В ГРУППОВУЮ ПСИХОТЕРАПИЮ Я.Л. МОРЕНО

Лейтс Г.

Психодрама: теория и практика.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Предлагаемая вниманию читателей книга Г. Лейтц «Психодрама: теория и практика. Классическая психо­драма Я.Л. Морено» впервые предоставляет возмож­ность читателям России познакомиться с фундаменталь­ным изложением психодраматического подхода.

Психодрама в основном известна как специфический психотерапевтический метод, созданный профессиональ­ным врачом-психиатром Я.Л Морено. Но психодрама­тический подход выходит за рамки психотерапии. Это еще и обширный набор идей и техник, которые могут быть эффективны при самых разных формах индиви­дуальной и групповой работы и в настоящее время ши­роко используются в других направлениях психотера­пии и ролевого тренинга, в образовании и обучении, бизнесе и управлении, а также в научных исследовани­ях, Однако при этом часто опускаются и забываются теоретические и методологические источники психодра­матического инструментария. Между тем важным пре­имуществом психодрамы как уникального целостного метода является сочетание детальной технологической проработанности с философской и экзистенциальной глубиной понимания сущности человека и его взаимо­действия с миром.

Имя Морено стоит в одном ряду с именами 3. Фрей­да, К. Г. Юнга, К. Роджерса, так велико его влияние не только на психологию и психотерапию, но и на со­временную культуру в целом. Морено интересовали пу­ти психологического выживания человечества. Постоян­но обращаясь к истории культуры, теологии, филосо­фии, он развивает идеи всемогущества человеческого духа, творчества и спонтанности как внутренней сущности человека и игры, в самом широком смысле слова, как важного способа реализации этой сущности. Кон­цепция Морено, в том числе его ролевая теория, охва­тывает все уровни человеческого бытия, начиная с вы­сшего, божественного, или космического, и кончая обы­денным и каждодневным.

Сам Морено был поистине универсальной творче­ской личностью, воспринимавшей науку, политику, ис­кусство как органическое единство. Он был врачом, пе­дагогом, поэтом, журналистом, культурологом, филосо­фом, инженером, и в каждой из этих ролей — вдох­новенным созидателем. Морено изобрел первый магни­тофон, положил начало социометрии, без которой не­мыслимы современная социология и социальная психо­логия, создал социодраму как метод решения социаль­ных проблем и конфликтов и одним из первых поста­вил проблему психического здоровья в широкий соци­альный контекст, что позволяет отнести его к осново­положникам социальной психиатрии. Ему принадлежит сама идея групповой психотерапии, которая привела к третьей революции в психиатрии, вслед за первой, Ф. Пиннеля, и второй, 3. Фрейда, и оказала большое влияние на психологическую культуру XX века. Мно­гие подходы в современной психотерапии восходят в своей основе к идеям Морено. Будучи идейным осно­воположником групповой психотерапии, Морено создал и собственный метод, делающий возможной истинную встречу людей через обмен ролями и высвобождение творческой сущности каждого человека через игру. По­нятие встречи как достижения истинных аутентичных отношений, глубокого взаимопонимания и взаимопро­никновения и воплощения божественного дара сотвор­чества, а также понятие игры как выражения спонтан­ности и креативности относятся к центральным в психодраматической концепции Морено. Таким образом, в своем подходе он соединил представления об интерак­тивной групповой динамике, психологии креативности и космической сущности человека.

Морено проявлял неизменный интерес к обществен­ным событиям и уже в 20-х годах начал работать с боль­шими социальными группами (например, с итальянски­ми крестьянами-мигрантами). Его идеи исцеления как индивидов, так и сообществ актуальны и сегодня. И ко­нечно, он не мог быть равнодушен к событиям в России, где происходили бурные социальные эксперименты, ока­зывающие воздействие на все человечество.

В 1959 году состоялась его поездка в Россию, сыг­равшая большую роль в жизни Морено по целому ряду причин. Во-первых, еще в 1925 году, покидая Вену, он колебался в выборе между эмиграцией в США или в Россию, страну, в которой, как он тогда считал, его методы могли быть легко внедрены в связи с динамич­ностью социальных процессов и сильной театральной традицией.

Во-вторых, с годами возрос его интерес к социальным и политическим проблемам, и прежде всего Морено вол­новала проблема мира на международном уровне. Буду­чи в Москве, он предложил организовать встречу совет­ского и американского лидеров — Н. Хрущева и Д. Эйзенхауэра, во время которой, по его плану, они должны были обменяться ролями. Он верил, что обмен ролями между мировыми лидерами будет способствовать укреплению мира и, более того, что путем разыгрывания социальных и политических конфликтов возможно до­стижение нового социального порядка.

В-третьих, он стремился к установлению более тес­ных контактов между западной и восточной психиатрией после периода длительной изоляции. В России с этой целью он посетил ведущие психологические и психиат­рические учреждения Москвы и Ленинграда.

Но Россия интересовала Морено не только как эпи­центр социальных инноваций и катаклизмов. Морено высоко ценил русскую театральную школу, прежде все­го работы К. Станиславского, оказавшие существенное влияние на развитие его подхода. Русский театр, рус­ская литература в лице Ф. Достоевского, А. Чехова — это примат внутренних психологических событий над внешним сюжетом. То же является и центральной осо­бенностью психодрамы как театрального действия, где драма разыгрывается на сцене человеческой души. Пси­ходрама в определенном смысле действенное воплоще­ние психологизма, характерного для творчества Досто­евского и выраженного М. Бахтиным в блестящей фор­муле полифонии «неслиянных голосов» равноправных человеческих сознаний с их мирами, где нет правды одного голоса, но есть правда взаимодействия, правда встречи. \См.: М.Бахтин. Проблемы поэтики Достоевского. М.,«Советская Россия»,1979.\

 

В то же время между психодрамой и театром в его обычном понимании имеются существенные различия. Психодрама восходит не столько к современному, сколько к древнему театру — театру мистерий, теат­ральному «действу», которое предполагает спонтанное проживание в коллективном действии и непосредствен­ное переживание человеком реальных чувств, мыслей, идей, своего восприятия мира в условном пространстве сцены. При этом «драматическое» понимается в пси­ходраме не как театральность, а скорее как ролевая гибкость, как воплощение идеи о том, что человек мо­жет пересматривать и переделывать события своей жиз­ни, как если бы они были драматическими ситуациями, а он — драматургом. В психодраме синтезируются дра­матические средства и достижения современной психо­логии. Ее участникам не нужно учиться актерскому ма­стерству. Целью психодрамы является поиск более эф­фективных путей для решения психологических про­блем разных уровней, от экзистенциального до обыден­ного, бытового.

Психодрама — метод терапии, в ходе которой клиент с помощью ведущего и группы воспроизводит в драмати­ческом действии значимые события своей жизни, разыг­рывая сцены, имеющие отношение к его проблеме. При­чем эти сцены вместо того, чтобы рассказывать о них, разыгрываются, как если бы они происходили в данный момент, что придает им интенсивность и релевантность, дает возможность переделать, изменить свою жизнь здесь и сейчас.

Действие структурируется таким образом, чтобы способствовать прояснению и конкретизации проблемы, достижению в ходе действия катарсиса, инсайта, реор­ганизации старых установок и когнитивных паттернов и реализации соответствующих изменений поведения. Ис­следуются новые роли, альтернативные аффективные и поведенческие стили, осуществляется поиск и апробирование более конструктивных моделей решения про­блем.

Психодраматический метод интегрирует в себе сред­ства когнитивного анализа с активным участием в дра­матическом действии и групповом процессе. Морено ве­рил, что сама жизнь происходит из действия и взаимо­действия, поэтому преимущественная ориентация на них присуща созданному им методу. Действие, физиче­ское движение, на которых построена психодрама, по­вышают возможность использования такого важного ис­точника познания себя и других, как сигналы невер­бального поведения. В процессе проигрывания снижа­ется влияние привычных вербальных защитных реак­ций, поэтому психодрама весьма эффективна в работе с клиентами, склонными к интеллектуализации своих переживаний или же к пассивности, выражающейся в трудностях перехода от рассуждений к активным дей­ствиям. С другой стороны, психодрама может сущест­венно помочь тем клиентам, у которых имеются труд­ности вербализации своих чувств и своего жизненного опыта в целом, так как действие в ней идет впереди слов.

В психодраматической сессии клиент одновременно и главный герой своей драмы, и ее творец, и исследова­тель себя и своей жизни. При этом драматизируются и исследуются в действии не только реальные события и жизненные кризисы, но и, что более важно, различные аспекты внутренних психологических событий. В ходе драмы воссоздается субъективная реальность сложного мира внутренних переживаний и отношений протагони­ста. В то же время психодрама — это групповой метод, поэтому, исследуя свой мир в действии, протагонист по­зволяет другим членам группы заглянуть в его глубины и увидеть там отражения их собственных чувств и пере­живаний, что помогает им проживать, прорабатывать, благодаря эмоциональной вовлеченности в драму прота­гониста, и свои проблемы.

В ходе драмы протагонист проявляет весь набор ти­пичных для него моделей поведения и различных эмоци­ональных состояний. Содержанием драматического дей­ствия становятся не вполне осознаваемые и не пережи­тые в полной мере аспекты его жизни. С помощью специальных техник в ходе драмы реконструируются и рас­крываются непроявленные чувства и неосознанные уста­новки. Восприятие клиентом своей внешней и внутрен­ней реальности углубляется и расширяется, обеспечивая новое видение, новый взгляд на ситуацию и свои воз­можности.

Психодрама не предполагает воспроизведение только лишь прошлых событий. Большой терапевтический эф­фект, истинную глубину катарсиса дает проигрывание и проживание в условном пространстве драмы тех ролей, взаимодействий, событий внешней и внутренней реаль­ности, которым жизнь не позволила, не могла позволить и, возможно, никогда не позволит осуществиться.

Психодрама — это феерия разнообразных ролей, не­которые из которых синтезируются, другие уточняются или переопределяются, ролей новых и старых, ригид­ных, компульсивных и гибких, потенциальных и созна­тельно избираемых, отражающих в своей совокупности самые различные аспекты и качества существования че­ловека. В психодраме есть место для рационального, реального и воображаемого, спонтанного и рефлексив­ного, будущего, настоящего и прошлого, для серьезно­сти и игры, эмоций и мышления, интрапсихического и межличностного, индивидуального и группового, для психологической поддержки, обучения и инсайта, для духовного и эстетического... Нет ни одной области пси­хотерапии, столь холистичной по своему подходу.

Исцеляющее воздействие психодрамы как группово­го метода во многом связано и с тем, что психологиче­ская правда клиента предъявляется им в ситуации за­щищенности от неудач и от эмоционального отвержения другими, в атмосфере психологической поддержки группы, в условиях, пробуждающих его витальность и креативный потенциал, благодаря переживанию радости игры, включению мощных каналов эстетического. Все эти качества психодраматического действия способству­ют достижению личностной автономии и индивидуаль­ной идентичности, укрепляют надежду на изменения, поощряют и стимулируют ответственность за свою жизнь и принимаемые решения. Можно сказать, что стратегическая цель психодрамотерапии — развитие той части психики, которая может быть названа выбирающим «Я». Выбирающее «Я» дирижирует всем множе­ством граней существования человека в интересах лич­ностного роста, конструктивного социального участия, достижения человеком более полной интегрированности и целостности.

Нам представляется, что психодраматический подход во многом близок к традиционно присущим российской культуре ценностям творчества и игры, жизненного дра­матизма, внутренней событийности, глубины пережива­ния бытия. И если это так, то существует благоприятная почва для широкого распространения и эффективного использования психодрамы в России. Пока это только начинается. Но опыт последних четырех лет, в течение которых осуществляется программа систематического профессионального обучения отечественных специали­стов этому методу известными зарубежными психодраматистами (в том числе и автором данной книги), пока­зывает как все возрастающий интерес к психодраме пси­хологов и психотерапевтов, так и глубокую вовлечен­ность клиентов — участников психодраматических групп — в процесс терапевтической работы.

Психодраматический метод, как и многие другие ме­тоды психотерапии, невозможно освоить только по кни­гам, необходимо последовательное практическое обуче­ние под руководством опытных специалистов. В то же время литературы по психодраме на русском языке практически нет, и фундаментальная работа Грете Лейтц послужит крайне необходимым источником более глубо­кого понимания психодраматического подхода и конк­ретных знаний о тонкостях технологии его практическо­го применения для тех, кто стремится профессионально овладеть этим методом. Данная книга может быть полез­на и специалистам, работающим в рамках иных направ­лений психотерапии, поскольку описанные в ней идеи и конкретные техники могут обогатить их профессиональ­ный арсенал.

Интересной книга может быть и для специалистов во многих других областях, для психологов и социологов, врачей-психиатров и социальных работников, педагогов и воспитателей, специалистов по организационному раз­витию и управленческих консультантов, философов, культурологов и театроведов.

Книга Г. Лейтц своей синтетичностью и равным вни­манием к мировоззренческим концептуальным основани­ям психодраматического подхода и его практическим вы­ходам соответствует самому духу мореновского творчест­ва в его органическом единстве. В ней целенаправленно прослеживаются корни возникновения конкретных тех­ник и приемов из теоретических моделей Морено. Все это выгодно отличает книгу Г. Лейтц от многих других изданий по психотерапии, где освещаются либо преиму­щественно теоретические и методологические, либо мето­дические аспекты. По своей структуре и содержанию предлагаемая вниманию читателя монография не при­надлежит к числу тех книг, которые можно просто про­листать, а требует вдумчивого и внимательного прочте­ния. Однако результат — глубокое и целостное пред­ставление о системе взглядов Морено, идейных и фило­софских корнях психодрамы и ее конкретных техниках и приемах — полностью оправдывает затраченные уси­лия.

В заключение несколько слов об авторе книги. Г. Лейтц — профессиональный врач, много лет теорети­чески и практически занимающийся психотерапией, и прежде всего психодрамой. В течение продолжительного периода она работала вместе с Морено в частной психи­атрической клинике в Биконе, штат Нью-Йорк. После возвращения в Европу, поддерживая контакты с Море­но, работала в психиатрической клинике Л. Бинсвангера в Швейцарии, Кройцлинген, а также клинике К.Г. Юнга в Цюрихе и привнесла психодраму как психотерапевти­ческий метод в эти всемирно известные клиники. Доктор Лейтц провела курс психодрамы во многих учебных за­ведениях Европы. В 1975 году при поддержке Морено она создала и возглавила Институт психодрамы, социо­метрии и групповой психотерапии Морено, который за­нимается профессиональной подготовкой в области пси­ходраматического метода на всей территории Германии. Кроме того, Г. Лейтц продолжает проводить обучающие программы по психодраме в других странах и уже дваж­ды посетила с этой целью Россию. С 1986 по 1989 год она была президентом Всемирной ассоциации групповой психотерапии. Г. Лейтц — автор многочисленных печат­ных работ по психодраме, которые опубликованы в разных странах мира. Выход русского издания ее книги - значимое и радостное событие. Мы надеемся что оно сыграет существенную роль в распространении психодраматического метода в нашей стране.

Е.В. Лопухина, президент Ассоциации психодрамы;

А. Б. Холмогорова, кандидат психологических наук,

научный сотрудник Центра психического здоровья

Российской академии медицинских наук -

Я. Л. Морено в знак дружбы и благодарности

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА К РУССКОМУ ИЗДАНИЮ

Моя книга знакомит читателя с творчеством психиатра и культурфилософа Якоба Леви Морено, ставшего изве­стным прежде всего в качестве основателя психодрамы.

В своей работе я попыталась показать взаимосвязь между философско-антропологическим подходом Море­но и психодрамой. При этом я стремилась к тому, чтобы читатель сумел увидеть значение его методов для диагно­стики и терапии. Кроме того, в книге изложены резуль­таты моего собственного критического рассмотрения пси­ходраматической теории ролей.

Я глубоко признательна Владимиру Ромеку, психоло­гу из Ростова-на-Дону, который в период ограниченных тогда еще научных контактов между Советским Союзом и Федеративной Республикой Германией приложил немало усилий для появления моей книги на русском языке. Я искренне благодарю Андрея Боковикова, научного со­трудника Института психологии Российской академии на­ук, за его перевод книги, психодрамотерапевтов Аллу Холмогорову и Елену Лопухину за работу по подготовке издания на русском языке, редактора фирмы "Универс" Ларису Дорогову за редактирование книги, а также обще­ство «INTER NATIONES» (Бонн) за содействие издатель­ству «Прогресс» в это трудное для России время в публи­кации перевода книги.

Издание на русском языке выходит в то время, когда психодрама завоевала признание во всем мире и когда к ней все более возрастает интерес также и в России. Я по­свящаю эту книгу всем моим русскоязычным коллегам, осваивающим метод психодрамы и распространяющим его в своих странах.

Грете Анна Лейтц, Уберлинген/Бодензее, весна 1993

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА К НЕМЕЦКОМУ ИЗДАНИЮ

В этой книге о классической психодраме Я.Л. Море­но воплотилось мое стремление, опираясь на собствен­ный многолетний опыт практической работы с психодра­мой, попытаться доступно изложить особенности этого вида терапии. Прежде всего мне хотелось дать целостное представление о труде Морено. Осуществлению этого за­мысла способствовали многочисленные беседы с Море­но, которые мне посчастливилось с ним провести и кото­рые позволили мне осмыслить его жизненный труд как исполненную жизнью целостность.

Труд Морено можно уподобить древу. Его оригиналь­ное творение питается тремя огромными корнями — рели­гией, искусством и наукой, — образующими его ствол — триадическую систему групповой психотерапии, социо­метрии и психодрамы, над которым возвышается густая крона из многочисленных техник, областей применения и школ.

Данная книга, помимо социометрического обоснова­ния психодрамы и изложения ее основных элементов в теории и практике, включает в себя также и собствен­ную философскую антропологию Морено. Она ориенти­рована на реалии космоса и, поскольку Морено усматри­вает в человеке осознанно развивающуюся часть космо­са, является также и космогонией. Морено исходит из того факта, что мир все в большей степени создается са­мим человеком и что из-за возникающего таким образом отчуждения между человеком и космосом и миру, и че­ловеку грозит уничтожение. Уже в начале 30-х годов в заглавии своего классического труда по социометрии он поднимает вопрос: «Who shall survive?» \Кто уцелеет? {англ.). — Прим. перев.\ И отвечает, что выживет лишь спонтанный и созидательный человек. Этой цели — пробуждению и раскрытию спонтанности и креативности — должна служить психодрама. Тем са­мым помимо обычных терапевтических целей она ставит себе целью терапию человечества. Классическую психо­драму Морено можно понять только в этом широком контексте. Именно поэтому Морено и предоставлено так много места в этой книге.

Чтобы связать мореновскую антропологию с практи­кой, мною были, основываясь на его теории ролей и тео­рии креативности, дополнительно разработаны изложен­ные в главах X и XVI теория интеракционального круга взаимодействия человека с миром и модель психопатоло­гических феноменов.

Эта книга обязана своим возникновением ряду встреч: прежде всего я благодарна состоявшейся в мои студенческие годы встрече с Я.Л. Морено и его женой Зеркой Т. Морено, его самой близкой и самой неутоми­мой сотрудницей, с которыми вот уже более двух десяти­летий меня связывает дружеская совместная работа. Большое значение для появления этой книги имела и моя встреча с д-ром мед. Эрихом Францке. Благодаря его приглашению мне удалось прочитать в рамках 6-й конференции по психиатрии в городе Вёкшёвводный курс лекций по работам Морено, в которых принимал также участие и замещал меня в качестве ведущего пси­ходрамы во время моей непродолжительной болезни проф. Гиларион Петцольд из Парижского института Сен-Дени. Под влиянием его встречи с молодыми швед­скими коллегами в сентябре 1970 года в Вёкшё у нас по­явился конкретный план учебника под названием «Пси­ходрама: теория и практика» и примерное его содержа­ние. Намереваясь совместно написать небольшую книж­ку, мы поделили между собой соответствующие главы и общими усилиями набросали их содержание. Задержка с появлением книги была вызвана различного рода поме­хами, возникшими в период с 1971 по 1972 год, а также необозримым множеством работ Морено, которые, как уже стало ясно в сентябре 1972 года, невозможно было изложить и оценить по достоинству в одной книге. Та­ким образом, сохранив первоначальное деление глав, я самостоятельно написала книгу о классической психо­драме Я.Л. Морено, тогда как Г. Петцольд предполагал написать книгу, где были бы представлены техники, школы и области применения психодрамы.

В первую очередь я хочу выразить свою благодар­ность всем тем людям, чье участие в психодраме позво­лило мне понять особенности и значение психодрамотерапии, а среди друзей и коллег, своим интересом к со­держанию книги, поддержкой и критическими замечани­ями способствовавших ее появлению, прежде всего проф. Г.К. Бинсвангеру, д-ру мед. и фил. господину проф. К.П. Кискеру, д-ру мед. господину К. Кенигу, д-ру мед. господину Р. Крюгеру, д-ру мед. господину проф. Г. Лейнеру, а также господину Фридриху Шнакку, одному из авторов изданного в 1919 году Морено ежегодника «Новая совесть». Я благодарю д-ра фил. господина Г. Эллфельдта за его помощь при составлении предметного указателя. И наконец, но не в последнюю очередь, я благодарю госпожу X. Штрауб, вместе с кото­рой я возглавляю Институт Морено в Германии, за то, что в истекающем сегодня году во время моего затворни­чества, связанного с написанием книги, она взяла на се­бя основную работу по обучению психодраме.

Г. А. Лейтц, Уберлинген/Бодензее, канун Нового 1973 года.

Я.Л. МОРЕНО О КНИГЕ

Подобно отцу семейства, основатель научного направ­ления, прожив долгую жизнь, в течение которой он пере­давал ученикам свое видение мира, вдруг непосредствен­но сталкивается с ними. Теперь он должен принять их ви­дение мира. Причинит ли эта встреча ему боль или будет приятной, зависит от того, в какой степени ему удалось передать молодому поколению свое мировоззрение и на­сколько оно релевантно для него. Книга Грете Лейтц как раз и представляет собой подобный опыт — к счастью, приятный. Она разделена на главы, в которых автор из­лагает технические аспекты моей теории, дает объяснение ее антропологических корней, рассматривает три ветви социо­метрической системы, известные как групповая психотера­пия, социометрия и психодрама, и также говорит о значе­нии этих трех направлений для будущего человечества.

Замысел такой книги и его осуществление — задача непростая, и д-р Лейтц подходит к ней, имея хорошую практическую подготовку. Она работала вместе со мной над переводом моей книги «Who Shall Survive?», которая в 1954 году появилась на немецком языке под названием «Основы социометрии, пути к переустройству общества». Кроме того, д-р Лейтц в течение многих лет теоретически и практически применяла социометрические и психодра­матические методы в различных областях, и сейчас она внесла существенный вклад в литературу по этой теме, написав этот учебник по психодраме, озаглавленный «Психодрама: теория и практика», который является на­иболее ясным и доступным изложением моей работы в классическом ее понимании.

В своей книге д-р Лейтц демонстрирует фундамен­тальное знание моего метода как в философском, так и в практическом отношении, а ее манера изложения являет­ся тем, что приносит наибольшее удовольствие.

Бикон, Нью-Йорк, август 1973.

И чтобы это, наконец, выска­зать раз навсегда, — человек игра­ет только тогда, когда он в полном значении слова человек, и он быва­ет вполне человеком лишь тогда, когда играет (115).

Фридрих Шиллер

\Ф.Шиллер. Письма об эстетическом воспитании человека (перевод Э. Радлова). — Собр. соч. в семи томах, т.6 - М, «Художественная литература», 1957, с. 302. — Прим. ред.\

I. ВВЕДЕНИЕ

В ГРУППОВУЮ ПСИХОТЕРАПИЮ Я.Л. МОРЕНО

Подлинно терапевтические ме­роприятия должны быть направле­ны на человечество в целом (91).

Я.Л. Морено

Терапевтические устремления Я.Л. Морено со вре­мен первой мировой войны относятся к человечеству в целом. Уже в своих ранних трудах он отстаивает мнение, что самочувствие индивида, равно как и здо­ровье всех людей, все больше будет определяться в будущем судьбой человечества, а судьба человечества все больше будет зависеть от креативных и деструк­тивных интеракций отдельных людей в группах и различных групп между собой. Учитывая посредни­ческую роль групп, занимающих промежуточное по­ложение между индивидом и человечеством, вначале 30-х годов Морено выдвинул требование о необходи­мости развития групповой терапии. При этом он по­нимает под группой конкретную, реальную часть че­ловечества. Морено констатирует:

«Человечество — это социальное и органическое единство. Наука о человечестве должна начинаться с различения человечества и человеческих сооб­ществ. Человечество включает в себя все когда-либо существовавшие человеческие сообщества; но только в последнее время оно стало осознаваться нами как самостоятельная система, как историче­ски сложившийся и доступный для понимания факт» (91).

«Человечество в целом развивается по определенным законам» (там же).

Истинная групповая терапия предполагает поэтому познание этих законов путем социометрического иссле­дования глубинных социоэмоциональных структур групп. Она вскрывает не зависящие от формальных по­верхностных структур социального агрегата — напри­мер, группы работников предприятия — эмоциональ­ные связи индивидов и отчетливо показывает, что от­дельные члены социального агрегата как в своем инди­видуальном развитии, так и в актуальном психическом состоянии испытывают на себе влияние этих эмоцио­нальных структур. С другой стороны, социометриче­ские исследования многочисленных групп выявили за­висимость сплоченности, креативности и самого суще­ствования социального агрегата от входящих в него ин­дивидов, их межчеловеческих отношений и интеракций, которые в свою очередь раскрываются в психодраме. Поэтому терапевтический метод Морено замыслен в ви­де триадической системы, включающей в себя группо­вую психотерапию, социометрию и психодраму. Инди­вид и общество исследуются, рассматриваются и под­вергаются, терапии под углом зрения этой триадической системы в их двустороннем взаимодействии, причем не только терапевтом, но и сами по себе.

Групповая психотерапия Морено представляет собой метод, основанный на действии, цель которого состоит в активизации и самоактивизации у отдельного члена группы чувства ответственности за себя как индивида и за группу как целое. В рамках этого метода ответст­венность рассматривается не просто как вопрос знания, а как призыв к действию. По этой причине групповая психотерапия активно вмешивается в закостенелые структуры и пытается пробудить у оказавшихся в их плену людей стремление к спонтанности и новой креа­тивности. Таким образом, целью групповой терапии Морено является креативная революция. Морено пишет: «Завоевания XIX и XX веков должны быть до­полнены: если занятие бессознательным в XIX веке привело к появлению психоанализа и глубинной психо­логии, то задача подходящего к концу XX века состо­ит в том, чтобы привлечь внимание к вершинам кре­ативных возможностей человека, без развития кото­рых дальнейшее существование человека оказывается под вопросом» (91).

Это было сказано в то время, когда из-за распрост­ранения психоанализа в его первоначальной форме, с одной стороны, и марксизма, с другой, между индиви­дом и массами образовалась казавшаяся едва ли пре­одолимой пропасть. Первым представив на суд обще­ственности предложение о развитии групповой психоте­рапии — в то время для находящихся в лагере бежен­цев — и начав с 1932 года целенаправленно заниматься групповой психотерапией с психическими больными, Морено стал таким образом пионером в этой области. По поводу мореновской социометрии французский со­циолог Ж. Лапассад пишет следующее: «Социометри­ческая рево-люция — это не просто революция в малых группах и посредством малых групп, это прежде всего социальное преобразование. Это постоянная революция внутри революции социальной. Она выражает стремле­ние людей избавиться от бюрократических обществ. А это значит, что ей присущ социальный размах, приво­дящий к кардинальным преобразованиям, ниспроверга­ющий старые структуры и способствующий обретению вновь социальными группами своей творческой сущно­сти. Именно поэтому социометрия является техникой социального преобразования» (63).

Любой поступок (действие) является выражением индивида, исполняющего ту или иную роль. Этот факт побудил реалиста Морено к разработке теории ролей и к следующему высказыванию относительно «Я»: «Не­посредственно осязаемыми аспектами того, что назы­вается «Я», являются роли, в которых оно действу­ет» (96). В своих ролях человек вступает в отношения с другими людьми и миром, самоактуализируется и ме­няет мир. Действуя в ролях, он формирует и изменяет условия, отчасти определяющие и оказывающие влия­ние на его сущность и поступки. Заслуга Морено состоит в том, что уже в начале нашего столетия он сумел понять огромное значение этой жизненной взаимосвязи между индивидом и группой как для индивидуального развития человека, так и для развития социального аг­регата. В том же году на общем годовом собрании Аме­риканской психиатрической ассоциации он обнародовал принципы групповой психотерапии, дополненные затем новыми научными фактами, которые были им установ­лены:

1.Фундаментальный принцип групповой психотера­пии состоит в том, что каждый индивид — а не только терапевт — может воздействовать на дру­гого индивида в качестве терапевтического агента, любая группа — в качестве терапевтического аген­та на другую группу (85).

2.«Групповая психотерапия является психотерапев­тическим методом, стремящимся к наиболее оп­тимальной группировке членов. Этот метод со­действует, если это необходимо, перегруппировке членов, приводя в соответствие констелляцию группы со спонтанными мотивами и симпатиями ее членов» (85).

3.«Групповая психотерапия — это терапия не только отдельного индивида, оказавшегося из-за трудно­стей адаптации и интеграции в центре внимания, но и всей группы и всех индивидов, которые с ним связаны» (86).

4. «Целью групповой психотерапии является: а) содей­ствие интеграции индивида в противовес неконтро­лируемым силам, которые его окружают: это до­стигается благодаря изучению индивидом — напри­мер, с помощью социометрического анализа — этого непосредственного окружения; б) содействие интег­рации группы. Такое сближение сторон — индивида и группы — способствует их взаимной интеграции. Основополагающим правилом является «спонтанная и свободная интеракция» между пациентами, а также между пациентами и терапевтами» (86).

Однако терапевтические представления Морено от­нюдь не ограничиваются лишь индивидами малых групп. С момента появления в 1933 году его классиче­ского труда по социометрии «Who shall survive?» (не­мецкое издание: «Основы социометрии», 1954 и 1967, Западногерманское издательство Кёльн/Опладен) они относились уже «ко всему человечеству и к путям пе­реустройства общества». Таким образом, его устремле­ния всегда носили общественный характер, что в пер­вой половине и еще в середине нашего века давало по­вод иным критикам снисходительно посмеиваться над Морено как над запоздалым или плохо интегрирован­ным в современность пророком. Однако насколько точ­но уже тогда Морено предвосхитил потребности нашего времени, доказывает помимо прочего так называемое «новое самопонимание» клиентов психотерапии, о ко­тором психоаналитик Х.Э. Рихтер (114) в своей книге «Группа» пишет: «Они (пациенты) осознают себя прежде всего членами социальной общности, а потому связывают свой психический недуг непосредственно со структурой и динамикой этой социальной общности. ...Естественно, это новое самопонимание существенно меняет и представления о лечебных возможностях». Примечательно то, что упомянутое новое самопонима­ние и новые ожидания от лечения выражаются моло­дыми людьми — как правило, не знакомыми со сфор­мулированными Морено принципами социометрически обоснованной групповой психотерапии — спонтанно. Изменившиеся представления о лечебных возможностях характеризуют мореновское мышление и творчество второго десятилетия XX столетия. Впервые они обнаружились в его рассуждениях о «встрече», спонтанности и роли человека в созидательном процессе развития космоса. \Употребляемое Морено слово «Begegnung» переводится как «встреча». Однако в немецком языке оно имеет более широкий смысл, подразумевая собой встречу как таковую, борьбу, соприкосновение и противоборство мнений, обращение, отношение и т.д. — Прим. перев.\ В дальнейшем эти представления стали при­чиной начавшейся уже тогда полемики Морено с пред­ставлениями о терапии, присущими психоанализу. Ос­новная критика Морено касалась «психоаналитической ситуации», которая, по его словам, «такова, что допускает анализ, но исключает действие... Пациент пассивно располагался на кушетке, аналитик садился позади него, чтобы его не видеть и избежать интер­акции... Ситуация была герметически закрытой... Вполне логично, что вашей проблемой стало изгнание жизни из врачебного кабинета и «бой с тенью» вместо терапевтического процесса» (96). Поэтому Морено ви­дел задачу в создании «антитезы психоанализу», то есть в разработке более жизненной, более приближен­ной к реальности терапевтической теории и практики.

II. СОЦИОМЕТРИЯ