ЧАСТЬ 1. ПРИНЦИПЫ АНАЛИЗА СТИХОТВОРНОГО ТЕКСТА 4 страница
альба – утренняя песня о ночном свидании (обычно строфически оформленный диалог),
серенада – вечерняя песня, рассчитанная на музыкальное сопровождение;
вилланель -6 строф с рифмовкой А1вА2 авА1 авА2 авА1 авА2, где А1 и А2 последовательно повторяющиеся строки);
сонет – одна из самых распространенных в русской поэзии форм «твердой строфики», бытующая на русской почве в виде двух основных модификаций: французско-итальянская (4+4+3+3) и английская (4+4+4+2),
венок сонетов, состоящий обычно из 15-ти сонетных конструкций, из которых первая или последняя – магистрал, каждая строка которого повторяется в начале и конце сонетов по схеме: 1 строка магистрала = 1 строка первого сонета, 2 строка магистрала = последняя строка первого сонета и первая строка второго сонета и т.д.).
Большинство этих строфических образований соответствует одноименным жанрам, а те из них, что отмечены жесткой системой рифмования или композиционного повтора, называются формами твердой строфики.[21]
Формы восточной строфики распространены в русской поэзии значительно меньше, но при этом часть из них уже получила статус полной легитимности:
рубаи – восточная форма четверостишия арабо-тюркской поэзии с рифмовкой ААХА или ХАХА, где Х - холостая строка,
газель – восточная форма арабо-тюркской поэзии, от 12-ти до 21-го двустишия с рифмовкой АА ХА ХА ХА…, последнее двустишие должно содержать тахаллус (псевдоним автора);
пантун – (из малайской и индонезийской поэзии) четверостишие с рифмовкой АВАВ ВСВС СДСД…,
хокку – японское 17-сложное (слоговое) нерифмованное трехстишие, где в строках должно быть определенное количество слогов: 5+7+5,
танка – японское 31-сложное (слоговое) нерифмованное пятистишие – 5+7+5+7+7.
Среди специфических авторских строфических образований можно отметить онегинскую строфу – 14-стишие, выполненное 4-стопным ямбом, с рифмовкой АвАвССddTffTgg.
Следует помнить, что, попав на русскую почву, многие из вышеуказанных форм в ряде случаев трансформировались и даже утратили жанрово-тематическую закрепленность: так, сонет, определяемый западными поэтиками как любовное стихотворение, уже у Тредиаковского и Ломоносова используется в философской лирике, а у современного поэта А.Еременко в цикле «Не-венок сонетов» можно даже встретить «Блатной сонет».
Иногда трансформация затрагивала структурные особенности формы: так представление о рондо у русских поэтов конца Х1Х века существенно отличалось от классической схемы:
Кто знает, что поет траве морской а
Зеленый вал, когда ее ласкает В
Своей лениво-нежною струей?.. а
Кто знает? В (рефрен)
Какие жаворонок изливает В
Восторги дивной тайны неземной, а
Когда в лучах зари он утопает, - В
Кто знает? В (рефрен)
И взгляду взгляд - когда бессильный строй а
Речей любви, смутясь, изнемогает, В
Что говорить беседою немой?.. а
Кто знает. В (рефрен)
П.Д.Бутурлин
Учитывать подобный текст можно лишь исходя из авторского определения (естественно, указав на несовпадения с классической формой).
По мере расширения связей русской литературы с другими национальными поэтическими системами соответственно возрастает количество воспринимаемых форм, правда, процесс этот идет весьма сложными путями и постепенно (обычно - через стадию переводов и стилизаций).
Учет форм строфики проводится следующим образом: сначала определяется количество равнострофических текстов (написанных одной из строфических форм, например, 4-стишиями с одинаковой системой рифмования): здесь выделяются 2-х, 3-х, 4-х, 5-ти, 6-ти, 7-ми, 8-ми, 9-ти и т.д. - сложные формы. Процент их определяется от общего числа текстов в составе цикла, сборника, наследия того или иного автора. Следует помнить, что изменение системы рифмования или даже форм каталектики дает еще одну единицу учета, а одинаковые по строчному объему строфы, в которых изменяется система рифмования в рамках единого текста, получают название строфоидов (т.е. строфоподобных форм, например, АвАв СдСд ...efef и т.д., или сочетание перекрестной, кольцевой и смежной форм в катренах).
Таким же образом определяется количество твердых строфических форм (венок сонетов в этом случае учитывается по количеству входящих в него сонетов, обычно - 15-ть).
Если в произведении встречаются разные строфические формы, то подобный текст определяется как текст с нетождественной строфикой:
С чем базарите, квасные патриоты?
Езжайте в Грузию, прочистите мозги.
На холмах Грузии, где не видать ни зги,
вот там бы вы остались без работы.
Богаты вы, едва из колыбели,
вот именно, ошибками отцов...
И то смотрю, как все поднаторели,
кто в ЦэДээЛе, кто в политотделе,
сказать еще? В созвездье Гончих Псов.
Но как бы вас масоны ни споили,
я верю, что в обиду вас не даст
Калашников, Суворов, Джугашвили,
Курт Воннегут, вельвет и «адидас»!
А.Еременко (4-стишие+5-стишие+4-стишие)
Сочетание четырехстиший с пятистишиями (обычно одним пятистишием) характерно в целом для русской поэзии Х1Х века, хотя, в отличие от стихотворения современного поэта, обычное положение пятистишия в подобных формах - в начале или конце текста.
Если произведение не дает видимого расчленения на строфы, образуя сплошной текст с произвольным чередованием различных систем рифмования (графическое членение здесь возможно, но получающиеся куски, как правило, значительно превышают по объему строфы), то подобные структуры относят к астрофическим:
Итак, я буду думать о весах, х[22]
то задирая голову, как мальчик, Х
пустивший змея, то взирая вниз, а
облокотясь на край, как на карниз, а
вернее, это чаша, что внизу, х
и будет, в общем, старческим балконом, В
где буду я не то чтоб заключенным, В
но все-таки как в стойло заключен, с
и как она, вернее, о, как он с
прямолинейно, с небольшим наклоном, В
растущим сообразно приближенью Д
громадного и злого коромысла, Х
как будто к смыслу этого движенья, Д
к отвесной линии, опять же для того х
и предусмотренной, чтобы весы не лгали... Х
А.Еременко
Если же в тексте, записанном без выделения строф, наблюдается использование определенной строфической формы, только скрытой графически, завуалированной невыделением, то такая структура определяется как скрытая строфика (количество текстов учитывается отдельно, но одновременно вносится в графы соответствующих равнострофических форм):
Да, русский - Шариков, да, пес, а
Да, русский непотребно лает, В
Но если черт волков принес, а
То пес ребенка защищает! В
Мы часто причиняли боль, с
Мы вас за волосы таскали, Д
Ведь вы в морскую лезли соль с
И утопали, утопали, Д
В крови, в слезах - болгарин, чех е
И все славянские народы! – F
- Вам ненавистный русский смех е
Принес спасенье и свободу! F
А.Факеев
Соответственно подобный текст будет учтен не только как форма скрытой строфики, но и как четверостишие.
Если текст не превышает 8-10 строк и не имеет графически выделенных частей, не соотносится ни с одной из форм твердой строфики, то подобную структуру принято относить к однострофным формам, так как невозможно на основании малого количества строк судить о структуре произведения:
Поэт живет на всем готовом. А
Когда работает над словом, А
Он с правом выбора терновым, - А
И речь не только о словах, в
Он с правом голоса и пенья, С
Он с правом взлета и паренья, - С
На птичьих, стало быть, правах... в
В.Вишневский
К особой форме строфики в области однострофных структур следует отнести однострочия (моностих), получившие статус легальности в ХХ веке с легкой руки Брюсова:
О закрой свои бледные ноги!
Правда, в противоположность В.Брюсову современные поэты предпочитают в качестве метрической основы своих моностихов избирать 5-стопный ямб:
Какой же это крест - не слыть поэтом!..
В.Вишневский
Ты интересен тем, что я - Изотов!..
В.Изотов
Учитывать подобные тексты следует как однострофные, хотя собственно понятие строфы не подходит к этим образованиям, так как оно предполагает повтор строк, маркированных общим созвучием.
Среди специфических форм русской строфики можно отметить и так называемый монорим(стихотворный текст, построенный на использовании только одного типа созвучия, маркирующего все строки):
Когда будете, дети, студентами,
Не ломайте голов над моментами,
Над Гамлетами, Лирами, Кентами,
Над царями и над президентами,
Над морями и над континентами,
Не якшайтеся там с оппонентами,
Поступайте хитро с конкурентами.
А как кончите курс эминентами
И на службу пойдете с патентами —
Не глядите на службе доцентами
И не брезгайте, дети, презентами!
Окружайте себя контрагентами,
Говорите всегда комплиментами,
У начальников будьте клиентами,
Утешайте их жен инструментами,
Угощайте старух пеперментами —
Воздадут вам за это с процентами:
Обошьют вам мундир позументами,
Грудь украсят звездами и лентами!..
А когда доктора с орнаментами
Назовут вас, увы, пациентами
И уморят вас медикаментами...
Отпоет архиерей вас с регентами,
Хоронить понесут с ассистентами,
Обеспечат детей ваших рентами
(Чтоб им в опере быть абонентами)
И прикроют ваш прах монументами.
А.Н.Апухтин
Особо учитываются системы рифмования по каждой отдельно взятой строфической форме, из которых выделяется четверостишие, как самая распространенная в русской поэзии форма: учитывается количество текстов, написанных по схемам типа АвАв, аВаВ, А'BА'В (апостроф обозначает дактилический тип рифмы), ААвв, ааВВ, аавв, АввА, аВВа и даже ХаХа, хАхА (х обозначает холостую строку) и т.д. Статистика эта весьма показательна, так как позволяет определить литературные пристрастия автора: тяготение к стереотипам или, напротив, разработку принципиально индивидуализированных форм.
Вообще же, по наблюдениям К.Д.Вишневского, строфический репертуар русской поэзии отличается весьма показательным многообразием форм за исключением лишь некоторых стереотипных структур (2-х, 3-х, 4-стишия и формы твердой строфики), а это значит, что в большинстве своем поэты стремятся выработать свои, присущие только им системы рифмования и строфические объемы.
Графическое оформление поэтического текста - последний уровень, отделяющий поэзию от прозы. Даже прозаический отрывок, записанный с выделением стиховых рядов, приобретает определенные поэтические функции, так как стих в противоположность прозе обладает не только горизонтальным, но и вертикальным контекстом, то есть поэзия воспринимается не только как последовательное чередование слов и предложений, но и в немалой степени как чередование слов и предложений, записанных одно под другим.
Доказательством этому может послужить «стихотворная» запись предыдущего абзаца, например, в таком виде:
Графическое оформление поэтического
текста - последний уровень,
отделяющий
поэзию от прозы. Даже
прозаический отрывок, записанный с
выделением стиховых рядов,
приобретает поэтические
функции,
так как
стих в противоположность прозе обладает
не только горизонтальным,
но и вертикальным контекстом,
то есть
поэзия воспринимается не только как
последовательное чередование
слов и предложений,
но и в немалой степени
как
чередование слов и предложений,
записанных одно под другим.
Получившийся в результате подобного эксперимента верлибр, конечно же, сложен для восприятия и не обладает художественными качествами, но зато убеждает в том, что форма в поэзии не менее значима, чем содержание.
Следует отметить, что русская поэтическая графика также обладает некоторыми принципами, соблюдение или несоблюдение которых может свидетельствовать об ориентации каждого отдельно взятого автора. В этой области общеевропейская традиция сводится к: 1) выделению каждой новой строки заглавной буквой, 2) стремлению совместить границы предложений с границами строк или строф.
Но эта традиция существенно трансформировалась в XX веке. Так, многие современные поэты игнорируют заглавный анлаут строк, а принцип тождественности строфического и синтаксического членения нарушался неоднократно еще в классической русской поэзии:
Татьяна прыг в другие сени,
С крыльца на двор, и прямо в сад,
Летит, летит;взглянуть назад
Не смеет; мигом обежала
Куртины, мостики, лужок,
Аллею к озеру, лесок,
Кусты сирен переломала,
По цветникам летя к ручью.
И, задыхаясь, на скамью
XXXIX
Упала...
«Здесь он! здесь Евгений!
О боже! что подумал он!»
В ней сердце, полное мучений,
Храпит надежды темный сон;
Она дрожит и жаром пышет,
И ждет: нейдет ли? Но не слышит.
А.С.Пушкин «Евгений Онегин»
В этом отношении следует отметить особую роль, которую выполняет строчный (или межстрофический) перенос (фр. энжабемантили анжамбман), так как с его помощью достигается особая ритмическая выразительность, нетрадиционность и индивидуализированность поэтической речи, приближающая ее, к прозаическому звучанию. Этот чисто стилистический прием обладает огромным метро-ритмическим потенциалом и определенной выразительностью:
Блаженна трезвость в биополе утра,
где силовые линии стрижей,
летающих попарно,
пресекутся,
как и до Лобачевского.
Но я не математик: я люблю
объемы (я не архитектор),
я люблю
движенье (я не физик) и те знаки,
что выражают смысл его
и зрелость...
В.Зуев
Кроме постоянных переносов, деления строк на подстрочия (примерный аналог «лесенки» Маяковского) в приведенном тексте встречается уникальный пример объединения в рамках одной строки частей стихового ряда 5-стопного ямба, которым написано стихотворение: не математик: я люблю объемы / (я не архитектор), я люблю!» - со строкой Х5. А это существенно усложняет ритмическое восприятие текста.
Кроме указанных изменений, в области графики именно в XX столетии были разработаны формы (отчасти связанные с традициями маньеризма, рококо и барокко), находящиеся на границе между поэзией и живописью, поэзией и научным текстом: это так называемая визуальная и конкретная поэзия. Подобные тексты следует оговаривать особо при анализе творчества того или иного поэта. И речь о них должна вестись особо.