Удивительно», - выдохнул Карлайл, его глаза сияли
- Но очевидно, что Карлайл с тобой не согласен, - дразнил Джаспер.
- Надеюсь, однажды она таки признается, что все было не так, как она сказала, - нахмурился Карлайл.
Жар пробежал по мне, и я ждала, когда он доберется до моих щек и выдаст меня с головой. А потом я вспомнила, что никогда больше не смогу покраснеть. Может быть, это защитит Эдварда от правды.
- Может, защитило бы, а может, и нет, но сейчас мы уже не узнаем, - бросил Эммет.
Хотя Карлайлу лучше все-таки как-нибудь рассказать правду. Когда-нибудь. Если вдруг он снова соберется сделать кого-то вампиром. Эта вероятность была очень мала и позволяла мне не переживать так сильно по поводу своей лжи.
Я хочу, чтобы ты подумала и рассказала мне все, что помнишь», - возбужденно сказал Карлайл, и я не могла удержать гримасу, появившуюся на моем лице. Я не хотела больше врать, потому что в любой момент могла проколоться.
И я не хотела вспоминать о своей агонии. В отличие от человеческих воспоминаний, эта часть была для меня абсолютно четкой, и я поняла, что помню все в мельчайших деталях.
- Да… разве это не хреново? – спросил Эммет.
- Не совсем, - довольно улыбнулась Элис.
Ох, прости, Белла», - тут же извинился Карлайл, - «конечно, твоя жажда сейчас досаждает тебе. Этот разговор может подождать».
- Э-э… она ведь думала не об этом, - фыркнул Эммет.
- Должна была, - заметил Эдвард.
До того, как он упомянул об этом, мне не казалось, что жажда неконтролируема. В голове было слишком много разных отделов. И отдельная часть моего мозга контролировала жажду, это было своего рода рефлексом. Также как раньше мой мозг контролировал моргание и дыхание.
Но упоминание Карлайла заставило жажду вырваться на первый план.
- Прости меня, - смущенно промолвил Карлайл. – Она невероятна.
Вдруг сухая боль в горле стала единственным, о чем я могла думать, она стала сильнее. Я обхватила горло рукой, как будто можно было смягчить снаружи горевшее внутри пламя. Кожа шеи под моими пальцами была странной. Гладкой, даже можно сказать, мягкой, но в то же время твердой, как камень.
Эдвард взял меня за другую руку и сказал: – «Давай поохотимся, Белла».
Мои глаза расширились, и боль в горле уступила место изумлению.
Я? Охотиться? С Эдвардом? Но… как? Я совершенно не знала, что делать.
- Это придет изнутри, - ответил Джаспер. – Хотя понадобится время, чтобы делать это так же грациозно, как и мы.
- К тому же, ты пойдешь на охоту со мной, - улыбнулся Эдвард.
Он увидел мою тревогу и ободряюще улыбнулся: – «Это легко, милая. Инстинктивно. Не переживай, я покажу тебе».
Когда я не пошевелилась, он хмыкнул, и его брови поползли вверх: – «Странно, а я ведь был уверен, что ты всегда очень хотела увидеть, как я охочусь».
- Она еще была удивлена, почему это ей опасно находиться рядом с тобой, когда ты охотишься, - вспомнила Элис. – Похоже, ей еще трудно понять, что теперь она вампир.
Я засмеялась той доле юмора в его словах, что напомнила мне о наших туманных человеческих разговорах (часть меня в этот момент с удивлением слушала звучащие колокольчики). И тут же у меня отняло целую секунду времени, чтобы вспомнить все первые дни общения с Эдвардом, чтобы убедиться, что я еще помню их и никогда не забуду. Я не ожидала, что вспоминать будет так трудно. Как будто разглядываешь что-то в мутной воде. Я знала, со слов Розали, что если буду достаточно часто вспоминать свое прошлое, то я не потеряю его со временем.
Розали подумала, что воспоминания Беллы намного лучше ее собственных. Но она ни за что не согласилась бы их поменять.
Я не хотела бы забыть ни одной минуты, проведенной с Эдвардом, даже сейчас, когда перед нами была открыта вечность. Я хотела убедиться, что мои человеческие воспоминания нашли себе место в моем безупречном разуме вампира.
Ну, так как?» – спросил Эдвард. Он потянулся, чтобы убрать руку, все еще сжимавшую мое горло. Его пальцы погладили меня по шее. – «Я не хочу, чтобы тебе было больно».