Иеромонах Димитрий (Першин), и. о. председателя Миссионерской комиссии при Епархиальном совете города Москвы, эксперт Синодального отдела по делам молодежи Московского Патриархата
Убили моего друга — отца Даниила
Сысоева.
«Христос анести!» — так мы звали его между собой, когда он служил на Крутицком подворье.
— Христос анести! — Вере резурексит!
Подкараулить отца Даниила было несложно, он был
у всех на виду — люди разрывали его на части, в постоянном общении с ними он был нарасхват и не успевал отслеживать окружающую действительность.
— Христос анести!
— Алефос анести! — отвечал отец Даниил.
Научил меня этому круглогодичному миссионерскому приветствию он. Так мы с ним и перекликались, переходя с греческого на грузинский, с латыни на английский. Таким было состояние его души.
Познакомил нас еще один миссионер наших дней — протоиерей Дионисий (Поздняев), ныне просветитель Китая, а тогда клирик храма Святого Князя Владимира в Старых Садах, прихожанином которого был и я. Это было давно, в уже далеких девяностых, я еще не был диаконом. Как-то в субботу отец Даниил пришел к нам в храм к концу всенощной (в его храме она заканчивалась гораздо раньше), просто помолиться; оказалось, что они с отцом Дионисием давние друзья по Московской семинарии.
Вот почему отец Даниил частенько заглядывал в Князь-Владимирский храм, весь в миссионерских делах и мечтах, которыми он делился с отцом Дионисием, только начинавшим тогда разрабатывать тему православной миссии в Китае, Корее и Индии.
Но вот уже второе тысячелетие, Крутицкое подворье, реабилитационный центр св. Иоанна Кронштадтского, которым руководит игумен Анатолий (Берестов), а помогает ему отец Даниил. Я на подворье служу диаконом, но в другом храме, Петропавловском. Общины очень разные, стиль служения отличается (у отца Даниила служили знаменным распевом), но затем крестные ходы по взаимной договоренности, начинаясь от разных храмов, сливаются в один, а затем опять разбегаются по подворью. На Светлой седмице от отца Даниила можно было зажигать пасхальный трехсвечник, настолько он весь сиял и искрился. Пасхальный канон он знал наизусть.
Он всегда был готов дать отчет о своем уповании, сам на четверть татарин, служил (единственный в Москве!) молебны на татарском для крещеных татар, по просьбе старейшин татарской общины. Он был открыт к дискуссиям и полемике, с ним было о чем говорить.
Миссионер до «мозга костей», беседы, встречи: за Христа, ради христианства, против лжи о Боге и человеке, искажающей жизнь. Тысячи подобных встреч и поездок, лекций, эфиров и диспутов — и так в течение всей своей священнической жизни. Широкий резонанс получила его полемика с исламским, неоязыческим и сектантским прозелитизмом. Воин Православия, при этом всегда заботившийся о тех, кому нужна была помощь.
Именно отец Даниил первым открыто выступил против навязывания нашим прихожанам запрета на семейные отношения по всем мыслимым и немыслимым псевдоблаго- честивым поводам.
Всегда в движении, всегда с очередной книгой в голове, с другой — в рукописи и с еще одной, только что вышедшей, в руках. Дарил, раздаривал. Был принципиален в своих взглядах, отстаивал их, но никогда не переходил на личности, был готов мириться с тем, что кто-либо с ним несогласен. Следует отметить его интеллектуальную честность. Ни капли притворства, ни капли конъюнктуры, он отстаивал Истину, считая это своим долгом перед Ней.
Помню его детское и горестное недоумение: Синодальная богословская комиссия вынесла критическое суждение о его подходах к креационизму, даже не пригласив его на заседание. Этика и этикет в нашей церковной жизни...
Помню его служение, сосредоточенное и устремленное во внутренняя Царствия в каждом слове, в каждом жесте, в каждом действии.
Храм, в котором его расстреляли, он и вымолил, и построил, помогли ему в этом православные меценаты.
Убиенный отец Даниил — священномученик. День его кончины — это день его рождения в Вечность. Ключевые слова богослужебного Евангелия того дня — слова Спасителя: «Не бойтесь убивающих тело...»
Со святыми упокой, Господи, душу убиенного апостола Твоего, иерея Даниила!
А нам бы не забыть о том, что у отца Даниила осталось трое деток.
Христос Воскресе, отче, помолись за нас!