ПРЕОБРАЗОВАНИЕ ваших интимных отношений

Если вы чувствуете, что вам сложно приспособиться к своему партнеру-«невротику», или считаете, что присущие вам признаки навязчивости препятствуют нормальным интимным отношениям, не отчаивайтесь. Вы можете ПЕ­РЕСМОТРЕТЬ и ПРЕОБРАЗОВАТЬ ваши отношения, сле­дуя предлагаемым ниже рекомендациям.

1. Будьте реалистами! Совершенство — это всего лишь иллюзия. Не существует идеальных людей: вы не идеаль­ны, я не идеален, не идеален и ваш партнер, идеальных просто нет. Стремление к совершенству — это социальная установка, препятствующая признанию реальных досто­инств, которая нашептывает вам на ухо: «Но ведь это не совершенно! Если бы ты чуть больше постарался, то достиг бы идеала!» Пока вы будете придерживаться такой точки зрения, вы никогда не будете удовлетворены тем, что дела­ет ваш партнер, и — что еще хуже — убедите себя, что сами не в состоянии сделать что-либо идеально. Почему же тогда так много людей страдают от этого комплекса «стремления к невозможному»? Я считаю, что этому есть две причины: влияние родителей и «идеальные» люди, представляемые средствами массовой информации.

Родители, мечтающие видеть своих детей идеальны­ми, приучают их проявлять больше старания в любом деле, часто повторяя такие фразы, как: «Сегодня у тебя хоро­шие результаты... в следующий раз, возможно, они будут отличными» — или: «Спасибо, что подстриг лужайку, но ты пропустил небольшой клочок травы за деревом у зад­него забора». Сами во всем стремящиеся к совершенству, такие родители не могут удовлетвориться никаким ре­зультатом работы, кроме идеального. В итоге у несчастно­го ребенка развивается хронический комплекс неудачни­ка, который он пытается преодолеть, каждый раз вклады­вая еще больше сил и стараний в выполнение любого за­дания. И это стремление к совершенству, сопровождаемое постоянным страхом потерпеть неудачу, часто остается с человеком на всю жизнь.

Кинозвезды, спортсмены и другие «идеальные» люди являют нам собою оторванную от реальности ролевую мо­дель. Мы постоянно сравниваем себя со спортсменами и кинозвездами, но знаем, что не имеем ни малейших шан­сов быть похожими на них. Я никогда не буду играть в гольф, как Арнольд Далмер, не буду забивать сверху мяч в кольцо, как Майкл Джордан, и не научусь отдавать такие пасы, как Джо Монтана. Моя жена никогда не будет иг­рать в теннис, как Крисси Эверт, или бегать, как Джеки Керси-Джойнер. Но поскольку средства массовой инфор­мации представляют нам этих людей как примеры для подражания, мы невольно чувствуем себя ущербными по сравнению с ними.

Киноиндустрия предлагает нам картинки вымышлен­ного безупречного мира, в котором звезды живут в роско­ши, безделье и ленивой расслабленности. Когда-нибудь об­ращали внимание, что в фильмах почти не бывает мух и комаров? Помните, когда в последний раз на экране ваш любимый герой звучно портил воздух, рыгал или отправ­лял естественные надобности? Вы наверняка были свиде­телями десятков «идеальных» любовных сцен, разыгран­ных звездами кино, однако я сомневаюсь, что хоть раз ви­дели мучающегося запором на унитазе Тома Круза или страдающую поносом Кэтлин Тернер. Кинозвезды всегда молоды, красивы, здоровы и абсолютно безупречны, осо­бенно когда рекламируют мыло, зубную пасту, дезодорант и гель для душа — в этом случае они демонстрируют, насколько совершенными и вы сможете стать, если только будете пользоваться правильной маркой средств личной гигиены. Однако все их старания заставляют и вас, и меня почувствовать, что нам очень далеко до наших кумиров. Люди, подверженные навязчивому неврозу, пытаются сделать «идеальными» интимные отношения со своими партнерами, но в итоге испытывают только чувство стыда, оттого что им не удалось соответствовать нереальным стан­дартам. Вы или ваш партнер можете чувствовать себя не­удачниками в сексе по самым разным причинам. На пер­вый взгляд кажется, что ваш стыд вполне оправдан, поскольку для него у вас есть реальные основания: «У нее не было оргазма», «Я не смог заставить его встать», «Мы утратили остроту ощущений» и так далее. Однако в дей­ствительности эти очевидные неудачи большей частью име­ют отношение не к сексу, а к вашему психическому на­строю. Более подробно мы поговорим об этом чуть позже, когда будем обсуждать мифы.

2. Не волнуйтесь по пустякам! Беспокойство о деталях способно уничтожить приятную сторону любой деятель­ности. Занимаясь сексом, наводя порядок в гараже или отдыхая в отпуске, помните, что не существует единствен­но правильного способа (то есть вашего!) делать это. Вы слишком много думаете! Слишком много готовитесь, пла­нируете и беспокоитесь. Это происходит до, во время и после почти любой деятельности, в результате чего стано­вится невозможно получить от нее какое-то удовольствие. Вы беспокоитесь о громкости звучания и балансе каналов, вместо того чтобы просто наслаждаться музыкой. Точно так же и в интимных отношениях — вместо того чтобы забивать себе голову деталями, вы можете научиться по­лучать удовольствие, даже не соблюдая скрупулезно все инструкции, изложенные в последнем руководстве по пра­вилам успешного секса. Вы не обязаны каждый раз по­ступать по заведенному распорядку или старательно ис­кать новые пути развития ваших отношений. Ваша цель — взаимное удовольствие, а не установление нового миро­вого рекорда. Расслабьтесь и наслаждайтесь друг другом — в конце концов, вы ведь не хореограф, готовящийся к мировой премьере «Призрака оперы», договорились?

3. «Кролика можно освежевать разными способами». Или, если вам жалко кролика, «Все дороги ведут в Рим». Поскольку «невротики» действительно считают, что «су­ществует только один способ — их способ — делать это», ваши отношения непременно осложнятся, если и вам, и вашему партнеру присущи явные черты навязчивости. Секс

— занятие очень личное, поэтому каждый из партнеров обычно имеет собственное мнение о том, что наиболее при­ятно, какая поза наиболее эффективна и какое время для

этого наиболее удачное. Если ваш партнер настаивает на чем-то, что кажется вам смешным, спросите себя, действителъно ли это имеет для вас значение. Сможете ли вы это пережить? Если да, то соглашайтесь!

Вы можете посчитать глупостью ее просьбу зажечь все десять свечей в комнате прежде, чем заняться любовью, или вас может раздражать его предложение сначала вмес­те принять душ, но если это поможет одному из вас почув­ствовать себя комфортнее, то в чем проблема? Не позво­ляйте этим маленьким ритуалам испортить ваше настро­ение! Лучше отнеситесь к ним как к части предваритель­ных игр. Рассматривайте их как символические сигналы приближающегося удовольствия.

4. Одна лишь работа без отдыха превращает человека в зануду. Но поскольку работа в отличие от досуга предпола­гает определенную предсказуемость и безопасность, именно она притягивает к себе людей, подверженных навязчивому неврозу. Однако это правило неприменимо для интимных отношений, так как здоровый секс обязательно должен быть веселым1. Если он становится слишком предсказуемым, орга­низованным, механическим, слишком похожим на работу, то утрачивает присущий ему элемент игры. Вы должны думать о своей спальне как об игровой комнате для взрос­лых, полной таких «игрушек», как зеркала, духи, свечи, виб­раторы, музыка и, возможно даже, камин или горячая ван­на. Даже не затратив на оборудование спальни громадных средств, вы можете превратить ее в своего рода массажный салон или собственный дворец удовольствий, доставляю­щий радость вам обоим. Именно в этом и заключается главный смысл интимных отношений. В спальне не долж­но быть места рабочей организованности.

5. Попробуйте! Рискните! Проявите выдумку! Удивите партнера! Воспользуйтесь своим шансом! Поддайтесь на­строению! Вместо того чтобы постоянно стараться обезо­пасить себя от риска, хоть раз в жизни позвольте себе рос­кошь ничего не планировать. Излишнее планирование — эта специализация «невротиков» — способно сделать жизнь невероятно скучной, и в первую очередь это касается интимных отношений. Помните, неожиданный секс ничем не угрожает вашей жизни! Попробуйте, и вам это понра­вится! Займитесь любовью, а не планированием!

Если ваша партнерша принадлежит к «невротикам», ненавязчиво помогите ей уделять планированию меньше внимания. Но не торопитесь, так как если вы слишком быстро приметесь разрушать ее защитные сооружения (или ритуалы), то тем самым только обеспокоите ее, навредив и ей, и себе. Иногда толика нежного юмора — но только не насмешки — может стать действенным средством для избавления «невротика» от присущей ему серьезности. Будьте нежны, будьте любящи, но не бойтесь рисковать.

6. Не будьте слишком требовательными к себе в воп­росах нравственности и морали. Не все, конечно, «невро­тики» придерживаются пуританских взглядов на секс, од­нако у них все же просматривается склонность к закрепощенности поведения. Как мы уже видели, «невротики» могут быть подвержены стремлению к безупречности и другим1 видам излишней добропорядочности, что делает для них почти невозможным свободное проявление эмо­ций. Подобное воспитание не предполагает большого ве­селья, не правда ли? Более того, поскольку половое образо­вание большинство из нас получает не на лекциях специ­алистов, а из других, менее компетентных источников, мно­гие придерживаются мнения, что секс представляет собой занятие грязное, неприличное или аморальное. И такое мнение часто усваивается без осмысления его, о чем сви­детельствует следующая история.

«Когда молодая жена подала на стол жареную ветчину, муж спросил, почему она обрезала ее по краям. «Так все­гда делала моя мама», — ответила она.

Когда в гости к ним пришла теща, он спросил ее, поче­му она обрезает ветчину по краям. «Так всегда делала моя мама», — ответила теща.

Когда в гостях у них оказалась бабушка жены, он и ее спросил, почему она обрезает ветчину по краям. «А как же иначе я помещу ее на сковороде? » — ответила старуш­ка» (Джеймс и Йонгвард, 1971, с. 102).

Во многом на это похоже и ваше отношение к сексу, часто заимствованное у мамы, которая в свое время поза­имствовала его у бабушки. Я надеюсь, что, читая эту кни­гу и впитывая из нее новые для вас мысли, вы критичнее подойдете к анализу своего представления об интимных отношениях, глубоко укоренившегося в вашем сознании. Но перемены не наступят быстро, поэтому будьте терпели­вы. Продолжайте переосмысливать, анализировать и из­менять свое отношение к сексу. Я верю, что наши беседы помогут вам расслабиться и стать более искренними. И тогда вы будете более свободны в выражении своих эмо­ций! Разве это не здорово?

7. Не жадничайте. Я призываю вас и вашего партнера быть более щедрыми, более нежными и ласковыми друг к другу. Подверженным навязчивому неврозу людям час­то трудно бывает давать. По самой своей природе они склонны к скупости, скаредности, жадности. И речь в дан­ном случае идет не столько о деньгах, сколько о вашем мироощущении.

Вы, вероятно, слышали о миллиардерах, которым при­надлежало полгорода, и, тем не менее, они не позволяли себе пользоваться платным телефоном, так как считали, что это слишком дорого. Несомненно, вы читали и о бара­хольщиках, жилища которых были настолько завалены собранным в них хламом, что требовался десяток грузо­виков, чтобы вывезти все это оттуда после их смерти. И первые и вторые страдали, конечно, патологической фор­мой навязчивого невроза, они боялись выпустить что бы то ни было из рук, боялись, что десять центов, потраченные на платный звонок, вызовут коллапс всей их финансовой империи.

Поэтому помните, что речь идет не о деньгах, а о ва­шем внутреннем мире. Часто приходится слышать, как явно выраженных «невротиков» называют «зажатыми», «скованными», «скрытными». Суть всех этих определе­ний — в отсутствии внутренней раскрепощенности. Зак­репощенный человек может быть напряженным, нелов­ким или неуклюжим, но если речь идет о «невротиках», то под этим термином обычно подразумевается эмоцио­нальная скупость. Это боязнь расслабиться, страх вы­дать свои чувства. Чтобы избавиться от этого, требуется много времени и усилий, однако именно в умении рас­слабляться и лежит ключ к преодолению проблем, выз­ванных навязчивым неврозом.

Обычно это умение вырабатывается исподволь. Вы не в состоянии намеренно заставить свой мозг — хотя имен­но в этом направлении «невротики» прилагают огромные усилия — работать иначе, чем он привык! Осознанно пы­таясь стать менее закрепощенным, вы будете продолжать думать о своей закрепощенности. Вместо этого просто до­верьтесь себе и рискните расслабиться. Попробуйте не по­бояться потратить время и деньги и сходите вместе куда-нибудь поужинать, перед тем как заняться любовью. Мо­жет быть, вы упустите нового клиента или не подпишете выгодный контракт, но придите домой с работы на час рань­ше обычного. Научившись давать, вы испытаете мощный и незнакомый вам до сих пор эмоциональный подъем. Все любят получать, и реакция вашего партнера станет ярким подтверждением этого.

Претворение в жизнь моего совета «расслабиться» не станет для вас легкой прогулкой, но вместе с изменениями вашего мировоззрения постепенно начнет меняться и ваше поведение. Я лично знаю, как это непросто — расслабить­ся и «отдаться воле течения», и потому приведу вам при­мер из собственной практики занятий гольфом. Прошу простить, если разочарую тех, кто хотел узнать подробнос­ти моей интимной жизни, а вместо этого вынужден знако­миться с разглагольствованиями о гольфе, но между эти­ми двумя занятиями прослеживаются явные параллели.

Когда я только начинал играть в гольф, то в первую очередь концентрировался на технике — старался изу­чить «базовые» приемы: как правильно держать клюшку, бить по мячу, замахиваться, разворачивать плечи и бедра, прижимать мяч к траве, выполнять вращение запястьями, провожать клюшкой мяч и т.д. и т.п. Звучит несколько сложно, не правда ли? Должен признаться, что каждый раз, когда я пробовал выполнить удар, это было похоже на попытку собрать картинку-головоломку из пятисот элемен­тов. Думаю, вы не очень удивитесь, узнав, что получалось это у меня не слишком здорово.

Потом один из моих друзей посоветовал: «Джон, за­будь обо всех этих деталях и думай о ритме. Перед тем как ударить по мячу, несколько раз замахнись клюшкой, проводя ею по дуге назад и вперед. Прочувствуй ритм движения, и все получится само собой». И он оказался прав. Мои удары стали более эффективными, а мозг при этом не был загроможден подробностями о том, как пра­вильно выполнять замах. Точно так же можете поступить и вы. И в гольфе, и в интимной жизни ритм является ключевым ингредиентом для достижения успеха.

Ритм в интимных отношениях — вперед и назад, внутрь и наружу, вверх и вниз, сокращение и расслабление — столь же важен в эмоциональной сфере, сколь не­обходим для физического акта. Без физического ритма невозможен коитус. Без эмоционального ритма невозмож­но общение. Желание расслабиться, раскрыться, отдаться возникает в душе, а не в гениталиях. В экстремальных ситуациях женщина может испытывать настолько силь­ное волнение, что ее влагалище рефлекторно сжимается, делая половой акт невозможным. Это яркая иллюстра­ция того, как физическая закрепощенность может пре­пятствовать интимной близости. Менее очевидно, но не в меньшей мере справедливо и то, что психическая закре­пощенность делает в равной степени невозможным и ду­ховное взаимодействие.

Большинство людей, подверженных навязчивому не­врозу, склонны к закрепощенности, но я надеюсь, что, чи­тая эту главу, вы начали осознавать причины и источники вашей скованности, так как именно знание их позволит вам расслабиться и найти новые способы борьбы с соб­ственными тревогами. А теперь в качестве продолжения вашего самоанализа я предлагаю пересмотреть некоторые сексуальные мифы, которые часто бывают для «невроти­ков» причиной напряженности и скованности.

Вынос мусора

Наше подсознание настолько наполнено вредными сек­суальными мифами, навязываемыми средствами массовой информации, что они уже стали частью нашей культуры, и мы просто не осознаем их присутствия. Тысячами разно­образных способов они обрушиваются на нас из книг, ки­нофильмов и телевизионных ток-шоу. Бессознательно, как под гипнозом, мы впитываем их. Давайте рассмотрим не­которые сексуальные мифы, особенно привлекательные для людей, подверженных навязчивому неврозу.

Миф№ 1. Безупречная техника — главное достоин­ство хорошего любовника.

Истина.Умелая сексуальная техника может подчеркнуть ваше выражение любви, но это только инструмент, помога­ющий продемонстрировать ваши чувства, а не суть этих чувств. Люди, подверженные навязчивому неврозу, должны помнить, что половой акт — это не акробатическое выступ­ление, не перетягивание каната, не занятие, требующее по­стоянных экспериментов. Это, скорее, взаимодействие двух личностей, предполагающее бесконечное разнообразие тех­ник, предназначенных для более яркого проявления любви.

Играя на скрипке, например, очень важно уметь пра­вильно проводить смычком по струнам, но одно это уме­ние еще не делает вас музыкантом. Музыкантом вправе называться только тот, кто умеет передать звучащую в нем мелодию. Великие исполнители в первую очередь явля­ются музыкантами и только во вторую — мастерами тех­ники. Самый авторитетный знаток техники игры на скрип­ке, даже отработавший идеальную отточенность движений, никогда не станет великим исполнителем, если не сумеет творчески интерпретировать замысел композитора. «Не­вротики» (как и музыканты) рискуют проводить столько времени в оттачивании техник, что это занятие не позво­ляет им услышать настоящую музыку.

Миф№ 2. Если не лениться и упорно трудиться, мож­но стать великим любовником.

Истина.Идеальным любовником невозможно стать только лишь благодаря усилиям и стараниям. Вы не сможете улучшить свою половую жизнь, если даже прочтете горы руководств по идеальному сексу и опробуете тысячи новых поз. «Невротики» чувствуют себя увереннее, когда им приходится напряженно трудиться, прилагать усилия, повышать продуктивность. Однако в сексуальных взаи­моотношениях это приводит к противоположным резуль­татам. Как мы уже отмечали, чрезмерные старания подав­ляют элемент игры, превращая веселое взаимодействие в занудный ритуал. «Невротики» испытывают склонность к излишнему осмыслению и планированию всего, что де­лают. Это разрушает живую сердцевину интимных отно­шений, оставляя только унылую механику движений.

Миф№ 3. Существует идеальный способ занятий лю­бовью. Этот миф наиболее близок сердцам «невротиков», поскольку отражает их стремление к совершенству.

Истина. Стремление к совершенству в сексе — как и в любой другой деятельности — уничтожает удовольствие от процесса. У пытающегося достичь совершенства «невроти­ка» в голове постоянно звучит назойливый голосок, шепчу­щий: «Ты мог бы сделать это и получше... если бы чуть больше постарался!» Как вы уже знаете, «невротики» стре­мятся к совершенству во всех областях жизни, поэтому не­удивительно, что, и занимаясь любовью, они взваливают на себя повышенные обязательства. В интимной жизни, как и в других сферах деятельности, им необходимо избавиться от ложного мнения, что каждое дело, за которое они прини­маются, можно было бы выполнить лучше.

Один британский психиатр, чтобы избавить молодых матерей от комплекса неполноценности, придумал термин «вполне хорошая мать». Стремящиеся к совершенству ма­тери постоянно мучаются от сознания, что они не идеаль­ны. Кроме того, они тревожатся, что их дети ведут себя не идеально, посещая идеальные школы с идеальными пре­подавателями и идеальными одноклассниками. Но вы не обязаны быть идеальной, чтобы считаться хорошей мате­рью. Для этого нужно быть всего лишь вполне хорошей.

Понимать, что секс может быть вполне хорошим, а не идеальным, полезно всем. Но особенно приятно осознавать это «невротикам», упрямо стремящимся быть нее более эффективными, продуктивными и совершенными.

Миф№ 4. Регулярное спринцевание необходимо для поддержания чистоты влагалища.

Истина.Теперь вы не удивитесь, узнав, что некоторые «невротики» ставят перед собой цель достичь совершен­ства в области личной гигиены. Для них процесс спринце­вания превращается в ритуал очищения, помогающий им почувствовать себя идеально чистыми, однако, увы, это про­тиворечит замыслам Матери-природы! Чистыми — да, но одержимо выдраенными — ни в коем случае! В спринце­вании нет необходимости, поскольку естественная секре­ция здоровой женщины поддерживает ее влагалище в по­стоянной чистоте.

Миф№ 5. Спринцевание — эффективный способ кон­трацепции.

Истина.Заблуждение! Многие полагают, что в процессе спринцевания можно смыть сперму из влагалища, прежде чем она проникнет в шейку матки и начнет распростра­няться по фаллопиевым трубам, где и происходит опло­дотворение. В действительности, однако, сперматозоиды движутся с такой скоростью, что женщина все равно не сможет предохранить себя от беременности, если даже пулей выскочит из кровати и мгновенно начнет спринце­ваться. Более того, в этом случае спринцевание скорее даст противоположный результат, ускорив процесс проникно­вения сперматозоидов в матку.

Миф№ 6. Чтобы жить нормальной половой жизнью, необязательно раскрывать перед партнером душу. Излиш­няя откровенность опасна.

Истина.Полностью удовлетворяющие обоих партнеров .интимные отношения строятся на искренности и духов­ной близости. Однако это предполагает полную откровен­ность. Невозможно быть духовно близким своему партне­ру и в то же время выдавать ему отмеренные порции ин­формации о себе. Подобная «выборочная близость» не имеет ничего общего с истинной близостью. Быть откро­венным очень непросто для «невротика», потому что это означает подвергать себя риску. Это значит раскрывать |свои чувства и эмоции, не убедившись предварительно в безопасности такого шага. Одним словом, откровенность заставляет «невротика» чувствовать себя уязвимым.

Для людей, подверженных навязчивому неврозу, поня­тие «безопасного секса» означает не меры предосторожно­сти от заражения заболеваниями, передающимися поло­вым путем, а сдержанную, осторожную, предсказуемую ин­тимную связь, при которой партнеры не имеют возможно­сти узнать друг о друге слишком многое. Под этим тер­мином подразумевается физический секс, исключающий взаимный обмен эмоциями и секретами. Половые отно­шения без духовного взаимодействия кажутся «невроти­кам» наиболее безопасными. Довериться партнеру — зна­чит поставить себя в зависимость от него. «Опасный секс» для «невротиков» — это половой акт не без презерватива, а без обычных и привычных оборонительных сооружений. Это, конечно, может показаться пугающим, но духовная близость невозможна без порождающей чувство уязвимо­сти взаимной откровенности партнеров друг перед другом. Риск несомненен, но и дивиденды впечатляющи.

КАК ГАРРИ ЗАВОЕВАЛ БЕССИ

Гарри рос на ферме среди многочисленных родственни­ков, домашнего скота и изобилия продуктов. На столе все­гда были сушеные яблоки, леденцы, персиковое масло, со­ления и печенье. Осенью закалывали борова и готовили домашние колбаски. Когда Гарри немного подрос, мать за­метила, что ее сын «слепой как крот», и повезла его в го­род, чтобы подобрать сильные очки в проволочной оправе.

Когда Гарри не работал на ферме, одним из наиболее важ­ных занятий в его молодой жизни было музицирование на фортепиано. По два часа ежедневно, начиная с пяти утра, он занимался разучиванием гамм и пьес. Кроме музыки, он очень любил читать, особенно исторические книги.

Гарри познакомился с Бесси в четвертом классе шко­лы, в которую они оба ходили. Бесси сразу стала его «идеалом». Она была самой красивой девочкой класса, с кото­рой никто не мог сравниться, и носила восхитительные платьица. Бесси была из обеспеченной семьи, а Гарри — сыном простого фермера, поэтому не приходится удивлять­ся, что несколько лет спустя, когда он попросил ее руки, мать Бесси сказала дочери: «Тебе не следует выходить за этого фермера, он ничего не добьется в жизни».

Гарри пошел в армию и, вернувшись домой в звании ка­питана, почувствовал, что родители Бесси уже не так катего­рически настроены против их брака. Но только в тридцать пять лет ему удалось жениться на девочке своей мечты.

Гарри отличался завидным упорством и настойчивос­тью. К достижению своих целей он продвигался решитель­но и целеустремленно. Придирчиво относясь к своей вне­шности, он тщательно следил за обувью, галстуками и кос­тюмами. Его машину мыли едва ли не ежедневно, масло меняли через каждую тысячу миль пробега, а салон регу­лярно чистили щетками и пылесосом. Он никому не позво­лял курить в автомобиле, поскольку не курил сам и не хо­тел, чтобы в машине пахло сигаретным дымом. Однако Гар­ри Трумэн отнюдь не во всем был столь серьезен и деловит. Вечерами по понедельникам он любил сыграть с друзьями в покер, а еще он любил Бесс — страстно. Настолько, что после .одной из бурных ночей пришлось менять две сломанные планки их кровати в спальне Белого дома.

Заключение

Теперь вы знаете, что существует множество разнообраз­ных типов людей, подверженных неврозу навязчивости, и поведение их подчинено соблюдению всевозможных риту­алов. Но общим признаком для каждого из этих типов является стремление к совершенству. «Невротики» пыта­ются во всем добиться предсказуемости, которая помогла бы им избавиться от волнений. Они верят, что существует единственный правильный способ поведения в любой си­туации — как и единственный правильный способ устрой­ства мира — и только ему можно следовать. Иными словами, «невротики» создают в своем воображении точную кар­тину идеального будущего, а затем всеми силами пытают­ся изменить настоящее так, чтобы оно полностью соот­ветствовало этой выдуманной картине!

«Невротики» во всем стремятся к совершенству — зав­тра они должны стать лучше, чем были сегодня, и мир должен стать чище, уютнее, аккуратнее, опрятнее, то есть совершеннее. И тогда, вне всяких сомнений, наступит все­общее счастье. К сожалению, в вопросах интимных отно­шений аккуратность, определенность и точность не явля­ются определяющими факторами. Как раз напротив, спо­собность к эрекции и выделению влагалищного секрета — подобно некоему сказочному эликсиру молодости — исчезает тем быстрее, чем настойчивее ее пытаются выз­вать. По иронии судьбы, отчаянные усилия вызвать небы­валую эрекцию или получить «идеальный» оргазм пре­пятствуют достижению той цели, ради которой столь усер­дно предпринимаются. Эрекция, как и счастье, исчезает, когда за ними охотятся слишком явно.

В нашем обществе мужчины-«невротики» количествен­но преобладают над женщинами, подверженными навяз­чивому неврозу. Настойчивых и требовательных мужчин, склонных и способных к выполнению однообразной и скуч­ной работы, больше, чем женщин. Однако и среди жен­щин нередко встречаются представительницы самых раз­нообразных «невротических» типов.

Оффит, женщина-психиатр, сравнивает двух пациенток, представляющих совершенно противоположные типы не­вроза навязчивости. Первая, светская дама, прячет свою озабоченность чистотой и совершенством за воспитанием и требованиями культуры. Вторая, обычная домохозяйка, куда менее утонченна. Но, несмотря на все существующие между ними различия, общим признаком для них явля­ется навязчивое стремление к совершенству и поддержа­нию чистоты. Сначала давайте взглянем глазами Оффит на изысканную представительницу света.

«Она привлекает обещанием спокойствия. Вызывает воспоминания о новых записных книжках, заточенных карандашах, только что вымытых классных комнатах, она сулит награду за любую качественно выполненную рабо­ту. Она воскрешает память о высушенных на солнце и выглаженных простынях, цветах на столе, сверкающей хру­стальной и серебряной посуде. Она переносит вас в ласко­вый и безупречный мир, где по краям теннисных кортов в изобилии цветут розы.

Она кажется такой спокойной, умиротворенной, очаро­вательной, все ей дается естественно и без усилий, все она поддерживает в образцовом порядке. Однако у этой меда­ли есть и обратная сторона — в постели она в первую очередь думает о том, как сложены одеяла, достаточно ли эффективна вентиляция и что заказать на завтрак.

Наконец все устроено к ее полному удовлетворению, и тогда она ложится рядом с ожидающим ее партнером, до­вольно потягивается и начинает волноваться. Ее тревоги, развешанные на спинках кровати, не позволяют ей пере­ключиться на какие-либо мысли, имеющие отношение к интимной жизни» (Оффит, 1995, с. 70-71).

Теперь сравним ее с более распространенным типом поборниц чистоты.

«Многие женщины не проявляют такой же изобрета­тельности в маскировке своей приверженности домашней работе и привычным ритуалам. В статной валькирии мы скорее узнаем подверженную навязчивому неврозу особу, нежели в ее более утонченной сестре. Она никогда не выг­лядит идеально опрятной и чистой, хотя гигиена постоянно занимает ее мысли. Туго накрученные на бигуди волосы выглядят выстроенным на голове пластиковым дворцом, покрытым все той же косынкой из японского шифона, ког­да она служит своим домашним богам. Только по таким торжественным случаям, как, например, свадьбы, можно уви­деть ее голову без этого традиционного для нее убранства. Она носит «домашнее платье», уникальное изделие, отлича­ющееся особым покроем, обязательно обнажающим под­мышки и физические достоинства его владелицы. Она ест и моет, потеет и толстеет. Она не скупится на чистящие средства, чтобы отдраить ванну. Когда муж ночью ложится рядом с ней в постель, то сооружение из бигуди превраща­ется в непреодолимое препятствие для возможных интим­ных отношений, в значительной мере укрепленное ее недо­вольством его грязными носками, трусами и рассказами о недоброжелателях и конкурентах. Чтобы не думать обо всем этом, она быстро засыпает» (Оффит, 1995, с. 71).

Если вы живете с «невротиком» или сами таковым яв­ляетесь, то эта глава, как я искренне надеюсь, помогла вам более объективно оценить данный тип личности. Вы и рань­ше знали, что «невротики» не доверяют чувствам, но, веро­ятно, не подозревали, до какой степени! И не представляли, как с этим бороться. Теперь, понимая, что их ритуалы и стремление к совершенству являются всего лишь оборо­нительными редутами от чувства незащищенности, вы смо­жете заглянуть за них и увидеть причину страхов близко­го вам человека. Если она позволит вам проникнуть за баррикады навязчивого стремления к чистоте, вы обнару­жите за ними взволнованную маленькую девочку.

Теперь, почувствовав, что у вас поднимается давление, оттого что она никак не может выбрать, какое платье на­деть, вы, возможно, вспомните, насколько важно для нее выглядеть идеально, и тогда вы успокоитесь сами и помо­жете любимой сделать правильный выбор. Теперь, когда он будет упрямо настаивать на том, чтобы вы поступили точно так, как он говорит, вы, вероятно, сможете сдержать законное негодование, так как вспомните, что его непрек­лонность является попыткой сохранения привычного ему порядка и не продиктована желанием обидеть вас.

На этом мы заканчиваем обсуждение «невротическо­го» типа личности. В следующей главе рассмотрим типы, которые условно обозначим, как «ведомый» и «ведущий». К ним принадлежат люди, которые испытывают потреб­ность заботиться о ком-либо или необходимость, чтобы кто-либо заботился о них. Если «актеры» ищут возбуждения, а «невротики» стремятся к контролю, то «ведущим» необ­ходимо кого-нибудь спасать, а «ведомые» ждут, когда их кто-нибудь спасет.

Глава 3 Любовники «ведущие» и «ведомые»

Если «Я люблю тебя» в действительности означает «Я нуждаюсь в тебе» или «Мне нужно, чтобы ты нуждалась во мне»

Психологический «центр тяжести» людей, принадлежа­щих к типу «ведомых», располагается вне пределов их лич­ности. В своем окружении они рефлекторно ищут того, к кому можно обратиться за разрешением, помощью или под­держкой. Им крайне трудно самостоятельно принимать решения, однако, в отличие от «невротиков», они стремят­ся не к достижению совершенства, а к тому, чтобы их одоб­рили и подбодрили. Они болезненно переживают критику, в одиночестве чувствуют себя неуютно или беспомощно и обычно во всем соглашаются с другими (даже если это противоречит их внутренним убеждениям), боясь повре­дить налаженным отношениям.

Наиболее яркая отличительная черта «ведомых» зак­лючается в недостатке уверенности в себе. Голосом, жеста­ми и манерой поведения они как будто говорят вам: «Я буду хорошим, послушным и даже покорным, если тебе этого хочется, ты только пообещай не бросать меня». Эта хрони­ческая беспомощность и постоянный поиск поддержки яв­ляются весомой гарантией того, что они действительно все­гда будут «хорошими». «Ведомые» обычно весьма искусны в получении необходимой им поддержки и помощи.

«Ведомые» предпочитают держаться в тени, они стре­мятся угождать и не осмеливаются противоречить. Они редко обижают кого-либо, а если такое и случается, то вто­рая сторона испытывает огромное чувство вины за соб­ственную раздражительность, так как «ведомый» всего лишь «старался помочь». В продолжительных отношени­ях из-за своей патологической зависимости «ведомые» становятся заметной «обузой» для своего партнера, одна­ко на начальном этапе совместной жизни эта проблема не представляется столь очевидной.

Люди, принадлежащие к типу «ведущих», также зави­сят от своих партнеров, однако их зависимость другого рода. Она принимает форму содействия или помощи близ­кому человеку, который может пользоваться поддержкой «ведущего», но сам не предпринимает почти никаких уси­лий для собственного изменения или исправления. Тер­мин «ведущий» был в свое время предложен терапевтами, работавшими с семейными парами, в которых один из суп­ругов страдал пристрастием к алкоголю или наркотикам. В ходе исследований стало очевидным, что жены алкого­ликов или наркоманов часто способствует сохранению пагубного пристрастия у супруга (устраиваясь на допол­нительную работу, заботясь о семье, забирая его под залог из полицейского участка и т.д.), но одновременно с этим жалуются на то, как тяжело быть замужем за алкоголи­ком или наркоманом.

В этой главе мы параллельно рассмотрим как «ведо­мый», так и «ведущий» типы личности. Хотя между ними и существуют определенные различия, основной характер­ной чертой обоих типов является зависимость, и обсужде­ние именно этого чувства будет находиться в центре на­шего внимания.

«Ведомые» и «ведущие» неизменно отличаются отсут­ствием уверенности в себе, часто принижают собственные достоинства и оказываются в подчинении у других или эксплуатируются ими. Нередко они добровольно вызыва­ются выполнять унизительную или неприятную работу только для того, чтобы понравиться другим. В долговре­менных отношениях подобный энтузиазм приводит к про­тивоположному результату, когда партнер понимает, что ему трудно с уважением относиться к человеку, который не уважает сам себя, однако часто это не мешает ему про­должать использовать зависимого от себя партнера в соб­ственных интересах.

Как мы вскоре убедимся, Кен и Натали иллюстрируют собой сложную взаимосвязь зависимости и доминирова­ния, которая часто существует в семейных парах, где один из супругов принадлежит к «ведущему», а другой — к «ведомому» типу. Подобная взаимосвязь редко бывает оче­видной на начальном этапе отношений, потому что зави­симость зачастую ошибочно принимается за любовь. Юные влюбленные обычно оказываются не в состоянии отли­чить «Я люблю тебя» от «Я нуждаюсь в тебе».

Именно так и произошло у Кена и Натали. В этой паре он был «ведомым» («Я нуждаюсь в тебе»), а она — «веду­щей» («Мне нужно, чтобы ты нуждался во мне»). Сначала их отношения складывались благополучно, однако затем начали заметно ухудшаться по мере того, как каждый из супругов стал тяготиться ролью своего партнера.

Зависимость, подобно наркотикам, затягивает, превра­щается в привычку — сначала кажется, что так приятно предоставить кому-нибудь возможность позаботиться о себе, — однако при долговременных отношениях это часто при­водит к краху, поскольку постоянное устранение собственных проблем не путем самосовершенствования, а с помо­щью другого человека превращается в своеобразную фор­му рабства для обоих партнеров, и конечным продуктом таких отношений вместо уважения становится взаимная обида.

КЕН И НАТАЛИ

Сначала его голос вздрагивал только изредка, в паузах между фразами, а дрожь пальцев была почти незаметна, но чем больше Кен рассказывал, тем скорее лишался сво­его хрупкого «самообладания», и вскоре он уже всхлипы­вал, не контролируя себя.

— Она ушла! — жалобно воскликнул он. — И я не пред­ставляю, где ее искать! Я даже не знаю, вернется ли она!

Его голос звенел от горя, а в глазах застыло выражение крайнего отчаяния.

— Я не могу без Натали, я просто не могу жить без нее! Если она не вернется, я покончу с собой. Я не шучу. Я не хочу жить без нее.

Он нерешительно достал из кармана записку, которую обнаружил дома, вернувшись вечером с работы. Когда я протянул руку и взял ее у Кена, напряженные до того мышцы его лица чуть расслабились, как будто он перело­жил на меня со своих плеч какой-то чудовищный груз. Я развернул скомканный листок бумаги и начал читать:

Кен:

Я не могу больше жить так, как мы живем. Теперь я даже не уверена, люблю ли тебя. Я больше вообще ни в чем не уверена. Поэтому я решила уехать на некоторое время. Не пытайся разыскивать меня, тебе это не удас­тся, потому что я сама еще не знаю, куда поеду. Я купи ла проездной билет на автобусы дальнего следования, так что в течение ближайших девяноста дней могу ез дитъ, куда захочу. Пока я еще не решила, куда поеду и когда вернусь. И вернусь ли вообще.

Я знаю, что тебе трудно будет понять меня, но у пеня такое чувство, как будто я медленно задыхаюсь,

как будто мне с каждым днем все больше не хватает воздуха. В жизни должно быть что-то еще, кроме мытья полов и приготовления пиццы, и прежде чем вернуться, я должна узнать, что представляет собой это «что то». Если я не узнаю этого, то и не вернусь.

Натали:

P. S. Прошу тебя, скажи детям, что «мама уехала отдохнуть на несколько дней». Я буду посылать им от­крытки каждый день, так что они смогут в общих чер­тах представлять, где я. Но ты не пытайся выслежи вать или искать меня, потому что иначе я никогда не вернусь.

Прежде я не был знаком с Натали, хотя знал, что Кен является владельцем небольшой преуспевающей страхо­вой компании со штатом в полдюжины сотрудников. Иногда я встречался с ним в городе — на почте, в банке и тому подобных местах. Несмотря на крупное сложение, в его манере поведения было что-то от маленького мальчи­ка. Всегда озабоченный, куда-то спешащий и слегка заи­кающийся, он, казалось, знал по имени едва ли не каждого жителя нашего города.

Теперь мне предстояло познакомиться с настоящим Ке­ном. Меня до сих пор удивляет — даже после более чем тридцатилетней практики клинических исследований, на­блюдений пациентов и психотерапевтических сеансов, — насколько меняются люди, когда чувство собственной бе­зопасности (или отчаяния) позволяет им полностью дове­риться вам. Именно поэтому лозунг организации «Ано­нимные алкоголики» звучит: «Не сравнивайте свой внут­ренний мир с внешним миром других».

Кен — этот образцовый предприниматель, достойный представитель среднего класса, владелец двух БМВ и сне­гохода — оказался в душе маленьким напуганным маль­чиком, для которого самым страшным грехом было выз­вать недовольство мамочки (или жены).

Непрекращающиеся перебранки родителей для его юной психики были подобны воде, которая упорно точит камень и в итоге разъедает его. Их брак был не имевшим шансов

на успех союзом слабого и безвольного мужчины с власт­ной и сварливой женщиной, что, как известно, часто явля­ется гарантией несчастной совместной жизни. Они были добропорядочными и в меру набожными баптистами, ре­гулярно посещавшими церковь, поэтому отец никогда не прибегал к помощи алкоголя, чтобы заглушить терзавшую его душевную боль, а мать подкрепляла свои требования и претензии к мужу цитатами из Библии. Они не устраива­ли шумных скандалов по ночам, не выясняли отношений в рукопашных схватках с битьем посуды, но в доме их явственно и безоговорочно царили разлад и недоброжела­тельность, даже если об этом и не говорилось вслух.

Только язва, повышенное давление и мигрени отца (что было принято относить к «издержкам его работы») явля­лись слабыми намеками на то, что не все благополучно в этой «образцовой» семье. Когда мать не пилила отца, все свое время она посвящала церковной деятельности — вела занятия в воскресной школе, играла на органе и выполня­ла обязанности помощника казначея.

Отец, работавший коммивояжером, неделями и иногда даже месяцами отсутствовал дома, оставляя Кена и двух его младших братьев на попечении постоянно недоволь­ной матери.

Его родители в конце концов развелись, но случилось это только после того, как Кен и его братья окончили кол­ледж, — слишком поздно, чтобы у Кена не успело раз­виться хроническое чувство тревоги, с которым теперь ему предстояло жить до конца своих дней.

Еще в раннем детстве он узнал, что мужчины, любящие «самовольничать», непременно попадают в неприятности, а мальчики, радующие мамочку, заслуживают ее похвалу. Соответственно, его способность к самооценке оставалась нулевой, тогда как стремление угождать разрасталось до небывалых размеров.

Благодаря своей общительности он смог добиться опре­деленных успехов в бизнесе, однако его брак стал печаль­ным отражением обреченных на крах отношений его ро­дителей.

У Кена были две старшие сестры и два младших брата. Его сестры, Эстер и Эстель, вместе с матерью образовали своего рода матриархальный триумвират, против которого не осмеливался восставать ни один представитель мужс­кой части семьи, даже отец, когда бывал дома. Неудиви­тельно, что обе сестры Кена выбрали себе в мужья пассив­ных «ведомых» мужчин. Из трех братьев жениться риск­нул только Кен. Чак, самый младший в семье, сошелся в Новом Орлеане с любовником-геем, а средний брат Тед вырос в красавца-обольстителя, без счета совращавшего женщин и разбивавшего каждой из них сердце, когда оче­редная поклонница пыталась предъявлять на него серьез­ные требования. Мысль о том, чтобы завести с кем-нибудь постоянные отношения, он даже не рассматривал.

Кен дал себе слово, что его брак не будет похож на брак родителей, и всеми силами пытался сделать Натали счастливой. И вот, несмотря на все его старания, она ушла, и он был в отчаянии. Жалобный голос Кена звенел от обиды и горя, за которыми явственно слышалось непони­мание:

— Только два дня назад мы вернулись из потрясающе­го отпуска! Мы ездили в Диснейленд и просто роскошно провели время! Почему же теперь она ушла?

Для Кена ее уход был как гром среди ясного неба. В тот вечер он вернулся домой, собираясь поужинать, посмот­реть по телевизору выпуск новостей, поиграть с детьми в компьютерные игры, почитать газету, а затем забраться в постель, заняться сексом и сладко заснуть, то есть сделать все в соответствии с заведенным распорядком. Но Натали ушла и даже не пообещала вернуться.

Приблизительно через неделю Натали все-таки верну­лась и, уступив настоятельным уговорам Кена, пришла ко мне на прием. Ее версия «потрясающего» отпуска в Дис­нейленде существенно отличалась от рассказа Кена:

— Да уж, отпуск действительно получился «потрясаю­щим»! Чтобы сэкономить, мы поехали в своем автофурго­не. Кен и дети, не зная никаких забот и хлопот, любова­лись окрестностями, слушали музыку, отдыхали и были

довольны всем на свете. Я же только и делала, что зани­малась готовкой, три раза в день, точно как дома, с той, правда, разницей, что приготовить еду в фургоне — все равно, что пытаться мыть посуду в чайной чашке! Места не хватало, дети постоянно вертелись под ногами, и уже в первый день я думала, что сойду с ума, пока приготовлю им элементарный завтрак. Я сделала яичницу с беконом, они моментально умяли ее, но не наелись, и Кен предло­жил дополнить завтрак блинчиками и жарким.

Конечно, ему легко было предлагать! Все, что он сам делал, так это вел себе машину, а мне пришлось замеши­вать тесто для блинов и готовить жаркое, пока мы петля­ли по серпантину в горах Смоки. Джош и Джессика тем временем начали ныть от нетерпения. Я попыталась при­общить их к труду, но от пятилетнего мальчика и семи­летней девочки не много пользы на трясущейся кухне, а кроме того, нам троим там просто не хватало места.

Кое-как с завтраком было покончено, но затем дети стали требовать горячего шоколада, так что мне пришлось готовить и его.

Пока я что-то перекусила сама и навела порядок, было уже 11:30. Самое время начинать готовить обед! После этого я заставляла Кена делать хотя бы одну остановку в день, чтобы нормально питаться. Тогда мы стали завтра­кать в «Макдоналдсе», и мне оставалось приготовить только обед и ужин.

Когда мы наконец добрались до Флориды, я была на­столько вымотана всей этой готовкой и сопровождавшим ее нервным напряжением, что единственным моим же­ланием было спокойно полежать в фургоне и отдохнуть. Кен не возражал. Он брал детей и водил их в Диснейленд и Эпкот-центр. Каждое утро я готовила им завтрак и про­вожала в путь. Они гуляли по несколько часов и переку­сывали в парке. Возвращались уже в сумерках, надеясь, разумеется, плотно поужинать!

Натали даже не пыталась скрыть обиду, переполнявшую ее. Она вполне осознавала, что зла на мужа за его потреби­тельское отношение к ней, однако альтернативы такому по-

ложению вещей не видела, убежденная, что именно на пле­чах женщины лежит основной груз заботы о семье.

— Так уж этот мир устроен мужчинами, — с горечью произнесла она.

За всю неделю, которую они провели в Диснейленде и Эпкот-центре, она лишь дважды приняла участие в совме­стных экскурсиях, предпочитая оставаться в фургоне, где в основном спала или читала женские романы — если, конечно, не готовила или не мыла посуду. Свои ощущения после возвращения из Флориды она описала так:

— Я была совершенно опустошена. Я настолько выби­лась из сил, что не могла даже заставить себя полить цветы. А от секса я устала до такой степени, что сама мысль о том, что Кен когда-нибудь еще прикоснется ко мне, была для меня невыносима. В отпуске он был возбужденным как никогда, а мы ведь занимались этим в фургоне, и я постоянно думала, что дети нас слышат. Через некоторое время я стала чув­ствовать себя каким-то спермоприемником.

Побег Натали из дома через два дня после их возвраще­ния из отпуска казался ей единственным выходом, своего рода самоубийством. Она. отправилась на автобусе в Лас-Вегас, где жила ее младшая сестра, большая любительница азартных игр. Всю следующую неделю они провели в кази­но и ночных клубах. Хотя Натали не изменяла мужу во время своего индивидуального отпуска, ей было приятно замечать, что мужчины обращают на нее внимание, лестно чувствовать, что они видят в ней желанную женщину, а не только драящую полы и готовящую обеды домохозяйку. Тем не менее, она снова испытала знакомое чувство обиды, считая, что опять интересует мужчин в качестве «спермоприемника». «Ради этого не стоило ехать в Финикс, — про­бормотала она. — С тем же успехом можно было остаться и дома». И добавила: «Но разве можно ожидать что-то дру­гое от мужчин? У них ведь мозги в штанах!»

Кен и Натали прошли у меня совместный курс терапии для супругов, но их случай, вне всяких сомнений, не при­надлежит к экстремальным. Многие пары, не обращаю­щиеся к профессиональной помощи, часто сталкиваются в

своей жизни с подобными проблемами. Прежде чем про­должить наше обсуждение, давайте определим, чем харак­теризуется «ведомый» тип личности в своих наиболее яр­ких проявлениях.

Зависимость и подчиненность в поведении может обна­руживаться в самых разнообразных ситуациях, поэтому человек, принадлежащий к «ведомому» типу, должен от­вечать, по крайней мере, пяти признакам из следующих:

1) неспособен принимать каждодневные решения без ак­тивного одобрения или совета других;

2) позволяет другим (или вынуждает их) принимать за себя такие важные решения, как где жить, кем рабо­тать и т.д.;

3) почти всегда соглашается с другими, даже если считает, что они не правы, боясь испортить отношения;

4) часто бывает неспособен начать или продолжить работу самостоятельно;

5) добровольно предлагает выполнять неприятные или унизительные задания с целью угодить другим;

6) чувствует себя неуютно или беспомощно в одиночестве, часто не останавливается ни перед чем, чтобы не оста­ваться в одиночестве;

7) чувствует беспомощность или подавленность, когда близкие отношения обрываются;

8) часто мучается страхом быть покинутым;

9) болезненно переносит недовольство или критику.

Здесь я бы хотел отметить, что, называя кого-либо «му­чеником», «мазохистом» или «святым», мы, скорее всего, говорим о человеке, обладающем явными признаками «ве­домого» или «ведущего» типов.

«Я люблю тебя»

Когда «ведомый» говорит «Я люблю тебя», в действи­тельности это означает: «Ты нужна мне! Ты мне жизнен­но необходима! Когда мы вместе, я чувствую себя настоя­щим человеком. Ты делаешь мою жизнь полноценной. До нашей встречи я был никем, и я снова стану никем,

эсли ты покинешь меня. Я сделаю все, что ты хочешь, толь­ко бы ты была счастлива, но умоляю, пожалуйста, не бро­сай меня!»

Его партнерша, принадлежащая к «ведущему» типу, от­вечает «Я люблю тебя», но на самом деле она имеет в виду следующее: «Мне необходимо спасать тебя. Мне нужно, чтобы ты нуждался во мне. Когда я знаю, что ты зави­сишь от меня, я чувствую себя уверенной и сильной. Кро­ме того, это позволяет мне чувствовать себя спокойно, по­тому что я знаю, что, если я так нужна тебе, ты никогда не уйдешь от меня к другой. Даже если ты будешь продол­жать пить или болезнь не позволит тебе работать, ты все­гда можешь быть уверен, что я позабочусь о тебе. Я разре­шу тебе принимать наркотики и алкоголь, заниматься сек­сом, получать пособие по безработице и симулировать бо­лезни, чтобы ты мог ни за что не отвечать. Тебе не нужно будет, как другим, ходить на работу, зарабатывать деньги, вставать чуть свет — ты только пообещай, что всегда бу­дешь зависеть от меня, что никогда не уйдешь от меня, и я о тебе позабочусь».

Кен и Натали иллюстрируют собой умеренные «ведо­мый» и «ведущий» типы соответственно. Подобным лю­дям найти друг друга обычно не представляет труда. «Ве­дущие» часто завязывают взаимно устраивающие отноше­ния с «ведомыми» партнерами. Иногда зависимость «ведо­мого» от алкоголя или наркотиков помогает ему приту­пить чувство беспокойства или депрессии. Таких «ведомых» принято называть алко- или наркозависимыми, а их «веду­щих» партнеров — поощряющими эту зависимость.

Однако так происходит не всегда. Множество людей, принадлежащих к «ведомому» типу, испытывают зависи­мость не от химических препаратов или алкоголя, а от других людей.

У Кена не было пристрастия к алкоголю или наркоти­кам, но его развитое чувство зависимости — стремление угодить мамочке — подтолкнуло его к Натали. Она была такой же властной, как и его мать, но в ее властности было неизмеримо больше заботы. Казалось, что она в первую очередь стремилась спасать других, а не руководить ими. Кену жизнь с ней представлялась сущим раем, по­тому что рядом с ним оказалась женщина сильная, но вместе с тем и заботливая, а не унижающая. Что касает­ся Натали, то внутренний радар подсказал ей, что Кен никогда не бросит ее и она сможет заботиться о нем. Ни один из партнеров не проявлял враждебности, оба они были внимательны друг к другу, оба любили своих детей. В жизни их был такой период, когда они искренне забо­тились друг о друге.

Но так бывает не всегда. Поскольку для многих «веду­щих» и «ведомых» определяющим требованием к отно­шениям является удовлетворение их страстного стремле­ния нравиться, они обычно жестоко ошибаются в выборе друзей и супругов, и такие отношения часто приводят к их частичной или полной эксплуатации. Им обычно трудно увидеть разницу между отношениями искренними, рав­ными, с одной стороны, и эксплуататорскими, потребитель­скими, с другой. Угроза прекращения отношений вызыва­ет у них чувство опустошенности и беспомощности, что позволяет партнерам свободно и беспрепятственно мани­пулировать ими. Они просто не умеют отказывать и пото­му покорно соглашаются на все при малейших опасениях рассердить своего партнера. Тот, соответственно, получает все возможности управлять поступками зависимого от себя партнера, имитируя вспышки раздражения или угрожая уйти, если желаемое подчинение не будет достигнуто.

«Ведомые» часто не останавливаются ни перед чем, что­бы не оказаться брошенными, — добровольно вызываются, например, выполнять любую неприятную работу или не возражают против унижающего обращения с собой ради того, чтобы угодить партнеру. Безропотно и терпеливо они вынуждены многое выносить от эксплуатирующего их партнера.

Отношения Кена с матерью строились на том, что он постоянно стремился угождать ей, неизменно искал ее одоб­рения, беспокоился о ее оценке той или иной проделанной им работы. Привыкнув слышать в адрес отца только оскорбительные и унизительные замечания, он делал все воз­можное, чтобы не сердить мать.

Женившись на Натали, он первое время пытался следо­вать той же тактике, но ей претило подобное угодническое поведение мужа, и она стала требовать от него «вести себя по-мужски». Одновременно с этим, однако, она взвалила на себя все домашние обязанности, кроме ведения семей­ной бухгалтерии, обслуживания автомобилей и содержа­ния в порядке лужайки перед домом. Таким образом, не принимая участия в распределении обязанностей, Кен вос­принял его как должное. Натали же рассматривала воз­ложенные на себя обязанности как собственный жребий и покорно принялась заботиться о семье.

«Ведущий» тип в случае Натали проявился в своем классическом виде: полное удовлетворение потребностей окружающих при столь же полном отрицании собствен­ных потребностей. Подобно подавляющему большинству «ведущих», для Натали было чрезвычайно сложно само­стоятельно начинать или продолжать какое-либо дело — особенно если выполнение этого дела или его результат были приятными лично для нее. И совсем немыслимой была вероятность того, что кто-либо из членов семьи мо­жет пожертвовать чем-то ради нее. Это отрицание права на получение помощи она считала собственным бескоры­стием и стремлением заботиться в первую очередь о дру­гих, а не о себе, но в действительности это был признак ее заниженной самооценки и страха оказаться покинутой.

На формирование психологического типа Натали ре­шающее влияние оказало происшествие, случившееся од­нажды утром, когда ей было всего четыре года. В этот день она вместе со своим двухлетним братом Тимми ока­залась в «приюте» (как в то время назывались обществен­ные учреждения, в которых осуществлялась опека над не­совершеннолетними сиротами). С тех пор прошло уже тридцать пять лет, но Натали по-прежнему отчетливо по­мнит, как мать поцеловала ее на прощание и сказала: «Се­годня вечером увидимся, дорогая. Хорошенько позаботь­ся о Тимми». Мать она больше не видела. Особенно важным для Натали стал последний наказ матери «хорошень­ко позаботиться» о младшем брате. Он превратился для нее в «пожизненный приговор», поскольку следующие три с половиной десятилетия своей жизни Натали провела в заботах не только о брате, но и обо всех окружающих. Кроме того, она не прекращала попыток разыскать мать. В разговоре со мной она призналась, что каждый раз, ког­да теплым летним днем над головой пролетал малень­кий частный самолет, в голове ее неизменно возникала одна и та же мысль: «Может быть, это возвращается ма­мочка, чтобы забрать меня».

Однако мать ее так никогда и не вернулась, и все поис­ки ее дочерью, к которым она подключала библиотечных работников, специалистов по генеалогии, общественные организации и дальних родственников, окончились ничем. Как некую святыню хранила она единственное доказатель­ство того, что небезразлична матери, — письмо, получен­ное ею в пятилетнем возрасте, в котором говорилось: «Ма­мочка очень любит вас с Тимми и заберет, как только для этого представится возможность». Натали по-прежнему ждет ее.

В приюте Натали не прекращала заботиться о своем младшем брате, и, по словам присматривавшей за ними няньки, они «были неразлучны». Натали всегда была «опо­рой» для Тимми.

Уход матери оказал неизгладимое впечатление на юную психику Натали, но не менее важными стали и последо­вавшие за ним события. Проведя в приюте около года, она переехала к деду с бабкой — людям суровым и эмо­ционально сдержанным. Новые условия, в которых она оказалась, сыграли решающую роль в формировании пси­хологического типа ее личности. С ранних лет она стала привыкать удовлетворять потребности окружающих в ущерб собственным желаниям и интересам, что и являет­ся сутью «ведущего» типа.

Принадлежащие к этому типу люди наиболее привле­кательны для представителей эксплуататорских типов «социопатов» и «нарциссов». Каждая жертва нуждается в

спасителе, а каждый калека — в ухаживающей за ним няньке. Натали приняла на себя роль пожизненной спа­сительницы и няньки. Согласно этой роли, она чувствова­ла себя в ответе буквально за каждого, нуждающегося в ее помощи — вплоть до бездомных животных. Она серьезно относилась к христианскому учению, выделив из него наи­более важную, пожалуй, для себя заповедь о необходимос­ти «возлюбить ближнего своего». В конечном итоге Ната­ли оказалась настолько перегруженной ответственностью перед семьей, друзьями, церковью и бездомными живот­ными, что просто перегорела и попыталась сбежать от са­мой себя.

Ее решение уехать в Лас-Вегас стало одним из важней­ших для всего ее будущего, поскольку ознаменовало собой желание окончательно избавиться от роли «ведущей» как главной миссии всей своей жизни. Ее семейная жизнь стала улучшаться только после того, как она рискнула разру­шить ее (как она сама считала), а не охватывать своей заботой всех, кто попадал в ее поле зрения.

Сексуальными взаимоотношениями «ведущих» управ­ляет так называемый «синдром матери Терезы». Боль­шинство «ведущих» не столь бескорыстны и добры, как мать Тереза, но часто убеждают сами себя, что именно та­ковыми и являются. Основная ошибка «ведущих» заклю­чается в том, что они считают себя лучше, чем есть на самом деле. Они пытаются быть похожими на мать Тере­зу, но в глубине души накапливают огромные запасы обид, потому что, оказывая кому-либо услугу или помощь, они подсознательно рассчитывают на такое же отношение и к себе, надеются на получение процентов от вложенного ка­питала, какими бы ничтожными те ни были. В самом край­нем случае, они ждут, чтобы их старания были хоть чем-то отмечены — пусть даже обычной благодарностью. Ког­да этого не происходит, в них накапливается обида и «ве­дущие» чувствуют себя скорее мучениками, чем миссио­нерами, которыми хотели бы выглядеть.

«Ведущие» не целенаправленно занимаются благотво­рительностью, а испытывают непреодолимую тягу к проявлению сострадания. Это не означает, что их стремление спа­сать лишено искренности, — дело, скорее, в том, что прихо­дят они на помощь по собственной инициативе, а не руко­водствуются желаниями того, кто, по их мнению, в этой по­мощи нуждается. Вследствие этого «ведущий» легко мо­жет стать объектом потребительского отношения, посколь­ку вряд ли кто-нибудь откажется от батончика бесплатно­го мороженого, который, кроме того, просто заставляют взять.

Точно так же, если ваш партнер настаивает на своем желании угождать вам — выполнять все ваши прихоти и пожелания, какими бы они ни были, — вы едва ли станете с ним спорить. Однако подобная разновидность «односто­ронней» любви не всегда приводит к желаемым результа­там. Со временем вы начнете терять уважение к человеку, готовому ради вас «на все», а тот, в свою очередь, станет копить на вас обиду за вашу неблагодарность.

Более того, «ведущие» нуждаются в жертве, которую им необходимо спасать. И их собственная самооценка за­висит от их способности спасать других. В детстве они обычно спасают бездомных собак от санитарных служб и приносят их домой, а позже с таким же рвением пытают­ся спасать наркоманов, социопатов, будущих матерей-оди­ночек и детей с генетически обусловленной наркотичес­кой зависимостью.

Я не хочу сказать, что все эти спасательные операции не стоят затрачиваемых на их осуществление усилий, но именно «ведущим» они удаются далеко не всегда, посколь­ку те, четко не представляя себе границ своей деятельнос­ти, часто оказываются поглощенными жизнями жертв, ко­торых пытаются спасать. Их нуждающимися в спасении «жертвами» зачастую являются корыстные личности, спо­собные казаться беспомощными, но превратившие процесс собственного спасения в образ жизни и искусно манипу­лирующие своими спасителями.

Интимные отношения между «ведущим» и «ведомым» партнерами часто принимают такой характер, когда бла­гие намерения первого только усиливают негативные сто­роны поведения второго, от которых, предположительно, тot должен был избавиться. Добровольно отдавать несколь­ко часов в неделю уходу за бездомными в общественном центре — достойный и заслуживающий уважения посту­пок, но пытаться спасти кого-либо, выйдя за него замуж или «одарив своей любовью», — инициатива, заранее обре­ченная на провал.

То же самое, пусть и в несколько более утонченной форме, происходит, когда «ведомая» во время полового акта, же­лая угодить партнеру, позволяет ему делать то, что ей не нравится. Часто это начинается с таких умеренных экспе­риментов как, например, оральное удовлетворение партне­ра, даже если вы по каким-то причинам относитесь отри­цательно к такому виду секса. Вскоре, однако, только это­го ему оказывается недостаточно, и ваша ставка в игре, на кону которой лежит его счастье, неизбежно возрастает. Он продолжает повышать ставки, а вы вынуждены поддер­живать их и скоро обнаруживаете, что уже переступаете границы дозволенного, а еще через некоторое время лови­те себя на мысли, что то, чем вы занимаетесь, не только неприлично, но и оскорбительно. Он в душе презирает вас, потому что знает, что заставляет вас смириться с тем, чего не позволила бы ему делать ни одна уважающая себя жен­щина, и продолжает ставить вас в условия, которые со вре­менем становятся все более невыносимыми. Невыноси­мыми, разумеется, для здоровой личности. Однако «веду­щие» и «ведомые» партнеры редко становятся инициато­рами разрыва отношений, поскольку из-за довлеющего над ними страха быть покинутыми искренне считают, что лю­бые отношения лучше одиночества.

Разница между «ведущим» и «ведомым» типами лич­ности в действительности минимальна. Оба они основы­ваются на боязни быть покинутыми и маниакальном стремлении нравиться. Крайняя степень их зависимости от других проявляется в том, что они никогда «не раска­чивают лодку» своих отношений с партнерами. Чем мень­ше самостоятельных решений вы примете, не прибегая к поддержке, совету или одобрению партнера, тем меньше у вас будет шансов обидеть его.

Если и существует между ними какое-то различие, то заключается оно в том, что «ведущие» чуть сильнее пси­хологически и чаще выступают в роли «нянек» и «спаси­телей», нежели «калек» и «жертв». Однако их стремление заботиться о других нельзя назвать в полной мере искрен­ним, поскольку оно является выражением их собствен­ных потребностей, а не проявлением духовной силы. Это забота, неизменно осуществляемая под знаменем, на кото­ром начертано: «Я буду все делать для тебя, если ты по­обещаешь, что не бросишь меня».

Принадлежащие к «ведущему» типу родители представ­ляют собой немалую проблему для своих достигших со­вершеннолетия детей, когда те собираются переехать из дома или жениться. Повзрослевшие «дети» в этих случа­ях часто испытывают чувство вины и сомнения о том, «как мамочка будет жить без меня, если я уеду». Излишняя родительская опека, уместная по отношению к ребенку, со временем становится вредной и опасной, поскольку раз­вивает в нем чувство зависимости и ложное представле­ние о доме как о надежном укрытии от сопутствующей взрослой жизни ответственности и необходимости учить­ся принимать решения самостоятельно.