КУРТУАЗНАЯ ПОВЕСТЬ И РОМАН Крепгьен де Труа. 3 страница

Но был он охвачен любовью, которая все побеждает, не желал рыцарствовать, ходить вооруженным на турниры, не хотел делать того, что ему подобало 2. Отец и мать говорили ему:

— Сын, бери оружие, садись на коня, защищай свою землю и помогай своим подданным. Когда они тебя увидят рядом, они будут лучше защищать свою жизнь, и имущество, и нашу землю.

— Отец, — отвечал Окассен, — что вы там говорите? Пусть бог не даст мне того, о чем я прошу его, если я стану рыцарем, сяду на коня, пойду в сражение и в битву, чтобы там разить вра­гов и отражать удары, а вы мне не дадите Николет, мою нежную подругу, которую я так люблю.

— Сын мой,— отвечал отец, — оставь и думать о Николет. Она ведь пленница, привезенная из чужой страны; там ее купил виконт нашего города у сарацин и привез ее сюда. Здесь он ее

а Форма стихотворной тирады передана неточно — в подлиннике она состроена на одном ассонансе.

Куртуазная повесть и роман

вырастил, окрестил и воспитал, как свою крестницу. Теперь он даст ей в мужья какого-нибудь молодого человека, который честно будет зарабатывать для нее хлеб. Тут тебе нечего делать, а если ты желаешь жениться, то я дам тебе в жены дочь короля или гра­фа. Нет такого важного человека во Франции, который бы не отдал за тебя свою дочь, если бы ты захотел ее иметь.

— Увы, отец! Где на земле такая высокая честь, которой бы не стоила Николет, моя нежная подруга? Если бы даже она была императрицей Константинополя или Германии, королевой Фран­ции или Англии, всего этого было бы для нее мало — так хороша она и благородна, и приветлива, и полна достоинства.

3. Здесь поется.

Окассен а знатный род В замке де Бокер живет. Без прекрасной Николет Для него ничтожен свет. Но отец неумолим, Мать во всем согласна с ним. — Николет, мой милый сын, Куплена у сарацин, Где она была в плену.

Ты же должен взять жену Рода знатного, как ты. Брось безумные мечты! — Мать, я не согласен, нет! Кто прекрасней Николет? Ясный взор и стройный вид Сердце светом мне живит. Мне любовь ее нужна, Что так нежна.

4.

Говорят, рассказывают и повествуют.

Когда граф Гарен Бокерский увидал, что не удается ему от­влечь Окассена от любви к Николет, он отправился в город к ви­конту, который был его вассалом, и сказал ему так:

— Господин виконт, удалите вы отсюда Николет, вашу крест­ницу. Пусть будет проклята земля, откуда вы ее привезли в нашу страну. Ведь из-за нее я теряю Окассена; он не хочет рыцарство­вать, не хочет исполнять своего долга. Так знайте, что, если бы она была в моих руках, я бы ее сжег в огне, да и вы &ами должны тоже меня остерегаться.

— Господин мой, — ответил виконт, — мне и самому очень не нравится, что он к ней ходит и разговаривает с нею. Я иедь ее ку­пил на свои деньги, вырастил, окрестил и воспитал, как свою кре­стницу; теперь я дам ей в мужья какого-нибудь молодого челове­ка, который будет для нее честно зарабатывать хлеб. Тут вашему Окассену нечего делать. Но если такова ваша воля и ваше жела­ние, то я ее отошлю в такую страну, где он ее никогда и в глаза не увидит.

— Так берегитесь! — сказал граф Гареп. — А то вам плохо придется.

Французская литература

Ояи расстались.

А виконт этот был очень важный человек, и был у него пыш­ный дворец, а позади дворца — сад.

И приказал он посадить Николет в комнату наверху, а с нею вместе старушку для общества и компании и велел дать им хлеба, мяса, вина и все для них необходимое.

Потом приказал запечатать все двери, чтобы ниоткуда не было к ним ни входа, ип выхода. Оставалось у них снаружи только одно маленькое окошечко, откуда проникало к ним немного све­жего воздуха.

5. Здесь поется.

В тесной комнате одна Николет заключена. Свод искусно в ней сложен Р1 хитро расписан он. Вот, на мрамор у окна Опершись, стоит она. Волны светлые кудрей, Дуги стройные бровей, И в лице сияет свот, — Нет прекрасней Николет! Вот она взглянула в сад:

Птички весело кричат, Роза пышно расцвела.

И сиротка начала:

— Горе мне, зачем должна Я в тюрьме сидеть одна? Окассен, мой господин, Вы милы мне; вы один Были ласковы всегда. Я заключена сюда Ради вас, под этот свод. Здесь так грустно жизнь идет. О святая божья мать, Я не стану здесь страдать, Я убегу!

6.

Говорят, рассказывают и повествуют.

Николет была в заточенье, как вы уже слыхали, в комнате. И пошел по всей земле и по всей стране слух, что она исчезла. Одни думали, что она сбежала в чужие страны, а другие пола­гали, что граф Гарен велел ее убить.

Если кого-нибудь эта весть и обрадовала, то Окассену совсем не было весело.

Он отправился к виконту в город и спросил его:

— Господин виконт, что вы сделали с Николет, моей нежной подругой, с той, кого я любил больше всего на свете? Вы отняли ее от меня, украли! Так знайте же, что, если я умру с горя, вам будут за меня мстить, и это будет только справедливо. Ведь вы меня убили собственными руками, отняв от меня ту, которую я любил больше всего на этом свете.

— Господин мой, — ответил виконт, — оставьте вы это. Ни­колет — пленница, которую я привез из чужой земли, купив ее

Куртуазная повесть и роман

на собственные деньги у сарацин. Я ее вырастил, окрестил и вос­питал, как свою крестницу; я ее кормил, а теперь найду ей в мужья какого-нибудь молодого человека, который будет для нее честно зарабатывать хлеб. Вам тут совсем нечего делать, а вы лучше возьмите себе в жены дочь короля или графа. Да и в са­мом деле, что вы выиграете, если сделаете Николет своей любов­ницей и она будет спать с вами? Мало будет от этого проку, так как на все дни вашей жизни вы будете опозорены, а душа ваша пойдет потом в ад, так как рая-то вам уж никогда не видать.

— Что мне делать в раю? Я совсем не желаю туда идти; мне нужна Николет, моя нежная подруга, которую я так люблю. Ведь в рай идут только те люди, которых я вам сейчас назову. Туда идут старые попы, убогие и калеки, которые день и ночь томятся у алтарей и старых склепов, и те, кто ходит в лохмоть­ях, истрепанных капюшонах, и те, которые босы и наги, и обор­ваны, кто умирает от голода, холода, жажды и всяких лишений. Все они идут в рай, но мне с ними там нечего делать. Я хочу по­пасть в ад2, куда идут добрые ученые и прекрасные рыцари, по­гибшие на турнирах или в славных войнах, и хорошие воины и свободные люди. С ними хочу быть и я. Туда же идут и нежные, благородные дамы, у которых два или три возлюбленных, кроме их собственного мужа; идет туда золото, серебро и цветные меха;

идут туда музыканты и жонглеры и короли мира. С ними хочу быть и я, пусть только Николет, моя нежная подруга, будет со мною.

— Напрасно вы все это говорите, — ответил виконт, — вы больше ее никогда не увидите. А если б вы с ней поговорили и отец ваш узнал бы об этом, он бы сжег и ее, и меня в огне, да и вам самому было бы чего бояться.

— Тяжко мне это, — сказал Окассен и, печальный, ушел от виконта.

7. Здесь поется.

И вернулся Окассен Тяжким горем удручен. Кто подаст ему совет? От прекрасной Николет Кто бедняжку отвлечет? Вот он во дворец идет, Возвращается домой, Поднялся к себе в покой И, печалью омрачен, Горько плакать начал он:

— Николет, чья речь сладка,

Поступь гордая легка, Чьи движенья так плавны, Так объятия нежньт, Весел нрав и смех игрив, Стан и строен, и красив, — Ради вас страдаю я, И терзают все меня. Умереть пришла пора,

Друг мой, сестра 3!

Фрачгузсгая литература

11. Здесь поется.

Видит сгарый граф Гарен, Что не может Окассен Сердцу милую забыть, Взор прекрасный разлюбить. Сына он в тюрьму послал, В темный мраморный подвал, В погреб мрачный под землей. Полон юноша тоской, Стал печальнее, чем был;

Плача, так он говорил:

— Дорогая Николет! Друг мой нежный, лилий цвет, В чаше спелых гроздий сок Быть нежней тебя не мог. Видел раз я, как один Пилигрим из Лимузин На одре лежал без сил, Злой недуг его томил. И была болезнь тяжка — Изнуряла старика;

Только мимо ты прошла,

Легкий плащ приподняла, Мех соболий дорогой И рубашьп край льняной, — Но}кку старец увпдал, В тот же миг здоровым стал2. От болезни исцелен, Крепче прежнего стал он И отправился одип В свой далекий Лимузин, Позабыв про злой недуг. Лилий цвет, мой нежный друг, Ваша поступь так легка, Речь отрадна и сладка, Ласка и любовь нежны, Смехом, радостью полны. Как вас можно не любить? Ради вас я должен жить В келье тесной под землей. Здесь погибну смертью злой, Близок мой последний час, Умру за вас!

12.

Говорят, рассказывают и повествуют.

Окассен был заключен в темницу, как вы уже слышали, а Николет сидела взаперти в комнате. Это было летом, в мае месяце, когда дни стоят теплые, долгие п ясные, а ночи тихи и прозрачны.

Одна ады ночью Нпколет лежала в своей постели, и увидела она, что луна светит в оьошко, услышала, что в саду поет соловей. Вспомнила она об Окассснс, своем милом друге, которого она так любила. И стала она думать о графе Гарене Бокерском, который смертельно ее ненавидел, и решила, что ни за что больше здесь 1^е останется. Ведь если бы ее кто-нибудь выдал и граф Гарен узнал, где она, он бы предал ее злой смерти.

Услыхав, что старушка, которая была с нею, заснула, она встала, надела красивый шелковый блио0, потом взяла простыни п полотенца, связала их вместе и сделала из них веревку, такую

а Блио (Ьиап!) дившая до колон.

норогк|*я одежда, большей частью ил шелка, не дохо-

Кург^гзипя. повесть и тюуои

длинную, как только мо1ла. Привязала ее к подоконнику п спу-(тилась внпз в сад.

Она подобрала свои одежды, одной рукой спереди, а другою гэади, и пошла через сад по траве, обильно смоченной росото. Волосы у нее были светлые, в пышных кудрях, глаза ясные и ве­селые, продолговатое лицо, прямой п тонкий нос, а губы алее, чем вишня или роза летнею порою, зубы мелкие и белые, а упру­гие груди приподнимали ее одежду, как два маленьких волош-ских ореха. Она была стройна в бедрах, и стан ее можно было обхватить пальцами.

Цветы маргариток, которые она топтала своими ножками и которые ложились под ее стопами, казались совсем черными по сравнению с ними, — так бела была эта девушка.

Она подошла к калитке, открыла ее и пошла по улицам Бо-кера, держась в тени, так как луна светила очень ярко, и шла она до тех пор, пока не достигла башни, где сидел ее друг. Баш­ня эта была местами в трещинах; она прислонилась к одному из столбов, плотно завернулась в свой плащ, просунула голову в одну из расселин башни, старой и ветхой, и услышала, как .скор­бел и плакал Окассен, сожалея оставленную подругу свою, кото­рую оп так любил. Когда она его выслушала, она начала гово­рить сама.

13. Здесь поется.

Та, чьи очи так ясны, Стала тихо у стены. Окассена горек стон, О подруге плачет он. И в ответ он слышит вдруг:

— Мой возлюбленный, мой

друг, Храбрый, честный мои

герой,— Ни слезами, ни тоской Вам меня не возвратить, И счастливым вам не быть!

Ненавидит ведь меня Ваш отец и вся родня. Через море в кран чужой Я уйду, любимый мои. II красавица ему Локон бросила в тюрьму. Окассен густую прядь Нежно начал целовать. Даром милой упоен, Скрыл его на сердце он, После новых с "те"! 1101 он Сдержать не мог.

Французская литература

14.

Говорят, рассказывают и повествуют.

Когда Окассен услыхал, что Николет собирается бежать в чужие края, очень он рассердился.

— Милая подруга моя, — сказал он, — вы никуда не уйдете отсюда, потому что иначе я умру. Первый, кто вас увидит, если только сможет, овладеет вами, положит вас в свою постель, сде­лает своей любовницей. И если вы ляжете в чью-либо постель, кроме моей, не думайте, что я буду ждать, пока найдется нож, которым я могу ударить себя в сердце и убить. Нет, в самом деле, долго ждать я не буду, и, если увижу издали крепкий ка­мень или каменную стену, я разобью об него свою голову, так что глаза выскочат и мозги вывалятся наружу. Лучше уж умереть такою жестокою смертью, чем узнать, что вы лежали в чьей-либо постели, кроме моей.

— Ах, — молвила она, — я никогда не думала, что вы меня так сильно любите, но я-то вас люблю еще больше, чем вы меня.

— Увы, — ответил Окассен, — друг мой нежный, не может этого быть, чтобы вы любили меня так, как я вас. Женщина не может так любить мужчину, как он ее. Ведь любовь женщин живет в ее глазах, в кончиках грудей и в пальцах ног, а любовь мужчины заключена в его сердце, откуда она уйти не может.

Пока Окассен и Николет так разговаривали, городская стража внезапно появилась на улице; под плащом у стражников были спрятаны обнаженные мечи. Ибо граф Гарен приказал им, если они встретят Нпколет, схватить ее и убить.

А сторож на башне видел, как они шли, и слышал, как они говорили между собою о Николет и грозили убить ее.

— Боже, — сказал он себе, — как будет жалко, если они убьют эту славную девушку! Будет добрым делом — предупре­дить ее так, чтобы они не заметили, и помочь ей спастись от них. Иначе опи ведь убьют ее, и от этого умрет Окассен, мой молодой господин, а это будет большая беда.

15. Здесь поется.

Сторож этот был герой, Храбрый, с честною душой, Был он ловок и умел, Песню чудную им спел:

— Девушка, ты так смела И красива, и мила,

Золотистая, в кудрях, Смех в сияющих глазах. Вижу я, хоть ты молчишь, Ты с любимым говоришь. Умереть он рад, любя. Я ж хочу спасти тебя.

Куртуазная повесть и роман

Слушай. Осторожна будь! К вам солдаты держат путь. Взять тебя они должны,

Их мечи обнажены, Чтоб убить тебя вернсп. Беги спорей!

16.

Говорят, рассказывают и повествуют,

— Ах, — сказала Николет, — пусть покоятся в блаженном мире души твоих родителей за то, что ты так благородно и ласко­во меня предупредил об опасности. Если богу угодно, я уберегусь от них, и пусть он мне в этом поможет!

Она закуталась в свой плащ и укрылась в тени столба, пока они проходили мимо, потом простилась с Окассеном и пошла, пока не достигла стены замка. Стена эта была в одном месте раз­рушена и наскоро заделана. Николет перелезла через нее и очу­тилась между стеной и рвом. Взглянула она вниз, видит — ров глубокий и крутой, и стало ей страшно.

— Создатель милосердный, если я упаду, то сломаю себе шею, а если я здесь останусь, меня найдут завтра и сожгут в огне. Пусть уж лучше я умру, а то завтра весь город будет на меня дивиться.

Она перекрестилась и стала скользить вниз по склону рва, а когда достигла дна, ее нежные руки и ноги, которые до сих пор не знали ран, были все исцарапаны и исколоты, и кровь шла, наверно, в двенадцати местах, а она не чувствовала ни боли, ни страданий,— так ею владел страх.

Но если трудно было спуститься в ров, то выйти оттуда было еще труднее. Но она подумала, что там оставаться ей не годится, и, найдя заостренный кол, который горожане бросили сюда, защищая замок, она шаг за шагом стала с большим трудом под­ниматься и наконец вышла наверх.

Там был лес на расстоянии двух выстрелов из лука, и тянулся он на добрых тридцать миль в длину и в ширину, и были в нем дикие звери и всякие гады.

Она боялась идти туда и думала, что там ее съедят, по потом вспомнила, что если ее здесь найдут, то отведут в город и сожгут там.

17.

Здесь поется.

Перейти глубокий ров Многих стоило трудов. Николет, что так чиста, Молит вся в слезах Христа:

— Царь небес, куда ц^ти! Мне закрыты все пути. Если в темный лес пойду — Смерть сейчас же там найду:

Французская литература

Стану пищей я вольам, Львам и дпьим кабанам. Если ж я останусь тут, — На заре меня найдут, И тогда, несчастной, мне Предстоит сгореть в огне.

Боже мой, спаси меня! Лучше пусть достанусь я На съеденпе волкам, Львам и диким кабанам, Чем опять в Бокер идти И смерть найти.

18.

Говорят, рассказывают и повествуют.

Долго жаловалась так Нпколет, как вы уже слышали. Она| поручила себя богу и пошла, пока не достигла леса. И не смел она войти в глубь его, так как боялась диких зверей и гадов, ;

спряталась под тень густого куста. Там ее охватил сон, и она прс спала так до ранней зари следующего дня, когда пастухи вьшнг пз города и привели свои стада пастись на опушке леса у рекщ

Там они отошли в сторону, сели на берегу славного ручейка,| который протекал на опушке леса, разостлали на траве плагдй п положили на него хлеб. Пока они ели, Николет проснулась о*] пения птиц и говора пастухов и подошла к ним. 1

— Милые дети, — сказала она, — бог вам на помощь! (

— Бог да благословит вас, — ответил тот, который был пораз­говорчивее других.

— Милые дети, — продолжала Николет, — не знаете ливыОкассена, сына графа Гарена?

— Конечно, знаем, даже очень хорошо.

— Если бог вам поможет, милые дети, — сказала она, — пере­дайте ему, что в этом лесу водится зверь; пусть он придет охо- ' титься на него, и если ему удастся его захватить, то ни одного кусочка этого зверя он не отдаст и за сто марок золотом", даже и за пять сотен, и за все свое имущество не отдаст.

Они смотрели на нее и были поражены ее красотой.

— Передать ему это? — ответил тот, который был поразго­ворчивее других. — Будь проклят тот, кто скажет и передаст ему это. Это все выдумки, что вы говорите; в этом лесу нет ни одного зверя — ни оленя, ни льва, ни кабана, — который был бы так дорог, что один кусочек его стоил бы дороже двух или самое большее трех денье6, а вы говорите о таких больших деньгах! Будь проклят тот, кто вам поверит и ему скажет об этом! Вы фея, нам вас совсем не надо, идите своею дорогой.

— Милые дети, — сказала она, — сделайте то, о чем я говорю! У этого зверя есть такое лекарство, что Окассен сразу излечится

а Марка золотом — полфунта золота. 6 Денье — медная монета.

Кчртуааная повесть и роман

от своего цедуга Вот ,\ меня в кошельке есть пять с^', возьмите их себе, если вы согласны передать ему то, что я прошу. Пусть он охо1 птся здесь в течение трех дней, а если он не найдет ниче­го за три дня, то ему больше никогда не видать этого зверя и не вылечиться от своею иод^га

— Честное слово, — воскликнул пастух, — деньги то мы возь­мем и, если он сюда придет, мы ему все скажем, по сами не пой­дем его искать!

— Ну, хорошо,— ответила девушка Она простилась с пасту­хами и ушла.

Здесь поется

Пастухам послав привет, Удалилась Николет, Трудный путь направив свои Через темный лес густой. И тропинкой вековой В край пришла она глухой. Семь дорог скрестилось тут, Что по всей стране идут. Вдруг ей мысль пришла одна:

Хочет испытать она, Любит Окассен иль нет?

Собирает Николет Белой лилии цветы, Травы, све/ьие листы, И из веток и цветов Чудный уголок готов — Боже правый, мне внемли! Друга ты сюда пошли Если мимо он пойдет, Здесь хоть миг не отдохнет, Значит, я пе друг ему, Конец всему '

[При встрече с Окассеном, которого отец выпустил из тюрьмы, пастухи передают ему слова Николет 1

23. Здесь поется.

Окассену речь ясна:

Передать она должна О подруге милой весть. На коня спешит он сесть И въезжает в лес густой. Верный конь летит стрелой. Быстро юношу он мчит. Вот как рыцарь говорит:

— Мне олень и кабаны

Для охоты пе нужны. Ясноокой Ниьолет Здесь в лес^ ищ^ я след Стройный стан и светлый взор, Смех и нежный разговор Сердце мне навек пленил Если таь господь сулил, Вас ещ». увижу я,

Любовь моя!

а Су — монета в 12 деиье.

10 Зар^бен нзя гитерчтура

Французская литература

24. Говорят, рассказывают и повествуют.

Едет Окассен по лесу с дороги на дорогу, и конь несет его быстрым ходом. Не думайте, что его щадили шипы и колючки. Ничуть не бывало! Они рвали его одежды, так что скоро не оста­лось на нем ни одного ценого куска, и в крови были его руки, грудь и ноги. Кровь шла из тридцати или сорока мест, так что можно было видеть на траве следы крови, которая капала из его ран. Но он так глубоко задумался о Николет, своей нежной под­руге, что не чувствовал ни боли, ни страдании, и охал все дальше в лес, но никаких вестей о ней не было.

И когда он увидел, что приближается вечер, он стал плакать о том, что не смог найти ее.

Проезжая по старой, заросшей травою дороге, он взглянул перед собою и увидел вдруг человека, вот такого, как я вам сей­час опишу.

Он был высок ростом, дикий с виду и чудовищно безобраз­ный. Голова у него была огромная, чернее угля, расстояние между глаз — с добрую ладонь, щеки толстые, огромный плоский нос с широченными ноздрями, губы толстые, краснее сырого мяса, зубы длинные, желтые и безобразные. На ногах у него были гамаши, и обут он был в сандалии из воловьей кожи, об­мотанные лыком и завязанные веревкой до самых колен. Он был закутан в плащ на подкладке и опирался на большую ду­бину.

Когда Окассен вдруг его увидел, охватил его сильный страх 2.

— Бог в помощь тебе, братец!

— Бог да благословит и вас, — ответил тот.

— Послушай-ка, что ты тут делаешь?

— А вам-то какое до этого дело?

— Никакого, я просто спросил по-хорошему.

— О чем это вы плачете, — сказал тот, — и что вас так печа­лит? Если бы я был таким важным человеком, как вы, никто в мире не мог бы заставить меня плакать.

— А! Так ты меня знаешь? — спросил Окассен.

— Да, я знаю, что вы Окассеп, графский сын, и, если вы мне скажете, о чем вы плачете, я вам скажу, что я здесь делал.

— Ну, что же, — ответил Окассен, — я тебе скажу охотно. Сегодня утром я приехал в этот лес поохотиться, и со мною была белая левретка, самая прелестная в мире, и вот я ее потерял, потому и плачу.

— Бог мой,— воскликнул тот, — и чего только ни выдумают эти господа! И вы плачете из з-ч ьаьои-то вонючей соСачонки!

Куртуазная повесть и роиап

291

Будь прот лят тот, кто вас за это похвалит. Нет в вашей стране такого важного человека, который, получив приказание вашего отца достать их десять, пятнадцать или двадцать, не исполнил бы этого с большой охотой и не был бы этому рад. Вот я так действи­тельно мог\ плакать и печалиться.

— А ты о чем же, братец?

— Сударь, я расскажу вам почему. Я был нанят одним бога­тым крестьянином, чтобы ходить за плугом с четырьмя волами. Три дня тому назад со мной случилось большое несчастье, я поте­рял лучшего из моих волов — Роже, самого сильного. И теперь хоя»у и ищу его. Я ничего не ел и не пил три дня, а в город вер­нуться не смею: там меня посадят в тюрьму, так как мне нечем заплатить за вола. Во всем мире у меня нет никакого имуще­ства, кроме того, что вы на мне видите. У меня есть бедная мать, у нее ничего не было, кроме старого тюфяка, да и тот теперь вы­тащили у нее из-под спины, и теперь она спит на голой соломе. И вот это-то и печалит меня больше, чем мое собственное горе. Потому что ведь деньги приходят и уходят. И если я теперь по­терял, я выиграю в другой раз и заплачу за своего быка. Ради этого одного я бы не стал плакать. А вы убиваетесь из-за какой-то паршивой собачонки. Будь проклят тот, кто вас за это похвалит.

— Славно ты меня утешил, братец! Пошли тебе бог удачи. Сколько стоил твой вол?

— Сударь, с меня спрашивают двадцать су, а у меня не най­дется и одного гроша.

— Вот возьми, у меня тут есть двадцать су, ты и заплатишь за своего вола.

— Сударь, — сказал крестьянин, — спасибо вам за это, пусть бог поможет вам найти то, что вы ищете.

Он уходит дальше, а Окассен продолжает путь. Ночь была ясная и спокойная, он ехал долго, пока не достиг того места, где расходились семь дорог. Здесь он увидел беседку, которую, как вы знаете, устроила Николот; она была вся раз­убрана цветами и листьями внутри, и снаружи, и сверху, и спере­ди и была так красива, что трудно себе представить что-нибудь лучшее. Когда Окассен ее увидел, он сразу остановился, а на беседку упал луч луны.

— Боже мой, — сказал он, — ведь это сделала Пикольт, моя нежная подруга! Она устроила это своими прекрасными ру­ками. Ради нежности и любви моей к ней я сойду с коня и отдох­ну здесь сегодня ночью.

И он вынул ногу из стремени, чтобы соитп с коня, а конь его был высокий и большой. И так задумался он о Ппколет, своей подруге нежной, что упал па землю так тялело, что ударился о камень и вывихнул себе плечо.

Французская литература

Он почувствовал себя сильно раненным, но употребил все ста­рания и привязал лошадь здоровой рукой к кусту шиповника, потом повернулся на боку и растянулся в беседке на спине. И, глядя в отверстие над головою, он видел звезды. Одна из них казалась ярче других, и Окассен начал говорить так:

25. Здесь поется.

— Звездочка, ты мне видна, Привлекла тебя луна. Там с тобою, знаю я, Светлокудрая моя, Друг мои нежный Николет. Бог зажег вечерний свет, И, чтоб ярче он сиял, Он к себе ее позвал.

Ах, как бы хотелось мне Там, в небесной вышине, Мою милую ласкать! (Пусть я упаду опять!) Если б царским сыном был» Я б, как равную, любил, Милая, тебя!

26.

Говорят, рассказывают и повествуют.

Когда Николет услышала Окассена, она подошла к нему, потому что была недалеко. Она вошла в беседку, бросилась в его объятия и стала его ласкать и целовать.

— Милый, нежный друг мой, наконец-то я нашла вас!

— И я вас также, милая, нежная подруга! И снова они обнимались и целовались, и велика была их ра­дость.

— Подумайте, моя нежная подруга, — сказал Окассен, — я вывихнул себе плечо, а теперь не чувствую ни боли, ни стра­даний, потому что вы со мною.

Она его потрогала и увидела, что плечо вывихнуто. Тогда она стала его растирать своими белыми ручками, и с помощью бога, который любит влюбленных, она вправила ему плечо. А по­том она нарвала цветов, свежих трав и зеленых листьев, привя­зала их к его плечу лоскутком своей рубашки, и Окассен стал здоровым.

— Окассен, милый и нежный друг мой, теперь послушайтесь моего совета. Если ваш отец пошлет искать вас завтра в этом лесу, меня найдут и, что бы ни случилось с вами, меня-то убьют наверно.

— Моя дорогая, нежная подруга, это причинило бы мне боль-вюе горе. Но если я смогу, я вас никому не отдам. -

Он сел на коня, посадил перед собою свою подругу, пелуя ее и обнимая, и они. выехали в открытое поле.

Куртупзпаи повесть и роман

27. Здесь поется.

Светлокудрый Окассен Ясным счастьем упоен. Он оставил лес густой И в седле перед собой Свою милую везет. Белый лоб, и нежный рот, II глаза целует ей, Полный радостью своей. — Друг мой, — говорит она, Где, скажите, та страна,

Куда мы направим путь? — Все равно, куда-нибудь! Чрез равнину, лес густой. Лишь бы ты была со мной.

По полям, среди холмов, Мимо замков, городов Вихрем быстрый конь летел. Берег моря — их предел.

Там кончен путь 4.

РОМАН О ТРИСТАНЕ.

Принадлежащий к кругу бретонских (кельтских) сказании сюжет о любви Тристана я Изольды, засвидетельствованный в многочисленных раз­работках с середины XII в. (древнейшая — лэ «О жимолости» Марии Фран­цузской), представлен двумя версиями: жонглерской, более примитивной и архаической (обработки французского жонглера Брруля я немецкого поэта Эйльхарта фон Оберге), и изысканной куртуазной (обработки англо-нор­мандского поэта Томаса, немецкого поэта Готфрида Страсбургскою и не­которых других). В своем дальнейшем развитии сюжет в середине XII! в. становится предметом прозаического романа, постепенно включаемого в цикл романов «Круглого стола». Из прозаического романа XIII в. и взяты приводимые ниже отрывки.

Популярность сказаний о любви Тристана и Изольды в европейской литературе XII—XIII вв. (а также в последующие столетия) объясняется прежде всего тем, что в них центральное место отводится теме земной, че­ловеческой любви, которая со времен трубадуров привлекала внимание многих средневековых поэтов. При этом если в более архаических версиях любовь Тристана и Изольды рисуется как некая «демоническая» страсть, порожденная колдовским, «дьявольским» зельем, то в иерсиях куртуазных роль любовного напитка заметно умсньшеиа и любовь изображена, как всепоглощающее естественное чувство.

В романах изображается также конфликт между любовным влечением Тристана и его вассальным долгом, между большим человеческим чувством и обычаями феодального общества (см. заметку о Готфриде Страсбургсотм в разделе «Немецкая литература»).

[Истории Тристана в романе предшествует история сватовства отца его Ривалина, короля Лоона, к Бланшефлер, сестре Марка, короля корнвалий-ского. Ривалин добивается руки Бланшефлер, увозит ее в свое королевство;

черезнесколько времени она родит сьша и умирает в муках.]

Весь день и всю ночь мучилась королева, и на рассвете раз­решилась она прекрасным сыном, по воле господа нашего. И ког­да она разрешилась, то сказала своей придворной даме:

— Покажите мне мое дитя, я поцелую его, ибо я умираю. И та исполнила ее желание. И когда королева взяла его на

руки, увидела, что был он самым прекрасным созданием в мире,

и сказала:

— Сын мой, — говорит она, — велико было желание мое иметь тебя, и вижу я, что ты прекраснее всех созданий, которых когда-либо породила женщина, но от красоты твоей мало мне проку, ибо умираю от мук, которые претерпела за тебя. В печали пришла я сюда, в печали родила я, в печали обрела тебя, и пер­вая радость, которую я познала от тебя, была печалью, и из-за тебя умираю в печали. И так как в печали пришел ты на эту землю, имя тебе Тристан Печальный. Пусть же господь даст тебе прожить жизнь твою в большей радости и удаче, чем принесло твое рожденье.