Глава 3 : Тренировка доверия. 1 страница
Глава 2 : Сердце Зверя
После случая с "баком Кракена" Готлиб три дня не вылезал из постели, и к тому моменту, когда его грипп пошел на спад, "Онтарио" уже прошёл большой отрезок от своего пути длиной в месяц. В смутные дни болезни он видел людей, постоянно толпившихся в каюте - несколько раз был Ньютон, испанки Мелеро - Нита чаще, и даже, кажется, та противная девица с яблоком, что отвела его к "мясному шкафу".
Но однажды он сел на своей кровати и понял, что пора подниматься и идти - если не ради здоровья, то ради сохранения рассудка.
Было холодно, и он дрожал, несмотря на обогреватель. Его багаж громоздился в изножье кровати, занимая почти всё свободное пространство крошечной каюты, и поиск чистой одежды казался равным подвигам Геракла, но вещи, в которых он прибыл, ждали его - сухие и аккуратно сложенные. Его трость стояла в углу у крошечной металлической раковины, и ему потребовалось некоторое время, чтобы заново согласовать её, своё тело и качающийся пол. Он высморкался и недовольно вздохнул ртом: - Ну, была не была!
Он не знал, который час, но судя по тёмной синеве в иллюминаторе, был исход дня. Солнце вблизи Гренландии заходит рано даже в середине июля. Холод и темнота - они всегда вместе. Он подумал, не поискать ли Ньютона, но решил, что справится сам. В конце концов, он влез в приключение не для того, чтобы с ним нянчились. После нескольких кругов по коридору ушла жёсткость из ноги, и он отправился в путь, стараясь не задумываться, как справится с узкой лестницей. Узнав дорогу у пробегавшего мимо механика, он одолел спуск и попал в столовую как раз к началу обеда. Там было многолюдно и шумно, и он почувствовал прилив знакомой тошноты. Впрочем, любое общественное мероприятие вызывало у него чувство страха, так что он привык с ним справляться. А здешний суп пах совсем неплохо.
- О! Герман! Сюда, Cariño! Садись с нами!
Он пожал плечами и поморщился, увидев, что миссис Мелеро машет ему рукой, зазывая за свой стол. С кривой усмешкой он помахал ей в ответ и принялся нагружать поднос. На вид суп был хуже, чем на запах, но желудок настойчиво требовал еды. Готлиб добавил к нему пару унылого вида пакетиков с крекерами и чашку кипятка для чая и направился к Мелеро, всё ещё махавшей ему рукой.
- Герман, я так рада, что ты выбрался из своей комнаты!
Он заметил, что Нита пристально наблюдает за тем, как он жонглирует подносом и тростью, но он справился без потерь и уселся напротив неё и Неты - та ела какую-то странную сероватую похлёбку с кусочками крекеров.
- ... дело в том, что она на тебя слишком давит...
Женщины вернулись к прерванному разговору, а он опустил в кипяток чайный пакетик и осторожно попробовал еду. Что ж, могло быть и хуже. В дальнем конце стола он увидел ту рыжую... как же её звали? А, да, кажется Ватлей. Её брат - несомненно, близнец, сидел напротив. Они увлечённо играли в дорожную версию китайских шашек. Герман видел, что каждый из них командовал тремя наборами шариков, почти зеркально копируя ходы друг друга.
- Г-жа Мелеро ... это стол рейнджеров? Вы и Нета рейнджеры?
- Ммм? А, да, я тебе ведь говорила, ты видно не запомнил из-за жара. Мы пилоты Наперстянки Юпитера. Меня и Нету начали тренировать незадолго до закрытия программы Егерь. А теперь нашли и позвали в "Форт-1". Это история большинства здешних пилотов.
Он проглотил ещё ложку супа, обдумывая следующий вопрос:
- А сколько сейчас Егерей? И что вы с ними делаете?
- Прямо сейчас - десять на ходу. Но Егерей делали для разных целей. "Наперстянку", к примеру, строили для ликвидации последствий стихийных бедствий. Мы будем разбирать приморские части стены. А может, помогать Нэнси Арчер и Ханни Паркер - они пилоты Морского Гиганта. Их задача - очищать территории, отравленные кровью кайдзю там, где не подберёшься на корабле или подлодке.
Она указала на близнецов в конце стола: - Это Соня и Говард Ватлей - команда Сирены Карпатии. Этот многоцелевой - поиск и спасение судов, очистка ... О! и охрана вашего с Ньютоном Егеря, когда вы будете что-то исследовать.
Эти слова заставили его поперхнутся чаем и долго откашливаться, унизительно сопливо шмыгая. За время болезни Готлиб почти забыл разговор с Ньютоном.
- Наш Егерь?
Нита ласково улыбнулась ему, протягивая чистую салфетку:
- Бритва Оккама...
- Его ... он наш? У него были другие пилоты?
Нита покачала головой: - Все Егеря этого проекта новые. До нас их никто не водил.
Отчего-то это знание вызвало у него панику. Он отпил ещё глоток жасминового чая...
Дочь Ниты покончила с супом и потянулась за кофе: - А ты давно трахаешься с Реаниматором?
Вот теперь он действительно выплюнул чай, хорошенько забрызгав Ниту. Утерев лицо, та набросилась на дочь:
- Нета Мелеро! Ты сейчас же просишь прощения у Германа!
- Мама! Мы все это знаем! Я просто спросила.
В столовой повисла тишина. Готлибу показалось, что глаза всех присутствующих обращены на него, и он сидит под лучом прожектора.
- У меня была жена.
- Была?
- Мы недавно разошлись...
Нета засмеялась:
- То есть ты уже на целый шаг ушёл от Арчеров.
Он резко поднялся, не став делать вид, что наелся и нервно схватил свою трость: - Прошу меня простить. Я получил огромное удовольствие от общения с вами. Как-нибудь ещё увидимся...
Нита проводила его печальным взглядом тёмных глаз и, тоскливо вздохнув, тоже поднялась из-за стола. Выходя из столовой, Готлиб успел услышать:
- Лучше б ты промолчала, Нета. Теперь я никогда не заманю его сюда поесть.
- Мама, я же не собиралась его обижать. Мне просто было любопытно. Раз они не родственники, то я и подумала...
Нита предостерегающе подняла руку, и Нета остановилась, прикусив губу.
- В своё время он сам со всем разберётся. И без твоей помощи.
Нета оглянулась на прислушивавшихся к разговору близнецов Ватлей, но они внезапно погрузились в свою игру: - Вау, брат мой! У меня отличный ход!
Она посмотрела вокруг, но все отводили взгляд. Кивнув матери, Нета вышла из-за стола.
.............................
- Подай мне отвертку.
Готлиб поднял голову от своего компьютера и увидел протянутую руку с требовательно шевелящимися пальцами - Ньютон возился с чем-то невидимым, скорчившись под пустым контейнером. Он не сказал, чем занят. Он вообще ни о чём не рассказывал. Герман вложил отвёртку в его ладонь:
- Бритва Оккама... Ты, конечно, это придумал, - его голос был хриплым после болезни.
- Ха! Нравится? Мне нравится. "Режущая кромка науки" - Настоящая кликуха для рок-звёзд.
- Ужасно. Ты уже приготовил картинку с черепом и перекрещенными пробирками?
- Нет... слушай, шикарная идея. Как думаешь, нам разрешат?
Готлиб закатил глаза и плотнее запахнул куртку. Холод лаборатории мешал сосредоточиться. Он прищурился на монитор сквозь очки для чтения и попытался для концентрации внимания вычислить что-нибудь в уме.
- Все эти наблюдения за кайдзю сведены с реальными числами? Мне нужны как можно более точные даты.
Голос из-под контейнера звучал глухо:
- Да, и даты, и места... Я думаю, ты можешь отделить постоянные места концентрации от случайных. А может быть, и примерное количество и скорость перемещения. У тебя ещё есть список всех пропавших судов - посмотри, нет ли совпадений.
- Полное сведение может занять несколько недель. Я даже не знал, что после разрушения Рифта велось столько наблюдений.
Ньютон наконец-то выбрался из-под путаницы проводов, и сел, сложив руки на животе. На нём был отвратительный толстый свитер - ничего безобразнее Готлиб не видел - сплошные снежинки и олени. Искажения лица коллеги он почти не замечал. Сначала дефект шокировал ущерб, но потом становилось понятно, что это сугубо косметическая проблема возле глаза, рта и щеки. Зато моторика и речь сейчас в полном порядке, вероятно благодаря молодости.
- Ты вообще многого не знаешь. Форт-1 - это цирк на публику, а всё настоящее дерьмо творится в Форте-2. Пока Азиатско-Тихоокеанский регион воевал с кайдзю, далёкие от морей страны создавали армии. А сейчас у нас нет общего врага. Мы идём прямиком к третьей мировой войне, Герман. Но я просто хочу переждать эту хрень где-нибудь. Я воюю с кайдзю, а не с людьми.
- Я не совсем понимаю...
- Ты был в Мюнхене и разбирался со своим семейным дерьмом. А я после Гонконга остался в программе. Сейчас в Форте-2 полно Егерей, которых учат воевать с Егерями. Они хотят оборонных разработок на основе кайдзю. Биологическое оружие из желчи, кислотные бомбы. Я не хотел играть в эти игры, Герман, но я был один. Когда появились данные о новых кайдзю - это было просто спасение. Это позволило мне слинять - ведь правительство не хочет, чтобы эта информация выплыла наружу. Люди опять начинают верить в деньги, экономика на подъёме, население возвращается на побережья...
Готлиб отвернулся от монитора и снял очки, словно они мешали слушать.
- Это не имеет смысла ... Когда это были кайдзю - всё было просто и почти понятно - я - и они. А теперь этот мир против меня. Это слишком для меня, Герман. Я никогда не был крутым парнем - просто крутым мозгом, который может решить проблему с кайдзю. Я чувствую...
- Перегрузку?
Ньют кивнул. Его дыхание зависло облачком в холодном воздухе.
- Как и я...
Они надолго замолчали. Наконец Гейзлер поднял взгляд и улыбнулся своей новой перекошенной улыбкой:
- Хочешь увидеть кое-что офигенное?
Он встал и подбежал к "танку" с сердцем, приближения к которому Готлиб старался избегать любыми путями. Ньютон махнул ему: - Не бойся. Оно не может тебе повредить.
- Я его не боюсь! Я просто не хочу быть с ним рядом.
Ньютон подождал, пока Герман подойдёт достаточно близко, и поднял перепачканные ладони к баку. Он закрыл глаза, несколько раз глубоко вздохнул, а затем прижал руки к стеклу. Гигантское сердце, бившееся до этого в гладком ритме "удар в минуту", дёрнулось, словно после укола адреналином. Вскоре его ритм выровнялся, но теперь он был гораздо быстрее, слишком быстрый для столь огромного органа, и Готлиб понял, что боится за прочность стекла. Ньютон ещё раз глубоко вздохнул и вдруг схватил его за руку, крепко сжав ладонь холодными пальцами. Готлиб ахнул и с трудом удержался от падения, опершись на трость всем весом. Он почувствовал, как его собственное сердце сбивается, пропускает удар - и начинает сокращаться в унисон. Сейчас они - все трое - жили в едином ритме. Каждый из ударов он ощущал всем телом - и это было ошеломляюще. Он стал частью чего-то живого и великого, находясь в трёх местах сразу. Он запрокинул голову и закрыл глаза. Казалось, вся комната качается в ритме сердцебиения, частью которого он стал. Ему почудилось, что он глубоко под водой, он услышал приглушённые голоса прошлого... И вдруг всё прервалось, когда Ньют отпустил его руку - тяжело дыша и улыбаясь, как пьяный.
- Прости... Это забирает много сил... Я могу только... по чуть-чуть.
Готлиб добрался до своего кресла и рухнул в него, прижимая руку к груди. Дыхание сбилось, словно он долго бежал, лоб и шея были в горячем поту.
- Что ты... что я...Что это было?!
- У кайдзю коллективный разум, и они всё время в дрифте. Просто удивительно, как никто не понял этого раньше. Так как кайдзю дрифтуют постоянно, они в этом куда круче нас. Именно поэтому для слияния годятся
даже фрагменты.
- Но с прежними образцами никогда не получалось... подобного...
- Ну, во-первых, у нас никогда не было такого отличного образца неповреждённого органа. А во-вторых, пока это можем сделать только ты и я, потому что мы подключились к Улью. Я всегда могу почувствовать тебя, а ты - меня. Думаю, один раз подключившись, остаёшься на связи навсегда.
Готлиб недоверчиво покачал головой, всё ещё переживая шок от контакта. Это было... вне его зоны комфорта. Ньютон подошел к нему, протянул кружку с водой и осторожно потрепал по плечу: - Трудно только сначала. С каждым разом тебе будет всё легче. Тебе придётся привыкнуть к этому, чтобы пилотировать Оккама. Это делает дрифт гораздо более интенсивным. И, слушай - в этот раз тебя даже не вывернуло!
Он держал кружку, но не мог пить, а просто смотрел на свою ногу, набираясь сил, чтобы поднять взгляд на Ньютона:
- Ты сразу всё это продумал? Я имею в виду, тогда в каюте ты не говорил, что наш Егерь будет дрифтовать с кайдзю.
Его сердце вдруг сжалось и забилось чаще, и он понял, что сейчас принимает волнение Ньюта. Вот теперь его затошнило.
- Обещаю, мы разберемся с этим. Я не могу пойти в дрифт с кем-то другим.
- Что-то ты слишком часто мне об этом говоришь.
................................
Под пристальным взглядом сержанта Джойса он подписал последний из разложенных на металлическом столе документов. Похоже, на этот раз пожимать руку ему не собирались.
- Ну и официальная часть: добро пожаловать обратно в программу "Доктор Егерь".
- Да ... спасибо.
- Вы не слишком хорошо выглядите. Что-то не так? Я слышал, про инцидент в холодильнике, но это было больше недели назад? Сейчас с вами всё в порядке?
Готлиб провел большим пальцем по выглаженной кости трости и посмотрел в сторону.
- У меня очень много вопросов по этому проекту, и я не получаю на них ответов. Когда я работал с маршалом Пентекостом, от меня не скрывали конечную цель. Это меня беспокоит.
- Понимаю. Вы общаетесь с другими рейнджерами?
- Г-жа Мелеро была очень добра и приветлива со мной. Пока это единственный пилот, с которым я общался.
Джойс вздохнул и откинулся на спинку офисного кресла.
- По многим вопросам у меня связаны руки. Я могу только сказать вам то, что вы и так знаете, или то, что мне разрешено говорить.
- Я хочу узнать, что случилось с лицом Ньютона Гейзлера. Я хочу полную информацию. Он сказал, что это последствия дрифт-несовместимости, но я хочу знать, как это произошло.
- Он сказал вам, что другой пилот умер?
- Я не... нет, он этого не сделал.
- Вы знаете, что у него биполярное расстройство?
Готлиб должен был признать, что этот лакомый кусочек информации ничуть его не поразил.
- Нет, но я работаю с ним пять лет, так что не удивлён.
- Ему поставили диагноз довольно рано, препараты были подобраны грамотно, так что обычно это почти незаметно. Всё вполне управляемо, но иногда химия мозга выдаёт фокусы. Я не думаю, что программа Егерь когда-то предполагала биполярного пилота. И мы понятия не имели, как это повлияет на процесс.
Джойс подошёл к иллюминатору и замер, глядя на океан - удивительно спокойный - кажется, впервые с момента выхода из порта.
- Второй пилот Шон Патрик умер от кровоизлияния в мозг, когда мы начали синхронизацию. Вашему другу Гейзлеру повезло, он отделался инсультом, почти без последствий. Это случилось три месяца назад, и с тех пор Оккам простаивает без дела. Мы выбрали Патрика, потому что это был один из самых умных курсантов. Общительный, не драчун. Гейзлер предупреждал, что это не сработает.
- Так зачем вообще надо пилотировать Оккама? Почему это так важно?
Джойс посмотрел на него и отрицательно покачал головой:
- Ваша медицинская карта устарела. Раз вы опять наш человек, то должны пройти полное физическое и психологическое обследование у нашего врача. Потрудитесь, пожалуйста, сделать это до того, как мы прибудем в Форт.
Готлиб встал и хотел было возразить, но посмотрел в лицо сержанта и понял, что это бессмысленно. Ему придётся набраться терпения.
- Спасибо, сэр, я это сделаю.
...............
Через пять шагов от каюты сержанта Готлиб едва не упал, столкнувшись с парочкой, похоже собравшейся заняться сексом посреди коридора, но огромный, смутно знакомый человек успел удержать его, поймав за воротник куртки. Над ухом раздался женский визг, заставивший его вздрогнуть - он обернулся и увидел улыбающуюся блондинку, словно выпавшую из нелепого эротического сна.
- О, смотри, Гарри! Это Годфилд! Его нам тоже надо будет позвать! Он о-отличный напарник!
- Я Готлиб, мисс и... Гарри?
Теперь он узнал человекообразного медведя - это был тот самый Гарри Арчер, что вынес его из холодильника после обморока. И тот самый, который пытался запустить его сердце разрядом. И тот самый, который только что поймал его за воротник так, будто он совсем ничего не весил. Тем временем Арчер поднял с пола упавшую трость, всунул ему в руку и только потом бережно отпустил.
- Эээ ... спасибо.
Блондинка перекинула жвачку за щекой и широко улыбнулась: - Нет проблем, сладенький. Я Ханни Паркер, мы в любом случае собирались тебя позвать. Вечеринка для всех пилотов Егерей - суббота, комната три, в семь. Я тоже буду. Он ведь должен придти, Гарри?
- Я...
- И Франкенштейн тоже приглашён. Мы же должны его пригласить, правда, Гарри?
- Мисс, я не думаю, что...
Но она уже улыбнулась и пошла прочь, покачивая бёдрами гораздо сильнее, чем это требуется для ходьбы. Гарри улыбнулся ему, отдал честь и последовал за ней.
...............
Собственное дыхание в ограниченном пространстве шлема казалось невероятно громким. Голос невидимого Ньюта доносился откуда-то справа. В мягкой черноте стекла он видел только отражение своих глаз.
- Это просто симулятор, Герман. Это просто большая видео-игра, не дрифт, OK?
- Я не волнуюсь, Гейзлер. Я просто пытаюсь привыкнуть.
- Тебе надо наработать здесь сто часов, прежде чем полезешь в Оккама. Без больших перерывов.
- Очаровательно.
Раздался громкий гудок, затем компьютер произнёс условно-женским монотонным голосом: "Интернет-симулятор. Нейронное соединение установлено"
К счастью, эта часть пока не была реальной. Синий свет наполнил кабину, жужжание стало громче, тёмное стекло превратилось в сложный цветной экран в окружении разнообразных кнопок и переключателей. "Левое и правое полушария откалиброваны. Егерь готов".
- Нью... и что т-теперь?
Перед ним развернулась панорама Сан-Франциско. Он сделал шаг в сторону моста, и Егерь повторил его движение. Похоже, это был старый добрый Ромео - один из первых роботов. Он поднял огромную ладонь и
перевернул её, разглядывая пальцы. Это было удивительно - чувствовать себя таким большим. Он шагнул, поймал равновесие и увидел, крошечные лодки где-то возле своих коленей. Он почти начал получать от этого удовольствие, когда вспыхнул красный свет: "Обнаружен сигнал кайдзю".
- Я... Что? боже, что мне делать...
Голос Ньютона пришёл отдалённым эхом:
- О, потрясающе, они дали тебе Нарушителя. Посмотри, какая форма черепа, какой острый спинной плавник... Он был единственным в своем роде!
- Это бесполезная информация!
Раздался рёв, и к тому моменту, когда Герман вновь слился с Ромео, пасть кайдзю уже раскрылась возле его лица. Монстр зарычал, его длинный хвост описал полукруг. Готлиб отшатнулся, ударился обо что-то головой и, похоже, запутался в кабелях.
"Обнаружен сигнал кайдзю".
Он вдавливал голову внутрь шлема, пытаясь избежать щёлкающих челюстей.
- Прекратить! Перезапуск! Прекратить протокол! Грёбаный VERDAMNT! Выключите его!
Это не помогало, металл кабины хрустел под зубами зверя, стекло экрана пошло трещинами, потом наступили темнота и тишина.
"Вы убиты. Попробуете еще раз?"
Он сорвал шлем и оперся на ограждение симулятора.
- Я не могу это сделать. Я не пилот.
Ньютон подошел ближе. Кабина древнего симулятора была всунута в один из палубных чуланов. Это была простая платформа с двумя педалями, снабжённая сенсорными перчатками и шлемом. Три подвесных экрана позволяли зрителям наблюдать за ходом тренировки. Готлиб дёргался, пытаясь вытащить ноги из педалей.
- Ты не имеешь права говорить "я не могу это сделать".
Ньютон наклонился, чтобы помочь ему:
- Дружище, я в первый раз был ещё хуже. Ты должен попробовать ещё.
Он стоял, стиснул зубы, стараясь не плакать, пока Ньютон отстёгивал от его ног зажимы педалей. Это было уже чересчур. Это было слишком чуждо и слишком далеко от всего, что он когда-либо делал. Внезапно куда-то пропали английские слова, и он был рад, что с Гейзлером можно говорить по-немецки:
<- Ньютон, я не такой сильный, как ты. Я не могу с этим справиться.>
<- Да ты и не пытаешься. И потом... тебе никогда не придётся драться с кайдзю. Это не цель нашего пилотирования. Тренажёр нужен просто чтобы привыкнуть к управлению.>
Ньютон склонился к Герману, заглядывая ему в лицо.
< - Тебе никогда не придётся испытать это по-настоящему.>
Готлиб сделал несколько глубоких вдохов и медленно сошёл с платформы. Он надел куртку и с облегчением оперся на трость.
<- Я наблюдал за тобой на тренажёре. Мне кажется, трость нужна тебе меньше, чем ты думаешь.>
<- А я думаю, что ближайшие несколько дней у меня из-за всего этого будет очень много боли.>
Гейзлер понимал, что сейчас лучше оставить его в покое. Он привычно взлохматил волосы, но мыслям это не помогло. Сунув руки в карманы, он поспешил за ковыляющим по коридору Готлибом.
<- Мне жаль, извини, что так растревожил тебя...>
<- Тебе ни черта не жаль. Тебя не волнует, что происходит со мной, до тех пор, пока я играю свою роль в твоей дурацкой схеме. Тебе наплевать на то, что я испытываю.>
<- Ты сам знаешь, что это не так, просто не хочешь признать, упрямая ты задница.>
<- Нет, я думаю, что это именно так. Кончится тем, что ты угробишь меня, как предыдущего пилота.>
Он сразу понял, что зашел слишком далеко. Гейзлер напрягся, сжав руки в кулаки и стиснув рот так, что губы почти исчезли. Неожиданно он заметил, что их окружают люди - откуда-то подтянулись любопытствующие
механики и инженеры, пытающиеся понять, что случилось.
<- Если это подняло тебе настроение, тогда ладно - можешь проваливать и думать так и дальше. Знаешь, мне кажется, тебе нравится быть несчастным.>
Ньютон повернулся и пошёл, расталкивая толпу. Он казался очень маленьким, и Готлиб с трудом удержался, чтобы не броситься за ним. Он обернулся - за его спиной стояла Нита Мелеро, закусив костяшки пальцев прижатой ко рту руки.
- Что случилось, Герман?
Он не мог заставить себя посмотреть ей в лицо. Она была ниже него. Ну или он был выше... если выпрямится.
- Герман. Посмотри на меня, Cariño ...
Он не мог, и он знал это. Ему было очень скверно, и сейчас он не мог вычленить - где его собственные чувства, а где боль Ньютона. Она обняла его и повела прочь.
- Ну, что? Что вы все уставились? Vete! Все пошли вон!
Люди зашумели, но под её яростным взглядом начали расходиться.
Она отвела Готлиба в его каюту, усадила на койку, вскипятила чайник, разыскала чайные пакетики и заварила чай. Она помогла ему снять куртку и сама убрала её в шкаф и поставила трость на привычное место в углу. Протянув ему чашку, она уселась рядом, гладя его по спине: - Зачем ты воюешь с напарником?
- Я не смогу это сделать. Я не могу быть пилотом. Я не могу входить с ним в дрифт.
Она не спорила, просто слушала и кивала:
- Я вижу. Ну ... даже если бы я сказала "не хочу больше дрифта с Нетой", я бы всё равно никуда от неё не делась. Это нельзя разорвать. Это связь, которую чувствуешь, как свою кожу.
Он стиснул зубы, чтобы не закричать на неё. Когда он наконец-то смог говорить, голос звучал ровно и холодно.
- Пожалуйста, уйдите. Миссис Мелеро, в данный момент я не хочу ни с кем
разговаривать. А ваша компания кажется мне сейчас особенно невыносимой.
Она сняла руку с его плеча и шагнула к двери:
- Спокойной ночи, Герман. Ты знаешь, где меня искать, если понадобится.
- Не понадобится... но спасибо.
Едва дверь за ней закрылась, как он швырнул на пол чашку и стукнул кулаком по хлипкому матрасу корабельной койки. Ведь он даже не попытался найти способ всё исправить. То, что сказал Гейзлер, было пугающе похоже на слова Ванессы незадолго до ухода. "Тебе просто нравится быть несчастным" - он подумал, что это, возможно, правда. Он лёг на койку прямо в обуви, свернувшись, как эмбрион. Кайдзю убил его за две минуты - он заметил время в симуляторе. Он не прожил достаточно долго, чтобы развернуться. В университете было безопасно - почему он там не остался? Боль под веками была горячей и красной, и он начал считать цифры в числе Пи, чтобы отвлечься от неё. Он дошёл до тысяч, когда наконец-то, измотанный, провалился в сон.
Глава 3 : Тренировка доверия.
Он был один на лекторском подиуме, над безликой толпой глубоко внизу. О чём он читал лекцию? О разломе, нет, о чём-то вроде горла в иной мир? Готлиб понял, что он не помнит, что должен сказать. Лекторий, больше смахивающий на пещеру, был погружён во тьму, но отчего-то в дальнем его конце он смог разглядеть Ванессу. Она стояла, окружённая слабым мерцанием - гордо улыбающаяся, с камерой в тонких руках. На ней было белое платье, чёрные волосы обрамляли лицо, и она казалась очень далёкой за спинами этих безликих студентов. Вдруг он ощутил какую-то неправильность, её улыбка начала искажаться, она закричала, страшно кривя рот от боли. Она кричала, и её вопль отражался от деревянных балок потолка, но ни один студент не обернулся, чтобы взглянуть на неё. Она обнимала свой огромный живот и кричала, не переставая. Её живот рос, и разрастался голос, превращаясь в рёв кайдзю. Он сошёл с кафедры и словно увяз в зыбучем песке. Его движения сдерживали невидимые руки, любой шаг посылал болевой импульс в позвоночник. Её белое платье стало люминесцентно-голубым, на него смотрело её мертвенно-белое напряжённое лицо
- Герман! Слишком рано!
Младенец кайдзю вырвался на ее визг. Его синие глаза слепо вращались в глазницах, когда он поднялся с открытой пастью, готовясь поглотить Германа целиком... Он упал на спину, закрывая лицо, дождь тёк по его рукам. Детёныш начал задыхаться, и Герман, уползавший от него на четвереньках, остановился. Он увидел свои татуированные руки и посмотрел на умирающего кайдзю. Тот ещё бился, пытаясь вдохнуть воздух в нераскрывшиеся лёгкие. Ванесса подошла к монстру, заходящемуся в последнем предсмертном хрипе. Она обняла его полусформировавшуюся морду и нежно поцеловала её. Её белое платье висело клочьями, пропитанное ядовитой синей кровью.
- Преждевременные роды. Мы его потеряли.
Там, где кровь кайдзю коснулась её, оставались красные волдыри, кожа дымилась. Она посмотрела на него, кровь капала из ее глаз и носа.
- Ты рад, что он ушел, а ты остался. Правда? Ты трус.
Он встал, шагнул к ней и обнаружил, что его нога не болит. Было тяжело что-то рассмотреть через разбитые, залитые дождём очки. Плоть кайдзю таяла и просачивалась в землю, как и плоть Ванессы. Всё разлагалось и сливалось воедино в тлене. Что-то медленно поднималось перед ним - это был кайдзю, огромный, больше, чем он когда-либо видел. Размер без категории, и растёт всё выше. Он никогда не перестанет расти... он понял, что истерически смеётся. Смеётся и смеётся, и...
Кто-то и в самом деле смеялся где-то над ним. Готлиб мгновенно проснулся и увидел, что на лицо падает снег, прилипая к волосам и застревая в ресницах.
Он быстро сел и огляделся, ошеломленный. Он висел в спасательной шлюпке в нескольких футах ниже главной палубы судна. Его просто погрузили туда вместе с кроватью, матрасом и всем прочим. Близнецы Ватлей махали ему с палубы сквозь снежную пелену. Он закутался в одеяло, тщетно стараясь не смотреть вниз, не думать о падении в ледяную серую воду. Близнецы кричали сверху, подхватывая реплики друг друга:
- Доброе утро!
- Хорошо выспался?
- Ты так мирно спал, но вот в каюте у тебя душновато.
- Решили вытащить тебя проветриться!
- КАКОГО ЧЁРТА ПРОИСХОДИТ?!
- Ой, говори погромче, Херми! Нам тебя не слышно сквозь весь этот вой!
- Эй, психи, втащите меня назад, - крикнул он.
Говард картинно прочистил ухо мизинцем:
- Прости? Я немного глуховат на это ухо.
Он глянул вниз, тут же пожалел об этом и, зажмурившись, вцепился в трос. Похоже, выбора нет - придётся договариваться:
- Что вы хотите?
Соня вытащила из кармана шуршащий пакет крекеров и затолкала в рот сразу несколько, пробубнив с набитым ртом.
- Видишь, брат мой, я говорила, что он дрессируется. Смотри, как хорошо себя ведёт.
- Ты, моя драгоценная сестра, как всегда - и умная и красивая. Он уже стал в десять раз вежливее. Я прямо не могу припомнить, когда он в последний раз...
Герман приоткрыл глаза и посмотрел вверх, изо всех сил цепляясь за трос.
- Пожалуйста, не могли бы мы поспешить?
Говард приосанился и громко откашлялся:
- У нас есть крошечный списочек пустяковых требований. Первое - ты извиняешься перед Ньютом за то, что вёл себя как задница. Пришли ему букет цветов или коробку глаз кайдзю - что-то, что его порадует - просто по-дружески. Мы его дразним, конечно, и считаем, что то, с чем он возится - полная жуть, но мы его любим. У него было достаточно разного дерьма, чтобы терпеть дерьмо от тебя. Так что давай, веди себя как правильный рейнджер.
Соня громко хрустела крекерами, роняя крошки изо рта ему на голову.
- И Нита Мелеро! Он должен сказать и ей что-то хорошее!
- Вот, слушай её. И второе - ты занимаешься с нами каждое утро, а может ещё и после обеда разок. Потому что ты, конечно, хреновый пилот и ничего не можешь, но если мы с тобой поработаем, нам будет весело, а ты перестанешь так мощно обсираться.
- Да! - Он кивнул им несколько раз. Ветер трепал его одеяло, качающаяся шлюпка стучала о борт "Онтарио".
Соня облизнула губы, рыгнула и достала из другого кармана пакет с сухофруктами.
- Мы приведём тебя в форму, красавчик.
- Точно, слушай её. И три - горячая штучка Паркер сказала, что позвала вас на нашу маленькую вечеринку в субботу. Будут посиделки с парочкой старых друзей, ничего особенного, так что ты туда придёшь, приведёшь Ньюта, и вы приятно проведёте время. Capeesh?
Одна из простыней, подхваченная ветром, слетела с кровати и отправилась парить среди снега. Он снова кивнул, не разжимая сведённых пальцев...
- Что это было? В этом старом ухе так шумит...
- Да! Да! GOTT VERDAMMT! Да!
Шлюпка медленно поползла вверх. Он схватился за борт, вслушиваясь в зловещий скрежет канатных блоков. На уровне палубы близнецы вцепились в него с двух сторон и выдернули, раскачивая: