VI-VIII века. Предыстория восточных славян.
«Святой Софии купола
Отсюда путнику светили.
Славян столица здесь была.
Впервые русских здесь крестили».
( И. Ижакевич. Кий, Хорив, Щек и сестра их Лыбедь – основатели Киева)
Приступая к данной книге вначале надо понять, что мы приступаем к изучению истории государства, полного таких страданий и бед, какие вряд ли переживали в своей истории другие страны и народы. Эту мысль можно подкрепить цитатой из стихотворения Александра Блока «Гамаюн – птица вещая».По славянской мифологии "вещая птица, посланник богов, их глашатай, поющий людям божественные гимны и предвещающий будущее тем, кто умеет слышать тайное. Когда Гамаюн летит с восхода, приходит смертоностная буря. Гамаюн все на свете знает о происхождении земли, неба, богов и героев, людей, чудовищ, птиц и зверей."
«На грани бесконечных вод,
Закатом в пурпур облечённых,
Она вещает и поёт
Не в силах крыл поднять смятенных.
Вещает иго злых татар,
Вещает казней ряд кровавых,
И трус, и голод, и пожар.
Злодеев силу, гибель правых.
Предвечным ужасом объят
Суровый лик горит любовью,
Но вещей правдою гласят
Уста, запёкшиеся кровью»
(А.А. Блок. Гамаюн – птица вещая.)
(А. Васнецов. Гамаюн)
Каким представали жизнь и быт восточнославянских племён до начала образования Древнерусского государства? Восточные славяне осваивали бескрайние просторы Восточно-Европейской равнины ещё в первом тысячелетии нашей эры. Территория Восточной Европы в VII—VIII вв. была покрыта густыми лесами. На границе леса и степи со славянами соперничали, борясь за территорию, кочевые народы. Но и те земли, которые относились к лесной полосе, нельзя назвать свободными. Их задолго до прихода славян населяли балтские и угро-финские племена (весь, чудь, меря, мурома, мещёра, мордва и т. д.). Казалось бы, какую область России иначе и не назовёшь, как исконно русской? Это Русский Север. Ростов, Вологда, Архангельск, Белоозеро — как много говорят названия этих древних городов русскому сердцу! Но тысячу лет назад славян в этих местах проживало абсолютное меньшинство. Поселения были расположены здесь столь редко, что славянам поначалу даже не приходилось вступать в конфликты с местным балтским и угро-финским населением, и мирное соседство приводило к постепенному ославяниванию значительной его части. Исследования антропологов показывают, что предками русских, украинцев и белорусов являются не только славяне, но и древние угро-финны и балты. Однако не всегда это соседство было только мирным. Летописи хранят свидетельства о вспыхивавшем время от времени вооружённом противоборстве славян и местных племён. Захваченных во время войны пленных превращали в рабов и заставляли трудиться в своём хозяйстве или продавали иноземным купцам. Вот как эта весьма обычная действительность предстаёт в стихотворном произведении и на полотне живописца.
«Природы щедрые дары
Ценить уже умели люди.
Для них заботливо бобры
Вели хозяйство на запруде.
Для них копили пчёлки мёд,
Растила птиц трава густая,
В глубинах москворецких вод
Икру метала рыбья стая.
Они пасли в лугах стада,
Пахали землю под пшеницу,
Купцам сбывали в города
И лён, и воск, и мёд, и птицу.
Из года в год богатый сбыт
Мехам бобра, медвежьим шкурам.
Водой и сушей путь открыт
В Ростов, Владимир, Суздаль, Муром.
Всё это были города
Руси лесистой и огромной.
Столицей Киев был тогда,
Была Москва деревней скромной.»
(Н.П. Кончаловская. Наша древняя столица. – М.: Детская литература, 1972. – С. 6 – 7.)
(С.В. Иванов. Жилье восточных славян.)
Хорошей аккомпанементом к катине о жизни и быте восточных славян может служить стихотворение Эдуарда Багрицкого «Славяне».
«Мы жили в зелёных просторах,
Где воздух весной напоён,
Мерцали в потупленных взорах Костры кочевавших племён... Одеты в косматые шкуры, Мы жертвы сжигали тебе, Тебе, о безумный и хмурый Перун на высоком столбе. Мы гнали стада по оврагу, Где бисером плещут ключи, Но скоро кровавую брагу Испьют топоры и мечи.Приходят с заката тевтоны С крестом и безумным орлом, И лебеди, бросив затоны, Ломают осоку крылом. Ярила скрывается в тучах, Стрибог подымается в высь, Хохочут в чащобах колючих Лишь волк да пятнистая рысь... И желчью сырой опоённый, Трепещет Перун на столбе. Безумное сердце тевтона, Громовник, бросаю тебе... Пылают холмы и овраги, Зарделись на башнях зубцы, Проносят червонные стяги В плащах белоснежных жрецы. Рычат исступлённые трубы, Рокочут рыдания струн, Оскалив кровавые зубы, Хохочет безумный Перун!» 1915
(С.И. Иванов. Торг в стране восточных славян.)
Представление о похоронных обрядах восточных славян даёт нам картина Генриха Семирадского «Похороны знатного русса», созданная на основе сохранившегося описания языческого обряда кремации «знатного мужа» в Волжской Булгарии. Описание оставил арабский писатель и путешественник X века Ибн-Фадлан, лично присутствовавший на похоронах. Создавая сложнейшую композицию, художник стремился к максимальной историко-этнографической точности в воспроизведении деталей. Подспорьем к рассмотрению этой картине может стать баллада «Курган», написанная замечательным русским поэтом XIX века Алексеем Толстым, дающая нам представление о далеко ушедших временах языческой Руси.
«В степи, на равнине открытой,
Курган одинокий стоит;
Под ним богатырь знаменитый
В минувшие веки зарыт.
В честь витязя тризну свершали,
Дружина дралася три дня,
Жрецы ему разом заклали
Всех жён и любимца коня.
Когда же его схоронили
И шум на могиле затих,
Певцы ему славу сулили,
На гуслях гремя золотых:
«О витязь! Делами твоими
Гордится великий народ,
Твоё громоносное имя
Столетия все перейдёт!
И если курган твой высокий
Сравнялся бы с полем пустым,
То слава, разлившись далеко,
Была бы курганом твоим!»
И вот миновалися годы,
Столетия вслед протекли,
Народы сменили народы,
Лицо изменилось земли.
Курган же с высокой главою,
Где витязь могучий зарыт,
Ещё не сровнялся с землёю,
По – прежнему гордо стоит.
А витязя славное имя
До наших времён не дошло…
Кто был он? Венцами какими
Своё он украсил чело?
Чью кровь проливал он рекою?
Какие он жёг города?
И смертью погиб он какою?
И в землю опущен когда?
Безмолвен курган одинокий…
Наездник державный забыт,
И тризны в пустыне широкой
Никто уж ему не свершит!
Лишь мимо кургана мелькает
Сайгак, через поле скача,
Иль вдруг на него налетает,
Крылами треща саранча.
Порой журавлиная стая,
Окончив подоблачный путь,
К кургану шумит подлетая,
Садится на нём отдохнуть.
Тушканчик порою проскачет
По нём при мерцании дня,
Иль всадник высоко маячит
На нём удалого коня;
А слёзы прольют разве тучи,
Над степью плывя в небесах,
Да ветер лишь свеет летучий
С кургана забытого прах…»
(А.К. Толстой. Стихотворения. – М. : Советская Россия, 1977. − С. 134 − 136.)
(Г. Семирадский. Похороны знатного руса.)