Американський імперіалізм. Постоянный конфликт империализмов и коллективный империализм
В своем глобальном распространении, империализм всегда выступал во множественном числе, со времени его возникновения (в XVI столетии) и до 1945 г. Вечный и нередко жестокий конфликт империализмов занимал столь же важное место в трансформации мира, как и классовая борьба, выражающая фундаментальные противоречия капитализма. Более того, социальная борьба и столкновения между империализмами тесно связаны, и эта связь определила направление реально существующего капитализма. Анализ, который я предложил в связи с этим, сильно отличается от идеи «преемственности гегемоний» 2 .
Вторая Мировая война завершилась важной трансформацией в формах империализма, заменившей множество империализмов, находящихся в состоянии постоянного конфликта, коллективным империализмом. Этот коллективный империализм представляет собой ансамбль центров мировой капиталистической системы, или, проще, триады: Соединенных Штатов и их внешней канадской провинции, Западной и Центральной Европы, и Японии. Эта новая форма империалистической экспансии прошла через различные фазы своего развития, но беспрерывно существовала с 1945 г. Роль США как гегемона нужно рассматривать с этой точки зрения, и каждый случай этой гегемонии должен рассматриваться исходя из отношений нового коллективного империализма. Именно проблемы, вырастающие из перечисленных вопросов, я и хочу здесь рассмотреть.
США экономически выиграли от Второй Мировой войны, сокрушившей их принципиальных соперников – Европу, Советский Союз, Китай и Японию. Это было отличным положением для укрепления их экономической гегемонии, поскольку более половины мирового промышленного производства было сконцентрировано в США, в особенности, технологии, которые будут определять развитие во второй половине века. Кроме того, они одни располагали ядерным оружием – новым тотальным средством уничтожения.
Это двойное преимущество было, тем не менее, растрачено за относительно короткий период времени, два десятилетия, из-за экономического подъема капиталистических Европы и Японии, и военного – Советского Союза. Мы должны помнить, что это относительное снижение американской мощи привело к активным спекуляциям об упадке Америки, нередко дополняемым предположениями о возможных альтернативных гегемонах (включая Европу, Японию и, позднее, Китай).
В это время возник голлизм. Шарль де Голль верил, что целью США с 1945 г. был контроль над всем Старым Светом (Евразией). Вашингтон стратегически стремился к разделению Европы – которая, по мнению де Голля простиралась от Атлантики до Урала, включая Советскую Россию – вызывая призрак агрессии из Москвы, призрак, в который де Голль никогда не верил. Его анализ был реалистичен, но он оказался практически одинок. В противовес атлантизму, продвигаемому Вашингтоном, он рисовал в своем воображении контр-стратегию, основывающуюся на франко-германском согласии и создании неамериканской Европы, мягко отторгающей Великобританию, которая справедливо рассматривалась как троянский конь атлантизма. У Европы был путь к сотрудничеству с Советской Россией. Сотрудничая и двигаясь вместе, три больших европейских народа – французы, немцы и русские – могли бы положить конец американскому проекту мирового господства. Внутренний конфликт, характерный для европейского проекта, сводится к двум альтернативам: атлантической Европе, в которой Европа выступает придатком американского проекта, и неатлантической Европе, включающей Россию. Этот конфликт до сих пор не разрешен. Но последующий ход событий – конец голлизма, принятие Великобритании в Европейский Союз, европейская экспансия на восток, крушение СССР в совокупности привели к упадку европейского проекта из-за его двойного растворения в неолиберальной экономической глобализации и политическом и военном равнении на Вашингтон. Более того, эти события возродили мощь коллективного характера империализма триады