходится незначительная доля. Полосы нанизанного бисера у восточных хантов не обнаруживают такой витиеватой конфигура­ции мотивов. В развитии последних ощутимо влияние непрерыв­ных бордюров, что сказывается как в использовании элементов, так и в заметной роли фоновых пространств, примерно равновели­ких узорным. Сходные орнаменты обеих групп (рис. 8, 42, 45—47, 71—72) представлены бисерным нанизыванием и по своей деко­ративной стилистике тяготеют более к восточнохантыйским об-,-разцам. Еще одно пересечение орнаментальных традиций южных .и восточных хантов приходится на мотивы из сдвоенных уголков (1.1.2.1.3 — рис. 8, 51—55). Их формы сходны как в бисере, так и в вышивке южных и салымских хантов.

Орнаментальную общность восточных и северных хантов от­ражает больший удельный вес симметрии а-а (1.1.2.7—рис. 8, 83—88). По симметрическим характеристикам эти узоры близки непрерывным бордюрам, а у восточных хантов это сходство усили­вают и тождественные элементы. Орнаментальные фигуры север-; ных хаитов в указанной группе обнаруживают значительное свое­образие. Таким образом, одинаковая композиционная база оказы­вается наполненной различными формами, что дополняется несо­ответствием орнаментальной технологии: у восточных хантов узо­ры выполнены раскраской по коре и ровдуге, у северных — выс-Йабливаннем но бересте.

Параллель, проходящая сквозь творчество северных и южных хантов, строится на основе как мотивов, так и орнаментальной стилистики. Первая составная представлена узорами из горизон­тально-симметричных уголков (1.1.2.3—рис, 8, 57—62). Однако южнохантыйская вышивка и севере хантыйские узоры на бересте и аппликация из ткани отражают различные подходы к орнамен­тации. Если для южной группы характерно стремление к предель­ному насыщению узорной конфигурации, то у северной домини­рует строгость и лаконизм форм. Вторая составная имеет вид крючкообразных отростков, служащих средством разнообразия узора. У южных хантов отростки воплощены в вышивке чаще в виде усиков, .у северных хантов они входят в состав мотивов на правах элементов (рис. 8, 27—28, 31, 87).

Таким образом, внутригрупповые параллели на о.бщехантый-ском орнаментальном фоне проявляются в виде тенденций, каса­ющихся либо основ симметрии, либо самих орнаментальных моти­вов, либо стилистики их исполнения. Степень выраженности этой тенденции и вносит в орнаментальную палитру групп оттенки оди­наковой или разной насыщенности. Общий фонд хантыйских пре­рывистых бордюров видоизменялся в рамках группы под поядей-


ствием различных факторов, которые определяли направление де­коративной трансформации и силу его проявления. Так, широкое внедрение в орнаментальную орбиту бисера у южной и восточной групп привело как к консервации в этом материале простых орна­ментальных форм, построенных на зигзаге, так и к созданию сходных новационных образований — узоры из сдвоенных уголков. Меньшая интенсивность культурных контактов в силу географи­ческой отдаленности восточных и северных хантов, прежде всего с русским населением, определила сохранность здесь многих черт традиционной культуры, в том числе и художественной: узоры на ровдуге и бересте со своеобразной симметрией. Факторы, обусло­вившие орнаментальную параллель южные—северные ханты и практически исключившие из нее восточных, в настоящий момент установить трудно. Можно лишь констатировать, что опреде­ленные орнаментальные формы проявились в творчестве указан­ных групп значительно сильнее. И формы эти древнего происхож­дения. Уголки с загнутыми концами и продленной вершиной гене­тически связаны с татуировкой северных хантов, исчезнувшей к середине XX в., а меандроподобные элементы хорошо представле­ны в орнаментах усть-полуйской керамики— исторической пред­вестнице северохантыйского этноса [см.: Чернецов В. Н., 1953]. В области прерывистых бордюров наблюдается и этногруппо-вая специфика узоров. Оригинальные восточнохантыйские мотивы выполнены в бисере и состоят из несложных фигур прямоугольни­ков и квадратов с их минимальной переработкой, из ромбических сцеплений и ромбов определенной стилистики (ил. 12). Узоры и;, квадратов и прямоугольников фиксируются с глубокой древностп. датируются эпохой неолита и встречаются в декоративном искус­стве многих народов. На территории Сибири они весомее всего представлены у народов, заселяющих ее северную окраину, и сос­тавляют основу северосибирского орнаментального типа. Круг бытовых предметов, на которых первоначально вырабатывался данный тип, включал в себя одежду из кожи или меха, посуду п утварь из бересты, дерева, глины [Иванов С. В., 1963]. Поскольку орнаментация одежды у восточных хантов развита слабо, то, оче­видно, посуда и утварь послужили той основой, с которой узоры были перенесены в бисер. Это предположение находит подтверж­дение в современных этнографических реалиях: среди технических приемов исполнения бордюров из квадратиков и прямоугольнике" преобладает нанизывание, бисера, по иногда встречается резьба по черемуховой коре, бересте, кости. Истоки еще одной группы спе­цифичных восточнохантыйских мотивов, созданных из ромбических сцеплений (ил. 12, 3), следует искать в ажурных металлических нашивках на женских суконных саках XIX в. Форма этих наши­вок в несколько трансформированном виде была перенесена б по


 

лосы нанизанного бисера. При этом предметная область и компо­зиция на одежде остались незыблемыми. К восточнохантыйскому своеобразию мотивов следует добавить и особую конфигурацию ромба: прямые отростки на сторонах фигуры — общехантыйская .основа —дополнены Г-образными развилками на боковых верши­нах (ил. 12, 4).

Ил. 12. Прерывистые бордюры, отражающие специфику восточных хан­тов (1 — ТГОИАМЗ, № 1704, 2—4 — Лукина Н, В., 1979. Рис. 156, 8,

192, 5, 189, 2а)

Особенности северохантыйских мотивов состоят в определен­ной стилистической обработке ромбов, которая имеет две разно­видности. Первая представлена бисерными полосами и заключа­ется в том, что ромб с прямыми отростками на сторонах обладает также отростками, направленными внутрь фигуры, а кроме того, выемчатыми вершинами (ил. 13, Г). Вторая разновидность пред­полагает ромб лишь с внутренними отростками, и обязательным элементом здесь выступают уголки с отростками (ил. 13, 2). Ма­териальной формой воплощения подобных узоров служит береста. В основе целой серии своеобразных орнаментов северных хантов лежит приспособление бордюров из треугольников и зигзага к технологическим особенностям аппликативных узоров на ткани (ил. 13, 3). Зигзаг и ряды из треугольников представлены у всех групп хантов, по лишь северная выработала определенную манеру их исполнения, так как именно у нее аппликация по ткани явля­ется одним из ведущих средств практической реализации бордю­ров, как прерывистых, так и непрерывных. Оригинальный штрих в северохантыйскую орнаментальную картину добавляют и окайм­ляющие бордюры берестяных вместилищ: в общехантыйский мотив из вертикальных полос здесь введены елочкообразные элементы (ил. 13, 4). Выскабливание в данном случае представлено контур­ной манерой исполнения.





Ил. 13. Прерывистые бордюры, отражающие специфику северных

хантоз (1 — МЭЭ ТГУ, 1980; 2,4 — МАЭ, № 2383—15, И—1159—1-

3 — ОХМКМ, № 1216)

Сравнивая орнаментальную специфику восточных н северных хантов, нельзя не отметить, что она во многом базируется на раз­личных формах проявления единого начала —ромба как одного из общехантыйских мотивов. Неповторимый вид узоров может возникать под воздействием орнаментальной технологии. Степень сохранности архаичных форм, их воспроизведение наряду с более сложными мотивами также сообщает орнаментальному искусству определенные отличительные черты. В целом, однако, прерывис­тые бордюры северных и восточных хантов имеют больше общего, нежели различий, и это проявляется даже на уровне их специфи­ки: костяк оригинальных мотивов в обоих случаях составляют основополагающие геометрические фигуры.

Совершенно иная ситуация выясняется при обращении к спе­цифичным орнаментальным мотивам южных хантов. В области прерывистых бордюров их своеобразие выступает самым нагляд­ным образом, поскольку именно на этот вид орнамента приходится подавляющая часть вышивки. Она образует обширную, яркую и 'самобытную область хантыйского декоративного искусства со своей внутренней структурой н упорядоченностью н достойна са­мого пристального внимания. Существовало четыре способа испол­нения вышивки: керем ханч — «продернутая вышивка», ханты ханч — «хантыйская вышивка», 'руть ханч—-«русская вышивка», севем ханч — «плетеная вышивка». Каждая из указанных техник обладала своеобразием, проявлявшемся на уровне мотивов, стили-стикп их исполнения, взаимосвязи с определенным кругом пред­метов.

Для техники керем, ханч показательны узоры из уголков с де­коративными сторонами и вершиной, ступенчатых ромбов, фигур <-' зубчатым краем и S-образным фоном, пальметок, стреловидных


элементов, наклонных полос с загнутыми краями и отростками, орнитоморфных мотивов (ил. 14, 1—7). Почти все мотивы явля-

;ются представителями серий сходных узоров, объединенных устой­чивой манерой исполнения. Подробно речь шла об этом при клас­сификации орнаментального материала. Здесь же отметим стили­стические особенности, типичные для вышивки керем ханч в целом.

НЗо-первых, это — двойной контур узора, иногда с внутренней про­рисовкой. Во-вторых, плотное заполнение узором орнаментируе­мой площади. В-третьих, максимальное насыщение конфигурации прежде всего за счет отростков (прямой или крючковидной фор­мы), присоединяемых к мотивам. Две последние черты служат слагаемыми такого явления, как переход фоновых частей в узор­ные. Крест с загнутыми концами в качестве мотива не прижился в хантыйских узорах, а вот с S-образным фоном подобная трансфор­мация произошла. Правда, на технику керем ханч приходится лишь самое начало этого процесса, и S-образные мотивы здесь крайне редки, но в других техниках их присутствие отмечается чаще. Появление в южнохантыйской вышивке креста из ромбов также может восходить к фоновым частям керем ханч. Устойчивой формой отличается и негатив пальметок (ил. 14, 4], причем имен-

;'но ему, а не собственно мотиву давалось название «голова медве­дя». За исключением орнитоморфного мотива, все прочие встреча­ются лишь на вышитых женских рубахах с орнаментальной ком­позицией первого варианта, т. е. на тех, где вышивкой украшено

::все переднее полотнище и рукава.

Несколько особняком среди узоров керем ханч стоят мотивы из парных птиц и деревьев (ил. 14, 7J. Они утрачивают столь показательные для данной вышивки черты, как двойной контур и внутренняя прорисовка фигур. Область их размещения — тоже женские рубахи, но с орнаментальной композицией третьего вари­анта: орнамент располагается полосообразно на груди и рукавах,

^в виде розетки на плечевой части. Конфигурация птиц и деревьев в основе имеет образец вышивки ханты ханч (ил. 15, 6), но пере­работанный с учетом особенностей иной техники вышивания. От­ростки, прямые и крючковидные, с исчезновением двойного узор­ного контура оказались размещенными не внутри орнаментальной фигуры, а продолжили ее линии, в результате чего хвост у птицы оказался загнутым, а на голове появилась развилка. Подобным образом были изменены и деревья (ил. 14, 7 и ил. 15, 6). Как исключительная редкость в керем ханч встречаются орнаменталь­ные сюжеты из парных птиц, имеющие фоновое оформление.

Техникой, всецело связанной с орнаментами из птиц и деревь­ев, следует признать ханты ханч. Именно благодаря этому виду вышивки в хантыйской декоративной среде и сформировался ор-нитоморфный стиль, пронизавший все прочие способы вышивания


Ил 14 Мотивы, характерные для хантыйской вышивки керем ханч (/—

4, 6—7 — Vahter Т., 1953. Ав. 27,/, 41,/, 39,2, 43,2, 47,5; 5 — Ostjakische

Stickereien, 1921. Табл. 12,2)

и превратившийся в художественный символ южнохантыйской культуры. Птицы и деревья бытовали здесь в различной степени стилизации, их декоративное оформление отличалось насыщен ностью замысловатыми формами или являлось аскетичным. Устой-чивое триединство дерева и пары птиц иногда нарушает пальме-тообразный элемент, но он имеет явно второстепенное положение, так как встречается значительно реже и всегда вписан в орнамен­тальный контекст, характерный для птиц и деревьев. Но при всем


 


Ил. 15. Мотивы, характерные для хантыйской вышивки ханты ханч

(1,3—8 — Ostjakische Stickereien, 1921. Табл. Tie, I, 26,2, 14,/, 28fl,/,

ЗОв, 2, 29е,4, 29а,2; 2 — ТГОИАМЗ, № ТМкп 7846}

многообразии проявления орнитоморфных сюжетов упорядочива­ющим их началом служат сухие формулы, описывающие симмет­рические преобразования в узоре. Каждый из видов бордюрной симметрии, наполненный мотивами из птиц и деревьев, обладает своими особенностями.

Вид а • а : m (ил. 15, 1) содержит наиболее реалистичные изо­бражения птиц, а дерево здесь имеет явно усеченную форму, про-


иззодную от крестовидной розетки. Отсутствие каких-либо допол­нительных элементов свидетельствует о большой степени канони­зации мотива. Резко очерченный зигзаг является неотъемлемой составной узора. Он задает композиционный топ, так как в его изломах размещены птицы и деревья. Компоновка последних в подчеркнуто треугольном пространстве усиливает впечатление производности мотива от розетки ромбического характера с крес­товидным пересечением деревьев и птицами между ними. В хан­тыйской вышивке, однако, подобные розетки (рис. 14, 1—2) рас­пространены значительно меньше, чем бордюры. Место геральди­ческого сюжета з полосовом орнаменте нередко бывает заполнен], либо одним деревом, либо мотивом из пальметок (ил. 15, 2—3). 1; любом случае остается нетронутой орнаментальная структура: зиг­заг и заключенные в треугольном поле между его изгибами моти­вы, имеющие характер усеченных розеток.

Вид симметрии а-т: т содержит самые замысловатые оп-разцы орнитоморфных вышитых бордюров. Фигуры птиц и деревь­ев перемежаются в мотиве с пальметками, тюльпанообразнымп элементами, рядами из ромбов. Помимо этого сложной конфигу­рацией отличается фигура самих деревьев: ромб с внутренними и внешними отростками помещен в середине стержня, создающего дерево, а концы стержня венчают замысловатые развилки (ил. 15. 4). Место птии иногда занимают пальметки (ил. J5, 5). Узоры описываемого вида связаны с сетчатой структурой, которая воз никает в южнохантыйской вышивке либо вследствие вертикаль­ного умножения бордюров, либо к ней приближаются мотивы, раз­растающиеся по обе стороны от ромбической середины деревьев (рис. 10, 4, 14, 7). Именно бордюры, симметричные по вертикали и горизонтали, дают наиболее полную картину схематизации птиц и внешних деревьев, поскольку содержат как самые реалистичные их изображения, так и значительно упрощенные. При описании'ор­наментов этому уделялось особое внимание, так что необходимость в сводном рисунке отпадает. К тому же подробнейшие подборки различной формы птиц и деревьев приведены в монографии С. В Иванова (1963, рис. 42, 45).

Наиболее лаконичные образцы орнитоморфных мотивов встре­чаются не только у вида симметрии а- т: т, но и переходят б иной вид — а:т (ил. 15, 7—8). В последнем канонизация орна­ментальной формы минимальна, и несложные изображения птиц п деревьев подвергаются различным модификациям, например, раз­ного рода слияниям, что дает начало нетрадиционным узорам и вышивке. Если при этом нарушается симметричность мотива, т< возникает новая характеристика бордюров — вид а.

Связующим все виды симметрии началом помимо геральди­ческой композиции из птиц п деревьев является и единая стилп-


стика исполнения, обусловленная орнаментальной технологией. При вышивке ханты ханч сначала на ткань наносится ступенчатый контур узора, а затем 'внутреннее поле последнего заполняется гладью. В результате этого элементы получаются шпрококонтур-ными. Средством, увеличивающим витиеватость узоров, служат контурные усики, чаще прямые или крючкообразные, которыми обильно снабжаются орнаментальные фигуры.

Мотивы, вышитые ханты ханч, покрывали женские рубахи с орнаментальной композицией первого варианта, где соседствовали с керем ханч, ими декорированы почти все рубахи второго вари­анта, частично третьего и четвертого, а также мужские рубахи второго и третьего вариантов. Самые богато орнаментированные женские рубахи, таким образом, связаны с двумя способами вы­шивания: керем ханч и ханты ханч. Причем на отдельно взятом предмете использовалась только одна из них; совмещение двух способов вышивки исключалось. Два различных орнаментальных стиля некоторое время существовали в рамках одной композиции параллельно. Далее их пути разошлись, п если техника керем ханч все больше забывалась, то ханты ханч применялась все чаще и бы­ла основным способом украшения, по крайней мере женских ру­бах, вплоть до исчезновения самой орнаментальной традиции. Пе­риод сосуществования двух техник вышивки не обошелся без их взаимовлияния: птицы и пальметки в керем ханч, мотивы из угол­ков, ступенчатых ромбов и .крючкообразные усики в ханты ханч. Вместе с тем каждая из вышивок стойко сохраняла свою ориги­нальность. И если ведущий мотив керем ханч —уголок с декора­тивными сторонами и вершиной — воплотился в бисере, на бересте, в аппликации по ткани, а в модифицированном виде и в меховой мозаике, то геральдические сюжеты ханты ханч остались харак­терны лишь для вышивки.

Вышивка руть ханч впитала в себя мотивы, типичные как для ханты ханч, так и для керем ханч. Среди узоров, исполненных в данной технике, встречаются ступенчатые ромбы, уголки, мотивы из птиц и деревьев (ил. 16, 2—4). Собственными оригинальными мотивами данная техника не обладает и предстает как эклектич­ное соединение традиционных форм, выработанных в других спо­собах вышивки. Наряду с этим «русская вышивка» отличается и относительным своеобразием, тройственным по своей природе. Первая оригинальная черта вышивки касается особой избиратель­ности в пользу мотивов из ромбов. Ни в какой другой технике не встречается такое разнообразие ромбических бордюров, как в руть ханч. Причем традиционное оформление ромбов, например с •использованием ступенчатой конфигурации (ил. 16, 2), часто со­седствует с творческим решением. Внутреннее пространство ром-



бов и фигур, помещенных между ними, плотно заполняется раз­личными элементами (ил. 16, /). Вторая отличительная черта вышивки руть ханч связана со стилистикой исполнения традици­онных мотивов. В дайной вышивке они принимают наиболее витие­ватый вид за счет, во-первых, усложненного контура, состоящего из квадратиков, во-вторых, за счет широкого использования до­полнительных элементов и нестандартного сочетания основных. Так, например, узор из сросшихся уголков оказывается совмещен­ным со стилизованными формами непарных птиц, (ил. 16, 4). Третья оригинальная составная руть ханч связана с предметной областью бытования вышивки. Женские рубахи с орнаментальной композицией третьего и четвертого вариантов, холщовые сахи, «татарские платки», мужские рубашки с декоративной схемой первого варианта и холщовые штаны.

Суммируя особенности данной вышивки, следует указать ш отсутствие в ее багаже оригинальных мотивов и связь с орнамен­тальными композициями далеко не самого архаичного образца, что особенно наглядно демонстрирует женская одежда. Эти наб­людения не позволяют присоединиться к мнению Т. Вахтер о пер­вичности руть ханч и вторичности ханты хан ч [Vaster Т., 1953]. Круг своеобразных орннтоморфных мотивов, связь с древней ком­позиционной схемой женских рубах позволяют предположить об­ратное временное соотношение этих двух техник вышивки. Само название «русская вышивка» указывает на источник ее появления, тем более, в русском декоре она, как хорошо известно, несет отпе­чаток архаики. Однако в русских орнаментальных материалах рубежа XIX—XX вв., относящихся к территории Сибири, данная вышивка не фиксируется, следовательно, обогащение одной орна­ментальной культуры за счет другой произошло в более ранние времена, чем хронологический диапазон имеющегося этнографи­ческого материала. Обстоятельством, способствующим внедрению этой техники в хантыйскую вышивку, могло стать исполнение рос­писью (русское название вышивки) изобразительных сюжетов нл полотенцах. Л среди этих сюжетов не последнее место занималг геральдические изображения птиц н деревьев, но в характерно для русского искусства манере, отличной от хантыйской [см.-Изобразительные мотивы..., 1990].

Вышивка севем ханч представлена редкими образцами вышп тых женских рубах четвертого варианта. Ею исполнялись орнито-морфные мотивы. При этом стилистика явно копировала ханть-ханч: темный контур, даже намечены отростки в виде крестиков; сплошное заполнение внутреннего поля элементов. Учитывая не­выраженность данной техники в вышивке хантов, ее явно подчи­ненное положение относительно ханты ханч, а также бытование на женских рубахах с поздней орнаментальной композицией, мож-


но предположить трансформированный путь ее проникновения в декоративное творчество. Перекрестное расположение нитей было хорошо знакомо южным хантам по нанизыванию и нашиванию бисера. В первом случае перекрестно переплеталась основа у ни­ток, а во втором сам перекрестный набор из пяти бисеринок пред­шествовал их нашиванию на ткань/ Название «плетеная вышивка» также говорит в пользу того, что описанные процессы орнамен­тальной технологии, применяемые при работе с бисером, послу­жили стимулирующим фактором для появления вышивки крестом. Особенности свеем ханч свидетельствуют о позднем внедрении данной вышивки в хантыйскую орнаментальную среду и о том, что овладение ею оказалось прерванным гораздо более сильным про­цессом—исчезновением традиционной культуры при ассимилятив­ном воздействии русской.